Текст книги "Американский ниндзя 1-2"

Автор книги: Майк Холланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

Не дожидаясь нового столкновения, Джо бросился бежать.

Шесть однотипных грузовиков на стоянке выстроились в ряд, и по каждому из них прошлись сперва армейские ботинки, а затем замшевые таби. На последнем радиаторе Джо поскользнулся и полетел, разворачиваясь в воздухе, в сторону длинной автомобильной платформы, стоявшей, к счастью, без груза.

За ним следом прыгнул Черная Звезда.

В этом углу стоянки размещался фонарь, так что сражение вслепую закончилось: как бы ни был слаб пробивающийся сквозь слои грязи и пыли свет, он позволял различать не только руки и нош, но и отдельные детали одежды и экипировки.

Джо приземлился на спину, несколько смягчив удар о платформу выставленными назад плечами, перекатился и уперся в борт, почувствовав под рукой щиток с инструментами. Его пальцы сами зашарили по дереву, ища подходящее оружие (оглядываться, выпуская тем самым противника из виду, было слишком рискованно), пока, наконец, под его ладонью не оказалось ровное древко пожарного багра.

Джо вскочил, срывая со щитка импровизированное оружие, и шагнул вперед. Черная Звезда уже спешил ему навстречу.

Багор и меч встретились в воздухе – оба противника отпрыгнули назад и остановились, ища бреши в защите друг друга.

Черная Звезда замер, Джо медленно присел, крутя багор перед собой.

Они были сейчас непредсказуемы друг для друга.

Мысль об атаке пришла одновременно обоим. Джо замахнулся, стараясь достать противника тупым концом, Черная Звезда в развороте перехватил древко за середину, рванул на себя и… Конечно, ниндзя может скрыть свою боль, превратив лицо в каменную маску, но это не значит, что он ее не почувствует и что она не может помешать ему провести тот или иной прием. Острый крюк багра, почти невидимый в темноте и неожиданный для человека, привыкшего иметь дело с оружием иной формы, вошел Черной Звезде в руку, обжигая болью насквозь, до самого сердца. Что поделать, у кинетической памяти есть свои недостатки…

Меч отлетел куда-то в сторону, Джо рванул багор на себя и отскочил, спрыгивая на землю.

Его выигрыш был невелик и равнялся всего нескольким секундам. Усилием воли Черная Звезда прогнал боль и ринулся вдогонку. Джо успел развернуться в самый последний момент, чудом избежав удара в спину.

Затем в драке наступил очередной «механический» период. Руки и ноги рвали воздух на части, сталкивались и расходились наполовину вслепую – здесь противников прикрывала тень от грузовиков.

Темп схватки нарастал с каждой секундой, и Джо уже начал подумывать о том, чтобы повторить фокус, так удачно получившийся на машине: резко сменив тактику, подловить врага на сложившемся за несколько минут стереотипе.

Он не сделал это только по одной причине: Черная Звезда совершил перемену первым. Удар настиг Джо снизу, багор куда-то улетел, а сам Джо увидел, как земля и небо меняются местами. Привычка к падениям помогла ему не ушибиться. Быть может, он успел бы вскочить и продолжить бой – окажись на месте сэнсея один из его учеников. Но Черная Звезда был уже слишком близко.

В воздух взвился нож, нацеленный Джо в сердце, ниндзя размахнулся и…

Ему по глазам ударил яркий свет, ослепивший и сбивший направление удара.

Два горящих круга – две фары – уставились на дерущихся, заливая их светлым потоком; между ними смутно виднелись буквы: «Military police».

«Джип» военной полиции скрипнул тормозами, остановился, и из него начали выпрыгивать полицейские.

Завидя форму (это было первым, что он рассмотрел сквозь слепоту), Черная Звезда тенью метнулся в сторону. Если кто и заметил его, то разве что в виде темного пятна, мало похожего на человека. Призрак есть призрак…

Не стал ждать и Джо. Его тело согнулось пополам, ноги встали на землю, поднимая корпус, – и в следующее мгновение возле грузовиков уже никого не было.

У полицейских были фонарики – их лучи тревожно замельтешили по двору и стоянке, стараясь поймать в фокус беглеца, но напрасно. Стали слышны голоса полицейских, нервно переговаривающихся между собой. Они не зря тревожились: отключение электричества было зафиксировано в управлении МР, отсутствие ответов на звонки подняло всех на ноги, обнаруженные в отделении трупы только подтвердили уже заранее возникшую догадку.

Началось прочесывание местности.

Полицейские в военной форме сновали по близлежащей территории, заглядывали под машины, обыскивали лучами фонариков кроны деревьев, кто-то перекинул лестницу обратно и топал по крыше.

– Что здесь произошло? – к искавшим присоединился негр.

– Проходи, проходи, сюда нельзя…

– Но…

– Лучше убирайся отсюда, парень, здесь полно крови – не отмоешься, – посоветовал на ходу полицейский и принялся изучать ближайший кусок забора.

– Ребята, скажите… – Джексон обратился к торопливо идущей в сторону домика группке.

– Сматывайся.

– Да подождите вы!

– Послушай, парень, – возле него остановился человек, в котором Джексон узнал офицера полиции, дежурившего в тот вечер, когда он просил за Джо. – Здесь произошло убийство, ясно? И похоже, в нем замешан твой дружок… Скажи спасибо, что тебя самого все здесь знают, иначе я прямо сейчас приказал бы тебя арестовать.

Джексон только присвистнул.

Тем временем двор возле тюрьмы стал походить на потревоженный муравейник. Лучи фонариков выписывали ломаные линии по забору и кронам соседних деревьев, отовсюду раздавались голоса.

– Быстрее!

– Я видел – они побежали туда…

– О, черт…

– Он не мог уйти далеко…

Вертя головой по сторонам, Джексон все же пошел к зданию, быть может, желая удостовериться собственными глазами, что слова офицера соответствуют истине.

Ему очень не хотелось сейчас убедиться, что полицейские говорили правду, но насколько он не верил, что Джо был способен украсть, настолько естественно он согласился бы с тем, что такой человек, как его приятель, вполне мог пренебречь чужой жизнью – как всякий, легко рискующий и своей собственной. Правда, он верил и в другое: если Джо убил, значит, у него не было другого выхода…

– Сюда, – услышал он вдруг знакомый голос и чуть не вскрикнул от удивления: Джо спокойно стоял в нескольких шагах от входа в отделение и манил его к себе рукой.

Он был тут все время, перебегая по двору с места на место в общем темпе и заботясь лишь о том, чтобы его лицо не слишком попадалось полицейским на глаза. Впрочем, последнее делалось скорее из перестраховки: вряд ли кто-то смог бы четко опознать его в темноте и суете.

– Ты?

– Да, я… Пошли скорее… – Джо едва ли не поволок Джексона за ближайший угол.

– Но как ты выбрался из тюрьмы? – спросил Джексон, таращась на Джо округлившимися глазами.

– Я тебе потом все объясню. – Джо уловил его колебания и быстро добавил: – Верь в одно: я не делал ничего противозаконного. Мне срочно нужна твоя помощь.

– Да, я постараюсь, – растерянно закивал Джексон, все еще потрясенный крутым поворотом событий.

– На меня охотятся, – Джо оглянулся, проверяя, не слышит ли кто их разговор. – В этом деле замешан сержант…

– Надо полковнику сказать, – быстро заметил Джексон, наконец-то приходя в себя.

– Потом… Если сможешь, убеди его, чтобы он увел отсюда ребят: где-то здесь неподалеку прячется ниндзя. Хотя… – Джо провел рукой по лбу. – Наверное, он уже ушел. Вот что, Джексон: мне нужен «джип»…

* * *

Луч фонарика осветил труп, а еще через несколько секунд вспыхнула лампа под потолком – кто-то из полицейских сумел соединить провода.

Дежурный офицер наклонился над ближайшим телом, всматриваясь в рану, и неожиданно проговорил изменившимся голосом:

– О, черт…

Из тела Саймона, лежавшего на пороге перед входом во внутреннюю часть здания, держась руками за живот, торчали остро заточенные лучи сюрикена.

* * *

«И все же это сумасшествие, – подумал Джо, прислушиваясь к каждому машинному шуму (если Джексону удалось-таки раздобыть машину, он должен был вот-вот подъехать). – На что я надеюсь? На то, что Ортега и иже с ним не станут ждать меня сегодня же? Пусть так – что я смогу сделать, что доказать? Полицейские не станут меня слушать, документы по оприходованию ворованного оружия, надо полагать, не ведутся, так что остается? Фотографии? Их слишком легко подделать. А что значит мое слово против слова человека, всем здесь известного и уважаемого? Да, Джо, ну и кашу же ты заварил…»

Джо и в самом деле был сейчас сильно растерян. Совсем недавно, пока опасность была актуальной и все резервы его организма были мобилизованы на борьбу, он твердо знал, что ему нужен «джип», и не сомневался, что распорядится машиной как надо. Но стоило ему немного поуспокоиться, неуверенность снова дала знать о себе. Джо-боец оказался оттесненным на второй план, а Джо повседневный забыл, что и для чего ему было нужно, и теперь лихорадочно перебирал в памяти все возможные варианты.

«Итак, я хотел добыть там не доказательства преступной деятельности Ортеги, потому что таковых мне не найти, – рассуждал он. – Но что тогда? Или я просто в пылу боя настолько озверел, что хотел рассчитаться с этим ниндзя? Тоже маловероятно, ведь, насколько я понимаю, настоящий воин должен быть спокойным и не поддаваться страсти. Понимаю? Хотелось бы, чтобы это было так…»

Джо постарался вспомнить, что же с ним произошло, но последнее, что запечатлелось в его мозгу, была камера… пальцы рук, сцепленные в странной комбинации… А потом… Потом – воспоминания смешивались. Наверное, что-то похожее ощущают эпилептики после припадка: не получив ответа от памяти, Джо почувствовал страх перед самим собой.

Не исключено, что он смог бы довести себя такими упражнениями и до сумасшествия, но тут послышался долгожданный шум и Джо пришлось сосредоточиться на настоящем.

«Джип» выехал из-за угла и затормозил посреди аллеи на условленном месте.

– Вот он, – услышал Джо голос Джексона. Сделал шаг к машине и замер на месте как вкопанный – сбоку от водительского сиденья сидела девушка.

Первым желанием Джо было снова скрыться в тени, вторым – выругаться в адрес Джексона, но…

– Джо! – Патриция повернулась к нему, радостно улыбаясь. – Как хорошо, что я тебя вижу… Я уже боялась, что нам не придется поговорить.

– Джексон, что это значит? – Джо отступил назад.

Как ни странно, легкий шок, вызванный появлением «принцессы», смог всколыхнуть его память, но то, что он вспомнил, исключало возможность ее присутствия.

Завтра Ортега вывозит товар и ему надо помешать. Помешать любой ценой – ценой своей жизни, ценой жизней десятков бандитов, как угодно…

– Понимаешь ли, – начал оправдываться Джексон, внимательно наблюдая за сменой выражений на лице своего друга, – ты же сказал, что нужна машина. Неужели ты думал, что ее взять просто? Мне пришлось обратиться к Патриции, и вот…

– Джо, ты должен доверять хоть кому-нибудь! – перебила капрала «принцесса».

Дж

– Брось, Джо, – Джексон распахнул перед ним дверцу машины. – Садись и поехали.

– Куда?

– А куда ты собирался? – Джексон положил руки на руль.

Джо печально и строго посмотрел на девушку.

Патриция улыбалась.

– Джо, Джексон рассказал мне все, – проговорила она, не сводя с него взгляда. – И я считаю, что тебе надо поговорить с моим отцом. Он все поймет… Ну что ты можешь один, Джо?

– Я знаю, что я делаю, – Джо скрипнул зубами, жилы на его руках вздулись от напряжения.

– Надеюсь, – буркнул себе под нос Джексон. – Хотя совершенно не представляю, что ты затеял. Ты ведь хочешь отправиться туда в одиночку, так?

– Завтра утром они вывозят товар, – думая о своем, произнес Джо вслух.

Меньше всего ему хотелось думать о том варианте, при котором он сам погибнет, но товар будет отправлен и никто не сможет этому помешать. А ведь была и такая вероятность…

– Джо милый, – рука девушки нежно притронулась к его плечу, – я тебя прошу, поговорим с папой.

– Она права, Джо. Ты вряд ли сумеешь справиться без ее помощи, – поддакнул Джексон.

…«Джип» выехал на широкую улицу и на несколько секунд сбавил скорость, позволяя пассажирам принять решение до того, как появится поворот, требующий немедленного действия.

«А ведь их много… очень много, – думал Джо, разглядывая черные коробки домов. – И вполне может быть, что я зря пожертвую собой. Красивая смерть не многого стоит, важна не она – важно, выполню ли я свой долг и как именно я его выполню. Этот один-единственный ниндзя уже показал мне, что есть мастера и повыше классом, чем я. А там будет не только он – наверняка ведь нападут всем скопом! Тот, кто мог поднять меч на спящего, не остановится ни перед чем… Но – обратиться к полковнику… Черт побери, похоже, у меня просто нет другого выхода. Если бы я хоть был нормальным человеком, без этих провалов в памяти… Чем угодно поклянусь, что этот тип чуть не убил меня только из-за этого!»

– Доверься мне сейчас, Джо…

Голос Патриции звучал проникновенно, глаза девушки влажно блестели. Джексон время от времени забывал о дороге и поворачивался назад, ожидая окончательного решения.

«А сержант? – вдруг вспомнил Джо. – Сержант и еще кто-то… Так что, лучше смолчать, чтобы не узнали и они? Если бы я был уверен, что смогу добиться своего…»

Он зажмурился, ища ответ, руки поднялись до уровня груди и начали сходиться – но в последний момент Джо задержал их движение, опасаясь, что его сознание снова выйдет из-под контроля.

– Хорошо, – неожиданно даже для самого себя согласился он. – Мы поедем к полковнику.

Надо было видеть, как расцвело в этот миг лицо девушки!

Джо принял решение как раз вовремя – еще немного, и Джексон миновал бы нужный поворот.

* * *

От дома полковника веяло таким самоуверенным уютом, что можно было подумать, он принадлежит к иному миру, где все идет согласно справедливым и незыблемым законам, где никто никого не убивает и не собирается утром переправлять краденое оружие. При виде пышных роз, овеянных все тем же уютом и безопасностью, Джо и сам чуть не усомнился в реальности своих недавних приключений.

Полковник выслушал его молча, лишь и без того глубокие морщины сделались еще глубже, придавая еще большую суровость мрачному, жесткому лицу, словно высеченному из камня скульптором, получившим спецзадание создать идеальный образ старшего офицера. Впрочем, в такую картину мало вписывался взгляд, которому полагалось быть мужественным и гордым, но никак не просто недовольным. Приход незваных гостей поднял полковника с кровати, и лишь недавнее объяснение с Патрицией, устроившей сцену после ухода Джексона, заставляло его держать себя в руках.

Наконец Джо замолчал и опустил голову, ожидая ответа.

Полковник скривился.

– И вы думаете, я поверю в эту чушь? – спокойно, с расстановкой проговорил он. – Значит, по-вашему, сержант сговорился с Ортегой?

В морщинках на лбу полковника заблестели капельки пота.

«Странно, – отметил эту деталь Джо. – Его негодование больше похоже на испуг… Хотя я понимаю полковника, ведь сержант значит для него немало…»

– Да, сэр, – как можно вежливее подтвердил он.

– Я не могу этого доказать, но я сам видел, как они разговаривали. А затем меня послали на этот склад…

– Сержант?! – полковник отвел глаза, его грудь колыхалась, выдавая все возрастающее волнение.

– Да, сэр.

Полковник прикусил губу.

Ситуация требовала от него принятия какого-либо решения, неважно, в чью именно пользу, – главное, что действовать надо было немедленно и, желательно, наверняка.

– Я доверяю сержанту больше, чем остальным, – голос полковника звучал с каждым новым словом все глуше, зато было видно, как все отчетливее бьется жилка у него на виске. – Вас еще и на свете не было, когда мы с ним уже воевали плечом к плечу. Ортегу я тоже знаю много лет! Почему я должен верить вам?!

– Но, папа… – Патриция пересела на диван поближе к отцу и вызывающе посмотрела на него.

– Зачем Джо обманывать? В этом нет никакого смысла.

«Это я знаю, – подумал полковник, глядя сквозь нее на стену. – Я знаю все. Даже больше, чем все. Я не знаю одного: что мне делать в этой ситуации. Моя глупая девочка, зачем тебе вскружил голову этот сумасшедший? Этот парень спятил, да нет – он с самого начала был ненормальным, вот и все…»

– Я не настаиваю, чтобы вы немедленно согласились со мной, – проговорил Джо, поглядывая на дверь. – Я хочу только одного: чтобы меня выслушали в полиции. И пусть там решают, стоит ли устроить проверку. Главное, чтобы расследование было начато, а там вы и сами сможете убедиться, кто был прав.

– Так ты говоришь, надо начать расследование? – полковник встал. Его движения были порывистыми и нервными, и Джо никак не мог отделаться от неожиданной ассоциации: именно так должен двигаться запуганный и загнанный в угол дикий зверь.

– Да, сэр, – Джексон наклонился немного вперед. – Я тоже так считаю. Это безобразие надо прекратить, сэр. Так думают все наши ребята.

– Ну что ж, – пряча глаза, проговорил полковник и подошел к телефону. Его рука нервно зашарила по диску, набирая номер.

Джо не понял, что заставило его напрячься. Ничего особенного не происходило, но снова его второе «я» кричало о близкой опасности.

Джо осторожно сменил позу с тем, чтобы в любой момент можно было вскочить, и начал прислушиваться.

Телефон протрещал в последний раз и смолк. Наконец в трубке приглушенно загудело, затем раздался щелчок и кто-то спросил: «Алло?»

– Алло, – отозвался полковник. – Это военная полиция? Очень хорошо… Мне хотелось бы переговорить с дежурным офицером…

Опасность приближалась, но Джо никак не мог вычислить сторону, откуда можно было ожидать нападения. Полковник запер дверь на ключ. Его комнаты сами по себе не скрывали ничего особенного – иначе сигнал тревоги сработал бы сразу же. Значит, оставалась веранда.

Джо не понимал, для чего люди делают такие веранды: масса стекла, разгороженная тоненькими, почти игрушечными планочками, была более чем ненадежна. Не внушали ему доверия и большие окна: и с той, и с другой стороны враг мог войти в дом так же легко, как через открытые ворота.

– …у меня появились кое-какие новые сведения по этому делу… Да-да, именно по этому – вы меня правильно поняли. Я бы хотел, чтобы вы подъехали ко мне… Да, замечательно. Я все понял. Это очень хорошо. Так, значит, договорились?

Полковник громко и шумно вздохнул, и Джо показалось, что испуг сменился в нем простой угнетенностью. Так сникают порой люди, на которых обрушилось неожиданное горе.

– Ну что? – нетерпеливо спросила Патриция.

Она сидела, вытянувшись в струнку, и живо реагировала на каждую реплику отца, будто понимала по неясным отрывкам намного больше, чем все остальные присутствующие.

– Мне сказали, что расследование уже начато, – сдержанно, но безрадостно сообщил полковник.

– Замечательно! – просияла девушка.

Джо покосился на нее, думая, как именно придется защищать ее, когда начнется новое сражение, но… неожиданно сигнал смолк, и Джо смог расслабиться.

Возможно, беда, покрутившись вокруг дома, решила пройти мимо. Возможно, сигнал был ложным, ведь Джо так и не смог даже приблизительно определить, откуда следовало ожидать опасность, обычно она локализировалась куда конкретнее, связываясь в его представлении с тем или иным местом.

– Ну что ж, Джо, – похлопал его по руке Джексон, – кажется, все идет не так уж и плохо?

– Надеюсь.

Джо еще сохранял настороженность, стараясь поймать хоть тень, хоть намек на встревожившее его «нечто», но напрасно: все было спокойно. Разве что подавленный вид полковника мешал поверить, что дела идут прекрасно, но и его Джо мог понять. Старая дружба, ответственность…

– Ну что ж, – полковник вышел из оцепенения и заговорил с несколько нарочитой бодростью в голосе. – Теперь вы можете успокоиться и выпить по чашечке кофе… Джанет, принеси, пожалуйста, гостям чашки…

– Вот видишь? – Патриция схватила Джо за руки, разворачивая лицом к себе, и он увидел ее огромные глаза, переполненные искренней, детской, азартной радостью…

* * *

Полиция явилась минут через двадцать. Две машины все с той же надписью на переднем бампере прокатили по ночному городу и затормозили у крыльца. Оттуда начали выходить полицейские.

«Но зачем их так много?» – не понял в первую секунду Джексон, вскакивая с места и поворачиваясь прибывшим навстречу.

Вскочил и Джо.

Вполне вероятно, что и он бы растерялся, но вид выступившего вперед сержанта сразу все расставил на свои места. Полиция пришла за ним.

Патриция завертела головой и замерла, уставившись на лицо полковника. Только что понурое, оно приобрело жесткость, если не жестокость, граничащую с ненавистью.

– Арестуйте этого человека, – голос ее отца прозвучал неузнаваемо.

– Нет! – девушка рванулась вперед, но руки полковника обхватили ее за плечи и притянули к себе.

Все замерли.

По одну сторону дивана стояли полицейские; сержант Ринальдо неприятно усмехался, глядя на своего подчиненного-противника невесело и хмуро, мешки под его глазами говорили о том, что последние две ночи сержант так и не спал, ведя изнурительную борьбу с самим собой.

По другую сторону стояли Джо и Джексон.

Джо? Нет, тот Джо, которого знала Патриция, уже начал исчезать, уступая место ночному воину.

– Папа?! – одними губами прошептала Патриция, с отчаянием глядя на собственного отца, так подло и неожиданно предавшего и ее, и ее друга.

– Он обвиняется в убийстве, – полковник тоже глядел дочери в глаза, но как-то странно, словно при этом хотел одновременно еще и спрятать свой взгляд. – Во время побега он убил нескольких полицейских, – губы полковника вздрагивали, это Патриция тоже видела впервые. – Но он был преступником еще и раньше…

Усмешка сползла с лица сержанта, теперь Ринальдо пялился на Джо тяжело и мрачно.

Немая сцена между ними затягивалась больше, чем нужно, и так продолжаться больше не могло.

– …он не для тебя, Патриция…

Будь среди полицейских Черная Звезда, он бы заметил, что Джо словно начал уменьшаться в росте, – это ноги сгибались, подготавливаясь к прыжку.

Сержант сделал знак рукой, и полицейские пришли в движение – еще не выраженное явно, но переход от статики к динамике не всегда бывает мгновенным. Заколыхались дула автоматических винтовок, раскованней сделались стойки…

– …и тебе лучше будет забыть о нем…

Глаза девушки яростно блеснули – и тут же полковник услышал грохот.

Застекленная стенка веранды разлетелась вдребезги, Джо упал на газон и тут же вскочил снова как подброшенный. Джексон рванулся к образовавшейся дыре, сзади затопали полицейские…

В несколько прыжков Джо пересек палисадник и с разбегу влетел в «джип», мгновенно повернув ключ зажигания. Двор наполнился ворчанием двигателя, и машина рванулась с места.

Защелкали пули (Джексон чудом успел отскочить в сторону), но выстрелы тут же стихли, потому что Патриция рванулась вперед, оказавшись на линии огня, да и стрелять стало бесполезно: «джип» быстро скрылся с простреливаемого участка.

Сержант сориентировался первым: повернул назад, затопал к двери, и вскоре уже в погоню за «джипом» рванулись полицейские автомобили, обладающие более мощными моторами, позволившими довольно скоро наверстать упущенное время.

Джо и сам не знал, когда он научился управлять машиной с таким совершенством, словно она была частью его собственного тела. Выученное до беспамятства вряд ли имело к этому умению прямое отношение – скорее прежние знания просто смогли развить его сознание таким образом, что практически любое действие, требующее координации, ловкости и быстроты реакции, давалось ему едва ли не само по себе. Руль в его руках летал легко, пространственные границы автомобиля ощущались настолько четко, что Джо показалось, что это его спина, а не багажник «джипа» чувствует приближение левой фары полицейской машины; он нажал на газ и понял вдруг, что педаль и так утоплена до упора, а стрелка на спидометре дрожит у крайней правой отметки.

Его догоняли, он же увеличить скорость больше не мог.

Джо заставил «джип» вильнуть и наклонился. Через секунду над местом, где только что была его голова, просвистела пуля.

– Ах ты, сукин сын…

– Вон он, вон!

– Стреляй!

«Джип» запетлял по дороге.

«Только бы не дать им сравняться со мной… только бы не дать им выскочить вперед…» – приговаривал Джо про себя, поворачивая руль из стороны в сторону.

Если бы Джо мог оглянуться назад, наверное, его оптимизм увеличился бы: сесть в машины успели далеко не все, в догонявшей его головной и вовсе был только один полицейский, с трудом ухитрявшийся не выпускать руль при стрельбе. Винтовка, хоть и опиралась на ветровое стекло, все же была достаточно тяжелой для одной руки, и о точности стрельбы речи идти не могло. С другой стороны, не мог стрелять и сержант, едущий на второй машине, – первая загораживала путь, мешая целиться.

– Да пропусти же нас вперед, идиот! – заорал сержант, приподнимаясь на переднем сиденье.

Его состояние было близко к полуобморочному. Логика отступила перед внутренней борьбой, отдав решение на откуп голым эмоциям. Страх подгонял совесть, совесть кусала страх с яростью бешеной собаки: «Вот, доигрался, жди теперь, когда повяжут»

– и оба этих чувства распаляли отчаянную ненависть. Сержанту казалось, что если он сумеет уничтожить Джо, все вернется на круги своя, и вскоре он уже не мог представить, что сможет жить, не увидев его смерти. Джо – вот кто был виновником всех, его бед! Не Ортега, не страсть к деньгам, которые, как теперь ему думалось, вовсе не были нужны, – Джо был виновен в его моральной гибели. Джо своим существованием сделал сержанта предателем и убийцей – пусть даже пока что неудавшимся – и за одно это заслуживал смерти… На сержанта влияло и само участие в погоне, когда даже самый равнодушный человек может увлечься ее азартом и желать победы, пусть даже условной и надуманной. Вскоре у Ринальдо в голове и вовсе могла уместиться только одна мысль-страсть: «Убить!»

Он встал, не замечая тряски и виляния по не лучшей из дорог, и навел винтовку на удаляющийся «джип», возле руля которого виднелась мечущаяся голова. Время от времени ее закрывала макушка ехавшего впереди полицейского, но забывший все сержант уже не думал о таких мелочах. Оскалив зубы, он нажал на курок, но именно в этот момент машину тряхнуло, из-за чего пуля ушла в сторону, просвистев возле уха первого полицейского. От неожиданности тот отшатнулся, не удержав руль, передние колеса сошли с шоссе, и машина запрыгала по придорожным кочкам, пока не села по брюхо в болотистую лужу.

Сержант издал рычание, совмещавшее в себе и досаду за промах, и надежду: теперь между ним и объектом его ненависти не стоял никто.

– Гони, быстрее! – рявкнул он водителю, но полицейская машина, как ни странно, поехала еще медленнее. Сидевший за рулем полицейский отличался впечатлительностью; увиденные в отделении трупы и судьба его коллеги, только что сошедшего с трассы (почему-то он вообразил, что из «джипа» был дан ответный выстрел, убивший или ранивший первого полицейского), не настраивали его на героический лад. Нет, он силился выполнить свой долг, но и сам не понимал, почему руки и ноги отказываются повиноваться и делают все не так, как ему бы хотелось. Вернее, как хотелось бы его начальнику…

Видя, что «джип» снова начинает уходить, сержант зарычал:

– Дай руль!

– Что?

– Руль сюда… – от жажды крови у сержанта пересохло во рту, а человеческая речь начала испаряться из памяти. «Убить. Убить. Убить…» – прыгало его сердце. – Быстрее же, ну!

Полицейский в ответ пробурчал нечто неразборчивое, чем окончательно вывел спятившего сержанта из себя.

Ринальдо зарычал и вцепился в «баранку», отпихивая незадачливого водителя в сторону. Полицейский вскрикнул и усилил хватку, судорожно цепляясь за руль, как за единственную опору. Сержант засопел и навалился на него всей своей немалой массой, стремясь выдавить полицейского с его места. Так как оба действовали почти инстинктивно, верх взяла масса. Ноги полицейского взвились над дверцей, руки дернули руль на себя, заставив машину сместиться к противоположному краю дороги, и наконец разжались от нового толчка.

Сержант по-идиотски захохотал и перевалился на водительское место. Через пару минут напряженной езды багажник «джипа» чуть не задел капот полицейской машины.

«Убить. Убить. Убить…»

Дико вращая глазами и скаля зубы, сержант схватил винтовку и прицелился.

«Джип» свернул в сторону – сержант дернул руль левой рукой и снова взялся обеими за винтовку. Голова Джо запрыгала в прицеле, промахнуться с такого расстояния было сложно, и сержант не понял, почему и как Джо вдруг резко сместился влево, а вместо него перед глазами возникло дерево.

Полицейскую машину затрясло, сержант схватился за руль, но поздно. Дорога осталась позади, а автомобиль мчал, набирая скорость, по горке в лесную, перекрытую деревьями ложбинку. Ветки, листья и стволы запрыгали перед глазами Ринальдо, сливаясь в неопределенную переменчивую рябь, затем радиатор машины впечатался в выросший прямо перед ним ствол…

Джо услышал позади себя взрыв. Огненное облако затопило ложбинку и рассыпалось на отдельные островки пламени, пожирающие черный остов машины и лижущие сломанное при столкновении дерево. Этот погребальный костер погас только к утру.

* * *

На этот раз она не ругалась. Не было слез, не было криков, не было сцен. Как только порог дома перешагнул последний полицейский и Джексон попрощался, виновато глядя на девушку, Патриция замолчала. Ее взгляд сделался пустым и невидящим, лицо окаменело, и это напутало полковника сильнее всего: с такой Патрицией он не знал даже как разговаривать. Она и не требовала бесед или выяснений отношений – просто встала и ушла, оставив его наедине со своими мыслями.

И с совестью.

Ортега был теоретиком, сержант – практиком, предпочитающим сначала действовать, а потом, лишь в случае крайней необходимости, обдумывать свои поступки. Что же касается полковника, то он был идеалистом – человеком, живущим в реальном мире и верящим при этом, что он лично обязан делать все зависящее для того, чтобы приблизить его к идеальному, не важно какими методами и средствами…

Приверженность человека любой из идей делает его жестоким и к себе, и к другим; порой именно это и вызывает в людях более трезвого склада уважение к целостности и целеустремленности, характерным для подобных индивидуумов. Потому полковник мог позволить себе перешагнуть и через Джо, и через свою привязанность к дочери, но… последнее-то и оказалось ему не под силу. Как только дело было сделано, он вспомнил вдруг о своем человеческом начале, жаждущем человеческих же теплых взаимоотношений, и мысли полковника дали обратный ход.