Текст книги "Бедная Марта"

Автор книги: Маурин Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

ЭПИЛОГ

Рождество

1940 год

– Ой, а я надеялась, что вы выйдете замуж за Клайва, – разочарованно воскликнула Бетти. – Судя по вашим словам, он был таким милым.

– Он действительно был очень милым и хорошим человеком, – уверила девушку Кейт. – И еще он был очень храбрым, ведь именно поэтому он отправился во Францию. – Она взглянула на свои часы. Почти полдень, а от Марты по-прежнему ни слуху ни духу.

– Вы очень огорчились, когда его убили?

– Я думала, что у меня сердце разорвется от горя.

Она уже начала шить свадебное платье, когда узнала о смерти Клайва. Тогда Кейт было всего восемнадцать, с нею еще не случалось трагедий, и ей казалось, что жизнь закончилась. Обручальное кольцо, которое подарил ей Клайв, она по-прежнему носила на среднем пальце правой руки.

– А что случилось… о, там было так много персонажей. – Девочка задумчиво приложила палец к подбородку. – Что случилось с остальными детьми Марты?

Кейт поерзала в кресле. Она так долго сидела, что у нее затекли ноги. В комнате теплее не стало, но она привыкла к холоду. Она вспомнила, что час назад собиралась разжечь камин. Пожалуй, она разожжет его через минуту, – но и это она уже тоже обещала себе.

– Джойс вышла замуж за Эдварда, который был ранен на войне. – Горчичный газ обжег ему легкие, и они переехали в более благоприятный климат, поскольку воздух Ливерпуля печально известен своей вечной сыростью. – Сейчас у них трое детей, – сообщила Кейт Бетти, – и маленькая гостиница на острове Мэн. Я несколько раз ездила туда в отпуск.

– Франк тоже показался мне очень милым, этакий шалопай, совсем не похожий на Джо.

Кейт расхохоталась.

– Да, тут ты права. Франк был – и остается – в некотором роде шалопаем. Он прошел всю войну, не получив ни царапины, а потом стал работать в гараже. Сейчас у него своя мастерская.

– Он женат?

– Нет. – Кейт не стала объяснять, что жене Франк предпочитает череду подружек, меняя их каждую неделю. Вокруг него вертелись несколько мальчишек, величавших его «дядя Франк». – Отвечаю на твой следующий вопрос, – продолжала она, – Лили тоже не вышла замуж. Сначала она училась, потом сама стала учительницей, а сейчас живет в Мэгалле[47]47
  Мэгалл – небольшой городок в округе Мерсисайд, к северу от Ливерпуля.


[Закрыть]. Хотя, когда мы разговаривали последний раз, Лили подумывала о том, чтобы оставить на несколько лет профессию учительницы и приобрести какую-нибудь военную специальность.

Кто там следующий? Джорджи!

– Джорджи, – сказала Кейт, – вырос славным молодым человеком. Сейчас он вполне успешный художник и работает в рекламном бизнесе. Он женат, у него двое детей, и он живет в Лондоне. – Поскольку Джорджи исполнилось всего тридцать четыре года, Марта с ужасом ожидала, что и его вот-вот призовут в армию. – А Джо, девочка, сейчас находится в Лондоне вместе с моей дочерью Люси. Они учатся на медсестер.

– Какая интересная у других людей жизнь! – Бетти в отчаянии закатила глаза. – А моя собственная скучна, как прошлогодний снег. Со мной никогда не происходит ничего необычного.

– Держу пари, что и мне в четырнадцать собственная жизнь казалась скучной. – Впрочем, Кейт уже не помнила, какой тогда была ее жизнь, поэтому не огорчилась. – Есть еще один человек, спросить о котором ты забыла, – заметила она. – Это Карло, муж Марты. Он умер от пневмонии в тысяча девятьсот тридцатом. Ему было всего-то пятьдесят с небольшим. – Все случилось так внезапно. Все были потрясены, но больше всех Джо. Она ведь не знала, что отец не работал целых десять лет и сидел на шее у собственной жены.

На крыльце послышались шаги, и входная дверь открылась. Кейт вышла в коридор, ожидая увидеть Марту, но это оказалась всего лишь Этель Дэниэлс, соседка. Закончив уборку, она, похоже, пришла за своей внучкой.

– Рискну предположить, что она надоела вам хуже горькой редьки.

Кейт улыбнулась.

– Ничуть не бывало. Напротив, у нас состоялся очень интересный разговор.

– Нет, правда, бабушка, – принялась уверять женщину Бетти. – Мы говорили о Первой мировой войне. Когда я опять пойду в школу, то поищу в библиотеке книгу о ней.

Этель покачала головой.

– Эта юная леди вечно сидит, уткнувшись носом в книжку, – пожаловалась она, но при этом в лице и голосе пожилой женщины можно было заметить нескрываемую гордость. – Вам следовало бы разжечь огонь, Кейт. Хотите, я помогу вам?

– Нет, конечно! – ужаснулась Кейт. – Я и сама прекрасно с этим справлюсь. А вы ступайте домой, Этель, и отдохните. Вы выглядите усталой. А я, пожалуй, приготовлю себе чашечку чая.

– Вы уверены? – Этель закусила губу, и на ее лице отразилось сомнение.

«Должно быть, я произвожу впечатление полной неумехи», – подумала Кейт.

– Вполне, – упрямо ответила она.

– В таком случае, девочка моя, если вам что-нибудь понадобится, немедленно обращайтесь ко мне. Сегодня я весь день буду дома.

Кейт пообещала, что обратится к ней, если в этом возникнет необходимость, и гости ушли, причем Бетти гораздо неохотнее, чем ее бабушка. Скорее всего, девочка рассчитывала послушать другие истории о давно прошедших временах – историю Марты, например. Двадцать четыре года назад имя Марты Росси было у всех на слуху, но с тех пор она старалась не привлекать к себе ненужного внимания.

Кейт вышла во двор и даже сумела набрать в сарае немножко угля, половина которого, в сущности, являла собой лишь пыль. Оттуда же она прихватила несколько поленьев и старую газету, после чего отнесла все это на кухню. В шкафчике под раковиной обнаружилась последняя таблетка сухого спирта для растопки. «Пожалуй, не стоит разжигать огонь до прихода Марты, – сказала себе Кейт, – ведь я опять все испорчу и только загублю таблетку». Разжигать огонь она не умела, как, впрочем, и справляться с большинством дел по дому.

«Хотя репортером я была неплохим», – подумала Кейт, опускаясь на колени у холодного камина. Она заняла место Клайва, но за то недолгое время, что она проработала репортером в «Ланкашир пост», ей не пришлось иметь дела ни с убийством, ни с другим тяжким преступлением на почве страсти, как она надеялась. А теперь она иногда писала короткие статейки о войне глазами гражданского населения. Кейт обещала себе, что непременно вернется в серьезную журналистику, как только дети станут взрослыми, но потом совершенно неожиданно вдруг родился Гарри, и ее планы в очередной раз пришлось отложить. Впрочем, она ничего не имела против. Она не променяла бы Гарри на самый сенсационный репортаж.

Раскрыв газету, Кейт свернула несколько страниц в трубочку, потом скомкала их и сложила горкой на решетку. Она осторожно накрыла их тонкими щепками, а потом щипцами выложила сверху угольные брикеты – она терпеть не могла брать уголь голыми руками, а потом отмывать их от черноты. Таблетку сухого спирта она сунула куда-то в середину. До войны огонь всегда разводил муж. Но с тех пор, как его забрали в армию, ей пришлось многому научиться. Он, Питер и Люси уехали почти одновременно, и Кейт не знала, сумеет ли она привыкнуть когда-нибудь к опустевшему дому.

Выпрямившись, Кейт потерла ноющую спину. «Старею», – подумала она, и едва не подпрыгнула до потолка, почувствовав, как что-то коснулось ее ноги.

– Тарзан! – воскликнула она, опустив глаза. – Где ты пропадал?

Тарзан Третий был огромным любвеобильным полосатым котярой. Во время воздушных налетов он обыкновенно спал на кровати Марты.

– Неужели все это время ты пролежал наверху в одиночестве? – Кейт подхватила его на руки и готова была поклясться, что он намеренно обнял ее лапками за шею и поцеловал. – Тебя следовало бы назвать Ромео, – сказала она.

Сообщив коту, что она собирается приготовить себе чай, она отнесла его на кухню и заглянула в кладовку. Кот моментально спрыгнул с ее рук, завидев на нижней полке молоко.

Кейт налила ему немножко молока в блюдечко, поставила его на пол в углу, и он принялся шумно лакать. Наверное, кот умирал от голода и жажды. Но она не собиралась трогать драгоценный кусочек ветчины, блестевший на тарелке, или наполовину съеденную баночку сардин. Кейт дала коту кусочек хлеба и пообещала, что хозяйка накормит его как следует, как только вернется домой.

В жестянке еще оставался чай, правда, совсем немного. Кейт пожалела, что не взяла чай с собой из дому, но потом вспомнила, что и у нее чая не было. Она налила воды в чайник, зажгла горелку на плите и поставила его на огонь.

Пока она ждала, кто-то заколотил молотком в дверь, выстукивая мотив «чижика-пыжика».

– Алекс! – воскликнула Кейт, бегом устремляясь к двери. – Алекс!

Он стоял на пороге, сорокасемилетний и такой же красивый, как всегда. Она втащила его в коридор, где он подхватил ее на руки и, целуя, отнес в гостиную.

– Меня подвезли, – пояснил он, когда они перестали наконец целоваться, но по-прежнему не размыкали объятий. – Кто-то из наших повез груз в Манчестер, а оттуда меня подбросили сюда.

– Надолго тебя отпустили? – Как было бы чудесно, если бы он ответил «навсегда».

Алекс поморщился.

– На четыре дня. Но, по-моему, это все равно лучше, чем ничего.

– Это значит, что ты будешь дома на Рождество и в День подарков. Ничего, и четыре дня очень хорошо. Хотя «навсегда» было бы намного лучше. – Кейт всматривалась в лицо мужа. – Я тебе не говорила, что при первой нашей встрече мне показалось, что из тебя выйдет превосходная модель? Ну, ты понимаешь, из тех, чьи фотографии появляются в модных журналах, рекламирующих вечерние костюмы. Ты бы потрясающе выглядел в плаще и цилиндре, опираясь на тросточку с золотым набалдашником.

– И курил бы длинную сигарету в серебряном мундштуке! Ты рассказывала мне об этом раз десять, не меньше. – Он вновь прижал ее к себе. – А когда я впервые встретил тебя, то подумал: «Вот молодая женщина, на которой я хочу жениться». Но потом я понял, что та же самая мысль посетила Клайва, и решил, что у меня нет ни единого шанса.

– Бедный Клайв, – прошептала Кейт.

Она часто гадала, а были бы они счастливы с Клайвом, если бы поженились? И как странно вышло, что каким-то сверхъестественным образом свою любовь к нему она легко и просто перенесла на Алекса, который был его лучшим другом.

– Как ты узнал, что я здесь? – спросила она.

Он опустился в кресло Марты и притянул жену к себе на колени.

– Гарри оставил на столе записку, в которой сообщил, что ты у Марты. Очевидно, ты говорила ему, что я могу вернуться домой. Так что, на всякий случай, он решил написать мне, где тебя искать. В записке также было сказано, что он уехал на обед к бабушке. Кстати, слово «обед» он написал через «а».

– В обоих случаях оно произносится одинаково, как бы ты ни написал его.

– Знаю.

У входной двери вновь наметилась какая-то активность. Дверь опять отворилась. На этот раз на пороге стояла Марта. Она задержалась в прихожей, чтобы повесить пальто на крючок.

– Почему это в моей кухне полно дыма? – спросила она, входя в гостиную.

– Проклятье! – Кейт едва не свалилась с коленей мужа. – Я как раз собиралась приготовить чай, когда появился Алекс.

– Тогда первая чашка – мне, если не возражаете, – сказала Марта. Остановившись посреди комнаты, она критическим взором окинула камин. – Алекс, дорогой, не мог бы ты поднести спичку к этому безобразно сложенному костру и заодно подтолкнуть таблетку поглубже в дрова? Возьми кочергу. Растопка должна лежать под бумагой и дровами, а не сверху. Твоя жена положительно не способна сделать что-либо правильно, даже испечь кекс, не говоря уже о том, чтобы разжечь огонь.

Алекс принялся возиться с камином, а Кейт тем временем приготовила чай.

– Ради всего святого, где вы пропадали? – поинтересовалась она, когда они все втроем с чашками в руках уселись у камина, с нетерпением ожидая, когда в нем разгорится пламя. Тарзан, накормленный хлебом, разлегся на коленях у Марты, явно довольный тем, что хозяйка наконец вернулась.

В своем простом коричневом платье с ниткой янтарных бус на шее Марта выглядела сегодня очень нарядной. Кейт совсем недавно рассказала Бетти о своей первой встрече с ней, и, вероятно, поэтому ей было трудно узнать в сидевшей перед ней женщине ту Марту, которую она впервые увидела двадцать один год назад, в старой шерстяной шали и поношенном платье до пят. В то время у Марты были длинные каштановые волосы, которые выглядели неопрятными; сейчас, когда ей исполнилось шестьдесят, они были коротко подстрижены, а каштановый цвет почти сплошь сменился сединой.

– Я была на рождественской вечеринке, – пояснила Марта, – в доме у Артура Хансона в Сефтон-парке. – Десять лет назад, когда Норман Браун умер от цирроза печени, его помощник Артур Хансон был избран вместо него депутатом парламента от Центрального округа Ливерпуля. – Бомбили так сильно, что домой не ушел никто; мы спустились в подвал и принялись во весь голос распевать рождественские гимны, чтобы заглушить грохот взрывов. А сегодня утром я помогла Артуру убрать после того, как все разошлись.

– Что-то вы стали часто видеться с Артуром Хансоном, – заметила Кейт.

– Я работаю на него, разве не так? – сварливо парировала Марта, словно Кейт позволила себе бестактно намекнуть на что-то.

Кейт лишь улыбнулась в ответ. Самостоятельно научившись читать, через несколько лет Марта овладела и машинописью, после чего стала внештатным секретарем Артура Хансона.

– Ладно, Марта, теперь, когда вы дома, мы с Алексом поедем к себе. Быть может, мы успеем вернуться до прихода моей матери и Гарри, который будет в восторге, обнаружив отца дома.

Марта встала, ласково расцеловала обоих и ущипнула Кейт за щеку.

– Спасибо, что беспокоишься обо мне, – сказала она. – Было здорово, вернувшись домой, застать у себя гостей, пусть даже они и вознамерились сжечь мой последний чайник.

– Постарайтесь найти время и заглянуть к нам на Рождество, ладно? – попросила Кейт. – Или мы сами можем прийти к вам.

– Что-нибудь придумаем, – пообещала Марта и принялась легонько подталкивать их к выходу. – Ступайте домой к Гарри и вашей матери, – сказала она.

После того как Алекс и Кейт ушли, в доме воцарилась гнетущая тишина, но ведь так бывало почти всегда, когда ее покидали гости. У Марты была всего пара знакомых, и она всегда с нетерпением ожидала их ухода.

Она вздохнула и отправилась на кухню, где попыталась выжать из чайника еще одну чашечку чая. Ей это почти удалось, но, сделав глоток, Марта обнаружила, что он давно остыл. Она вскипятила немного воды и долила ее в чашку.

– Как у тебя дела сегодня? – спросила Марта, вернувшись в гостиную.

Она взяла с буфета фотографию Джо и поставила ее на стол рядом с креслом, в которое собиралась присесть. Она разговаривала с Джо чаще, чем с остальными детьми. В ее сердце он так и остался четырнадцатилетним мальчишкой, в то время как другие становились старше. Джойс уже отпраздновала сорок второй день рождения; Франк был на год моложе.

– Ни за что не угадаешь, что со мной сегодня случилось, родной. – Марта помолчала для пущего эффекта. – Я получила предложение руки и сердца! – Она всматривалась в юное лицо Джо. – Ну, что ты об этом думаешь?

Тарзан вспрыгнул ей на колени, и она почесала у него за ушами.

– Подожди секунду, я сейчас дам тебе что-нибудь поесть, – пообещала она коту.

– Ты собираешься ответить согласием? – поинтересовался Джо.

– Не знаю, родной мой, не знаю.

У нее было пятеро внуков, которых она практически не видела; Франк и Лили жили неподалеку, но оба были заняты, и хорошо, если она встречалась с ними раз в неделю. Джо уехала в Лондон вместе с Люси, дочерью Кейт, где девочки учились на медсестер. Марта гордилась своими детьми – но, боже, как же она скучала по ним!

«Наверное, я появилась на свет только ради того, чтобы быть женой и матерью, – думала она. – Быть может, я не чувствовала бы себя такой одинокой, если бы Карло был рядом. На выходные мы могли бы ездить в Нью-Брайтон или еще куда-нибудь». Ей было странно и непривычно ходить на мессу одной. Как, впрочем, и заниматься домашними делами без того, чтобы за ней по пятам не ходили ребятишки.

– Так все-таки что ты ответишь на предложение выйти замуж? – напомнил ей Джо.

Действительно, что она собирается ответить?

Раздумывая над этим, Марта вдруг испытала жгучее желание выпить еще чашечку чая, но сдержалась. «Ограничить потребление чая – не такая уж большая жертва, – решила Марта, – когда наши парни из торгового флота платят за него своей жизнью, доставляя его из Индии, Китая или еще откуда-нибудь».

– Это Артур Хансон сделал мне предложение, родной.

Он не сказал, что любит ее, и не спросил, любит ли она его. Они нравились друг другу, им было хорошо вдвоем, они стали добрыми друзьями. Он не пытался поцеловать ее – интересно, что бы она сделала, если бы он все-таки предпринял такую попытку?

Но будет ли она, Марта Росси, до тридцати семи лет не умевшая читать, подходящей партией для депутата парламента, который жил в Сефтон-парке, самом, пожалуй, фешенебельном квартале Ливерпуля?

«Ну а почему бы и нет?» – спросила она скорее себя, чем Джо.

Почему бы и нет? Она – та самая женщина, которая пешком проделала путь из Ливерпуля в Лондон, будучи уже далеко не молодой и к тому же беременной.

Не совсем так, поправила она себя. Большую часть пути ее везли на автомобиле, а остаток она ковыляла на своих двоих. Но она пыталась. Она вложила всю душу в это предприятие, хотя у нее ничего бы не вышло, если бы не Клайв.

Проклятье! Стоило Марте вспомнить о Клайве, как она начинала плакать. Джо и Клайв, двое замечательных молодых людей, жертвы и мученики. Какая жестокая судьба выпала им обоим! Сразу же после окончания войны Марта с Карло отправились во Францию, чтобы побывать на могиле Джо. Они обнаружили клочок земли с крестом, на котором значились его имя и возраст: «Джузеппе Антонио Росси, 14 лет». Если она немедленно не займется чем-нибудь, то разрыдается.

Пожалуй, она становится сентиментальной! Лучше вместо чая она выпьет рюмку шерри. Невелика разница. В конце концов, Рождество уже почти наступило. К тому же пришло время и ей что-нибудь сделать для фронта: стать наблюдателем на посту оповещения о воздушной тревоге, например, или вступить в Женскую добровольную службу, выйти замуж за Артура и взять в руки управление его домом и офисом.

Впрочем, решение она примет завтра. Утро вечера мудренее.

ПРИМЕЧАНИЕ

При написании этого романа были использованы следующие книги:

Норман Лонгмэйт. Как мы жили в те времена. – «Эрроу Букс».

Джон Джексон. Рядовой номер 12768. – «Темпус Паблишинг Лтд».

«Гардиан. Рассказы о Первой мировой».

Ричард ван Эмден. Солдаты-мальчишки Великой войны. – «Хедлайн».

Сэр Артур Маркхэм, депутат парламента, упомянутый в романе, существовал на самом деле. Он неоднократно пытался покончить с практикой призыва в действующую армию несовершеннолетних юношей. После объявления всеобщей мобилизации в 1916 году и введения нормы, согласно которой будущие солдаты обязаны были предъявлять свидетельство о рождении, мальчишек в конце концов перестали отправлять на фронт.