Текст книги "Возьми моё сердце...(СИ)"

Автор книги: Марьян Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Поцелуй забирает остатки дыхания, даже в море становится душно. Сползаю чуть ниже, обтеревшись задом о крепкий, упирающийся в меня член, дразня и распаляя ещё сильнее, проверяя выдержку по максимуму. Поддавшись, уступаю вести в поцелуе, пока звёздочки в глазах искрить не начинают, не сдержавшись, да и не особо старался, хрипло выстонав, запрокидываю голову, ртом хватая воздух…

Алексей (Леший)

Вот так… обрывая тормоза… мы устремляемся по особой траектории осязания. Сползает по мне, а прохладная вода нисколько не ослабила эрекцию, лишь закалила. Я втягиваю язык пацана глубже, оглаживая рукой по спине, по пояснице, крепко сжимаю ладонью часть крепкого зада. Вторая рука по-прежнему держит за плечи, потому, что я несу ответственность в чуждой ему стихии. Вылизываю рот парня изнутри, довожу до закатывания глаз и хриплого вымученного стона мне в лицо. Это сигнал к действию… Опускаю руку и облекаю его крепкий член в свою ладонь. Ромка дёргается ко мне, утыкаясь носом в ключицы, а губами в грудь…

Ромка

– Тебя не смущает, – говорить сложно, особенно когда тебе всё время затыкают рот поцелуем, – что на берегу уже зрители…

Лёха ловит моё дыхание на губах и вместо хотя бы капли стыда или смущения, похабно усмехается. Меня бросает в дрожь, когда он так на меня смотрит, имея взглядом даже без тактильного контакта, и самому скулить хочется. А ещё выйти на берег, дать пизды тем двоим, которые зависли метрах в сорока от нас, и вернуться обратно… Но что-то мне подсказывает, если сейчас Лёху отпущу, то не факт, что рискну на такой эксперимент ещё раз. Всё-таки для меня это риск.

Лиханов читает мои мысли, продолжая прожигать взглядом, а под водой лапать руками за зад, сминая почти до боли, что выгибает всего в его руках и… я ожидал, что он хотя бы… или… мысли мои развеяло налетевшим ветром, потому что всё, что он сделал – это развернулся к ним спиной, прикрыв меня, продолжая сосаться на публику.

– Может в гостиницу? – спрашивает, прервавшись, я от злости на пришедших и на себя самого, что так завёлся, кусаю Алёху за шею, оставляя красный след на загорелой коже.

– Антисанитария, отсутствие смазки, пожалей свою задницу, – в подтверждение своих слов подхватив меня под бёдра, подтянул к себе, проезжаясь членом как раз между ягодиц и надавливая на вход до слабо-дразнящей боли.

– За задницу… придётся… переживать тебе, – голос почти сел от частого дыхания, меня мелко трясёт, вовсе не от холода: постепенно теряю над собой контроль, поддавшись чувствам. Тело плавится, каждое прикосновение – дразнит, и всего этого, чёрт подери, мало! – Если сейчас не кончу, – не прошу, а предупреждаю, – я тебя утоплю…

Алексей

– Кончишь! – рычу Ромке на ухо и делаю несколько шагов к берегу, чтобы снизить ощущение невесомости.

Он почти повисает на мне… Я сам виноват, пацана колотит… но дрочить рукой в солёной воде… хотя… ему, наверное, хватит всего нескольких движений.

– Эй, на берегу, билеты распроданы уже в прошлом году! У вас три секунды, чтобы купить лес и в нём заблудиться на хуй! – кричу гулко через плечо. – Время пошло!

Разворачиваю Ромку спиной, наглаживаю сжавшиеся комочки сосков, потирая их всей поверхностью ладони. Опускаю руку на член, оттягивая крайнюю плоть и водя большим пальцем по уздечке. Похер, что сам сверкаю задницей в отъезжающем приливе на лунной дорожке, зато моего пацана, кроме луны, не видит никто. Двумя пальцами разминаю вход… Ромка расслабляется, позволяя мне ввести один палец, тихонько шипит из-за того, что делаю всё на сухую. А хули облизывать? Слюну смоет волна. Легонько кусаю в изгиб плеча, добавляю палец, одновременно надрачивая мягко, чтобы не сделать больно. Ромка постанывает, подаётся задницей, насаживаясь сильнее, меняя темп, я подстраиваюсь под удары его тела о меня. Чуть сдавливаю член пацана и продолжаю ласкать то круговыми, то поступательными движениями. Зализываю крепкую шею, зацеловываю, мечу засосом. Мои пальцы полируют изнутри гладкие стенки, неизменно проходясь по бугорку простаты, и каждый Ромкин всхлип и прогиб в пояснице меня выстёгивает из реальности. Хочется шептать ему пошлости на ухо… хочется… Да, блядь! Вынимаю пальцы, приставляю головку, надавливаю и вхожу.

Ромка

– Сука-блядь, – вырывается через зубы, резко сжимаю Лёхино бедро, подаваясь назад до упора.

– Ты сам хотел, – шипит похлеще моего, замирая ненадолго и утыкаясь лбом мне в плечо. – Бля… как узко…

– Если перестанешь болтать и трахнешь меня, может захочу ещё … но это как стараться бу… ох, бля! – рукой затыкаю себе рот, чтобы не создавать слишком уж много шума.

Из-за разницы в росте приходится вставать на цыпочки, чтобы ему было удобнее толкаться внутрь. Запрокидываю голову, но кроме черноты ничего не вижу. Поэтому бросаю попытки разглядеть, что происходит вокруг, и расслабляюсь, утонув в сильных руках, подмахивая каждому толчку, выгнувшись в пояснице, чтобы чувствовать член целиком в себе, максимально получая удовольствие… Ну, а в том, что Лехе тоже в кайф, можно не сомневаться: парень завёлся не на шутку. Редко когда партнёр не имитирует стоны, а реально так чувствует. Леха издаёт натуральные, гортанные звуки, мешающиеся с частыми выдохами, так искренне и сексуально, что приходится заткнуть его рот поцелуем, впившись в губы, чтобы не кончить раньше времени, хотя я и так уже на пределе…

Алексей

Наверное… я до этого сексом с парнями не занимался, а разминался перед предстоящим откровением. Ромка не просто раскалил, он расплавил, чувствуя меня каждой клеткой и нервом, обхватывал, как тугая перчатка, и тащил вместе с прибоем к крышесносному оргазму. Он —настоящий и дикий, как сам секс. Это не просто доверие, это… первобытный глубокий инстинкт. Пацан насаживается до упора, а я сжимаю сильные бёдра с громким стоном, едва успевая вынуть свой член и сжать его ствол. Кончаю. Мощно. И это накрывает до темноты в глазах, в которой вдруг появляется россыпь искр. Рукой придерживаю захлёбывающегося, матерящегося Ромку: на самом пике о нас ударила сильная волна, видимо, устав безучастно плескаться рядом…

Ромка

Перехватываю его руку, опуская себе на пах, и сжимаю наши пальцы. На что-то большее я не способен. Но мне и простого касания кажется слишком много: плоть воспалённая, доведённая до предела чувствительности, отзывается тянущей лёгкой болью, мешающейся с удовольствием, и вкупе с резкой торопливой дрочкой – почти невыносима. Зажмуриваю глаза, вжимаясь Лёхе в грудь, и сам, наверное, сжимаюсь, не чувствую, все нервные окончания сейчас сосредоточились в паху. Леха понимает правильно, уверенно работает кистью, просто оттолкнув мою руку, и ему хватает пары рывков, чтобы я дёрнулся, распахнув глаза и вцепившись в его кисть, с матом кончил. Такое чувство, что кипятком. Всё тело вибрирует, слабость жуткая от плеч и в ноги, такая, что едва стою, да и то, скорее всего вода помогает.

– Держи меня, – прошу переводя дыхание, чуть откидываю голову назад, заглядывая ему в глаза.

Молча держит, обняв за торс, и рассматривает так внимательно, словно впервые видит.

– Можно вопрос? – так и тянет на поговорить.

– Валяй, – постепенно отступает к берегу, сам встаю ровнее, приходя в себя.

– А ты не заразный? – улыбка просится наружу, но сдерживаюсь, а Леха нет. Адаптировался ко мне, что ли?

– А не поздно об этом спрашивать?

– Да я так, чисто для специалиста спросил, – прилетает не болючий подзатыльник, разлохматив и так дыбом стоящие волосы. – Кстати, – осмотревшись, всё-таки прыскаю со смеху, – у меня для тебя две новости: хорошая и плохая… С какой начать?

– Плохая – что заразный ты?

– Нет, плохая, что твои трусы упёрли те, кого ты матом послал, – выползаю на берег, кусая себя за щёку, сдерживая ржач.

– А хорошая? – даже не думает прикрыться, уперев руки в боки, пока я на влажное тело натягиваю шмотки.

– Неплохо ведёшь. – закинув майку на плечо, цепляю с песка куртку, отряхивая её. – Как-нибудь повторим.

Смеётся …

Комментарий к Знакомство по полной https://akphoto1.ask.fm/395/26e40/74be/4a39/81b5/f4666908c6da/original/3023457.jpg

https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/f/ff/The_kiss_-_Picture_by_Giovanni_Dall%27Orto_-_August_5_2011.jpg/1200px-The_kiss_-_Picture_by_Giovanni_Dall%27Orto_-_August_5_2011.jpg

====== Давай со мной? ======

Алексей

Ромка одевается медленно, втихаря от меня отворачивается, морщится и чертыхается. Ну ещё бы! Таких ёбнутых на всю голову, как мы, по всему побережью поискать. Хоть и не девственник, надо полагать, но натёр я его хорошо без смазки. Держится типа бодренько, хоть и ноги чуть дрожат, но при этом, шальной взгляд так и обшаривает меня уже как-то по-собственнически. Надо бы тащить его в душ, смыть соль с тела молодого.

Трусы я действительно не нашёл, поэтому просто натянул джинсы на голую задницу. Правда, трудности были с… уламыванием горделивого солдата, который продолжал равняться и реагировать на белобрысого беса, танцующего по песку в одной штанине. Наконец, я натянул носки, отряхнув их от песка, и вынул из куртки пачку сигарет. Ромка стрельнул одну сразу же, не присел, а полулёг рядом со мной, на моей куртке, бесконтрольно хватаясь за поясницу. Вид довольный, как будто чемпионат по футболу мы всё-таки выиграли!

Зажав сигарету между зубов, копаюсь в рюкзаке. Так пить хочется, что язык щеки изнутри царапает. Жажда, похоже, томит и Ромку.

– Мартына распечатаем? – глаза пацана задорно блестят.

– Не-а, приторно и поздно уже бухать! Потом. – я выуживаю литровую бутылку брусничного морса. Романовский неприлично и непроизвольно облизывается и тянет лапу.

– Это мне?!

– Ты Машу в мультике не играл? – наигранно сурово говорю, а сам не могу сдержать улыбку. Это похоже бесплатный бонус к персональному наказанию. – Это нам! Пей половину!

Ромку не надо просить дважды, свинчивает крышку и присасывается своими припухшими охуенными губами… просто тяну его за шею к себе… Какое-то время молча и сорвано дышим рот в рот, потом я увлекаю нас обоих в табачно-брусничный поцелуй. Пацан наконец отстраняется и снова пьёт, уворачиваясь от моей настойчивой руки и шлепая по ней, пока не возвращает договорные полбутылки обратно. Я этот напиток люблю, поэтому усвистел он в меня молниеносно.

Сидим-лежим бок о бок, жадно курим, косимся друг на друга, переваривая, что мы, бля, сделали ЭТО, почти не зная друг друга вследствие какой-то химической реакции вкупе со звериным инстинктом. По Ромкиным глазам читается неприкрытое природной скромностью «хочу ещё», а я гадаю это про морс желание или про… На всякий случай, оставляю ему пару глотков. Пацан с ликованием выхватывает бутылку.

– В номер? – растираю окурок о подошву полусапога, тяжеловатого для лета, но необходимого атрибута байкера.

– А природой насладиться? – прищуривает глаз белобрысый бес. – Чаек покормить?

– А начать болеть и чесаться? Нам в душ надо. Обоим.

Встаю, как повелось, первым, протягиваю Ромке руку.

– Моё зареганенное прозвище в неформальной обстановке – Леший, ну… чтоб ты знал.

– А моё…

Хватаю за шею с рычанием и волоку за собой.

Естественно, я взял VIP. С туалетом и душем. Номер небольшой, но две широкие полуторки радуют. Стены грубовато отделаны «под камень», смотрится нормально. Падаю спиной на, предположительно, мою кровать, смыкаю веки, выпуская предательский зевок.

– Спать… после одного заезда? – мои бёдра седлают столь бесцеремонно, что я выныриваю из блаженства статичной позы. Ромка уже накрывает мои губы своим ртом. Целуемся с обоюдным нарастающим желанием. Но здравый смысл берёт верх, и я рычу:

– Ты первым в душ!

– А потом?

– А потом – подумаем о позе…

Пацан плещется в душе, поёт что-то и насвистывает. Даже дверь не запер, как будто мне захочется подсмотреть. Я тихо улыбаюсь и сдвигаю кровати вместе. Ну дышу я к белобрысым неровно, говорил же уже! На прикроватном столике стоят две запечатанные поллитровки с водой – подарок от заведения. Отпиваю пару глотков, снимаю футболку и с хрустом потягиваюсь. После хорошего секса, тело точно разбужено и реагирует на любое прикосновение, даже собственное.

Голым по пояс стою и курю в окно, от прохлады волоски дыбом по всему мужику. Позади слышу шлёпанье босых ступней по полу. Меня обнимают за торс, пихая пальцы под ремень джинсов, трутся носом о спину. Одной рукой затягиваюсь, другой глажу влажное тёплое предплечье. Как-то… слишком мило… Но только сегодня… А завтра мы сядем на своих коней, и каждый рванёт за своей мечтой?

Ромка

Главное, чтобы он не обернулся. Собственное стояние напоминает отходняк после крепкой дозы, когда кайфа уже нет, а организм продолжает испытывать стресс и остаётся перевозбуждённым. Руки трясутся, как у заядлого калдыря. Только сейчас осознаю, что спустя гору лет сел на байк. Просто с психу. Вырвался из привычной суеты и до сих пор не могу надышаться.

Рассматриваю сильную спину, к которой прижимаюсь и вампирю Лёхино спокойствие.

– Мыться пойдёшь? – глаза слипаются, но если он сейчас не уйдёт, либо я за себя не отвечаю, либо усну.

– Угу, – думает так же крепко, как и затягивается. Перехватываю фильтр из его рук, обходя мужчину спереди и прижимаясь грудью к прохладному подоконнику. Лёха уходит в ванную. Я быстро докуриваю, ложусь, охнув от боли в мышцах… во всех, бля, мышцах, и неожиданно вырубаюсь.

Алексей

Ромка даже не обратил внимание на сдвинутые кровати. И эти странные милости и рассеянность его, такого острого и невозможного… Что с пацаном? О чём думал? Я выудил запасные боксёры из рюкзака. Надеюсь на мои умыкнутые, дрочит какой-нибудь няшка, а не волосатый моралист из кафе. Скалюсь. Потому что впитал столько Ромки, что стал вести себя так же, как и он.

После душа напился воды и сел на постель. Спит, как ангел, на пузе, жопой кверху, обняв подушку обеими руками и зарыв лицо в эту «кочку». Наклонился над пацаном, вдыхая запах дешёвого гостиничного шампуня. Дать покемарить часок, а потом властно разбудить откровенной лаской и показать, «насколько хорошо» я могу вести, но… тогда есть риск, что Ромка завтра физически в седло не сядет. Чтобы не залипнуть на этот светлый поджарый зад, накрываю пацана одеялом, иду покурить на ночь и полистать контакты. Ёб твою мать, а я уже в Инстаграмм! На фото в лунной дорожке наши едва определяемые с Ромой фигуры, а потом крупным планом мои труселя с надписью: «Секс на пляже или трофей яойщицы». Потом читаю несколько сообщений от Сашки:

«Уехал на фест?»

«Когда вернёшься, приедь, а? Ты мне нужен!»

«Я такая дура, да?»

Это к вопросу, много ли бутылки шампанского на одну девушку? Много!

Наконец, с шумным выдохом сминаю большим долговязым телом прохладу простыней. Ложусь на спину, забросив одну руку за голову, а вторую свободно уронив на подушку. Словно почувствовав рядом тепло, Ромка потихоньку придвигается ко мне и заползает на правую руку. Точно спит или сейчас опять выдаст подъёбку? Улыбаюсь. Я из-за этого паршивца за пару дней весь улыбочный лимит извёл, а ведь я серьёзный мужик, как-никак.

Ромка

Выныриваю из сна резко, как из-под воды, слыша знакомый и до зубного скрежета нежелательный голос.

– Ромка! – орут прокуренным басом с улицы. – Ромыч! Романовский!!! Роман… как тебя там… Андреевич, что ли, – ещё громче и до тошноты жизнерадостно. Разлепляю зенки, скашивая взгляд на улыбающегося Лёху, делающего вид, что спит.

– Ромашка!!! Белобрысый такой, не видели? А, вы спали? Пардон, мадемуазель… – вопит похлеще соседки, которая застала своего мужа с другой бабой. – Ромыч, я тебя всё равно найду… – почти угроза.

По привычке резко сев, глупо открываю рот и захлопываю его обратно, здравствуй, жопа – это я! Точнее, она то как раз и не здравствует, а передает мне пламенный привет. А ещё лучше – Лёхе. Потихоньку выбираюсь из кровати… ладно, переползаю по мужику так, что он хватается за голову и яйца, спасая самое дорогое, по чему я, вероятно, прошёлся, и скатываюсь на пол. Тащусь к окну. С неохотой и стойким желанием убивать.

– Степаныч, кончай глотку рвать! – рявкаю что есть мочи, примеряя обратно рабочую маску.

Он, как ни в чём не бывало, машет мне рукой, лучезарно скалится, в другой болтается мой рюкзак, я даже отсюда слышу, что телефон разрывается.

– Добро твоё привёз. Звонили… – и начинает перечислять всех, кто был в справочнике и кого там быть не могло.

– Лёх? – сохраняя морду невозмутимой, оборачиваюсь и прижимаюсь спиной к подоконнику. – Что удумал? – отталкиваю его легонько ступней, когда подходит ближе, зеркаля мою улыбку. Ткань не скрывает его «хорошее настроение», отчётливо выпирая из белья. Про себя молчу – вообще голый. Рука непроизвольно тянется к наливающемуся кровью члену, сжимаю его рукой, оттягивая. Нервно сглатываю, задержавшись взглядом слишком долго у Лиханова в том месте, где приличные мальчики даже трогать боятся.

Степаныч продолжает свой монолог, из окон ему уже советуют удалиться и чертят вполне прямое направление, но он всегда был в броне.

Руку выставляю вперед, врезаясь ею Лёхе в грудь, и пока нас не спалили, давлю ему на плечо, ставя на колени, и уже потом понимаю, что это могло показаться недвусмысленным…

Приподнимаю вопросительно бровь, скашиваю взгляд через плечо, взмахнув рукой Степанычу, мол, продолжай вещать. Тот продолжил, и не только он…

Сидя на коленях, дьявол смотрит на меня снизу вверх, и во взгляде этом ничего кроме похоти с долей коварства не вижу. Мстит, гад! За все мои выходки сразу мстит, и так изворотливо, что я даже обидеться не могу, скорее наоборот. Пока он играет взглядами, беру его за загривок, смяв в кулак короткие пряди, и подтаскиваю к себе. Дважды просить не приходится. Уверенно берёт рукой, проходясь пару раз по стволу, словно примериваясь, облизывает губы и забирает в рот, обхватывая только головку, скользит языком, собирая каплю смазки, и заглатывает глубже.

Выдохнув и выматерив Степаныча, который продолжает ебать мне мозг под окном, цепляюсь рукой за подоконник, придерживая себя, чтобы или не навернуться от слабости, или не упасть в номер самому, желательно на четвереньки.

Запрокидываю голову, прикрывая глаза.

– Ромыч, тебе плохо?! – орёт обеспокоенный Степаныч, я медленно дышу, двигаясь навстречу влажному жаркому рту, сжимая волосы всё сильнее, и глубже толкаюсь внутрь. Лёха часто дышит, всё время следя за мной, и взгляд у него такой, что ноги подкашиваются, и бросает не просто в жар, реально накрывает смущением. И я даже забыл: каково оно, когда горят скулы, хочется отвести взгляд, а внутри, в груди, становится тяжело и томительно.

Сосёт Леха не особо профессионально, но подкупает своей искренностью, с оттяжкой, размеренно, легко подстраиваясь под перепады моего настроения, то замедляясь и дразня головку кончиком языка, то ускоряясь. Мне остаётся только отпустить его, предоставив свободу действиям, и вцепиться в несчастный кусок белого пластика уже обеими руками.

– Ромка, тебе шеф звонит, что передать? – вещается всё там же за окном, но уже воспринимается ухом, как через толщу воды. Плевать.

Закрываю глаза, дыша глубоко ртом, а меня острым вожделением, страстью какой-то запредельной, сильнейшим влечением размазывает в пространстве, сводит судорогой напряжённые мышцы рук и ног. И тянется это сосредоточие чувств прямо в пах.

Нельзя было смотреть ему в глаза… На губы влажные от слюны и… не только. На то, как приспустив плавки надрачивает себе сам, быстро водя кистью… Нельзя было!

Сползаю ниже, хлопая его по руке, схватившей за зад и недвусмысленно потянувшейся глубже. Не выдержу… и так из последних сил кусаю губы, чтобы не застонать в голос, а лучше завыть. На улице толпа зрителей, их внимание бесит и одновременно добавляет куража, увеличивая дозу адреналина в крови до заоблачных высот.

Спину покрывает испарина, перед глазами всё плывёт, и только частое наше дыхание служит этому фоном.

Перехватываю Леху за плечо, отстраняя, я уже на грани. Продолжает рукой, поймав мой затуманенный взгляд, смотрит не в глаза, глубже… Доведя меня до оргазма парой фрикций, он кончает следом, выплескивая сперму прямо на пол, издав хрип-стон удовольствия, от которого я, кажется, кончил ещё раз.

– Романовский?!

– Да, что? – орать сил нет, и желания, как в невесомости, есть высшая степень восторга, почти на грани исступления.

– Выходи, покурим.

– Сейчас подойду, – отмахиваюсь от него, переводя взгляд на Лёху и зависаю, наблюдая, как он, играя, облизывает свои пальцы, доводя меня то ли до слепого бешенства, то ли до прединфарктного состояния.

– И кто из нас чудовище? – задаю философский вопрос, он как ни в чём не бывало пожимает плечами, встаёт и уходит в душ, а я хочу курить, много курить, и заодно сделать пару рабочих звонков, а то меня в покое не оставят.

Алексей

Ощутил себя лет на… двадцать шесть. Заводил Ромку, а сам наслаждался его желанием. С Тимом я не видел такого количества эмоций, и оттенки страсти не казались отчётливыми и искренними. Ромку хотелось глубже… обнять ладонями прогиб поясницы, медленно расписать спину поцелуями, пальцами в смазке раздразнить до белого каления… Член снова дёрнулся от таких мыслей. Нельзя… ему ехать верхом. А куда? Пусть садится на этого… Степаныча и подушку под зад. Задумчиво обмываюсь в тёплой воде, которая сверху неторопливо и необильно цвиркает. Я люблю торчать в ванной долго. Сколько себя помню: меня оттуда мама и жена всегда на пинках выгоняли.

По хлопку двери я понимаю, что пацан унёсся вниз за телефоном. Продолжаю подставлять загорелое тело под ласковые струи, думку думаю. Вот и не должен мне Ромка ничего, а это значит… и пересечься уже… Я встряхиваю головой, чтобы с волос слетели водяные капли.

В ванную тараном вламывается пацан, сверкая шальным взглядом, жадно осматривает моё тело и полуэрегированный стояк, потом стягивает джинсы и лезет ко мне под воду.

– И? – вскидываю брови. – Я ж тебе не бог любви Приап, постоянно кончающий…

– Такого не знаю! Познакомишь? – прижимается сильнее. – Прикинь, а карточек в рюкзаке нет, ни зарплатной, ни кредитной.

– И?..

– Я прям вижу, что тебе со мной по пути, – закручивает кран с горячей водой, оставляя одну холодную, большей частью принимая удар стихии на себя, но и мне достается не слабо, остужает как надо. Понял, не дурак, убираю руки с его зада, кладу их на поясницу.

– Мне с тобой?

– Ну да, – нагло скалится, – кстати, куда я там тебя по пути с собой везу?..

Наклоняюсь к пацану, сжавшему зубы под прохладной водой, добавляю немного тепла, обняв руками крест накрест. Мне невыносимо приятно, что не чувствую сейчас ни одной колючки.

– Ты везёшь меня на байкфест. На побережье турбазы «Лазурная». Забыл?

Ромка быстро поворачивается ко мне спиной, пряча… смущение или…

– Забыл. Я, что, всё помнить обязан, чего по пьяни надумал? Кстати…

Недолгим было моё счастье! Прикусываю ему загривок с тихим рычанием. Пацан мне нравится! Желать касаться кого-то постоянно, почти не контролируя свои порывы, для меня это в новинку. Спускаю ладонь на Ромкин живот, как тогда в фуре… чуть шевелю пальцами по мокрой прохладной коже, рисую круги. Вздрагивает… шипит… запрокидывает голову мне на плечо.

– Ты же… видишь… кого выбираешь, Леший? Я ж бешеный… без тормозов…

– Такой и нужен! Есть сомнения в совместимости? Или… я что-то пообещать должен?

– Сволочью не будь. – бурчит пацан под нос. – Ты же видишь, как тебя ко мне тянет?

Я не вижу, но ясно представляю очередную усмешку на его губах. Неспешно толкаю его бёдрами в зад, как Крузак изящную Тойоту, вижу мило покрасневшие кончики ушей.

– У нас не отношения, а одно сплошное ДТП. Ты видел, там в магазине нервы продавались?

– Нет, только успокоительное.

Выходим из ванной, пихаясь, как подростки, хотя ни он, ни я уже особо в эту категорию не попадаем. Протягиваю Ромке карточку:

– Это дня на три, поэтому сходи купи себе две пары носков и сменные трусы… тоже парочку. Сигареты, три пачки. Помнишь какие? Ну и воды в дорогу. День сегодня будет жаркий!

Пацан смотрит на карточку, потом на меня:

– В дурдоме «Солнышко» день открытых дверей?

– М? – бровь подскакивает, пока натягиваю боксёры.

– Ну, ты соображаешь, в какое время и в какой стране живёшь?

– Ты о чём? – беру джинсы, повторяя очень полезную мантру: «Я спокоен».

– Бля, ну ты чего, Леший?! Мы сколько знакомы? А если свалю с твоими кровными?

– Код сказать? – сначала обнюхиваю, а потом пялю футболку. – Там при покупке до двух тысяч достаточно только приложить.

– Дурак, это диагноз. – цедит сквозь зубы, пряча усмешку. – Прощай!

– Ага! Звони, если заскучаешь!

Комментарий к Давай со мной? https://78.media.tumblr.com/03e783cd21144609aca0123ad07bfd74/tumblr_nwvofz3IPO1rojh56o2_500.gif

====== Как мы любим? ======

Ромка

«Две пары трусов, три пары носков» – бормочу себе под нос, передразнивая Лёху. Чего там купить надо было? Воды и сигарет? Шатаюсь между рядами в минимаркете, наталкиваясь на ту самую вчерашнюю кассиршу, смотрящую на меня то ли с отцовской заботой, то ли с психическим помешательством.

– Ну как всё прошло? – спрашивает обеспокоенно, я бутылку из рук выпускаю.

– Вода в носок.

– Что?

– Сигареты в трусы…

– Вам плохо?

Встряхнув головой, привожу мысли в порядок, перестав себя насиловать вопросом: а на хрена я, собственно, нужен ему в поездке? И куда в целом ехал он?.. К кому-то?..

А куда ехал я сам? Такое чувство, что к нему и ехал. Бесцельно, наугад, лишь бы подальше от всех, только от себя всё равно не убежишь. Может мама права, и мне пора остепениться? Завести стаю спиногрызов, тёщу с дачей, соседей-мудаков? От такой сказочной перспективы передёргивает, не под то я заточен. Параллельно представляю Леху одомашненного, готовящего ужин или просто находящегося рядом, и вся система даёт сбой. Так не бывает… Это, в принципе, невозможно… От этого становится чуточку легче, реальность опускает на землю, хорошенько приложив сверху, что подгибаются колени.

– Мне – нормально, – поясняю женщине, подбирая воду и отказываясь от принесённых ею трусов, тут и такое есть. Рюкзак мне привезли, со шмотками порядок, денег только нет, чужая карточка в руках, словно ядовитая, жжёт кожу до зуда, и её хочется отбросить подальше. Не привык к такого рода заботе, да и унизительно деньги попрошайничать в моём возрасте, но ситуация тупиковая.

Быстро рассчитываюсь и семеню за Лёхой в гараж, заставая его активно болтающим по телефону…

Алексей

Томпсон, сука англицкая, сука-сука… долбит меня в ухо какими-то нереализуемыми сроками и мои аргументы слушать и слышать отказывается. Вынь и положь, но это Россия, детка! И либо ты танцуешь под ту же дудку, либо вспомни поговорку: быстро только кролики трахаются, и возьми с полочки чупа-чупс. Нарастающее желание послать на детородный орган, гасится чувством ответственности, ибо я шефу обещал заключить договор. А… если сначала обматерить, а потом извиниться и сказать, что таким образом выразил восторг?

Входит Ромка, немного взъерошенный, немного напряжённый, немного… не такой. Сразу находятся взрослые слова, чтобы заткнуть Томпсона и поманить к себе пацана:

– Трусов не хватило?

– Нет.

– Значит… денег?

– Нет.

– Птичку жалко?

– Слушай… ты это… забей, а? Я навязался на твою голову и как следует напряг, – наконец выдаёт моё персональное наказание и закусывает губу, – у тебя были планы, и я в них точно не входил. Если пожалел – брось, не нуждаюсь. Если понравилось со мной трахаться – выпишу номерок, и пересечёмся в городе. Деньги отдам все до копейки, только…

Смотрю пришедшую смс: потратил всего ничего – вода и сигареты.

– Давай так, – спокойно произношу, глядя Ромке в печальные глаза, – не знаю какой херни тебе дали на сдачу, но она тебя явно расстроила. Во-первых, я сам позволил себя во всё это ввязать, и во-вторых, только я решаю, что мне к тебе испытывать и в каких количествах. Ты… сам хочешь на Байк-Фест? Со мной?

– И всё это время… я не буду способен купить себе хотя бы бутылку воды. Не втыкаешь?! Мне не по себе от этого. Я ж, как никак…

– И только?! – у меня откровенно выпадает глаз. Явление народу протрезвевшей Ромкиной совести во всём буйстве цвета! Сегодня лунное затмение обещали? Нет? Готовьтесь – будет.

Парень сжимает кулаки и краснеет. Я остываю, потому что сам такой же и терпеть ненавижу зависеть от нелепых случайностей.

– Давай так, сегодня я выручаю тебя, а завтра, глядишь, и ты поможешь мне.

– Чем? Свечку подержать?

– Ты о чём?

Палыч и его помощники, уже заинтересованные нашим покусыванием, высовываются из своих углов, как червяки из яблока, ещё бы – театр даёт драму. Смотрю на Ромку и понимаю, что спасать надо парня от самого себя. Гордость в чести, но при этом сердце не должно на куски пластаться, а губы – искусываться в хлам. Надо что-то сказать немедленно, чтобы прервать эту агонию, притушить запал, и вернуть на планету отчаянного, бесшабашного пофигиста, который задумал украсть моё сердце без остатка. Хорошо подумать, а как сделать? Ещё немного… и Ромка сядет на реанимированного «Стида» и рванёт в сторону, противоположную моей мечте. Мы оба выводим байки на трассу, отчаянно цепляя глазами элементы нашей одежды, выражения лиц и глаз. Пацан скалится, упрямо вскидывает голову, отчего чёлка красиво взметнулась и легла на лоб, и я вижу… вижу тот ненаигранный оттенок печали в голубом пристальном взгляде. Ромка ничего не говорит, просто прощаясь, поднимает вверх руку и машет ей в сторону города. Мужик решил – мужик сделал. Садится в седло, несколько секунд катает байк взад-вперёд, точно проверяет колеса, и начинает пялить на голову шлем.

– Эй, Ромео! – мой голос немного хрипловато выстреливает в неестественно прямую спину Ромки. – Дело есть.

Поворачивается, в глазах робкий отблеск надежды, что я таки нашёл выход из лабиринта безысходности.

– Догонишь меня… – приглушаю голос до интимно-низко-бархатистого, – будешь сверху! – секунда и я рванул на Байк-Фест, прекрасно понимая, что когда оглянусь назад минут через десять, краем глаза зацеплю старый «Стид», на котором моё персональное наказание пытается сбежать от своей переубеждённой гордости. И улыбнусь… Потому, что хочу.

Ромка

– Ах ты ж бля! – проносится восхищённое на краю сознания… да какого сознания – прицельным в голову! – Коварный сукин сын! – не могу не восхищаться, сильнее выжимая педаль газа почти до упора, но мощности всё равно не хватает, плетусь в хвосте, отслеживая Лёхину траекторию и копируя её по миллиметрам. За спиной постепенно разворачиваются сложенные крылья, почти прибитые намертво к спине.

Скорость кипятит кровь и сам, несмотря на притяжение, словно отрываюсь от земли. Без вина пьяный. Одними эмоциями. Сумасшествие какое-то. Но! Спор есть спор и будь я проклят, если не заломаю этого спорщика в коленно-локтевую!