Текст книги "Долго и счастливо"

Автор книги: Маруся Карасева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 10

   1

   Два миллиона лет тому назад люди выживали, в основном полагаясь на физическую силу, выносливость и обладание ценными генами, которые самкам хотелось передать своим детям. Так что если вы могли похвастаться косой саженью в плечах и генофондом до колена, велик был шанс дотянуть до завтрашнего дня, отбившись от хищников, или хотя бы успеть оставить потомство.

   Влияние же неозабоченных размножением вампиров в те давние времена определялось старшинством. Тот, кто слился с нечистью раньше остальных, имел все шансы на лидерство.

   Но как у людей умение изящно держать на одном плече дубинку, а на другом – тушу убитой голыми руками газели постепенно стало ценностью лишь в глубоких деревнях, где сохранился первобытно-общинный строй, так и право старшего, обеспечивавшего привилегии вампирам, со временем сошло на нет. То есть нет, не совсем: в честной драке более старый и опытный имел больше шансов, чем его более молодой соперник, но кому нужны драки, когда все вопросы можно решить с помощью интриг? В то время как в мире людей в лидеры вышли обиженные жизнью сгустки комплексов, в мире вампиров власть отошла тем, кто сумел адаптироваться к своей после-жизни лучше других.

   Вот почему Сандер был все еще жив, здоров и даже бодр. У него имелась цель, добиться которой могло помочь лишь четкое следование плану. Так что он сделал три звонка и зарезервировал на вечер одно из помещений на первом этаже отеля, прежде внимательно его проинспектировав. Для его целей оно подходило идеально.

   После чего, взглянув на часы и убедившись, что до назначенного часа остаются еще тридцать три минуты, Сандер решил подняться наверх и трахнуть на прощание Эстри. Ведь если все пойдет как следует, они не увидятся еще долгое, долгое время.

   В номере, перевыполнив план вдвое, Сандер на миг ощутил укол раскаяния, глядя, как довольная донельзя Эстри надевает узкое алое платье длиной чуть выше колена и с глубоким декольте. Шелк обтекал ее, словно кровь, оставляя воображению так мало пространства, что она скорее казалось раздетой, чем одетой.

   – У нас две минуты, – напомнил Сандер, бросив взгляд на экран айфона. Ничего. От Василисы по-прежнему не было никаких вестей.

   – Говоришь, это сюрприз? – уточнила Эстри, проводя по губам яркой помадой. – А к чему такая точность?

   – К тому, – Сандер подал ей туфли, – что если мы не заберем сюрприз через две минуты, он превратится в тыкву.

   – В тыкву? – нахмурилась Эстри, и только тут Сандер сообразил, что с творчеством незабвенного Шарля Перро она может быть и незнакома. В конце концов, ее детство пришлось совсем на другие времена.

   – Я тебе сейчас расскажу эту историю, – сказал он и потянул ее за собой к выходу. – Жила-была девочка...

   2

   В лифте он вспомнил, почему его так раздражает Эстри: за несколько секунд, пока они спускались, она сначала попыталась съесть лифтера, а потом – стащить с Сандера штаны. При этом ее совершенно не интересовал тот факт, что одна стенка лифта – прозрачная.

   В новом мире Эстри была словно обезьяна с гранатой – опасной и для себя, и для окружающих. За способность, а точнее, полную неспособность к адаптации Сандер мысленно поставил ей "двойку". Увы, естественный отбор его создательница не прошла.

   – Так куда мы идем? – спросила она, семеня за ним на высоченных шпильках. – Где то, что ты мне обещал?

   Сандер повернулся, чтобы взглянуть на нее. Даже сейчас он понимал, почему тогда, двести лет назад, она так его покорила. Эстри была прекрасна – насколько это было возможно для тупой, жестокой и бессмысленно-злобной суки.

   – Мы уже пришли, – сказал он, толкая дверь в зарезервированный им чуть ранее зал. – Сюрприз, дорогая!

Лицо Эстри из милого и кукольного моментально превратилось в жуткую маску. Она сузила глаза, выпустила клыки и зашипела, словно ошпаренная кошка, пытаясь при этом отступить. Однако за спиной ее сновно по команде выросли две высоченных тени, которые молча толкнули ее за порог.

   – Отлично сработали, ребята! – похвалил их Сандер и тут же сам получил бесцеремонный толчок в спину.

   Дверь за ними закрылась, и присутствующие в комнате как по команде обернулись в их сторону. По всему периметру была выставлена охрана, а за овальным столом в центре сидели Верховная Судья – Бруха и Верховный Дознаватель – Экимму. Вид у судьи был крайне недовольный.

   – Вы опоздали на четыре с половиной минуты, – холодно сообщила она вместо приветствия. – Еще тридцать секунд – и мы бы послали за сами патруль.

   – Прошу меня простить, досточтимая Бруха, – Сандер покаянно склонил голову. – Это моя вина.

   Экимму поправил серебряные очки, строго глядя на вошедших.

   – Что-то вы в последнее время часто берете на себя вину, Шварцтейн. У вас что, экзистенциальный кризис? Мортидо перевесило либидо?

   – Что тут происходит? – подала голос Эстри. Голос, заметил Сандер, у нее был глухой и бесцветный, а глаза шарили в поисках хоть какой-нибудь лазейки. Встретившись с ним глазами, создательница посмотрела так, что, будь она Горгоной, он бы точно окаменел на месте. Похоже, присутствие представителей Совета, который вроде как послал ее на дело в аэропорту, стало для Эстри пренеприятнейшим сюрпризом. – Это что, суд?

   – Суд? – высокомерно переспросила Бруха, поднимая выщипанные в ниточку брови. – О чем это вы, Эстри? Ваше... дитя пригласило нас приятно провести вечер за игрой в покер. Как мы могли отказать тому, кто столько сделал для процветания нашего народа?

   – Вообще-то я предлагал пинг-понг, – заметил Сандер, очаровательно улыбнувшись. – Но меня почему-то никто не поддержал.

   Бруха ответила улыбкой.

   – Вы так милы для государственного преступника, – сказала она. – Мне будет очень жаль вас пытать.

   Сандер склонил голову в знак признательности, пытаясь скрыть моментальный приступ паники. Если у Бориса ничего не выйдет, ближайшие годы Сандер рисковал провести в индивидуальном гробу, извиваясь от нестерпимой боли.

   – Что ты натворил? – ужаснулась Эстри. – А главное, когда?

   Сандер пожал плечами.

   – Ничего особенного. Я просто признался в том, что сделал в пятницу в аэропорту. Всю правду, – он повернулся к Эстри и пронзил ее взглядом. – Насчет того, что хотел преподать урок моей сестре и предательнице Софии.

   – Что? – слабо переспросила Эстри. – Кто?

   – Сандер говорит, что взял на себя ответственность за террор, – пояснила Бруха. – А поскольку это попадает под действие Закона о массовом убийстве людей без предварительной санкции Верховного Совета, его будут судить.

   – Судить, – повторила Эстри, глядя на него убийственным взглядом.

   – Именно, – Экимму скупо улыбнулся, переводя взгляд с одного на другого. – Впрочем, если вы захотите взять на себя вину за собственное создание, я не смогу вам помешать.

   В комнате повисло тяжелое молчание.

   – Я даже не знала, что такой закон приняли, – наконец выдавила Эстри.

   – Это была идея Сандера, – Экимму кивнул в сторону ее спутника. – Он вообще всегда очень активно сотрудничал с Советом. На общественных началах.

   – Давайте уже начнем игру, – сказала Бруха. – Прошу вас, садитесь.

   Сандер тут же отодвинул для Эстри стул.

   – Ты даже не представляешь, что я с тобой за это сделаю, – яростно прошипела она ему в лицо, едва удерживаясь от того, чтобы не сломать паршивцу шею или хотя бы воткнуть палец в глаз.

   – Жду не дождусь, – любезно ответил Сандер, усаживаясь на свое место рядом с ней.

   По знаку Брухи один из охранников подошел к столу и открыл новую колоду карт.

   – Что это за игра? – слабо спросила Эстри.

   – Покер, – ответил Экимму. – Техасский холдем. Вы разве не играете? – он посмотрел на нее и покачал головой. – Ах да. Его же изобрели, пока вас не было. Ну да ничего сложного в нем нет. Сначала раздаются карты...

   На Эстри было жалко смотреть. Из-за того, что она нарушила закон, о существовании которого даже не знала, ее мальчик, этот восхитительный кусочек плоти с нерушимой эрекцией и умелым ртом, должен был отправиться в заточение. Другой вариант, в котором в тюрьму пришлось бы вернуться ей самой, был ничем не лучше. А еще Эстри не умела играть в этот, как его, холдем.

   – Что ж, теперь мое любимое, – сказала Бруха. – Делаем ставки.

   – Какие... ставки? – не поняла Эстри.

   – Чтобы выиграть, вы должны собрать комбинацию карт: две, три или четыре одного вида или же несколько карт одной масти... – Экимму, не изменяя своему почти постоянному безразличному выражению лица, более всего подходящему игроку в покер, принялся объяснять Эстри правила. Глядя на неизменную высокую прическу Верховного Дознавателя, напоминавшую парик, на его длинные ногти, покрытые сегодня траурно-черным лаком, Сандер совершенно некстати вспомнил слухи, которые ходили насчет Экимму. Одни поговаривали, что он гермафррдит с двойным набором гениталий, равнодушный ко всем, кроме самого себя. Другие, впрочем, клялись, что у главного Дознавателя вообще нет никаких половых признаков – словно у ангела, специально созданного быть беспристрастным. Не то чтобы Сандера интересовали гениталии Экимму, просто его удивляло, что вампирам было так интересно сплетничать именно об этом – причем в отношении того, кто славился своей неподкупностью и справедливостью.

   Ангел, подумать только! Как и большинство прогрессивных вампиров, в существование ангелов Сандер не верил. Впрочем, чего только не выдумают сплетники! Про его бывшего заместителя, Дагона, занявшего в итоге место Сандера во главе мертвой части американской нации, болтали, будто он потомок демонов. Впрочем, в демонов Сандер не верил тоже. Если после смерти и существовал Ад, то он  уже был в нем – прямо сейчас, когда с каждой минутой надежда найти Василису живой таяла, как дым.

   Им пришлось сыграть пару раз, пока Эстри не освоилась. Похоже, ей даже показалось, будто она научилась блефовать. Бруха и Экимму явно получали удовольствие от вечера: не так уж часто высокопоставленные преступники вызывали служителей вампирского закона, чтобы сдаться – за игрой и неспешной беседой.

   – Вы готовы делать ставки, Эстри? – поинтересовалась Бруха, когда карты в очередной раз были розданы. – Только на этот раз всерьез.

   – Пожалуй, – задумчиво сказала Эстри. – А что принято ставить?

   – Что-нибудь очень ценное, – пояснила ее собеседница. – Предлагаю ставить тайны. Как вы на это смотрите, Экимму?

   – Отличная идея, – кивнул тот. – Что вы хотите узнать?

   Бруха хмыкнула.

   – Я хочу знать, кто помиловал нашу прелестную Эстри. Я этого точно не делала. Уж вы-то точно должны быть в курсе!

   – Хорошо, я скажу, – Экимму улыбнулся. – Если Сандер поведает нам, что на самом деле произошло в Брюгге во время прошлого саммита.

   Сандер кивнул.

   – Договорились, – он повернулся к Брухе. – Если вы расскажете, где София.

   – А почему вы решили, что я знаю? – поинтересовалась она.

   Сандер быстро взглянул на свои карты. Неплохо.

   – Потому, досточтимая Бруха, что осведомители вывели меня на Совет.

   Она поправила коротко стриженые седые волосы и недовольно сжала губы.

   – Несмотря на свою отставку, вы по-прежнему слишком много знаете, Сандер.

   – Благодарю.

   – Это не комплимент, а предупреждение, – повысила голос судья. – Не суйтесь, куда не просят. – Бруха немного помолчала, раздумывая. – Ладно, – наконец сказала она. – Договорились. Что ж, теперь вы, Эстри. В случае проигрыша вы расскажете нам свою правдивую версию того, что случилось два дня назад в аэропорту Брюсселя.

   Та опустила глаза, одновременно приподнимая уголок карты. Потом выпрямилась, обводя остальных игроков взглядом.

   – Хорошо, – твердо сказала Эстри. – Договорились.

   3

   Планировать игру – все равно что планировать жизнь. Глупо и недальновидно. Вы надеетесь закончить школу с отличием, поступить в университет, к тридцати – жениться и завести детей... А в результате в канун четырнадцатого дня рождения вас насмерть сбивает грузовик.

   Вы можете быть блестящим игроком, но если карта не идет, а ваш соперник отчаянно мечтает победить, удача может повернуться лицом к нему, а не к вам. А у удачи, увы, всего одно лицо.

   Первым из игры выбыл Экимму. Когда вместо так нужного ему короля выпала десятка, его узкое бледное лицо на секунду приняло новое выражение, превратившись в картинку удивления и досады с примесью растерянности. Но в следующий миг Экимму уже снова овладел собой.

   – Что ж, это неприятно, – неторопливо проговорил он, поворачиваясь к переигравшей его Брухе. – Но поздравляю вас с победой.

   Судья благодарно кивнула, прежде чем заметить:

   – Игра еще не окончена. Посмотрим, чья тайна окажется самой ценной.

   – А пока послушаем, что скажет досточтимый Экимму, – подхватил Сандер. У него на руках были неплохие карты, время еще оставалось, а у Эстри отсутствовал опыт игры. Все это вместе вселяло в него некоторый оптимизм и надежду на победу.

   Экимму свел вместе кончики пальцев. Учитывая длину его ногтей, это было непросто.

   – Вы хотели узнать, кто помиловал Эстри? – начал он, оглядывая собрание. – Что ж, я скажу. Но сначала вернемся немного назад. После недавнего саммита, когда были проанализированы некоторые... обстоятельства, Совет пришел к выводу, что в законе есть огромная брешь. Просто удивительно, что она стала проблемой лишь сейчас, но... – он забарабанил пальцами по столу и немного помолчал, прежде чем продолжить. – Как вы все знаете, проклятие обращения длится двести лет, но далеко не все лидеры различных территорий успели дожить до этого возраста. При этом отношения между многими странами все еще первобытные, а Совет создан не так давно и пока еще не обладает достаточными полномочиями, чтобы урегулировать этот вопрос. К тому же многие государства все еще не хотят признавать право Совета вмешиваться в свои законы – и я просто не понимаю, почему, ведь мы работаем исключительно ради всеобщего удобства...

   Бруха деликатно кашлянула.

   – Экимму, – со значением сказала она. – Нельзя ли чуть ближе к делу?

   – Но я как раз подхожу к сути, – возразил тот. – Во время последнего саммита наконец случилось то, об опасности чего я долгие годы не уставал предупреждать: среди членов большой Девятки оказались два вампира, один из которых был под заклятием другого, – с этими словами он посмотрел на Сандера, но тот спокойно выдержал его взгляд. – К счастью, теперь члены совета согласились со мной в том, что вампиры, находящиеся под заклятием обращения, не должны быть допущены до принятия важных решений, касающихся всего вампирского сообщества. Более того, как только закон вступит в силу, эти личности больше не смогут занимать значительных политических постов до тех пор, пока заклятие не будет снято.

   Над столом повисло молчание. От потрясения Сандер даже не сразу сумел сформулировать вопрос.

   – И когда же вступит в силу этот закон? – наконец сказал он.

   Экимму торжествующе улыбнулся.

   – Сегодня в полночь, – ответил он любезно. – Хорошо, что вам об этом можно больше не беспокоиться, Шварцтейн, верно? Ведь вы больше не лидер.

   Кажется, безразличное выражение лица, положенное игроку в покер, Сандеру все-таки изменило.

   – Насколько я понимаю, теперь я не смог бы вернуться к работе, даже если бы захотел? – уточнил он.

   Экимму в ответ согласно наклонил голову.

   – Увы, – подтвердил он. – К сожалению, пока шло расследование, в вашем деле всплыли новые обстоятельства. Выяснилось, что ваша создательница жива, а значит, у вас имеется неоплаченный долг.

   Сандеру на секунду показалось, что земля уходит у него из под ног.

   – И кто же вспомнил о том, что Эстри жива? – заинтересованно спросила Бруха.

   – Подождите, я уже к этому подхожу, – Экимму недовольно поморщился. Он терпеть не мог, когда его перебивали. – Так, о чем это я... Ах, да! Пока ваша создательница жива и свободна, Шварцтейн, вы находитесь под ее защитой, а до тех пор, пока не истекут двести лет заклятия, прерванного ее заточением, вы не можете гарантировать, что действуете по собственной воле.

   – Даже если докажу, что заклятие на меня больше действует? – Сандер буквально физически ощущал, как Эстри прожгла его взглядом, но даже и не подумал к ней повернуться.

   Экимму пожал плечами.

   – Увы, это недоказуемо. Правила есть правила, а значит...

   – Так кто же выпустил ее? – Бруха уже просто изнывала от нетерпения. В отличие от нее, Эстри не высказывала никакого интереса к предмету. Она-то была в курсе, кто стоял за ее освобождением.

   – Как можно быть такой грубой, Бруха? – возмутился Экимму. – Имейте немного тер...

   – Ох, да черт же вас возьми! – судья стукнула кулаком по столу. – Говорите уже!

   – Это же задачка для трехлетних человеческих дитенышей! – с некоторым удивлением ответил дознаватель. – Как же вы еще не догадались? Кому была выгодна отставка Сандера? Ну, думайте же!

   Услышав свое имя, тот встретился глазами с Экимму – и, кажется, тут же прочел в них ответ.

   – Дагону, – сказал он. – Ну конечно! Это Дагон.

   У его заместителя было множество причин ненавидеть его, однако Сандер всегда полагал, что совместная, и к тому же отлично оплачиваемая работа на общее благо выше личных счетов. Впрочем, склонность к идеализму всегда была его слабым местом.

   – Верно, – кивнул Экимму, – Признаться, я удивлен, что вы его так к себе приблизили. Ведь, насколько мне известно, вы увели у него самую большую любовь всей послежизни? А потом она и вовсе умерла.

   – Я ее не убивал, – возразил Сандер. – Это все София.

   – Но ваша сестра не совала в нее свой член, – заметил дознаватель. – Может, вам хотя бы иногда стоило бы думать другим местом?

   Сандер сжал зубы, желея, что не может впечатать Экимму в стену – увы, в честном бою он имел против Верховного Дознавателя очень немного шансов.

   – Ладно, – дознаватель взглянул на часы. – Похоже, мое время здесь истекает. Но мое любопытство так и осталось неудовлетворенным. Так что давайте просто откроемся и посмотрим, кто победил. Бруха?

   – Я не против. Посмотрим, что тут у нас, – Верховная судья выложила на стол одну из карт, потом другую... – Шестерка, шестерка и... шестерка. И еще две десятки.

   – Фул-хаус, – Экимму одобрительно улыбнулся. – Поздравляю вас! Теперь вы, Эстри!

   Та выпрямилась.

   – Признаться, я планировала выиграть, – задумчиво сказала та. – Надеялась собрать что-нибудь посимпатичнее... – добавила она и бросила на стол пять карт пиковой масти. – Флеш.

   – Не так уж и плохо, – одобрил Экимму. – Похоже, как минимум один проигравший у нас уже определился.

   – Если только кто-нибудь нас сейчас не удивит, – хмыкнула судья.

   Три пары глаз выжидательно уставились на Сандера. Тот опустил глаза, рассматривая свои карты.

   – Вряд ли, – сказал он с сожалением. – У меня всего лишь флеш, – и выложил червовую девятку.

   Остальные замерли.

   – Надеюсь, это старшая карта, – пробормотала Эстри.

   Сандер ухмыльнулся.

   – Увы для тебя, милая, – не отрывая от нее взгляда, он положил на стол десятку, валета, даму и короля. – Стрит-флеш.

   Экимму поднял бровь.

   – У меня только один вопрос, – сказал он. – Какого ж черта вы все ждали?

   – Лично я, – Сандер с удовольствием потянулся, оглядывая уважаемое собрание, – хотел послушать чужие тайны. И на правах победителя требую свою награду!

   В следующую секунду он уже лежал на полу, а сверху на нем сидела разъяренная Эстри.

   – Ах ты, скотина! – прошипела она, оскаливаясь и вдавливая пальцы ему в горло. – Да как ты смел предать меня!

   – Прекратить! – голос Брухи был точно выстрел. – Охрана!

   – Только попробуйте меня тронуть, щенки! – она бросила свирепый взгляд на стражников. – Я порву вас в клочья! Не сметь! – Эстри вскочила на ноги, отступая к выходу. – Вы ничего не докажете!

   – А что конкретно мы должны доказать? – спокойно спросил Экимму. – С чего это вы так переполошились, Эстри?

   Та прищурилась, растягивая губы в жуткой ухмылке.

   – О, я знаю этот тон, Экимму! Я помню все ваши приемчики. Но на этот раз вы меня не подловите! У вас уже есть преступник – Сандер, так что заберите его! Он же признался!

   – Это верно, – Судья встала. – Он признался, и с ним мы еще об этом поговорим. Но вы, Эстри, обвиняетесь в том, что прикрылись именем Совета для своей психопатической выходки, которую, к слову, очень четко запечатлели видеокамеры в аэропорту. А это еще хуже, чем несанкционированное Советом массовое убийство. – Бруха едва заметно кивнула охране и сделала несколько шагов по направлению к Эстри. – Но вы еще можете во всем признаться. Я учту это, когда буду выносить приговор.

   – Я не вернусь в тюрьму, – твердо сказала Эстри. – Ни за что, нет, нет, нет!

   – Тогда мы можем убить вас прямо здесь, – предложил Экимму. – При попытке к бегству.

   Сандер, поднявшись, смотрел на разворачивающуюся перед ним сцену, не в силах произнести ни слова. Он даже не думал, что все обернется вот так. Значит, Совет с самого начала знал о том, что случилось? Так чего же ждал, зачем играл с ними в игры?

   Эстри бросила на него умоляющий взгляд.

   – Пожалуйста, – прошептала она. – Пожалуйста, помоги мне!

   Сандер покачал головой.

   – Мне очень жаль, но я ничего не могу сделать, – искренне сказал он. – Ты едва не выдала нас всех.

   Она все еще смотрела на него в полном отчаянии, когда дверь открылась, и подошедший сзади Борис накинул ей на шею серебряную цепь, заставив кожу Эстри зашипеть, дымясь. Вампирша страшно вскрикнула и попыталась сбросить цепь, но лишь обожгла об нее руки.

   Одетый в перчатки Борис, приветственно кивнув присутствующим, потянул ее к себе, и Эстри, оступаясь на каблуках и упираясь, побрела за ним, точно посаженный на поводок зверь.

   Когда дверь за ними закрылась, Экимму повернулся к Сандеру.

   – Ну, теперь к вам. Мы прощаем вам обман Совета, поскольку вы были не вправе выдавать свою создательницу. Однако у нас есть к вам пара вопросов...

   – У меня к вам тоже, – прервал его Сандер. – Я все еще могу узнать, где София?

   Бруха покачала головой.

   – Я не могу на это ответить, – с сожалением сказала она. – Я просто не знаю. Но когда София в последний раз попала под наш радар, она виделась с вашим заместителем, Дагоном. Куда она отправилась дальше? Думаю, об этом вам стоит спросить у него.

   – Спасибо, – он посмотрел на Бруху, едва заметно улыбаясь. – Я спрошу. А теперь, получается, я свободен? Вы не будете выдвигать против меня обвинений?

   Экимму согласно кивнул.

   – Да, вы свободны – и от обвинений, и от власти своей создательницы. Благодаря вам и вашему другу Борису мы можем сделать из нее показательный пример – пример того, к чему может привести амнистия заключенных. А сейчас я задам вам пару вопросов – и можете бежать искать свою подружку.

   – И об этом вы тоже знаете?

   Бруха довольно улыбнулась.

   – Вы удивитесь, как много мы знаем обо всех, кто нам интересен, – сказала она. – А вы вызываете у нас очень, очень большой интерес, Сандер Шварцтейн.

   Отвечая на ее улыбку, на самом деле Сандер вовсе не был уверен, что такое пристальное внимание Совета его радует. Он совершенно не чувствовал себя под защитой. Он ощущал себя под колпаком.