Текст книги "Мистер Обязательность"
Автор книги: Майк Гейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Оставалось уповать на то, что из этого хоть что-нибудь получится.
Надо чаще встречаться
– Ну, как дела, Даффи?
– Нормально. А у тебя?
– Все отлично.
Сидя на работе, я находился в том сонном послеобеденном состоянии, когда до конца рабочего дня остается совсем немного и сил достает только на созерцание стены напротив или на звонки друзьям. Я предпочел последнее и позвонил Мэл.
Большая часть нашего разговора была посвящена последним новостям:
1) Верни недавно сделала очередное УЗИ (будущее чадо больше всего походило на усохшую копию Уинстона Черчилля, только без сигары).
2) Чарли по-прежнему пытается докопаться до сути отцовства (пройдя вступительный тест из книжки «Беременность: что знают о ней мужчины?», он получил три балла из возможных двадцати).
3) Дэн предпринял очередную попытку воскрешения своего комедийного таланта (он придумал номер под названием «Обезьяна-путешественница», в котором изображает обезьяну, постоянно куда-то падающую и все время что-то себе ломающую. Это надо было видеть. Словами такое не перескажешь).
И тут ни с того ни с сего Мэл сказала:
– Я очень рада, что у нас получается оставаться друзьями.
– Это точно, – порадовался вместе с ней и я. – Видимо, мы взрослеем. Точнее, вызреваем, как хорошее вино и сыр.
Мэл рассмеялась.
– Только, чур, я – хорошее вино, а вот ты – сыр.
Потом, помолчав секунду, добавила:
– Я действительно рада тому, что мы снова можем разговаривать друг с другом, как старые друзья. К тому же я собираюсь рассказать тебе кое о чем, что может тебе не понравиться. Но ведь на то и нужны друзья, чтобы рассказывать им обо всем.
– Предположим, – осторожно ответил я, мысленно готовясь отразить возможный удар судьбы. – Давай, рассказывай.
– Мы с Робом собираемся в отпуск в Тосканию вместе с Марком и Джулией.
– Ах, вот оно что, – сказал я.
На большее в этот момент я не был способен, так как все мои мысли занимал образ их с Робом прогулки у сверкающего в лучах солнца озера. Я видел, как они идут рука об руку, смеясь и наслаждаясь окружающими пейзажами, а вечером, полулежа в своих шезлонгах, пишут открытки со словами: «Не повезло тебе, приятель! Тебя-то здесь нет…».
Это было уже слишком.
– Я и не подозревал, что ваши отношения зашли так далеко. Мы с тобой поехали за границу только на втором году нашего романа…
– Это потому, что до того момента максимум, на что ты был способен, это прожить со мной под одной крышей пять дней в Озерном Краю.
– Ты опять начинаешь…
– Ладно, извини, ты прав.
И тут я решился. Я давно уже собирался рассказать Мэл об Алекс, но все как-то подходящего случая не было. Но теперь, раз уж у нас случился приступ откровенности, можно было и рассказать.
– У меня, кстати, тоже новости есть, – сообщил я. – Помнишь ту девушку, с которой был знаком Марк… которая работает ведущей на «Шоу звезд»? Ну, так вот, мы вроде как…
– Ах, вот оно что, – сказала Мэл и замолчала. Через какое-то время она спросила: – И как давно вы со «штучкой» вместе?..
– Ну, некоторое время.
Честно говоря, я рассказал ей об Алекс не для того, чтобы причинить боль. Во всяком случае, это было не больнее, чем ее рассказ о своих планах на отпуск. Мы ведь оба понимали, что жизнь так или иначе продолжается. Хотя легче от этого не становилось.
– Ну, что ж, рано или поздно это должно было произойти, – наконец сказала Мэл. – Я рада за вас. Правда рада. Ты счастлив с ней?
Кажется, однажды мы что-то похожее уже обсуждали.
– Пока еще рано об этом судить, – не слишком уверенно ответил я. – Вроде бы все нормально.
Тишина.
– Итак, мы оба начали встречаться с другими людьми, – я наконец прервал затянувшееся молчание.
– Похоже на то, – сказала Мэл.
– Значит, мы можем быть настоящими друзьями?
– Возможно.
Еще немного помолчав, я спросил:
– А мы сможем увидеться до твоего отъезда?
– Не знаю. У меня куча работы. Подожди секунду, я посмотрю в своем ежедневнике.
Через несколько мгновений она предложила:
– Я свободна только в четверг.
– Отлично, значит, в четверг и встретимся.
Тут она недовольно воскликнула:
– Вот черт! Я же совсем забыла – у меня в пятницу утром презентация. А это значит, что мне придется работать допоздна.
Тут я действительно расстроился. Я не видел ее с того дня, когда заходил к ней на работу, а это было уже давно. Я очень хотел ее увидеть и своими глазами убедиться, что мы действительно стали друзьями. Дело было не в том, что я хотел изгнать ее образ из своих штанов. Наоборот, я хотел, чтобы то немногое, что нас еще связывало, не ушло в небытие. Почему-то я был уверен, что если мы не увидимся до ее отъезда, то из отпуска, проведенного вместе с Робом Первым, она вернется другой – отдалившейся от меня навсегда.
– Ну, может, просто выпьем где-нибудь бокал вина? – с надеждой предложил я.
– Нет, вечером я уже так устану, что мне не захочется никуда идти. Знаешь, у меня есть идея получше – приходи ко мне домой. Приноси вино с собой, а я приготовлю что-нибудь вкусное.
– Отлично, – тут же просветлел я. – Тогда до четверга.
У меня ушло пятьдесят минут (вместо обычных пяти) на сборы к Мэл. Вся кровать была завалена одеждой, которую я поочередно примерял. В конце концов я остановился на джинсах, белой футболке и вельветовом пиджаке. Вид у меня был не самый элегантный, но ведь именно этого я и добивался. Я ни в коем случае не хотел, чтобы Мэл заметила, как я готовился к встрече. Она прекрасно знала мой гардероб, и заподозри она хоть на мгновение, что я старался одеться как-то по-особенному, она бы тут же решила, что я пытаюсь залезть к ней под юбку.
Опоздав на десять минут (уж если строить из себя равнодушного к ее чарам приятеля, так во всем), я позвонил в дверь.
Мэл появилась на пороге, сказала «Привет», поцеловала в щеку и повела к себе.
На ней были темно-синие джинсы, черный свитер и зеленая шерстяная кофта. То есть удобная домашняя одежда. По всей видимости, она тоже исповедовала теорию «расслабленности».
С собой я принес бутылку красного вина, купленную в «Сэйфуэй». Я понятия не имел, хорошее это вино или нет. Главное, что оно попадало под три основных критерия, которые необходимо учитывать при покупке вин:
1) Этикетка должна быть красивой.
2) Кто-нибудь из моих знакомых или родственников должен был хоть раз побывать в стране-производителе.
3) Стоимость не должна превышать пяти фунтов.
В данном случае на этикетке красовалось кедровое дерево, вино было сделано в Италии (где однажды на школьных каникулах побывал Дэн) и стоило оно четыре фунта девяносто девять пенсов (не слишком дешевое, но и не претенциозно дорогое).
– Сейчас принесу бокалы, – сказала Мэл, оставляя меня одного в гостиной.
Я огляделся. Никаких заметных изменений в комнате не произошло, за исключением нескольких мелочей. На окнах появились новые занавески, а торшер, ранее стоявший у дивана, переместился в угол комнаты. В ее видеоколлекции я заметил два новых фильма: «Голубая бездна» [57]57
«The Big Blue» (1988) – фильм французского режиссера Люка Бессона (р. 1959) о французском ныряльщике Жаке Маоле.
[Закрыть]и «Великая иллюзия» [58]58
«La Grande Illusion» – фильм французского режиссера Жана Ренуара (1894–1979) о Первой мировой войне.
[Закрыть](без сомнения, подарок Роба). Других перемен не произошло, чему я был очень рад.
Мэл позвала меня на кухню, и мы уселись за стол. На одном его конце лежала огромная пачка счетов, каталог «Next» и последний номер «Elle». На другом стояла свечка и сидели мы. Что ж, это лишний раз доказывало, что Мэл чувствует себя совершенно расслабленно.
Уверен, что с Робом Первым она так себя не чувствует…
Налив вина в бокалы, мы выпили и принялись за ужин. Ничего вкуснее я не ел со времен нашего разрыва. Пока я уплетал за обе щеки таявший во рту рассыпчатый картофель, Мэл извинялась, что все приготовлено на скорую руку. Я сказал ей, чтобы она ни о чем не беспокоилась. Почему, спросите вы? Да потому, что…
Со мной, в отличие от Роба Первого, ей ни о чем не нужно беспокоиться!
Покончив с ужином и выпив мою бутылку вина, мы открыли бутылку, которая нашлась у Мэл, и принялись за десерт. Мэл ела фруктовый пудинг, а для меня был приготовлен мой любимый вишневый чизкейк. Все шло отлично.
– Как все-таки приятно так вот сидеть! – промурлыкала Мэл, пододвигаясь поближе ко мне, чтобы не нужно было тянуться к моему десерту через стол. – Мы ведь всегда были друзьями, а не только любовниками?
– Конечно, подруга! – согласился я, слегка толкая ее в плечо.
– Вот именно, друг ты мой, – отвечая мне тем же, рассмеялась Мэл.
– Да такого друга, как ты, днем с огнем не сыскать, – продолжая толкаться, сказал я.
В ответ она толкнула меня еще сильнее, так что я полетел со стула на пол. Истерично хохоча, я валялся на полу, пытаясь найти другие слова для нашей вновь обретенной дружбы.
Мэл попыталась было помочь мне встать, но, вместо этого, покачнулась и упала рядом. Благоразумно решив, что дело в вине и что на ноги нам уже не подняться, мы на четвереньках поползли в гостиную, прихватив недопитую бутылку с собой.
– Итак, у тебя все в порядке, – резюмировал я, свесившись с дивана с бокалом в руке. – Ну, в смысле, жизнь удалась, и все такое прочее…
Мэл не ответила. Я ее толкнул, после чего она, как будто только что проснувшись, сказала:
– Да, пожалуй.
А затем:
– Извини, я просто задумалась. Вот мы тут сидим, вино попиваем, смеемся, болтаем… Ведь так не бывает, чтобы люди чувствовали себя так комфортно после первой же встречи?
– Нет, конечно, – скидывая туфли, согласился я.
– Все говорят, как прекрасны любые отношения в самом их начале. И, понятное дело, все ненавидят тот период, когда эти отношения заканчиваются. Но никто никогда не рассказывает о том, как им жилось в промежутке. А ведь это время – чуть ли не лучшее из того, что есть у людей! Ты уже знаешь о человеке все, что нужно было знать. Взглянув на любимого, ты тут же определяешь, о чем он в эту минуту думает. Смотря телевизор, ты уже знаешь, как и на что он будет реагировать. А когда идешь с ним на свидание, не сомневаешься, во что он будет одет.
Нежно улыбнувшись, я спросил:
– Так ты знала, во что я буду одет?
– Посмотри на полке под Толстым Буддой.
Соскользнув с дивана, я добрался до каминной полки и приподнял маленькую керамическую статуэтку Толстого Будды, которого пару лет назад привезли из Таиланда Марк с Джулией. Мы с Мэл не раз отпускали «некорректные» шутки по поводу толстых мужчин, обращая их к задней части Толстого Будды. Приподняв статуэтку, я обнаружил вырванный из ежедневника листок бумаги с надписью: «Белая футболка. Джинсы. Вельветовый пиджак».
– Не хочешь ли ты сказать, что заранее знала, что на мне будет надето? – изумленно спросил я, возвращаясь на диван.
– Я ничего не «хочу сказать», – рассмеялась Мэл. – На что спорим, что на тебе сейчас темно-серые трусы?
Это было очень на нее похоже. Я помню, как-то она призналась мне, что в детстве обожала поп-группу под названием «Wham!» [59]59
Английская поп-группа 80-х годов. После распада группы в 1986 году Джордж Майкл продолжил сольную карьеру, принесшую ему значительно большую известность, чем выступления в составе группы.
[Закрыть]до такой степени, что знала все до мельчайших подробностей о ее основателях Джордже Майкле и Эндрю Риджлей. Даже размер их обуви! Наверное, тогда она сама не понимала, зачем собирала всю эту информацию. Просто ей это нравилось, и все тут. На самом деле она с детства вырабатывала свое потрясающее умение запоминать о человеке все. Семнадцать лет спустя она повстречала меня и тут же начала применять свои экстраординарные способности на практике. За четыре года совместных отношений она узнала обо мне все: объем груди, имя первой девушки, любимый эпизод в «Отеческом ополчении» [60]60
«Dad's Army» – британский комедийный сериал (1968–1977), действие которого разворачивается в маленьком английском городке Валмингтоне перед началом и во время Второй мировой войны.
[Закрыть]. Я никогда не понимал, зачем ей это надо, но теперь, сидя рядом с ней на диване, до меня наконец дошло: ей было необходимо знать о человеке все для того, чтобы почувствовать настоящую с ним близость. Она должна была знать любимого человека, как самое себя. Собрав всю информацию, она выстраивала в голове виртуальную модель возлюбленного, что помогало ей в любой момент предугадывать, что и как он будет делать. В данном случае, например, какие трусы он наденет.
– Мои поздравления, – насмешливо сказал я. – Как поживает наше членство в клубе гадалок и прорицательниц?
– Да ладно тебе, – рассмеялась она. – Неужели я тебя этим обидела?
– Нет, отчего же.
Я сделал вид, будто надулся.
Наклонившись ко мне, Мэл прошептала:
– Иди ко мне, я тебя утешу.
И тут она меня поцеловала.
А я ее.
После чего мы начали возиться с одеждой друг друга.
И тут в одном из предметов моей одежды затеплилась жизнь.
И мы… ну, вы сами понимаете.
Дважды.
Ну, хорошо, хорошо! Полтора раза.
Я проснулся от ярких солнечных лучей. Тут же все вспомнив, я боялся пошевелиться, чтобы не разбудить Мэл. В конце концов, открыв глаза, я медленно-медленно повернулся и обнаружил, что мои предосторожности ни к чему. В кровати ее не было, а вот из ванной доносился звук льющейся воды. Откинувшись на подушки, я стал наслаждаться ощущением победы.
Я всегда знал, что мы снова будем вместе. Это было лишь делом времени. Мы ведь слишком много значим друг для друга. Для начала мы не будем спешить. Будем видеться раза два в неделю, не чаще. А затем, когда все установится, мы вернемся к прежнему образу жизни. Только на этот раз я уже никогда не позволю ей уйти.
Тут в комнату вошла Мэл. На ней был белый халат с капюшоном. В руках она держала фен, который неистово трясла. Весь ее внешний вид говорил о том, что она чем-то сильно расстроена.
– Фен сломался, – сказала она. – Это знак…
– Знак чего?
– Знак того, что мы еще будем наказаны за то, что сделали… вон там. – Она указала на ковер перед кроватью. – И вон там. – Она указала на кресло, подаренное ей бабушкой. – И уж тем более вон там!
Палец ее указал на кровать.
– Ты только посмотри на мои волосы, Даффи! Что мне с ними делать? У меня через час важная встреча, а волосы не высушены!
Усевшись на кровати, я попытался придать своему лицу то сексапильное выражение, которое обычно появляется у голливудских звезд в сценах под кодовым названием: «На следующее утро…». Случайно увидев свое отражение в зеркале, я быстро эту затею оставил. Привлекательного в выражении моего лица было ровно столько, сколько его может быть в физиономии страдающего от похмелья бомжа.
– Наверное, дело в проводе, – предположил я.
– Ты-то откуда знаешь? – огрызнулась Мэл. – Что ты вообще знаешь о хозяйственных приборах? И не ты ли пришпандорил вешалку для полотенец в моей ванной вверх тормашками? Уже три года она в таком положении…
Честно говоря, я ожидал чего-то другого. Я был уверен, что мы будем веселиться и радоваться жизни. Чего я никак не предполагал, так это взбучки за незнание основ электричества.
– Судя по всему, ты сожалеешь о вчерашней ночи.
– Сожалею? СОЖАЛЕЮ? Даффи, то, что я сейчас испытываю, не описывается словом «сожалею»! Ведь я изменила Робу! И как только я могла так поступить!
Как это ни странно, ее слова успокоили меня. Дело было не в том, что случилось ночью, и не об этом она сожалела. Она просто мучилась от того, что ей придется причинить боль Робу в тот момент, когда она сообщит, что уходит от него. Ну что ж, сейчас мы ей поможем. Тут нужно действовать в соответствии с Мужской Логикой, и все будет хорошо.
– Послушай, Мэл! – начал я. – То, что между нами произошло… ну, это не измена в прямом смысле этого слова. Совсем даже нет. Тут ведь вопрос в чем? Вопрос во времени. Когда именно ты собиралась бросить Роба Первого? Ведь скоро? Так что тот факт, что ты изменила ему чуть раньше, чем собиралась уйти от него, превращает вчерашнюю ночь в мелкий проступок, не более.
Тут ее лицо исказилось от ярости.
– Во-первых, – закричала она, – перестань называть Роба «Робом Первым»! Это меня просто бесит! Во-вторых, это никакой не мелкий проступок, а самое настоящее предательство! И в-третьих, я не собираюсь его бросать. А вот нам с тобой нельзя было этого делать. Мы совершили ужасную вещь!
Тут я почувствовал, как падаю в бездну унижения.
– Но я думал, что…
– Так не думай! И потом, разве твое отношение к женитьбе как-то изменилось?
Я не ответил.
– Ну вот видишь! Мое тоже осталось неизменным.
Она присела на край кровати, обхватив голову руками. Гнев ее исчез так же быстро, как и возник.
– Ты только подумай, что мы наделали! И как мы теперь собираемся «оставаться друзьями»?
– Это не так уж сложно, – грустно ответил я. – Главное, не пить вино за четыре фунта девяносто девять пенсов.
Я огляделся в поисках своего нижнего белья. Как-то глупо было оставаться голым в создавшейся ситуации.
– Ты мне не передашь мою одежду? – попросил я.
Мэл подняла с пола мои джинсы и довольно игриво бросила их мне.
– Ты ведь специально все это сделал?
– Что именно?
– Ну, пришел, чтобы соблазнить меня. Весь такой хорошенький и изнемогающий.
– Ничего подобного! – запротестовал я.
– Ах, вот как! Что же, меня и соблазнить уже нельзя? – рассмеялась Мэл.
И тут я начал наступать на нее.
– Да, а ты? Разве не ты пригласила меня к себе домой? Впрочем, ты это сделала лишь потому, что приревновала меня к Алекс. До сих пор я слушал твои бесконечные рассказы о Робе Первом, и это было ничего. Ведь это у тебякто-то был. Но как только я нашел себе кого-то, тебе это не понравилось. Разве я не прав?
Я прекрасно понимал, что говорить этого не следовало. Да, я был прав. Да, я выиграл пару очков в соревновании под названием «Прав я, а не ты». Но стоили ли они того? Нет, конечно. И почему я не умею сдерживать себя в нужное время?
Мэл не сказала ни слова. Она лишь молча оделась, схватила сумку и припечатала входную дверь к косяку с такой силой, что в квартире что-то упало и разбилось. Я заглянул в соседнюю комнату. Там валялся Толстый Будда, а голова его все еще катилась по полу. Собрав осколки, я с грустью положил их на столик.
Вернувшись в спальню, я выглянул в окно. Мэл как раз садилась в свою машину и вновь изо всех сил хлопнула дверцей. Как-то странно было наблюдать все это со стороны. При том, что в голове вертелась только одна мысль: «У нее же волосы мокрые!»
Короче говоря, что ты предлагаешь?
– Даффи, привет. Это Мэл.
– Привет, – сдержанно ответил я. Я не слышал и не видел ее ровно две недели. – Как Тоскания? Давно вернулась?
– Полчаса назад.
– Как прошел отпуск?
– Нормально, – неуверенно ответила она. – Вот только еда мне не понравилась. У меня постоянно болел желудок.
Наверное, было бы невежливо с моей стороны спросить ее, не болел ли желудком и Роб Первый. Но зато появилась надежда, что его скрутил гастрит. Или у него случился понос. Или, на худой конец, его замучила аллергия.
– А как бедняжка Роб?
– Он не смог поехать. Дела на работе.
Вот это да! Это даже лучше, чем болезнь. С работы не отпустили!
– Мне очень жаль, – беспечно сказал я.
– Не сомневаюсь, – ответила Мэл язвительно. – Но я не по этому поводу тебе звоню. Я долго думала над твоими словами. Наверное, ты прав: я действительно приревновала тебя к Алекс. И вообще, не надо было мне приглашать тебя домой и поддаваться соблазну. Наверное, я просто хотела удостовериться в том, что ты все еще хочешь меня. Да и ты, я уверена, хотел того же. Разве нет?
– С чего ты это взяла?
– Да потому что я знаю тебя как облупленного.
В ее голосе слышна была стопроцентная уверенность в собственной правоте. Впрочем, она действительно была права.
– Ну, хорошо, предположим. И что с того? Ты испытываешь какие-то чувства ко мне. Я испытываю какие-то чувства к тебе. При этом мы хотим в жизни разных вещей. Плюс ко всему мы встречаемся с другими людьми.
Тоном, не терпящим возражений, она заявила:
– Значит, так. Приходится признать, что мы все еще нужны друг другу, хотя и хотим от жизни разного. Но ведь мы провели вместе много лет и, следовательно, не можем так просто расстаться. Нам необходимо быть частью друг друга…
Чувствовалось, что Мэл основательно подготовилась к нашему разговору. Была у нее такая привычка: пускаться в анализ ситуации и извлекать оттуда всевозможные выводы. Но сейчас я не был готов все это выслушивать. Довольно раздраженно я прервал ее:
– Короче, что ты предлагаешь?
– Иногда ты просто несносен, Даффи!
Похоже, она рассердилась.
– Я предлагаю следующее: раз уж мы не можем жить вместе, но и друг без друга жить тоже не можем, нам нужно совершить наконец взрослый поступок и тем самым положить конец взаимным мучениям.
Ответа на свой вопрос я так и не получил.
– Ну хорошо. И что ты имеешь в виду?
– У тебя и у меня есть совесть, и несмотря на то что один из нас старательно делает вид, будто ее у него нет, это не так. Короче, я предлагаю на манер преступников, которых суд заставляет смотреть в глаза своим жертвам, встретиться нам всем вчетвером.
– Ты шутишь?
– Ничуть. В этом есть глубокий смысл.
– Возможно. На планете под названием «Прибежище психов». Но на матушке-Земле такого рода предложения можно услышать только от сумасшедших.
Ничуть не смутившись, Мэл продолжала:
– Понимаешь, как только мы повстречаемся все вместе, с нашими партнерами, они превратятся в реальность. До сих пор образ Алекс в моей голове был образом «телевизионной стервы, спящей с моим бывшим парнем». А после встречи с ней я пойму наконец, что она «нормальный человек, попавший в непростую ситуацию». То есть она станет для меня реальнымчеловеком, а не раздражающей фантазией.
– А ты не забыла кое про что?
– ???
– Я-то уже имел честь познакомиться с Робом Первым, «мерзавцем, уводящим от меня мою возлюбленную». И, как это ни удивительно, он не превратился в «бедного малого, оказавшегося на дороге между двумя… партнерами, все еще думающими друг о друге». Так что уволь меня от этого кошмара. До встречи с ним я его просто ненавидел, а теперь я его еще и презираю.
– Значит, так, Даффи, – начала Мэл таким голосом, как будто перед ней сидел «трудный» клиент, которого нужно было во что бы то ни стало обработать. – Позволь мне объяснить тебе ситуацию в терминах, доступных твоему пониманию. Если мы сейчас же не примем решение, которое позволит нам продолжать наше общение в нормальномрежиме, ни о каких «друзьях» не может быть и речи. Иными словами, мы больше никогда не увидимся. И никаких звонков по телефону. Никаких писем. Никаких е-мэйлов. Короче, никаких вариантов общения. Понятно?
– Ты что, серьезно?
– Серьезнее некуда. И потом, Даффи… – Тут ее голос изменился. Как только Мэл поняла, что сумела привлечь мое внимание, она тут же повеселела. – Ты ведь не успел как следует познакомиться с Робом. А он очень милый. И ты ему понравился. Он так и сказал.
Тема показалась мне соблазнительной.
– Неужели? А про наши ежедневные разговоры по телефону ты ему рассказывала? И что, он рад за нас? Он, наверное, без ума от тебя, когда ты потчуешь его воспоминаниями обо мне, и…
– Все именно так и есть! – огрызнулась Мэл.
– Послушай, Мэл, ты что, не понимаешь, что он врет? Не может нормальному мужчине нравиться «предыдущий» партнер его женщины! Так просто не бывает. Врожденное чувство собственности. Так что не рассказывай мне сказки.
– Ну хорошо, дело, в конце концов, не в нем, а в нас. Так дальше продолжаться не может. – И тут она выложила свой последний козырь: – Ты сам-то можешь предложить что-нибудь получше?
– Нет, – честно признался я.
– Тогда и говорить больше не о чем. Итак, в следующую субботу у меня дома. Я жду вас с Алекс. Все вместе мы что-нибудь придумаем.
– Но, Мэл, послушай! Тебе не кажется, что это выглядит как-то подозрительно? Или ты собираешься рассказать Робу о том, что между нами было?
– Даффи, ты прекрасно знаешь, что я не могу этого сделать. Я чувствую себя свиньей, но не могу причинить ему такую боль.
Секунду помолчав, она спросила:
– А что сказала бы на это Алекс?
– О-о-о, она была бы в ярости, – соврал я.
На самом деле я понятия не имел, как бы она отреагировала.
Наступил субботний вечер. Я только что заехал к Алекс, откуда мы должны были вдвоем отправиться на предстоящую экзекуцию. На мне был темный костюм без галстука, в котором, как я надеялся, я должен был выглядеть одновременно элегантно и не чопорно. Но Алекс почему-то решила, что на эту встречу нужно одеться как на парад. Поэтому на ней была фиолетовая блузка с какими-то фенечками, указывающими на принадлежность вещи дизайнерскому дому какого-то датчанина, чье имя выговорить было просто невозможно, и брюки под стать. Все это я узнал благодаря тому, что она заставила меня ходить с ней вместе по магазинам. Целый день мы таскались по модным бутикам на Нью-Бонд Стрит, так что я не на шутку испугался. Мало того что она ни разу не удосужилась взглянуть на цену примеряемых шмоток, она еще и туфли выбирала больше трех часов и в результате так их и не купила. Зато теперь я точно знал, что поход в ИКЕА вместе с Мэл был просто очаровательной прогулкой, не сравнимой с этим кошмаром.
– Входи, – сказала Алекс, открывая дверь.
Мы зашли в гостиную.
– Хочешь чего-нибудь выпить? Я пью вино.
– Да, неплохо бы, – сказал я, усаживаясь на диван.
Тут мой взгляд упал на ее туфли.
– Неужели те самые?
– Они, они! – рассмеялась Алекс. – Как только я вернулась домой, сразу поняла, что именно они и были мне нужны, поэтому тут же схватила такси, помчалась в магазин и купила их. По-моему, они потрясающие!
– Согласен. – Посмотрев на нее, я добавил: – На самом деле на тебе все смотрится потрясающе.
– Да и ты – парень хоть куда.
Усевшись рядом со мной, она отпила глоток вина и сказала:
– То, что я сейчас скажу, тебе не понравится.
– Давай, выкладывай, – бодро предложил я, втайне надеясь, что сейчас она скажет, что у нас с ней ничего не получится.
Ежу было понятно – мы с Алекс не «созданы друг для друга». Конечно, она была красива, от рождения имела хорошее чувство юмора и, несмотря на окружение, была отнюдь не высокомерна, но мне она никак не подходила. Кроме того, импотенция моя по-прежнему пребывала со мной. Когда я рассказал Алекс о предложении Мэл, она его приняла не моргнув глазом. Согласитесь, это ненормально. Если бы о чем-то подобном меня попросила Алекс, я бы не пошел на это никогда в жизни. Ее же эта ситуация ничуть не смущала. В общем, было очевидно, что мы не подходим друг другу. Впрочем, мы вполне могли стать друзьями. Поскольку между нами так ничего и не произошло, я не видел к этому никаких препятствий.
– Речь идет о прослушивании.
Я перестал дышать.
– Час назад мне позвонила продюсер и сказала, что приняла решение. К сожалению, она выбрала не тебя. Я изо всех сил старалась убедить ее, что лучше тебя им никого не найти, но все напрасно. Она сказала, что им нужен другой типаж, хотя я так и не поняла, какой именно. Ну и черт с ними, Даф. Они ничего в этом не понимают. Я уверена, скоро подвернется что-нибудь другое…
Я залпом выпил бокал вина. Что мне было сказать? Я специально старался не думать об этом прослушивании, так как боялся, что выстрою замок на песке, а когда он рухнет, мне будет неприятно. И тем не менее теперь, сидя на этом диване, я чувствовал, что мир вокруг рушится. Стало быть, я все-таки выстроил этот замок. Я ощущал – волна, которая вот-вот смоет его с лица земли, вместе с ним накроет и меня. По правде говоря, только это прослушивание и заставляло меня держаться на ногах все последние месяцы. Да и вообще – оно было важнейшим событием моей профессиональной жизни, полной бессмысленного трепа и лжи. Мне вдруг сделалось ужасно больно. Так больно, что стало трудно дышать. Оглядевшись, я понял, что здесь мне делать нечего. Это не мой дом. Мне здесь плохо.
– Ну что ж, с каждым бывает, – наконец сказал я. – Кому же досталась эта вакансия?
Посмотрев на какую-то бумажку, лежавшую у телефона, Алекс ответила:
– Парню по имени Грэг Бэннет. Кажется, я однажды его видела.
– Мрачный тип с лысиной и наполеоновским комплексом? Постоянно говорит о футболе?
– Да, похож, – несколько озадаченно сказала она. – Кажется, он тебя тоже знает.
Это было уже слишком. «Да, это конец», —подумал я.
– Так, ну все, с меня хватит. Я в этой комедии больше не участвую.
Неожиданно для самого себя я произнес эти слова вслух. И, как ни странно, почувствовал облегчение.
– Но ведь не из-за этого идиотского прослушивания, я надеюсь?
– Именно из-за него. Восемь лет я потратил на шуточки-прибауточки, и что? Каков результат? Пора повзрослеть и заняться каким-нибудь стоящим делом. Видимо, это было не мое. И вообще, что за идиотская упертость? Я всем пожертвовал в погоне за призрачной мечтой. Она того не стоила. Пока не поздно, пора прийти в себя.
– Мне кажется, ты не прав. Ты по-настоящему талантлив. Ну, отшили тебя на этот раз. С кем не бывает? Подожди пару недель, отдохни, забудь об этом дурацком прослушивании, и увидишь – мрак рассеется.
– Ты не слышала, что Маргарет Тэтчер сказала однажды по поводу неудачников? – Говоря это, я думал о том, как бы помягче объяснить Алекс, что больше мы никогда не увидимся. – Она сказала, что, если мужчина, которому исполнилось двадцать шесть, все еще катается на работу в автобусе, он может считать себя законченным неудачником.
– Нет, я этого не слышала.
– Именно так она и сказала. Я это вычитал в «Guardian». Это изречение я прилепил к своему холодильнику. – Тяжело вздохнув, я продолжил: – Ну, и как ты думаешь, на чем я добираюсь на работу?
– На автобусе?
– Вот именно. Уже целых три года. А ведь мне уже двадцать восемь. Пора бы повзрослеть и перестать ездить на автобусах. А на комедийном поприще мне это не светит.
– Ну и что? Что ты собираешься делать? Найти постоянную работу? Да ты же волком взвоешь через неделю!
Меня передернуло.
– Ну, я мог бы закончить университет. В общем, сделать что-нибудь конструктивное.
– У тебя депрессия из-за этого дурацкого прослушивания. Это с каждым может случиться. Будут другие предложения, другие варианты.
– Может быть. А может быть, и нет.
– Ну, хорошо. Дело ведь не только в этом, не так ли? – внимательно глядя на меня, спросила Алекс.
– В смысле?
– В прямом. Дело ведь еще и в нас?
– В нас?
– Да, да! В нас.
Кажется, способность читать мои мысли была присуща не только Мэл.
– Ну, в принципе, я действительно собирался поговорить о нас. Дело в том, что…
– Ты все еще любишь Мэл.
– Честно говоря, я совершенно не это хотел сказать.
– Это понятно. Но ведь я угадала, не так ли? Ты, конечно, собирался рассказать мне старую историю о том, что мы не подходим друг другу, но на самом деле все куда проще. Просто ты боишься в этом себе признаться. Не скажу, что я большой знаток в вопросах любви, но ведь я все-таки женщина, и некоторые вещи для меня очевидны. Например, то, что ты все еще влюблен в Мэл. Понимаешь, мужчина способен пойти на «дружескую» встречу со своей старой возлюбленной и ее новым избранником лишь в трех случаях:
1) Если он клинический сумасшедший.
2) Если он круглый идиот.
3) Если он все еще ее любит.
Ты – не первое и не второе. Так что ответ очевиден. Знаешь, Даффи, ты всегда говоришь о самоотдаче как о каком-то чудище с другой планеты. И тебе даже в голову не приходит, что сам ты уже давно «отдал» себя Мэл. Я в одной книжке прочитала замечательную фразу: «Какая разница между причастностью и самоотдачей? Представьте себе яичницу с беконом. Курица была причастна к этому блюду, свинья отдала себя без остатка». Так вот ты, дорогой мой Даффи, как был, так и остался свиньей.
