Текст книги "Жестокие игры мажора (СИ)"

Автор книги: Маша Демина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 19

Некоторое время спустя я уже сижу в кабинете ректора, бездумно раскачиваясь на стуле.

В приемной раздается знакомый женский голос, прежде чем его обладательница заходит в кабинет.

Ее глаза тут же впиваются в меня, а затем она делает вид, что в кабинете никого нет, пока идет к своему месту во главе стола.

– Перестань портить стул, Илай, – чеканит ректор и, отодвинув рабочее кресло, садится в него. Быстро пролистав телефон, который в ее отсутствие разрывался от уведомлений и звонков, она убирает гаджет в сторону и, сложив на столе руки, полностью сосредотачивает свое внимание на мне. – Как твое плечо?

Я опускаю голову и дергаюсь от удушающего смешка. Эта женщина думает, я поверю, что это и есть причина, по которой она вызвала меня сюда?

Я откидываюсь на спинку стула и поднимаю взгляд.

– Тебя действительно это волнует?

– Илай, – строго осекает она меня.

Уголки моих губ изгибаются в ухмылке.

– Да, Мариана Арслановна?

– Не ерничай. Тренер готов принять тебя обратно в команду.

– Готов он, блядь, – хмыкаю себе под нос, потом говорю так, чтоб слышала мать: – И сколько?

Она выгибает темную бровь, как всегда, когда не понимает моих вопросов. Ну или просто делает вид, что не понимает.

– Сколько ты дала ему на лапу? – повторяю я безразличным тоном. – Или ты расплатилась с ним привычным для тебя способом?

Мама тут же подскакивает с кресла и громко хлопает ладонями по столу:

– Прекрати так со мной разговаривать! – ее независимое выражение лица сменяется горячей яростью, вспыхнувшей в больших темных глазах.

– А ты прекрати лезть в мою жизнь, будто тебя это на самом деле заботит, – говорю все тем же безэмоциональным тоном.

– Хочешь, чтобы я это сделала? Хочешь, чтобы я продемонстрировала, как изменится твоя жизнь, если я перестану лезть? – бросает она свое презрение, которое я проглатываю скрипя зубами и сжимая кулаки под столом. – Может, ты забыл, но я тебе напомню, Илай! Ты живешь и имеешь все, что имеешь, только благодаря мне! Что, по-твоему, ты делаешь? Хочешь все разрушить? Хочешь опозорить меня? Или что это за глупые мелкие выходки? – она срывается на крик. – Даже не думай, что я позволю тебе все испортить! Все, что я строила столько лет своим трудом! Ты забыл, что у твоего отчима и отца Фирсовой общий бизнес? Ты женишься на Ярославе, и не дай бог ее отец узнает о том, что ты оскорбляешь его дочь своим поведением, таскаясь с этой нищебродкой! – последние слова мама произносит с отвращением, будто предпочла бы не упоминать такой позорный факт вслух.

Но пусть все они идут к черту. Я заебался быть марионеткой для достижения их цели. Я всю жизнь чувствую себя материалом, через который мать оправдывает свои собственные ожидания, наплевав на мои.

– Это решать только мне, – говорю я спокойно, несмотря на напряжение, сковавшее мое тело.

Мама поднимает бровь. На этот раз в знак того, что она бросает мне вызов. Блядь.

– Ты считаешь, что эта, – она небрежно взмахивает рукой, на которой гремят золотые браслеты, – бессмысленная интрижка стоит твоего обеспеченного будущего?

Я скриплю зубами, с трудом сохраняя ровный тон:

– Моего? Или твоего?

– Это взаимосвязано. Мы одна семья. Но в последнее время ты доставляешь мне много неприятностей, Илай. Ты отбиваешься от рук и, вероятно, считаешь, что имеешь право жить так, как тебе хочется? – едкий тон матери проходится лезвием по нервным окончаниям. – Я тебя быстро верну обратно на землю, мой дорогой. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы я отправила тебя учиться за границу под контроль твоего отца.

Сука.

Как она смеет после всего, через что я прошел, угрожать мне подобным образом?

Когда мне было четыре года, мать бросила меня в самый ад к настоящему чудовищу и исчезла на десять ебаных лет, а потом вернулась и забрала меня как ни в чем не бывало. Ей было плевать, какие демоны окружали ее маленького сына, пока она трахалась со своим новым хахалем, пока я в одиночку выживал среди сигаретного дыма, бутылок алкоголя и запаха горелой кожи каждый раз, когда я делал что-то не то…

Мое дыхание становится тяжелым, и сейчас я ненавижу свою мать больше, чем ублюдка, которого она называет моим отцом.

Я сжимаю челюсти так сильно, что удивляюсь, как не крошатся зубы. Но и на этот раз заставляю звучать свой голос ровно:

– Шантаж, – говорить тяжело, и я прочищаю горло, бросая на мать полный презрения взгляд: – Как низко ты пала, мама.

В ее глазах вспыхивает колючее раздражение.

– Если шантаж – это то, что выбьет твою дерзость, то я воспользуюсь этим, Илай! Как тебе такой вариант? – ее голос становится холодным и расчетливым. – Думаю, отчисления одного отродья будет достаточно. Как ее там? – мама щелкает пальцами. – А, кажется, Алиса, да? Думаю, ей стоит поискать более подходящее место учебы.

Хмыкнув, я дергаю плечом, испытывая зудящее желание придушить собственную мать. И дело не в Ведьме, а в моей матери.

– Не понимаю, почему ты считаешь, что мне есть до этого дело, – я пытаюсь казаться равнодушным.

– Думаю есть, Илай. Я достаточно наблюдательна. Но я готова дать тебе еще один шанс и сделать вид, что ты не совершал мелких выходок, чтобы позлить меня.

Я запрокидываю голову и испускаю сдавленный смешок, прежде чем снова смотрю на мать.

– Ты действительно считаешь, что я делаю это из-за тебя?

Усмехнувшись, мама складывает руки на груди.

– Я действительно считаю, что ты будешь держаться от этой девки подальше.

– Почему я должен поступить по-твоему?

Мама опирается ладонями на стол и, прищурившись, подается вперед:

– Тебе не понравится мой ответ, дорогой.

– Я справлюсь. – Я сижу ровно, мои плечи напряжены, но я продолжаю казаться незаинтересованным.

– Если ты не остановишься, я уберу эту девку сама, – она продолжает свою манипуляцию, и мой самоконтроль начинает покрываться уродливыми трещинами.

Я поднимаюсь на ноги и так же упираюсь ладонями на стол, занимая доминирующую позицию над матерью.

– Тронь ее – и я никогда не женюсь на Фирсовой, – мой голос понижается до грубого шепота. – Я сделаю все, чтобы ее отец пожалел о том, что я твой сын. – Лицо матери краснеет, и я добиваю ее: – А если ты хочешь, чтобы я опустился до шантажа твоего уровня, я расскажу своему отчиму, как мой тренер трахал мою мать на грязных матах.

А потом я вывихнул себе плечо, купая его в его же собственной крови, после чего оказался вышвырнут из команды.

Ее глаза увеличиваются от услышанных слов, и на мгновение моя мать теряется с ответом.

– Думаю, теперь тебе понятнее мой уход из команды… мама? – я отталкиваюсь от стола и, не дожидаясь ответа,направляюсь прочь, но, прежде чем выйти, оборачиваюсь: – Кстати, плечо давно восстановилось. Ну это если тебе действительно интересно.

Захлопнув за собой дверь громче, чем следовало, я вылетаю из приемной и широкими шагами иду к расписанию пар. За секунды выискиваю нужную группу и аудиторию, в которой она сидит.

Я прерываю пару английского, врываясь в аудиторию без стука. Мне требуется секунда, чтобы выцепить взглядом блондинистую макушку.

– Багиров! Выйди за дверь немедленно! – прилетает мне в спину жесткий голос препода, прежде чем от прозвучавшей фамилии Ведьма вскидывает голову и встречается со мной большими испуганными глазами. – Багиров! Я к кому обращаюсь?! У нас вообще-то занятие!

– Извините, Эльвира Юрьевна, я ненадолго, – бросаю через плечо и направляюсь к Алисе, которая с каждым моим шагом лишается кислорода, судя по ее беспомощно раскрытому рту.

– Я буду вынуждена позвать ректора, если ты сейчас же не выйдешь!

Но я не отвечаю, мне по хую, вместо этого хватаю Алису за руку и рывком поднимаю на ноги.

– Что ты делаешь? – шипит она, испуганно озираясь по сторонам, и пытается выдернуть руку, но я не позволяю ей, с легкостью удерживая на месте. – Ты совсем придурок? Прекрати сейчас же!

– Багиров! Отпусти девушку, я звоню ректору!

Услышав это, Ведьма корчит мучительную гримасу и начинает судорожно мотать головой.

– Илай, отпусти, пожалуйста, у меня…

Но договорить она не успевает, потому что я закидываю ее худое тельце на плечо и, схватив небольшой рюкзак, выхожу из аудитории, игнорируя сопротивление Ведьмы и угрозы преподши, прилетающие в мою спину.

На этот раз Алиса не ведет себя тихо. Она колотит мою спину кулаками и дергает ногами, вереща во все горло, чтобы я ее отпустил.

Но я не собираюсь этого делать. Я не знаю, какого черта мне потребовалась эта девушка прямо сейчас. Я даже не смогу ее трахнуть, чтобы сбросить пар. И все-таки я пришел и забрал ее, как пещерный человек, которым я становлюсь только с ней, потому что мне еще не приходилось прикладывать усилий, чтобы девушка сама прыгала на меня.

– Илай! – Алиса бьет кулаком мне по пояснице. – У меня будут проблемы! Отпусти сейчас… а…

Не сбавляя шага, я запускаю руку ей под юбку и сжимаю ее маленькую задницу так сильно, что Алиса впивается в мою спину ногтями, проглатывая болезненный писк.

– Сейчас не лучшее время испытывать мое терпение, Ведьма.

– Ты совсем из ума выжил? – сдавленно возмущается она. – Мне нужно вернуться на занятие… Ай!

Я снова сжимаю ладонью ее задницу.

– На сегодня твои занятия закончены.

– Илай, – она задыхается, – что ты…

Я соскальзываю пальцем чуть дальше, ненавидя преграду в виде тонких колготок. Мне достаточно усилить давление – и они с треском разорвутся, а мои пальцы коснутся ее киски, но я убеждаю себя убрать руку от греха подальше. По крайней мере, сейчас.

Я прохожу турникет, не обращая внимания на ошарашенного охранника.

Опускаю ее на ноги только на улице, и Алиса тут же отступает назад и начинает убирать волосы с лица.

Ее щеки раскраснелись, и она вот-вот обсыплет меня ругательствами, но я хватаю ее за руку и тащу к своему внедорожнику.

Я не знаю, что это, но я хочу уехать отсюда с ней.

______

Девочки, у меня появился канал, общение, визуалы, новости все тут, найти его можно во вкладке обо мне, темный квадратик с английскими желтыми буквами me – нажимаем на значок и переходим на канал, ссылочка обо мне ниже:https:// /ru/masha-demina-u11064418/about

19.1

Илай отпускает мою руку, чтобы открыть машину, и я использую эту короткую заминку, бросаясь наутек, но и нескольких шагов не успеваю сделать: мой живот обхватывает большая рука и ноги снова отрываются от земли.

Визг застревает в горле, и я ненавижу себя за то, что на мгновение позволяю своему ванильному сердцу растаять от ощущения теплой и твердой груди за моей спиной.

Горячие длинные пальцы Багирова касаются обнаженной полоски кожи под задравшейся блузкой, а потом он разворачивает меня лицом к себе и вжимает своим массивным телом в холодный металл машины.

Я в ловушке.

И понимание того, что он опять загнал меня в угол, автоматически выбрасывает в кровь дозу злости и адреналина.

Я сжимаю кулаки, борясь с желанием ударить его прямо в нос. Но меня останавливает мрачное лицо, нависшее над моим.

– Чего ты хочешь, Багиров? – пыхчу я, еще сильнее закипая. – Ты хоть представляешь, какие меня ждут последствия твоей выходки?

– С чего ты решила, что меня это волнует? – рычит он на ухо, шевеля своим горячим дыханием мои волосы.

Козел!

– Ах! Как же! Все так просто! Тебя это не волнует! Значит, можно обращаться со мной как с какой-то игрушкой?! – повышаю голос и упираю ладони ему в грудь, намереваясь оттолкнуть этого ненормального. – Отойди… от… меня… – сдавленно выговариваю я, но, не сдвинув это сильное тело ни на миллиметр, опускаю руки и делаю прерывистый вдох. Мои щеки отчаянно горят от эмоций, и я бросаю на Багирова яростный взгляд из-под бровей. – Ты не будешь так со мной общаться! Я не позволю помыкать мной, понял? Иди хватай так своих подружек, а я не привыкла к такому обращению! Может,ты еще не встречал девушку, которая осмелилась бы сказать тебе в лицо, что у тебя отстойные манеры, но я не такая, как твои фанатки, и терпеть такое не буду! Хватит! Достал! – я бью его ладонями в грудь. – Я здесь не для того, чтобы ты властвовал надо мной! Я не твоя фанатка! Обращайся со мной нормально или иди к черту! А если ты еще раз применишь ко мне силу, я ударю тебя по яйцам…

У меня перехватывает дыхание, когда его пятерня впивается в мое горло и он рывком ставит меня на носочки. Я сама напросилась, знаю, но пусть идет на хрен. Я заставлю его уважать себя.

Мы оба тяжело дышим друг другу в лицо. Оба – на грани потери контроля.

– Ты никогда не умеешь закрывать свой рот вовремя, да? – угрожающий шепот наполняет мою грудь нехорошим предчувствием, а потом его темный похотливый взгляд медленно опускается на мои губы.

На мгновение я позволяю себе ощутить странную смесь эмоций. В его взгляде – жгучий коктейль из возбуждения напополам с ненавистью и, черт, кажется, это заразно. Это превращает меня в какого-то глупого смельчака.

– Я откушу твой язык, если ты… – но моя угроза сходит на нет, когда он кусает меня за нижнюю губу и оттягивает на себя, обжигая утробным рычанием.

Это рычание – звук мужского удовольствия.

От него у меня начинает пульсировать между ног. Ну, возможно, еще потому, что край губы горит от укуса и Багиров зализывает его в грубом поцелуе, которого этот мудак не заслужил!

Я открываю рот, чтобы послать ненормального мажора, но его язык по-хозяйски проскальзывает в мой рот и мешает запротестовать.

Пятерня Илая перемещается мне на затылок и сгребает волосы в кулак до острого жжения. Боже. Мои веки трепещут, и я ненадолго теряюсь от мурашек, разбежавшихся по коже.

Бороться бесполезно.

Я даже забываю о своей злости, или ее вытесняет что-то более сильное… что-то настолько горячее, что дышать становится больно. Кажется, что воздух вокруг нас оборачивается тяжелым жаром, заставляя кожу гореть вопреки холодным порывам ветра.

Сталкиваясь с ним до клацанья зубов, я пытаюсь себе напомнить, что этот поцелуй затуманил мой разум.

И о том, что я ненавижу Багирова больше, чем это вообще возможно, но есть проблема – я хочу его ровно настолько, насколько ненавижу.

Это сбивает с толку.

А еще – звук наших быстрых вдохов, и его чертовски хороший запах, и то, что на вкус он как мятное безумие. Черт. Все это – одна сплошная ошибка. Я уже почти перестала понимать, кто я такая и какой козел меня целует. А вместе с тем в моем животе нарастает опасное чувство, которому я не собираюсь давать никакого определения.

Я не хочу большего. Нет. У меня есть гордость. И он не лишит меня ее.

И тем не менее этот поцелуй не прекращается, пока Илай первым не прерывает его.

На секунду, на жалкую секунду, я вижу, как меняется взгляд его обычно холодных глаз. Они становятся мягче. Добрее. Но только на секунду, а потом Багиров возвращается к своему стандартному состоянию мудака. Будто он просто взял и щелкнул в своей груди выключателем, словно его поцелуй не разрушал нас обоих на протяжении долгих нескольких минут.

Я чувствую, как моя грудь вздымается и еще сильнее прижимается к его.

Прикрыв глаза, я выдыхаю и касаюсь тыльной стороной ладони распухших от его грубости губ. Идиотка. После всех своих слов, которые он должен был принять всерьез, я позволила ему целовать себя и превратить в размазню.

Покачав головой, я проглатываю горький смешок.

Я снова разрешила ему поступить со мной, как он обходится с любой другой девчонкой.

И сейчас я избегаю встречаться с ним взглядом, чтобы не ранить еще больше мою уязвленную гордость.

– Возможно, ты не моя фанатка, но тебе нравится, когда я властвую над тобой, – его тяжелое дыхание щекочет мою макушку, и я сжимаю кулаки, ощущая, как дрожь ненависти овладевает мной.

Илай немного отходит, и я с жадностью втягиваю прохладный воздух, прежде чем отталкиваюсь от машины и снова попадаю в хватку его сильных рук.

Издав раздраженное рычание, уворачиваюсь и бью коленом ему между ног, но, промахиваюсь, а потом мой затылок вспыхивает от его хватки в моих волосах и голова откидывается назад.

Мои губы плотно сжаты, а из носа вырывается прерывистое дыхание.

– Но в одном ты права, Ведьма, я не встречал таких девушек, как ты, – он наклоняется и прижимается горячими губами к моему уху: – И я еще не хотел ни одну так, как тебя.

Я дергаюсь, требуя, чтобы он посмотрел мне в глаза.

– Хоти дальше. Это твои личные проблемы.

Багиров вглядывается в мое лицо, будто хочет в нем что-то увидеть, а потом убирает выбившуюся прядь с моего лба.

– Если я попрошу тебя. Нормально, – добавляет он таким тоном, будто это слово ему незнакомо. – Ты поедешь ко мне?

Нет, нет, нет… Я не куплюсь на это!

Дыхание снова становится тяжелым. Мне требуется пространство.

– Для начала отпусти меня, – цежу я сквозь зубы.

Илай обводит меня пристальным взглядом, но все-таки отпускает и медленно вынимает руку из моих волос, оставляя легкое жжение после своего прикосновения.

Я быстро поправляю одежду и волосы, делаю глубокий вдох. Илай стоит неподвижно, но что-то мне подсказывает, если я предприму попытку уйти, его животные замашки тут же вернутся.

– Я не поеду с тобой никуда, пока ты не начнешь относиться ко мне уважительно.

Илай хмурится. Затем проводит ладонью по своим коротким волосам и опускает взгляд, качая головой.

– У меня дерьмовый день, Ведьма. – Его взгляд снова цепляется за мое лицо. – И из меня дерьмовый переговорщик. Но, если ты сядешь в мою машину, я постараюсь контролировать свои манеры.

Я кусаю губу и нервно дергаю ногой, пытаясь разгадать, что в голове у этого парня.

– У нас ничего не будет, – строго выдаю я.

– Я знаю.

– Вообще ничего. Никаких телодвижений.

Илай пожимает плечом.

– Что насчет поцелуев?

Я резко втягиваю в себя воздух, чувствуя, как низ живота предательски наполняется теплом. Но, оставляя вопрос Багирова без ответа, разворачиваюсь и сама сажусь в его машину.

Моя бедная гордость, если ты откажешься от меня, я все пойму…

Глава 20

Конечно же мы приезжаем в самый дорогой район города, где высотки заканчиваются за облаками. Еще тогда инстинкт самосохранения вопил мне нажать отмену, но я слишком оглушена безрассудным предвкушением, которое сжимает пространство между моих ног, когда мы заходим в зеркальный лифт.

Кровь шумит в моих ушах и дело даже не в том, что мы преодолеваем пятидесятый этаж. Все дело в тишине, что буквально пылает огнем вокруг нас. И тот факт, что Илай абсолютно молчалив – нагнетает еще больше. Но я предпочитаю сосредоточиться на ударах собственного пульса, пока лифт не останавливается.

Двери открываются и тяжелая ладонь ложится на мою поясницу, как бы подталкивая меня вперед.

Я выхожу в длинный коридор и торопливо следую за широкими шагами Илая. Вокруг все из мрамора. Потолок, стены, полы, на фоне которых мои грязные кеды смотрятся так убого, что мне хочется провалиться сквозь землю от стыда, но в этот момент я слышу щелчок замка и резко поднимаю голову.

Илай внимательно смотрит на меня и когда я останавливаюсь рядом с ним, он кивком головы указывает мне в нужную сторону.

Господи, что я творю.

Мы заходим в просторную квартиру и я даже не хочу думать, как я вообще допустила это развитие событий. Также как и не хочу признаваться себе в том, что между нами есть какое-то нездоровое притяжение. Сейчас это уже отрицать, как минимум, глупо.

Боже. Его поцелуй явно заморочил мне голову.

Мои в движения замедляются, пока я снимаю свои кеды прямо у порога, боясь, что-то испачкать и с осторожностью прохожу вглубь.

Я стараюсь не подавать вида, как меня впечатляет то, что я вижу вокруг, но я бессильна. Все так стильно и… современно. Высокие… слишком высокие потолки. Нереальные люстры в форме геометрических фигур. Огромная гостиная смежная с кухней. В середине комнаты исполинский, цвета индиго, диван в форме буквы П, напротив плазма с размером стены. Даже есть книжная полка, которая полностью заменяет одну из стен.

Я касаюсь разноцветных корешков пальцем и пересчитываю их, пока двигаюсь вперед, восхищаясь такой внушительной домашней библиотекой расположенной в алфавитной порядке.

Мне хочется подшутить над тем, как комично Илай выглядит в моих фантазиях с книгой в руках, но почему-то этого не делаю. Я так поглощена эмоциями, что даже не думаю о подавляющем присутствии Багирова. Он все еще молчит, позволяя мне освоиться в его роскошной квартире. А потом я поворачиваю за угол и у меня перехватывает дыхание.

Там лестница, которая ведет на второй этаж, но не двухэтажная квартира поражает меня, хотя это безусловно тоже, а стена усыпанная золотыми наградами за спортивные достижения. Их так много, что у меня невольно отвисает нижняя челюсть.

Это какая-то аллея славы чемпиона. И прочитав имя этого чемпиона, я в каком-то неверии подхожу ближе, чтобы рассмотреть все получше.

– Ого, – вырывается из меня искреннее удивление, когда я щелкаю пальцем по одной из медалей. – Не знала, что ты спортсмен.

Ответа не поступает, но я знаю, что Илай стоит в паре метрах.

И по тому, как горит моя кожа, я могу с уверенностью заявить, что прямо сейчас он смотрит на меня. Чувствую это даже по тому, как накаляется вокруг нас воздух. Еще немного и атомы кислорода начнут потрескивать как маленькие искорки от бенгальских огней.

Наверное поэтому я не спешу поворачиваться к нему, продолжая разглядывать стену увешанную грамотами и дипломами, полки уставленные кубками и медальницу, подцепляя пальцами одну из наград, чтобы прочитать гравировку: кубок России по борьбе самбо.

Вау. Так вот откуда у него такое тело.

Прикусив нижнюю губу, я поворачиваюсь к Илаю, потрясывая медаль в воздухе, прежде чем возвращаю ее обратно.

– Значит, ты у нас самбист? – прищуриваюсь я и делаю шаг к нему навстречу.

Багиров лениво дергает уголком губ, подперев спиной стену и убрав руки в карманы черных джинс, пристально наблюдает за мной.

– Был когда-то, – он безразлично дергает плечом. – Больше меня это не интересует.

– Ты серьезно? – я вскидываю брови, эмоционально взмахивая руками. – После всех этих достижений? – скептически поджимают губы и качаю головой. – Неа. Я тебе не верю, что ты просто взял и потерял интерес. Что случилось?

Багиров напрягает челюсти, демонстрируя свои желваки, но в целом выражение его лица остается беспристрастным.

Я делаю еще один задумчивый шаг к нему.

– Ты проиграл важный бой и не смог смириться с поражением?

Он самодовольно хмыкает.

Я закатываю глаза. Ну конечно. Как я могла такое подумать об этой высокомерной заднице.

– Так, ладно, – поджав нижнюю губу, я трижды стучу указательным пальцем по подбородку и делаю еще один шаг. – Тогда может быть ты получил травму или что-то в этом роде?

Он издает короткий смешок.

– Что-то в этом роде.

Прежде чем я успеваю сделать еще один шаг, Илай поддается вперед и, подцепив за шлейку юбки, притягивает к себе, сокращая между нами последнее расстояние.

Сердце замирает в груди как испуганный кролик. Мне кажется я никогда не привыкну к его властным замашкам. И вроде бы я должна возмутиться, потому что он обещал поработать над своими манерами, но то, как мягко скользят его большие ладони по моей пояснице, немного затормаживает работу мозга.

Тяжело сглотнув, я кладу ладони на его мощные плечи и сжимаю пальцами рубашку. Наши взгляды сталкиваются на несколько невыносимо долгих секунд. А потом Илай наклоняется так близко, что я чувствую, как его горячее дыхание царапает мой висок.

– Хочешь знать, почему я бросил тренировки? – его голос тихий и мягкий, но я не обольщаюсь. – Я застукал свою мать скачущую на члене моего тренера, прямо на грязных матах.

Я вздрагиваю и сжимаю пальцами его сильные плечи крепче.

– Но ты права. Я получил травму, пока ломал своему тренеру ребра.

Я втягиваю носом воздух и не знаю, как выдохнуть.

Это не то, что я ожидала услышать.

Илай отстраняется и заглядывает в мои шокированные глаза своими горячими и непримиримыми.

– Я накормил твою любопытство?

Я неуверенно киваю, после чего шепчу едва слышно:

– Мне жаль.

Илай ухмыляется одним уголком губ, но веселье не трогает его грозовые глаза, когда он подцепляет прядь моих волос.

– А мне нет, – потирая светлый локон между татуированных пальцев, он изучает мое лицо. – Ты плохо на меня влияешь, Ведьма.

Щелк. Дежавю.

– Ты повторяешься, – я стараюсь, чтобы мой голос звучал безразлично, но… кого я хочу обмануть?

Он цокает языком и щелкает меня пальцем по носу, вынуждая поморщиться.

– Раз у тебя такая хорошая память, Ведьма, ты должна помнить, что я тебе говорил про то, как устроен наш мир. – Багиров подцепляет мой подбородок и маниакально проводит большим пальцем по моей нижней губе, сбивая дыхание напрочь. – Ты трижды моя должница. А только что прибавилось на один долг больше. – Илай дьявольски ухмыляется. – Не хочешь отыграться?

Я хмурюсь и выдергиваю свое лицо, одновременно отталкиваясь от него, требуя свое личное пространство, которое он нехотя, но все-таки возвращает мне.

Я глубоко вдыхаю и шумно выдыхаю, и так еще пару раз, пока способность говорить ровным тоном не возвращается ко мне:

– Я не ввязываюсь в рискованные авантюры.

– Разве? – он щурится и снова нарушает личное пространство, протягивая руку и соскальзывая большим пальцем по моему горлу к пульсирующей точке на шее. – Тогда что ты делаешь в моей квартире?

Я сглатываю, открываю рот и закрываю его, затрудняясь ответить, чтобы не загнать себя в ловушку еще больше.

– Знаешь, что я не люблю больше всего на свете? – его вкрадчивый голос крадет остатки моей глупой смелости. – Когда мне врут.

Мой пульс замедляется под теплом его пальцев, а потом я резко отступают назад и прижимаю ладонь к своей шее, где только что жалило его прикосновение.

Это же не может быть то, о чем я подумала?

Я соврала ему лишь раз…

Мой голос дрожит, когда я наконец произношу:

– И когда же я солгала тебе?

Он снова приближается ко мне, а я с колотящимся сердцем начинаю пятиться назад.

– Только что. Ты сказала, что не ввязываешься в рискованные авантюры, – Илай загоняет меня в тупик и я не замечаю, как ударяюсь бедрами о диван, но от падения меня останавливает рука, схватившая мое горло. Прерывистый вздох вздымает мою грудь именно в тот момент, когда Илай нависает надо мной и хрипит у самых губ. – Ты и есть самая рискованная авантюра, Ведьма.

А потом он целует меня.