Текст книги "Долго и счастливо"
Автор книги: Маруся Карасева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Глава 14
1
Лежа вечером в своей огромной кровати, что стояла посреди спальни в одном из маленьких белых домиков на склоне холма, Василиса думала о том, как славно сегодня потрудилась – создала свой собственный мир, годный для жизни, и населила его химерами. Ну и что, что все эти дома, сады и даже животные были всего лишь иллюзией; для людей, которых она сюда пустила, все это казалось реальным. Воздух был свежим, вода мокрой, а еда – съедобной. Казалось бы, что еще нужно человеку? Однако человеку – людям – понадобилось узнать, откуда все это? Им потребовалось докопаться до смысла, заглянуть в суть вещей, понять, как работает этот мир, где все было одновременно так и не так, как они привыкли. И, несмотря на все васины старания по обустройству острова, люди хотели найти способ отсюда выбраться.
Интересно, проводятся ли где-нибудь семинары для богов? У Васи накопилась целая куча вопросов. Например, как заставить своих людей перестать везде рыскать, мешая творцу творить? Как отвлечь их от поисков Истины и позволить создателю своего мира заняться прямыми обязанностями? Ведь, в конце концов, у бога тоже могут быть свои проблемы.
Повернувшись на бок, Василиса вздохнула, вглядываясь в темноту. При всем своем могуществе она не могла сделать только одного: намечтать себе Сандера. Разумеется, исключительно для того, чтобы плюнуть ему в рожу. Но увы, Люциус оказался прав: создание людей – даже бывших – было за пределами ее способностей. Человека, говорил единорог, можно только пригласить. Как вампира в фольклоре, вспомнилось Василисе. В книгах и кино нежити не могли переступить порог дома, в который их не позвали. Кто бы мог подумать, что однажды Василиса окажется в реальности, где этот старый глупый миф – правда? Конечно, с точки зрения безопасности ее как творца это было разумно. Открой она свой мир для всех – и у нее в голове начался бы просто хаос! Неслучайно же другие разумные божества пускают в свое царство лишь праведников – то есть тех, кто готов жить по установленным своими создателями правилам. В этом плане Василисе было вдвойне тяжело – ведь людей, а тем более вампиров, она не создавала, а значит, не могла ими управлять.
Вот как ей, спрашивается, выдавать приглашения тем, кого она хочет у себя видеть? Раздавать им флаеры? Заставлять присягать себе на верность? Брать за руку и вести?
Впрочем, это были не самые главные вопросы. Гораздо больше ее волновало то, что, несмотря на все свое могущество в рамках этого мира, Василиса застряла в нем, как и все остальные. И она понятия не имела, как отсюда выбраться.
Уткнувшись лицом в подушку, Василиса едва не застонала от бессилия. Честное слово, она бы не колеблясь отдала весь этот мир вместе с возможностью им управлять только лишь за то, чтобы оказаться рядом с Сандером. Увидеть его хотя бы одним глазком, дотронуться, перекинуться парой слов... Ведь ей обязательно, обязательно нужно сказать ему... сказать ему... самое главное...
Веки Василисы становились все тяжелее, а мысли начали путаться. В своем затуманенном дремой воображении она перенеслась сначала в тот номер отеля "Лебедь", где они с Сандером впервые поцеловались. А потом в этом самом номере вдруг появились ее родители – они держались за руки, влюбленно глядя другу другу в глаза, а после невесть откуда взялся ее брат Шура с плакатом "Смерть вампирам!"...
На этом Василиса закуталась в одеяло, свернулась калачиком, обняв подушку, и позволила себе окончательно погрузиться в сон. Ведь завтрашнее утро, подумалось ей, наверняка будет не легче вчерашнего. В конце концов, даже лучшим из них, богов, для создания и обустройства своего мира понадобилась целых семь дней.
2
Несмотря на то, что время уже близилось к полудню, в больнице, где находились сто девяносто три коматозника, было сонно и безмолвно. Тишина прерывалась лишь механическим писком приборов, поддерживавших искру жизни в тех, чье сознание находилось бесконечно, бесконечно далеко. Репортерам сюда ходу не было, а ученые, взяв у равнодушных пациентов все необходимые анализы, удалились в лаборатории для их изучения. Доктора и медсестры ходили на цыпочках, точно боясь потревожить это сонное царство.
Лишь в палате, где лежала Василиса, наблюдалось некоторое оживление – если, конечно, слово, образованное от "жизнь" можно было применить к тем, кто был мертв уже как минимум пару столетий.
– Я думаю, он просто сбежал, – прервал тишину Степан, поднимаясь со скрипучего кресла и подходя к окну. За стеклом виднелась толпа унылого вида репортеров, явно скучающих в ожидании новостей. – Не стоило отпускать его одного, Алена. А все ты! "Подумай о чувствах дочери", – передразнил он, обвиняюще взглянув на бывшую жену, сидящую в кресле на другом конце палаты.
Та повела бровью и поглубже закуталась в плед, которым укрывалась во время сна.
– А потому что не надо было прогонять Бориса, – огрызнулась она. – Он служил тебе верой и правдой пятьсот лет, а ты просто вышвырнул его, словно мусор, из-за мелкой провинности!
Степан медленно повернулся к ней. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Мелкой провинности? – повторил он, точно не веря своим ушам. – Значит, безопасность нашей дочери для тебя – мелкая провинность? О, ну надо же! Впрочем, что тут удивляться, ведь личные интересы для тебя всегда были дороже детей!
– Правда? – Алена выпрямилась. – А для тебя, разумеется, все было иначе, верно? Ты ведь такой отличный отец, что за последние сутки даже не вспомнил о том, что у тебя есть еще и сын! Шура, Степан, помнишь? Мальчик, очень похожий вот на эту девочку, – она жестом указала на мирно спящую Василису. – Мальчик, от которого ты отказался.
– Что?! – Степан даже рот открыл от возмущения. – Я – отказался?! Да этот чудесный мальчик знать нас больше не хочет! Он сменил имя, – имя, Алена! – чтобы только не иметь с нами больше ничего общего. И раз уж на то пошло, где была ты, когда ему нужна была поддержка?! Трахалась с очередным диджеем?
Алена в ярости вскочила на ноги. Ее дреды, казалось поднялись в воздух и зашевелились, точно змеи на голове Медузы Горгоны.
– Заткнись! – крикнула она, не сдерживаясь. – Заткнись! Заткнись! Заткнись! Где был ты сам, когда он истекал кровью в той сраной бельгийской больнице?
– Я решал государственные дела! – заорал Степан в ответ. – Работал ради всех нас и заодно был нашим детям и мамой, и папой, пока ты развлекалась!
Алена издала рычание, явно свидетельствовавшее о том, что ее терпение на исходе.
– А какого хрена ты вообще потащил их на саммит? – она сжала кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не придушить бывшего мужа. Если, конечно, получится. – Ты что, не понимал, что там с ними может произойти?
От ответного рева Степана в палате зазвенели стекла.
– А куда мне было их девать, если тебя потянуло на блядки?!
Краем глаза он заметил движение в дверном проеме и моментально рванул туда с явным намерением порвать в клочья того, кто прервал их с Аленой мирную семейную беседу своим несвоевременным появлением. Со звериным рычанием он впечатал вошедшего в стену и уже выпустил клыки, когда до его затуманенного бешенством создания донесся знакомый голос.
– Похоже, мы не вовремя, – сказал этот кто-то. – Пожалуй, зайдем попозже.
Моргнув, Степан обнаружил прямо перед собой ненавистное узкое лицо с глубоко посаженными темными глазами. И кто-то еще находит эту мразь привлекательной!
Сплюнув, Степан отпустил Сандера, не дожидаясь окрика Алены, и тот, потеряв равновесие, сполз по стене на пол.
– Извините, что прервал, – как ни в чем ни бывало сказал Сандер, хрустя срастающимися костями. Кажется, он уже начал привыкать в приветствиям васиного отца. А значит, они того и гляди подружатся. – Я привел гостя.
– Что так долго? – резко спросил Степан. На Алену он старался не смотреть, чтобы опять не взбеситься.
– Пробки, – Сандер пожал плечами, поднимаясь и делая приглашающий жест кому-то в коридоре.
В палату вошел сухонький смуглый старичок.
– Доброго дня, – сказал он приветливо, переводя любопытный взгляд с одного вампира на другого. Потом посмотрел на лежащую Василису, и его лицо погрустнело.
– Это еще кто? – в своей обычной манере поинтересовался Степан, полностью игнорируя старичка вместе с его приветствиями.
Сандер улыбнулся.
– Это Ида Багус, – сказал он так, словно это все объясняло. – Хилер и предсказатель. Он поможет мне попасть туда, где находится Василиса.
3
В жизни любого бога случаются сложности в отношениях с сотворенным им миром. Сначала мир отрицает сам факт его существования, потом – требует доказательств, а получив их, вместо того, чтобы пасть ниц, начинает обвинять в шарлатанстве. Это переломный момент, потому что вам, творцу, нужно решить: подставлять ли другую щеку или усмирять восстание? От этого будет зависеть, кем вас потом станут считать: богом или дьяволом.
Как правило, от создания мира до того момента, когда он начинает задаваться глобальными вопросами, проходит какое-то время, нужное на то, чтобы брошенные в почву зерна знания дали всходы. Однако мир Василисы явно развивался по ускоренной программе. Виной тому, впрочем, была ее неосторожность. Ну кто, спрашивается, просил ее среди бела дня превращать химчистку в магазинчик "Соки-воды"? Ну хорошо, был уже не день, а вечер, и жители острова давно разбрелись по своим делам – кто строить церковь, кто – думать о высоком. Например, о том, как свалить с чертова острова на фиг?
Словом, Василиса осталась одна, а тащиться до супермаркета было лень, так что она создала себе небольшой одноразовый магазинчик с богатым выбором всякой вредной дряни, вызывающей гастрит и диабет.
– Я так и знала, – сказали за ее спиной. – Я знала, что это ты!
У Василисы упало сердце. Нет, она, конечно, догадывалась, что однажды ее раскроют, и втайне даже желала этого, однако к внезапному появлению препротивной Келли – сестрицы Ронана – оказалась не готова.
Медленно обернувшись, Василиса растянула губы в невинной улыбке.
– Ты о чем? – поинтересовалась она. – И, кстати, привет! У вас в Англии что, не принято здороваться?
Лицо Келли пошло красными пятнами.
– В Ирландии, – злобно прошипела она. – Ирландия – это не Англия! Впрочем, откуда вам в странах третьего мира это знать?
Василиса скрестила руки на груди, пытаясь не привлекать лишнего внимания к сладкой шоколадной улике, что свидетельствовала об ее просчете.
– Между прочим, мы, страны третьего мира, обеспечиваем ваш загнивающий капитализм нефтью и IT-специалистами, – сказала она. – Короче, Келли, что тебе надо?
Она попыталась пройти мимо противной девицы, но та преградила ей дорогу.
– Это ты нас во все это втянула, – заявила она безапелляционно. – А значит, ты немедленно, сейчас же вытащишь отсюда всех нас. Это же все из-за Рона, да? Ты подстроила эту авиакатастрофу...
– Что?! – Вася не могла поверить своим ушам. – Да ты совсем уже обалдела со своим Роном! Если так хочешь его трахнуть, поезжай в Канаду, там это можно. А то ты уже такую чушь несешь – только послушай себя...
Она снова попыталась протиснуться мимо Келли, но та, на манер брата, вцепилась острыми пальцами ей в локоть.
– Я сказала, немедленно выпусти нас отсюда, – раздельно сказала она. – А не то...
Где-то вдалеке заворчал гром, и небо тут же потемнело в предчувствии грозы. Василиса улыбнулась. Озарение было словно отблеск молнии: она вдруг абсолютно отчетливо поняла – ей нечего бояться. Здесь, в этом мире, ее власть безгранична.
– А не то что? – спросила Вася с любопытством. – Что ты сделаешь?
Келли, похоже, все еще не поняла, во что ввязалась.
– Я расскажу всем, – заявила она. – И тогда тебе конец, слышишь, ты, шлюшка?
– Слышу, – Василиса отступила, мысленно давая приказ палатке за ее спиной раствориться, а домам вокруг – прорасти острыми готическими шпилями. – Я все слышу, Келли. Что ж, зови. Зови всех – настало время моему народу познакомиться со своим создателем!
Последние слова Вася подкрепила громом и молниями. Налетевший ветер подхватил ее длинные светлые волосы и раздул за васиной спиной, точно шлейф.
Келли попятилась.
– Ты совсем охренела, – сказала она неуверенно. – Я ведь и правда все расскажу!
В ответ Василиса изобразила самый дьявольский хохот, на который только была способна, и обрушили с небес ливень.
– Пускай собираются через час на главной площади, – повелела она. И царственно махнула застывшей на месте Келли рукой. – А теперь иди отсюда! Вон!!!
От ее крика здания закачались и начали осыпаться, поднимая облака пыли. Ничего, подумала Вася, дома она потом отстроит заново. Ведь это же был ее собственный, ручной, игрушечный мир.
Глава 15
1
Много-много веков назад вампиры гордо несли звание существ мистических, необъяснимых и, в общем-то, нечистых. Их тела, по форме совершенно человеческие, обладали недоступными человеку свойствами вроде мгновенной клеточной регенерации и способности не стареть тысячелетиями, а их разум был способен поработить человеческое сознание, населив ранее ему чуждыми мыслями и намерениями. Это, безусловно, сообщало вампиром ощущение собственной значимости, заставляло чувствовать себя нацией истинных арийцев по сравнению с жалкими людишками, годными лишь для удовлетворения базовых потребностей высшего эшелона земной власти.
Однако сегодня большинство вампиров было бы изрядно недовольно, назови их кто-нибудь в лицо нечистью. В том случае, если бы наглец остался после этого жив, ему бы объяснили, что человеческая физика – просто недонаука, которой не хватает данных. В смысле – не хватает данных о высшей расе, способной передвигаться быстрее, чем может зафиксировать человеческий глаз, стирать людям память, аккумулировать в себе жизненную энергию, позволяющую оставаться молодыми и и красивыми тысячелетиями, а также, увы гибнуть от малейшего неосторожного обращения вроде втыкания кола в районе груди и отрезания головы ножом. Да, их способности могут казаться людям необъяснимыми, добавили бы вампиры, но это не значит, что они имеют мистическую природу. В конце концов, раньше невежи и вовсе считали, что Земля плоская и стоит на трех китах!
Одним словом, собрание в палате юной девицы Василисы Рюрикович показалось бы странным не только Иде Багусу. Когда все высказали свое мнение по поводу хилера (Степан: "Это еще что за сморчок?", Алена: "Эээ... хилер? В смысле, шарлатан? Зачем ты его привел, Сандер?", Сандер: "Если честно, понятия не имею. Но есть у меня ощущение...") и мысленных способностей Сандера (Степан: "Шварцтейн, ты идиот!", Алена: "Заткнись, Степан! У тебя есть мысль получше? Хотя, Сандер, должна признаться, эта идея..."), Ида Багус прочистил горло и сказал:
– Ну, мне, кажется, все ясно.
Вампиры одновременно захлопнули рты и как по команде обернулись в его сторону. Конечно, Иде Багусу приходилось и раньше оказываться во враждебном окружении. Но, как только что выяснилось, когда на вас, не мигая, выжидательно смотрят три взвинченных спором бхута, это явно выводит понятие опасности на новый уровень.
– Ну и? – поторопил его самый большой и нетерпеливый вампир. – Так и будем до конца века стоять с многозначительным видом?
– Говорите же, – добавила женщина со странной прической.
А Сандер прищурился и скрестил руки на груди.
Ида Багус снова откашлялся.
– Девушка, ради которой вы все здесь собрались, особенная, – многозначительно начал он, краем глаза отметив, как нетерпеливый и его женщина скучающе закатили глаза: мол, знаем, знаем, давай уже к делу, старый пердун! – Когда ее самолет начал падать, она затянула в свое сознание всех, кто находился рядом, чтобы уберечь от неминуемой гибели. Но теперь и сама она оказалось пленницей...
– Да, да, да... – прервал его большой бхута. – Мы в курсе, что случилось с нашей дочерью. Вы знаете, как ее оттуда вызволить, или этот мудак, – он кивнул в сторону Сандера, – напрасно потратил пол дня на то, чтобы вас сюда притащить?
– Степан, ты можешь хотя бы для разнообразия послушать, что говорят другие? – поинтересовался тот, кого обозвали мудаком. – Не надо тут изображать истину в последней инстанции. В конце концов, ты сам отдал мне Василису – еще и уговаривал, чтобы я ее обратил.
– Что?! – вскинулась Алена. – Что? Ты хотел, чтобы ее обратили без моего ведома?
– Так сложились обстоятельства, – отрезал Степан, с ненавистью глядя на Сандера. – У меня не было другого выхода. Я был занят государственными де...
– Он искал способ меня подставить, – любезно подсказал Сандер. – Они вместе с Асанбосамом – и, полагаю, с Софией – сговорились выкинуть меня из состава Большой Девятки. И как видишь, Алена, им это удалось. Так что если ты, – он обернулся к Степану, – если ты думаешь, что я здесь ради того, чтобы слушать твое дерьмо....
– Заткнитесь! – крикнула Алена. – Заткнитесь, вы, оба! Мы все здесь ради Васи, я в курсе! Так что сворачивайте уже свою членомерку и слушайте, что говорит этот... как его?
– Ида Багус, – подсказал хилер, слегка поклонившись.
Мужчины-бхута прожгли друг друга яростными взглядами, но рты закрыли. Воспользовавшись паузой, целитель продолжил:
– Чтобы Василиса проснулась, ей нужен якорь – что-то из реальной жизни, нечто такое, что поможет вытянуть ее оттуда.
– То есть нужно просто передать ей какую-то вещь – и она проснется? – удивился Сандер. – Ну что ж, это отличная новость. У меня как раз есть кое-что... – порывшись в карманах, он извлек маленький бархатный мешочек.
Под пристальными взглядами окружающих он вампир развязал бархатные тесемки и вытряхнул на ладонь большой и круглый резной кулон из золота с серебром, выполненный в восточном стиле. Длинная витая цепочка блеснула на солнце, словно змеиная чешуя, и Алена невольно улыбнулась: Василиса будет в восторге. Такие странноватые, необычные вещицы как раз в ее вкусе.
– Какая красота, – сказала она искренне.
– Хочешь такую же? – поинтересовался Степан, завороженный блеском.
Алена бросила на него странный взгляд.
– А как передать Василисе якорь? – спросила она хилера. – В смысле, ее сознание нематериально, а это все-таки предмет...
Тот важно кивнул.
– Я могу отправить туда одного из вас, – ответил он. – Того, кто не побоится рискнуть.
– Рискнуть?
– Именно, – подтвердил он. – Приходить в чужой разум лучше всего, если вас пригласили. Или же можно ворваться завоевателем, но тогда все там будет против вас. Разум Василисы станет сопротивляться вторжению и попытается уничтожить того, кто вошел в ее сознание силой.
– Она же не поддается гипнозу, – вдруг вспомнил Сандер. – Даже моему.
Ида Багус вздохнул и поджал губы.
– Значит, будет еще тяжелее, – подтвердил он всеобщие подозрения. – Скорее всего, незваного гостя уничтожат сразу же, и если Василиса этого не увидит, нет никаких гарантий, что она когда-нибудь найдет якорь и поймет его предназначение. А значит, жертва окажется бесполезной...
– И почему у меня ощущение, что мы тут обсуждаем фильм "Начало"? – задумчиво спросил Сандер. – Ну, минус якорь.
– Отличный фильм, верно? – оживился Ида Багус. – Просто стыд и позор, что ему не дали "Оскар"!
– И не говорите! – подхватил Сандер. – Фантастике никогда не дают. Считают, что это низкий жанр...
– Заткнитесь, вы, киноманы хреновы, – вежливо вклинился в их беседу Степан. – Про "Властелина колец" вы, как я понимаю, забыли?.. Ладно, хватит болтать, я готов идти. Давай мне чертов якорь, Шварцтейн!
Тот удивленно поднял бровь.
– А кто сказал, что это ты туда пойдешь?
Степан оскалился.
– Это не обсуждается, – отрубил он. – Василиса – моя дочь, а ты – всего лишь недоразумение. Да она и не вспомнит тебя, когда проснется! Хилер, – Степан обернулся к Иде Багусу, – я приказываю тебе немедленно отправить меня в сознание моей дочери.
– Нет, – голос Сандера был обманчиво спокоен. – Это я виноват в том, что она там оказалась. Если бы я ее не отпустил, она бы не села на этот самолет. Так что я очень ценю твою самоотверженность, Степан, но...
– Да мне плевать на твое раскаяние и на тебя лично, – лицо васиного отца некрасиво изменилось, а под верхней губой явственно обозначились клыки. – Это семейное дело, а ты – не семья!
– Именно! – повысил голос Сандер. – Я не ее семья, Степан. У меня вообще нет семьи – в отличие от тебя. У тебя есть жена двое детей. Глупо жертвовать собой, когда можно отправить кого-то... менее ценного.
Степан моргнул. Потом взглянул на Алену.
– У меня больше нет жены, – с трудом выдавил он.
Сандер пожал плечами.
– Тем более не стоит идти на самоубийство, – сказал он. – Дети тебя не простят. Так что я пойду, а вы дождетесь, пока она проснется, и увезете ее отсюда, договорились?
– Хорошо, – подала голос Алена. – Ты прав, Сандер, это действительно твое дело. И твое право.
Она подошла к нему ближе и обняла. От ее волос, отметил Сандер, пахло ванилью.
– Спасибо, – едва слышно сказала Алена, прежде чем отстраниться.
Степан неловко мотнул головой, но возразить больше не пытался.
– Я, кстати, планирую вернуться, – сообщил ему Сандер. – Можешь пока подготовить извинительную речь.
– Что ж, тогда подойдите ближе к Василисе и встаньте на колени рядом с кроватью, – распорядился Ида Багус. – Я тоже, знаете ли, не могу торчать тут вечно!.. Вот так, отлично. А теперь возьмите ее за руку...
Приблизившись, хилер положил одну руку на лоб Василисе, а другую – Сандеру, закрыл глаза и забормотал что-то непонятное.
Алена и Степан настороженно следили за происходящим.
– По-моему, ничего не выходит, – скептически прошептал Степан через несколько бесконечно-долгих секунд. – Я же говорил, что это шаратан.
В ответ Алена сжала его руку.
– Ох, да помолчи же ты! – сердито сказала она. – Смотри!
В этот момент реальность перед их вдруг всколыхнулась и словно поползла вниз, точно растаявшее кривое зеркало. Очертания Василисы, Сандера и Иды Багуса размылись и задрожали. Когда же реальность вновь обрела четкость, вдруг оказалось, в палате осталось лишь четверо. Сандера среди них не было.
– Надо же, сработало! – восхитился хилер. И тут же нахмурился. – Кажется, я забыл предупредить его, чтобы по возможности не поднимал голову и не разговаривал ни с кем, кроме людей... Впрочем, это уже неважно – вряд ли ваш друг успел бы воспользоваться этим советом.
Степан и Алена мрачно переглянулись. Все, что им теперь оставалось – ждать и надеяться на чудо.
2
Час был уже на исходе, а главная площадь города по-прежнему пустовала. Промокнув и соскучившись, Василиса остановила дождь, вызвала солнце и распустила намокшие волосы для просушки: не хотелось бы выглядеть мокрой курицей во время судьбоносной встречи со своим народом. Неслучайно же говорят: первое впечатление – самое важное.
Время шло, однако людей все не было. Это было странно, думалось Васе: неужели им не хотелось познакомиться с создателем своего мира? Да предоставься ей самой такая возможность, Василиса бы побежала на встречу со всех ног!
В ожидании она решила на всякий случай создать себе охранников – вдруг народ не просто опаздывает, а совещается, как ее половчее изловить и помучительней пытать с целью вырваться из этой реальности? Как и любому творцу, ей была нужна была армия апостолов, способных не только защитить, но и вовремя донести до нее нужную информацию о готовящихся народных волнениях или, не дай бог, государственном перевороте. Поразмыслив, Василиса остановила свой выбор на единорогах. Идея казалось удачной: ведь у них был рог для защиты и обороны, встроенные крылья для быстроты перемещения и нежная внешность, способная обмануть кого угодно.
– Это еще что такое? – раздался потрясенный голос Люциуса, когда на площадь, дрожа переливающимися на солнце крыльями, опустилась стая единорогов. – Я сплю? Или, может, я уже умер, и ко мне прислали сорок девственниц? В таком случае, конечо, аллилуйя!
– Ты не заслужил девственниц, Люциус, – прервала его Василиса, не оборачиваясь. – К тому же половина из них – жеребцы.
Единорог небрежно взмахнул серебристой гривой.
– Э, да кто там будет смотреть! К тому же, как это говорят? Один жеребец ничего не значит?
Василиса фыркнула.
– Ну, примерно так и говорят, ага. Только не надо начинать с этого знакомство, ладно? Подожди хотя бы, пока я отвернусь.
Люциус послушно наклонил голову.
– Как скажешь, моя госпожа.
Василиса удовлетворенно кивнула.
– Ну вот, хоть кто-то здесь меня ценит и уважает, – сказала она.
-...да и тот – плод твоего воображения! – глумливо отозвался Люциус. – Ладно, так и быть, проведу тебе мастер-класс по основам руководства большим коллективом. Смотри и учись, детка!
С этими словами он поднялся на дыбы, страшно выпучил глаза и грозно заржал. Его голос эхом отозвался на пустынных улицах города. Единороги, до этого моменты непонимающе озиравшиеся по сторонам, присели от неожиданности. С грохотом опустившись обратно, он поднял облако пыли и принялся рыть копытом землю. Потрясенные его грозностью, остальные единороги одновременно опустили головы в жесте подчинения.
Люциус горделиво взглянул на Василису.
– Видала? – хвастливо поинтересовался он. – Теперь они все – мои сучки, выбирай любую!
Вася недоверчиво покачала головой.
– Ладно, ты назначен руководителем, – сказала она. – Только как же Цисса? Она тебе хвост за не вырвет за такое поведение?
При упоминании лошадки, которую Люциус сам же и выпросил у Василисы, его уши сами собой прижались к голове, словно у нашкодившего щенка.
– А что Цисса? – огрызнулся он. – Тоже мне, нашлась хозяйка медной горы! Что же, пацан теперь и расслабиться не может?
Вася хмыкнула:
– Скачи уже отсюда, гопник! Бди давай, чтоб на меня не напали сзади. Все, вольно!
– Есть, хозяйка, – согласно кивнул Люциус таким тоном, словно был готов взять под козырек. Потом обернулся к своему трепещущему крыльями стаду. – Эй, вы, слушать мою команду! На-пра-во! Бегом марш!
Единороги изобразили неловкий поворот, а потом одновременно рванули с места. Секунда – и серебристое рогатое стадо скрылось в голубой вечерней дали.
– М-да, – сказала Василиса, задумчиво глядя им вслед. – Надо бы, когда вернусь, записаться на прием к психиатру. А то что-то фантазии у меня пошли нездоровые.
– Уж это точно, – сказали за спиной.
Василиса скривилась. Значит, врагам все же удалось подойти сзади. И на что, спрашивается, годятся ее охранники, если они неспособны даже предупредить об опасности? Значит, в целях запугивания придется и ей сейчас подниматься на дыбы и, грозно ржа, крушить все вокруг.
– Ронан, – сказала она, не оборачиваясь. – Тебя что, выбрали парламентером? Ну так должна тебе сказать, что пленных я не беру, а за неподчинение...
Оглянувшись, Василиса осеклась: посреди площади стоял один-единственный человек – ирландский студент-юрист Ронан Мерфи, крайне не вовремя решивший продолжить каникулы в Москве у океана, но по пути застрявший в параллельной реальности вместе с двумя сотнями других таких же счастливчиков.
– А где остальные? – поинтересовалась Вася, смерив взглядом его тощую фигурку.
– А кого ты ждала? – ответил вопросом на вопрос Рон, делая к ней еще шаг.
Вася недовольно дернула плечом.
– Ну... остальных. Келли сказала, что всем расскажет, так что я ждала, прямо скажем, большего наплыва публики. А пришел только ты. Неужели другим неинтересно увидеть причину своих бед?
Ронан улыбнулся и пожал плечами.
– Понятия не имею. Теоретически – да, наверное, им было бы любопытно с тобой познакомиться.
– Теоретически?
– Ага, – он сделал еще шаг вперед и сунул руки в карманы брюк. – Только вот я уговорил Келли молчать.
– Что?!
– Пожалуйста, – он с достоинством наклонил голову, точно Василиса и правда его поблагодарила.
Однако никакой благодарности она не испытывала.
– Рон, ты идиот, – сказала Вася зло. – У людей накопились вопросы, и я хотела на них ответить. Ладно, сейчас я позову своих единорогов и...
– Думаю, не стоит, – спокойно прервал ее Ронан. – Насколько я заметил, людьми ты управлять не можешь. А что, если они тебя просто убьют?
– Убьют? – высокомерно переспросила Василиса. – Меня? Да я могу смять этот мир, как фантик от конфетки!
– Даже когда спишь?
– Что? Ну да! Я всегда настороже!
Ронан покачал головой.
– Я так не думаю, – сказал он. – Мне кажется, что во сне ты так же беспомощна, как и любой из нас... Василиса, люди испуганы, а страх может толкнуть их на необдуманные поступки. Например, убить тебя, чтобы проверить, не спадет ли морок. Ты ведь не можешь вытащить нас отсюда, верно?
Вася сердито сжала губы.
– Нет, – наконец выдавила она. – Пока не могу. Но я работаю над этим, Рон, и если мне не мешать...
– Именно, – кивнул Ронан. – Вот и продолжай работать. Что-то мне подсказывает, что ты и сама не слишком рада здесь оказаться.
– Почему ты так уверен? – поинтересовалась Вася. – Ну, что я не рада? Каждый бы захотел оказаться на моем месте. Ты разве нет? Создавать собственный мир – это так здорово, Ронан!
Он подошел вплотную и посмотрел на нее сверху вниз.
– Но не так здорово, если не можешь позвать сюда тех, кого хочется видеть, верно? – тихо спросил он. – Я видел, как ты плакала в самолете, Вася. И эти одинаковые домики, что ты создала на холме – они ведь для двоих, а? Для пары, – Рон помолчал, сверля ее пристальным взглядом, пока Василиса согласно не опустила голову. По его лицу словно пробежала тень – но тут же исчезла, точно ее и не было. – Так что да, я уверен, что ты хочешь вырваться отсюда не меньше нас всех, – продолжил он уже громче. – И пока я смогу сдерживать свою сестру, я буду это делать. Только и ты будь осторожней, ладно? Все эти меняющиеся постройки, грозы, единороги... Мне кажется, все это как-то слишком, нет?
Василиса сокрушенно вздохнула, присаживаясь на обломок какого-то здания. Ронан был прав: ни к чему разыгрывать бога, если не можешь дать того, что твои люди хотят больше всего.
– Ладно, – согласилась она. – Буду осторожней. И я обещаю: я вытащу нас отсюда, слышишь?
Рон кивнул:
– Ловлю на слове, – сказал он, подавая ей руку. – А теперь пойдемте, ваше величество, я отведу вас домой.
Все-таки улыбка у него, подумалось вдруг Василисе, просто замечательная.
3
Приземление оказалось не самым приятным – Сандер упал посреди леса на маленькую опушку. От удара из его легких, кажется, вышел весь воздух, и вампир сдавленно охнул, изо всех силы пытаясь вздохнуть.
