Текст книги "Цветок для короля (СИ)"
Автор книги: Маша Моран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
А еще… бесконечно красивым. Настоящий король. Ну уж нет! Не позволит она никому отобрать его у нее. Никому. Она не отступится… Хватит бежать. Набегалась уже. Пора защищать то, что принадлежит ей. А Сунлинь именно ей и принадлежал. Даже если считал, что он свободен.
Дайске отложил нож и повернулся к министрам:
– Удивительно, как такой никчемный и бездарный принц умудрился вас спасти. В одиночку разделался с черными монахами, пока вы… стойте, где же вы были в этот момент? Нужно вспомнить… – Он сделал вид, что задумался. – Ах, да! Сидели в защищенной алхимией повозке.
– Незачем их стыдить, Дайске… – Сунлинь встал со своего места и не спеша прошелся по лазарету, словно тот был парком для прогулок. – Они делали то, что привыкли делать… И ничего более. До утра отдыхайте. А после я хочу услышать подробный рассказ о том, что происходит в столице и во дворце. Во всех подробностях вы расскажете, кто стережет мою сестру, как ей приводят похищенных женщин, и откуда ВАМ стало об этом известно. Где прячутся черные монахи, когда появляются, как нападают. И еще… постарайтесь во все подробностях вспомнить, что именно говорил король, когда радовался, что я пропал. – Только сейчас на лице Сунлиня отразились какие-то эмоции. Жестокость и решимость. – КАЖДОЕ. СЛОВО.
Притихшие министры несколько мгновений не находили слов, а потом вместе, как будто много раз репетировали, поклонились:
– Слушаемся, Ваше Высочество.
Сунлинь проигнорировал их поклоны. Его взгляд был сосредоточен, а губы сурово сжаты.
– После ужина девушки покажут вам, где можно переночевать. На этом все. – Он вдруг указал на молчавшего все это время Баи, а затем на Дайске: – А вы оба собирайтесь. Нужно кое с кем разобраться.
Баи принялся облачаться в свои измаранные одежды, а Дайске нервно теребил пояс с закрепленными на нем склянками и мешочками.
Тихо он спросил:
– Нужно взять что-то… особое? С кем мы имеем дело?
– С генералом и его дочерью.
Катарина нахмурилась. А она-то что успела натворить? Лу, конечно, была немного своенравной и взбалмошной, но…
Она не знала, можно ли сейчас что-то спрашивать у Сунлиня. Вдруг ее любопытство как-то помешает его планам?
Он же, уверенно и как ни в чем ни бывало, подошел к ней и, скользнув пальцами по пояснице, прошептал:
– А ты веди себя хорошо и не заставляй меня калечить мальчишку…
Катарина удивленно вскинула голову, но Сунлинь уже зашел ей за спину. Его рука неумолимо опускалась ниже, пока ребро ладони не надавило на расщелину между ягодицами. Преграда из ткани была настолько ничтожной, что лишь сильнее обостряла чувства. Внизу живота стало тяжело, а мышцы неконтролируемо сжались.
Напротив замер Шанюань, который смотрел на нее во все глаза. На его лице застыло такое неподдельное восхищение, что Катарине впору было нервно рассмеяться.
Вот только от действий Сунлиня становилось не до смеха. Его ладонь опустилась еще ниже. Вместе с возбуждением пришло осознание того, что он может догадаться о ее секрете. Нужно лишь дотронуться пальцами чуть ниже. И хуже всего то, что она этого хотела. Чтобы он коснулся ее там…
Но не при всех же этих людях!
Катарина уткнулась взглядом в распотрошенный труп черного монаха. Совсем не время и не место для возбуждения, накатывающего на ее тело и разум сокрушительными волнами.
Пальцы Сунлиня сдвинулись дальше. Еще совсем немного, и он сможет почувствовать вход в ее тело. Катарина сжала бедра и ягодицы. Над ухом раздался смешок Сунлиня.
Шанюань, не понимающий, что происходит посмотрел сначала на Катарину, а затем на принца.
– Вы кажетесь мне знакомым, господин лекарь…
Катарина едва не подпрыгнула от удивления. Она в печаталась спиной в твердокаменную грудь принца и подняла глаза.
Министр церемоний, чернобородый Фань Му, нахмурившись, пристально ее рассматривал.
По телу медленно пополз озноб.
Она принялась отчаянно вспоминать, видела ли его когда-нибудь в поместье, но когда министр снова заговорил, в этом уже не было нужды.
– Вы, случаем, не в родстве ли с графом Виерном?
Катарина посмотрела на свои руки. Пальцы вцепились в стенку гроба с такой силой, что костяшки побелели. Она заставила себя медленно разжать ладони. Это ведь еще ничего не значит…
– Конечно! Как я сразу-то не вспомнил?! Вы же на одно лицо с его дочерью. Госпожа… Ми-Ле-На. – Он старательно выговорил иноязычное имя, а потом задумчиво взглянул на Катарину. – О вас он тоже рассказывал… Кажется, говорил, что у вас очень слабое здоровье.
Катарина выдавила из себя кривую улыбку. За спиной ощущалось твердое тело принца, и почему-то казалось, что она в ловушке.
Если отец упоминал о ней, значит, министр Фань Му был слишком влиятелен и могуществен, чтобы пытаться от него что-то скрыть.
– Да. – Контролируя каждое движение, Катарина кивнула. Смысла отпираться и отрицать не было. – Его не совсем удачная попытка получить наследника. Сплошное разочарование.
– Не скажите… Он весьма вами гордился. Говорил, что вы хоть и слабы здоровьем, но чрезвычайно талантливы. Помнится, для обряда плодородия нам нужна была Трава Утопленницы. Все министерство сбилось с ног, пытаясь раздобыть хотя бы цянь этой травы. И знаете что? У вашего отца был целый пучок. Но он отказался его даже продать! Сказал, что Трава Утопленницы нужна его сыну – для обучения. Так что… думаю, ваш батюшка очень вас любил и гордился и вами, раз он не побоялся отказать самому королю.
Катарина выдавила из себя вымученную улыбку. О, да. Отец никогда и ни в чем ей не отказывал. В Академии Медицины не было таких книг и ингредиентов, какие были у нее.
– Но что с ним случилось? Несколько лет ваше поместье в запустении. И граф, и госпожа Ми-Ле-На исчезли… А вы – здесь… Простой лекарь… С вашим-то талантом…
Катарина поняла, что тянется к тяжелым ржавым ножницам для жестких стеблей и веток. Отрезать бы ими язык болтливому министру.
Случайно она взглянула на Дайске. Тот смотрел на нее округлившимися глазами со странным выражением ужаса, удивления и презрения. Это что еще значит? Боги… только то, что он, возможно, мог знать ее отца…
Катарина приняла скорбный вид и заплетающимся языком выдала давно заученную ложь:
– Отец захворал. Во время одной из своих поездок. Мы проезжали деревню… На востоке Ванжана. Многих жителей сразила неизвестная хворь, но отец не думал, что с нами может что-то случиться, ведь нам нужно было всего лишь пополнить запасы. А на следующий день ему стало плохо. Мы едва добрались до ближайшего гостинного двора. Но к тому моменту он уже умирал. И у Милены тоже начали проявляться признаки болезни. Я… не смог им помочь… Сначала скончался отец, а через день Король Мертвых забрал мою сестру. Я не оправдал веры отца… Не смог их спасти. Так что… Не такой я и талантливый…
Министр покачал головой и собрался что-то сказать, но сын опередил его.
Он обогнул стол и встал рядом с Катариной. С чувством схватил ее за руку и крепко сжал теплыми ладонями.
– Это ужасно… Даже представить не могу, что вам пришлось вынести…
Катарина попыталась вытащить пальцы из тисков чужих ладоней, но парнишка оказался на удивление хватким. Вцепился в нее и даже попытался приобнять за плечи, но взглянув ей за спину, стушевался.
Катарина даже боялась думать, как на ее историю отреагирует Сунлинь. Он безмолвно стоял позади и никак не выражал свои эмоции.
Брови министра взлетели вверх:
– Но почему вы не вернулись в поместье? Ваш отец был невероятно богат. Вы могли бы купаться в роскоши, а не прозябать… здесь.
И на это у нее был подготовлен ответ:
– Когда батюшка и сестра отправились в земли Короля Мертвых… слуги покинули меня. Обокрали и сбежали. Я решил не возвращаться. Сами понимаете, я не тот, кто ведет за собой народ. Решил просто странствовать по Ванжану и помогать всем, кому смогу. Так однажды я оказался здесь.
Демон дернул ее посмотреть на Дайске. Лицо у алхимика было такое, словно он с трудом сдерживал желание броситься на нее.
Да что не так-то?! Он не может знать, что на самом деле случилось с ее отцом. Если только… Если только они не были знакомы, и Дайске не являлся одним из безумных почитателей ее жадного и хитрого папаши.
Министр Фань не унимался:
– У вашего отца было много знакомых… Были связи… Вас бы не оставили без поддержки, если бы вы обратились…
Да что ж он прицепился к ней?!
– Мы бы могли стать друзьями… – Шанюань смотрел на нее с каким-то пугающим восторгом. – Вместе обучаться и…
– Какое счастье, что невзгоды господина Рэйдена окончены. – Сунлинь оттеснил Шанюаня, становясь рядом с Катариной. Его рука по-хозяйски накрыла ее плечо. – С недавних пор он служит мне и находится под моим покровительством. – С плеча горячие пальцы переместились на спину, замирая между лопаток и клеймя кожу прикосновением, которое значило гораздо больше, чем обычное покровительство.
У всех троих чиновников глаза полезли на лоб. Они молча переглянулись, словно пытались решить между собой, что это значит. Катарине показалось, что ее лицо плавится от прилившей крови.
– Господин Баи, быстрее! – В голосе Сунлиня послышалась сталь. – Вы не на аудиенцию к королю собираетесь.
Полностью одетый, Баи вышел из-за ширмы. По его лицу блуждала довольная хитрая ухмылка. Катарина была уверена, что он специально тянул время, чтобы выведать о ее прошлом.
Гаденыш…
И именно его Сунлинь берет с собой…
Катарина запрокинула голову, глядя в бесстрастное лицо принца.
– Я могу пойти с вами.
– Не нужно. – Сунлинь улыбнулся, как будто она была ребенком, который рвется помочь родителю во взрослом деле. – Будь осторожен. – Он кивнул в сторону тела монаха. – Я скоро вернусь. Ты же справишься с этим?
Катарина закатила глаза:
– Конечно, я справлюсь… Разве может быть иначе?
Он скрыл лицо под маской. Баи и Дайске тут же, не сговариваясь, заняли места за его спиной. Свита, только и ждущая шанса услужить своему повелителю.
Даже тут ей нет места.
– Постойте! Куда вы? А как же..? – Но услышала Министра лишь пустота. Все трое ушли.
Катарина хмыкнула. Ну хоть не одна она выглядит брошенной подданной.
Гэ Дэй с брезгливым выражением на жабьем лице заглянул в гроб:
– Не опасно ли держать… ЭТО… здесь?
Катарина вновь вернулась к потрошению монаха:
– Намного опаснее, когда ЭТО бродит снаружи.
Министр поджал губы.
– Вы уже что-то узнали? Поняли, как их одолеть? – Шанюань продолжал смотреть на Катарину с непонятным восхищением.
– Перестань донимать господина лекаря. – Министр Фань Му подошел ближе.
В отличие от сына содержимое гроба его совершенно не интересовало. И пока Гэ Дэй пытался рассмотреть черного монаха с того места, где стоял, министр церемоний без опаски встал рядом с Катариной.
Он небрежно провел ладонью по вырезанным Дайске символам и как будто случайно спросил:
– Похоже, у вас с Его Высочеством установились… доверительные отношения?
Катарина стиснула зубы. Конечно же он заметил обращение Сунлиня с ней.
– Его Высочество не доверяет никому. – Катарина демонстративно вогнала нож в брюхо черного монаха. – А мне не доверяет больше всех.
Министр хитро улыбнулся, без стеснения ее разглядывая:
– Ваш отец был выдающимся человеком. Добиться такого положения, будучи иноземцем… Только богам известно, на что он пошел ради этого. Его сын, его наследник, не может быть заурядной личностью. Мне показалось, что Его Высочество… расположен к вам… по-особенному…
Катарина улыбнулась, про себя проклиная министра:
– В этой крепости все совсем не такое, каким кажется… Особенно, Его Высочество. Вы должны были это понять.
Но министр понял ее по-своему:
– Вы намекаете на то, что предпочтения Его Высочества могут отличаться от общепринятых?
С каким бы удовольствием она сейчас выпотрошила этого болтливого старикана, а не ковырялась во внутренностях черных монахов!
– Намекаю? Я даю вам совет, так как оказалось, что знаю Его Высочество намного лучше вас. Так вот, если у вас возникают какие-либо мысли относительно чего угодно, связанного с ним, держите их при себе и не торопитесь озвучивать.
Фань Му рассмеялся:
– А вы интересный. Но в королевском гареме, а тем более в королевской постели, нет места мужчине. Каким бы привлекательным он ни казался.
Катарина стиснула зубы. Она не даст какому-то вельможе себя сломить. Сунлинь взял ее в жены. Перед призраками поклялся ей в верности. В жизни и после смерти. Чиновник, который отдал черным монахам на растерзание своего сына, ее не напугает. За Сунлиня она сразится со всеми. Как он сражался за нее. Со стражниками. С черными монахами. С судьбой.
– Господин Фань Му… вы приехали сюда, потому что оказались в безвыходном положении. Черные монахи не пощадят никого. Вам уготована смерть, как и всем, кто попадается им на пути. Но будучи человеком умным и… – Она улыбнулась: – …дальновидным… вы решили, что лучше умереть действуя, чем сидеть сложа руки. Поэтому, узнав, что король опасается собственного сына, вы решили воспользоваться хоть и призрачным, но шансом. Справедливо рассудив, что в случае удачи, вы и ваши товарищи станете не просто доверенными лицами нового правителя, а самыми могущественными из жителей Ванжана – теми, кто посадил короля на престол. Но все дело в том, что для того, чтобы получить трон, Его Высочеству не нужна ничья помощь. Вы десятилетиями жили бок о бок с ним и даже не подозревали, на что он способен. Поверьте… он не станет спрашивать у вас, кого приглашать в свою постель. А если вы хотя бы заикнетесь при нем о подобном, то тут же лишитесь языка. Или еще чего-нибудь… А возможно, еще раньше я вас отравлю. Так что, будьте осторожны, когда едите… пьете… или наслаждаетесь ароматом свежего букета… Будьте осторожны, верно служите Его Высочеству и помалкивайте.
Тело монаха вдруг треснуло, словно сильно ссохшееся дерево. От громкого жуткого звука трое министров вздрогнули и с нескрываемым ужасом посмотрели на нее.
Судя по лицу министра Фань, она только что нажила себе смертельного врага. Да и плевать.
Он и его жалкие попытки интриговать не напугают и не остановят ее. Она всю жизнь прожила с отцом, который собственную дочь обрек на вечное существование в тени, под чужой личиной. Что ей какой-то министр?
Из монаха посыпались новые насекомые.
Катарина отвернулась от министра и приказала Шанюаню:
– Посветите мне.
Он тут же схватил с соседнего стола плошку со свечой и поднял ее над распотрошенным монстром. Внутри он был ничем иным, как сгнившим деревом.
Старым, трухлявым деревом.
Из глазниц вывалились два куска угля. Глаза. Катарина взвесила на ладони два небольших камня. Ошибки быть не могло.
У монаха оказалось некое подобие сердца – оно состояло из тугого переплетения длинных узловатых корней. Похоже, именно они и гоняли по телу монстра лавоподобную кровь.
Но если все черные монахи не более чем засохшие деревья, что дает им жизнь? Каким образом похожий на кровь огонь движется по корням-венам и не сжигает их?
Катарина еще ниже склонилась над трупом, игнорируя возмущенное сопение министра.
То, что она вначале приняла за наросты, оказалось… черной гнилью. Она покрывала кожу-кору изнутри, принимая самые разные формы. Но стоило к ней прикоснуться, и она тут же рассыпалась в бархатистую немного блестящую пыль.
– Что это? – Шанюань расширившимися глазами наблюдал за тем, как Катарина соскабливала с жесткой коры все новые и новые слои пыли.
К тому моменту, когда в лазарет вновь вернулись Айми и Сюли, Катарина успела заполнить черной гнилью несколько крупных бутылей.
Нужно изучить порошок и понять, чем он отличается от того, который она собирала в Мертвом Лесу. Мертвая гниль – разрушающаяся плоть призраков во плоти. Сильнейших духов – умерших, но так сильно не желающих покидать земной мир, что бродят по нему, оставаясь умертвиями. Призраки, над которыми даже после смерти властвовали чувства.
– Вы позволите проводить вас в отдельный павильон? – Сочащийся медом голос Айми вторгся в мысли Катарины.
Она посмотрела на сароен – та прямо-таки излучала невинность, скромность и готовность угодить. В душу закралось подозрение. С чего бы хитрой мегере так стараться?
– Условия там весьма скромные, но я уже попросила слуг обогреть покои. Они чистые и просторные. Ночью вам будет удобно и тепло. Если вам что-нибудь понадобится, можете сразу посылать за мной.
И гадать не надо. Теперь ее цель не умирающий посланник, а полный жизни и сил наследный принц. Беспринципная стерва сделает все, чтобы его получить.
– Следуйте за мной… – Айми повела министров за собой, но когда Фань Му задержался, чтобы спросить у сына, пойдет ли он с ними, замешкалась.
Катарина схватила сароен за руку, чуть выше локтя, оставляя грязный отпечаток ладони на нарядной одежде, и прошипела:
– Даже не думайте…
Глаза Айми сверкнули ненавистью, а на губах застыла змеиная улыбка. Катарина поняла: она и не думает отступать.
– Не понимаю, о чем вы, господин лекарь. – Айми сказала это нарочито громко и демонстративно повела плечом, высвобождаясь из хватки Катарины.
Повисшую паузу прервал Шанюань:
– Я останусь, отец. Помогу господину Рэйдену.
Катарина проводила процессию взглядом. Куда пропал этот вездесущий проныра – Дух Ширм? Сейчас он ей так нужен! С Айми нельзя спускать глаз – она способна разрушить хрупкое счастье, которым Катарине с таким трудом удалось завладеть.
В лазарете осталась лишь она, Шанюань да раненые стражники, которые мирно спали, приходя в себя после сражения с черными монахами.
Катарина снова посмотрела на монстра. Не было никаких сомнений – его тело являло собой старое сгнившее дерево. Дерево, в которое кто-то вставил глаза-угли и сердце, выращенное из корней. Вместо крови по ним текла лава, и бегали насекомые. И, словно игрушка – ватой, они были набиты черной гнилью.
Черная гниль… черная гниль… Ее используют только в Мертвой Алхимии. Сильнейший ингредиент, способный как исцелять, так и убивать. Но где ее можно раздобыть в таких количествах?
Катарина задумчиво растерла между пальцев порошок.
Только там, где много неупокоенных озлобленных призраков. Во владениях Короля Мертвых? Катарина не представляла, где еще можно найти достаточное количество призраков во плоти, что собрать с них столько черной гнили. Не выслеживать же их по всему свету.
По всему свету… Ее отец всегда промышлял торговлей запрещенных алхимических ингредиентов. Еще до того, как они приехали в Ванжан…
Катарина посмотрела на Шанюаня, который с любопытством изучал гниль и одновременно бросал на нее лукавые взгляды.
– Как ты назвал Его Высочество? Ну, когда он снял маску… Ты сказал, что думал, будто он…
– А! – Шанюань лучезарно улыбнулся: – Повелитель Призраков. В нашем поместье у него даже алтарь есть. Мама безумно боится духов. Говорит, что ее постоянно преследуют умершие предки за то, что она не захотела жить в благочестии в Далеких Королевствах. Она тоже иноземка, как и вы. А там за занятия алхимией жестоко карают…
Повелитель Призраков… Катарина бросилась к вещам Сунлиня под воодушевленный рассказ Шанюаня.
– Каждую неделю матушка сжигает сосновые благовония, молится и приносит дары Повелителю Призраков. У нас даже его портрет есть – маска точь-в-точь как у Его Высочества. И высокий такой же. И с веером! Вот я и подумал, что он действительно существует…
Испачканными в гнили руками Катарина достала потрепанный сборник поэзии. «Учение о всемогущих богах древности».
Повелитель Призраков здесь точно был! Катарина нервно листала страницы, пока на одной из них не мелькнула знакомая маска.
– О! Вот же она! – Шанюань остался за ее спиной и как ни в чем не бывало, устроил свой подбородок на ее плече. – Маска Повелителя Призраков…
Катарина медленно повернула голову, во все глаза глядя на обнаглевшего алхимика. Кончиком пальца она надавила на его лоб, заставляя отодвинуться от нее.
Шанюань скривил губы, но потом вдруг улыбнулся и оглянулся на спящих солдат.
– Не бойтесь, ГОСПОЖА… Я не выдам ваш секрет.
Катарина едва не выронила книгу. Нужно было что-то произнести, но от шока все слова перепутались и птицами метались в голове.
Шанюань практически сиял от радости, и этот его счастливый вид вывел ее из себя:
– Возможно, я и уступаю в мужественности мужчинам Ванжана, но причислять меня к женщинам только лишь из-за физического несовершенства…
Шанюань приложил палец к ее губам, заставляя замолчать:
– Со мной вы можете не притворяться. – Он продолжал улыбаться. – Как я уже сказал, моя матушка – тоже иноземка. Она – любимая наложница отца. По ее настоянию он находил алхимиков из Далеких Королевств, чтобы обучали меня. Я не знаю, как вам удалось обмануть господина Дайске, но мне ваш пол очевиден.
Продолжать спорить с ним? Доказывать? В любом случае, она не может признаться.
– Вы хотите, чтобы я разделся и доказал вам, что являюсь мужчиной? – Катарина брезгливо скривила губы.
Шанюань слегка покраснел, но не отвел взгляд:
– Это и заставляет восхищаться вами еще больше. Я понимаю, мне сложно соперничать с Его Высочеством, но… такая выдающаяся женщина наверняка понимает, что любовь короля быстротечна. И даже если время не справится, дворец сломит эту любовь. А я, хоть и сын наложницы, всегда смогу быть рядом.
Катарина нервно усмехнулась. Шанюань оказался еще настойчивее госпожи Лу.
– Мы с вами знакомы пару сяоши, а вы уже готовы предложить мне место подле вас?
Шанюань кивнул, становясь серьезным:
– Путешествие из столицы многому меня научило: нужно ценить каждый день. Завтра может и не наступить. До встречи с вами я еще ни к кому не испытывал таких чувств…
Катарина покачала головой. Сейчас лучше всего просто сделать вид, что она считает его слова несерьезными.
Она криво ухмыльнулась:
– Боюсь, эти чувства не выдержат проверку брачной ночью. – Она притворно шокированно округлила глаза: – Или вы решили сделать меня своим… наложником? Предупреждаю сразу: я согласен только на место первой и любимой жены. Или мужа?
Бедолага Шанюань несколько раз открыл и закрыл рот.
Катарина отвернулась и снова склонилась над книгой:
– Сейчас нет времени для шуток, господин Шанюань. Мы с вами должны помочь Его Высочеству. А для этого нужно понять… что здесь написано…
Она скользила пальцем по ровным черным столбикам, но как и прежде иероглифы не желали складываться в стихи.
Стихи… Стихи…
– Я не знаю этих иероглифов… – Шанюань сердито сопел рядом с ней. – О, кажется этот из каких-то старых стихов!.. Древняя поэзия всегда была слишком сложна для меня. То ли господин, то ли…
Дальше она уже не слушала. Неожиданно все стало понятным и простым. Настолько, что впору было ругать себя за глупость.
Она ведь не один день потратила на расшифровку дневника Чжиена. Могла бы догадаться! Похоже, Ночные Цветы испытывают тягу к шифрованию всего, что пишут.
Но тогда должна быть какая-то фраза-ключ.
«Учение» принадлежало мастеру Юну. Значит… значит…
Боги, да как же там было?! Она же еще никак не могла понять бессмысленного стихотворения.
«– Молодой господин, ты изящен
И дрожишь, как прекрасный цветок
На первом осеннем ветру…
Неужели, ты не замечал этих строк на сундуке? – Сунлинь насмешливо выгнул брови.
Катарина скривилась:
– Как бы я заметил? Сундук ведь стоит в вашем павильоне. – Опираясь на одну руку, другой Катарина выводила по груди Сунлиня узоры, не в силах перестать к нему прикасаться. – А где была вторая строка?
– В дневнике Дайске. Если бы не такой же рисунок, как на ханьфу, я бы не обратил внимание…
– Просто рисунок и эта строка? В моем дневнике не было ничего подобного…
Сунлинь кивнул:
– Да. Ночное небо, облака, луна, туман. Но на ханьфу были вышиты горы и полумесяц. Возможно, рисунки тоже имеют какое-то значение… Не знаю… В дневнике еще было помечено «Учение». Сначала я думал, что продолжение стихотворения нужно искать там. Но оно оказалось на веере мастера Юна.
– Какая-то бессмыслица… – Катарина вычертила на груди Сунлиня невидимый иероглиф, с наслаждением наблюдая, как заостряются маленькие соски, стоит ее пальцу приблизиться.
– Что именно? – Его голос звучал так сладко хрипло и возбуждающе.
Катарина закинула ногу на крепкие мужские бедра.
– Изящный господин? Он что, женщина? И почему дрожит? Ваша поэзия для меня непостижима.
Сунлинь с едва заметной нежной улыбкой начал объяснять:
– Он влюблен. Одержим ею. И ждет свою возлюбленную в саду. Но она не пришла. Он же не понимает почему. Он богат, красив и образован. Но это ее не привлекает. Поэтому он злится. И начинает дрожать уже от ярости. И от любви… – С каждым словом Сунлинь придвигался все ближе к ней, пока не навис сверху и не коснулся губами ее губ. На слове «любовь» его дыхание вероломно проникло в ее рот, заставляя замереть от предвкушения нового поцелуя.
Катарине хотелось жадного и жесткого обладания губами губ, но она не знала, как об этом попросить. Как сказать, что ее истерзанный рот жаждет новой пытки. К счастью, Сунлинь понял все сам…»
Катарина очнулась от воспоминания, которое грозило стать слишком реальным. Она не в купальном дворе и рядом не ее муж.
Зато она, кажется, поняла, как ему помочь…
Если упоминание «Учения» вовсе не подсказка, где искать следующую фразу, а место?.. Место, где может понадобиться эта строчка! Стихотворение написано, чтобы расшифровать «Учение»!
Как там было? «И дрожишь, как прекрасный цветок…»
Прекрасный цветок… Надо же! Как мужчина может быть похожим на цветок? Ладно, неважно.
Она погрузилась в шкаф, с трудом выуживая старые запасы бумаги и дешевеньких чернил.
– Ну что, господин женишок, готовы поработать? – Небрежно сдвинув все сваленное на столе в сторону, Катарина разложила бумагу, кисти и чернильные камни.
Шанюань удивленно поднял брови:
– В чем нужна моя помощь?
Катарина радостно улыбнулась:
– Мы должны расшифровать текст в этой книге.
– Какой именно текст?
– Весь!
Брови алхимика взлетели еще выше:
– Полностью все «Учение»?
– А что? Боитесь, что не справитесь? То-то же, это вам не деревенских наложников в отцовский дом тащить.
Решительно вздернув подбородок, Шанюань засучил рукава:
– Объясняйте, что делать!
Катарина усмехнулась:
– Возможно, в будущем из вас выйдет кое-какой толк. Итак, весь текст зашифрован с помощью этого стихотворения…
***
Отправиться к министрам было верным решением. Айми почти целый сяоши караулила стариканов, и едва они вышли из лазарета, тут же отправилась следом.
Благо, Сюли успела всего наготовить для важных гостей. Теперь Айми оставалось лишь вести себя как хозяйке и всем своим видом показывать, что она в курсе каждой мелочи, происходящей в крепости.
Долго ждать не пришлось: столичные министры сами завели разговор, который был ей так необходим.
– А что, вы похоже в курсе, что происходит между Его Высочеством и этим наглецом-лекарем?
Айми едва сдержала торжествующую улыбку. Но нужно играть свою роль до конца, поэтому поставив на стол кувшин с дешевым вином, она стыдливо потупила глаза и поднесла ладонь к губам.
– Не знаю, позволено ли мне такое говорить о наследнике нашей великой страны.
Чернобородый министр досадливо отмахнулся:
– Говорите, как есть. А если нечего, то ступайте.
Похоже, с этими ее маленькие хитрости тоже не работают. Такое впечатление, только демонов лекарь может общаться со всеми наравне. Хоть с крестьянами, хоть с министрами.
Ну ничего! Она за свою жизнь и не таких видала.
– Моим сердцем владеет искренняя озабоченность… – Айми наполнила три крошечных бокала и поднесла каждому министру. – Господин лекарь коварен настолько же, насколько и талантлив. Он излечил многих в этой крепости, но стольких же и отравил своими пагубными чарами. Семьи разрушаются по велению его злой воли. Женщины решаются на грех измены из-за него. А юные девицы… – Айми горестно вздохнула и прижала руку к сердцу: – Околдованные притягательностью господина Рэйдена, они порочат честь своих кланов. Даже дочь нашего славного генерала не избежала этой участи. Представляете? Он украл ее невинность в присутствии других девушек! Во время одного из своих разнузданных празднеств. Представляете, на что они решаются во имя него? И при этом, он решился открыто жить с сароен, которую подозревают в колдовстве… – Айми понизила голос до трагического шепота. Она боялась переиграть, да еще эти демоновы министры слушали ее с каменными лицами, по которым ничего нельзя было понять… Похожий на жабу старик открыто закатил глаза. А самый молодой на вид с отстраненным выражением, кажется, попытался скрыть зевок. Только один, с черной бородой, слушал ее внимательно. И улыбался. Боясь, что лишится и его внимания, Айми затараторила, торопясь выложить всю «страшную правду» о грехах лекаря. – Он пользуется своей безнаказанностью. Я стала свидетельницей ужасающей картины: он соблазнил не только дочь нашего генерала… – Айми заставила себя выдержать гнетущую паузу и с мрачной торжественностью закончила: – …но и его сына…
Айми ожидала бурной реакции или, как минимум, удивления, но министры молчали.
Только тот, что моложе все-таки не сдержался и широко зевнул.
Похожий на жабу старик недовольно проворчал:
– С чего вы решили, что нам интересны похождения этого смазливого красавчика?
Айми открыла и закрыла рот, на время позабыв об образе обеспокоенной будущим принца подданной.
– Ну что же вы, господин Гэ? – Чернобородый улыбнулся и погладил свою бороду. – Разве не понимаете, к чему клонит достопочтенная госпожа?
Он сжал в кулаке кончик бороды и улыбнулся. Неприятно. Опасно. По-змеиному.
– Ну же, госпожа Айми, продолжайте. Что еще натворил господин лекарь?
На мгновение Айми сделалось очень страшно. А что, если этот человек решит… как-то навредить ее сопернику? Нет, ее не пугало то, что с лекарем может случиться. Ее пугало то, что принц может об этом узнать. То, что он сделал со стражниками, уже стало достоянием всей крепости. Она своими глазами видела, как Ясуо с братцем грузили изувеченные тела в телегу. Небрежно брошенные в солому отрубленные кисти рук теперь будут сниться ей в кошмарах. Но с другой стороны, откуда ему станет это известно? Министры уж точно не признаются в своем участии в этом щекотливом деле.
А в том, что они будут против связи лекаря и наследника престола, она не сомневалась. Почему-то казалось, что этот, с прищуром и обманчиво-доброжелательной улыбкой, способен на все.
И если он решит избавиться от Рэйдена, то она поможет.
– Он… – Айми добавила дрожи в голос и изящно опустилась на низкий пуфик, изо всех сил делая вид, что более не может стоять на ногах: – …Он решил, что если у него есть покровительство командующего, то ему уже ничего не страшно. Конечно же генерал не пошел бы против своего сына. Ведь наказать господина Рэйдена, значит – заставить страдать командующего Рена. И господин Рэйден прекрасно это знает. Он находится в очень близких отношениях с командующим. Они… они предавались плотским утехам прямо там, где лекарю должно лечить. Я видела эту развратную картину собственными глазами. – Айми перевела дыхание, раздумывая, как наиболее эффектно подать главную новость. Решив, что лучше всего будет сгустить краски до предела, она медленно, делая паузу после каждого слова, произнесла: –Господин лекарь… развратный мужеложец… Он бесстыдно совратил Его Высочество… Сначала мы подумали, что это лишь слух… Будто нечестивый развратник призвал призрака, чтобы удовлетворять свою низменную похоть… И он даже не отрицал этого… Но теперь выяснилось, что он заставил Его Высочество надеть маску… чтобы скрывать их встречи… Должно быть, принц под сильнейшим колдовством, раз пошел на это… А что если он не сможет оправиться от влияния жестокого господина Рэйдена? Что если станет зависим от распущенных утех? Я боюсь за его судьбу…
