Текст книги "Жестокие игры мажора (СИ)"

Автор книги: Маша Демина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

17.1

В университет мы приходим с Ирой, но она практически сразу же убегает на улицу, чтобы покурить с Мариной.

Мне проблемы не нужны, поэтому я отказываюсь пойти с ними.

Не хватало мне еще одной встречи с ректором, на этот раз за курение на территории учебного заведения.

Я и так нарушила ее требование по поводу Багирова.

Но, с другой стороны, это был выходной день и мы были за пределами универа. Так что я оправдаю себя этим, если, конечно, придется.

Надеюсь, что нет.

Погруженная в свои мысли, я теряюсь в толпе других студентов, направляясь в нужную аудиторию.

По пути я достаю мобильник и пишу Лесе, которая не отвечает со вчерашнего дня. Она действительно оборвала мой телефон. Двадцать пропущенных звонков и с десяток сообщений с не самым приятным содержимым.

Вот есть у нее привычка бежать вперед паровоза.

Обидеться, не поговорив со мной, плевое дело.

Ладно, все равно встретимся сегодня на большой перемене.

Там и объяснимся.

А потом я замечаю его… и в груди происходит такой взрыв, что сердце прыгает в горло.

Я замираю, сжимаю нервно лямку рюкзака и пялюсь на Багирова, стоящего в компании парней.

Я не могу удержаться от того, чтобы не оценить, как на его широких плечах хорошо сидит стильный черный пиджак с выглядывающей из-под него белой рубашкой на мускулистой груди.

Поверить не могу, что вчера я терлась об нее своей грудью. Чувствовала жар, исходящий от его тела под своими пальцами. Сидела на его спортивных бедрах так же близко, как сейчас их облегают черные джинсы.

Мое сердцебиение останавливается, когда наши взгляды случайно встречаются и на его губах появляется кривая ухмылка. Я краснею в считанные секунды, вспоминая как меня целовал этот самый рот.

Багиров лыбится шире и, не сводя с меня глаз, хлопает указательным пальцем по своим щекам: мол, ты покраснела.

Проклятье! Он даже не коснулся меня, а я уже хочу бежать и менять блузку, которая сейчас потеет не в самых лучших местах.

Проглотив напряженный ком, я прихожу в себя и срываюсь с места, чтобы скрыться в аудитории.

Но, спустя пару-тройку шагов, я визжу, оказавшись стремительно втянутой в угол под лестницей.

Господи, я сейчас задохнусь от эмоций, устраивающих фейерверк под моей кожей.

– Почему ты покраснела?

Багиров упирает одну руку рядом с моей головой и нависает надо мной.

– Вообще-то сначала принято здороваться, – выдыхаю я свою жалкую браваду.

Багиров снова улыбается своей чертовой обворожительной улыбкой и подцепляет прядь моих волос, принимаясь медленно потирать их длинными пальцами.

– Мне просто интересно, связаны ли твои красные щеки с воспоминаниями обо мне?

Ухмыляется, как волк, и подносит прядь к себе, чтобы шумно втянуть мой аромат.

Я залипаю на его красивом лице и невольно облизываю пересохшие губы.

А потом вздрагиваю от легкого щелчка по подбородку.

– Не выпрашивай.

– Ч-что? – удивляюсь я, пытаясь игнорировать желание, которое вспыхнуло во мне от столь невинного прикосновения.

– Не выпрашивай моего поцелуя, Ведьма, – ухмыляется он дерзко.

– Я тебя умоляю, – огрызаюсь мягко, – в твоих поцелуях нет ничего особенного.

Я чувствую, как мое лицо пылает со стыда, потому что он знает: я лгу.

– Уверена? Может, мне стоит проверить? Или напомнить?

– Не льсти себе, – выдыхаю глухо и забываю как дышать, когда его ладонь обнимает мое горло.

– Повтори, – произносит он насмешливым тоном.

Я отвожу взгляд в сторону и шепчу:

– Прекрати.

– Почему я должен сделать это?

– Потому что я тебя прошу об этом.

– Нет, – отрезает он.

– Что нет? Перестань пудрить мне голову, вообще-то это ты меня сюда затащил, – шиплю я вполголоса, немного раздражаясь от того, что теряюсь рядом с ним. – Я не выпрашиваю никаких поцелуев!

– А что, если я сейчас залезу в твои трусики и получится убедиться в обратном?

Мои глаза увеличиваются.

– Ты не сделаешь это, – едва ли не пищу я.

– Ты бросаешь мне вызов?

– Ты больной! – я хлопаю ладонями по его гранитной груди.

– Нет, просто не люблю, когда такая славная киска пытается мне нагло соврать прямо в глаза.

Господи, он только что назвал меня киской? Верните Ведьму! Немедленно!

– Ну так что? Мне проверить уровень влажности в твоих милых трусиках?

Я закрываю глаза и бьюсь затылком о стену, понимая, что он уже видел мой бабушкин гардероб ночью в том проклятом душе.

Но вспыхнувшее чувство стыда слишком быстро сменяется совершенно другой эмоцией. Багиров проводит большим пальцем по моему горлу, и прежде чем я готова растаять от этого прикосновения, у меня перехватывает дыхание.

Черт… Мне не стоит так реагировать. Он ведь только этого и ждет, чтобы позабавиться надо мной.

Сжав кулаки, я решительно открываю глаза и смотрю на Багирова.

– Что тебе нужно? Из-за тебя я опоздаю на пару.

– Из-за тебя я пойду со стояком на пару.

Я открываю рот и беспомощно выдыхаю, прямо в тот момент, когда Илай берет мою руку и кладет ладонью на твердую длину своего… О, Боже!

Меня будто бьет током, и я отдергиваю руку, вызывая из его широкой груди гортанный смех.

Жар, тот самый жар, проникает стрелой под кожу и бьет прямо между ног. И сейчас я ненавижу эту пульсацию. Вот там.

Багиров прекращает смеяться и приближается к моим губам, заполняя собой все пространство.

Если я лишусь кислорода, вы знаете кого винить.

Я сглатываю и снова облизываю губы, приоткрывая их, чтобы кислород сам поступал к легким. Илай мягко касается губами уголка моего рта и, прикрыв веки, я роняю жалобный стон.

– Ну я же говорил – выпрашиваешь, – хрипит Багиров и сильнее сжимает мое горло, вырывая из него тихий вздох и заставляя посмотреть на него. Его глаза сверкают. А опьяняющий аромат проникает в меня сквозь поры. Господи, поцелуй уже наконец, иначе я сгорю. – Но будет справедливо, если мы будем мучиться одинаково. – Ч-что?! – Если ты, конечно, не хочешь помочь мне, – его голос греховно низкий, но, прежде чем он снова заставит меня потрогать его… достояние, я выворачиваю шею и кусаю его за большой палец, пока хватка на горле не ослабевает.

Я пользуюсь заминкой и устремляюсь прочь, умоляя свои щеки не гореть так сильно.

Но мрачный смех Багирова преследует меня до самого туалета, в котором я и скрываюсь.

Я благодарю Господа за то, что там никого нет, и, открыв кран, принимаюсь ожесточенно хлестать себя холодной водой.

Но меня заставляет прерваться девчачий смех и, чтобы не оказаться пойманной врасплох, я суетливо выключаю воду и прячусь в кабинке.

Мое дыхание шумное и прерывистое, и мне приходится прикрыть рот ладонью.

А когда я узнаю голоса, холодок скатывается по моему позвоночнику капелькой пота.

– Ой, да пошла она! С нами потусить – нет, а среди мажоров – аж с ночевкой, фу блин, пиздаболка, бесит, не могу, – раздраженно огрызается Леся. – Сама сначала: ой, я не такая, я жду трамвая, мне это не надо, эти мажоры больные ублюдки, я приехала, чтобы учиться, а сама не хуже шалавы ноги раздвигает, – фыркает она, и я слышу шорох, после чего кто-то открывает кран и шум воды позволяет мне перевести дыхание.

В груди становится так больно, что я не могу сделать вдоха. Горло схватывает горечь подступающих слез.

Мне не нужно даже слышать имени, я и так понимаю о ком идет речь.

Я тяжело сглатываю, но легче не становится.

– Ну ты как-то жестко реагируешь, Лесь, ну подумаешь, не сообщила нам, к тому же секса-то там не было, она говорила, что только терлась об него…

– Ой, да я тебя умоляю, – вставляет Марина. – Ты свечку держала? В душе, голые… по-любому она ему дала.

– Ну Багирову грех не дать, – едко подмечает Леся, а у меня тошнота подступает к горлу. Особенно когда я слышу… – Надо бы ему намекнуть, как грамотно моя подруженька выставила его лохом. Откроем глаза парню, а там и закончится лафа Самойловой.

Глаза жжет, и передо мной все становится мутным.

– Блин, девчонки, ну вы чего? – стонет Ира. – Я же по секрету вам рассказала, не выдавайте меня.

– Ты уж прости, Ир, – ерничает Худякова. – Но я с этой подстилкой мажорской больше общаться не собираюсь, пусть хоть по кругу ее пустят. Что вообще она о себе возомнила? Думает, я бегать за ней буду? Идиотка.

– Да уж, – поддакивает Марина. – Быстро она почувствовала себя коронованной элитой. Интересно, как она теперь будет себя вести?

– Ой, да плевать! Я корону ей быстро поправлю! Нет, ну надо же было святошу из себя строить! А что в итоге? Овца, блин!

– Да погоди ты, Лесь, – начинает вполголоса Марина. – А что, если нам использовать ситуацию в свою пользу? Ну ты прикинь, через эту дурочку мы доберемся до самой элиты! Будем ходить на вечеринки с крутыми парнями! Станем популярными в универе и заработаем себе авторитет среди старшекурсников!

Леся хмыкает и шум воды прекращается.

– Ладно, подумаем, как быть, может, Марина и права. Понюхай, пахнет сигаретами?

– Нет, а от меня?

– Нет, ну все, пойдем на пары, а то и так опаздываем, – голос Леси становится равнодушным и холодным. – А ты, Ириш, не переживай, не сдадим тебя. Увидим – сделаем вид, что все как обычно. Мы еще эту сучку хитрожопую проучим.

Гул голосов стихает вместе с клацаньем каблуков. Хлопок дверью, а потом в туалете повисает тяжелая тишина.

Я делаю вдох, затем еще и еще, а когда выдыхаю – из глаз проливаются слезы, которые я больше не могу сдерживать.

17.2

Толчок в плечо отвлекает меня от бездумного рисования на полях тетради.

– Что-то случилось? – шепчет Ира, а у меня тошнота подступает к горлу от ее лицемерия. – Почему ты плакала?

– Все нормально, – бурчу я, не глядя на соседку. Я не могу на нее смотреть после того, что услышала в туалете.

– Алис…

– Давай не будем отвлекаться от лекции, – прерываю я ее и крепче сжимаю ручку в кулаке.

Ира больше не предпринимает попыток заговорить, и я невероятно ей благодарна за это.

Мне нужно время, чтобы эмоции улеглись и не поднимали головы от одного звучания голоса этой предательницы.

Следующие пары я продолжаю избегать общения с ней. Любыми способами. Делаю вид, что звоню по телефону в перерыве, разговариваю с Владом, общаюсь с преподавателем или ухожу в туалет. Все что угодно – лишь бы только не контактировать с Ирой.

Почему-то на нее я обижаюсь больше всего: я доверилась ей и, мне показалось, что она искренне поддержала со мной беседу, поняла меня и не осудила. И так же искренне пообещала никому не рассказывать о том, что я ей доверила. Но я ошиблась. Очень сильно.

Я надеюсь, что к тому времени, как мы все встретимся в столовой, я смогу себя перебороть и не подать вида, что слышала всю грязь, которую они вылили в туалете. Но… я не могу. Я еще никогда не чувствовала себя настолько грязной, преданной и уязвимой.

– Вот ты где! – Ира появляется из ниоткуда, и я вздрагиваю, сворачивая к лестнице. – Ну что, пошли в столовку? Марина и Леся уже там, – тараторит она и как ни в чем не бывало берет меня под руку, а у меня внутри все узлом завязывается.

Мне требуется много усилий, чтобы не выдернуть руку и не побежать в туалет отмываться от лживого прикосновения.

Сцепив зубы, я терплю.

Спускаюсь по лестнице, стараясь не слушать бессмысленную болтовню Иры.

Вот как? Как так можно?

Ведет себя, будто ничего не сделала.

Неужели ее уверенность в том, что я ничего не знаю, так окрыляет?

– Ир, ты иди, – я медленно высвобождаю свою руку из ее. – Мне надо до секретаря дойти.

– Хочешь, схожу с тобой?

– Нет. Лучше займи место и найди Лесю с Мариной, – я натягиваю улыбку и очень надеюсь, что она не выглядит пластмассовой.

– Ну ладно, тогда не задерживайся, а то там все разберут.

Я киваю с той же натянутой улыбкой и, развернувшись, как можно скорее увеличиваю между нами расстояние.

Теперь мне будет необходимо держать эту дистанцию максимально часто.

Господи, стоит задуматься как минимум о переезде в другой блок, потому что в университете все куда сложнее с переводами.

Да я и не хочу отказываться от своей мечты из-за каких-то обозленных девчонок.

Но я ненавижу то, какой жалкой неудачницей себя ощущаю.

И виновата во всем в первую очередь я сама и мое глупое доверчивое сердце.

Вот зачем я ей все рассказала?

Я сбавляю шаг, когда наконец могу свободно дышать. Но даже несмотря на горечь разочарования, урчащий желудок напоминает, что сейчас время обеда.

Черт.

Я останавливаюсь и опускаю взгляд на испачканные носки своих кед, делая мысленную пометку постирать их сегодня и одновременно прикидывая в уме, где бы перекусить.

Явно не в универе.

Поэтому я иду в гардероб.

Забрав куртку, выхожу на улицу и вбиваю в поиске телефона ближайшую булочную. Поем там.

Вот только найти я ничего не успеваю, потому что мобильник выхватывают из рук.

Я испуганно отпрыгиваю в сторону, и, прижав ладонь к груди, замечаю Багирова, скептически исследующего мой телефон, будто он его только что поднял из грязной лужи. Пф.

Я глубоко вздыхаю и разрешаю своему сердцу немного успокоиться. Немного. Потому что рядом с Багировым я вечно как наэлектризованный комок нервов.

– Это старье еще работает? – усмехается он, поворачивая гаджет из стороны в сторону, а потом я оказываюсь в ловушке его стальных глаз: – Из какого он века, Ведьма?

Не имея никакого желания сталкиваться с ним в словесной перепалке, я делаю шаг и пытаюсь выхватить телефон из его огромных рук, но он поднимает его над моей головой.

Багиров хмурится, саркастично поддевая меня:

– Эй, где твои манеры, милая?

– Отдай мой телефон и отвали.

Глаза Илая вспыхивают опасным огоньком, как бы предупреждая меня, но я действительно не в том настроении, чтобы играть в его игры.

– Такая грубиянка.

Он делает шаг ко мне, я – шаг назад.

– Грубиян здесь один, – бросаю я, насупив брови.

– Я могу показать, насколько бываю грубым, Ведьма.

– Спасибо, но я как-нибудь обой… – мои следующие слова застревают в горле вместе с визгом.

Багиров одним ловким движением закидывает меня себе на плечо и уносит… да черт знает, куда он меня уносит.

Я делаю тяжелый вдох, опуская руки, как тряпичная кукла.

Наверное, я должна сопротивляться, колотить его кулаками по спине, дергать ногами, кричать. Но я сдалась ровно в тот момент, когда его сильное плечо соединилось с моим животом.

Потому что в этот самый момент я понимаю, насколько бессильна перед этим человеком и насколько нуждаюсь в нем, как бы ни пыталась отрицать это в глубине своей души.

Возможно, все дело в том, что я все еще не могу прийти в себя после подслушанного разговора уже бывших подруг. Я не готова к эмоциональным качелям еще и с Багировым. Я вымоталась.

Думаю, он – то, что мне нужно, чтобы переключиться с того дерьма на что-то другое.

Наверное, поэтому в животе сейчас разливается странное, но приятное тепло и поднимается в грудь. Хотя это может быть и от трения об его плечо, но что-то мне подсказывает, что ощущения, которые расходятся во мне мягкими волнами, прямиком зависят от этого парня.

Я вздыхаю от безысходности, и мои легкие наполняются приятным мужским ароматом, кружа голову. Но, несмотря на это, мне становится чуть спокойней.

Я же говорю: его запах, его тепло и присутствие делают со мной странные вещи.

Багиров опускает меня на ноги возле своей машины и, открыв дверь, помогает забраться на переднее сиденье. Пристегивает, будто не доверяет мне. Затем захлопывает дверь и, стремительно обогнув капот, садится за руль.

– Ты сегодня слишком тихая, Ведьма, – его голос глубокий, хриплый и успокаивающий. Мотор машины оживает. – Мне стоит переживать?

Я с видимым равнодушием склоняю голову набок и смотрю на его красивый профиль, пока сам он, сосредоточившись на дороге, выруливает с парковки.

– Ты вообще хоть раз можешь не быть пещерным человеком, а просто меня пригласить?

Этот вопрос вырывается из меня прежде, чем я успеваю его обдумать.

Да и ладно.

Илай выпячивает языком губу, а потом его кадык дергается на татуированной шее и он отвечает мне абсолютно невозмутимым тоном:

– Ты явно сегодня не в порядке.

Ну да. Ну да.

Я испускаю усталый вздох и переключаю внимание на дорогу.

– Куда ты меня везешь?

– Твой старик сообщил мне, что его хозяйка голодна. Так что для начала перекусить.

– Для начала? – а потом я немного раздражаюсь: – И у меня нормальный телефон. Прекрати его оскорблять.

Но Багиров пропускает мимо ушей мое рычание.

– Здесь недалеко годный рестик. Ты как к морепродуктам?

Я хлопаю глазами и с минуту смотрю перед собой, туго соображая, какой подвох кроется во всем этом.

– Ведьма, отвечай быстрее. Можем зарулить в гастропаб с немецкой кухней.

Сердце колотится в унисон с вздымающейся грудью.

– Я. Не. Поеду. Ни. В какой. Рестик. – Говорю спокойно, четко и с расстановкой.

– Ну проблема в том, что мы уже едем.

Только через мой труп.

– Я не поеду ни в какой рестик!

Мы останавливаемся в небольшой пробке.

И теперь я чувствую, как меня прожигают его стальные глаза.

– Почему нет?

Жар подбирается к моему лицу и начинает щипать щеки.

Почему?

Он издевается?

– Если ты не ответишь, я затащу тебя туда, как пещерный человек.

И тогда я взрываюсь.

– У меня нет денег на такие места! – я тяжело дышу, ощущая, как стыд затапливает меня с головой. – Ясно? – добавляю тише, избегая встречаться с ним взглядом.

Неужели он не видит, что я не могу позволить себе не то что морепродукты, а даже отходы от них?

– Я похож на того, кто возьмет деньги с девушки за обед? – он говорит таким тоном, что теперь я чувствую себя виноватой. Вот как ему это удается?

– Нет… Я не знаю, – я щелкаю ногтем большого пальца о другой. – На самом деле это не важно, потому что я не собираюсь есть за твой счет.

– Ты можешь отблагодарить после…

Я резко поворачиваюсь к нему.

– Это не смешно, Илай! Я не ем в таких понтовых местах. Мне некомфортно. Даже если еда там будет бесплатная, я все равно откажусь. Потому что… – я перевожу дыхание, – потому что привыкла к другому уровню жизни, – произношу сдавленно, прижимая крепко сжатые кулаки к бедрам. – Доходчиво объяснила?

Илай дергает челюстью, и ухмылка сходит с его лица.

– Ладно, – он откидывается на спинку сиденья. – Тогда назови место, куда я могу тебя отвезти.

– Ты издеваешься надо мной?

– Нет. Как раз таки наоборот, Ведьма. Не испытывай мое терпение.

– Ты тиран.

– Спасибо.

– Это не комплимент.

– Похер.

Я втягиваю носом воздух и медленно выдыхаю, выдерживая на себе его тяжелый взгляд.

– Фастфуд, – шиплю я сквозь зубы.

Илай выгибает бровь, небрежно дергая рукой на руле: мол, это какая-то шутка?

– Я хочу бургер, – повторяю я решительней и умоляю свои щеки не гореть настолько сильно от смятения, которое поглощает меня так же быстро, как мой рот затапливает слюна.

Если что и сделает мой день лучше, так это сочный, ароматный, жирный бургер, хрустящая соленая картошка фри и холодная, с брякающим льдом, кола… как в детстве. И что я пока не могу себе позволить сама…

Глава 18

Теплый шуршащий пакет прилетает ко мне на колени, и я напрягаюсь.

Запах жареной картошки и жирной ароматной котлеты мгновенно доносится до моих обонятельных рецепторов, и голодная слюна собирается во рту.

Я безумно хочу съесть все и сразу, но предпочла бы сделать это не рядом с Багировым и тем более не в его машине.

От одной только мысли, что я накрошу или испачкаю его дорогой кожаный салон, становится не комфортно.

Багиров паркуется в специально отведенном месте и глушит машину.

На мгновение мы погружаемся в неловкую атмосферу, которая слишком быстро наполняется статическим электричеством.

– Ешь, – гремит он басом в тишине, чем только усиливает мой дискомфорт.

Прочистив горло, я поворачиваю голову в его сторону.

– А ты?

Багиров откидывается на спинку сиденья и подкладывает руку под голову.

– Я не ем это дерьмо.

Я морщу нос от его грубости.

– Прекрати оскорблять то, что я люблю, – огрызаюсь я в мягкой форме. – Между прочим, это очень вкусно.

– У нас явно разные вкусовые предпочтения, – его тяжелый взгляд опускается на мои губы, а потом соскальзывает ниже.

Поверхностный вдох вздымает мою грудь, и я отворачиваюсь, ерзая на месте и оттягивая юбку к коленям.

Из его уст эта фраза звучит до неприличия двусмысленно.

Игнорируя жар, расползающийся под кожей, я открываю пакет и достаю бургер.

Разворачиваю его и жадно откусываю, стараясь не думать о том, что Багиров сейчас смотрит на меня.

Мм… Боже. Как же вкусно!

Я прикрываю глаза и облизываю жирные губы. Плевать, что Илай обо мне подумает. У меня есть этот миг, и я хочу кайфануть, прежде чем вернусь в реальность.

Пустой желудок с благодарностью принимает еду, и я с аппетитом откусываю еще, краем глаза замечая, как на пергамент, разложенный на моих коленях, вываливается излишняя начинка.

Ну да, манерами леди я не обладаю. Особенно когда дело касается жирного бургера.

Избегая какого-либо общения с Багировым, я снова кусаю бургер. Мне кажется, гормон счастья сейчас зашкаливает. Это лучшее, что случалось со мной за последнее время.

Я в очередной раз вонзаю зубы в хрустящую кунжутную булочку, и большая капля соуса, пролившись на мои губы, медленно сползает прямо на подбородок.

Я стону и прикрываю глаза, убирая бургер от лица. И это стон разочарования, в первую очередь потому, что мне приходится прерваться, ну и во вторую из-за того, что мне становится немного стыдно.

Я перестаю жевать, кладу бургер на развернутую пергаментную упаковку и беру салфетку, чтобы быстро стереть свой позор с лица.

В салоне тишина.

Я жду подкола или хотя бы смешка со стороны Багирова, но ничего не происходит; я сглатываю и тянусь за колой, которую он вставил в специальный подстаканник.

Стакан ледяной, с капельками конденсата, но даже холод напитка не в силах заглушить огонь внутри меня.

Лед гремит слишком громко в образовавшейся тишине, пока я возвращаю стакан на место.

Я нервно облизываю губы и бросаю взгляд на Багирова.

Разумеется, Илай следит за мной подобно голодному ястребу.

А потом подается вперед, и я инстинктивно втягиваю в себя воздух. Он же не собирается… Черт…

Багиров поднимает руку и проводит большим пальцем по уголку моего рта, сбивая напрочь мое сердцебиение.

Но мне становится хуже, когда я вижу, как он слизывает остатки кетчупа со своего пальца.

Бог ты мой. Почему я не вижу в этом жесте ничего отвратительного? А-а. Вообще нет. Наоборот. Я нахожу этого засранца еще более сексуальным.

Заметив мою реакцию, Багиров кривит губы в жесткой усмешке, добивая меня.

Температура между ног мгновенно повышается на несколько градусов, будто он включил подогрев сиденья.

Прочистив горло, я заставляю себя вспомнить о бургере и откусить от него большой кусок.

Пытаясь казаться очень занятой, я достаю картошку фри и уплетаю хрустящие горячие соленые ломтики с остатками бургера.

Но следующая картофелина встает поперек горла.

– Откуда у тебя шрамы на спине?

Я дважды сглатываю и тянусь за спасительной колой.

Присосавшись к трубочке, я пью, пока из стакана не доносится громкий булькающий звук, говорящий о том, что напиток закончился.

Еще раз сглатываю и, сжав влажный от конденсата стакан в руках, смотрю на Багирова.

Он, опершись локтем на руль, полностью повернут ко мне и сосредоточен на моем растерянном выражении лица.

– Упала, – наконец отвечаю я.

Багиров поджимает губу.

– Сомневаюсь.

– Ч-что?

– Думаю, ты мне врешь, Ведьма, – произносит он грубым голосом, расслабленно проводя татуированной рукой по своему широкому горлу.

– Н-нет… С чего мне это делать?

Багиров окидывает меня бесстрастным взглядом.

– Тогда я спрошу еще раз. Откуда у тебя на спине шрамы?

Я не могу перестать нервничать, поэтому переключаю внимание на бардак, который я устроила у себя на коленях.

Медленно и осторожно я начинаю убирать крошки и остатки недоеденной еды в большой крафтовый пакет, после чего аккуратно ставлю его на пол себе под ноги.

Ладони потеют, и я неспокойно провожу ими по бедрам.

– Я упала… в детстве…

– Как ты упала? – не унимается он.

Господи, какая ему вообще разница?

Шумно втягиваю воздух и выдыхаю.

– Илай. Я упала в детстве. Это все, что я могу сказать…

– Можешь? – в его голосе вспыхивает что-то похожее на раздражение. – Или просто не хочешь говорить правду?

Я сжимаю кулаки.

– Я не хочу говорить об этом, – шепчу сквозь зубы, тоже немного выходя из себя.

Звук вибрации нарушает наше скудное общение, и я поворачиваю голову к Илаю.

Он сидит в той же позе, только теперь в его руках телефон, на экран которого он смотрит, нахмурив брови.

Раздраженно поджав губы, Багиров что-то быстро печатает и бросает телефон на приборную панель.

– Но я хочу знать, – он переключается на меня так быстро, будто и не отвлекался. – Я дам тебе время до вечера обдумать свой ответ. Сейчас нам нужно вернуться в универ.

Я открываю рот… но не успеваю ничего ответить.

– До скольки у тебя сегодня пары?

– Эм…м… до пяти…

– В пять жди меня возле машины.

Илай возвращается за руль и заводит тачку.

Я моргаю.

– Извини, но нет, – наконец выдаю я. – Мне нужно позаниматься.

– Не будь заучкой, – небрежно фыркает он. – Это скучно.

– Прости, но я и есть заучка. К тому же у меня из-за тебя будут проблемы, если ректор увидит нас вместе…

– Ректор? Вы уже знакомы? – перебивает Илай, и я снова смотрю на него.

– Ну да. – Пожимаю плечом. – Малоприятная женщина, знаешь ли, – Илай кривит губы в усмешке. – Вызывала меня на ковер в тот день, когда ты поцеловал меня в столовой. Так что повторного визита к этой мегере я не хочу.

– Не будет повторного визита, – говорит он себе под нос, и выезжает с парковки быстрее, чем следовало бы.

__________Девочки, плохо себя чувствую, поэтому пишу медленно, но пишу