Текст книги "Древо скрелингов"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Я закричала, требуя остановиться, и сбежала к серой воде, но индейцы уже отчалили от берега, вздымая тучи брызг, которые производили в воздухе странную рябь. Один из похитителей плыл на нашей лодке. Он напрягал мощные руки, и мускулы на его спине ходили ходуном. Его намазанное маслом тело сверкало, а одинокую прядь волос украшали перья, которые змеились по спине, будто шрам. На нем была необычная боевая раскраска. Могла ли это быть одна из тех старых "войн плача", которые индейцы начинали после того, как теряли убитыми слишком много своих бойцов? Но зачем красть белого человека?

Туман все еще был густой, он искажал очертания растворявшихся в нем силуэтов. На мгновение я увидела глаза Ульрика, в которых застыл страх за меня. Индейцы стремительно гнали лодки к Аулд Строму. Ветер вновь усилился, вздымая волны и сворачивая туман в причудливые фигуры.

Потом индейцы исчезли. Ветер тоже стих, словно отправившись за ними в погоню.

Мой разум уступил место инстинктам. Во внезапно наступившей тишине я невольно обратилась всеми чувствами к воде, нащупывая интеллект своей союзницы, затаившийся в глубинах далеко от берега. Едва я отыскала ее, она с готовностью отозвалась на мою просьбу о встрече. Она отнеслась ко мне с интересом, если не с сочувствием. Вода заполнила мое сознание, стала моим миром, а я продолжала умолять, упрашивать, торговаться, требовать – и все это на протяжении считанных секунд.

Нехотя мне позволили принять обличие старой царственной повелительницы, которая неподвижно лежала в глубине, недоступной для течения прилива, и принимала знаки почтения от своих подданных в радиусе тысячи километров.

Потомки легендарных элементалей рыб, известные в фольклоре под названием "потерявшихся мальков", они являли собой сообщество душ, которым от природы был присущ альтруизм, и эта леди принадлежала к их числу. Она обдумала мою просьбу, лениво шевеля плавниками.

"Мой долг – не умирать, а оставаться в живых", – услышала я.

"Все мы живем поступками, – возразила я. – Разве живет тот, кто всего лишь существует?" "Ты дерзка. Но так и быть. Твоя молодость объединится с моей мудростью и моим телом, и мы попробуем найти существо, которое ты любишь." Я слилась с Фулеттой, Большой Семгой. Она сознавала опасность, которая нас подстерегала.

Она была одной из тех древних душ, которые видели на своем веку рождение и смерть планет. Отвага присуща им от природы. Она дала мне возможность гнаться за каноэ с невероятной скоростью. Как я и думала, они двигались не к острову, а прямиком к водовороту. Я чувствовала, как течение затягивает меня в воронку, но была слишком опытна, чтобы бояться. У меня были плавники. Вода была моей стихия. Я миллионы лет следовала великому множеству течений и знала, что они могут представлять опасность, только если ты попытаешься сопротивляться им.

Вскоре я опередила каноэ и стремительно помчалась к поверхности воды, собираясь опрокинуть самое крупное из них и освободить Ульрика. Я была длиной с лодку и, приготовившись вынырнуть под ним, не ожидала никаких затруднений. К моему замешательству, мой напряженный хребет встретил сильное и неожиданное сопротивление. Каноэ оказалось гораздо массивнее, чем выглядело. Пока я пыталась оправиться от столкновения, которое сама же и вызвала, лодку захватил поток водоворота, и ее нос начал погружаться. Положение коренным образом изменилось, но у меня не было выбора. Я последовала за каноэ, устремившимся к центру водоворота. Мое могучее тело выдерживало любые напряжения и давления, но и лодка, которая должна была разлететься на куски, оставалась целой и невредимой. Сидевшие в ней люди крепко вцепились в борта, и их не выбросило наружу. Я отчетливо видела похитителей Ульрика. У них были красивые правильные лица, типичные для местных лесных индейцев, мертвенно-бледные, но никак не лица альбиносов. Их волосы казались черными на фоне умащенных маслом бритых голов и свисали одинокой густой прядью. Темные глаза индейцев смотрели в глубь водоворота, и я поняла, что они сознательно направляют туда свое судно. Мне оставалось только следовать за ними.

Мы продолжали углубляться в бело-зеленый поток, а навстречу нам мчались валуны и каменные столбы; они то уменьшались, то увеличивались в бурной воде, однако объяснить это явление естественными причинами было нельзя. Я сразу поняла, что покинула один мир и попала в другой. Размеры камней непрерывно менялись, и мне становилось все труднее ориентироваться, однако я делала все, что могла, чтобы продолжать погоню. Внезапно передо мной вырос предмет размером с "Титаник", и я почувствовала сильный удар по голове. Мое тело обмякло. Я лихорадочно забила хвостом, чтобы сохранить равновесие. Потом меня подхватил другой поток и помчал к поверхности воды, хотя я всеми силами стремилась в глубину.

Измученная, лишенная возможность погружаться, я отдалась воле потока, и он понес меня обратно к берегу. Фулетта поняла, что мы побеждены. Казалось, ей жаль меня.

"Удачи тебе, маленькая сестра",– сказала Большая Семга.

Она возвращалась в свое царство с разбитой головой, но это почему-то нимало не испортило ей настроение. Я поблагодарила Фулетту, призвала свое собственное тело и поспешно вернулась в дом. Разумеется, телефона у нас не было. Ближайший находился в нескольких километрах. У меня не было другой возможности преследовать похитителей мужа, не было даже надежды когда-либо увидеть его вновь. Минувшие часы полностью перевернули не только мою жизнь, однако это обстоятельство отнюдь не облегчало постигшую меня утрату. Я принялась искать свою одежду, чувствуя себя совершенно разбитой.

Потом мне на глаза попалось нечто, чего я не заметила, торопясь спасти мужа. Похитители Ульрика потеряли этот предмет во время борьбы.

Вероятно, я не увидела его прежде, потому что он скатился вдоль перил лестницы и теперь стоял вертикально, опираясь о стену – большой выпуклый диск размером с детский батут, изготовленный из украшенной оленьей кожи, натянутой на ивовый обруч и прикрепленной к нему ремешками. Он был слишком велик для щита, хотя, судя по рукояткам на тыльной поверхности, служил именно этой цели. Я видела у индейцев похожие щиты, но их размеры точнее соответствовали росту своих хозяев. Я подумала, не является ли он так называемой ловушкой для снов, но не увидела на нем знакомых изображений. Он мог оказаться какой-нибудь святыней или чем-то вроде флага.

В центре щита был укреплен круг из белой кожи с расходящимися от него бирюзовыми полосками и изображением птицы в обрамлении ветвей дерева. Он был раскрашен яркими оттенками синего и красного.

Расшитый разноцветными бусинами и иглами дикобраза, он являл собой великолепный образчик тонкой ручной работы; при взгляде на него становилось ясно, что хозяева берегли и ценили его. Однако его предназначение оставалось неизвестным.

Оставив щит у стены, я поднялась по лестнице, чтобы принять ванну и одеться. Когда я вернулась на первый этаж, повсюду был солнечный свет.

Мне было трудно отделаться от мысли, что я сплю.

Однако перед моими глазами были огромный кожаный щит, треснувшие стекла и иные следы борьбы. Вероятно, Ульрик услышал, как в дом входят чужаки и угодил прямиком к ним в руки. Никакой записки не было, да я и не ожидала, что ее оставят. Судя по всему, о похищении ради выкупа не было и речи.

Теперь я могла отправиться на бензоколонку. Чтобы добраться туда пешком, требовалось менее часа. Однако я не спешила уходить из дома, опасаясь, что в мое отсутствие может произойти нечто важное, либо вернется Ульрик. Могло случиться так, что он ускользнул от своих похитителей, и его выбросило на поверхность, как и меня. Но я понимала, что мои надежды призрачны. Готовясь к уходу, я услышала звук приближающегося автомобиля. Потом в парадную дверь постучали.

Все еще надеясь вопреки здравому смыслу, я пробежала открывать ее.

На пороге стоял худощавый мужчина в аккуратном черном пальто и черных сверкающих туфлях, с местной газетой под мышкой. Завидя меня, он приподнял шляпу-котелок. Его пронзительные глубоко запавшие черные глаза поворачивались в глазницах, а ледяная улыбка, казалось, была способна заморозить окружающий воздух.

– Прошу прощения за столь ранний визит, графиня. У меня послание для вашего супруга. Могу ли я его видеть?

– Капитан Клостерхейм!– Я была потрясена. Откуда он узнал, где меня искать?

Он сдержанно поклонился.

– Теперь я– просто герр Клостерхейм, леди. Я вернулся к своему гражданскому призванию. Я вновь принадлежу церкви, хотя и в мирском качестве. Чтобы найти вас, мне потребовалось немало времени. Мое дело к вашему мужу не терпит отлагательства, и, думаю, оно послужит его интересам.

– Известно ли вам что-либо о людях, явившихся сюда ночью?

– Я не понимаю вас, леди.

Мне была ненавистна сама мысль о том, что в нашу жизнь вновь вторгается этот гнусный нацист, в свое время состоявший в союзе с кузеном Ульрика, Гейнором. Неужели он тот самый сверхъестественный посредник, близость которого ощутил Ульрик? Я сомневалась в этом. Его психическая аура была довольно мощной, и я бы уже почувствовала ее. С другой стороны, я не видела другой возможности выяснить, куда забрали моего мужа, поэтому надела маску профессиональной любезности и пригласила Клостерхейма войти.

Оказавшись в гостиной, он сразу направился к огромному щиту, забытому индейцами.

– Здесь побывали какатанава?

– Этой ночью. Что вам известно?

Едва ли отдавая себе отчет в том, что делаю, я вынула из шкафа двуствольную "пэрди", взвела курки и нацелила ее на Клостерхейма. Он с изумлением воззрился на меня.

– Леди, у меня и в мыслях не было причинить вам какой-либо вред!– Очевидно, он решил, что я готова пристрелить его на месте.

– Вы узнаете этот предмет?

– Это знахарский щит какатанава,– объяснил он.– Некоторые из индейцев полагают, что он способен защитить их, когда они попадают в земли духов.

– Земли духов? Туда, где они скрылись?

– Скрылись, мадам? Нет, что вы. Земли духов для них – это места, где обитаем мы и нам подобные. Они искренне боготворят нас.

Я повела стволами винтовки, приказывая ему сесть в одно из глубоких кожаных кресел. Клостерхейм рухнул в него и словно расплылся на подушке. В ярком свете он стал едва ли не двумерным, превратившись в черно-белую тень на фоне темной кожи.

– В таком случае, куда они скрылись?

Клостерхейм оглядел кресло с таким выражением на лице, как будто впервые в жизни увидел столь комфортабельную мебель.

– Полагаю, в свой собственный мир.

– Зачем они его взяли?

– Не могу сказать точно. Я знал, что вам грозит определенная опасность, и рассчитывал обменяться с вами информацией.

– Почему я должна вам помогать, герр Клостерхейм? И зачем вам помогать мне? Вы – наш враг. Вы – ставленник Гейнора. До меня дошли слухи о вашей гибели.

– Если я и враг вам, то не смертельный. Вдобавок я, как и вы, обязан соблюдать верность.

– Кому?

– Своему хозяину.

– Вашего хозяина разделили на части Владыки Высших Миров на острове Морн. Я сама это видела.

– Гейнор фон Минкт – не хозяин мне, леди. Мы были союзниками и, появляясь вместе, ради удобства делали вид, будто бы я подчиняюсь ему.– Казалось, мое предположение несколько покоробило Клостерхейма. – Мой хозяин – сущность. Гейнор – всего лишь видимость. Мой настоящий повелитель – Князь тьмы, владыка Люцифер.

Не будь мое положение столь отчаянным, я бы рассмеялась вслух.

– Стало быть, вы явились из ада? Уж не туда ли забрали моего мужа – в преисподнюю?

– Я действительно пришел из ада, леди, хотя и не напрямую. Если бы ваш муж сейчас находился там, меня не было бы здесь.

– Меня интересует одно – где мой муж.

Клостерхейм пожал плечами и указал на щит какатанава.

– Этот предмет, без сомнения, может помочь, но они могут захотеть убить и вас.

– Вы имеете в виду убить моего мужа?

– Вполне вероятно. Но, я имел в виду, что они захотят убить вас, как хотят убить меня. Какатанава не питают добрых чувств ко мне и Гейнору, хотя я более не разделяю его интересов. Наши пути разошлись. Я отправился вперед, он – назад. Теперь я нечто вроде наблюдателя на фланге. – На его мертвенном лице отразилась едва уловимая насмешка.

– Полагаю, вас привело сюда отнюдь не христианское сострадание, герр Клостерхейм.

– Нет, леди. Я хочу предложить союз. Доводилось ли вам слышать о герое по имени Айанаватта? О нем написал Лонгфелло. По-английски его зовут Гайаваттой. Если не ошибаюсь, он – персонаж местного эпоса.

Я, разумеется, читала довольно старомодное, но завораживающее произведение Лонгфелло. Однако сейчас я была не в настроении обсуждать сокровища американской литературной классики. Должно быть, я шевельнула стволами винтовки. Клостерхейм заслонился костлявой ладонью.

– Поверьте, в моих словах нет ни капли иронии. Вероятно, мне придется изложить свою мысль по-другому. – Он замялся. Мне была знакома дилемма всякого наделенного даром предвидения существа, всех тех, кто бывал в грядущем и умел предугадывать последствия того или иного поступка. Даже говорить о будущем означало бы создать еще одну ветвь дерева мультивселенной. А это, в свою очередь, могло разрушить замыслы говорящего, с которыми тот явился в чужой мир. Поэтому мы склонны изъясняться туманными намеками. Порой наши пророчества звучат загадочнее кроссворда из "Гардиан".

– Вы знаете, что сейчас находится Гейнор?

– Думаю, да – если учесть, в каких обстоятельствах оказался он сам и мы с вами.

– Где же?

– Вероятно, там же, где ваш супруг. – Возникла неловкая многозначительная пауза.

– Значит, это были люди Гейнора?

– Ни в коем случае, леди. По крайней мере, я так не думаю. – Клостерхейм вновь умолк.– Я пришел, чтобы предложить вам союз.

Подозреваю, он нужен вам даже больше, чем мне. Разумеется, я ничего не гарантирую…

– И вы надеетесь, что я поверю вам, тому, кто, по его собственному признанию, служил Князю лжи?

– Мадам, нас связывают общие интересы. Вы ищете своего мужа, а я, как всегда, ищу Грааль.

– У нас нет Святого Грааля, герр Клостерхейм. Мы утратили даже храм, в котором он должен был помещаться. Разве вы не заметили, что Восток ныне находится под милосердным покровительством Сталина? Быть может, магическая чаша теперь у этого бывшего священника?

– Вряд ли, мадам. Но я не сомневаюсь в том, что между вашим супругом и Граалем существует некая связь и, если я найду его, то обрету то, что мне нужно. По-моему, этого вполне достаточно, чтобы нам с вами заключить перемирие.

– Возможно. А теперь объясните, каким образом я могу напасть на след своего мужа и его похитителей.

Клостерхейм не желал делиться со мной сведениями. Мгновение поколебавшись, он указал на круглый предмет.

– Знахарский щит укажет вам дорогу туда. По его размерам вы можете заключить, что ему не место в этом мире. Если вы позволите ему вернуться туда, откуда он появился, то, может быть, он возьмет вас с собой.

– Зачем вы мне это рассказали? Почему сами не воспользовались щитом?

– Мадам, я лишен ваших способностей и талантов. – Голос Клостерхейма звучал сухо, едва ли не саркастически. – Я простой смертный. Даже не демон – всего лишь порождение демона, знаете ли. Душа, связанная договором. Я иду туда, куда меня посылают.

– Мне помнится, в свое время вы ополчились против Сатаны. Кажется, вы разочаровались в нем.

Лицо Клостерхейма помрачнело. Он встал из кресла.

– Моя духовная жизнь – мое личное дело. – Он задумчиво посмотрел на стволы винтовки. – Вы обладаете возможностью отправиться туда, куда я хочу попасть.

– Я нужна вам в качестве проводника? И это при том, что я даже не догадываюсь, куда индейцы увели Ульрика? Во всяком случае, я знаю об этом меньше вашего.

– Вы по-прежнему гневаетесь на меня, – негромко произнес Клостерхейм, но его зубы были плотно сжаты, словно от злости. – Графиня, я пришел за помощью не к вам, а к вашему мужу. – В нем явно происходила внутренняя борьба. – На мой взгляд, наступило время примирения.

– С Люцифером?

– Возможно. Я восстал против своего хозяина, а он, в свою очередь – против своего. Добрую половину жизни мы провели, постигая Господа и природу зла. Однако теперь владения Сатаны в мультивселенной неуклонно сокращаются. – В его голосе не было воодушевления.

Клостерхейм с его странной извращенной набожностью казался мне безумцем. Задолго до того, как я решила выйти за Ульрика, я изучила историю семьи фон Беков. По всей видимости, очень многие из них имели дело со сверхъестественным, но не верили в него либо отрицали.

Недавно был найден манускрипт, написанный своеобразным почерком на старонемецком языке. Говорили, что это – некая древняя летопись. К несчастью, власти Восточной Германии поместили манускрипт в государственный архив, и нам до сих пор не удалось ознакомиться с ним.

Высказывалось мнение, что содержание рукописи слишком опасно, чтобы ее публиковать. Однако нам было известно, что она имеет определенное отношение к Святому Граалю и дьяволу.

Клостерхейм вновь указал на знахарский щит.

– Этот предмет приведет вас к вашему мужу, если он еще жив. Мне не нужен проводник. Мне нужен ключ. Я не могу путешествовать среди миров с такой легкостью, как вы. На это способны немногие. Я дал вам все известные мне сведения, которые помогут вам отыскать графа Ульрика. Он не располагает тем, что мне нужно, однако в его силах добыть это для меня. Я надеялся, что у него есть ключ.

Потеряв интерес к разговору, я решила проверить, чем щит Какатанава может быть полезен мне. Вероятно, мне следовало быть осторожнее, но в своем отчаянном желании спасти Ульрика я была готова поверить чему угодно, лишь бы отыскать его.

– Какой ключ?– нетерпеливо спросила я.

– В мир, где сейчас находится ваш муж, ведет еще один, иной путь. Нечто вроде двери. Вероятно, этот путь пролегает через остров Морн.

– Почему вы думаете, что Ульрик способен вам помочь?

– Я надеялся, что дверь в тот мир находится на Морне, а ключ– у вашего мужа.– Клостерхейм выглядел разочарованным, как будто в конце долгих поисков он понял, что его усилия были тщетными.

– Позвольте заверить вас, что у нас нет никаких ключей.

– У вас есть меч,– возразил Клостерхейм, но без особой надежды.– У вас есть Черный клинок.

– Насколько мне известно,– ответила я,– этот предмет также находится в руках восточногерманского правительства.

Клостерхейм с тревогой посмотрел на меня:

– Значит, он в Восточной Германии?

– Если его не забрали русские.

Клостерхейм нахмурился:

– В таком случае я побеспокоил вас напрасно.

– Коли так…– Я повела стволами винтовки.

Он согласно кивнул и двинулся к выходу.

– Премного благодарен вам, мадам. Желаю удачи.

Все еще пребывая в тягостном оцепенении, я смотрела, как он открывает дверь и уходит. Я вышла следом и увидела, что он приехал сюда в такси.

За рулем сидел тот же водитель, который привез нас из Инглиштауна. У меня мелькнула мысль; я попросила шофера задержаться, вернулась в дом, торопливо черкнула записку для детей, вновь вышла наружу и попросила отправить ее по почте. Пока Клостерхейм усаживался в машину, таксист оживленно махал мне рукой. Он не ощущал сверхъестественного напряжения, царившего в воздухе, не догадывался о сомнениях терзавших мою душу, о том мучительном решении, которое я должна была принять.

Как только машина уехала, я вернулась в дом и взяла индейский щит.

Меня не интересовали амбиции Клостерхейма и раздоры, в которые он впутался. Я думала только о полученных от него сведениях. Я была готова пойти на крайний риск и позволить щиту доставить меня к мужу.

Едва ли не в трансе я понесла щит к причалу, преодолевая сопротивление ветра, который рвал его из моих рук. Сняв верхнюю одежду, я бросила щит в воду, набрала полную грудь воздуха и прыгнула следом. Чувствуя, как щит колышется подо мной, я забралась в него, словно в плотик. Ветер завывал и больно хлестал мое тело, но теперь щит жил своей собственной жизнью. Было такое чувство, словно внутри его кожи задвигались мускулы; он быстро помчался по воде к острову, который мы посетили накануне. Я надеялась, что он последует за своим хозяином в водоворот.

Действительно ли он стал живым? Обладал ли он разумом? Намеревался ли он выбросить меня на скалы? Но сейчас, когда на поверхности ледяной воды поднялись высокие волны и, задул сильный холодный ветер, щит, казалось, оберегал меня.

Я ухватилась за края щита, пытаясь вцепиться в его обруч даже пальцами ног. Щит прыгал подо мной, раскачиваясь из стороны в сторону. Потом я почувствовала, как он приподнялся и еще быстрее поплыл в море, словно убегая от грозившей нам опасности. Мои пальцы мучительно болели, но я не разжала бы их, даже если бы умерла. Моя воля приковала меня к огромному плетеному каркасу.

Щит круто пошел ко дну. Я не успела наполнить легкие воздухом, а жабер у меня на сей раз не было. Неужели он хочет меня утопить? Я увидела высокую зазубренную каменную колонну, которая мчалась мне навстречу, увидела массивные темные фигуры, шевелившиеся в бурлящей воде. Воздух в моих легких иссяк, и я прокляла себя за глупость. Мои пальцы ослабили хватку, чувства начали притупляться.

Неодолимая сила влекла меня вниз.