Текст книги "Убийство по правилам дзен"

Автор книги: Масси Суджата

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Гарантий нет, – пожала плечами я, – но если даже ничего не получится, вы сможете поесть вкусных сасими.

– Я никогда не пробовал сасими, – задумчиво протянул Мохсен.

– Ну, они вам либо понравятся, либо нет, – улыбнулась я, понимая, что он придет.

11

Существует множество способов разделывать замороженную рыбу, но в шесть вечера госпожа Вада все еще возилась с рыбьим хвостом. Консьерж уже сообщил, что первая партия гостей поднимается к нам, а я сидела на диване с бокалом вина в руке, вспоминая ссору с Хью.

– Где твое новое платье? – спросил он, когда я вышла из ванной в платье, которое надевала миллион раз.

– Извини, у меня не было времени заниматься им, – ответила я, хотя на самом деле я просто забыла о шелке, привезенном Хью из Таиланда.

– Я же дал тебе телефон портнихи Винни. Ты ей вообще звонила?

– Ну, я все равно его сошью, – пробормотала я, – только я пойду к портнихе, когда все уляжется.

– Что за старье на тебе надето? – Губа Хью подозрительно задрожала.

– Это платье от Джозефа Магнина, и моя мать заплатила за него целое состояние в шестьдесят восьмом году! Она надевала его только на серьезные вечеринки.

– Только не говори об этом моим коллегам, ладно? – попросил Хью и направился открывать дверь гостям – нескольким работникам «Сёндаи» с женами. Как оказалось, некоторые пары соврали нянькам своих детей, что идут на свадьбу, поскольку в Японии было немыслимым делом оставить ребенка ради другого праздника.

– Не знаю, понравится ли вам стол, но попробуйте пожалуйста, – сказала я, приглашая гостей. В придачу к сасими их ожидали креветки с имбирем, салат с рисовой лапшой и различные овощи, украшенные бамбуковыми побегами. Как я и думала, женщинам больше всего понравились рис с угрем и уксусом и вишневые деревья, сделанные из имбиря и черных морских водорослей. Позже госпожа Вада и ее помощницы должны были принести чай, кофе и фрукты – дыню, клубнику, манго и киви. А еще пирожные с кремом.

– Мяса нет? Да, японцы явно любят, когда на них тратят деньги, – выразила из-за моего плеча свое мнение Винни Клэнси.

Я обернулась и посмотрела на ее красивое, но скучное платье из голубого шелка и порадовалась, что так и не обратилась к ее портнихе.

– Ты готовила Хью ростбиф, когда меня не было в городе, да? – спросила я. – Я нашла остатки в холодильнике, но не была уверена в их свежести.

– Странно, что вообще хоть что-то осталось! Мы с Хью ужинали вместе, в смысле – вдвоем. Мой Пирс, к сожалению, был в Лондоне. Если бы я была тобой, дорогая, я бы не отказывала ему в ростбифе.

И тут я увидела Мохсена. Он явно одолжил у кого-то костюм. Рукава были слишком длинными, но сам костюм сидел безупречно. Мохсен напоминал европейского бизнесмена.

– Вы выглядите совсем по-другому, мисс Симура. – улыбнулся он. – Думаю, вам стоит носить платья, а не спортивные шорты.

– Полностью согласен, – сказал подошедший Хью. – Я Хью Глендиннинг, друг Рей и адвокат «Сёндаи лимитед». А вы, должно быть, Мохсен?

– Мое полное имя Мохсен Завар. – Секунду поколебавшись, он пожал протянутую руку Хью. – В данный момент я ищу работу.

– Рей сказала, что вы бухгалтер. Уверен, с вашими способностями к языкам вы вполне сможете получить работу в какой-нибудь компании. Например в нефтяной. Пирс Клэнси – тот парень, что спорит с женой у окна, – знаком с директором «Британской компании» в Токио. Мы можем поговорить с ним.

Хью любил сводить людей, и обычно у него это получалось. Он представил Мохсена как профессионала в международной коммерции, а я взяла еще бокал вина, впервые за вечер вздохнув свободно. А потом я уловила некоторые перемены: спокойные джазовые баллады, записи которых я поставила, сменились бренчанием «Девятидюймовых ногтей». На балконе в окружении группы молодых людей с зелеными и оранжевыми волосами стоял и курил Энгус. Двинувшись к ним, я увидела несколько знакомых лиц из клуба «Вам сюда», включая девушку-новозеландку, работавшую там стриптизершей.

Коллеги Хью не смешивались с этой компанией, но они, разумеется, заметили смену музыки. Мацухиро Сёндаи, директор компании, притопывал ногой, несколько женщин начали танцевать. И я передумала просить Энгуса сменить кассету, в конце концов, музыка была не самой плохой. Это могло внести в вечеринку свежую струю.

Я поспешила к вошедшей Акеми Михори, но замерла на полдороги: за ее спиной стояла Нана Михори. Один из менеджеров «Сёндаи» подошел к Нане, и та улыбнулась и поздоровалась. Старые друзья. Воспользовавшись этим, Акеми ускользнула от них и присоединилась ко мне

– Извини, что опоздала да еще и не одна пришла. – Акеми нервно повела плечами. Она была в красном платье которое очень ей шло. – Мать узнала, куда я собираюсь, и захотела пойти со мной. Извини.

– Переживу. – Я отерла пот со лба. – Что будешь пить: зеленый чай или лимонад?

– Хочу что-нибудь покрепче. О, супер, у вас есть «Гиннес»!

– Ты пьешь пиво? – удивилась я, но налила ей «Гиннеса», а сама принялась за третий бокал вина.

– В пиве много железа, знаешь? Это очень полезно для женщин, – объяснила Акеми. – Эй, это твой парень там, на балконе?

– Нет, – рассмеялась я, – это его младший брат. Энгус.

– Женщина, живущая с двумя мужчинами... – протянула Акеми. – Это фантастика! Твой Энгус похож на солиста «Симпли Рэд», но он не кажется достаточно сильным для меня.

– А я думала, что тебе не нравятся мужчины, – вылетело у меня, прежде чем я успела подумать.

– Я могу спать с мужчиной, но не стану его собственностью. Это две разные вещи.

Один из сотрудников «Сёндаи» попросил у Акеми автограф. Акеми расписалась, но на лице у нее застыла маска, когда она вежливо отвечала на вопросы. Да, она моя подруга. Нет, она больше не участвует в соревнованиях. Пришло время уступить дорогу молодому поколению.

Но тут ко мне подошла официантка и спросила не надо ли заказать еще выпивки: было только семь часов, а три четверти алкогольных напитков уже разошлось.

– Да, конечно, надо заказать еще вина, – сказала я, соображая, что и мне понадобится еще стаканчик

Краем глаза я заметила, что Акеми отошла от бизнесмена и присоединилась к Энгусу. Похоже, она что-то требует от него, и это было забавно: что ей могло от него понадобиться?

Мне казалось, что стоило попробовать помириться с Наной Михори, которая, в конце концов, пришла на эту вечеринку. Я подождала, пока она останется одна, и подошла ближе.

– Довольно забавно знать, что «Токио Тауэр» – это копия Эйфелевой башни, – сказала Нана. – Когда мы с мужем ездили во Францию на медовый месяц, я была шокирована оригиналом.

– «Токио Тауэр» – прекрасная копия, как и тансу, который я для вас купила, – сказала я.

– Дочь рассказала мне, чем для вас обернулась эта покупка. Возможно, мне стоило взять тансу.

– Нет, – покачала головой я, – каждый дилер должен отвечать за свои ошибки. Так приходит опыт.

– Это здравая мысль, – улыбнулась Нана, и я почувствовала, что она расслабилась. – Это похоже на дзен. Новички совершают множество ошибок на пути к нирване. Но на этом пути им встречаются и маленькие благословения. Как, например, ваша дружба с Акеми.

– Правда? – Я думала, что наши занятия с Акеми держатся в секрете, но это явно было не так.

– У моей дочери слишком мало контактов в обществе. Это хорошо, что у нее появилась молодая подруга. Мы всегда будем рады вам. Кроме того, я настаиваю, чтобы в следующий раз после бега вы обязательно искупались! Вода в душе Акеми вытекает из…

Звук разбившегося стекла помешал ей договорить.

– Простите, – сказала я, ставя стакан на стол.

– Рей-сан, у вас же есть официантки для таких случаев – сказала госпожа Михори. – Как хозяйка вы должны научиться перекладывать ответственность за происшествия на других.

– Я не слишком опытна, – ответила я и подпрыгнула от звука хлопнувшей двери.

Гости замолкли, а я протиснулась сквозь толпу и подошла к дверям кабинета. На паркете лежали два разбитых стакана из-под пива.

– Просто нужно прибраться, – сказала Нана, – скажите, чтобы служанка принесла тряпку.

Прибежал Хью, тщетно пытаясь уговорить гостей перейти в гостиную. Вместо этого гости расступились, и я увидела Акеми, лежащую на футоне Энгуса. Она была полностью одета, но казалась мертвой. Меня затрясло.

– Что ты сделал? – спросил Хью у Энгуса, подбиравшего битое стекло.

– Ничего. Откуда я знал, что она так прореагирует?

Каким-то образом мне удалось пробраться к Акеми и взять ее за запястье. Оно было теплым, а биение пульса позволило мне немного расслабиться.

– Что случилось? Ты меня слышишь? – спросила я по-японски.

– М—м—м—м. – Веки Акеми дрогнули.

– У нее тоже диабет? – спросила я у Наны Михори, пытавшейся меня оттолкнуть.

– Нет. – Нана обняла Акеми.

– Она просто вырубилась, – нервно сказал Энгус.

– Цвета... – пробормотала Акеми по-японски, – уберите от меня цвета.

– Моя дочь сильно заболела, – со слезами в голосе сказала Нана Михори, – я прошу прощения за то, что мы испортили вам вечер.

– Забери меня, – простонала Акеми, – цвета… Они у меня в голове.

– Я позвоню врачу с десятого этажа, – сказал Хью не терпящим возражений голосом, – а пока, будьте добры, выйдите все из комнаты и оставьте Акеми в покое.

Все еще трясясь, я помогла Хью препроводить гостей в другую комнату и закрыла дверь. В любом случае пойдут слухи. Жена одного из торговцев уже повторяла то, что я сказала про диабет. Один из гостей предположил, что Акеми слишком много тренируется, пытаясь вернуться в большой спорт, но уже слишком стара и слаба для этого. Кто-то еще винил во всем алкоголь – почему же еще она уронила свой стакан?

Проводив прибывшего вскоре доктора в кабинет, я увидела, что Хью разговаривает с Энгусом на балконе, и пошла к ним.

– Она съела два пирожных с орехами. Не знаю я, почему она вырубилась! – Энгус нервно рассмеялся.

– Что ты положил в эти пирожные? – спросила я.

– Немного гашиша, только и всего. Я не собирался давать их гостям, но Рей сказала, чтобы я их на поднос положил!

– Где ты взял гашиш? Привез из Таиланда или купил у новых дружков?

– Успокойся Рей – сказал Хью, – я пытаюсь понять, могут ли эти пирожные снова попасть к гостям.

– Я собирался забрать их с подноса, но Акеми съела два, а на ее глазах мне не хотелось хватать пирожные.

– Останови официантов, – попросил меня Хью, – господин Сёндаи обожает сладкое. И бог знает кто еще.

Я помчалась убирать поднос.

Японцы очень боятся пищевых отравлений. В начале шестидесятых много людей умерло от зараженной ртутью рыбы. Кроме того, они очень осторожно относятся к заморской еде. Так что если кому-то на вечеринке станет плохо, может последовать обвинение в отравлении.

– Пирожные есть нельзя, – сказала я госпоже Ваде, – пожалуйста, пошлите официантов собрать все пирожные с тарелок.

– Но это неправильно, – возразила Вада, – мы готовили только японскую пищу.

– Да, но люди подумают иначе, – предупредила я. – Если еще кто-нибудь потеряет сознание, ваш бизнес развалится.

Оставив бормочущую что-то госпожу Ваду, я поторопилась в гостиную с кремовыми шариками. Но, к моему ужасу, у господина Сёндаи на тарелке лежало ореховое пирожное.

– Сёндаи-сан, – обратилась я к нему, – пожалуйста, простите меня, но я должна заменить вам пирожное.

– Почему? Оно очень вкусное. – Любитель сладкого как раз отправлял пирожное в рот.

Я ударила его по руке, и пирожное хлопнулось на пол.

– О, простите, я такая неуклюжая, – извинилась я, – на следующей неделе я дам Хью с собой несколько ореховых пирожных специально для вас А пока попробуйте кремовые шарики, их готовила моя тетя.

Госпожа Вада приказала официантам сказать гостям, что поднос с пирожными стоял там, где Акеми разбила стакан, так что в них могли попасть осколки. Винни Клэнси сбегала домой и принесла шоколадки в качестве дополнительного десерта, за что я чуть ли не впервые была ей благодарна.

– Хозяйка всегда должна быть готова к неожиданностям, – вещала Винни, – запомни это, вдруг пригодится на следующей вечеринке.

Госпожа Михори все еще оставалась с Акеми, но доктор уже вышел и пил кофе.

– Мисс Михори еще слаба, – сказал он гостям, – такое часто случается, когда попадаешь из жары в холодную квартиру. Здесь же работает кондиционер.

– Да, кондиционер здоровья не прибавляет, – поддакнула Винни Клэнси, – в Англии ими никто не пользуется.

– Со десу нэ, – согласился господин Сёндаи, и инцидент был исчерпан.

У Хью не возникнет никаких проблем со сплетнями, разве только скажут, что у него слишком мощный кондиционер в квартире. А у меня даже появилась потенциальная клиентка, подруга Наны Михори, госпожа Кита. Она хотела приобрести парочку старинных фарфоровых хибачи.

– Несмотря на драматические события, все прошло не так уж плохо, – зевнул Хью, когда Нана и хихикающая Акеми отправились домой. – Мои коллеги научились танцевать под «Девятидюймовые ногти», ты получила новое задание, а Пирс поговорил с Мохсеном.

– Ты видел лицо Наны Михори перед отъездом? – спросила я. – Она не купилась на байку с кондиционером.

– Госпожа Михори рада, что ее дочь жива. И слава богу что Энгус не позволил Акеми съесть еще парочку пирожных. Если б она съела их штук шесть, тут же отправилась бы в больницу.

– Ты собираешься поговорить об этом с братом?

– Попозже. Не думаю, что он способен сейчас разговаривать.

– Но ты поговоришь с ним? – настаивала я.

– Я ему не отец, так? Если у тебя проблемы, поговори с ним сама. А я устал встревать между вами.

– Вчера вечером ты сказал, чтобы я не пыталась его приструнить, – запротестовала я, – к чему тогда сегодняшний разговор?

– Извини, но у меня нет сил, – сказал Хью, укладываясь в кровать. – Ты ложишься?

– Не думаю. – Я была слишком зла, чтобы ложиться спать.

Я была готова убрать кухню, выпить еще бокал вина, переставить мебель. Я могла навести внешний порядок, но ничего не могла поделать с хаосом. Царившим внутри.

12

Спать на диване – не слишком большое удовольствие. Когда я проснулась на следующее утро, ощущения были не из приятных. Я забыла принять аспирин, так что в горле у меня пересохло, а голова раскалывалась.

Что разбудило меня? Какие-то скулящие звуки из кухни. И Хью, вошедший в комнату со стаканом апельсинового сока и тостом с яйцами – моим любимым воскресным завтраком. Это была не шутка.

– Ты хорошо спала? – весело осведомился он. – Кухня выглядит чистой как никогда.

– Я даже не помню, как убирала, – буркнула я и потянулась за соком, внезапно ставшим самым желанным для меня объектом.

– Я не думал, что ты останешься спать тут, – сказал Хью. – Я бы перенес тебя, если б не уснул. Когда пойдем на распродажу ценностей?

– Что-то мне не хочется, – снова пробурчала я, абсолютно не испытывая желания тащиться за антиквариатом.

– Даже если у меня выдается неудачный день, я все равно хожу на работу, – упрекнул меня Хью.

– Не дави на меня, – предупредила я, – я не хочу, чтобы Энгус слышал, как мы ссоримся.

– Не беспокойся о моем брате, это касается только нас – сказал Хью. – Почему ты не пришла ко мне в постель? Только честно.

– Мне хотелось побыть одной.

– Ладно, Грета Гарбо, – коротко хохотнул Хью, – не буду тебя беспокоить. А раз уж тебе не нравится моя компания, то мы с братом пойдем играть в гольф.

Хью пришлось вытаскивать брата из постели, а через час они ушли, споря о том, нужно ли Энгусу надевать шорты. Я позавтракала, приняла душ и позвонила Нане Михори. Прозвучало восемнадцать гудков, но никто не поднимал трубку. Чувствуя себя довольно паршиво, я все-таки решила пойти на распродажу антиквариата.

Уже пробило десять утра, когда я добралась до места, так что искать что-либо действительно стоящее было поздно. Не слишком расстраиваясь, я пошла смотреть мебель. Конечно же, я не рассчитывала увидеть тансу, подобный моему, но держала ушки на макушке. Увидев господина Исиду, я обрадовалась. Он присутствовал на нашей вечеринке, но я была так занята, что успела только поздороваться с ним.

– Давайте я вам помогу, – предложила я, увидев у него тяжелые сумки.

Я все еще страдала от похмелья и головной боли, но все-таки была младше него на сорок семь лет.

– Это слишком тяжело для молодой леди, – извинился он, все же протягивая мне большую сумку, в которую, судя по весу, были навалены камни. – Спасибо за вчерашний вечер. Я прекрасно провел время.

– Вечеринка была кошмарной, – поморщилась я. – А что это вы купили?

– Кое-какую посуду. Я бы показал вам, но придется все распаковывать, и, боюсь, я могу что-нибудь разбить. На той стороне появился новый дилер по фарфору, он мне даже сделал скидку. Кстати, неплохо бы вам с ним познакомиться.

– Обязательно, – кивнула я и, вспомнив о заказе госпожи Киты, спросила: – А вы не видели тут хибачи?

– Да-а, эти вещи тяжело найти, нэ? Я видел парочку, но прошел мимо: на них изображена Фудзияма, а это несколько простовато, на мой вкус. И они немного великоваты, без Глендиннинга-сан вы их не унесете.

– Ой, надо бы мне на них посмотреть! У меня есть клиент.

– Нана Михори? Я видел, как вы разговаривали вчера. Кстати, как вы решили вашу проблему? – Господин Исида поставил сумки и прислонился к сучковатому дереву.

– Это не Нана, это новая клиентка, а Нана, к сожалению, для меня потеряна. – И я рассказала о смерти Сакая и аресте Джуна.

– Если бы вы только позволили мне помочь, – хмыкнул Исида. – Мой сосед из Якудзы украл бы тансу, вы получили бы страховку, покрыли расходы и не потеряли клиентку.

– Где вы припарковали свой грузовик? – попыталась я сменить тему.

– На соседней улице, – смягчился господин Исида, – только не забывайте о дилере по фарфору. Если вам понравятся хибачи, попросите, чтобы их перенесли в мой грузовик. А я подержу их столько, сколько нужно.

Хибачи, разрисованные светло-голубыми и оранжевыми-красками по кремовому фарфору, мне подходили. На одной паре был изображен восход солнца над Фудзиямой, а на второй – закат. Набор стоило приобрести, даже если он и не понравится госпоже Ките. Я попросила дилера отложить хибачи, сбегала в банкомат и позвонила госпоже Ките. Как я и думала, она была очарована мотивами восхода и заката и согласилась приобрести эти хибачи.

– Полная стоимость, включая мои комиссионные, составит сто двадцать тысяч иен. Вас это устроит? – осторожно спросила я.

– Конечно! – заверила меня госпожа Кита. – А доставка входит в стоимость?

– Да, это не проблема, – ответила я.

Обычно я развозила заказы на «виндоме» Хью, но сейчас он уехал. Я понадеялась, что Исида согласится одолжить мне свой грузовичок.

– Симура-сан, – пропела госпожа Кита, – я так рада, что встретилась с вами! Меня никогда еще не приглашали на вечеринки вместе с мужем. Муж говорил, что мне будет неинтересно, но он ошибался! Несмотря на неприятности у Акеми Михори. Кстати, я волнуюсь о ее здоровье.

«И хочешь посплетничать», – мысленно добавила я.

– Очень мило с вашей стороны, – сказала я, – с Мисс Михори, к счастью, все в порядке. Доктор сказал, что ей просто нужно выспаться.

– А он осмотрит ее сегодня?

– Нет, у нее же есть свой врач. – Я не собиралась говорить ей о том, что пыталась дозвониться до Михори, но никто не отвечал на звонки.

– Уверена, вы поговорите с ее врачом. Расскажете мне последние новости, когда привезете хибачи, – прощебетала госпожа Кита и повесила трубку

Как всегда, в воскресный день на дорогах были огромные пробки. Я хорошо помнила, как попала в пробку неделю назад и – стоило мне на секунду отвлечься – тут же разбила машину Хью. Мысль о том, что я могу разбить грузовичок господина Исиды, приводила меня в ужас, поэтому я даже не пыталась включить радио и пристально следила за дорогой. Домой я приехала в семь вечера совершенно уставшей, улеглась на диван и закрыла глаза. Казалось, что прошло всего несколько минут, когда вдруг зажегся свет и я услышала голос Хью.

– Где мой брат? – спросил он.

– С тобой, – поморщилась я, – вы же играете в гольф.

– Я привез его домой в пять часов, а сейчас пол-одиннадцатого. Куда он мог пойти?

– Представления не имею, – ответила я. – А ты где был?

– У меня была встреча с господином Отой. Мы обсуждали, как избежать судебных разбирательств с Михори, если те вздумают подать иск. Завтра он передаст им деньги в качестве извинения за то, что произошло с Акеми.

– Но это же доказывает твою вину! – подпрыгнула я. – Кроме того, ты знаешь, как богаты Михори. Тебе не хватит денег с ними рассчитаться.

– Дело не в сумме, а в заботе. Господин Ота говорит, что так принято в Японии.

– Ты думаешь, что Михори натравят полицию на Энгуса? – спросила я, осознав, что Хью боится, как бы Энгуса не привлекли за распространение наркотиков. – Если так, то, пожалуй, стоит попробовать.

– Забудь, – отозвался Хью, – это мои проблемы.

– Только потому, что ты сам этого хочешь.

– Рей, послушай, все уже решено. Господин Ота знает, что делает. – Хью сердито посмотрел на меня, пошел в спальню и закрыл за собой дверь.

Я за ним не пошла.

Энгус явился в семь утра. По его словам, он потерял где-то ключи от квартиры и не хотел будить нас среди ночи.

– Я волновался за тебя, парень, – сказал Хью, – надо было возвращаться в любое время.

– Ну, я же пришел, – пожал плечами Энгус.

– Думаю, с этим надо что-то делать, – снова заговорил Хью. – Для начала я возьму отпуск на недельку, и мы сможем поиграть в гольф или поплавать.

Я уставилась в «Джапан тайме», пытаясь скрыть шок. Хью никогда не брал отпуск. Работа для него – святое.

– Терпеть не могу гольф, – отреагировал Энгус, – но не возражаю против того, чтобы пошляться где-нибудь. Скоро будет фестиваль в Камакуре. Помнишь, отец Акеми говорил о нем?

Хью от удивления выронил нож, которым резал хлеб.

– Не думаю, что после случившегося стоит ехать к Михори, – сказал он.

– В Йокохаме будет выставка новых машин, – сказала я, выискивая в газете информацию о разных мероприятиях. – Можете съездить туда, а потом пообедать в Чайнатауне.

– Я, кстати, думаю сменить свой «виндом», – задумчиво сказал Хью, – интересно было бы посмотреть на новые модели.

И тут мой взгляд упал на страницу с некрологами, и я увидела знакомое лицо – пожилой японец с ясными глазами.

Ному Идета.

Я прочитала некролог, в котором говорилось, что старый коллекционер, живший благодаря своей сестре, скончался в Денен-Чофу от диабета.

– Нет! – Я сжала в руках страницу.

Прошло всего несколько дней с тех пор, как я видела его живым. Он казался достаточно бодрым. Не готовым к смерти.

– Что, никаких мероприятий? – не понял моего возгласа Хью. – Ну, можно пойти поплавать. Рей, ты пойдешь с нами?

– Не могу! – воскликнула я и тут же, понизив голос, добавила: – Я это... буду занята, извини.

Пройдя в ванную – единственное место, где я могла побыть в одиночестве, – я думала о том, почему меня так потряс некролог и зачем я собираюсь ехать в Денен-Чофу.

Казалось, все соседи Идеты уже знают о его смерти. Мальчики вяло гоняли мяч, а домохозяйки тихо переговаривались между собой, разглядывая машины, подъезжавшие к дому семьи Идета. Я, одетая по такому случаю в черное платье, тоже удостоилась их внимания.

На этот раз входная дверь была широко распахнута. Я проскользнула в дом за двумя женщинами, которые даже не подумали звонить.

– Когда будут похороны? – спросила я, следуя за ними на кухню, где они принялись выкладывать еду из небольших контейнеров.

Женщина помоложе, одетая в розово-белую футболку с надписью «Бабочка Се'Ля Ви» улыбнулась мне.

– Идета-сан как раз договаривается об этом со священником в храме, – сказала она. – А кто вы такая?

– Я пришла насчет мебели, – сымпровизировала я, не имея желания называть свое имя.

– Да, конечно, тут же полно антиквариата, – сказала женщина постарше, очень похожая на Бабочку, видимо, ее мать. – На первом этаже нужно навести порядок для церемонии. Кстати, я думала, что вы придете в униформе.

– Я узнала о смерти господина Идеты только сегодня утром, – сказала я, – и пришла, чтобы оценить вещи.

– Не думали мы, что так получится, – вздохнула мать, – а все эта машина виновата.

– Какая машина?

– Господину Идете делали диализ. Он был связан с этой машиной капельницей, и каждые несколько дней она очищала его кровь.

– Как стиральная машина, – добавила дочь и получила от матери укоризненный взгляд.

– Обычно кровь циркулировала из тела в машину и обратно, но в последний раз... – женщина шумно вздохнула, – кровь вытекла из него и не вернулась. Осталась в машине.

– Он умер без крови? – Меня затошнило.

– Да. Бедная госпожа Идета винит во всем себя, а это несправедливо. Она посвятила жизнь своему брату!

– Она только смирилась со своей жизнью, как случилась трагедия, – сказала Бабочка.

– А это не ошибка медсестры? – спросила я.

– Медсестры не было. Госпожа Идета давно научилась пользоваться этой машиной, уже лет десять назад. Они вынуждены были экономить. Так что управляться с машиной она умела. Госпожа Идета включила машину и вышла в сад, а когда вернулась, ее брат был уже мертв, – вздохнув, рассказала Бабочка.

В Японии, как и в большинстве других стран, эвтаназия запрещена законом. Но я сильно сомневалась, что Ному Идета мог попросить сестру помочь ему уйти из жизни. Идета рассказывал мне о том, как кто-то ворует его антиквариат, когда его сестра помешала нам. Могла ли она убить брата, чтобы заставить замолчать?

Донесшийся до меня знакомый голос означал, что Хару Идета вернулась домой. Приехав в Денен-Чофу, чтобы поговорить с ней, я неожиданно испугалась. Нам нельзя было встречаться. Я выскользнула в сад. На веревке все еще сушилось белье, явно принадлежавшее Ному. Длинные подштанники развевались на ветру, и я понадеялась, что Бабочка с матерью позаботятся о том, чтобы наконец снять их.

Вернувшись домой, я проверила автоответчик и нашла сообщение Хью о том, что они с Энгусом отправились в бассейн при американском клубе и. возможно, останутся там ужинать.

Ну и черт с ними. Я стерла сообщение, пошла в спальню, скинула платье и закрыла глаза.

Как интересно, чувствует себя человек, когда из него вытекает кровь? Постепенно теряет сознание или просто засыпает? Ному Идета умер медленной смертью, а вот смерть Нао Сакая была внезапной и насильственной. Но почему-то казалось, что обе эти смерти связаны. Кто умрет следующим? Когда Акеми отравилась гашишем, я думала, что это Энгус во всем виноват, но теперь уже уверенности не было. Кто-нибудь из гостей вполне мог подсыпать ей в пирожное что-либо гораздо более опасное. Но если этот так, нас что, всех хотели отравить?

Мне было не уснуть, я приняла сильное снотворное и снова легла, не в силах дождаться, когда же на меня снизойдет благословенный сон.

Мне снилось, что я бегу. И чем быстрее я перебираю ногами, тем легче передвигаюсь. «Не может быть!» – кричу я, оглянувшись на отставшую Акеми. Бег похож на полет, я чувствую, что именно для этого родилась на свет.

Шум в моих ушах нарастал, и тут я услышала голос Хью.

– Что за беспорядок ты тут устроила? – спросил он.

Я что-то пробормотала, не открывая глаз и пытаясь снова заснуть.

– Зачем ты это сделала? Это выглядят просто Ужасно.

Я открыла глаза и увидела перед собой разгневанного Хью.

– Да не на меня смотри, – кипятился он, – а на комнату.

И тут я поняла причину его гнева: шкаф стоял открытым, а дорогие рубашки и костюмы Хью валялись на полу. Моя одежда была свалена в кучу, как и книги с нескольких полок. Турецкий коврик был перевернут, мои гравюры сняты со стен. Я резко села на кровати, не заметив, как с меня соскользнула простыня. Пока я спала, случилось что-то ужасное.

– Это не я, я этого не делала. Кто-то был в нашей квартире.

– Вся квартира выглядит так, – простонал Хью, – господи, только подумать, что ты лежала тут голая...

В дверях появился Энгус, и Хью укрыл меня простыней.

– Ну, кто тут руководит уборкой? – поинтересовался Энгус. – Уверен, что не она.

– Скажи, тансу еще у тебя в комнате? – пытаясь собрать воедино то, что связывало меня, Сакая и Идету, спросила я.

– Этот старый комод? – отозвался Энгус. – Он на месте, только из него все вытряхнули. Мне теперь несколько часов придется раскладывать кассеты по алфавиту.

– Энгус, ты не мог бы выйти на минутку? Мне надо одеться. – Я просто обязана была проверить тансу сама.

Все еще ворча насчет своих кассет, Энгус вышел, а я вылезла из постели и кое-как оделась. Хью поднял с пола телефон и внимательно его осмотрел.

Кабель перерезан, – объявил он. – Прекрасно если бы ты проснулась, то оказалась бы совершенно беспомощной.

Одевшись, я сразу пошла к тансу. Как и говорил Энгус, все ящики были вывернуты. Глядя на разбросанную по полу грязную одежду Энгуса, я думала, нашел ли взломщик то, что искал. Если да, то дело можно было считать закрытым. Но, судя по разгрому, учиненному в квартире, вряд ли стоило считать проблему решенной. Все было перевернуто, книги и одежда горками валялись на полу. Я не знала, как смогу привести в порядок вещи, которых касался неведомый взломщик, и внезапно возненавидела Роппонги-Хиллс. Несмотря на высокие цены и присутствие консьержа, здесь больше нельзя было чувствовать себя в безопасности. Я была так же уязвима, как и Ному Идета. Еще хорошо, что я осталась в живых.

Думать о причинах всего этого мне абсолютно не хотелось.