Текст книги "Бедная Марта"
Автор книги: Маурин Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Кейт высадила Карло и детей в Кингз-корт, думая о том, какое все-таки это неприятное место. Марта заслуживала большего. Трезвый, Карло производил приятное впечатление, а вымывшись и побрившись, оказался весьма привлекательным мужчиной. Судя по довольно-таки нечеткой свадебной фотографии, помещенной вчера в «Ланкашир пост», они с Мартой были красивой парой.
Что касается Алекса, то он был потрясающе красив. Однако же Кейт он нравился гораздо меньше серьезного и умного Клайва, который мог быть чертовски обаятельным, когда хотел. Во время прогулки по парку в Бирмингеме Клайв спросил у нее, может ли он пригласить ее на ужин, когда путешествие Марты завершится и он вернется в Ливерпуль. Естественно, Кейт ответила согласием. Но потом, позже, Алекс тоже пригласил ее на ужин. Хотя Кейт и не собиралась этого делать, но она приняла и его предложение и теперь чувствовала себя настоящей сиреной.
В гостинице в Бирмингеме Клайв и Алекс поселились в одном номере. Оба сидели на своих кроватях, обсуждая планы на следующую неделю. Завтра, в понедельник, в их газетах появится не только фотография Марты на ступеньках ратуши в Вулвергемптоне, но и совместная статья о злоключениях, которые ей довелось пережить в полиции. Утром у них будет достаточно времени, чтобы купить свежие номера обеих газет перед тем, как отправиться в Уорик.
– Нам, пожалуй, следовало показать Марте эту статью, – сказал Клайв и поморщился. – Она получилась очень личной. Мы должны были поинтересоваться мнением Марты, прежде чем передавать материал в печать. Но все дело в том, что она могла бы запретить публикацию. Что бы мы делали тогда?
– Я тоже думал об этом. – Алекс наморщил нос, показывая, что пребывает в затруднении. – Мы манипулируем ею, а это нечестно.
– Марта знает обо всем. Она сама сказала об этом несколько дней назад, когда мы остановились в одной из гостиниц. Как называлось то место? Не помните? По большей части, я не ориентируюсь в здешних краях.
– Это было вскоре после того, как мы уехали из Коулторпа, – немного подумав, сказал Алекс, – но до того, как Марта расстроилась, что ест нормальную пищу. Она еще рассердилась на меня, когда я назвал ее старушкой. В ту ночь она просто вышла из себя, ведь мы обманом заставили ее подойти к ратуше и собравшиеся подумали, будто она пришла туда пешком.
– Правильно, – кивнул Клайв. – Помнится, это была ваша идея, а не моя, – сухо добавил он.
– Именно так, – согласился Алекс. – Но вскоре после этого она попала в лапы к негодяям-полицейским. И с тех пор сама не своя.
Молодые люди помолчали.
– Мы с вами тоже не ангелы, – заключил Алекс. – Быть может, это оттого, что мы репортеры и главное для нас – материал для статьи.
Клайв поднял кружку с какао, которую заказал в ресторане.
– За материал для статьи! – провозгласил он шутливый тост.
– За материал! – отсалютовал в ответ Алекс. Вновь воцарилось недолгое молчание, после чего он продолжил: – Полагаю, для Марты можно сделать исключение. Давайте прекратим манипулировать ею.
– Согласен. – Клайв вновь приподнял свою кружку. – Кроме того, на мой взгляд, пора перестать затягивать путешествие. Предлагаю пропустить Уорик.
– Прошу прощения, старина, но мы не можем этого сделать. Завтра в ее честь там будет устроен прием. Но вот что я вам скажу… – Алекс слез с кровати и подошел к столу, чтобы взглянуть на карту. – После приема давайте-ка поедем прямиком в Оксфорд, где Марта сможет хорошенько отдохнуть, а на следующий день отправимся в Лондон. Она устала и измучилась, так что, по-моему, с нее хватит странствий и речей. – Он вновь забрался под одеяло. – Что скажете?
– Голосую обеими руками «за».
Статьи начинали повторяться, как и речи Марты. Кроме того, она действительно устала.
– Давайте так и сделаем.
– Кейт тоже согласна.
Клайв нахмурился. Он даже не подозревал, что Кейт и Алекс успели поговорить.
– Вот как?
Алекс кивнул.
– Совершенно верно. Не возражаете, если я выключу лампу?
– Валяйте.
– Спокойной ночи, старик, – весело проговорил Алекс.
– Спокойной ночи, – ответил без особой радости Клайв.
Через пять минут он допил свое какао, и оба молодых человека с чистой совестью заснули.
Едва сойдя вниз, Беренайс Декстер попросила экономку послать кого-нибудь купить для нее свежий номер «Манчестер гардиан».
– Но с минуты на минуту разносчик принесет «Таймс», – напомнила ей экономка.
– Я знаю, миссис… э-э… но, видите ли, сейчас мне нужен номер «Манчестер гардиан», – пояснила Беренайс. Она вела себя со слугами неизменно вежливо, никогда не выходила из себя, но не могла запомнить их имен, вне зависимости от того, сколько они у нее проработали.
Она вплыла в столовую в своем кораллово-розовом утреннем платье и шлепанцах, налила себе крошечную чашечку кофе и присела за стол в ожидании, пока ей принесут газету.
Когда перед нею оказался свежий номер «Манчестер гардиан», Беренайс нетерпеливо раскрыла его на третьей странице и нашла то, что искала. Статья называлась «Дорога Марты», а под заголовком мелким шрифтом было набрано: «Клайв Декстер и Алекс Скотт».
Она оперлась подбородком на скрещенные руки и удовлетворенно вздохнула. Но настроение у нее упало, когда она прочла статью о злоключениях Марты в полицейском участке, написанную сыном и тем самым репортером. Тем не менее она была счастлива видеть фамилию сына в одной из самых уважаемых газет страны. Двое других ее детей как раз приехали домой на пасхальные каникулы. Она непременно покажет статью Гаю, как только он проснется, а потом и Веронике, когда та вернется из Северного Уэльса, где она сейчас гостит у друзей. Они тоже будут очень рады.
В столовую вошел ее супруг, Джеффри, проворчал что-то неразборчивое и направился прямиком к столу для закусок, на котором был сервирован плотный завтрак. Он заправил салфетку себе за воротник, отчего та стала похожа на детский слюнявчик, – ужасная привычка представителя рабочего класса, подумала Беренайс, – и набросился на еду с такой яростью, словно это был противник, которого следовало уничтожить.
– Что это вы читаете? – полюбопытствовал он спустя некоторое время.
– Газету, дорогой.
– Вот как! Обычно вы предпочитаете забивать голову дурацкими журналами мод.
– Вы имеете в виду «Вог»? Джеффри, но он совсем не дурацкий, – заверила мужа Беренайс. – В нем встречаются серьезные и разумные статьи, которые понравились бы даже вам. – А еще ей нравилось читать «Панч»[42]42
«Панч» (Punch) – австралийский журнал, впервые вышел в Мельбурне в 1855 г.
[Закрыть]. Журнал буквально сочился едким юмором и традиционно содержал много политической сатиры и карикатур. Джеффри не знал, что она читает его. Беренайс обнаружила, что ей намного легче жить с мужем, пока он считает ее никчемной дурочкой. – Сегодня, однако, – продолжала она, – я читаю газету, в которой опубликована статья нашего дорогого Клайва. – Она знала, что ее слова вызовут у него раздражение. Супруг полагал, что, будучи его женой, она должна во всем следовать его примеру и всячески выказывать недовольство их старшему сыну.
– «Ланкашир пост»? – пренебрежительно хмыкнул он. – Это газетенка местного пошиба, которая печатает столь банальные и скучные материалы, что ее не стоит и читать. Какие сногсшибательные новости она приготовила для своих читателей сегодня утром? У какого бедняги задымил камин или украли колесо от велосипеда?
– Я читаю отнюдь не «Пост», а «Манчестер гардиан», – сообщила мужу Беренайс. – Клайв и еще один молодой человек стали авторами серии репортажей, которые вызвали большой интерес по всей стране. – Последнее утверждение она выдумала, хотя это вполне могло быть правдой.
Джеффри нахмурился. Желток яйца, которое он намеревался съесть, капнул ему на салфетку, отчего та стала еще больше похожей на детский слюнявчик.
– Откуда вы знали, что статья появится в сегодняшнем номере? – негодующе фыркнул он.
– Вы могли этого не заметить, но Клайва вот уже неделю нет дома. Все это время он очень медленно продвигается к Лондону вместе с одной леди по имени Марта Росси, настоящей героиней, и каждый вечер звонит мне, чтобы рассказать, как у него идут дела. – Она встала, оставив газету раскрытой на третьей странице. – Вы сами можете прочесть статью, только не выбрасывайте ее. Мне бы хотелось, чтобы Гай с Вероникой тоже взглянули на нее. Я уверена, что они будут гордиться Клайвом так же, как и я.
Она вышла из комнаты. Джеффри быстро завершил процесс поглощения пищи, после чего взял газету в руки и прочел очередной репортаж из серии «Дорога Марты».
Недурная идея, решил он немного погодя, превратить статью в нечто вроде дневника. Каким бы ярым сторонником войны он ни являлся, все-таки отправлять четырнадцатилетних мальчишек на фронт – это уже чересчур. Следовало признать, что поступок этой женщины, Марты, привел его в восхищение. Что до полиции, то с них следовало содрать шкуру живьем.
С улицы донесся троекратный гудок автомобиля. Сигналил Томас, слуга, выполнявший всю тяжелую работу по дому, а также обязанности шофера. Джеффри надел шляпу, подхватил портфель, сунул под мышку «Таймс» и вышел наружу.
Садясь в свой «даймлер», он попросил Томаса остановиться у ближайшего газетного киоска и купить свежий номер «Манчестер гардиан». Сегодня вечером он покажет статью в клубе. Наконец-то Клайв предоставил своему отцу повод похвастаться им.
Примерно в это же самое время Клайв и Марта выехали по направлению к Уорику. С утра над головой нависло серо-свинцовое небо и резко похолодало. Марта куталась в черную шаль, чтобы не замерзнуть.
Алекс выехал раньше, чтобы заказать для них номера в гостинице, которую им порекомендовали. Последний репортаж из цикла «Дорога Марты» сообщал, где она будет сегодня, и каким-то сверхъестественным образом ему удалось договориться с членами нескольких антивоенных обществ о том, что они встретят Марту, когда она прибудет в Уорик.
Марта выглядела на снимке очень впечатляюще. Она стояла на ступенях ратуши Вулвергемптона, вскинув руку вверх, словно призывая на бой. Ее приключения в полицейском участке были поданы так, словно ей грозила смертная казнь за измену. Клайв надеялся, что репортаж о том, как с Мартой обошлись полицейские, вызовет волну праведного гнева у читателей. Сам он, во всяком случае, был в бешенстве. Несколько экземпляров газеты он вложил в боковое отделение своего саквояжа, а затем спрятал его в багажник автомобиля. Он покажет Марте статью, как только она попросит его об этом.
Первые несколько миль они вообще не разговаривали. Клайв заподозрил, что Марта вновь переживает разлуку с семьей, с которой она провела весь вчерашний день. Муж и дети отправились домой, и она уезжает от них все дальше и дальше.
Чтобы растопить лед, Клайв стал расспрашивать ее о муже, о том, чем он занимается, хотя прекрасно знал, что за последние десять лет Карло и палец о палец не ударил. Об этом Клайву рассказывала Кейт. По ее словам, он был жалким неудачником и неряхой, проводившим целые дни в пьяном угаре, предоставив Марте содержать и себя, и детей.
Но Марта совершенно по-другому описала происшедший с Карло несчастный случай, после которого он утратил возможность работать. Так что у Клайва появился лишний повод еще сильнее уважать Марту, в том числе и за то, что она готова была до конца защищать своего никчемного – опять же, по мнению Кейт, – супруга. Верность всегда вызывала у Клайва восхищение.
– Карло собирается найти себе работу на одном из заводов по производству боеприпасов, – продолжала свой рассказ Марта. – Он говорит, что там платят просто сумасшедшие деньги. Будет здорово, если у нас вновь появится свой маленький домик! – Она искоса взглянула на Клайва. – Знаете, а ведь у нас когда-то был свой дом. Мы не всегда жили в Кингз-корт. У нас был чайный сервиз и смена постельного белья.
– Будем надеяться, что вскоре все это появится у вас снова, Марта. – Он всем сердцем хотел, чтобы его слова оказались пророческими.
– Я тоже на это надеюсь. – Но ее голосу недоставало уверенности. – Ой, а это что такое?
Они находились в сельской глуши и только что проехали чудесную старинную деревушку под названием Ноул. Прямо впереди, у ворот какого-то явно старинного, хотя и невидимого с дороги особняка стоял седовласый мужчина, держа в руках картонку, на которой крупными буквами было написано: «Миссис Росси, пожалуйста, остановитесь».
Клайв послушно нажал на тормоза, вылез из автомобиля и подошел к старику.
– Здравствуйте.
– Миссис Марта Росси? – осведомился тот. Он выглядел таким же древним, как и деревушка, его колени странным образом вывернулись внутрь. Лицо старика было похоже на высохшую морщинистую маску.
– Да, вон там, в машине, сидит миссис Росси, – подтвердил Клайв.
– Мы надеялись, что вы поедете этой дорогой, сэр. – А вот голос у старика оказался на удивление молодым. – Ее светлость непременно хотела поговорить с миссис Росси.
– О чем? – с подозрением поинтересовался Клайв. – И кто такая «ее светлость»? – Он не желал, чтобы Марта подверглась новым физическим оскорблениям.
– Ее светлость, леди Керри, является наследницей графа Уорика. Она хотела бы поблагодарить миссис Росси за то, что та отправилась в путь, а также выразить ей свое сочувствие по поводу того, как с ней обошлись в полиции и как поступил с нею человек с ведром воды. – Склонившись в легком поклоне, старик, похоже, испытал нешуточные трудности, выпрямляясь. – Меня зовут Уолтер Батлер[43]43
От англ. butler – дворецкий.
[Закрыть], сэр, и, пожалуй, неудивительно, что я в конце концов стал дворецким лорда Керри, когда был еще совсем молодым.
– Леди Керри выйдет сюда, чтобы повидаться с миссис Росси, или же нам следует подняться к ней? – быстро спросил Клайв, опасаясь, что если Уолтера Батлера не остановить, то он еще долго будет рассказывать им историю своей жизни.
– Ее светлость приближается к столетнему юбилею, и она уже много лет лишена возможности передвигаться самостоятельно. Если вы будете так любезны» сэр, что поставите свой автомобиль на подъездную аллею, я отведу вас к ней.
Подъездная дорожка оказалась короткой и обрывалась у входа в роскошный особняк, по обеим сторонам которого тянулся узкий парк, находящийся в запустении. Он сплошь зарос сорняками и травой. Некогда элегантный бельведер рассыпался в прах, а из фонтана, почерневшего от старости, медленно сочилась вода вместо того, чтобы радостной сверкающей струей устремляться ввысь.
По словам Уолтера, некогда семейству Керри принадлежали пятьдесят акров земли, но «присяжные распродают ее понемножку, чтобы ее светлость могла содержать оставшуюся часть имения. Теперь земли на продажу не осталось вовсе, и одному Богу известно, что будет с ее светлостью, когда придется продать и дом».
Леди Габриэлла Керри всматривалась в лицо Марты. Ее голубые глаза выцвели от старости, и взгляд блуждал, словно она почти ничего не видела. На ее лице не было ни морщинки. Бледная, восковая кожа была так туго натянута на скулах, что казалась прозрачной.
– Вы очень храбрая женщина, дорогая моя, – прошептала ее светлость, – раз отважились отправиться пешком в Лондон только для того, чтобы доказать свою правоту.
– Храбрая? – Марта тоже говорила шепотом. – Нет, отнюдь. Говоря по правде, я очень глупа и, скорее всего, просто выставляю себя на посмешище. Меня можно назвать какой угодно, только не храброй. Кроме того, мне почти не приходится идти пешком. По большей части меня везут на автомобиле.
– Нет-нет, вы очень храбрая, дорогая моя. Я восхищаюсь вами. – Миледи лежала на софе, укрытая покрывалом из темно-зеленого бархата с густой золотой бахромой. Материал был старым и изношенным, а бахрома осыпалась и потускнела. Комната выглядела вполне под стать своей хозяйке, с ветхой мебелью, прохудившимися портьерами на окнах и зеркалами, отчаянно нуждавшимися в амальгамировании[44]44
Амальгамирование – восстановление или нанесение покрытия из серебряной амальгамы в старинных зеркалах.
[Закрыть]. В канделябрах, покрытых паутиной, недоставало украшений, а узор на ковре практически не просматривался. Словом, окружающая обстановка выглядела еще более старой, чем сама миледи.
– Когда вы должны родить? – прошелестела она. – В газете написано, что вы ждете ребенка. В мое время ни одна женщина не могла даже помыслить о том, чтобы сообщить в газетах о своем положении. И как только беременность становилась заметной, мы оставались дома, запертые в четырех стенах.
– Где-то в конце июня, – ответила Марта.
– Прежде чем вы уйдете, Уолтер вручит вам подарок для ребенка. – Взгляд миледи устремился на дворецкого. – Принесите мне серебряную крестильную ложечку из бюро в кабинете его светлости, – распорядилась она. – И один из тех шотландских набивных пледов, которые мы с его светлостью привезли из Эдинбурга после нашей серебряной свадьбы. Он явно пригодится миссис Росси в автомобиле. – Миледи протянула Марте руку, но ее пожатие было слабым и безжизненным. – Уолтер прочитал мне вашу историю. Вы задали перца этим ужасным полицейским!
Марта взглянула на Клайва. Тот ответил:
– Миссис Росси высказала им все, что она о них думает. – Ему явно не терпелось поскорее удрать отсюда, однако Марта не имела ни малейшего желания уходить, пока старая леди не скажет ей все, что хотела.
Но ее светлость заснула. Нежная голубая кожа век оказалась ярче цвета ее глаз. Дыхание миледи было легким, как взмах крыльев бабочки.
– Следует ли мне разбудить ее, чтобы поблагодарить? – спросила Марта Уолтера, который как раз вернулся в комнату.
– Будет лучше, если вы не станете тревожить ее, миссис Росси, – посоветовал дворецкий. – Миледи спит очень мало, так что каждая минута отдыха поистине бесценна.
– Надеюсь, она не сочтет меня невоспитанной, если я уйду.
– К тому времени как ее светлость проснется, она может вообще забыть, что вы здесь были. Не исключено, что чуть позже сегодня или к концу недели она вспомнит об этом, но ее светлость совершенно определенно не заметит, что вы забыли… попрощаться.
Они вышли из особняка через холл. По обе стороны от гигантской входной двери высились полуголые мраморные женщины.
– Ее светлость хотела поговорить со мной о чем-то конкретном? – обратилась Марта с вопросом к Уолтеру. Голос ее жутковатым эхом прокатился под высокими сводами помещения.
– О Женской Прогрессивной партии, – ответил Уолтер.
Клайв с любопытством взглянул на старика.
– Никогда о ней не слышал, – признался он.
– Эту партию создали ее светлость с друзьями и поддерживали на протяжении сорока лет, – с гордостью заявил Уолтер. – Одно время партия насчитывала сотни членов, но потом здоровье миледи пошатнулось, к тому же в это время о себе уже заявили суфражистки… Однако именно леди Керри первой выдвинула требование предоставить женщинам право голоса, причем задолго до суфражисток.
– Очень интересно.
Клайв под руку вывел Марту через переднюю дверь и направился к автомобилю, а Уолтер вручил ей набивной шотландский плед и маленькую коробочку, обтянутую бархатом.
Марта поблагодарила его, поцеловала на прощание, и они уехали.
Как только они оказались за воротами, она потребовала, чтобы Клайв остановил машину.
– Вы забыли что-нибудь? – удивленно поинтересовался он.
– Нет, я хочу положить этот плед в шкаф позади.
– Какой шкаф позади, о чем вы говорите? – Клайв недоумевал все сильнее.
– В задней части автомобиля, глупый вы мальчишка, там, где лежат чемоданы. – Марта даже покачала головой, поражаясь его тупости.
– Вы имеете в виду багажник?
– Может быть, и так.
– Да, пожалуй, именно так, – процедил Клайв. – Но почему я обязательно должен остановиться, Марта?
– Чтобы я могла положить туда плед. Он весь изъеден молью. Вот, посмотрите, тут кругом личинки. Нам ведь не нужна моль в машине, верно?
– Просто возьмите и выбросьте его в окно.
– Чтобы Уолтер подобрал его? Это было бы крайне грубо с моей стороны, Клайв, – рассудительно возразила она.
Он затормозил и стал ждать, пока Марта уложит плед в багажник.
– Что будем делать, если здесь заведется моль? – поинтересовался он у Марты, когда она вернулась в салон.
– Купим в Уорике нафталиновые шарики.
– Ух! – Клайв вытер лоб. – Рад слышать. Ваши слова доставили мне несказанное облегчение.
Алекс поджидал их там, где и обещал, в фойе гостиницы «Лебедь», расположенной в самом центре Уорика, очередном старинном городке с массой великолепных зданий.
Не успели Клайв с Мартой войти в гостиницу, как сияющий Алекс увлек их назад на улицу.
– Вы не представляете, – возбужденно заговорил он, – но «Таймс», «Мэйл», «Лондон ивнинг стандард» и несколько местных изданий заинтересовались нашим репортажем «Дорога Марты». – И он пылко расцеловал Марту в обе щеки. – В зале собраний «Сильверсмит», он сразу за углом, вас ждут репортеры, чтобы задать несколько вопросов, и с ними еще несколько человек.
Когда Марта перешагнула порог, в зале раздались приветственные крики и аплодисменты. Впервые в жизни она покраснела, оказавшись в окружении людей, которым, казалось, только и надо было, что коснуться ее или послать ей воздушный поцелуй, как поступали те, кто не мог пробраться к ней вплотную. Ее подхватили и понесли к небольшой сцене в дальнем конце зала; собравшиеся вдруг умолкли, ожидая, когда она заговорит.
Марта откашлялась.
– Надеюсь, вы не думаете, что в такую даль я добралась пешком, – начала она наконец. – Мне не по душе мысль о том, что приходится обманывать честных людей. В самом начале я действительно была уверена, что смогу дойти до самого Лондона, но тогда я не понимала, как это далеко. Не успела я пройти и пару миль, как ноги отказались держать меня. Я сидела на камне неподалеку от Ливерпуля, когда появился Клайв на своем автомобиле и подвез меня до Честера. И с тех пор Клайв постоянно оказывается рядом в нужный момент…
Вопреки обыкновению Клайв, всегда предпочитавший оставаться в тени, вспрыгнул на сцену и обнял Марту.
Все присутствующие засмеялись и радостно захлопали в ладоши.
– Вы одна на миллион, – крикнул кто-то. Марта ощутила, как атмосфера постепенно накаляется.
– У меня сын сражается во Франции! – гневно выкрикнула какая-то женщина. – От всего сердца благодарю вас, миссис Росси, за то, что вы делаете, привлекая внимание правительства к бойне, которая там разыгралась.
– Неужели вы полагаете, что правительству ничего не известно? – подала голос другая женщина. – Марта дает им понять, что и мы, широкая общественность, знаем, что происходит, что мы не тупые идиоты, которыми они нас считают. Что у нас тоже есть мозги.
– И получше, чем у них, – добавил какой-то мужчина.
– Каково это, Марта, провести ночь в тюрьме в Вулвергемптоне?
– Это было ужасно! – Марта содрогнулась.
– Что вы скажете премьер-министру, когда доберетесь до Лондона?
– Не знаю, – призналась она. – Я еще не думала об этом. Придется подождать и посмотреть, какие чувства я буду испытывать в тот момент.
Она гордилась собой и наслаждалась вниманием, восхищением и яркими вспышками, означавшими, что ее фотографируют. Она радовалась только что обретенной способности не теряться перед лицом толпы. И вдруг Марта поняла, что совершенно забыла о своем дорогом, любимом сыне, которого ей так не хватает. Откровенно говоря, она не вспоминала Джо вот уже целый день. Вместо этого она сидела в машине Клайва, восторгаясь старинными домами, или навещала пожилую женщину, которую именовали «ее светлостью». А теперь красовалась перед собравшимися, купаясь в лучах славы.
Нет, так не годится. И Марта поступила так, как подсказывало ей сердце, – она упала на колени и разрыдалась. Вокруг засверкали вспышки – ее фотографировали вновь и вновь. Толпа дружно вздохнула, и кое-кто из собравшихся заплакал вместе с нею.
