Текст книги "Американский ниндзя 3-4-5"

Автор книги: Майк Холланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Полученный удар только разозлил Джексона Плотно сжав губы, он с шумом выпустил воздух через раздутые ноздри и, подскочив, как пружина, оказался на ногах – но стоящим спиной к противнику.

Ниндзя посчитал это удобным для нападения и набросился на Кертиса с серией коротких, но точных ударов в область почек. Вернее – это ему они казались точными…

Джексон сжался в комок и неожиданно «выстрелил» вбок рукой – огромным, крепко сжатым кулаком, уже столь хорошо поработавшим сегодня Удар пришелся ниндзе как раз в горло.

После этого ему волей-неволей пришлось оставить в покое спину Кертиса. Отлетев назад, ниндзя судорожно втянул в легкие воздух через ушибленную гортань.

К этому времени в себя пришел первый из этой двойки нападавших: он уже встал после падения на ноги и теперь раскручивал перед собой маки. Крюк на конце веревки с надрывным свистом разрезал воздух, все ближе и ближе подбираясь к Кертису

Было совершенно ясно, что голыми руками подобную игрушку перехватить не удастся, а снять с себя Кертис больше ничего не мог. Разве что штаны… Но он сомневался, что, пока он будет возиться с ширинкой, ниндзя будет спокойно стоять и ждать.

Поэтому Джексон быстро вырвал из стены ближайшего дома длинную палку, служившую опорной балкой для крыши; подставив ее под крюк, поймал несколько петель веревки и откинул палку в сторону.

Оружие потащило за собой руку зазевавшегося ниндзя, оставляя незащищенным закутанное в синий материал голое тело. И тут Кертис с удовольствием встретил своего противника коронным приемом в корпус. Пройдя как снаряд сквозь наскоро подставленный блок, черная рука впечаталась в грудь ниндзя, повергая его на землю в совершенно разбитом состоянии.

«Лечиться, наверное, долго придется», – подумал Кертис, переводя дыхание.

Он все-таки решил подобрать куртку, но вновь это ему не удалось, поскольку из-за угла показался еще один ниндзя, извлекающий на ходу из глубин своего одеяния кекэцу-сегэ.

– Настырные вы, ребята! – восхитился зловещим шепотом Кертис и с первого же выпада перехватил руку ниндзя, выбив у него грозное оружие.

Не отпуская противника, Джексон подтянул его к себе; не обращая внимания на отчаянное сопротивление, аккуратно подставил колено под плечо ниндзя, а затем вывернул сустав.

Хрящи хрустнули, и рука мгновенно превратилась в безжизненно висящую плеть. Болевой шок на мгновение лишил противника сознания, но, придя в себя, тот все равно продолжил отчаянно атаковать Кертиса, чем окончательно вывел его из терпения.

Поэтому, перестав церемониться с «нахальным» ниндзя, Кертис одним ударом ноги повалил его на землю и, выставив вперед локоть, всем весом опустился ему на грудь.

Синяя масса еще несколько секунд хрипела и дергалась в предсмертных судорогах, а потом обмякла.

«Чертовы твари, – сплевывая вязкую слюну и вытирая выступивший на лице пот, подумал Кертис. – Не умею я все-таки культурно разговаривать с людьми, когда они в лицо заточенными железками тычут».

Подняв с земли куртку, Джексон вытряхнул из нее запутавшийся в рукавах серп. Осмотрев со всех сторон кожу: нет ли где-нибудь дырок, оставленных острозаточенным оружием ниндзя, – он оделся, напялив куртку прямо на голое тело, и пошел туда, откуда доносились приглушенные удары и звуки ломающегося дерева.

Возле небольшого сарайчика Шон расправлялся с последними ниндзя. Трое других лежали в пыли в неестественных позах, по которым сразу можно было понять, что они мертвы.

«Тут и без меня разобрались», – разглаживая ладонью усы, подумал Джексон, но все же подобрал с земли увесистую палку.

И правда, прийти на помощь товарищу ему так и не удалось. Шон перехватил подпрыгнувшего в кувырке ниндзя за голову и, пока тот находился в воздухе, одними ладонями свернул парню шею. Так что на картонные ящики упал уже не человек, а труп.

– Шон, – позвал Кертис, отбрасывая бесполезную уже палку.

Тот обернулся и, увидев Джексона, криво улыбнулся, опуская поставленные в блок руки.

– Как у тебя дела? – поинтересовался пришедший на место битвы друг.

– Плохо. Ни одного живого. Слабый какой-то народец. А у тебя?

– А у меня там припасена парочка дружков без сознания. Пусть полежат пока.

– Хорошо. А где Джек?

– Младшенький! – позвал Кертис и осмотрелся.

Улица была пустой.

– Пойдем, – Шон подошел к Кертису и хлопнул его по плечу. – Надо найти Джека. А то я начинаю волноваться за парня.

– Ну и денек! – пробормотал Кертис и последовал за Шоном.

– Джек, где ты? – приложив ладони ко рту, закричал Дэвидсон.

Но только гробовая тишина была ответом на его зов. Вдруг на крыше одного из домов возникла знакомая фигура.

– Эй, ребята, я здесь, – раздался голос Декстера. – По-моему, я одного пришиб нечаянно. Ничего?

– Ничего, – успокоил его Керт.

– Вот и я думаю, что ничего, – продолжал Джек, – а то чего он на меня с копьем бросается?

Судя по его взъерошенному виду, растрепанной одежде и горящим задором глазам, сразу становилось ясно, что подобные приключения на улице для него в новинку. Юноша был невероятно возбужден.

– А какого черта ты делаешь на крыше? – поинтересовался Кертис, прикрывая ладонью глаза от солнца, чтобы получше рассмотреть Джека, который, приподнявшись на цыпочки, вдруг замер, пытаясь разглядеть что-то вдалеке.

– Ребята, – вдруг после недолгого молчания прокричал Джек, – я тут увидел кое-что интересное!

– Что? – Шон подошел к домику, на котором стоял младшенький.

– По-моему, мы их не всех прихлопнули.

Джек быстро спрыгнул с крыши и, схватив Шона и Кертиса за рукава, потащил за собой. Преодолев препятствие из нескольких оказавшихся на пути домиков, они оказались в густых зарослях кустов. Пройдя через них, троица очутилась на небольшой поляне, с которой можно было разглядеть пустырь и дорогу, проходящую неподалеку. За пустырем начинались строения, внешним видом напоминавшие авиационные ангары.

Постройки окружал высокий забор из металлической сетки, вдоль которого прогуливались вооруженные автоматами охранники.

– Что ты все же увидел? – непонимающе проговорил Шон и пристально посмотрел на Джека.

– Да вон там, – Джек указал в сторону, где стояли большие грузовики с крытыми прицепами, – видите?!

Шон присмотрелся и заметил удаляющиеся в сторону зданий три согнувшихся фигуры ниндзя, которые, используя грузовики как прикрытие, короткими перебежками пробирались к ангарам.

Кертис тоже увидел их, и его это зрелище поразило больше, чем всех остальных:

– Да это же мои! Вон один за горлышко держится, второй за носик, а у третьего, наверное, легкое отбито. Как же так?! Они ведь не могли очухаться так быстро – я свой удар знаю! Кому же мы теперь вопросы задавать будем?

Миновав вооруженных охранников и обменявшись с ними несколькими фразами, ниндзя скрылись в помещении.

– Ну, что скажете? – Джек посмотрел на Шона и Кертиса. – Разведка – это сила!

– Да, – протянул Джексон и потер скулу, – что-то мне это все перестает нравиться.

– Мне тоже, – согласился Шон.

– По-моему, эти ребята что-то скрывают, – поддержал Джек. – Неспроста это место так хорошо охраняется.

– Да, – Кертис еще раз окинул взглядом ангары.

– Мне кажется, ты вляпался в нехорошую историю, Шон.

– Я уверен, ребята, что Изумо находится именно здесь. Нужно выяснить, что это за строения и, вообще, что происходит на этом острове.

– Веселенький у нас получается чемпионат… – устало вздохнул Керт.

– А зачем выяснять? – пожал плечами Джек. – По-моему, эти ребята абсолютно ничего здесь не боятся и действуют вполне легально. Лазают по всему городу даже не переодеваясь. Похоже, что у них здесь штаб-квартира.

– Что ты имеешь в виду? – насупившись, спросил Шон.

– Вон, – Джек указал на большой щит поблизости, вкопанный в землю, на котором друзья прочли: «Исследовательская лаборатория Ист-Бей. Частная собственность»

– А это мне еще меньше нравится, – резюмировал Кертис. – Я уже встречался с подобными учреждениями, когда служил в армии. Дерьмо!

– Да? – Шон недоверчиво посмотрел на него.

– И что же это все значит?

– Я не стану тебя пугать, парень, – начал Кертис, – но мне кажется, что твоим Изумо занимаются ребята, связанные с правительством этого клочка суши. И еще я тебе скажу вот что – это, конечно, пока что только предположение, но, не дай Бог, чтобы оно оказалось правдой. Что-то мне подсказывает, что в этой истории с ниндзя замешаны большие деньги и большие шишки. И вот от этих-то ребят уже можно ждать всего чего угодно.

– Да нет, Кертис, это ты уж… – выдохнул до сих пор затаивший дыхание Джек.

– Все может быть, – задумчиво произнес Шон.

– Может, ты и ошибаешься. Но то, что у этих ребят не все чисто, это факт.

– Здесь не надо спешить, – прищурился Кертис,

– есть опасность наломать таких дров! Если я хоть что-то понимаю, то нам надо бы действовать очень деликатно.

– Я понимаю, – кивнул Шон.

– Парни, – вмешался в их диалог Джек. – Лично мое мнение таково. По-моему, представление на сегодня закончено! Плохие парни уже достаточно наказаны. А вот мы с самого утра ничего не ели и не отдыхали. Давайте поговорим не здесь, а за кружечкой пива, предварительно переодевшись и приняв душ. Если, конечно, на сегодня еще не запланирована прогулка по канализации…

– Ладно, идем пить пиво, – прервал его Кертис, – а не то ты умрешь от жажды.

– Ну вот, – расцвел Джек, – а там и поговорим с ниндзя и о политике. На такие разговоры девушки прут, как на двадцатидолларовую бумажку.

Кертис расхохотался и ободряюще хлопнул по плечу Шона.

– Я согласен с тобой, младшенький, и тебе, Шон, советую прислушаться к его мнению. Порою, правда очень редко, его посещают вовремя очень полезные мысли. А к этим парням мы еще постучимся в двери.

Иногда вечерами Изумо рассказывал Шону древние сказки. Но эта Шону запомнилась лучше всех и почти дословно. Может быть потому, что ей предшествовали болезненно переживаемые им события, а может потому, что сама по себе история была красива. А возможно, и потому еще, что эту историю Шон одной из первых услышал от своего нового учителя. И она оказалась настолько не похожей на те сказки, которые до сих пор слышал Шон, что помимо воли запала в память…

В этот день произошло одно очень неприятное для Шона событие. Он тренировался, осваивая различные упражнения на бревне, закрепленном метрах в трех над землей между двумя толстыми деревьями, как вдруг что-то случилось и мальчик, сорвавшись, полетел вниз.

Больше он не захотел лезть наверх и продолжать тренировку. Впрочем, Изумо и не настаивал. Только вечером он рассказал сказку, которую Шон запомнил на долгие годы.

«Ле, Защита Разбойников, стрелял на глазах у Темнеющего Ока: натянул тетиву, поставил на предплечье кубок с водой и принялся целиться. Пустил одну стрелу, за ней другую и третью, пока первая была еще в полете. И все время оставался недвижимым подобно статуе.

– Это мастерство при стрельбе, но не мастерство без стрельбы, – сказал Темнеющее Око. – А смог бы ты стрелять, если бы взошел со мной на высокую гору и встал на камень, висящий над пропастью глубиной в сотню саженей?

И тут Темнеющее Око взошел на высокую гору, встал на камень, висящий над пропастью глубиной сотню женей, отступил назад – до тех пор, пока его ступни до половины не оказались в воздухе, – и знаком подозвал к себе Защиту Разбойников. Но тот лег лицом на землю, обливаясь потом с головы до пят.

– У настоящего человека, – сказал Темнеющее Око, – душевное состояние не меняется, глядит ли он вверх, в синее небо, проникает ли вниз, к Желтым источникам, странствует ли ко всем восьми полюсам. Тебе же ныне хочется зажмуриться от страха. Опасность в тебе самом».

После этого рассказа Шон вспомнил, что еще недавно бревно, по которому он ходил, на котором выполнял различные гимнастические упражнения и с которого упал, висело значительно ниже и не вызывало у него страха. Но почему-то теперь он боится, несмотря на то, что после падения не осталось даже синяка.

Удивительно оказалось еще и то, что до сих пор Шон тоже падал, но как-то не придавал этому никакого значения. Так что сегодняшний инцидент на поверку оказался совершенно дурацким и неуместным.

Поразмышляв таким образом, Шон заснул, а потом никогда больше не вспоминал об этом. Вот только через много лет, когда, оказавшись на странном острове, он вдруг увидел Учителя…

* * *

– Ну как? – спросил Кертис Шона, который только что положил на рычаг телефонную трубку.

– Никак, – Шон пожал плечами.

– Никак – это тоже результат, – философски заметил чернокожий и присел рядом в большое кресло. – А куда ты, собственно, звонил?

– В секретариат министерства внешних и внутренних сношений, – бесцветным голосом пояснил Дэвидсон.

С тех пор как Шон увидел Изумо в руках каких-то бандитов, он не находил себе места и почти не бывал у себя в номере. Поэтому ему пришлось повозиться, прежде чем он нашел свой баул, из которого вынул свежую одежду, намереваясь принять душ. Когда, вымывшись, Шон вернулся, Кертис все еще сидел в кресле и задумчиво потирал скулу.

– Послушай, Шон, – спросил он, – я никак не могу взять в толк. Разве министерство может быть и внешних, и внутренних сношений? Галиматья какая-то!

– Все очень просто, – ответил Дэвидсон. – У них вообще всего одно министерство. Других никаких нет. А это достаточно емкое и удобное название. Министр – это заместитель генерала Андреаса. Вернее, его голова. Что-то вроде наместника. Генерал же – это просто шишка на ровном месте, вывеска, знамя…

– Черт знает, что тут у них происходит! – возмутился Керт и спросил – А куда это ты собираешься?

– Туда и собираюсь. Просили прийти к одиннадцати часам.

– Зачем? Если я правильно понял, то здесь не все чисто. Дадут они тебе от ворот поворот… – и, помолчав, Кертис добавил: – Если повезет, конечно.

– Я все равно пойду туда, Кертис! А в случае чего – я смогу постоять за себя и за Учителя, – Шон сжал кулаки

* * *

Министерство располагалось в белом каменном здании, выполненном в стиле испанского барокко. По-видимому, оно было одним из немногих, сохранившихся на острове еще со времен колониального прошлого.

Широкие мраморные ступени крыльца вели в обширный холл, изысканно украшенный статуэтками. Возле пологой мраморной лестницы стоял небольшой стол, на котором лежал толстый журнал и стояла небольшая подставочка с флажком Трианы. За столом сидел дежурный офицер, который моментально вскочил с места, как только Шон показался в дверях:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – вежливо ответил Шон. – Я здесь, чтобы поговорить с секретарем министра.

– По какому вопросу? – поинтересовался офицер.

– Я хотел бы поговорить о похищении человека. Я американский подданный.

– Ах да, – офицер искоса посмотрел на большие настенные часы, висевшие на стене: они показывали без двух минут одиннадцать, – пройдите, пожалуйста, туда.

Он указал на резную дверь с большой круглой позолоченной ручкой.

– Туда? – уточнил Шон.

– Да, пожалуйста, – кивнул дежурный, усаживаясь обратно на стул, – подождите там, в комнате. К вам выйдут.

Комната, в которую попал Шон, оказалась совсем небольшой и достаточно светлой. На высоких окнах трепетали ажурные гардины, а золотистые плюшевые шторы, перепоясанные широкими шелковыми лентами, прекрасно сочетались с толстым бурым ковром на полу.

Стены и потолок, совершенно белые, как после снегопада, отражались в большом зеркале, создавая иллюзию большого помещения. Тем более, что из мебели в комнате были только небольшой журнальный столик, диван и пара стульев. Белые с бордовой обивкой, они образовывали уютный островок посредине комнаты, так и располагающий к беседе.

Шон присел на один из стульев, и тут же в дверях появилась женщина. Невысокого роста, но хорошенькая, одетая в белую свободную блузу с широкими рукавами, перехваченными у тонких запястий манжетами, и узкую серую юбку. Она посмотрела на Шона сквозь большие, во все лицо, очки, улыбнулась и сказала четким, хорошо поставленным голосом:

– Здравствуйте. Я Элен Хьюик, секретарь министра по внешним и внутренним сношениям. Чем я могу вам помочь?

– Здравствуйте. Я Шон Дэвидсон, американский подданный. Я звонил вчера по поводу пропавшего мистера Изумо.

Секретарь на несколько секунд задумалась, вспоминая, о чем идет речь, а потом села на стул напротив Шона и сказала:

– Ах, да-да. Мне докладывали. Но боюсь вас огорчить, мистер Дэвидсон. Об этом человеке ничего неизвестно. Кроме того, я могу вас официально заверить, что никакой японец не мог без нашего ведома ни въехать в нашу страну, ни покинуть ее

– Но я видел его здесь, – горячо возразил Шон – Видел, как вижу сейчас вас. У меня есть основания предполагать, что его держат пленником в лаборатории Ист-Бей. Вы проверили это место?

– Ист-Бей – это такое место, которое не нуждается ни в какой проверке, – категорично заверила Элен Хьюик. – Эта лаборатория – надежное учреждение. Она пользуется отличной репутацией и заслуживает всяческого доверия. Кроме того, это частная собственность. А у вас нет, насколько я понимаю, никаких объективных причин считать, что мистера Изумо держат именно там.

– Но мне все же кажется, что проверка лаборатории могла бы пролить свет на многие вопросы.

– Я думаю, что на интересующие вас вопросы там ответов не нашлось бы. Там проводят важные эксперименты, а не ловят японцев.

– А можно узнать, какие именно эксперименты? – поинтересовался Дэвидсон.

– Эксперименты по созданию различных препаратов, – невозмутимо объяснила секретарь.

– Препаратов? – удивленно поднял брови Шон

– Конечно, – она кивнула ему как маленькому ребенку, который никак не может сообразить, о чем же ему толкует заботливая мамаша. – Там делают лекарства, которые помогают излечивать людей от различных заболеваний.

В дверях комнаты появился высокий, статный мужчина с большими залысинами на седеющей крупной голове и суровым выражением лица. Обычно такие лица у положительных героев в дешевых книжонках.

Окинув Шона взглядом, он извинился и обратился к секретарю, которая, встав со стула, повернулась к нему лицом.

– Мисс Элен, вы мне нужны.

– Да, через несколько минут, – быстро произнесла она

– Какие-нибудь проблемы? – заботливо поинтересовался он.

– Нет, никаких проблем, господин министр.

Мужчина одобрительно кивнул:

– Хорошо, тогда проверьте, пожалуйста, отчеты, которые я положил вам на стол Они мне нужны

– Прошу меня извинить, – сказала Элен Хьюик, обращаясь к Шону, когда министр удалился, – но я должна заняться делами.

Шон тоже встал

– И все-таки, может быть, вы – нерешительно начал он

– Извините, – мягко прервала она его – Я действительно очень занята и ничем не могу вам помочь. Извините.

Секретарь проводила Шона к двери.

– Хорошо, – он разочарованно развел руками. – Спасибо, мисс Хьюик. Извините, что отнял у вас время.

– До свидания, – секретарь улыбнулась на прощание

Шон вышел из здания министерства, не найдя ответа ни на один из числа многих мучивших его вопросов. Очевидно, Кертис оказался прав. В странном деле участвовали и большие деньги, и большие шишки.

По дороге в гостиницу Шон никак не мог отделаться от чувства, что за ним кто-то следит. Просто идет как тень, не выпуская из виду ни одно его движение. Несколько раз Шон останавливался у витрин магазинчиков и лавок, делая вид, что рассматривает выставленные там товары, а сам тем временем пытался поймать ту невидимую ниточку, которой был накрепко привязан к чьему-то пристальному взгляду. Но как только он останавливался, ощущение постороннего присутствия исчезало, чтобы потом неожиданно появиться вновь. И так повторялось бесконечно, пока Шону не надоела эта бессмысленная игра и он просто пошел в гостиницу-

Опасности в слежке никакой не чувствовалось, разве что легкое неудобство, а вот польза от нее все-таки была. Присутствие человека, так или иначе связанного с судьбой Изумо, давало надежду, что поиски, зашедшие в тупик, будут продолжаться, а там, как знать…

Кертиса и Джека на месте не оказалось, но портье сказал, что они выходили из гостиницы, в шортах и с полотенцами.

– Видимо, ваши приятели на пляже, – сделал заключение портье.

Пустынная песчаная коса располагалась почти параллельно заваленному огромными валунами и поросшему кустарником берегу. Этот дикий клочок в стороне от комфортабельного пляжа совсем не привлекал отдыхавших и всегда оставался восхитительно безлюдным и тихим.

Здесь-то и нашел Шон своих друзей, которые дремали, зарывшись в песок как морские черепахи. Подойдя, Шон сел рядом, беспокойно оглядываясь по сторонам.

– Что с тобой? – спросил Кертис, лениво подняв голову.

– Не знаю, – Шон поморщился. – Меня все время не покидает ощущение, что за мной следят.

– А-а-а, – сочувственно протянул бывший рейнджер, – это ничего. Это нормально. А как дела в министерстве?

– Так же, как и вчера, – со вздохом ответил Шон.

– А как вчера? – лениво спросил проснувшийся Джек.

– Никак. Я ни о чем не смог договориться с секретарем министра. Одни только рассказы о том, что Ист-Бей делает лекарства, а вокруг нас только хорошие ребята.

Кертис сел и, отряхнув песок с тела, не очень уверенно произнес:

– Может, обратиться в местную полицию?

– Я думаю, что это не даст никаких результатов, – покачал головой Шон. – Наверное, нам потребуются более решительные меры. Более агрессивные, что ли.

– А я думаю, что с этим можно пару часов подождать, – решительно заявил Кертис. – И еще я думаю, что мне стоит попробовать зайти в полицию. Как знать, может быть, они разговаривают на моем языке.

– Спасибо, – Шон хлопнул Джексона по плечу.

– Послушай, – вдруг встрепенулся Кертис, – я же не узнал у тебя самого главного!

– Что?

– А секретарь министра, она хорошенькая или какая-нибудь старая калоша?

– А зачем это тебе? – с удивлением спросил друга Шон.

– Как зачем? – серьезно ответил тот, стараясь спрятать хитрые, смеющиеся глаза. – Если хорошенькая, то, может быть, мне стоит еще раз туда подойти и поговорить с ней. А то доверил это важное дело тебе, а у меня ведь большой опыт…

– В каком смысле? – заинтересовался Джек познаниями Керта в секретаршах.

– Я еще в армии, когда служил командиром отделения рейнджеров, – как всегда, завел свое Кертис, – был знаком с одной секретаршей. Она служила при нашем генеральном штабе…

Они собрали разбросанные по песку вещи и быстрым шагом двинулись к гостинице, хохоча во все горло над похождениями бравого капрала Джексона.

Сад спал, погруженный во мрак тихой летней ночи. Листва деревьев плотным занавесом скрывала храм Маричи, грозным монументом стоявший на холме.

Изумо поднял голову и посмотрел на ясное небо, где четко просматривалось созвездие Большой Медведицы. Шепча мантру, посвященную бодхисаттве Маричи, он провел Шона на лужайку возле пруда, на котором во множестве цвели золотые кувшинки. Посадив мальчика перед каменным домиком для разжигания благовоний, он заставил его зажечь курильные палочки от фонарика, который был поставлен на вершину покатой крыши курильни.

– Как сказал Будда: бодхисаттва Маричи обладает сверхъестественным могуществом, – торжественно произнес Изумо. – Она постоянно проходит перед богами Солнца и Луны, но они не могут ее узреть, хотя сама она видит Солнце. Люди не в состоянии постичь и узнать ее. Они не могут захватить ее и связать, они не могут причинить ей боль, навредить ей или обмануть ее… Этот дар пусть передастся тебе, пусть ты будешь под ее покровительством вечно…

Изумо повернулся в сторону храма и, вытащив из широких рукавов желтого праздничного кимоно руки, сложил их в мудре Невидимости.

Несколько раз повторив движение, он извлек из-за широкого пояса ниндзя-то и, обнажив лезвие, описал им круг над головой Шона. Вернув ножны за пояс, он передал меч ученику в руки, а потом, поклонившись ему, выпрямился и, не говоря ни слова, направился по каменной дорожке к храму.

Желтый шелк кимоно еще долго мелькал между свисающими до самой земли ветками деревьев, а потом растворился в ночной тьме.

Шон остался сидеть на месте в ожидании возвращения Учителя. Он держал на раскрытых ладонях вытянутых перед собой рук меч, глядя на пламя свечи в фонаре над каменным домиком и на неспешный танец отблесков огня в муаровом лезвии боевого оружия.

Внезапно в голове Шона зазвучал голос Изумо: Шон огляделся, но Учителя нигде не было видно. Только ночь окутывала все вокруг своим черным покрывалом. Изумо рассказывал:

– Будда сказал: если ты знаешь имя Маричи и постоянно повторяешь его про себя, люди не смогут постичь или узнать тебя, не смогут поймать тебя, связать или причинить боль, не смогут тебя обмануть… – голос Изумо становился все тише и тише, пока наконец не исчез совсем.

Шон прикрыл глаза и представил себе внутренние покои храма, Учителя, стоящего у статуи бодхисаттвы… Неожиданно картинка стала настолько четкой, что смогла поспорить с реальностью. В голове Шона вдруг вспыхнули слова Учителя, которые тот сказал недели две назад: «Велик Будда и его приближенные, велик этот мир».

И тут Шон почувствовал, что там, в храме, Изумо улыбнулся ему. Свеча в фонарике вздрогнула и стала гаснуть, но через мгновение вспыхнула с новой силой.

Изумо снова вышел на лужайку и, держа перед собой в руках амулет, стал медленно приближаться к Шону, бесшумно ступая по каменным плитам дорожки.

– Реки твоих неудач, – тихо сказал Учитель, – теперь превратились в реки твоих возможностей. Смерть твоего отца открыла перед тобой Путь. Сегодня настал тот день, когда ты должен идти навстречу твоей судьбе. Один.

Подойдя вплотную к Шону, Изумо повесил на его шею медальон с изображением двух иероглифов, означающих Невидимость и Неуязвимость. Закрыв замок цепочки, Изумо сложил руки перед собой и, отойдя на два шага, произнес необыкновенно торжественно

– Твое обучение закончено, Шон Теперь ты – ниндзя.

* * *

Джексон направился в сторону неказистого двухэтажного здания, окрашенного в серо-горчичный цвет, на фронтоне которого, под большим металлическим гербом Трианы (вписанные в круг три белых дельфина на голубом фоне), значилась надпись «Генеральное управление полиции Сан-Моник»

Кертис шел решительной пружинящей походкой, далеко выбрасывая руки и громко цокая по булыжникам подковами тяжелых армейских ботинок. Камуфляжные штаны и футболка без рукавов с линялыми защитными пятнами придавали ему устрашающий вид

Миновав три полицейские машины, припаркованные на площадке у входа, он прошел через большие стеклянные двери в просторный холл, сизый от дыма сигарет

Вдоль всей стены тянулся высокий деревянный стол, напоминающий стойку бара. За ней, вместо ловких парней в белых рубашках и с шейкерами в руках, стояли сурового вида полисмены в форме такого же цвета, как и их учреждение

Несколько дежурных клевали носом за дисплеями стареньких компьютеров, кто-то лениво болтал по телефону, обсуждая явно не служебные вопросы Двое полицейских держали под мышки пьяного в стельку мужчину; сидящий перед ними за стойкой дежурный делал записи.

Пьянчужка болтался из стороны в сторону, попеременно заваливаясь то на одного, то на другого стража порядка, бормотал что-то нечленораздельное и сплевывал разбитыми в кровь губами прямо себе под ноги.

«Веселая, однако, у ребят работенка», – подумал Кертис.

Подойдя к стойке, он обратился к пухлому офицеру, с лицом, напоминающим бульдожью морду.

– Извините, – Кертис добродушно улыбнулся, – с кем я могу поговорить?..

Полисмен опустил голову, взял со стола какие-то бумаги и, отойдя от стола к металлическим шкафам, находившимся за его спиной, положил ненужные уже ему бумаги на полку.

Вернувшись на свое место, он посмотрел на Кертиса полными усталости глазами и тяжело вздохнул.

– Извините, – еще раз вежливо повторил Джексон, – скажите, пожалуйста, с кем я могу поговорить?

Его вопрос снова остался без ответа.

Офицер, широко разинув рот, с наслаждением зевнул и, опустившись за стол, принялся лениво перебирать пачки газет.

Такое поведение представителя власти начало постепенно раздражать Кертиса. Но он дал себе слово быть по возможности дружелюбным и только подумал: «Может, он глухой?»

Признав идею глухоты полицейского наилучшим вариантом, при котором не надо было разносить полицейский участок и можно было, несмотря на все препятствия, продолжать оставаться дружелюбным и дальше, Кертис набрал в легкие побольше воздуха и закричал:

– Я извиняюсь, офицер! С кем я могу поговорить по поводу…

– Он не понимает по-английски, – услышал неугомонный посетитель рядом с собой спокойный голос.

Возле него, облокотившись о стойку, стоял высокий чернокожий полисмен с бородой и лениво курил.

– Я вижу, сержант, что вы понимаете по-английски, – выдохнул Керт.

– Ну и что? – полисмен выпустил клубы дыма прямо ему в лицо.

– С кем я могу поговорить по поводу пропавшего без вести? – проговорил Джексон, подождав, пока рассеется дым.

– С капитаном, – лениво отозвался тот. – Это туда, – он указал на дверь, на которой висела табличка: «Начальник управления».

Полисмен открыл дверь и проводил Кертиса внутрь.

Это был обычный кабинет, какие чаще всего можно встретить в подобного рода учреждениях. Большие шкафы с документацией, стоящие вдоль стен, никаких излишеств и в качестве украшения – пара сейфов.

За большим столом сидел средних лет мужчина в форме. Смуглое лицо его было напряженно-сосредоточенным, на мясистом блестящем носу сидели маленькие очки с толстыми линзами, делавшие глаза крошечными точками.

Закрыв толстую папку, он отложил ее в сторону и, степенно сложив руки перед собой, приготовился слушать.

– Здравствуйте, – не заставил себя долго ждать посетитель. – Я Кертис Джексон.

Капитан слабо кивнул и указал на стул, стоящий рядом. Джексон сел.

– Чем обязан вашему визиту, мистер Джексон?

– Я участник проходящего сейчас в вашем городе чемпионата мира по карате. Американский подданный.

– И в чем ваша проблема? – тяжело вздохнув, поинтересовался капитан.

По его лицу было видно, что те немногие, что появлялись здесь со своими проблемами, уже давно ему надоели. Но, не обращая внимания на недовольное лицо капитана, Кертис продолжил:

– У меня в вашем городе пропал друг. Изумо, японец. Я в последний раз видел его вчера при совершенно нелепых обстоятельствах.

– Неужели? – полицейский сделал удивленное лицо.

– Да. Может, вам известно что-нибудь об этом человеке? – Кертис достал из нагрудного кармана футболки сложенную пополам фотографию Изумо, переданную ему специально для этого похода Шоном, и протянул ее капитану. Тот небрежно взял снимок, развернул его, с минуту изучал, затем передал его стоящему за спиной Джексона полисмену.

Полисмен покрутил фотографию в руках и, отрицательно покачав головой, вернул шефу.

– Ну, так как? – поинтересовался Кертис, глядя то на капитана, то на приведшего его сержанта. – Что вы мне можете сказать по этому поводу?