Текст книги "Бедная Марта"

Автор книги: Маурин Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Но «немножко отдохнуть» Марте не удалось. Откровенно говоря, этой ночью ей вообще не пришлось сомкнуть глаз. Она даже не успела прилечь, как в дверь постучали, точнее, громко забарабанили, и чей-то хриплый голос прокричал:

– Откройте дверь, миссис Росси. Откройте немедленно!

– Кто там? – дрожащим голосом спросила она, садясь на постели.

– Полиция. Открывайте! – ответил другой голос, такой же хриплый.

Марта поняла, что выбора у нее нет. Она открыла дверь, и в комнату ввалились полицейские. Двое здоровенных лбов с мышиными усиками и отвратительным запахом изо рта подхватили ее под руки и выволокли сначала из номера, а потом и из гостиницы.

На улице они втолкнули ее в фургон, запряженный парой лошадей. Один из копов влез с нею внутрь, а другой поднялся на козлы.

– Что такого я сделала? – обратилась Марта с вопросом к полисмену, сидевшему рядом с нею.

– Всего лишь нарушили закон, миссис, – злобно оскалился тот. Боже, как же она ненавидела этих тупых копов! – Вы нарушили закон о защите королевства, так это называется. Ваши последние действия можно рассматривать как нарушение общественного спокойствия. Более того, во время войны иностранцам запрещается отъезжать от дома на расстояние более пяти миль.

– Иностранцам! Я ирландка, а Ирландия является частью Британской империи. – Несмотря на свое невежество, это она знает.

– Разберемся, – с угрозой ответил полисмен, словно мог передвинуть Ирландию по своему желанию.

Когда они подъехали к участку, Марту вновь безо всяких церемоний, не обращая внимания на ее состояние, выволокли из фургона и втолкнули в маленькую комнатку, в которой находились лишь стол и две лавки по обе стороны от него. Ее усадили за стол и потребовали объяснить, почему она пустилась в путешествие через всю страну, произнося провокационные речи во время каждой остановки.

Марта не ответила. Ей не хотелось упоминать дорогое имя Джо перед этими грубиянами, что неизбежно случилось бы, пожелай она все объяснить. Может быть, это было глупо, но она не испытывала страха перед копами, ведь она не сделала ничего дурного. Эта парочка здоровенных негодяев не сумела напугать ее, они лишь разозлили ее.

После допроса, который продолжался около часа и изобиловал оскорблениями, полицейские оставили Марту одну, но вскоре вернулись и сообщили, что она задержана и ей предстоит провести ночь в участке.

– А завтра, – заявили они, – мы приведем врача, который устроит вам гинекологический осмотр на предмет наличия у вас ВЗ.

– ВЗ? – удивленно переспросила Марта.

– Венерических заболеваний, миссис.

– Что? – вскричала она. – Вы хотите сказать, что я больна гонореей?

Негодяи только ухмыльнулись в ответ и, схватив ее под руки, отвели в холодную камеру с деревянными нарами вместо кровати, на которых лежала лишь комковатая сырая подушка, жесткая, как железо.

– Спокойной ночи, – злорадно фыркнул один из полисменов.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

– Если вы пришли осмотреть меня, то напрасно, – заявила Марта врачу, когда он пожаловал к ней на следующее утро. Она с вызовом тряхнула головой и опустила ноги на пол с так называемой кровати, на которой просидела всю ночь, так и не сомкнув глаз. Врач оказался высоким гладко выбритым мужчиной в костюме в мелкую полоску, безукоризненно отутюженном так, что о стрелки брюк можно было порезаться, и галстуке в горошек. Марта решила, что он врач, потому что в руках он держал черный кожаный саквояж.

Мужчина снял шляпу и холодно улыбнулся.

– Мне бы и в голову не пришло осматривать беременную женщину на предмет венерических заболеваний; это может повредить ребенку. Я просто подожду здесь несколько минут, а потом сообщу сержанту, что никакой инфекции у вас нет. Тогда они отпустят вас, и вы сможете и дальше заниматься тем же, чем и до задержания.

– Благодарю вас, – растерянно ответила Марта. Она никак не могла решить, врач на ее стороне или нет? Его слова внушили ей некоторое спокойствие, чего нельзя было сказать о недружелюбном выражении его лица.

Он метнул на нее презрительный взгляд, и Марта поняла, что ни о каком сочувствии не может быть и речи.

– Мне не нужна ваша благодарность, миссис Росси. Я вовсе не делаю вам одолжение. Будь я рядовым членом общества, я бы хорошенько всыпал вам, но не в том смысле, который подразумевает полиция.

Его слова не на шутку обидели Марту.

– А за что это мне нужно хорошенько всыпать? – поинтересовалась она.

– Эта страна находится в состоянии войны, – сообщил ей врач таким тоном, как будто она не знала этого. – И она не нуждается в том, чтобы такие, как вы, на всех углах трубили, что это страшное зло и что все делается из рук вон плохо. У меня сын сражается во Франции за эту страну, а вы, миссис Росси, не желаете помочь ни ему, ни кому-либо еще.

– Сколько лет вашему сыну, доктор?

– Двадцать два, – его голос дрогнул.

Она сразу же пожалела его.

– Ну, а моему, тому самому, который погиб, было всего четырнадцать.

– Мне очень жаль. То, что случилось, просто ужасно, но ведь из-за этого незачем поднимать такой шум. Вы могли бы решить этот вопрос, не придавая его ненужной огласке.

– Почему вы решили, будто я не пыталась этого сделать? – вспылила Марта. – Для начала я пошла к полицейским, затем была на приеме у идиота политика, который накачался бренди по самую макушку и заявил мне, что мне повезло, раз мой Джо отправился на фронт. Потом один газетчик написал в Военное ведомство, но там никак не отреагировали. Всем было наплевать, – ровным голосом произнесла она. – Никому не было до этого дела. Ведь мой Джо был всего лишь парнишкой из бедной рабочей семьи, о котором никто и слышать не хотел. – Она метнула на врача испепеляющий взгляд.

Тот отвернулся и вышел из камеры, не сказав больше ни слова. Не прошло и нескольких секунд, как к ней явился один из вчерашних полицейских, жирный здоровяк, и сказал ей, что она может убираться. Дверь камеры оставалась открытой, и до слуха Марты донесся чей-то крик – нет, кричали два человека, причем во весь голос, и все это сопровождалось страшным шумом.

Оказалось, что это Клайв и Алекс устроили скандал в коридоре участка. Они кричали и стучали кулаками по стойке дежурного.

– Где она?! – завопил Клайв и с размаху врезал ногой по стойке.

– Что вы сделали с миссис Росси?! – в ярости Алекс не уступал коллеге.

Третий молодой человек спокойно стоял за их спинами.

– Я здесь, – негромко сказала Марта и едва не упала, когда Клайв и Алекс бросились к ней, чтобы обнять.

Третий молодой человек оказался местным адвокатом, который прибыл в участок, чтобы выяснить, за что именно арестовали Марту и сколько еще ее будут держать под стражей.

За стойкой стоял другой полицейский, не тот, что вчера, а симпатичный молоденький констебль, который вытащил откуда-то журнал и предложил Марте расписаться в том, что она выходит отсюда.

– Я не прописывалась у вас, поэтому и выписываться не собираюсь, – гневно бросила ему Марта.

– Я не виню вас, миссис, – отозвался констебль. – На вашем месте я бы тоже не выписывался.

Когда они вернулись в гостиницу и вошли в уютное фойе, Клайв рассказал Марте, как поднялся утром к ней в комнату, чтобы разбудить ее, но ответа не получил. Он попросил горничную открыть дверь, но девушка никого не обнаружила.

– И вот тогда я запаниковал, – признался он. Но из разговора с ночным портье выяснилось, что незадолго до полуночи Марту увели двое полицейских.

– Он сказал, что они вели себя грубо. Это действительно так?

– Ну, вежливостью они не отличались, – сказала Марта. Не было решительно никакой необходимости обращаться с ней так грубо.

– Они применили к вам неправомерное силовое воздействие? – осведомился адвокат.

Марта поморщилась, вспоминая события минувшей ночи.

– Пожалуй, что да. Тем более что я не оказывала сопротивления, в моем-то положении. – Она зевнула, чувствуя себя уставшей до предела. – Какой сегодня день? – спросила она. – Где мы находимся? Я ничего не помню. – Если бы ей ответили, что они оказались в Тимбукту, она бы не удивилась.

– Сегодня суббота, и мы находимся в Вулвергемптоне, – сообщил ей Клайв. – Это в Стаффордшире, – добавил он, зная, что Марта интересуется такими вещами. – Сегодня после обеда мы поедем в Бирмингем, а завтра, в воскресенье, устроим день отдыха, как написано в Библии. Следующей нашей остановкой станет Уорик[39]39
  Уорик – город в Англии, административный центр графства Уоркшир.


[Закрыть].

– Я готова устроить день отдыха прямо сейчас. Прошлой ночью в полицейском участке я не спала ни минутки. – Марта потянулась и снова зевнула, и Клайв предложил ей немедленно отправиться в постель и постараться хорошенько выспаться.

– А я найду управляющего и скажу ему, что комната остается за вами.

Марта с нежностью смотрела на его удаляющуюся фигуру, вспоминая, что вчера вечером была очень зла на него, и на Алекса тоже. Но она была тронута и поражена тем, с какой страстью и гневом оба требовали ее освобождения сегодня утром в полицейском участке. Какие славные молодые люди. Она тихонько вздохнула. Когда правительство объявит всеобщую мобилизацию, скорее всего, их призовут. Она будет молиться и надеяться, что они уцелеют в этом аду.

Оказавшись в постели, Марта вдруг подумала, что глухие удары, доносящиеся из соседних комнат, каким-то странным образом убаюкивают ее. Она представила себе, как горничные вытирают пыль и взбивают постели, подметают ковры и меняют белье.

Сон быстро сморил ее. Проснувшись, Марта никак не могла сообразить, сколько же она проспала. Но настроение у нее было мрачное и подавленное. Только теперь она в полной мере осознала, что именно произошло прошлой ночью, и ей хотелось плакать при воспоминании о том, как грубо вели себя полицейские и как они ничуть не боялись навредить ее ребенку. Хотя сейчас было уже глупо пугаться того, что ее могут запереть в маленькой и холодной камере с решетками на окне, но от одной только мысли об этом Марте хотелось кричать во весь голос.

Какой ужасный мир! Марта не хотела быть его частью. И еще она сыта по горло тем, что не знает, где находится и куда ее везут. Время потеряло для нее смысл, дни сливались в сплошную череду, отчего в голове царила жуткая неразбериха. «Господи, сделай так, чтобы моя жизнь снова стала спокойной, мирной и размеренной!» – взмолилась Марта.

Она очень беспокоилась о Лили и Джорджи. Заботится ли о них Карло? Марта даже соскучилась по мужу, который давно жил своей жизнью, но по-прежнему оставался ее супругом. И еще она скучала по Кейт. Мысли о Кейт заставили ее вспомнить о своей одежде, и Марта пожалела, что у нее нет еще одного платья и запасных панталон.

Если бы она была уверена, что ее оставят в покое надолго, то, пожалуй, выплакалась бы, зарывшись лицом в подушку. Но очень хорошо, что она не поддалась искушению, потому что в следующий миг раздался стук в дверь и Клайв негромко поинтересовался:

– Вы не спите, Марта?

– Нет, не сплю, – вздохнула она.

– Мы как раз собираемся перекусить, а потом поедем в Бирмингем, – напомнил он ей. – Вы не голодны?

Марта вдруг поняла, что умирает с голоду.

– Я спущусь к вам через минуту, – пообещала она.

«…До недавних пор, как уже говорилось выше, Марта Росси была самой обыкновенной женщиной, но наступили необычные времена, и Марта тоже стала весьма необычной.

Наша страна воюет. Почему, за что? Это трудно объяснить словами. В поисках ответа на вопрос, ради чего погиб на чужбине ее четырнадцатилетний сын Джо, Марта направляется в Лондон. Иногда пешком, иногда нет – она пребывает на шестом месяце беременности и ожидает шестого ребенка, так что долго идти ей не под силу, но она надеется, что наш премьер-министр сумеет ответить на ее вопрос.

Наши читатели, как и автор этих строк, всегда считали эту страну – нашу страну – свободной; мы полагали, что обладаем некоторыми правами, которые обрели не сразу, а на протяжении нескольких веков, пока человек не научился различать, что справедливо, а что совершенно неприемлемо в цивилизованном обществе.

Прошлой ночью Марта узнала, насколько жестокими могут быть те, кто якобы стоит на страже интересов нашего общества. Ее грубо вывели из гостиницы в Вулвергемптоне, где она остановилась, и препроводили в полицейский участок, и там представители органов правопорядка сообщили ей, что ее поход в Лондон нарушает закон о защите королевства. На всю ночь Марту заперли в камере, не обеспечив постельным бельем и теплым питьем, и пообещали, что утром ее осмотрит врач на предмет выявления заболеваний, которые наша газета предпочла бы не называть, поскольку это является злым и преднамеренным оскорблением чести и достоинства этой добропорядочной женщины.»

Клайв читал статью вслух. Алекс слушал и время от времени одобрительно кивал. Они писали ее вместе.

– Звучит неплохо, – заявил молодой адвокат, которого звали Сэмюэль Рутс. Для него день оказался намного интереснее, чем можно было ожидать, когда сегодня утром его пригласили в полицейский участок. – Вы уже закончили?

– Почти, – ответил Алекс. – Как только статья будет готова, я по телефону передам ее в офис.

– Я должен обязательно купить завтрашнюю газету. Как, вы сказали, она называется – «Манчестер гардиан»?

– Да, но завтра вы ее не купите, потому что завтра воскресенье, а в этот день наша газета не выходит. Следующий номер появится только в понедельник, и в нем будет помещена фотография Марты на ступеньках ратуши в Вулвергемптоне.

– А зачем вы останавливаетесь в Бирмингеме, – поинтересовался Сэмюэль, – если завтра вечером можете быть уже в Лондоне?

– Видите ли, наша дорогая Марта несет слово истины, верно? – откликнулся Алекс. – И чем больше остановок мы сделаем, тем больше людей ее услышат.

Должно быть, она до сих пор спит. Наступило утро нового дня, и Марта сунула голову под подушку, стараясь прогнать сон, пусть даже такой приятный. Ей показалось, будто Лили и Джорджи зовут ее, стучат в дверь, хотя такого просто не могло быть. Она слишком устала для того, чтобы проснуться. Сегодня же воскресенье, с трудом вспомнила Марта. Она в Бирмингеме, и предполагалось, что сегодня у нее будет день отдыха, и именно так она и намерена поступить, то есть отдохнуть.

Но стук и голоса за дверью не умолкали.

– Мам, – кричала Лили, – просыпайся!

Марта послушно проснулась и протерла глаза. Она услышала, как Джорджи сказал:

– Если она сейчас не проснется, мы опоздаем на завтрак.

– Господи Иисусе, святая Мария и Иосиф! – Марта спрыгнула с постели и распахнула дверь. На пороге приплясывала Лили в своем умопомрачительном розовом платьице и Джорджи.

– Мамочка! – Они бросились к ней, и Марта едва не задушила малышей в объятиях.

– Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали? Отец тоже приехал? Кто вас привез? – осыпала она их вопросами и поцелуями. С той поры, как она покинула Ливерпуль, не прошло и недели, но ей казалось, что она не видела своих детей уже много месяцев. Такое впечатление, что Лили даже успела подрасти за это время.

– Папа тоже здесь. Он внизу, разговаривает с Клайвом. А Кейт ждет снаружи.

– Где снаружи? – Марта устремилась к окну, но Лили остановила ее.

– Она в коридоре, мам.

– Кейт!

Марта выскочила в коридор и столкнулась с Кейт.

– Я подумала, что сначала вы захотите увидеться с детьми, – сказала девушка.

– Ну, – выдохнула Марта, – если это не сюрприз, тогда я не знаю, что еще можно назвать сюрпризом. Вы приехали на твоей машине?

– Да. Нас привез мой отец. Он решил навестить старого друга. – Кейт расплылась в своей знаменитой улыбке до ушей. Женщины обнялись, и Кейт протянула подруге небольшой чемоданчик. – Я тут привезла кое-что.

Девушка вошла в комнату и раскрыла чемоданчик на кровати.

– Мы с Лили подумали, что вам понадобится новое платье. Мы купили его на рынке на Грейт-хомер-стрит, верно, дорогая?

– Это я его выбрала, мам, я. – Лили выхватила из чемоданчика цветастое платье и протянула его матери.

– Оно просто чудесное, родная моя. – Стоя перед зеркалом, Марта приложила платье к себе. Вырез на груди и манжеты были украшены пышными оборками; сшитое из плотной хлопковой ткани, оно было достаточно теплым, чтобы его можно было носить весной и осенью. В поясе оно выглядело достаточно свободным, чтобы не стеснять движений и не давить на ребенка. Несколько мгновений Марта изучала ярлык на спине, читая его по буквам. «Виелла»[40]40
  Виелла (англ. viyella) – материал из шерсти и хлопка, впервые соткан в 1893 году в Англии. Создатели назвали его «первой всемирно известной тканью».


[Закрыть]! Еще полгода назад она не смогла бы разобрать, что там написано. – Спасибо, большое спасибо! – И Марта воспользовалась предлогом, чтобы вновь всех расцеловать.

– Ты должна будешь поцеловать и Франка, когда вернешься домой, – заявила Лили. – Он купил тебе духи в таком красивом флакончике!

– А Джойс передала тебе розовую шляпку, – подхватил Джорджи, – хотя мне она напоминает миску для пудинга.

– Там, в чемоданчике, лежат еще кое-какие вещи, – сказала Кейт, – а также духи, нижнее белье и шляпка. Вы можете разобрать их попозже. Кстати, чемоданчик оставьте себе; я купила его для вас. Раз уж вы теперь путешествуете по большей части на автомобиле, не имеет значения, сколько у вас багажа.

– Откуда ты знаешь, что я путешествую на автомобиле? – поинтересовалась Марта.

– Я ведь читаю статьи Клайва и Алекса, – сказала Кейт. – Если только вы не похожи на Тарзана и не прыгаете с дерева на дерево, вам ни за что не пройти пешком расстояние, которое вы каждый день преодолеваете. Мои отец с матерью тоже читают статьи о вас, как и многие мои знакомые. – Девушка взяла Марту под руку. – Вы стали очень популярной в Ливерпуле, Марта. Я горжусь тем, что могу называть вас своей подругой.

– Мам, – Джорджи прыгал на кровати, взлетая чуть ли не к самому потолку. – Клайв сказал, что если мы не спустимся к десяти часам, то останемся без завтрака. А после завтрака мы можем сходить на мессу.

– Вы ступайте вниз, а я пока переоденусь. Встретимся через минуту.

Марта весело напевала себе под нос, надевая чудесное чистое белье, новенькие фильдеперсовые чулки и цветастое платье, которое не нужно было штопать. Она умылась, причесалась, побрызгала духами за ушами и почувствовала себя будто заново родившейся.

Карло ничуть не походил на мужчину, к которому она привыкла за последние годы. Кто-то, скорее всего он сам, привел в порядок костюм, отутюжил рубашку, прогладил галстук и до блеска начистил ботинки. Глядя на мужа, Марта ощутила прилив гордости. Из нагрудного кармашка торчал кончик белоснежного платка. Позже выяснилось, что стиркой его вещей занималась Джойс, а Карло надраил башмаки до зеркального блеска и купил себе новый носовой платок.

Марта застенчиво поцеловала мужа в щеку.

– Очень рада видеть тебя, дорогой, – негромко проговорила она.

– И я тоже, cara. – Карие глаза мужа улыбались ей. В это мгновение Марта поняла, что в их отношениях вновь появилась капелька прежней близости, хотя для того, чтобы возродить их брак, потребуется гораздо больше, чем одна улыбка.

Алекс шумно потер руки.

– Если мы сейчас же не позавтракаем, – заявил он, – я упаду в обморок от слабости.

– Я тоже, – горячо поддержал его Джорджи.

Вся семья отправилась на мессу в потрясающе красивый римско-католический собор Святого Чэда[41]41
  Святой Чэд – кельтский епископ, сыгравший огромную роль в объединении Церкви в 664 г. Его святые мощи пребывают в соборе его имени в Бирмингеме, в Англии.


[Закрыть]. Кейт напросилась с ними «за компанию» и клятвенно пообещала, что не сделает и шагу без коленопреклонения.

– Я чувствую себя очистившейся, – провозгласила она, когда они вышли из собора и на улице неподалеку застали Клайва и Алекса, двух взрослых мужчин, играющих в футбол деревяшкой.

Клайв предложил отправиться в парк Кэннон-Хилл, где можно было покататься на лодке по озеру и послушать оркестр, который часто выступает там по воскресеньям.

Это предложение привело детей в восторг, и они запрыгали от радости. Хотя Марта предпочла бы вернуться в собор, преклонить колени где-нибудь в задних рядах и спокойно побеседовать с Господом, она понимала, что было бы нечестно оставить без внимания людей, которые приехали в такую даль только для того, чтобы повидаться с нею. Сидя на скамье, она смотрела, как репортеры играют в догонялки и футбол, используя вместо мяча все ту же деревяшку.

Примерно через полчаса все отправились на озеро кататься на лодке, за исключением Карло, который подошел и сел рядом с нею. Они заговорили о прошлом и о будущем.

– Я начну новую жизнь, – пообещал он. Его английский был безупречен, хотя в нем все еще слышался слабый итальянский акцент, несмотря на годы, проведенные в Англии. – Как только ты вернешься домой, то сразу же скажешь Мистеру, что больше не будешь ходить к нему на фабрику, а я найду себе работу.

– Какую именно? – спросила Марта.

– Завод по производству боеприпасов на другом берегу объявил набор мужчин и женщин, – ответил он. – Говорят, там платят сумасшедшие деньги.

– Но как же твоя рука, родной мой? – Вены и сухожилия на запястье Карло сильно пострадали в пьяной драке. Врач в больнице сказал, что он потерял много крови и вообще чудом остался жив. С тех пор кисть Карло утратила чувствительность. Марта взяла мужа за руку и нежно погладила поврежденное запястье. По собственному опыту она знала, что для работы на фабрике нужны две руки.

– Они непременно найдут для меня какое-нибудь занятие.

Она взглянула ему в лицо и увидела, что он улыбается ей, горько и нежно.

– Прости меня, – прошептал Карло, и она поняла, что он извиняется за все те годы, во время которых он забыл о том, что он – муж и отец.

Марта осторожно положила его изуродованную руку ему на колено. Она была рада, что Карло просит прощения, но, опять же, этого было мало. Более того, ей не нравилась сама идея о том, что ее муж будет работать на заводе по производству боеприпасов, выпускающем ружья и патроны, которыми молодые люди будут убивать на войне своих сверстников. Но, как гласит старая поговорка, «нищим выбирать не приходится».

Спустя некоторое время вернулись дети в сопровождении Алекса. Кейт и Клайв куда-то исчезли. Алекс выглядел сегодня сногсшибательно в сером спортивном пиджаке в белую полоску и летних серых брюках. Марта с изумлением узнала, что ему отказали в приеме на военную службу из-за астмы, которой он переболел в детстве. Молодой человек спросил у нее, можно ли дать детям денег на мороженое. Лили и Джорджи выразительно хмурились, словно намекая, что она должна отказаться.

Но Марта ни за что на свете не посмела бы отказать ему. Он дал каждому из малышей по трехпенсовой монетке и, после того как они радостно умчались, плюхнулся рядом с нею на скамью, заявив, что безумно устал. После небольшой паузы Алекс спросил у нее, дружат ли Кейт с Клайвом.

– Не в том смысле, какой вы имеете в виду, – ответила Марта. – Он не ухаживает за ней.

– Их нет уже очень давно, – с отчаянной тоской в голосе заметил он и поелозил ногами по траве. – Она очень красивая. Я говорю о Кейт.

– Она замечательная девушка, – согласилась Марта.

– Я бы и сам не отказался поболтать с нею до того, как она уедет.

– Уверена, у вас для этого еще будет масса времени, – попыталась успокоить его Марта, думая о том, как это, должно быть, здорово, когда двое таких симпатичных молодых людей, как Алекс и Клайв, ухаживают за тобой! Кстати, в свое время на Марту тоже заглядывались мужчины, но единственный человек, которого она по-настоящему любила, сидел сейчас рядом с нею, и это тоже было здорово.

Вернулся мистер Келлауэй, который провел весь день в обществе своего старого друга. У Марты едва не разорвалось сердце, когда пришла пора прощаться с Карло и детьми и, разумеется, с лучшей подругой Кейт. Марта махала вслед удаляющемуся автомобилю до тех пор, пока у нее не заболела рука, а Лили и Джорджи махали ей в ответ, глядя в заднее стекло машины.