Текст книги "Убийство по правилам дзен"

Автор книги: Масси Суджата

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

13

Буквально через несколько минут прибыли бело-голубые автомобили полиции. Выглянув на улицу из окна, я увидела восторженно носящуюся между ними Винни Клэнси. На ней было надето спортивное трико, и я предположила, что она выскочила на улицу, прервав занятия аэробикой по видеокассете. Я даже порадовалась, что телефон вышел из строя, иначе Винни появилась бы у нас гораздо раньше.

Квартира была полна полицейских, ползающих по коврам, собирающих образцы грязи для экспертизы и снимающих отпечатки пальцев с тансу. А я рассказывала лейтенанту Хате – молодому офицеру – о пятидесяти с чем-то гостях, побывавших у нас на вечеринке.

– Учитывая количество гостей, отпечаткам пальцев можно не придавать значения, – задумчиво произнес лейтенант.

В квартире, казалось, ничего не пропало, кроме дорогого телефона Хью.

– А взлом не может быть своего рода предупреждением? – спросил меня лейтенант Хата. – Работа господина Глендиннинга ведь связана с конфиденциальностью? Вы не могли бы спросить, нет ли у него каких-нибудь врагов?

Я перевела, но Хью покачал головой.

– Нет – сказал он, – к моему компьютеру даже не прикасались, а ведь именно в нем у меня хранится информация. Кроме того, у меня со всеми нормальные отношения.

– Грабитель мог быть у нас на вечеринке, – Энгус лениво опустился на диван рядом со мной, – а я потерял ключи. Возможно, кто-то из гостей просто свистнул их у меня.

Выслушав мой перевод, лейтенант Хата кивнул Энгусу, словно тот был каким-то великим мудрецом.

– Возможно, – согласился он, – тем более что на дверях нет следов взлома.

– Сомневаюсь, – вмешался Хью, – наши друзья – хорошие люди. Скажи ему, Рей.

Я подумала, что один из странных гостей Энгуса вполне мог стянуть ключ, но такие ребята, скорее всего, позарились бы на дорогущую стереосистему, а не на старый тансу. В этом, напомнила я себе, и заключалась проблема.

– Думаю, лейтенант, – сказала я, – мне стоит рассказать, что дело может касаться тансу, приобретенного мной на прошлой неделе.

– Рей, – оборвал меня Хью, – тансу все еще на месте. Сейчас не время его обсуждать.

– Продолжайте, – сказал лейтенант, – я тут, чтобы помочь.

– Кто-нибудь хочет чаю? – спросила я. – Это сложная история, но мне давно хотелось рассказать ее кому-нибудь.

Трудно объяснить, почему я решила довериться лейтенанту. Он был одет в такую же синюю форму, как и остальные. Он был молод – лет эдак тридцати.

Но у него были очень добрые глаза. Кроме того, он оказался прекрасным слушателем, и я изложила ему свою историю, вспоминая даже самые мелкие детали. Сначала я говорила по-японски, а потом перешла на английский, чтобы глядящий на меня с негодованием Хью понимал все, что я рассказываю.

– В общем, – резюмировал Хата, – вы считаете, что ваш взломщик может иметь отношение к смерти Нао Сакая? И к несчастному случаю в Денен-Чофу?

– Да, – ответила я, – именно тансу объединяет всех нас. Я только не могу понять, почему он так важен!

– Думаю, прежде чем продолжить, – сказал Хью, – я приглашу своего японского адвоката. Он лучше знаком с ситуацией.

– Лучше меня? – язвительно осведомилась я.

– Пусть свяжется со мной, – примирительно предложил лейтенант Хата, улыбнувшись. – Благодарю за честность, мисс Симура. Вы многое сумели связать воедино, но я все-таки напишу кое-что своим коллегам.

– Коллегам? – повторила я, расстроившись, что Хата не собирается продолжать дело.

– Да, – ответил он. – Я работаю в отделении Роппонги и не имею права вести дела в Уэно или Денен-Чофу. У нас в полиции – как это сказать? – много значения придается территории. Я имею право заниматься взломом квартиры господина Глендиннинга, но сведениями по поводу смерти господина Сакая я должен поделиться с коллегами из Уэно.

– Если каждый из вас работает только на своей территории, как же вы раскрываете преступления? – вмешался Энгус, впервые озвучив мои собственные мысли

– Мы сотрудничаем, – пожал плечами лейтенант Хата.

После нескольких безуспешных попыток мы с Янгусом и Хью пришли к выводу, что вместе убирать квартиру мы не можем. Мне не хотелось, чтобы Энгус касался моих рабочих папок, а он пришел в бешенство от того, что я случайно перевернула уже сложенные им кассеты. И мне совершенно не понравилось, что Хью пытается разложить в шкафу мою одежду так, как он считает нужным.

– Давайте оставим уборку уборщице, – наконец сказал Хью, – она должна прийти в среду, но, если Рей позвонит, может, согласится прийти завтра.

– Фумие вряд ли поможет, – запротестовала я. – Что она будет делать с нашими бумагами?

– Положит их на стол, я думаю, – сказал Хью, – а потом ты рассортируешь свои, а я свои.

– А мне не хочется, чтобы еще хоть один японец прикасался к моим вещам, – глумливо сказал Энгус. – мне вполне хватает ее.

Хью отвернулся от разбросанных книг, которые пытался привести в порядок, и посмотрел на брата.

– Я твой брат, – сказал он, – так что можешь нападать на меня сколько влезет. Но у тебя нет ни малейшего права говорить так о Рей.

Энгус даже покраснел от злости.

– Пора мне садиться на самолет, – рявкнул он, – спасибо за гостеприимство. И тебе, и твоей суке!

– Перестаньте, – проговорила я, внезапно ощутив как навалилась усталость. – Нас просто слишком много в квартире. Если кому-то надо уйти, то уйду я. Я могу пожить у родственников в Йокохаме

– Даже не думай, – твердо сказал Хью.

– А что не так с моими родственниками?

– Переедешь к ним – и они подумают, что я какой-то ублюдок. А потом до них дойдут слухи о том, что произошло у нас на вечеринке, и они никогда не позволят тебе вернуться.

– Что значит «не позволят»? Мне двадцать семь лет!

Хлопнула дверь, и появилась Винни Клэнси в голубом трико.

– Господи, – сказала она, – ну и джунгли тут у вас. Придется все убирать...

Не говоря ни слова, я сбежала.

В стеклянной телефонной будке было, наверное, около ста градусов по Фаренгейту, когда я забежала туда позвонить господину Исиде.

– Хм, вы говорите, тансу все еще на месте? – спросил он. – Значит, вас обокрал не мой друг. Перестаньте шептать, как призрак, и приезжайте ко мне в магазин. Я помогу вам найти квартиру.

– У меня сегодня нет времени, – сказала я и извинилась, что вынуждена повесить трубку.

Затем я позвонила Михори, втайне надеясь, что ответит Акеми. Но, к сожалению, это оказалась госпожа Танака. Стараясь скрыть разочарование, я заговорила.

– Это Рей Симура. Рада, что вы дома, госпожа Танака. Я пыталась дозвониться до вас вчера утром.

– Мы провели весь день в храме, – елейным голосом отозвалась Танака, – я думала, вы знаете, что семья обслуживает его.

– А как себя чувствует Акеми-сан? Я хотела бы поговорить с ней, если она в состоянии.

– Конечно, она здорова! В данный момент она тренируется в доджо. Могу я сказать, чтобы она вам перезвонила?

– Вообще-то, у меня не работает телефон, и я звоню с улицы...

– С улицы? Тогда я сейчас ее позову.

– Это не так уж важно. – Я почувствовала, что госпожа Танака недовольна.

– Мне не трудно, – сказала она и с громким стуком бросила трубку рядом с телефоном, не слушая моих причитаний насчет платы за разговор.

Жаль, что я вернула Мохсену карточку.

– Рей? Ты еще тут? – услышала я голос запыхавшейся Акеми.

– Извини, что оторвала тебя от тренировки, – сказала я.

– Все нормально, – отозвалась она по-английски, – это ты извини, что я натворила дел вчера. Я не слишком хорошо помню, что случилось, но моя мать была в ужасе.

– Это не ты виновата, – вздохнула я, – кстати, вам должен был позвонить адвокат Хью, чтобы э—э—э... извиниться.

– Да у меня все в порядке, вернулась в нормальный режим, – сказала Акеми. – Приедешь в гости?

– Не знаю. Все так странно, – прислонившись к стеклу, изнемогая от жары, ответила я.

– Поэтому и не стоит отказываться от бега, – нетерпеливо проговорила Акеми, – это прочищает мозги. Я скоро закончу тренировку. Приезжай, мы сможем побегать.

– Не смогу, – запротестовала я, – я принимала снотворное, у меня туман перед глазами.

– А как насчет пообедать?

– А ты скажешь об этом матери? – вздрогнула я

– Думаю, это не слишком хорошая идея, – сказала Акеми. – Мы можем встретиться не в Камакуре. У меня нет времени ехать в Токио, но можно выбрать место где-нибудь посередине.

– В Йокохаме? Я доберусь туда около половины седьмого.

– Отлично. Встретимся в книжном магазине на станции. Только не говори ничего своему бойфренду.

И Акеми положила трубку, прежде чем я успела спросить что-либо еще.

В поезде Токио-Йокохама сломался кондиционер. Окна открыли, но жар от сотни разгоряченных тел был совершенно невыносимым. Бизнесмены и матроны обмахивались веерами, молодежь прижимала ко лбу банки с прохладительными напитками. Я рассматривала рекламу тура на Аляску: всего тысяча шестьсот долларов за пять дней во льдах. Этот тур разрешил бы проблемы с жарой и позволил бы уехать подальше от всех страхов, но, к сожалению, мой банковский счет не выдержал бы таких расходов. Год назад, когда я еще преподавала английский, я могла бы себе это позволить.

Помещение станции Йокохама, где работали кондиционеры, было благословением. Я прошла в книжный магазин и, не увидев Акеми, отправилась в отдел иностранной литературы. Я листала какую-то английскую мистическую книжку, когда Акеми положила руку мне на плечо.

– Прекрасная погода, – сказала она без тени иронии, – люблю летние вечера. Хочешь пойти в Чайнатаун?

Это было всего несколько остановок на электричке, и я никогда не пошла бы туда пешком. Но я кивнула и поплелась за своей спортивной подругой.

– У тебя заспанные и растерянные глаза. Ты что, ела те пирожные, которые приготовил Энгус? – спросила Акеми по дороге.

– Нет, я принимала снотворное. – Меня удивило, как легко Акеми говорила о своем обмороке. Интересно, что думает обо всем этом ее мать?

– Тебе стоит поесть. Когда я проснулась после наркоты, то умирала с голоду. Пришлось останавливать машину и покупать еду. Я бы съела еще парочку пирожных, но Энгус унес их от меня подальше.

– Так ты знала?

– Конечно! Энгус рассказал, но мне было интересно попробовать. Меня вообще наркотики интересуют. Кроме того, я принимаю стероиды.

– Я не знала. Но ты не принимала их во время Олимпиады?

– Принимала. К сожалению, мой тренер давал мне не слишком хорошие стероиды, так что анализ все это показал.

Я нервно огляделась по сторонам, но, казалось, никто из прохожих не интересуется беседой, которую вели на английском языке две молодые потные женщины.

– У нас было соглашение, – сказала Акеми, – я должна была проиграть матчи, в противном случае они бы рассказали комитету по дзюдо о допинге.

– Сколько человек знает об этом? – Меня шокировало, насколько просто Акеми рассказывает мне такие вещи.

– Тренер, врач и родители. Они считают, что лучше было участвовать и проиграть, чем получить славу обманщицы.

– Ты даже не пыталась победить? – рассердилась я.

Я болела за японцев на той Олимпиаде и сильно расстроилась, когда Акеми проиграла.

– Ну, я поддалась Корее и Китаю, – безжизненным голосом сказала Акеми, – никто не мог понять что случилось с лучшей спортсменкой в среднем весе. Я чувствовала себя полной идиоткой во втором туре.

– И ты так и не смогла вернуться, – сказала я, думая обо всех боях Акеми, происходивших уже после Олимпиады.

– Естественно, я ушла от своего тренера и полностью отказалась от таблеток и витаминов. Я пыталась черпать силу в здоровой пище, стала вегетарианкой, – скривилась Акеми, – но что-то было потеряно. Я стала слабой. Я потеряла волю к победе.

Час спустя мы прошли сквозь кривые красные ворота Чайнатауна. В нос ударил запах жареной свинины и курицы барбекю, и я засомневалась, что мы найдем тут вегетарианскую кухню.

– Теперь ты понимаешь, почему я попробовала гашиш? – спросила Акеми.

– Честно говоря, не особо.

– Всю юность я отдала дзюдо. Все это время я принимала наркотики. У меня не было друзей. Я даже не знала, какие музыкальные группы были популярны в то время, – коротко рассмеялась она. Энгус – интересный парень. Мы ели вместе эти пирожные, и я много рассказала ему. Это было своеобразное откровение.

– Но ты потеряла сознание, – напомнила я, – ты приняла слишком много...

– Глупо было устраивать такое при моей матери. Теперь она не знает, что делать: то ли брать деньги у адвоката твоего парня, то ли не брать.

– Да, ситуация скверная. Будто мы пытаемся подкупить тебя.

– Ну, все не так страшно. Моя мать не будет звонить в полицию. Обо мне она уже не беспокоится, поскольку больше занята приготовлениями к чайной церемонии.

Акеми провела меня в маленькое уютное кафе, где поздоровалась с хозяйкой-китаянкой, как старая подруга. Мы сели за столик, но я никак не могла сконцентрироваться на меню.

– Почему ты попросила, чтобы я не рассказывала Хью об этой встрече? – спросила я.

– Он не доверяет мне.

– Почему ты так решила? – сжалась я, когда рука Акеми легла поверх моей.

– А ты как думаешь? – рассмеялась она. – На вечеринке Хью знакомил меня только с дамами, но не с мужчинами. Он же решил, что я лесбиянка, правда?

Сделав над собой усилие, я постаралась не отдергивать руку.

– А это так?

– Я же уже говорила, что мне нравятся мужчины. В ограниченных дозах, правда. – Акеми отпустила мою руку. – Тебе стоит бросить Хью. Энгус сказал, что вы ссоритесь.

Значит, Энгус подслушивал.

– Когда живешь вместе, – сказала я, – бывают и неприятные минуты.

– Стыдно жить в таком положении, когда тебе даже тридцати еще нет.

– Хотите овощную запеканку? – к нам шла хозяйка ресторанчика, помешав мне вступить в спор.

– Две, – заказала Акеми, – с горчицей. И еще лапшу, нам надо подкрепиться.

Я успокоилась не раньше, чем съела еще и пудинг из личи, и только потом рассказала Акеми о вторжении в квартиру.

– Значит, ты думаешь, что все это началось с тансу? Несмотря на то что его не украли?

– Мне так кажется. Правда, лейтенант Хата предположил, что это может быть что-то личное. Предупреждение мне, Хью или Энгусу. Ты обратила внимание на его друзей?

– Компания идиотов, дети. Хотела бы я посмотреть на них после парочки недель занятий дзен, – фыркнула Акеми. – Тебе надо уехать из квартиры. Если не хочешь жить с родственниками, возможно, я смогу помочь.

– Нет, – отказалась я. – Я имею в виду, нет, спасибо. Если кто-то охотится на Хью, я не должна бросать его в одиночестве.

– Да, но ты же сказала ему, что хочешь уйти?

– Я говорила это не слишком серьезно. Просто я так всегда веду себя при ссорах. Я хочу быть с Хью. Только вот Энгус... Эх, было бы у меня немного спокойствия дзен, чтобы пережить это.

– Дзен расслабляет, но он не может спасти тебе жизнь. – Акеми слизнула последний кусочек пудинга. – Приходи в доджо, я научу тебя парочке приемов самозащиты.

– Мне не стоит ездить в Камакуру.

– Но ведь моя мать в Киото. И не переживай насчет госпожи Танаки.

Если бы все было так, как говорила Акеми, ей бы не пришлось разговаривать со мной по телефону на английском языке. Она не доверяла Танаке.

По дороге в Токио я пересела на другую линию и прибыла в Роппонги немного за полночь, прошла сквозь сотни пьяных и счастливых молодых людей, но оказавшись на пустынной улице, подумала о непойманном грабителе и ускорила шаг. Мало ли, вдруг он вернется, проследит за мной и сделает что-то ужасное?

Я почти вбежала в дом и поднялась на лифте, чувствуя, как меня все больше охватывает тоска.

Войдя в квартиру, я замерла. Кругом царил порядок. Возможно, это заслуга Винни Клэнси. Каждая бумажка лежала на своем месте, а для меня был уже расстелен диван. Это Винни сделала? Неужели Хью рассказал ей, что мы больше не спим вместе?

Я подняла свою подушку и на цыпочках прошла в спальню, где посапывал Хью. Наверное, он был так же несчастен, как и я. Подойдя к кровати, я начала стягивать с него одеяло, разглядывая в слабом освещении его тело. Даже с закрытыми глазами он был красив. Если бы только можно было стереть чувства...

Когда я наклонилась поцеловать его, Хью размахнулся и ударил меня кулаком в лицо. Я упала.

– Я убью тебя! – завопил Хью.

Я прижала руки к скуле, куда пришелся удар, словно пытаясь сдержать расползающуюся боль. Поразительно, что Хью так силен и агрессивен. Я тихонько всхлипнула и тут же возненавидела себя за это.

– Что за черт? – Одной рукой Хью прикоснулся ко мне, а другой нащупывал выключатель лампочки у кровати. – Рей, господи, я думал...

– Что я грабитель? – просипела я.

– Да! Я думал, что он вернулся. Наверное это был сон, я проснулся, увидел чье-то лицо прямо над собой и запаниковал.

– Я каждый вечер рядом с тобой. Я имею в виду раньше так было. – Слезы текли безостановочно, а Хью вытирал их с моих щек.

– Дай посмотреть на твое лицо. О господи. Я не знал, что ты вернешься – видела, я постелил тебе на диване?

– Значит, это я виновата в том, что случилось?

– Нет, я. Я ударил тебя...

Я прекрасно понимала, что произошло. Его злоба росла где-то внутри, и подсознательно ему хотелось меня стукнуть. Организованный, педантичный Хью никогда бы не сделал этого, но в полусонном состоянии такое стало возможным. Что бы сказал мой отец-психиатр? Правда, я никогда не расскажу ему об этом. Мой бойфренд ударил меня. Это ужасно.

– Я принесу лед. – Хью встал и натянул халат, прежде чем выйти из комнаты. Я услышала, как в коридоре что-то сказал Энгус, Хью что-то ответил, и тот вернулся в постель. Хорошо. У меня не было ни малейшего желания встречаться с Энгусом.

Я заползла под одеяло, когда вернулся Хью. Он принес лед, завернутый в носовой платок. Я высморкалась в него.

– Хочешь, я побуду с тобой? – спросил Хью, и я кивнула.

Он лег в постель, но так далеко от меня, что я будто осталась одна.

14

Тональный крем скрыл синяк на моей скуле, но не мог скрыть наливающегося под глазом фингала. Впрочем, его я тоже попыталась замазать. Скула болела. За завтраком мне пришлось глотать и жевать очень осторожно, иначе ныл подбородок. Хью сидел напротив, не говоря ни слова.

Когда появился Энгус в одних трусах, я взорвалась.

– Ты не мог бы что-нибудь надеть на себя? – прошипела я. – У тебя на полу валяется куча одежды.

– Вы занимались садомазо? – посмотрел на нас обоих Энгус.

– Я упала, – быстро сказала я, что, в общем-то. было наполовину правдой.

Энгус подошел ближе, внимательно глядя на мой глаз.

– Надень штаны, сейчас же! – рявкнул Хью, и Энгус тут же повиновался.

– Я иду на работу, – сказал Хью, когда мы остались одни, – но закончу пораньше. Мы с Энгусом улетаем в Окинаву. Он хочет поехать на пляж.

Я посмотрела на недоеденный тост. Я могла запихать его в рот целиком и проглотить, ничего не почувствовав.

– Какие-то проблемы? – спросил Хью через минуту.

Мы никогда не отдыхали вместе. Возможно, это была моя вина. Я отказалась от поездки в Таиланд ради поиска тансу, который не принес ничего, кроме несчастий.

– Я подумал, что ты не захочешь ехать, поскольку ты не слишком рада обществу моего брата.

– Жаль, что тебе так показалось, – отозвалась я.

Конечно же, Хью оплачивал все расходы ради того, чтобы какое-то время отдохнуть от меня.

– Так будет лучше для всех нас, не правда ли? – сказал Хью. – Кстати, пока ты была в ванной, звонил лейтенант Хата.

– Я не знала, что у нас работает телефон.

– Полиция провела нам свою линию вчера вечером. Кроме того, у меня новый карманный телефон.

– Как насчет грабителей? Полиция что-нибудь нашла?

– К сожалению, нет. Хата настаивает, чтобы ты заехала в отделение Роппонги сегодня утром. Я предложил перенести эту встречу, но он не захотел даже слышать об этом. – У Хью заходили желваки на скулах.

– Не понимаю, зачем я ему понадобилась. Это даже не моя квартира, – сказала я.

– Думаю, ты ему понравилась. И он знает, что мы не женаты.

– Ты агрессивен, – сказала я, – что несколько странно в такой ситуации...

– Ну, так как вам понравилось садомазо? – поинтересовался вошедший Энгус, одетый в мой халат, едва прикрывавший его колени. – Где твои синяки, Шуг?

– Слишком интимно, чтобы показывать, – буркнул Хью. – Мне пора, иначе опоздаю. Я позвоню, когда закажу билеты.

В полиции Роппонги тоже стояла клетка с канарейками. Послушав их щебет, я переключила внимание на стены с разными объявлениями для посетителей. Я изучала портрет разыскиваемого преступника, удивительно похожего на японскую версию Энгуса, когда голос лейтенанта Хаты заставил меня подпрыгнуть.

– Вы видели его, мисс Симура? Преступника с фотографии?

– Я практикуюсь в чтении. – Решив, что он шутит, я расслабилась.

– Хорошее занятие, – похвалил лейтенант, – но не хотите ли вы пройти в кабинет?

Мы пришли в кабинет с большим столом и парой пластиковых стульев. Хата закрыл двери, сел напротив меня, вытащил записную книжку, и я заметила блестевшее на его пальце обручальное кольцо. Значит, он был женат. Мне захотелось срочно сообщить об этом Хью.

– Я просмотрел вчера ваше дело, – сказал он, разглядывая мое лицо. – А вы были в больнице? Если взломщик ранил вас, это очень серьезно.

– Это не взломщик, – призналась я. – У меня случилась небольшая авария.

– Нельзя оставлять это безнаказанным, – с минуту помолчав, сказал Хата. – Как в вашей, так и в нашей стране против таких вещей есть закон.

– Это не то, что вы думаете, – возразила я, – я просто упала в темноте.

– Лицом? Если так, то у вас должна быть отбита вся левая сторона. – Его глаза пробежались по моим здоровым плечу и руке.

– Вы не за этим меня сюда позвали, – ответила я, – что я могу для вас сделать?

– У меня есть парочка новостей, которые думаю, порадуют вас. Ваш друг Джун Курой освобожден.

– И?.. – Я вцепилась в стол.

– Когда полиция снова проверила аппарат для диализа, она нашла доказательства намеренной поломки. Как вы и предполагали, смерть Ному Идеты могла быть насильственной. А еще там обнаружено кое-что, связывающее эту смерть с гибелью Нао Сакая.

– Что? Отпечатки пальцев?

– В данный момент это конфиденциальная информация.

– А в нашей квартире тоже были эти признаки?

– Теперь мы, по крайней мере, знаем, что искать. Нам бы надо еще раз осмотреть вашу квартиру. – Хата уклонился от прямого ответа. – Но прежде чем я это сделаю, мисс Симура, я бы хотел кое-что вам показать.

Он вытащил из папки коричневый конверт. Энгус. Это его конверт. Черт, мы все сядем в тюрьму за хранение наркотиков.

– Думаю, вы знаете, что это, не правда ли?

Я опустила голову, но, увидев, как лейтенант достает из конверта какие-то карточки, почувствовала облегчение.

– Телефонные карты?

– Нелегальные телефонные карты, – поправил он. – Я нашел конверт у вас в спальне и не сказал вам об этом сразу, потому что хотел сначала их проверить.

– Они не мои, и я представления не имею, как они попали к нам – заявила я. – Может, тот, кто не знаком с черным рынком, не знает, что это фальшивые карточки?

– Телефонную карту в Японии нельзя купить на улице вы же знаете. По одной теории, человек, торгующий подобными вещами, мог бросить их у вас в квартире. Случайно или поменялся на что-то.

Я сразу же вспомнила Мохсена. Но мог ли Мохсен принести карточки в надежде продать? Я в это не верила.

– Я позвал вас, чтобы спросить, не дадите ли вы мне список гостей?

– Всех я не помню. Это была самая большая из наших вечеринок. Но у Хью в компьютере все должно быть записано.

Хью составлял список неделю назад. Имя Мохсена там не упоминалось.

– Пожалуйста, – вздохнул лейтенант, – пришлите мне этот список по факсу.

– Не знаю, получится ли. Хью сегодня днем улетает.

– Куда? – подозрительно спросил Хата.

– На Окинаву. – Я закатила глаза. – Я знаю, что никто не ездит на Окинаву в июле. Но его брат хочет увидеть пляжи с белым песком.

– Вы останетесь одна в квартире, мисс Симура возможно, нам стоит выставить у вас охрану.

– Нет, я тоже уезжаю, – брякнула я.

– Ах, со десу ка? Правда? Вы делаете правильный выбор. Скройтесь, он вас не найдет.

Не стоило спорить.

– Обещаю, что спрошу у Хью насчет повторного обыска квартиры, но я не думаю, что он позволит вам сделать это, пока не вернется.

– Я не хочу доставлять вам лишних хлопот – сказал Хата, – я спрошу сам. А вы пока позаботьтесь о том, чтобы срочно уехать оттуда. Вы уверены, что все в порядке? Позвоните мне, когда будете в безопасности.

Уходя из полиции, я ощущала сочувствующий взгляд лейтенанта Хаты, который решил, что Хью меня бьет. Надо было предупредить Хью и перемыть всю посуду. Если полиция найдет «штучки» Энгуса, карьеру Хью можно считать оконченной.

Дверь в квартиру была открыта, и я, затаив дыхание, шагнула внутрь.

– А, это ты, – пакуя сумку, сказал Энгус.

– А кого ты ждал, своих ненормальных дружков? Поэтому дверь открыта?

– Что ты сказала?

– По правде говоря, мне плевать на твои жалкие мозги или тело, но когда ты уедешь на Окинаву, я хочу, чтобы из квартиры было убрано все, что запрещено законом.

– Простите? – Энгус сардонически приподнял бровь.

– Как ты это сделал? – Злость, которую я сдерживала в полиции, вырвалась наружу. – Всего за одну неделю ты умудрился набрать в баре столько, что не смог расплатиться. Ты принес в квартиру наркотики и нелегальные карточки, привел каких-то непонятных людей. Учитывая, что ты ни слова не знаешь по-японски, твои успехи просто потрясают!

– Мои карточки у тебя? – Лицо Энгуса прояснилось. – Сегодня утром я их не нашел и решил, что их свистнули.

– Значит, ты признаёшься. – Я упала в кресло и закрыла глаза.

– Это подарок! Какой-то парень попросил у меня сигарету, я дал ему две. А он в благодарность подарил мне карточки.

– Я тебе не верю, – сказала я. – У лейтенанта Хаты есть две карточки...

– Семнадцать, – мрачно сказал Энгус.

– И ты считаешь это благодарностью за две сигареты?

– Не знаю. Я просто хочу получить эти долбаные карточки назад!

Я сделала все, что могла, чтобы отмазать Энгуса от полиции, а он оказался таким наглым. Почувствовав, что меня начинает трясти, я сказала:

– Если хочешь вернуть их, тебе придется изрядно попотеть, пытаясь обмануть полицию.

Хлопнула дверь. Появился Хью.

– Кого обмануть? – зашипел он на меня, а не на Энгуса.

– Твой брат только что наплел мне небылиц о том, как преступил закон с нелегальными телефонными карточками. Лейтенант Хата считает, что их потерял грабитель, но настоящий преступник живет у нас тут...

– Извинись перед моим братом, Рей. Он не лжец, а ты вышла из себя.

– Я просто предупреждала его, поскольку полиция собирается вернуться, – пожала плечами я.

– О господи. Когда?

– Не знаю. Но они тебе позвонят. И очень скоро. Кстати, мне нужен список гостей из твоего компьютера. Как ты думаешь, полиция будет спрашивать у наших гостей, не они ли потеряли карточки? На пример, господин Сёндаи?

Зазвонил телефон.

– Черт, лучше бы нам не чинили линию, – простонал Хью.

– Может быть, это мне, – воскликнул Энгус и помчался к телефону.

– Почему ты не отдашь ему пейджер? – спросила я. – У всех наркодельцов есть пейджеры.

Схватив за локоть, Хью поволок меня в кухню.

– Ты меня слушаешь? – прорычал он. – Я хочу, чтобы ты оставила моего брата в покое. Ты стала мстительной стервой, ты не та Рей, с которой я познакомился шесть месяцев назад! Я тебя не узнаю.

Хью отпустил меня так резко, что я вынуждена была схватиться за стол, чтобы не упасть.

– Рей, – сказал он, – полагаю, нам надо немного пожить раздельно. Подумать.

– Кровь гуще воды, да? – сказала я, глядя на рассыпанные по столу хлебные крошки. Я не могла позволить себе упасть.

– У моего брата нет никого и ничего. Ему нужна помощь, и в данный момент он нуждается во мне больше, чем ты.

– Я уйду отсюда. Чем быстрее, тем лучше.

– Ты можешь остаться здесь.

– Забудь! Тебе не кажется, что это слишком унизительно – я заставила тебя сбежать из собственной квартиры.

– Подожди. Я говорю только о коротком отдыхе.

– От меня! Черт, желаю прекрасно провести время – выпалила я и выскочила из кухни.

Почти не видя из-за слез, я чуть не наткнулась на Энгуса, вбежала в спальню, закрыла дверь на ключ и принялась запихивать в сумку свои вещи. Я хотела побыстрее убраться, но должна была подумать и о своем бизнесе. Тут возникала проблема: если я уйду из квартиры, то не смогу звонить клиентам.

Игнорируя стук в дверь, я схватила новый телефон Хью вместе с инструкцией по использованию и открыла дверь на балкон. Мы жили на четырнадцатом этаже, но до квартиры госпожи Ито было всего-то три фута, а ее стеклянная дверь не была заперта. Мне не хотелось проходить мимо Хью, особенно если вдруг зазвонит его мобильный телефон.

Смогу ли я? Я бросила сумку на балкон госпожи Ито и задумалась. Если ухватиться за балкон, перекинуть ногу...

Стук в дверь раздражал меня. Я села на перила балкона. От высоты к горлу подступила тошнота. Я посмотрела на небо и представила, как меня тренирует Акеми Михори: «Ты можешь сделать это. Думай о своем успехе».

Люди на улице начали поднимать головы и кричать, чтобы я не шевелилась, пока не приедут пожарные. Запретив себе смотреть вниз и затаив дыхание, я перенесла через решетку правую ногу. Зависнув над соседским балконом, я глубоко вдохнула и спрыгнула вниз. И оказалась в куче стираного белья.

Пробираясь через сырые трусы, штаны и рубашки, я чувствовала себя мокрой, но находящейся в безопасности.