Текст книги "Смесь бульдога с носорогом"

Автор книги: Маша Стрельцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Дай халат, – сдавленно попросила я.

– Ага, – она сняла с окна красный халат, которым я семафорила вчера, и кинула мне на кровать. – Так что тут случилось, старушка? А главное – где моя бабка??? Я ее вчера в твоей квартире оставила.

«Значит, вампирша съела бабку», – с облегчением подумала я.

– Маруська, – осторожно произнесла я, – а бабуся тебе вроде как не особо дорога была?

– Как это не дорога? – взвилась она, – да я на ее коленках выросла, она пока на голову слаба не стала, знаешь какая мировая бабуська была!

Я помолчала, собираясь с мыслями. Задача несколько осложнилась.

– Послушай, а с чего ты ее оставить решила у меня? – так ничего и не сообразив, спросила я.

– Так у нас же соседи, алкаши проклятые, пожар устроили!!! – злобно завопила Маруська. – Мать с сестрой к знакомым отправились, мы с Серегой к его мамаше, а бабку никто брать не захотел, ну да я знала что ты не откажешь! Вот уроды!!!

– Кто уроды? – автоматически спросила я.

– Соседи!!! Ну так где моя бабуська, Мань?

– Послушай, а ее у тебя как звали? – безумная мысль мелькнула у меня в голове.

– Агрипина Петровна!

– Сокращенно Грапа, – полуутвердительно – задумчиво сказала я.

– Точно!

– Послушай, Маруська… А почему ты мне не говорила, что она у тебя вампир?

Маруська с Серегой переглянулись и заржали.

– Ты чего, Магдалинка! С дуба упала? – у Маруськи аж слезы текли от смеха. – Это ты из – за зубов так решила?

– Ну, – нахмурившись, посмотрела я на них.

– Ну вот выросли они у ней такие к старости почему – то и все тут! Серега, подтверди! Никакой она не вампир!

– Ага, – сквозь смех согласился тот. – Друзей прикольно разыгрывать – приходят они к нам, а их бабуся встречает в прихожей, они аж бледнеют и трясутся от ужаса!

Мне их идиотский смех надоел и я решила им настроение немного подпортить.

– В милицию я твою бабусю сдала, – буднично сообщила я.

Они разом на меня посмотрели и Маруська обиженно спросила:

– Нафиг?

И тут я разозлилась. Накинула халат, встала, подбоченившись, открыла рот на 56 сантиметров и завопила:

– Нафиг, говоришь??? А что мне оставалось делать?? Прихожу домой – а тут у меня незнакомая гражданка с клыками и все лицо в крови вымазано!

– Томатный сок, облилась она им немножко, – пискнула подружка.

– И еще она орет что голодна и что я ее должна собой накормить!!!! – бушевала я.

– При чем тут ты? – возмутилась Маруська. – Ей вполне продуктов из холодильника хватило бы.

– И ты оставляешь свою сумасшедшую, кстати, бабуську у меня, и даже не предупреждаешь!!!

– Я предупреждала!!!! – Маруська метнулась вниз, и тут же вернулась, таща лист бумаги, – вот, я тебе на холодильнике магнитом записку прилепила!!!

Я взяла ее и прочитала ее корявое послание:

Маня !

По семейным обстоятельствам оставляю тебе свою бабу Грапу, я тебе про нее говорила, она немного сумасшедшая. Вернее она так – то ничего, только постоянно есть хочет и блажит, я ее в Каморке устроила, она тебе не помешает. Если начнет блажить, дай поесть. Особо она любит колбасу с томатным соком.

Утром буду.

Маруся.

Я хмуро прочитала ее и, подхватив со стула одежду, пошла в соседнюю комнату.

– Ты куда? – всполошился Серега.

– Куда, куда… Бабуську вашу поедем из ментовки забирать, – ответила я.

Я быстро оделась, заплела косу и мы пошли вниз. Маруська с Серегой со мной не разговаривали, Маруська здорово злилась на меня за бабку, а Серега вообще много не говорит.

Возле моей машины стояла Натаха – дворничиха и громко разорялась.

– Извращенцы проклятые, а мне что, эту падаль убирать теперь прикажете? – вопила она. Я в недоумении подошла поближе – и кровь отхлынула от моего лица. Около машины лежала собака со вспоротым крест накрест брюхом. Ничего не замечая, я отпихнула Натаху, рванувшись к машине, лихорадочно открыла дверь и ворвалась в салон. Я до последнего момента на что – то надеялась, хотя и точно знала, для чего нужно жертвоприношение. С машины сняли охранку.

Книги не было.

Из меня словно воздух выпустили. Я села на асфальт и в голос зарыдала.

– Мария, ты чего? Сейчас я эту собаку уберу, – недоуменно воззрился на меня Серега. Натаха бочком – бочком поскорее смылась.

– Не в собаке дело, – сквозь рыдания сказала я. Маруська бухнулась со мной рядом на асфальт и обняла меня за плечи.

– Что – то случилось? – шепнула она на ушко.

Я кивнула, уткнулась ей в шею и зарыдала пуще прежнего. В последнее время на меня навалилось слишком много. Смерть Никанора, эти два миллиона, отец со своими выкрутасами, вчерашняя бабка – вампирша. Потеря книги же была вообще катастрофой. В чужих руках оказалась вся моя сила, и Ворона убьют. Потому что теперь я никогда не найду ему два миллиона. Не остановила колдунью охрана машины, так что и на охранку книги нечего рассчитывать. Подумав об этом, я зарыдала пуще прежнего. Маруська с мужем сидели рядом и терпеливо ждали, когда я выревусь.

Зазвонил сотовый.

– Алло, – сдерживая рыдания, взяла я трубку.

– Мария, мы уже все собрались, тебя ждем, – это была Галина.

Я нехотя вскинула руку, освобождая часы из плена рукава – времени было без двадцати девять. У меня из головы совсем вылетело, что я сама на сегодняшнее утро назначила сбор.

– Сейчас буду, – безжизненно сказала я и отключилась.

– Маруся, Сережа, меня люди ждут, так что по бабульке сами, мне через двадцать минут надо на месте быть.

– Давай ты не поедешь, иди домой и в постельку ложись, ты ж никакая, – с сомнением сказала Маруська, глядя на меня.

– Я не могу!!! – в отчаянии сказала я. – Хотела бы, но не могу. Такие встречи не отменяют! Меня осудят и запретят практиковать тут же!!!

– Ну тогда конечно, – сомнения в голосе Маруськи не уменьшилось, – только ты уж на дороге поосторожнее, ладно?

– Конечно, – потерянно ответила я.

Дороги до Галины было ровно двенадцать минут, и за это время я смогла взять себя в руки. Оплакивать свое горе я буду потом. Да, мир рухнул. Скоро у меня не останется силы даже ангину вылечить. Скоро убьют парня, без которого я жизни не мыслю.

Вот только другим это знать необязательно.

Я вошла в дом и пошла сразу пошла в зал. Меня уже ждали. Ведьмы сидели в круге из сорока толстых свечей и тихо переговаривались.

– Приветствую, сестры, – обратилась я.

– Приветствуем, Мария, – нестройно отозвались они.

Ведьмы потеснились и я села на освободившийся кусочек деревянного пола.

– С чего начнем? – спросила я.

– Может, начнем снимать охранки с клиентов? – тяжело вздохнула Лора – Святоша. – В состоянии эгрегора за час с десяти – пятнадцати сниму, например. Потом и проверить можно будет.

– Так прям с пятнадцати и снимешь? – недоверчиво спросила Вера. – Ты забыла что на одного их по нескольку часов ставят?

– Ты у нас из новеньких, и в коллективе не работала еще, – прошамкала Пелагея. – Если мы объединяемся, так и не то можем, права Лора.

– Тогда может, начнем? – подала голос Оксана.

– Давайте начнем, – устало согласилась я. – Пелагея, я с тобой буду, ладно?

– Правильно, неча воду в ступе толочь, садись рядом, Мария, – пододвинулась она, – мы с дочерью еще огурцы солить собрались сегодня.

Остальные ведьмы также разбились на пары.

– Предлагаю начать с клиентов давних, – предложила Оксана. – Лет восемь назад – нормально будет.

– Да ты что, девонька, с ума сошла, – перекрестилась Святоша, – это ж сколько силы надо угрохать, а толку? С последних начнем, а там и дойдем до ирода.

– Неправильно, Лора, – спокойно отозвалась Оксана. – Ирод, как ты говоришь, не за последнюю неделю двадцать три девчонки грохнул, явно много лет этим промышляет. И все это время под охранкой.

Ведьмы переглянулись

– Оксана, ну ты умная когда надо! – с уважением произнесла Галина.

– И глядишь до последних клиентов не дойдет, а то у меня недавно такой тип был – зарезать пообещал, если он деньги зря отдаст! – перекрестилась Святоша.

– Точно! – поддержала ее тихоня Ираида из Демидовки. – Надо с давних начинать, если клиенты начнут предъявлять, скажем им что срок действия закончился.

– И сдерем деньги за новую охранку! – закончила мысль Оксана и победно улыбнулась.

Ведьмы явно обрадовались такому решению. А я подумала что они забыли что за восемь лет у них у всех было столько клиентов, что никаких Сил на всех просто не хватит. Ну да их дело, я – то знала кто убивает. И не хотела, чтобы знали они.

«Ну и что ты с ним делать – то будешь?» – с жалостью спросил внутренний голос.

– Давайте начнем, – вместо ответа ему призвала я ведьм.

И мы начали.

Сначала мы освободили силу. Тонкое призрачное сияние повисло в круге, огражденном свечами. Я закрыла глаза и кожей начала его впитывать, словно купаясь под потоками силы. Это было непередаваемое ощущение. Ощущение всемогущества. Эгрегор не только усиливал силу, но и давал потрясающий подъем духа. Я решила, что буду тратить не более четверти от полученной силы сегодня, у меня тяжелая ситуация, надо попытаться найти книгу.

Почувствовав, что я полна до краев, для начала мысленно выстроила и кинула Пелагее нить. Состояние эгрегора не требовало вербальных заклинаний, тут было многое невозможное возможным. Нить от меня пошла ввысь, ища там отклик Пелагеиной силы. И довольно быстро нашла. Я улыбнулась – надо же, губернатор – подлюга! С удовольствием сняла с него охранку, так – то тебе, посмотрим как ты теперь крутиться будешь. Все в городе знали что за 8 лет двойного срока губернаторства он обзавелся недвижимостью за границей, счетом в Женеве и отправил своих идиотов – сыночков, один наркоман, другой просто дурак и лентяй, учиться то ли в Кембридж то ли в Гарвард.

Я хлестнула нитью в другую сторону. Прошло еще пару минут и я нашла следующего пациента. Старичок, которому Пелагея вылечила радикулит. Не то. Поискав еще, я уловила следующую охранку, присмотрелась и присвистнула – гад Стадольный! Без разговоров сняла охранку.

Я зачерпнула силу в эгрегоре и снова кинула нить. Практически тут же я наткнулась на следующего клиента. Почему он поставил охрану – я не знаю. Он это оплатил – Пелагея сделала. Особо не мучаясь угрызениями совести я сняла охрану и с него.

И тут крик прорезал тишину комнаты. Равновесие тут же нарушилось, все открыли глаза, и марево над свечами мгновенно растаяло.

Оксана, скрючившись, корчилась на полу. Прижав руки к животу, она выла как волчица, ее ломало и выгибало. Ногами она посшибала все свечи около себя, но вряд ли это заметила.

– Что это с ней? – испуганно вскрикнул кто – то.

Оксану снова выгнуло, и она покатилась по полу, оставляя за собой кровавую дорожку.

И я тут я все поняла.

Молнией я метнулась к ней, ухватила за руку и с силой потянула ее к себе. Так я и думала.

Ладонь представляла из себя сплошное месиво из окровавленной плоти и торчащих осколков костей.

– Ах ты тварь! – взревела я. – Где моя Книга??

Та безумными от боли глазами посмотрела на меня и снова отчаянно завыла. Я отчетливо услышала тихий треск и увидела как новые осколки костей пропоров плоть, вылезли наружу.

– Мария, это что? – круглыми от ужаса глазами посмотрела на меня Вера.

– Моя охранка подействовала! – рявкнула я.

– Мария, – сквозь боль вымолвила Оксана, – Христом Богом молю, помоги.

– Неет, милая. Сначала Книгу, – пакостно улыбнулась я.

– Мария, прости, бес попутал, избавь от напасти, – кое – как вымолвила Оксана, корчась от невыносимой боли.

– Как тебе мысль такая пришла вообще? – брезгливо спросила я.

– Сон вещий делала, – с трудом вымолвила Оксана, – нужна мне эта Книга очень.

– Это МОЯ Книга, – наставительно сказала я и попинала ее по окровавленной руке. Оксана, вскрикнув почти на ультразвуке, потеряла сознание. Снова раздался хруст, и из руки полезли новые обломки.

– Галина, принеси воды холодненькой, – буднично попросила я.

– Ага, – она ошарашено кивнула и метнулась из комнаты.

– Мария, она что, взяла твое? – прошепелявила Пелагея.

– Да, взяла, – медленно ответила я, пристально вглядываясь в Оксану. – Книгу она мою украла, вот охранка и сработала.

– Нелюдь ты, Мария, – в сердцах бросила Лора Святоша. – Ты посмотри, что с ней творится, меня того и гляди вырвет.

Лора была раньше монахиней, ну и выглядит соответственно. Вечно в чем – то черном, длинном, бесформенном, платок в любую погоду по глаза завязан, увидишь – шарахнешься, в общем. Однако Лора сейчас – самая светлая из нас. Ей не лень по три раза на дню бегать в церковь на службы, по полгода проводить в монастырях. И магия ее – только белая, благостная. Но мы ее всегда дружно избегаем – та при каждом удобном случае норовит прочитать проповедь и всучить православную книжонку. Хуже моей матери, ей – богу.

– Лора, а у тебя Книгу крали? – задумчиво спросила я. – Вместе с силой, а?

– Да нет, слава Богу, – осторожно ответила она.

– А я сегодня это пережила, врагу такого не пожелаю.

В это время пришла Галина, неся бидончик с водой. Я молча взяла и выплеснула его на Оксану. Та со стоном открыла глаза.

– Книга где лежит? – спокойно спросила я.

– Сними заклятье, я ж без рук останусь, – прохрипела она.

– Нет, милая, я тебе уже сказала что сначала деньги, вечером стулья. Чем быстрее я возьму свою Книгу, тем быстрее тебя расколдую. Хочешь поторговаться?

– Не обманешь?

– Не знаю, – честно сказала я. – Только у тебя выбора нет, не скажешь – сдохнешь.

– В доме моем, под подушкой на кровати, – вымолвила, Оксана, пытаясь справиться с чудовищной болью. Я ей немного помогла – хорошенько наступила снова на руку, почувствовав сквозь подошву выпирающие осколки костей. Она дико закричала и снова потеряла сознание.

– Садистка, прости господи, – плюнула в мою сторону Святоша.

– Отчего же? – паскудно улыбнулась я. – Анестезия, она должна славить мою доброту.

На душе у меня было светло и хорошо. Я взяла Оксанину сумку и, порывшись, взяла оттуда увесистую связку ключей.

– Я скоро, без меня не продолжайте, – бросила я и пошла к выходу.

– Иди, внученька, удачи, – прошамкала Пелагея, – а я за иродкой – то присмотрю.

– Кто еще иродка тут, – буркнула Лора.

Я резко остановилась и развернулась.

– Лора, – едва сдерживая ярость, обратилась я, – ты часом на стреме не стояла, пока Оксана собаку резала около моей машины да Книгу крала, а??? Что – то ты уж больно за нее заступаешься!!!

– А как не заступаться, божье же создание, – тихо вымолвила она, испуганно косясь на меня.

– Я тоже Божье создание, – рявкнула я, – а Оксана воровка!!!

И не слова не говоря я пошла на улицу. Черт бы побрал этих святош!!!

Впрочем, какая – то там Лора не могла мне совершенно испортить настроение. Я нашла Книгу!!! Я села в свою шушлайку, завела мотор и поехала домой к Оксане. По пути я напевала песенку и была совершенно счастлива.

Дом ее производил странное впечатление. Ну не должны ведьмы жить во дворцах! Однако Оксана именно таким свой дом и построила. Вероятно, она перегрелась у телевизора, просматривая мексиканские сериалы. Из белого камня, с резными башенками и с навороченной электронной охраной, естественно!

Вот черт! До меня только сейчас дошло, что фиг с ним, с электроникой, у меня ключи есть, но ведь там каждый сантиметр под охранкой! Ругая себя на чем свет стоит, я оглянулась по сторонам. Увы, ни кошки, ни дворняжки для жертвоприношения мне никто любезно не припас. Ну что ж, сама дура.

Я достала маникюрные ножницы, закатала рукав и решительно воткнула их в вену на запястье. Так же быстро их выдернула и алая кровь ручейком побежала по коже. И тут я начала действовать очень быстро – потому что кровь должна течь все время, пока я в Оксанином доме, если замешкаюсь – умру от кровопотери. Я бегом двинулась к воротам, доставая ключи и бормоча :

– Кровь моя, возьми проклятье на себя …

Когда я преодолела ворота, кровь внезапно стала падать со странным шипением. Я оглянулась – капли ее, долетая до земли, вскипали отвратительной буро – зеленой пеной. Вот черт! Оксана применила заклинание мгновенной смерти на вора. Любой другой на моем месте умер бы тут же. Я стрелой понеслась к двери дома, на ходу протыкая вену на другом запястье. Оксана – дама серьезная, как оказалось, тут пожалуй нужно больше крови на откуп. Лихорадочно открыв дверь, я метнулась наверх, ища ее спальню. Кожа моя начала гореть, я задыхалась – кровь сдерживала заклинание из последних сил. Не помогла бы мне тут жертвенная собака, а тем более кошка. Дай Бог если своей кровью спасусь.

Мне казалось, что спальню я искала невероятно долгое время. На самом же деле мне всего – то потребовалось подняться на второй этаж – вторая дверь и была дверью спальни. Я быстро схватила мою драгоценную Книгу из – под подушки, проверила оберег – слава Богу, прядки лежали на месте. Воровка не смогла ее раскрыть. Чувствуя что я сейчас прямо тут умру, я ринулась на предельной скорости из дома. На ходу я снова пробила вены – кровь на первых ранках почти запеклась. Еле живая я выскочила из дома и в изнеможении упала на сидение машины. Какое счастье, успела я подумать, что обивка из черной кожи, кровь легко смоется. Немного посидев с закрытыми глазами, я встряхнулась. Раны следовало срочно перевязать. Достала аптечку, нарвала бинтов, помогая зубами – левая рука почти не действовала, видимо, я задела какой – то нерв. Потом сделала надежную перевязку. Можно было и заговорить раны, но я чувствовала себя вымотанной до предела. Пока перевязывалась, поняла что ехать я пока никуда не смогу – руки тряслись крупной дрожью.

Я откинулась на спинку кресла и, взяв драгоценную Книгу, начала ее листать. Меня интересовало, какого черта Оксана решила так рисковать, дабы завладеть ей? Конечно, дополнительная сила никому не помешает, однако амбиций на мировое господство я за Оксаной не замечала. Единственное, чем она отличалась – она была невероятно жадна. Она никогда никому не давала в долг, никогда никому не помогала материально, даже родителям, называя их захребетниками. Правда и пахала она как вол. У нас у всех в основном сложилась устойчивая солидная клиентура, никто к нам зубы заговаривать за сто рублей не бегает. Мы примем клиента – другого в неделю, каждый от тысячи долларов до трех, бывает и больше, как у меня обряд с Вороном на пятнашку потянул, и живем – поживаем. Получается что – то около десяти тысяч долларов в месяц. Иногда больше, иногда меньше. Оксана же принимала по записи, лечила за копейки помимо солидных клиентов, утверждая, что курочка по зернышку клюет.

И тут меня озарило.

« – Зря не веришь, доченька, – всплыл в моей голове голос Пелагеи, – Сильная книга, из сильного колдовского рода, а кличут ее Библией ведьмы. Чудеса по ней хозяева творят».

И что ответила на то Оксана?

Она спросила, есть ли там заклинание на комариного царя…

Вот черт!!!

Я принялась быстро листать книгу, пока наконец не наткнулась на этот обряд.

«Взять десять тысяч сушеных комаров… – начиналось оно». О – о… Мне вспомнились рассказы, что несколько лет назад за мешок комаров машину давали, прямо объявлении об этом печатали в газетах. Вон оно для чего! Я дочитала заклинание и до невозможности паскудная улыбка расплылась на моем лице. Ну, вражина, ты у меня в своей жадности не раз покаешься!

У меня аж вся дрожь в руках прошла!!! Я завела машину и ринулась к Галининому дому.

Оксана почти умирала от шока и кровопотери. Я взглянула на ее серую, в испарине кожу и начала действовать. Мастера мне ее смерти не простят. Одно дело – наказать, другое – убить. Дисквалифицируют к черту еще. И я принялась действовать. Быстро заговорила стакан с водой и напоила ее. После чего ринулась во двор, с наговором наломала веток березы и быстро обернула в них руки Оксаны. Потом не мудрствуя лукаво, достала димедрол и щедро впихнула его в рот вражине. Выпрямившись, я устало побрела в кухню попить воды. Все ведьмы сидели там, за большим круглым столом. Когда я вошла, они замолчали и выжидающе посмотрели на меня.

– Оксана в норме, выживет, можем продолжить, – преувеличенно бодро сказала я.

– Креста на тебе нет! – снова начала Лора.

– Нет, – спокойно согласилась я, – я баптистка.

– Тьфу! – в сердцах плюнулась она. – Нехристь!

– Успокойся, Лора, – внезапно вступилась за меня Галина. – Оксана сама виновата. Мария просто наложила охрану на свою вещь, нечего было лезть.

– Конечно Мария права, – поддакнула Вера. – Я б за свою Книгу вообще б убила.

– На самом деле я ее только получила, еще и в руках толком – то не подержала, – призналась я.

– Надо же, – ахнули ведьмы.

– Ээх, молодо – зелено, – подала голос Пелагея, – мы в свое время силы за такое лишали.

Я была слегка обескуражена. Ведьмы меня не осуждали!!!

– Ну уж нет, – смиренно отозвалась я, – не надо к Оксане строго относиться. Она и так наказана, бедняжка.

– Вот это я понимаю, дочка, – умилилась Святоша.

«Погодите, – мстительно подумала я, – она у меня еще попляшет!»

– Так может, продолжим? – я вся горела трудовым энтузиазмом.

– Какое там, – махнула рукой Галина, – настроя нет совершенно. Вы уж фото Настеньки с собой заберите, дома поработайте с ним, да завтра еще раз соберемся, так же к девяти.

– Дело говоришь, Галина, – согласились мы и ведьмы быстренько разъехались. Я осталась.

– А ты чего задержалась? – приветливо спросила хозяйка. – Дело есть?

– Так не оставлю же я у вас Оксану, – помялась я. – Вы мне ее в машину занести не поможете, домой ее отвезу?

– Конечно помогу, – согласилась Галя. Вдвоем мы уложили Оксану на заднее сидение и я аккуратно довезла ее до ее дворца. У дома ее я сняла с Оксаны оковы сна и бесцеремонно ее потрясла. Та со стоном открыла глаза.

– Что тебе?

– Охранки с дома снимай, заносить тебя буду, – велела я.

Она вытянула голову, увидела в окошко свой дом и, прошептав несколько слов, снова упала на подушки.

– Ну? – поторопила я ее.

– Все, сняла уже, – слабо ответила она.

Я вытащила врагиню и легко занесла ее в дом. Кстати, я так и не заперла ни одного замка со своего прошлого визита, все двери стояли настежь. Слава Богу что никто не сунулся.

Особо не церемонясь, я сгрузила Оксану на ее кровать, та слабо застонала и открыла мутные глаза.

– Ну и зачем ты это сделала? – сурово спросила я.

– Тебе не понять, – бормотнула та. – Ты в нищете не росла.

И она снова отрубилась. Ах не понять! Как легко мы свои поступки приучились скидывать на тяжелое детство. А у кого оно было безоблачным? Потихоньку зверея, я вспомнила, как смеялись надо мной в школе – я была одета буквально в обноски. Папина зарплата моментально пропивалась, а на мамину учительскую зарплату мы должны были жить всей семьей. Причем папик, когда ему требовалось выпить, был ловок, хитер и дьявольски умен, разыскивая припрятанные мамой деньги. Понятное дело, что тут стоял только один вопрос – что мы завтра будем есть? Не до нарядов было. И не до деликатесов. И мне после этого говорят о нищем детстве???

Я решительно подошла к столу, ища ручку. Оксана явно увлекалась рукоделием – весь стол был завален нитками, бисеринками, иглами и крючочками. Но ручку я там все же нашла, и даже почти чистый листок. Посмотрев на бессмысленные каракули, похожие на химические формулы, я перевернула лист и написала:

Оксана!

Хоть ты и поступила со мной очень нехорошо, я тебя прощаю за это. Знаю я, зачем тебе нужна была моя книга. Оставляю тебе этот заговор, клянусь, ни одной буквы я в нем не убавила, ни прибавила по злобе.

Однако отныне мы враги.

Мария.

Ниже я написала обряд на комариного царя и положила записку на столик около кровати. И спокойно поехала домой. Книга как ни в чем не бывало лежала в моем рюкзачке, наполняя меня тихой радостью. В заговоре я и правда ни слова не поменяла. Просто забыла написать, что следует двадцатую часть всей прибыли отдать на благотворительность, иначе отнимется десять лет жизни. Ну что ж, мне уже двадцать восемь лет, и неудивительно, что склероз дает о себе знать. К тому же Оксане всего тридцать семь, и я с высоты своих лет не понимала особой разницы между тридцатью и сорока семью. Уже сейчас у нее были глубокие морщины, лишний вес, общая неухоженность – она должна быть мне благодарна, любители сорокасемилетних женщин на это смотрят гораздо снисходительней.

Во дворе моего дома почему – то стояла толпа. Я вышла и спокойно пошла к подъезду.

– Вон она, вон, – визгливо завопил чей – то голос. – Иродка, послал Бог внучку на старости лет.

Я непроизвольно обернулась. Тетя Грапа, босая, в грязном кургузом платьице и с растрепанными седыми волосами стояла и простирала руку в мою сторону.

– Вот, посмотрите, люди добрые! – вопила она. – Сама на машинах раскатывает, а мне корочку хлеба жалеет, босой хожу!

Я в ужасе оглядела собравшихся. Соседка снизу, Августа Никифоровна, аристократичная бабулька. Молодая женщина с младенцем, тоже из нашего подъезда, иногда здороваемся. Да и остальные – человек пять – семь, все из нашего дома, все тут живем уж не первый год. В бурный восторг при виде друг друга не впадаем, однако понятно, что раз здесь живем – значит достойны уважения к достигнутому в жизни. И все они смотрели на меня со странным выражением брезгливости и недоумения – мол, как так можно поступать. Представляю, что теперь обо мне говорить будут.

– Тетя Грапа, домой пошлите, там разберемся, – ледяным голосом сказала я. Мне главное Маруське отрапортоваться, что ее сумасшедшая бабулька тут, в целости и сохранности, и пусть она ее забирает к черту.

– Вы откуда в таком виде? – ахнула наконец Августа Никифоровна, разглядев меня. Я осмотрела себя – черт возьми, я вся была вымазана в крови, руки вообще покрывала корка засохшей крови.

– Не ваше дело, – спокойно ответила я. – Тетя Грапа, вы идете или нет?

– Да, чтобы ты опять меня в ментовку сдала, за то что я покушать попросила? – завопила бабулька. – Я всю ночь провела с бомжами, это, знаете ли, ужасно, – поведала она собравшимся.

– Тетя Грапа!

– А еще она меня бьет, – тихо и жалостливо заплакала она, – и совсем не кормит. Может, у вас найдется хоть немного хлебушка, я так есть хочу?

И тут чаша моего терпения переполнилась. Я развернулась и пошла в подъезд. К черту!!! Так меня перед людьми позорить! Шагая по ступеням, я набрала Маруськин сотовый и не здороваясь сказала:

– Езжай сюда, твоя бабулька во дворе блажит, позорит меня на чем свет стоит.

– Ага, – удовлетворенно ответила она, – теперь поняла чего я к тебе сбежала?

– Поняла, только если она со двора убежит куда – я не виновата, – буркнула я.

– Так ты ее в дом – то заведи, – всполошилась та.

– Только что она сообщила всем что я, ее внучка, ее не кормлю, бью, и вчера сдала в ментовку, – методично перечислила я.

– Так ты ее и правда сдала, – укоризненно заметила Маруська.

– Поторопись лучше, – рявкнула я и отключилась. Ну что за напасть, проклял меня кто – то, что ли?

Дома я сбросила туфельки, расшвыряв их по углам, и пошла на кухню. Бакс копилкой сидел на холодильнике и вопросительно на меня смотрел.

– Чего тебе? – устало спросила я.

Кот спрыгнул и подбежал к пустой мисочке на полу.

– Ах, ты про это, – сообразила я и насыпала ему вискас. Потом села и налила себе из кувшинчика стакан сока. Принесло же эту сумасшедшую снова ко мне! Теперь я в полной мере осознала положение Маруськи. Я после кратких мгновений с бабулькой готова ту придушить или повешаться самой, а она с ней три недели жила!

В дверь позвонили. Я проанализировала и поняла – кто – то левый, уж очень интеллигентно позвонили. Нехотя встала и открыла дверь. На пороге стояли все те же соседи, что и во дворе.

– Послушайте, Мария, – начала Августа Никифоровна, – мы вашей бабушке дали покушать, так что с этим проблем не будет, вы бы ее до завтра не могли все же приютить? А я к тому времени решу вопрос с местом в доме престарелых.

Баба Грапа стояла тут же, усердно жуя булку с маком.

– Вон! – сквозь зубы рявкнула я. Августа Никифоровна отшатнулась, а я схватила свою сумасшедшую за руку и резко втащила в дом, захлопнув двери.

– Ах ты иродка! – заверещала она.

– Сил моих больше нет! – рявкнула я. – Лучше молчи, несчастная, я в ярости!!!

Бабка икнула и заткнулась, глядя на меня испуганными глазами. Я схватила ее за руку и потащила как тряпичную куклу за собой. Бабка не поспевала, хныкала и вопила. Я обернулась и коротко зыркнула нее. Бабка тут же припухла, а я по пути прихватила свой рюкзачок. Придя в Каморку, я не церемонясь усадила ее на стул и гневно сказала:

– Бабуля, дернешься – по стенке размажу! Чтоб пока я не скажу встать – сидела как мышка. Ты меня поняла???

– Поняла, доченька, как не понять, – зачастила она.

– Молча! – рявкнула я. Уж очень меня бабуся взбесила, себя от ярости я не помнила.

Из рюкзачка я достала Книгу, раскрыла ее и ощутила, как сила ворвалась в меня. Напитавшись, я медленно отложила ее в сторону, достала из рюкзачка все необходимое для ритуала, и начала колдовать. Первым делом я размашисто очертила углем круг около стула. Потом покрыла бабкину голову новым белым платком, сложила ее руки на коленях и зажгла свечу белого воска. Встав за спиной бабки, я медленно начала читать древнее старорусское заклинание.

На Окияне – море, на острове Буяне,

Плоский камень лежит,

На том камне атаман Кияш сидит.

За спиной его атаманша Кияша сидит

Я прошу их и молю их:

Соберите своих змей со всех волостей,

Братьев и сестер,

Сыновей и дочерей,

колдунов и чародеев,

нечистых сил и бесноватых духов,

скликните их, съаукните,

спросите их, допросите их,

Кто из них разум помутил?

Кто из них его подурил?

Кто на чистую сиду усадил?

Кто отнял здравие у рабы Агриппины?

Бабка в это время полуобернулась и завопила:

– Я хочу есть! Накорми меня !

Я, почти не прерываясь, слегка коснулась ее фризом и отчитывала дальше.

– Чем отняли ее здравие и ум?

На хлебе? На воде? На соли? На еде?

На земных плодах? На грязных водах?

На траве? На росе? На песке или на земле?

На ветре? На огне?

В постель ли подложили?

Кутьей ли обкормили?

Прошу вас, молю, атаман Кияш и

атаманша Кияша,

выгоньте дурноту из головной кости,

из серых мозгов, из – под темени,

с висков, с затыльни, со всех волосков.

Бог мой… Я расходовала очень много силы. Требовалось окутать бабку плотным коконом силы, пропитанной заклинанием, а бабка была немаленькая. А еще и заклинание длиннющее, я его почти две недели учила, оно четыре листа заняло в тетрадке. И все это время надо было следить, чтобы сила равномерно, без дыр покрывала бабку. Весьма некстати вспомнилось то, что в прошлый раз, когда я лечила сумасшествие, я его чуть было не перетянула. Но останавливаться было нельзя.

Когда я на третий раз отчитала бабку, от толстой белой свечи в моей руке остался жалкий огарок в пару сантиметров. И я устала как собака. Но я все же нашла силы перетащить бабульку на раскладушку и снять с нее фриз. Впрочем, с этим можно было не торопиться – она и так спала сном младенца. С удовлетворением я отметила цвет кокона – он стал призрачно – белым, значит все в порядке, сейчас заклинание впитывается в бабку и работает, перенастраивая ее глючные мозги.