Текст книги "Оставь свои чувства дома (СИ)"

Автор книги: Маша Кужель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Что делать? Я снимаю с плеча свою тяжелую сумку. Я не знаю, что делает ее настолько тяжелой.

– Не отклоняй комплименты. Ты горячая штучка, Даша. Все естественно, без каких-либо косметических вмешательств. Наслаждайся и гордись этим.

Мои губы растягиваются в улыбке:

– Я постараюсь.

Катя подбегает к тротуару, сжимая руку дочери. Девочка – мини-версия своей матери, вплоть до походки. Катя быстро целует дочь и отсылает прочь.

– Тяжелое утро? – спрашивает Регина Катю, когда та, пыхтя, подходит к нам.

– О, очень.

Катины брови нахмурены, а на рубашке спереди – пятно от кофе.

– Няня именно сегодня чем-то отравилась. А сразу после школы, я встречаюсь за завтраком с потенциальным донором, но посмотри! – Она указывает на коричневое пятно на своей блузке. – Я не захватила сменную одежду, и где вообще сейчас можно что-то купить в этом районе?

Донор? Я пытаюсь пошутить:

– Я не против сходить к донору спермы.

Катя кивает:

– Я пытаюсь убедить людей или компании делать пожертвования некоммерческим организациям, и Петров, похоже, согласился на офигеть какое крупное пожертвование, но если я появлюсь в таком виде... – Она вздыхает и качает головой. – Он не воспримет меня всерьез. Черт, – бормочет она и достает свой телефон. – Еще так рано, и ничего нет поблизости.

– Я могу одолжить тебе свою одежду, – предлагаю я. Черный топ с V-образным вырезом, который на мне, подошел бы к ее брюкам. – Я немного выше тебя, но у тебя достаточно большая грудь, чтобы компенсировать разницу.

Катя смотрит на меня широко раскрытыми глазами, и я думаю, что она вот-вот расхохочется при мысли о том, чтобы надеть мою одежду, которая стоит ничтожно мало по сравнению с ее одеждой.

– Ты не шутишь?

– Да. В офисе всегда холодно, и большую часть дня я ношу свитер. Никто даже не увидит пятна.

– Ты меня спасла! Спасибо!

– Нет проблем. – Я смотрю в сторону школы. – Мы можем зайти переодеться?

– Они строго следят за безопасностью. Через дорогу есть кофейня, – указывает Регина.

– О, точно. – Катя долго моргает, закрывая глаза, и вздыхает с облегчением. – Еще раз спасибо тебе, Даша. Я угощу тебя кофе. Ты избавляешь меня от такой головной боли.

– Тебе не нужно этого делать. У нас на работе очень хороший кофе.

Катя улыбается:

– Ты святая.

– Если вы хотите выпить кофе, то я иду, – говорит нам Регина. – Я поведу. Парковка там ужасная.

Мы спешим к ее «Рейндж роверу». Катя садится впереди, а я перелезаю через сиденье-бустер, чтобы сесть в середине заднего ряда.

– Сбор пожертвований и грантов для некоммерческих организаций – это очень кропотливая работа, – говорю я Кате. – Я ходила в школу пиара, надеясь, что смогу делать что-то подобное.

– Мы всегда ищем новых сотрудников. Присылай свое резюме, и я замолвлю за тебя словечко.

– Я так и не получила диплом, – признаюсь я и изо всех сил стараюсь не испытывать смущения или стыда. – Я забеременела близняшками на выпускном курсе института.

– О, хорошо. Как ты думаешь, ты получишь диплом теперь, когда они стали старше?

Я качаю головой и смотрю в окно.

– Нет, воспитывая из одна, я не представляю, как это возможно.

– Их отец вообще не участвует? – спрашивает Регина, и я снова качаю головой.

– Какой негодяй.

– Может быть, – начинаю я и складываю руки на коленях. – Но в его защиту могу сказать, что я не думаю, что он знает, что он отец.

– Теперь мне любопытно. – Регина смотрит на меня в зеркало заднего вида. – Прости. Я не хочу ничего спровоцировать.

– Нет, все в порядке. Все не так. – Я поднимаю глаза и на полсекунды встречаюсь взглядом с Региной. Если эти женщины собираются стать моими друзьями, моими настоящими подругами, тогда они должны знать правду. – Тогда у меня была очень, очень, очень плохая неделя, и я подумала, что напиться и завести интрижку на одну ночь будет отличной идеей. Что ж, это реально отвлекло.

– У меня было несколько таких недель, когда все было дерьмово, и тебе просто нужен перерыв. Например, прямо сейчас. – Катя оборачивается. – Что произошло тогда?

– Моя мама умерла. – Слова вырываются так легко, и я ненавижу это. Быстро моргаю, пытаясь сдержать слезы. Прошло больше пяти лет, а мне все еще больно.

– О, Боже мой, мне очень, очень жаль. – Катя ободряюще похлопывает меня по руке.

– Спасибо. Однако дело было не только в этом. Мои бабушка и дедушка – ее родители – живут в Колумбии, и хотя у них были все необходимые документы, чтобы приехать сюда на похороны, их задержали в иммиграционной службе, и это была ужасная борьба за их освобождение. Все это было такой неразберихой.. – Я закрываю глаза и качаю головой, не желая думать об этом. – Все наладилось, но после... После всего этого я решила отвлечься и сходить на вечеринку в универе.

– О, милая. – Катя сочувственно смотрит на меня.

– Я принарядилась, подготовилась к вечеринке и решила в кои-то веки выглядеть секси. Я называла себя Анной-Марией.

Регина притормаживает на светофоре и оборачивается, ожидая, что я продолжу.

– Отец девочек – парень по имени Михаил, по крайней мере, это имя он мне назвал. Я же назвала ему вымышленное имя, так что кто знает, не соврал ли он в свою очередь? Все началось как очевидная разовая связь, но в итоге мы болтали о самых случайных вещах. Я уже использовала вымышленное имя и не хотела говорить ему правду в тот момент, боясь, что он разозлится и уйдет.

– Значит, у вас была связь?

Я киваю, возвращаясь мыслями к той ночи. Я рассказала ему обо всем, что произошло, несколько раз плакала, а он просто обнимал меня. Затем он рассказал мне о своем брате, который погиб при исполнении служебных обязанностей всего два года назад. В ту ночь мы сблизились из-за горя, и я никак не ожидала, что у меня возникнет глубокая связь с парнем, который, как я надеялась, трахнет меня до беспамятства, дав мне лишь небольшую отсрочку от реального мира. – Мы действительно это сделали.

– Вы больше никогда не видели друг друга?

Я качаю головой. Я была убита горем из-за него еще до того, как узнала, что беременна. Мы с Таней часами искали его в Интернете, но это было похоже на то, что он был призраком, которого я просто выдумала. И я, возможно, действительно верила, что он один из них, пока примерно месяц спустя меня не начало тошнить.

– Я так и не смогла его найти. Кто-то из участников вечеринки сказал, что его фамилия Козловский, и жил он в Москве, поэтому я отыскала каждого Михаила Козловского во всем городе и написала им сообщения. Но никто так и не ответил мне. Так что либо это был не он, либо он не хотел иметь ничего общего с какой-то случайной девахой, которую обрюхатил. С тех пор остались только я и девочки.

– Ух, ты. – Катя медленно качает головой. – Ты зашла так далеко. Это невероятно.

– Я не чувствую себя настолько невероятной. Я просто делаю то, что любая мать сделала бы для своих детей.

Я помню, что сказала Регина об отклонении комплиментов. Это правда. Я делаю это постоянно, потому что мне непривычно принимать похвалу.

– Я не думаю, что смогла бы прожить хоть неделю без няни, – признается Катя. – Ты крутая, Даша. – Регина снова встречается со мной взглядом в зеркале и ободряюще улыбается.

– Да, – говорю я, тоже улыбаясь. – Наверное, так и есть.

Глава 14

Я солгала.

В офисе не холодно. Но у меня есть свитер, который я определенно надену. Не потому, что меня волнует пятно от кофе, а потому, что верх этой рубашки слишком свободен, и я рискую засветить грудь в любой момент. И хотя она в пятнах, я уверена, что это самая дорогая вещь, которую я когда-либо носила.

Я достаю розовый свитер из нижнего ящика своего стола. На этот раз мне приходится дергать за ручку довольно сильно. Эта ручка сводит меня с ума, но я понятия не имею, как ее достать, не вскрывая весь ящик... А я не знаю, как это сделать.

Натягивая свитер, я возвращаюсь в комнату отдыха и накладываю на тарелку сосиску, два блинчика и рогалик со сливочным сыром. Беру кофе для Алекса и возвращаюсь. Ставлю тарелку на свой стол, а затем несу Алексу его кофе.

Он сидит за своим столом и снова выглядит чертовски хорошо. Сегодня на нем темно-синий костюм с бледно-розовой рубашкой на пуговицах под ним. Этот цвет – последнее, чего я ожидала, но он идеально смотрится на нем. Замираю на долю секунды, ожидая увидеть, занят ли он, разговаривает ли по телефону или еще что-нибудь.

Алекс поднимает голову, и когда его глаза встречаются с моими, сердце замирает, и мне приходится напомнить себе, что жаркого поцелуя в лифте, как в одном из моих любимых фильмов, не будет.

– Доброе утро, Дарья.

Его голос глубокий и проникает прямо в меня, согревая. Слышать, как он произносит мое имя, – на грани эротики. Соберись, ты ненавидишь его, помнишь?

– Доброе утро. Вот твой кофе. – Я ставлю кружку на его стол, чувствуя запах его одеколона, когда подхожу ближе. – Сегодня в девять тридцать у вас назначена встреча с Демьяном Павловичем, и было сообщение от Дмитрия Григорьевича с просьбой перенести встречу.

– Снова?– Алекс закрывает глаза и тянется за своим кофе, вслепую обхватывая длинными пальцами ручку кружки.

– Ты хочешь, чтобы я попыталась найти другое время для встречи с ним?

Алекс делает глоток кофе и качает головой.

– Нет, ясно, что они больше не хотят иметь с нами дела, хотя я не понимаю, почему. Это должно быть нечто большее, чем эта дурацкая статья. Прости за грубость.

– Все окей, – заверяю я его.

Напряжение на его лице исчезает, всего на мгновение. Странно, но я чувствую, что он поддерживает этот образ, что на самом деле он неплохой парень под всеми доспехами, которые на нем надеты. Или, может быть, я просто хочу, чтобы это было правдой. -

– Ты все еще на связи с помощницей Дмитрия?

– Не совсем, но она отправила мне запрос о вступлении в друзья в ВК. Ты хочешь, чтобы я попыталась поговорить с ней или что-то в этом роде?

– Нет, я не могу просить об этом. – Он подносит руку к голове и запускает пальцы в свои волосы. До этого момента я никогда до конца не осознавала, насколько они густые. Как хорошо было бы мне провести по ним своими собственными пальцами.

О... мой... Бог.

Мне нужно остановиться.

Алекс – мой начальник, и, что важнее, он, похоже, терпеть не может меня преобладающее количество времени, что я рядом.

– Я попытаюсь подружиться с ней, – говорю, прежде чем повернуться и уйти. Я знаю, что потеря этого клиента беспокоит Алекса, и хотя я здесь всего неделю, но уже начинаю узнавать некоторые тонкости этого бизнеса.

Рич-пиар – наш самый большой конкурент, и они крадут клиентов направо и налево. Это дерьмовая тактика, и она причиняет нам ущерб. Дмитрий Григорьевич решил работать с ними? Если бы он это сделал, Алекс наверняка разозлился бы.

Алекс больше ничего не говорит, и я поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Дарья?

– Да?

Я оборачиваюсь, и его глаза встречаются с моими. Как будто он ищет что-то, чего, как он думает, никогда не найдет, и за дерзким поведением, модным костюмом и ухмылкой, которая так хорошо смотрится на его красивом лице, я снова вижу проблеск его – настоящего.

– Знаешь что, не бери в голову. Я разберусь сам.

Еще раз кивнув ему, я снова поворачиваюсь и на этот раз возвращаюсь к своему столу. Поскольку его сегодняшняя встреча была отменена, я обновляю несколько календарей, с которыми работаю. Один из них – большой настольный календарь, и остальная часть месяца расписана благодаря Филиппу. Другой – традиционный планировщик, а третий – общий календарь онлайн.

Я добавляю важные даты на следующую неделю в свой телефон, устанавливаю будильники и напоминания, чтобы убедиться, что я ничего не забыла, что, в свою очередь, означало бы, что Алекс что-то забыл.

Поскольку планировщик – это то, что я беру с собой домой, я добавляю в него и свои личные задачи. Родительский вечер в школе состоится в понедельник. Начало в половине шестого, и Таня присмотрит за близняшками в школе, пока я не приеду туда после работы. Мне – снова – жаль их. Ни один шестилетний ребенок не должен так долго находиться в школе, но что я собираюсь делать? Папа работает в тот вечер, а Таня весь день будет в школе и уйдет позже нас. Я упакую девочкам еду, чтобы они продержались весь вечер, и, возможно, захвачу сумку с Барби и удобную одежду, чтобы переодеться. Слава богу, Таня – моя лучшая подруга. Я не знаю, что бы я делала, если бы у нас ее не было.

Я знаю, что я – единственный родитель-одиночка, чьи дети посещают нашу

школу.

Закрываю ежедневник и доедаю свой завтрак. Заглядывая в открытую дверь, я вижу Алекса, сидящего за своим столом и печатающего электронное письмо.

Мой телефон вибрирует от сообщения. Это Катя, она говорит, что получила пожертвование, и еще раз благодарит меня за футболку. Катя из богатой семьи и вышла замуж за богатого парня. Воспитание Регины было более или менее обычным, она из простой семьи с четырьмя старшими братьями. Она стала моделью в старших классах и познакомилась со своим первым мужем на показе мод. Он оказался жестоким мудаком, и в итоге она влюбилась в своего адвоката по бракоразводным процессам, который является ее нынешним мужем и отцом ее детей.

Улыбаясь, я разблокирую свой телефон.

Я: Я знала, что у тебя получится! И этот топ просто убийственный ;-)

Катя: Хах! Я уверена, что он скрепил сделку.

Я: О, без сомнения!

Катя: Лиза просто обожает твоих девочек. Завтра все в силе?

Я: Да! Девочки будут в восторге, когда я им расскажу.

Улыбаясь, я кладу телефон на стол только для того, чтобы снова поднять его. Моя зарплата должна поступить на счет прямо сейчас, и мне нужно посмотреть, сколько я на самом деле получила. Уведомлений о зарплате нет. Погашение моей кредитной карты через два дня.

Арендная плата тоже скоро должна быть выплачена.

И я бы с удовольствием удивила девочек чем-нибудь другим, кроме яиц и фирменных тостов на завтрак на следующей неделе.

У меня болит живот, когда я думаю об этом, и в горле снова появляется это ощущение спазма. Проклятье. Та маленькая радость, которую я испытала, назначая время для игр, исчезла. Испарилась. Потрясенная стрессом реальной жизни.

– С тобой все в порядке?

Голос Алекса пугает меня. Я не слышала, как он вышел из своего кабинета.

Я поднимаю взгляд, понимая, насколько я напряжена, и заставляю себя улыбнуться. Я не должна ненавидеть его за то, что он родился богатым. Я ненавижу его за то, что он такой придурок. И все же испытываю стресс от того, что не знаю, как свести концы с концами, как бы сильно я ни старалась, а потом смотрю на него... Это, черт возьми, нечестно.

Да, – откровенно лгу я. Хотя на самом деле… Я не лгу. Потому что со мной все будет в порядке, могло быть и хуже.

– Ты выглядишь расстроенной.

– Да, но это никак не связано с работой.

– О... Ладно. Я полагаю, это хорошо. – Он делает несколько шагов вперед только для того, чтобы замереть и сделать один большой шаг назад. – Если мы можем чем-то тебе помочь, пожалуйста, не стесняйся, дай знать отделу кадров.

Конечно, вот только отдел кадров не собирается дать мне кучу денег, которые мне нужны, чтобы оплатить аренду, погасить долг по кредитной карте, купить продукты, купить девочкам новую одежду, обувь и простыни, которые не «колючие», как они говорят, и еще немного, чтобы отложить на черный день.

– Спасибо, – говорю я ему. – Со мной все будет в порядке. Я давным-давно научилась готовить лимонад.

Он бросает на меня вопросительный взгляд, но не задает вопросов. Вместо этого он продолжает идти, направляясь в один из кабинетов старшего администратора. Я протягиваю руку, находя утешение в ощущении маленького металлического лимона под моими пальцами.

Я могу приготовить самый лучший лимонад, который вы когда-либо пробовали... Но это практически невозможно, когда я даже не могу позволить себе эти чертовы лимоны.

Глава 15

– Как прошли твои выходные?

Голос Дарьи разносится по офису. Она разговаривает не со мной, но я все равно поднимаю взгляд. Сегодня на ней черное облегающее платье, которое чудесно облегает ее изгибы. Ее волосы заплетены в косу, и на ней снова те же ярко-красные туфли, которые сочетаются с ее помадой.

Стажер, с которым она разговаривает, стоит ко мне спиной, из-за чего невозможно расслышать, что он говорит. Что бы это ни было, Дарья смеется, и ее лицо озаряется. Я не знаю, как прошли выходные у Дарьи, и она не собирается спрашивать, как прошли мои.

Она разговорчивый и жизнерадостный человек, и то, что она не заполняет тишину неловкой светской беседой, на самом деле еще более неловко. Она идеальная помощница, и у меня нет никаких претензий. Она организована, что, в свою очередь, помогает мне быть организованным. Она всегда в курсе событий и постоянно обновляет мой календарь, информируя меня о назначенных встречах, изменениях в расписании и управляя проектами, которые стажеры передали на утверждение.

Но это все.

Она не болтает без умолку о чем-то случайном. Так эффективнее, и пока мы выполняем свою работу, так и должно быть. И все же меня не может не беспокоить то, как она смотрит на меня, словно я жадный до денег диктатор.

Я никогда особо не заботился о том, чтобы кому-то здесь нравиться. Я босс, а не приятель, и я твердо верю, что качество работы снижается, когда мои сотрудники думают, что им все сойдет с рук, потому что «мы друзья». Я не рабовладелец, и я не хочу, чтобы людям было неприятно приходить на работу. Это может так же сильно подорвать производительность и качество.

Я чувствую, что нашел баланс. Я придерживаюсь высоких стандартов в отношении этой компании и всех, кто здесь работает, и они это знают. Это оказывает нужное давление на каждого, когда они будут усердно работать и выкладываться по полной, но не настолько, чтобы сломаться или сбежать во время обеденного перерыва.

Снова рассмеявшись, Дарья уходит со стажером и возвращается буквально через минуту или две с кофе.

– Доброе утро, Алекс, – говорит она, ставя кофе на мой стол. Она переводит взгляд на меня и улыбается. – Мне подготовить конференц-зал к сегодняшней встрече, или тебе сначала что-нибудь нужно?

– Нет, не нужно. Спасибо.

Сегодня один из наших старших стажеров проводит пробную презентацию. Он способный парень, который, я думаю, может далеко пойти, и я бы хотел нанять его, как только закончится его стажировка. Он очень убедителен и может продать практически все, что угодно. Я позволил ему возглавить один из наших небольших проектов, и если его сегодняшняя презентация пройдет успешно, он сможет снова выступить, уже перед клиентом.

Десять минут спустя я присоединяюсь к Дарье в конференц-зале. Данил, стажер, выступающий сегодня, тоже там, и я могу сказать, что он чертовски нервничает.

– Дыши, – говорю я ему. – Это пробный запуск, и если что-то пойдет не так, сейчас самое время это исправить.

– Спасибо.

Данил глубоко вздыхает.

– У тебя все отлично получится. Я просмотрел предложение и был впечатлен.

Данил расплывается в широчайшей улыбке и открывает свой ноутбук. Краем глаза я замечаю, что Дарья наблюдает за мной, и когда я поворачиваюсь, она улыбается. Но это не одна из ее вымученных, фальшивых улыбок. Эта улыбка – искренняя.

– Однажды я был на твоем месте, – говорю я Данилу. – Но за мной наблюдал отец, а это было еще хуже. Он гораздо жестче относится к семье, чем к кому-либо другому.

Данил смеется.

– Верно. Мой собственный отец – большой поклонник «жесткой любви».

Я улыбаюсь и киваю. Папа был просто жестким, и я не помню ни одного момента в своей жизни, когда он был просто любящим отцом. Вплоть до некоторых моих первых воспоминаний, он всегда был таким. Придурком.

И тут до меня доходит, как удар под дых, почему меня так беспокоит, что Дарья смотрит на меня, как на придурка. Выражение презрения в ее глазах – такое же, как у меня, когда я вижу своего отца.

Я нажимаю кнопку внутренней связи на своем рабочем телефоне.

– Да?

– Твоя сестра на связи, – говорит мне Дарья. – Она сказала, что это срочно.

– Спасибо. – Я отпускаю кнопку и беру телефон. – Ника? Все в порядке?

– Так и будет, если ты снова окажешь мне огромную услугу.

– Зависит от того, что это за услуга. Я уже давно научился ни на что с тобой не соглашаться, пока не узнаю всех подробностей.

– Сегодня родительский вечер в школе. Кирилл должен был пойти с Гришей. На это время у меня было запланировано удаление желчного пузыря, так что Кир обещал позаботиться об этом.

– А сейчас он этого не может сделать?

– Сегодня он должен был вылететь из Севастополя, но его самолет задержали. Есть шанс, что у него все еще получится успеть, но это будет очень непросто. Мне кажется, что я терплю неудачу как мама. – Голос Ники срывается. – Я не попала на ознакомительное собрание, а теперь еще и родительский вечер... – Она шмыгает носом.

– Ты хорошая мама. Не смей даже думать иначе. – Я открываю свой календарь, чтобы еще раз проверить расписание на оставшуюся часть дня. В четыре пятнадцать у меня телефонная конференция, которая займет не больше получаса. У меня, как всегда, есть много работы с документами, но я могу взять их с собой домой, как обычно, или потом вернуться в офис. – Во сколько родительский вечер?

– Начало в половине шестого. В этом нет ничего формального. Ты сможешь поговорить с учителями Гриши и посмотреть, как он взаимодействует со своими одноклассниками.

– Учителями? У него их больше одного?

– У него их несколько. В течение недели у них есть занятия по искусству, музыке, физкультуре, естественным наукам, библиотека, компьютерный класс и обществознание.

– Чему, черт возьми, они учат воспитанников начальной школы на уроках обществознания?

Она смеется:

– Я не знаю. Может быть, чему-то о государстве или что-то еще.

– Рад, что мы пошли в школу тогда, а не сейчас.

– Просмотр его расписания напомнил мне о медицинской школе, – шутит она, а затем вздыхает с облегчением. – Спасибо тебе, Алекс. Меня тошнило из-за этого все утро, и я одержимо следила за обновлениями о рейсах. Если предположить, что пробок не будет – ха, я знаю, – Кирилл сможет добраться туда около шести.

Я откидываюсь на спинку стула, радуясь, что могу помочь своей сестре. Мой взгляд устремляется на Дарью. Она тоже будет на родительском вечере.

Это будет интересно.

– Я побуду в школе, пока он не приедет туда. Пожалуйста, скажи мне, что детям все еще разрешено играть на детской площадке.

– Так и есть, но группа мам пытается запретить горки, потому что они считают их слишком опасными. А другая мама беспокоится, что кого-нибудь задушат на качелях.

– Неудивительно, что их дети вырастают такими избалованными неженками.

– Это верно. Мне нужно готовиться к операции. Еще раз спасибо тебе, Алекс. Я приглашу тебя поужинать или еще куда-нибудь, чтобы отблагодарить. Но ресторан выбираю я. Я не собираюсь в стрип-клуб.

– Вполне справедливо. Хотя «Эгоист» – это не стрип-клуб. Просто так получилось, что все официантки грудастые и носят обтягивающие белые рубашки и короткие юбки».

– Ты отвратителен, – невозмутимо произносит она, и я смеюсь.

– Не ревнуй.

– Знаешь, чему я завидую? Одна из здешних ночных медсестер танцует в свободное время и зарабатывает так много денег. Зачем я тратила годы своей жизни на изучение медицины, когда могла бы выступать на сцене и трясти задницей более чем за пятьсот баксов за вечер?

– Ты поступила в медицинскую школу, потому что тебе всегда нравилось вскрывать людей и играть с их внутренностями, – напоминаю я ей.

– Ах, да. И это допустимо делать только тогда, когда ты проводишь операцию. Это такой позор, что к серийному убийце относятся неодобрительно, – серьезно говорит она. У нас странное чувство юмора, которое может быстро принять нездоровый оборот. Я думаю, это помогло нам пережить наше дерьмовое детство.

– Увидимся позже. Еще раз спасибо тебе, Алекс.

– Не за что. Я рад, что могу помочь.

Глава 16

Я разложил стопку папок на большом кухонном острове. Знаю, нелепо иметь такую большую и навороченную кухню, как эта, и почти никогда не пользоваться ею. Мой холодильник всегда полон, и раз в неделю домработницы просматривают и выбрасывают всю испортившуюся еду.

Когда я переехал в эту очень большую квартиру шесть лет назад, меня утешала мысль, что, возможно, я не всегда буду жить здесь один. Ближе всего я подошел к тому, чтобы разделить с кем-то свой дом, тем летом, когда Милана жила у меня. Она была воплощением сексуальной девушки мечты, в которую я сильно влюбился.

По крайней мере, мне так казалось.

Оказывается, она несколько месяцев следила за мной через Интернет, выясняя мои любимые телешоу, где я люблю поесть и даже какой мне нравится кофе. То, что я считал судьбой, оказалось профессиональным преследованием. Она надеялась, что сможет нажиться на деньгах, которые я с таким трудом заработал. В тот момент, когда я упомянул, что брачный контракт будет обязательным перед тем, как я женюсь, она собрала свои вещи и съехала отсюда. Так что теперь я стал опытнее в таких вопросах.

Я прохожу через свою большую кухню в гостиную. Включив телевизор, снимаю пиджак и ослабляю галстук. Сегодня я ушел с работы немного раньше обычного, так что у меня было несколько минут, чтобы побыть дома перед тем, как идти в школу.

Я ложусь на диван и целых пять минут смотрю телевизор, прежде чем встать и приготовить протеиновый коктейль, который пью, пока переодеваюсь из рабочего костюма в джинсы и футболку.

Затем выхожу, забираю Гришу из его дома, и мы направляемся в школу.

Сегодня здесь гораздо оживленнее, чем в день ознакомительного собрания. Мы паркуемся довольно далеко от здания школы, и я веду Гришу до входа.

Я должен зарегистрироваться, а Гриша сразу же подбегает к женщине в синем платье в горошек и обнимает ее.

– Дядя Алекс, это моя учительница Татьяна Геннадьевна!

Татьяна похлопывает Гришу по спине и несколько секунд очень внимательно смотрит на меня, прежде чем улыбнуться и протянуть руку.

– Приятно с вами познакомиться. Снова. Вы ведь тоже были здесь на вечере открытых дверей, не так ли?

– Да. Вероника не смогла прийти.

– Она написала мне сообщение. Я думаю, это здорово, что у Гриши есть член семьи, который так охотно приходит на помощь. Мы не слишком часто видим подобное, – говорит она мне.

– Он – моя семья. – Я кладу руку Грише на голову и ерошу его волосы. Он смеется и протестует одновременно. – Он один из нарушителей спокойствия, не так ли?

– Эй! – Гриша смеется. – Я хороший!

– Ты? – Я недоверчиво поднимаю брови. – Ни за что в это не поверю. Ты, наверное, самый главный нарушитель спокойствия в классе, верно, Татьяна Геннадьевна?

Она смеется.

– Гриша – очень хороший и прилежный ученик. Он милый и всегда слушается.

Гриша упирает обе руки в бедра:

– Видишь?

Мы с Татьяной смеемся.

– Если есть какая-то важная информация, я передам ее своей сестре. – Я смотрю на свои часы. – Хотя шанс, что отец Гриши успеет приехать до конца сегодняшнего вечера, все еще есть.

– Вы можете передать, что ей не о чем беспокоиться, – тихо говорит Татьяна, наклоняясь ко мне. – Сейчас еще рано судить, но я не вижу признаков каких-либо проблем с поведением на данный момент.

– Хорошо. Хотя на самом деле я ничего подобного не ожидал.

– Я же говорил тебе, все в порядке. – Гриша берет меня за руку. – Я хочу показать тебе свой класс!

Татьяна смотрит мне за спину, и по какой-то причине я точно знаю, на кого она смотрит. Дарья.

Я оборачиваюсь и вижу, как она входит в двери. Ветер откидывает ее волосы с лица. Они выбились из тугой косы, которую она заплела сегодня на работе, и свободными волнами спадают ей на плечо. Каждый раз, когда вижу, поражаюсь ее красоте.

Ее глаза встречаются с моими, и она останавливается, увидев меня. Моргая, она быстро приходит в себя и смотрит мимо меня на Татьяну – учительницу. Они обмениваются взглядами, которых я не понимаю, и Гриша снова тянет меня за руку. Я перевожу свое внимание на него и позволяю ему затащить меня в свой класс.

Он показывает мне свой стол, свой стул, где находится уборная, где сидит его друг Макс...

Входят несколько мам в брючных костюмах, и я подслушиваю, как они говорят о том, что комната слишком яркая и что им следует написать анонимные предложения, чтобы классная комната была оформлена в теплых бежевых тонах. Должно быть, это те самые мамы, которые хотят избавиться от горок и качелей на детской площадке.

Я прислоняюсь к стойке в глубине комнаты, достаю телефон и просматриваю результаты футбольных матчей, чтобы скоротать время.

– Привет, незнакомец.

Мне не нужно поднимать голову, чтобы узнать, чей это голос. Дарья.

– Привет.

– Снова заменяешь свою сестру?

– Так и есть. Откуда ты знаешь, что моя сестра – мама Гриши?

Румянец приливает к ее щекам.

– Гриша кое-что рассказал моим девочкам. – Она поворачивается и делает знак своим близняшкам. – Это они.

– Они выглядят точь-в-точь как ты.

– Ты правда так думаешь? – Она морщит носик, и это чертовски мило. – Люди так говорят, но я не всегда это вижу. Может быть, потому, что я хочу, чтобы они были похожи на меня.

– Они похожи на твои точные копии.

Дарья сияет:

– Хорошо. – Она несколько секунд наблюдает, как ее дети играют с кукольным домиком, прежде чем снова посмотреть на меня. – Ну, я собираюсь пойти пообщаться. Это то, что мы должны делать на подобных мероприятиях, верно?

– Ты спрашиваешь не у того человека, – смеюсь я. – Я все еще надеюсь, что отец Гриши приедет вовремя. Его родители... Они реально вовлечены в его воспитание. Они очень расстроились из-за того, что не смогли быть здесь.

– О, я в них нисколько не сомневаюсь. Я мать-одиночка, поверь мне, я знаю, что такое неподходящее время для школьных собраний. Мои девочки любят Гришу. Они думают, что он симпатичный, но не говори им, что это я тебе рассказала. Твоя сестра и ее муж – прекрасные родители и хорошо его воспитали.

– Она будет счастлива узнать это.

Дарья еще раз улыбается и отходит, разговаривая с симпатичной рыжеволосой девушкой. Встревоженные мамы расхаживают по классу, указывая на вещи, которые следует изменить. У одной из них даже есть блокнот, куда записываются все идеи и пожелания. Я удивлен, что у них есть дети, потому что мысль о сексе с ними чертовски отталкивает. Я не могу представить себе жизнь с кем-то настолько одержимым.

Я снова опускаю взгляд на свой телефон, когда они подходят ближе, не желая случайно встретиться взглядом и рисковать разговором.

– Вот эта, – шепчет одна из мам. – Ходят слухи, что они живут в Перово, а этот сомнительный криминальный район.

– Перово? – вторит другая. – Безопасно ли держать их здесь? Эти дети могут быть жестокими. А как же их отец? Где он?

– Тюрьма? – предполагает другая. – Или, может быть, исчез после рождения детей? Все это выглядит очень неблагополучно.

– Если она действительно из Перово, мы должны увезти ее и этих незаконнорожденных детей отсюда. Им не место в этой школе.