Текст книги "Тараканьими тропами (СИ)"
Автор книги: Матвей Курилкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Тараканьими тропами
Глава 1
Форинари Катерина, отважный пионер
– Сраные цветочки! – она сорвала с левой руки соцветие. Стебель продолжал хищно подёргиваться, пытался обвить руку.
– Мама не одобряет использование обсценной лексики.
– Да меня чуть не сожрали!
– Сильное преувеличение. Вероятность повреждения менее одного процента. Твой скафандр исправен полностью и функционирует штатно. А если бы ты прислушалась к моим рекомендациям, потенциально опасная ситуация и вовсе не возникла бы.
Нари сочла правильным промолчать. Переспорить эту вредную, занудную жестянку невозможно. А ведь она сама её сделала! Ну, с помощью родителей. Казалось бы, уж своего создателя мог бы не доставать, но нет. Этот мелкий вредитель только и ждёт повода, чтобы прочитать очередную лекцию!
Девушка ещё раз посмотрела на псевдоцветок. Тот продолжал шевелить лепестками, раскрывая и закрывая соцветие, с оборванного стебля на скафандр брызгало светящимся растительным соком. Наверное, это был бы интересный образец, и в другое время Нари непременно постаралась бы сохранить столь необычный экземпляр для будущих исследований, но ценность образца несколько терялась на фоне джунглей, в которых подобные цветки красовались на каждом шагу. До поры до времени они изображали совершенно обычные цветочки – вели себя покладисто, не двигались, чинно подставляли соцветия пролетающим мимо насекомым и птицам самых разных форм и расцветок. Однако стоило поблизости оказаться достаточно крупному объекту, и некоторые из этих цветочков молниеносно реагировали, пытаясь изловить вкусную добычу.
– Ко мне-то он чего пристал⁈ – возмущалась себе под нос Нари. – Явно не в их весовой категории добыча!
– Выскажу предположение, что у этих хищных представителей флоро-фауны нет нервных центров, развитых достаточно, чтобы позволить им сделать выводы на основании наблюдения. – Пояснил Муп.
«Полное отсутствие умения определять уместность своих комментариев, – раздражённо подумала Нари. – Как говорят на Земле – в каждой дырке затычка!»
Нари хотела в очередной раз одёрнуть робота, даже воздух в грудь набрала, чтобы высказаться, но сказать ничего не успела. Она как раз дошла до центра небольшой полянки, покрытой ярко-розовой травкой с мелкими цветочками. В тот самый момент, когда она ступила в центр, картинка вдруг мгновенно изменилась. Резкий звук, как от щелчка кнутом, и темнота. Забрало скафандра залепило какой-то чёрно-зелёной пакостью, тело сдавило со всех сторон, как будто она оказалась на глубине нескольких десятков метров под водой – показалось даже, что рёбра затрещали. Глупость, конечно, скафандр мгновенно усилил жёсткость, так что ничего ей не угрожало… по крайней мере, пока. Пошевелить руками или ногами не получалось.
– Да какого хрена! – возмутилась Нари, и попыталась-таки продвинуть руку к поясу, где у неё была закреплена светошашка.
Получалось скверно. Рукой подвигать удалось, хоть и с трудом, но нащупать на поясе инструмент никак не выходило – рубчатая рукоять всё время выскальзывала из-под пальцев. Девушка чувствовала, что её куда-то волокут. И ещё, одновременно, пытаются скрутить покомпактнее, как будто она какой-нибудь коврик. Скафандр не позволял телу согнуться в неестественное положение, но приятного всё равно было мало.
– Грёбаный ёж! Муп! Какого чёрта происходит⁈
– Предположу, что ты попала в ловчий лист одного из местных хищных растений, – раздался голос Мупа во внутренних динамиках скафандра, и на забрало спроецировалось видео: вот Нари идёт по полянке, вот она доходит до её центра, и розовый коврик под ногами вдруг резко поднимается и обволакивает девушку со всех сторон. После чего получившийся свёрток начинает куда-то довольно шустро укатываться.
– Спасибо, блин, капитан очевидность, а сама я не догадалась! – прошипела девушка. – Ты помогать вообще собираешься?
Ей, наконец, удалось схватить рукоять светошашки, и даже активировать резак. Только пользы это особо не принесло – лезвие без сопротивления прошло через ловчий ковёр, но тому это практически не повредило, а покрутить рукой туда-сюда, чтобы увеличить разрез, никак не выходило – слишком плотно руки оказались прижаты к телу.
– По моим расчётам, ловчая часть растения должна вскоре утратить запас веществ, позволяющих ему активно двигаться. Полагаю, после того, как тебя доставят в место для переваривания добычи, оно успокоится, и тогда освободить тебя будет проще.
– Отличный план! – ядовито ответила девушка. – Надёжный! Может, тогда проще дождаться, когда меня просто отпустят?
– Я рассматривал такую возможность, но, полагаю, процесс переваривания даже в штатном порядке занимает у этого представителя местной флоро-фауны достаточно длительный период времени. Учитывая особенности твоего характера и набор поведенческих реакций, скорее всего, ты не захочешь ждать несколько часов, когда тебя отпустят естественным образом.
– Высрут! Называй вещи своими именами. Ты предлагаешь дождаться, когда меня просто высрут!
– Мама крайне не одобряет использование обсценной лексики! Она даже твоего отца за такие слова порицает!
– А-ррррр!
Злость придала Нари сил, и она, наконец, смогла расширить разрез достаточно, чтобы навредить ловчему растению. Повреждения ловчего полотна достигли критических значений, и представитель инопланетной флоро-фауны решил избавиться от неудобной добычи – Нари вдруг сжало ещё сильнее, а потом выплюнуло, да с таким усилием, что девушку впечатало в ствол одного из окружающих деревьев. Дереву это не понравилось, оно недовольно загудело, из-под коры повылазили десятки ложноножек, которые принялись отпихивать покрытый едким секретом объект подальше от ствола.
– Аррргх! – Нари стряхнула с забрала едкий сок, поднялась на ноги. – Ненавижу эту планету!
– Уровень кортизола, адреналина и норадреналина в твоей крови неоправданно повышен, – невозмутимо и ужасно раздражающе сообщил Муп. – Предлагаю усилить подачу успокоительных, а также устроить привал до тех пор, пока системы скафандра не справятся с самоочисткой.
От обоих предложений девушка решительно отказалась. Пользоваться успокоительным Нари считала моветоном, а устроить привал не позволял этот самый уровень кортизола, любезно упомянутый Мупом. Отдыхать не хотелось, хотелось вернуться на орбиту, взять какую-нибудь мега-пушку из отцовской коллекции и устроить местной живности тотальный экстерминатус. Если бы это было возможно, Нари так бы и сделала, и плевать на нудные нотации Мупа. И вечное Муповое «Мама не одобряет!» её бы не остановило, хотя девушка прекрасно понимала: если бы она решила облегчить себе жизнь таким способом, Муп устроил бы настоящую истерику. Нари живо представляла себе, как он, выкрутив имитацию эмоций на максимум, стал бы выговаривать:
«Твои родители никогда не позволяли себе столь пренебрежительно относиться к природе! Это противоречит не только их принципам, но и здравому смыслу…»
Девушку даже в спокойные моменты ужасно бесило его вечное морализаторство, но заблокировать эту функцию у робота не получалось, как ни пыталась. Причём понять, куда именно вкралась ошибка, девушка не могла уже несколько лет. А простых приказов надолго не хватало.
«Меня окружают совершенно непробиваемые личности! Когда найду родителей, всё им выскажу!» – подумала Нари.
В первые минуты после высадки, девушка была в восторге от разнообразия красок и жизненных форм. Сейчас радостного настроения даже следов не осталось. Нари уже несколько часов находилась на планете, и за это время её пытались сожрать не меньше пятнадцати раз.
– Нет уж, идём дальше, – сквозь зубы процедила Нари, и решительно направилась к видневшимся впереди зарослям бамбука. Там хотя бы цветов не было всех оттенков радуги. Девушка уже немного устала от того, насколько это жизнелюбивая планета. Как раз сейчас Нари наблюдала премилую сценку. Под высокими, редкими деревцами расстилалась яркая, как сны кислотного наркомана полянка. Прекрасные цветы самых разных форм и размеров покачивались и наполняли воздух сладким ароматом. Над соцветиями порхали красивые красные бабочки – они блестели и переливались на свету, как ожившие рубины. Шаги Нари спугнули их. На земле девушка увидела трупик небольшого зверька. Что-то вроде земного зайца. Когда девушка прошла мимо, бабочки вернулись, чтобы его доесть – опустили прямо в тушку хоботки и принялись сосать. Трупик начал опадать и ссыхаться, пока не превратился в пустую шкурку, но и она надолго не задержалась на земле. Нари даже испугалась, глядя, как зашевелился трупик – вспомнились истории про зомби. Потом сообразила – заяц не сам шевелится, это кто-то из-под земли затягивает внутрь остатки бабочковой трапезы. Через несколько секунд ничего вокруг не напоминало о смерти.
– Вот оно как бывает, когда у тебя бабочки в животе, – задумчиво пробормотала девушка. – Сплошная радость жизни, чтоб её! Всё-таки стоило выжечь всё здесь к чертям собачьим, чтоб тут только пустыня осталась!
Как бы Нари ни фантазировала о возвращении на орбиту с дальнейшим геноцидом местной флоро-фауны, девушка прекрасно понимала, что ничего такого делать не станет. И вовсе не из опасений выслушать нотации от душного робота. Просто подобные действия уж точно сотрут все следы пребывания родителей.
– Если такие ещё остались, – бубнила себе под нос девушка, размахивая светошашкой. Частокол фиолетово-красного гибкого бамбука разбегался в стороны, как тараканы из-под тапка. Разрубить удалось только первые несколько стволов, потом хитрая зверо-трава сообразила, что поживиться Нариным телом ей не светит, и стала старательно отползать с её пути, вместо себя оставляя клубы возмущённых спор. Если бы не скафандр, Нари давно поросла бы гибкими, извивающимися прутиками весёлой, красно-фиолетовой расцветки, а так никакого толку от этой атаки не было.
– Грёбаная планета, грёбаная зверо-флора, грёбаные бабочки и грёбаный Муп – тоже. Как я вас всех ненавижу! – ярилась девушка, пытаясь достать светошашкой хоть один бамбуковый стволик, но тщетно – скорости не хватало.
– Напомню, что мама не одобряет использование обсценной лексики, – завёл свою пластинку душный Муп. – Если бы она тебя сейчас увидела и услышала, была бы очень разочарована. «Форинари Катерина, дипломированный космический пионер, разве пристало тебе выглядеть как какой-то грязной бродяжке и сквернословить, как пьяный извозчик!», – Муп воспроизвёл голос мамы, отчего Нари непроизвольно вздрогнула – не ожидала услышать.
– Мама никогда в жизни не называла меня полным именем, и не выражалась так душно, как ты сейчас, – возмутилась девушка. – И у меня диплом историка! Как, по-твоему, должен выглядеть учитель истории, который оказался на неизвестной планете⁈ Чем мне может помочь дословное знание уложения 1649 года о закрепощении крестьян здесь и сейчас⁈
– Помимо земного образования у тебя есть ещё киннарское. Ты не только земной историк, ты киннарский космический разведчик!
– Ну ты придумал, – фыркнула девушка. – Да я по роликам в интернете большему научилась, чем в киннарском развед-интернате! Дядя Максим, конечно, что-то делает в этом направлении, но до разведчиков у него ещё руки не дошли. И хватит уже заговаривать мне зубы.
– Благодаря нашей интересной и содержательной беседе твой уровень гормонов стресса пришёл в относительную норму несмотря на отказ от приёма успокоительных, – не преминул заметить Муп.
Нари в самом деле немного успокоилась. К тому же псевдобамбук уже закончился, впереди показался просвет, а за ним – что-то вроде поля. Девушка не слишком надеялась, что там будет легче, но возможность оглядеться – уже большой плюс. Эта безымянная планета просто кипела жизнью. С момента высадки осмотреться дальше, чем на несколько метров не представлялось возможным. Несколько часов перед глазами мельтешила розовая, оранжевая, красная и тёмно-бордовая живность, и если сначала разглядывать всё это буйство природы было любопытно, то сейчас Нари с нетерпением ждала возможности просто посмотреть вдаль. Ну и надежда, что удастся немного ускориться, всё-таки не угасала. За десять часов Нари смогла пройти всего десять километров. До вулкана оставалось примерно двести, и мысль о том, что пробираться до цели придётся ещё по меньшей мере десять дней, служила источником непрерывного раздражения. Нари ждала и готовилась полгода, чтобы сюда отправиться, и теперь даже задержка на несколько дней казалась невыносимой.
– Ну и, конечно, кто бы мог сомневаться, – вздохнула Нари, дойдя, наконец, до края «поляны». – Болото. Разве можно было надеяться, что хоть немного повезёт?
Человеческим глазом определить, что перед ней расстилается топь, было невозможно. Пожалуй, даже палкой, если бы у неё она была, девушка бы ничего подозрительного не нащупала. Однако датчики скафандра чётко показывали – под слоем плотно переплетённых корней местной растительности, на глубине метра, твёрдой почвы нет. Вместо неё – жидкий ил. И чем дальше от берега, тем тоньше твёрдый слой. Можно и не надеяться перейти через болото пешком аки посуху – поверхность не выдержит её веса. Нари, конечно, большим весом не отличается. Пожалуй, даже худощавая для её роста, но рисковать всё равно не хочется.
– Нет, ну, в принципе, можно было бы попробовать, – пробормотала девушка себе под нос. – Но если я провалюсь…
Она представила себе, как болтается на глубине десятков метров в своём скафандре и ждёт смерти. Не утопления – скафандр заберёт кислород из окружающей среды, и даже не смерти от жажды – воду он тоже отфильтрует. От голода. Питательной смеси хватит на неделю, потом ещё месяц она протянет на стимуляторах. Но спасут её гораздо раньше. Правда, придётся жалобно просить помощи, не продержавшись на поверхности даже дня. И это после всех споров!
…– Брр, нет. Тут надо как-то по-другому.
– Очень хорошо, что ты приняла такое решение, – не преминул прокомментировать Муп. – А то я уже собирался вызывать помощь.
Нари поморщилась.
– Ладно, – вздохнула девушка. – Заканчиваем на сегодня. Через болото перебраться уже точно не успеем, а обходить… Да и сообщение нужно отправить.
«Опять же и поесть хочется что-нибудь более существенное, чем питательную смесь из скафандра, а для этого придётся открывать забрало. А для этого нужно дать скафандру время самоочиститься».
– Горячо поддерживаю это решение, Катерина, – одобрил Муп. – Как говорят земляне – семь раз отмерь, один раз отрежь.
– С пониманием поговорок у тебя тоже откровенный швах, – вздохнула Нари. – И сколько раз просить – не называй меня Катериной. Уж если зовёшь земным именем, то бери Кэт!
– Я отлично понимаю земные поговорки, просто тебе нужно было самоутвердиться, чтобы немного поправить плохое настроение. Я тебе эту возможность предоставил.
– Что б я без тебя делала! – ядовито ответила девушка. – Жестянка тупая.
– Я – не жестянка тупая. Меня зовут многофункциональный умный помощник, сокращённо – Муп, Катерина.
– А, что б тебя!
Нари достала из рюкзака палатку, занялась установкой. В скафандре можно спать и на голой земле, причём не только на кислородной планете, но и на каком-нибудь безвоздушном астероиде. А вот поесть не получится. Со здешним обилием очень живучих и крайне неразборчивых в пропитании спор, мелких фито-насекомых и прочей гадости раскрывать забрало было бы слишком неразумно. Палатка позволяет спокойно снять шлем и поесть. Раньше у киннарских свободных разведчиков таких не было, это отец придумал. Он, как и все земляне, шибко любит поесть и не привык отказывать себе в этом удовольствии.
Палатка раскрылась за несколько секунд, но забираться внутрь было ещё рано – скафандр до конца не очистился. Нари решила, чтобы не тратить время, отправить ежедневное сообщение на орбиту. Повторять ошибок родителей она не собиралась, и планировала свои перемещения оставлять в открытом доступе для тех, кто, возможно, решит ей помочь если она попадёт в беду. Планета для этих целей оказалась очень неудобная – обычно никаких ухищрений для того, чтобы связаться с орбитой не требовалось.
– Зато здесь всё просто через задницу! Вот какого рожна здесь всё вот так? И, самое главное, какого рожна они сюда попёрлись, да ещё без меня⁈ Мучайся теперь с этим передатчиком колхозным! Помянутый передатчик нужно было подключить к сверхтонкому кабелю, катушка которого есть у Мупа, после чего дождаться, когда он поднимется выше облаков, чтобы отправить сообщение. Закончив настройку Нари отдала команду Мупу, чтобы начинал процедуру.
Робот, в отличие от самой Нари, блестел чистотой почти так же, как при высадке. Даже смотреть было противно. Висит себе этакий шарик с глазками в десятке сантиметров над землёй, и вид у него такой, будто не на агрессивной планете находится, а в родных земных джунглях, даром что бамбук, давно не получавший светошашкой начал сползаться обратно, а цвет туч над головой такой же фиолетовый, как глаза у самой Нари, а вовсе не серый, как на Земле.
Пока монтировала передатчик, краем глаза заметила какое-то движение на болоте. Что-то большое билось почти в центре, понемногу погружаясь под воду. И судя по тому, как старательно колыхалась поверхность – бороться существу приходилось не только с гравитацией и илом, но и с «ряской», образовывающей растительный настил над трясиной.
«Всё-таки хорошо, что я туда не полезла!» – удовлетворённо подумала девушка и запустила передатчик, который начал быстро подниматься вверх. Пять минут, и передатчик всплывёт над облаками – тогда можно будет отправить сообщение.
– Судя по звукам, которое издаёт это существо, оно разумно, – равнодушно сообщил Муп.
– Твою то ж мать, – выругалась Нари.
Глава 2
Форинари Катерина, несвятой спаситель
Что-что, а действовать без раздумий – это Нари умела, любила и практиковала регулярно. Бедный псевдобамбук всё-таки лишился своих стеблей, и ловкость не помогла. Дважды сверкнуло красное лезвие светошашки. Ближайшие три стебля, неосторожно подобравшиеся к стоянке, покачнувшись, начали падать. Не в ту сторону, правда, но Нари это не остановило. Девушка навалилась плечом, поднатужилась, и один из стеблей всё-таки изменил направление падения, свалился в нужную сторону. Ну, почти. Остальные два так и рухнули бесполезно вдоль берега. Бабмук снова расползся по сторонам, и надежда нарубить ещё окончательно угасла – попробуй теперь, догони! Нари попыталась перетащить оставшиеся два стебля, но тщетно – восьмиметровые стволики только казались тонкими, а на деле весили как чугунный мост. Она и первый-то смогла в нужную сторону оттолкнуть, потому что не до конца перерубила ствол, получился рычаг. Кэт могла бамбук приподнять, потому что он был гибок и большая часть ствола оставалась на земле, а вот тащить было слишком тяжело.
– Муп, помогай! – потребовала девушка.
– Катерина, посмотри на меня и на бамбук, – включил недовольные эмоции Муп. – И задействуй свои когнитивные способности. Чем я могу тебе помочь в этой ситуации? Максимум, который я могу нести – это твой вес, и то, только в экстренных случаях!
– Ты совершенно бесполезен! – ответила девушка, и решила, что обойдётся тем единственным стволом бамбука, который рухнул в нужную сторону. Ей ведь нужна только страховка, а так, если не скакать по болоту сайгаком, вполне должно выдержать…
Она осторожно шагнула на поляну – поверхность под ногой даже не качнулась. Сделала ещё несколько шагов, почувствовала, что «земля» под ногами слегка колыхается, и решила, что разумнее будет встать на четвереньки. Проползя половину пути, пришлось и вовсе лечь. Нет, вроде бы поверхность держала… но очень уж неприятно шла при этом волнами. Ещё и бамбуковый ствол, ближе к концу стал совсем гибким, отчего казался совсем ненадёжным. Уже не опора, а скользкая верёвка – попробуй ещё удержись!
Пока ползла, попавшее в ловушку болота существо уже почти скрылось под поверхностью. Оно всё ещё боролась – из жирной грязи появлялась то одна лапа, то другая, а иногда на секунду выглядывала морда… или лицо, если абориген действительно разумный – Нари в этом ещё не была уверена. Бамбук рухнул на расстоянии метра от провала, в котором бултыхался абориген. Бедолага явно его видел и пытался дотянуться, но не дотягивался. Кэт подползла ещё немного поближе, распласталась на розовой травке, как лягушка, попытавшись распределить вес по большей площади, и вытянула руку. Из чёрной, густой жижи выпоросталась лапища и вцепилась ей в запястье.
«А вот интересно, он тяжелее меня, или легче?» – очень своевременно подумала Нари, почувствовав, как под левым локтем, которым она упиралась в «землю» начинает проминаться трава, а на поверхность выступает чёрная жижа. Девушка сгруппировалась, попыталась потянуть, и теперь жижа выступила ещё и под коленками. Над водой появилась голова с выпученными от ужаса чёрными глазами – плошками. Ротовое отверстие открылось, в стороны разошлись хелицеры, и если б Кэт могла, она бы тут же убежала от ужаса. Но рука оставалась в плену крепкой хватки утопающего. Отпускать её явно не собирались. Правда, и тянуть вниз вроде бы перестали – абориген замер, растопырив ещё три лапы, и как будто пытался отдышаться. Или боялся, пошевелившись, снова ухудшить и без того нерадостное положение.
– По моим расчётам твоей грузоподъёмности не хватит, чтобы вытащить это существо наружу, – невозмутимо сообщил Муп, зависнув чуть справа и впереди. Всё такой же отвратительно чистый. А вот скафандр Нари изгваздался окончательно. Теперь к слою недочищенных толком спор, добавились разводы жирной чёрной грязи. Причём в ней, кажется, что-то шевелилось мелкое.
– Очень ценное замечание, – злобно ответила девушка. – Я прямо в восторге от вашей дедукции, Холмс.
– Я не Холмс, а многофункциональный умный помощник, сокращённо Муп. И мои выводы сделаны не на основе дедуктивного метода…
– Так заткнись и помогай, если ты помощник! – рявкнула Нари.
– По моим расчётам, – невозмутимо продолжил Муп, – если я начну оказывать помощь, то с большой долей вероятности мне придётся контактировать с болотной жижей. А при создании у меня не была предусмотрена система самоочистки.
– Аггррр, скотина, ты ещё и запачкаться боишься⁈ А ну вытаскивай этого таракана, или я тебя разберу по винтикам! – рявкнула девушка.
Муп всё равно поступил по-своему. Робот леветировал Нари за спину, и девушка почувствовала, как её обхватили гравитационными лапками, потянули за плечи. Внутри Мупа послышалась едва слышное гудение – значит, в самом деле работает на полную мощность.
«Только, скотина такая, всё равно не полез в жижу», – сообразила девушка, изо всех сил упираясь локтями и ногами в ненадёжную поверхность. Абориген начал с хлюпаньем вылезать из-под поверхности болота. Вслед за сегментированной тушкой потянулись гибкие бледно-розовые корни… или щупальца, Нари не определила точно. Таракан вцепился ей в руку уже второй лапищей, для надёжности, остальными лапами тоже упирался в траву изо всех сил, но перебороть сопротивление корней не получалось.
– Козлы! – просипела Нари. – Вы ж меня сейчас пополам разорвёте!
– Во-первых, мы принадлежим к разным видам, и никак не можем оба быть козлами, – наставительно заметил Муп. – Во-вторых, ты гиперболизируешь. Моей грузоподъёмности не хватило бы, чтобы тебя разорвать, даже если бы ты была без скафандра.
– Арррр!
У Кэт даже в глазах побелело от ярости – настолько занудство Мупа было несвоевременным и раздражающим. Злость придала сил – девушка перестала упираться в траву, вместо этого сорвала левой рукой с пояса светошашку, и двумя ударами изрядно проредила вцепившиеся в таракана болотные щупальца. Оставшиеся оборвались сами, и абориген, наконец, был окончательно освобождён, после чего отпустил Нари, и шустро пополз в сторону берега. Нари тоже задерживаться не стала.
– И на кой-чёрт я его спасала? – бурчала девушка, разглядывая скорчившегося на берегу аборигена. Выглядел он одновременно жалко и отвратительно. – Таракан какой-то жуткий. С чего ты вообще взял, что он разумный?
– На основании анализа его речи.
– Хочешь сказать, ты его понимаешь⁈ – удивилась Нари.
– Нет, но рассчитываю через некоторое время научиться понимать. Речь примитивных народов легко поддаётся анализу, поскольку не содержит сложных понятий…
– Ой, да заткнись, – Нари вдруг почувствовала, что ужасно устала и голодна. Настолько, что готова даже не ждать, когда можно будет открыть забрало, чтобы поесть по-человечески, и согласна даже на питательную смесь. Останавливал только вкус этой самой смеси. Для большинства разумных представителей народа киннаров он представлялся вполне нейтральным и даже вкусным – чуть сладковатый, чуть кисловатый, без ярко выраженных акцентов. Нари, воспитанная на совсем другой кухне, каждый раз, пробуя питательную смесь, представляла себе, что пьёт сироп от кашля из корня солодки с лимоном. От этого вкуса её тошнило.
Пока девушка пыталась счистить со скафандра грязь и болотную жижу, Муп уже что-то прощёлкал скрутившемуся в клубок таракану, и тот, что удивительно, пощёлкал в ответ.
– Спроси его, видел ли он таких же, как я, – попросила девушка. – Ну, в смысле, людей.
– Постараюсь, но пока моё знание его языка не настолько хорошо, – ответил Муп.
– Короче, раз ты готов с ним общаться, можешь сам и разбираться. А у меня от его вида аппетит портится. И вообще – вы все козлы и уроды, а я устала, так что пошли все нахрен, – сообщила девушка, и отправилась к палатке – сидеть под дверью в ожидании, когда скафандр самоочистится и можно будет зайти в чистое помещение. Ждать пришлось целых полчаса, и всё это время за спиной активно стрекотали и пощёлкивали. Ужасно раздражающе стрекотали и пощёлкивали – голодная Кэт большой любовью к окружающему миру не отличалась, и её бесило буквально всё. Девушка сама знала за собой такую особенность, так что специально старалась держаться подальше от болтунов, чтобы не сорваться. Наконец, система очистки справилась с загрязнением, девушка смогла забраться в чистое помещение и снять, наконец, надоевший скафандр.
– Жрать! Срочно жрать!
Портативному конвертеру пришлось хорошенько поработать. Хорошо, что набор рецептов туда забивал ещё отец, а уж он знал, что нужно усталому путнику после борьбы с инопланетным болотом.
«И как хорошо, что мне не нужно заботиться о фигуре! – довольно думала Нари, поедая ароматный шашлык со свежим зелёным луком, – Не зря меня эти курицы так ненавидели!»
«Этими курицами» Нари называла своих одногруппниц из университета. Не сложились у девушки отношения с коллективом, да, впрочем, она никогда к этому и не стремилась. Она бесила всех, и её все тоже бесили. Встречались и приятные, интересные индивиды, но налаживать отношения с ними Кэт ленилась – зачем, если всё равно не собирается задерживаться на Земле? Даже до пропажи родителей девушка рассматривала эту планету только как временное пристанище.
«Если обрасту друзьями, приятелями или, хуже того, любовью, потом будет трудно всё это оставить, – решила девушка, и плевать, что об этом думают родители».
Кэт прекрасно понимала, что учиться на Землю её отправили именно для социализации. Как и до этого в лётный интернат киннаров. Однако по большому счёту, ни та, ни другая цивилизации ей не нравились, привязанности к ним она не чувствовала и очень удивлялась, отчего родители с такой нежностью относятся к своим родинам. Причём не только каждый к своей, а и вперехлёст – тоже.
«У одних все малохольные, расслабленные, и даже недавняя война их толком не заставила сосредоточиться. Большинство, по крайней мере. Другие, наоборот, заняты вечной грызнёй, а результат такой же бестолковый. Цивилизация катится в бездну, и, вместо того чтобы как-то это остановить, они её ещё и подталкивают, будто специально. Козлы и уроды!»
Эти свои мысли она и родителям высказывала, ещё до того, как они пропали. Но те только смеялись, и утверждали, что это юношеский максимализм, а на самом деле всё не так просто и однозначно.
После еды девушка немного подумала, не вернуться ли к спутникам, но в сон клонило всё сильнее – Нари здорово переела с голодухи, и теперь могла только перекатываться. В таком состоянии пытаться допросить аборигена было бы глупо, так что Нари махнула на всё рукой и отправилась спать. А когда утром вышла из палатки, её встретила сюрреалистическая картина. Спасённый таракан сидел возле небольшого костерка, поедая какую-то мелкую бордовую лягушку в розовую крапинку – судя по оставшейся шкурке. Хелицеры быстро-быстро срывали с обжаренной тушки кусочки мяса и забрасывали в пасть, где мелькал длинный язык с присоской на конце. А напротив устроился Муп, и они с тараканом обсуждают «Критику чистого разума» Иммануила Канта. Нари передёрнуло от отвращения.
… – таким образом, время реально только эмпирически, в то же время Кант отрицает его абсолютную и трансцендентную реальность, – важно вещал Муп.
– Но как же так? – таракан даже прервал поедание лягушки. – Если изменения объекта действительны, это мы уже определили, и они возможны только во времени, то, следовательно, время тоже есть нечто действительное!
Говорил таракан очень чисто, на смеси киннарского и русского языков, такой же, на котором изъяснялся Муп, да и сама Нари. Только пощёлкивание на концах слов выдавало, что говорит не человек.
Таракан собирался было продолжить пожирать свой завтрак, или ужин, но тут увидел Нари и замер на полуслове.
– О прекрасный спаситель! Никогда мне не выразить той огромной благодарности, что испытываю я к тебе за спасение моей жалкой, ничтожной жизни. Эта благодарность заполняет мою внутреннюю пустоту, наполняет моё омерзительное существование смыслом и отголосками радости!
С этими словами таракан поднялся на ноги. Кэт заметила, что одной из опорных конечностей у него не хватает – видимо, старая травма, к которой он уже привык, потому что двигался довольно ловко. Абориген развернулся к Нари спиной, и распахнул блестящие полупрозрачные крылышки.
– Чего это он⁈ – слегка опешив, шёпотом проговорила Нари. Даже отступила на пару шагов, потому что таракан так и пятился к ней задом.
– Насколько я понимаю, это аналог человеческого поклона, – авторитетно сообщил Муп. – Поза подчинения. Человек, преклоняя колени и склоняя голову сознательно лишает себя возможности сопротивляться в случае неожиданного удара…
– Ой, давай уже без долгих объяснений, я сама прекрасно знаю, – закатила глаза Нари. – Мне-то с этим что теперь делать? В рыцари его посвятить?
– Концепция рыцарства… – начал было Муп, но тут ритуал поклона, похоже, завершился, и таракан сложил крылья, выпрямился и развернулся к своей спасительнице. И замер, явно ожидая какой-то реакции.
