Текст книги "Долго и счастливо"

Автор книги: Маруся Карасева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

   Глава 17

   1

   В минуты душевного разброда, сдобренного стрессом, мы действуем, не думая. При виде голодного медведя люди буквально взлетают вверх по стволу дерева, женщины поднимают бетонные конструкции, чтобы под ними не зажало ребенка, а мужчины, бегущие от обязательств, развивают скорость, способную посрамить мировых чемпионов по легкой атлетике.

   Как именно Василиса вдруг оказалась в больничной палате, – вся, и телом и душой, – она так и не поняла. Просто все вокруг вдруг закружилось и загудело так, словно чертов самолет, везущий ее на отдых, снова решил шмякнуться о землю. Уши заложило от гула, а перед глазами замелькала странная мозаика из того и этого миров.

   А потом Вася просто открыла глаза – и тут же увидела над собой белый потолок с медленно вращающимся посередине вентилятором. Вокруг пищали приборы, а по углам того помещения, где она оказалось, мелькали какие-то неясные тени. Впрочем, все это было неважно. Единственное, что имело для нее значение, это смогла ли она забрать с собой одного самоотверженного героя туда, где сейчас находилась.

   – Сандер! – позвала она. Голос у нее был хриплый, а язык неповоротливый, будто чужой. – Сандер, ты живой?

   – Нет, – раздалось откуда-то снизу. – Но все в порядке.

   Ее сердце радостно подскочило в груди. Повернув голову (провода, торчащие из носа, очень мешали движению), она обнаружила Сандера на полу возле своей кровати. Вся его одежда, волосы и видимые части тела были по-прежнему в крови, и выглядело это все так же ужасно. Однако Сандер был снова цел и относительно жив – а это было самое главное.

   – Ты не могла бы в следующий раз что-нибудь сделать со своим... порталом? – поинтересовался Сандер, приподнимаясь на локтях. – Ну там подфиксить по Фибоначчи, не знаю. А то у меня так скоро ни одной целой кости не останется!

   – Ты жив, – радостно сказала Василиса, чувствуя, как по лицу расплывается глупая довольная улыбка. – Жив! Ох, как же ты меня напугал!

   – Да уж, – неопределенно сказал он, ощупывая себя на предмет ранений. Однако его тело было снова целым. И, увы, опять мертвым. – Спасибо, что вытащила меня оттуда. Кстати, теперь я знаю про тебя все – в том числе и про фантазии насчет крылатых коней. Так что либо ты должна меня убить, либо я, как честный человек...

   Деликатное покашливание прервало его речь. Повернувшись на звук, Сандер и Василиса обнаружили Степана и Алену, смотревших на них с неприкрытой радостью. Правда, у обоих вампиров изо рта торчали клыки, но этот факт Сандер отнес на счет своего внешнего вида. Для любого кровососа он сейчас выглядел настоящим десертом – если честно, он бы сейчас и сам себя съел.

   – Увы, друзья, раны уже закрылись, – сообщил Сандер на всякий случай. – Разве что вы захотите меня облизать.

   С лица Степана моментально сбежало выражение радости.

   – Ты бы сходил, что ли, помылся, Шварцтейн, – фыркнул он со своей обычной приветливостью. – А то неровен час – не досчитаешься чего-нибудь важного.

   – Это чего, например? – заинтересовался Сандер, поднимаясь с пола. От запаха крови у него у самого начала кружиться голова.

   Степан неопределенно пожал плечами, но в тему вдаваться не стал.

   – Ладно, заткнись, – сказал он миролюбиво. – А то передумаю благодарить.

   Алена тем временем уже подбежала к дочери и на радостях сжала ее так, что у бедной Васи хрустнули кости.

   – Милая! – пробормотала она, уткнувшись носом ей в плечо и пряча глаза. – Ты вернулась!

   – Мам! – Вася попыталась вывернуться из железных тисков, но тщетно. – Ты меня задушишь! Мама! Пап, ну скажи ей!

   Степан на секунду отвлекся от беседы с Сандером и посмотрел на своих женщин.

   – Алена! – позвал он. – Отпусти ребенка!

   Однако та их словно не слышала. Ее буквально трясло – от стресса, радости и витавшего в воздухе густого запаха крови. И еще у нее ужасно щипало в глазах.

   – Мам, ты что, плачешь? – подозрительно спросила Вася, неуверенно поглаживая ее по волосам. – Ты что, не надо, эй! Я же здесь!

   – Вовсе я не плачу, – сказала Алена, на всякий случай вытирая щеку, по которой уже наверняка ползла предательская черная дорожка, – увы, единственной жидкостью, циркулировавшей в теле вампиров, была кровь. – С чего ты взяла?

   – Ага, не плачешь, ну конечно! – у Васи и у самой глаза были на мокром месте. Казалось, еще секунда – и ее слезные шлюзы снова откроются.

   Сандер и Степан переглянулись.

   – По-моему, пора отсюда бежать, – едва слышно пробормотал Степан. Как и большинство мужчин, как живых, так и мертвых, он совершенно не переносил женских слез.

   Сандер согласно кивнул.

   – Отличная идея, – одобрил он. – Тем более, что мне нужно в душ и переодеться.

   На этом они, стараясь действовать как можно незаметней, выскользнули из палаты, тихонько притворили за собой дверь и, подгоняемые в спину громкими всхлипами, быстро пошли прочь.

   2

   – Так, ну ладно, – сказала Алена, утирая слезу. – А теперь рассказывай все с самого начала.

   Василиса вздохнула.

   – Если вкратце, то я провалилась в параллельную реальность, в которой была богом. Ну, создала свой мир... Там было очень мило, мам, – говорящие единороги и все такое.

   Алена закатила глаза.

   – Подробнее!

   – Ну что – подробнее? Это просто еще один мир, очень похожий на наш. Только без вампиров.

   – Вот как?

   Вася села на постели и обхватила коленки руками.

   – Мам, тут есть какая-нибудь одежда? – спросила она. – И еще еда. Есть просто ужасно хочется! – Алена по-прежнему смотрела молча и выжидательно, и Василиса закатила глаза. – Ну хорошо, ладно! Сандер там чуть не умер, понимаешь? В том мире он был живой, и смертельная для человека рана едва его не убила.

   – И как это произошло? – поинтересовалась Алена.

   – Его проткнул единорог, – призналась Вася. – Они у меня там вроде охранников, так что...

   – Понятно, – похоже, Алена выяснила то, что хотела. Точнее, убедилась в том, что и так подозревала.

   – А как вы догадались послать ко мне Сандера? – спросила Вася.

   Алена пожала плечами.

   – Если честно, милая, он сам вызвался, – объяснила она. – Привел какого-то предсказателя-проводника – он сейчас осматривает остальных спящих... В общем, сначала хотел пойти твой папа, но Сандер его отговорил. Знаешь, не хочу выступить в роли Капитана Очевидность, но твой бойфренд, похоже, и правда тебя обожает. Может, тебе дать ему еще один шанс?

   Василиса неопределенно хмыкнула.

   – Может быть, – загадочно сказала она и мечтательно улыбнулась.

   Алена расплылась в ответной улыбке и погладила дочь по голове.

   – Ну и хорошо, – резюмировала она. – Так, одежду твою я привезла, а за едой сейчас сходим. Если честно, я тоже голодная.

   Василиса ухмыльнулась.

   – Не думаю, что нам по пути.

   – Здесь есть банк крови, – объяснила Алена.

   – Для бедных больных детишек, мам!

   Та пожала плечами как ни в чем ни бывало.

   – Ну, давай притворимся, что я среди них. Будем считать, что у меня заболевание, для которого нужны ежедневные переливания крови. Так тебе легче?

   – Нет, – чем больше Алена сердилась, тем шире становилась васина улыбка.

   – Ну извини. Родителей, если ты не в курсе, не выбирают. Могла бы появиться в семье алкашей, которые бы били тебя смертным боем и гоняли просить милостыню в поездах.

   – Какая волнующая альтернатива, – не выдержав, она рассмеялась и обняла Алену. – Да ладно тебе, мам, я же шучу.

   – Очень по-дурацки ты шутишь!

   – Ну не сердись, – она потерлась носом об аленино плечо. – В конце концов, я всего лишь переполненный гормонами тинейджер.

   3

   Когда Степан и Сандер вернулись в васину палату, их женщины уже были одеты и подозрительно взволнованы.

   – Мы тут подумали... – начала Алена.

   – Посоветовались с предсказателем... – добавила Василиса.

   На этом хорошее настроение, вызванное у вампиров посещением банка крови, явно дало течь. По опыту они уже давно знали: не существует на свете хороших, беспроблемных и приятных вещей, которые бы начинались с фразы "мы тут подумали".

   – И что? – упавшим голосом спросил Степан. – Нам уже начинать бояться?

   Василиса радостно оскалилась.

   – А вы, я смотрю, снова подружились! – довольно заметила она. И прежде, чем отец начал бурно возражать по этому поводу, заторопилась: – Погодите, дайте договорить! Мы подумали, что надо бы вернуться в мой мир и...

   – Нет! – тут же хором сказали мужчины.

   – Погодите...

   – Нет, нет и нет! – безапелляционно сказал Сандер. – Я больше туда ни ногой – и тебя не пущу.

   – Ты мне не папа! – тут же вспыхнула Василиса и в надежде на поддержку перевела взгляд на отца. Однако тот тоже замотал головой.

   – Слушай, что сказал Сандер, – быстро сказал Степан. – Он говорит разумные вещи, так что пользуйся моментом – такое с ним не часто бывает.

   – Ну, спасибо, Степан, – в голосе Сандера явственно прозвучал сарказм. Он хотел добавить что-то еще, но Василиса замахала руками.

   – Постойте! Ну дайте же мне сказать! – она выставила вперед ладони, словно защищаясь. – Сандер, ты чуть не умер потому, что я не приглашала тебя в свой мир. Но если я приглашу, ты будешь там гостем, и ничего плохого с тобой не случится. Это касается и вас тоже, – она обвела взглядом родителей. – Я вас приглашаю!

   Степан нахмурился.

   – Спасибо, конечно, но я, пожалуй, воздержусь. Вы трое можете идти, а я останусь здесь. Нельзя же бросать тебя, беспомощную, без охраны, Василиса! Что, если кто-нибудь захочет навредить тебе, пока ты спишь?

   Прежде, чем ему успели ответить, со стороны двери раздался звук, подозрительно напоминающий деликатное покашливание.

   – Доброго дня всем, – сказал знакомый голос. – Может, я пока посторожу?

   Повернувшись, все четверо увидели стоящего в дверном проеме Бориса. В следующий миг Степан в своей обычной манере уже держал его за горло и, страшно кривясь лицом, шипел что-то невразумительное, но явно очень грозное, одновременно пытаясь отпихнуть Сандера, который бросился на помощь своему поданному. Василиса и Алена в два голоса требовали немедленно прекратить безобразие, и лишь сам Борис был спокоен. На его лице появилось выражение мрачной покорности – словно у коровы, которую доит ушлый деревенский вор.

   – Хватит! Прекратите! – Василисе наконец удалось докричаться до потерявшего человеческий облик отца. – Пап, ты обалдел, что ли? Это же Борис!

   – Он предатель! – прошипел Степан. – Бросил тебя в беде и переметнулся на сторону врага! А ты думал, что я не узнаю, да? – прищурившись, он посмотрел на Бориса. – А, гнида, а? Надеялся, небось, мне не донесут, что ты просил помощи у американского империалиста?

   – Американский империалист помог мне найти Василису, Степан Фомич! – попытался оправдаться обвиняемый. – А если б не он, кто знает, что бы с ней сталось!

   От ярости Степан зарычал, будто раненый зверь.

   – Но тебя-то это не оправдывает! Предатель! Да я тебя сейчас...

   – Хватит! – вдруг страшным голосом крикнула Василиса. Опыт управления собственным миром явно пошел ей на пользу в плане обретения командирского тона. Во всяком случае, окружающие были определенно впечатлены: отец даже на секунду ослабил хватку на шее Бориса. – Прекратите! Будете продолжать в том же духе – уйду от вас обратно. И тогда деритесь тут, хоть поубивайте друг друга, мне все равно!

   Угроза неожиданно подействовала: Степан неохотно отпустил Бориса.

   – Ладно, живи пока, – сказал он, поправляя на себе одежду. Доброты в его взгляде, впрочем, не прибавилось.

   – Ну вот и отлично, – удовлетворенно кивнула Василиса. – Слушайте, ну отлично же получается! Можем сходить ко мне все вчетвером, а Борис побудет здесь и посторожит!

   – Нет... – начал было Степан, но Вася умоляюще сложила руки.

   – Ну пожалуйста, пап! – перебила она ему. – Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Я так хочу показать вам с мамой, что умею! К тому же, нам нужно будет отнести якоря всем, кто у меня заперт, – ну, чтобы они тоже могли вернуться, – а Сандер один все не донесет.

   Все еще хмурый, Степан быстро взглянул на Алену в поисках поддержки, однако та лишь улыбнулась.

   – Ну давай же, Степа, решайся! – взволнованно сказала она. – Разве ты не хочешь снова почувствовать себя человеком?

Глава 18

   1

   Считается, что когда бог отворачивается от своего мира, – неважно, по какой причине, – мир гибнет. Быть может, не сразу. Возможно, сначала мир даже не заметит, что его покинули – будет продолжать жить и дышать, грешить и каяться. Но инерция не бесконечна. Однажды он обнаружит, что всевидящее око закрылось, солнце погасло, и больше не перед кем держать ответ. И тогда его гибель неминуема. Разве что дитя божества само станет богом и найдет себе другие занятия кроме саморазрушения.

   Однако в мире Василисы за время ее отсутствия не произошло ничего из ряда вон выходящего. Окаен был по прежнему теплым и ласковым, солнце – ярким, а единороги – бдительными. Что же касается людей, его населявших, то им на Василису было совершенно наплевать. В конце концов, это ведь не она их создала.

   Собрать их на главной площади оказалось непросто. За пару дней, прошедших с момента заселения, они уже, кажется, смирились и с меняющимся ландшафтам, и с пустотами, находящимися в тех местах, которые Вася так и не придумала, и с говорящими единорогами, охраняющими мир от захватчиков. Так что весть о том, что кто-то, кого они, возможно, даже не запомнили в лицо, хочет сказать им что-то, на что им не исключено что наплевать, не слишком их взволновала. Однако единороги были настойчивы в своих приглашениях, и не прошло и часа, как площадь наполнилась людьми.

   Посреди открытого пространства Василиса соорудила что-то вроде сцены, на которую ее добровольные помощники сложили мешки с вещами, принадлежавшими местным жителями. Для этого им пришлось повозиться: у некоторых в другом мире не осталось ни одного мелкого предмета, – во всяком случае, в пределах досягаемости, – и вампирам во главе с Василисой пришлось тащить за собой свитера и ботинки. Подготовка заняла почти полдня – некоторых пострадавших отвезли в другую больницу, а одного и вовсе не нашли.

   Когда наконец якоря были собраны, вампиры выжидающе посмотрели на Василису, пребывавшую в состоянии глубокой задумчивости. Собрание в ее палате оказалось более многолюдным, чем она ожидала: кроме Сандера, родителей и Бориса к ней присоединился Ида Багус, к тому моменту как раз закончивший обход пострадавших в аварии. За несколько минут приватной беседы пожилой хилер совершенно обаял Васю, однако проводником для ее друзей на этот раз стать отказался.

   – Ты должна сама проложить для них эту дорогу, – заявил он, таинственно улыбаясь. – Я не могу тебе подсказывать. Только помни: раз установленные правила будет очень сложно поменять.

   Вот почему Василиса замолчала – она продумывала ритуал, который должен был обеспечить ее гостям беспроблемный проход в васин мир и в то же время защитить от тех, кого она не хотела там видеть – или могла однажды вдруг передумать приглашать.

   – Ладно, я решила, – серьезно сказала она наконец, оглядывая присутствующих. – Я должна вас пригласить. Это будет что-то вроде бессрочной визы. Если же моя граница закроется, ее просто нельзя будет пересечь – разве что вторгнуться на мою территорию силой. Впрочем, некоторым из вас уже известно, что из этого получается.

   Степан важно кивнул.

   – Правильно, детка, – одобрил он. – Никому не доверяй. Особенно своим парням, которые в любой момент могут стать бывшими.

   Сандер закатил глаза, однако промолчал. Он уже понял, во что ввязался, и, кажется, даже смирился с тем фактом, что васин отец теперь всегда будет проверять его на прочность.

   – Надеюсь, ты не обиделся, пап, – добавила Василиса. – Это ведь и вас с мамой тоже касается.

   Степан широко улыбнулся.

   – Да что ты, Васенька, какие обиды? Единоличную власть нельзя делить ни с кем. Достаточно лишь раз взглянуть в сторону демократии, и скоро в твоем государстве будет проходной двор. За примером далеко и ходить не надо...

   – Ну и отлично, – прервала его Василиса, прежде, чем он успел свернуть на любимую дорожку. – Тогда вот вам якоря... – она вытащила из висевшей на боку сумочки небольшой бархатный мешочек. – Я решила устроить шопинг, пока вы собирали вещи, – объяснила она в ответ на вопросительные взгляды и развязала длинные завязки. – Вам, родители, кольца, – Василиса протянула Алене резной серебряный перстень с зеленым опалом, а Степану – солидное кольцо безо всяких камней. – А тебе, – она посмотрела на Сандера, – я купила браслет. Ну, потому что... потому что ты не носишь колец.

   – Спасибо, – тот улыбнулся, пытаясь поймать ее взгляд, однако Василиса опустила голову. Не глядя на Сандера, она обвила его запястье узким каучуковым ремешком с серебряной пластинкой посередине и застегнула.

   – Не снимай, – добавила Вася и подняла на него глаза.

   – Не сниму, – пообещал Сандер.

   От взгляда, которым они обменялись, Степану с Аленой стало неловко.

   – Ну ладно, – заторопился Степан. – Мы идем уже или нет?

   – Идем, – сказала Вася.

   Через секунду они уже были на главной площади ее собственного мира.

   – Спасибо, что пришли! – сказала Василиса собравшимся. – Я... эээ... принесла вам кое-что. – Она развязала веревки, которым были затянуты мешки, и высыпала на землю кучу самых разнообразных вещей. Толпа непонимающе посмотрела на ворох часов, кошельков и разрозненной одежды.

   – Мама, – вдруг раздался возглас из толпы. – Это же мой мишка! – Малыш лет пяти, стоявший в первом ряду рядом, вытянул пальчик в сторону плюшевого мишки, что лежал на самой верхушке кучи.

   – Не думаю, родной, – ответила его мама, пристально вглядываясь в игрушку. – Откуда бы ему здесь взяться?

   Улыбнувшись, Василиса взяла мишку и подала ребенку.

   – Посмотри поближе, – предложила она. – Может, и правда твой?

   Мальчик протянул к ней руку и тут же отдернул. Два дня в лишенном привычной логики мире научили его, что тут нужно все время быть настороже.

   – Эти вещи – ваши, – сказала межд тем Василиса, кивая на якоря. – Это ваш пропуск обратно. Просто найдите то, что принадлежит вам, и возвращайтесь.

   Толпа заволновалась.

   – А кто даст гарантию, что это не ловушка? – спросили откуда-то с задних рядов. – Вдруг эти вещи нас просто убьют?

   – Никто, – Василиса поискала взглядом говорившего, но так и не нашла. – Но разве возможность вернуться домой стоит того, чтобы рискнуть? Откуда, по-вашему, я взяла все это? – она наугад выудила из кучи часы, а потом детский ботинок. – Или это?.. Да просто я сходила в наш мир и принесла все эти вещи сюда. Вот что я скажу вам: сегодня до полуночи у вас есть шанс вернуться обратно. Вы можете сделать это в любой момент: просто возьмите в руку свою вещь и подумайте о доме.

   – А те, кто не захочет уходить? – спросила женщина, стоявшая рядом с мужем, прижимая к груди новорожденного малыша. – Вряд ли у вас есть что-нибудь для нашего Мишеньки – ведь он родился здесь.

   – Что?! – не поверила своим ушам Василиса. – Вы серьезно?! У вас здесь родился сын?

   – В первый же день, – подтвердил счастливый отец и обнял жену за плечи. – Так что мы не вернемся.

   Василиса оглядела площадь и нашла взглядом Люциуса. Единорог склонил голову к уху маленькой белой лошадки и явно что-то ей нашептывал, не обращая ни малейшего внимания на свою создательницу. Василиса сузила глаза. Значит, она все-таки  может создавать людей – или, во всяком случае, принимать в свой мир новорожденных. Ладно, с этим рогатым вруном Вася разберется позже.

   – А что остальные? – спросила она. – Вы хотите вернуться?

   – Я хочу! – к сцене, расталкивая остальных, протиснулась Келли. – Мне тут уже надоело – такой скучный мир. – Она уничижительно посмотрела на Василису. – Так, ну и что тут для меня есть?

   – Кажется, часы, – сказала та, не обращая внимания на неприязненный тон Келли. – Где-то здесь, сейчас... – она подошла поближе и понизила голос. – А почему ты одна, без Рона?

   – О, ну конечно! – Келли скривила губы, однако тоже заговорила тише. – Все всегда крутится вокруг Рона, верно?

   – Где он? – не отставала Вася.

   – Понятия не имею, – Келли дернула плечом, роясь в вещах с выражением крайней брезгливости. – Ага, ну вот и часы! – выдернув из кучи плоские часики из прозрачного мягкого пластика, она застегнула их на руке и, не глядя ни на кого, приказала: – Домой!

   Еще секунду ничего не происходило, а потом Келли вдруг исчезла с того места, где стояла, просто растворившись в воздухе. При виде этого незатейливого фокуса толпа ахнула и тотчас же ломанулась на сцену. Они бы, наверное, просто смели Василису, не прегради единороги им путь.

   – По одному! – властно крикнул Люциус, одновременно кивая своей создательнице: мол, не волнуйся, все под контролем. – В порядке живой очереди!

   Кивнув в ответ, Вася обернулась к родителям и Сандеру, стоявших за сценой, глядя на нее встревоженными глазами.

   – Все в порядке, – она улыбнулась, рассматривая своих гостей. Мама казалась здесь совсем юной – совсем ненамного старше Василисы, а отец остался все таким же серьезным и солидным. Сколько же было лет Алене, когда ее обратили, подумала она, переводя взгляд на Сандера. Его губы дрогнули в улыбке, и Василиса словно впервые заметила морщинки в уголках его глаз. Здесь, точно в зазеркалье, он тоже был другим – знакомым и незнакомым одновременно. Однако, знакомый или нет, Сандер по-прежнему был магнитом, к которому Василису тянуло, точно железную стружку. Больше всего на свете ей сейчас хотелось остаться с ним наедине – приложить ухо к груди, чтобы услышать стук сердца, коснуться кончиками пальцев нежной кожи на скулах, попробовать на вкус эти мягкие, красиво изогнутые губы... Там, откуда они оба пришли, он казался ей совершенством. Но увидев Сандера живым, она впервые усомнилась, что вообще когда-либо знала, что такое совершенство. Если бы только это было возможно, она бы навеки заперла его здесь, в своей вселенной, и не отпускала бы от себя ни на секунду, мучительно ревнуя даже к воздуху, которым он дышит.

   Устыдившись своей мысли, Вася моргнула и обернулась к людям, быстро разбиравшим свое барахло. Вскоре на месте горы вещей осталась лишь маленькая кучка. Какая-то старушка махнула Василисе, пытаясь привлечь ее внимание, и та кивнула единорогам:

   – Пропустите!

   Подойдя ближе, бабушка с любопытством разглядела Васю. Та приветливо улыбнулась в ответ, ожидая, пока старушка решится заговорить.

   – Скажите, – наконец сказала та, – а что все-таки будет с теми, кто не хочет уходить?

   Василиса удивленно подняла брови.

   – Вы тоже хотите остаться?

   – Не только я, – ответила бабушка. – Еще мой муж и еще кое-кто... Вон там, видите? – она кивнула на небольшую группу людей, стоявших неподалеку и внимательно прислушивавшихся к их разговору. Всего там было человек пятнадцать – кроме симпатичного бородатого старичка и молодой пары с новорожденным малышом, несколько мужчин и женщин разного возраста, а также двое детей лет десяти – мальчик и девочка. Ронана, отметила Василиса, среди них не было.

   Она быстро посмотрела на отца – точно в поисках ответа на старушкин вопрос. Тот, как будто бы прочитав ее мысли, улыбнулся и кивнул.

   – Это решаемо, – сказал он уверенно. – Мы позаботимся о том, чтобы в другом мире с вами ничего не случилось.

   Вася благодарно ему улыбнулась.

   – Но вам все же стоит взять свои вещи, – добавила она. – Вдруг вы передумаете.

   На этом ситуация разрешилась. Василиса огляделась. Толпа на площади уже слегка поредела: кто-то, по всей видимости, решил сразу же отправиться домой, кто-то захотел устроить себе прощальную экскурсию по этому миру – Вася видела несколько людей, удалявшихся в сторону домов. Но большинство так и продолжало стоять перед сценой с одинаковыми выжидающе-вопросительными лицами.

   – У меня вопрос, – сказал один из мужчин, поймав взгляд Василисы. – А что с нами на самом деле случилось? Как мы попали в этот другой мир?

   Вася тяжело вздохнула. Кажется, ей все же придется устроить для страждущих небольшую пресс-конференцию.

   2

   – По-моему, ты отлично справилась, – Сандер обнял ее за плечи и притянул к себе. Толпа наконец-то разбрелась, и они с Василисой неторопливо шли в сторону домика, который она вдруг пожелала ему показать. – А почему решила не признаваться, что это твой мир?

   Василиса в ответ ткнулась Сандеру носом в шею и беззастенчиво понюхала его, точно пес. Собрание затянулось – ей пришлось битый час рассказывать о том, что произошло, и при этом избегать скользких тем. В конце ее зажигательной речи большинство людей все же отправилось домой, однако тридцать человек решило остаться – насовсем или хотя бы ненадолго. Василиса не возражала: будет даже лучше, если в ее мире будут люди. В конце концов, выгнать их она всегда успеет.

   – Ммм, ты так вкусно пахнешь... – заметила она, обхватывая Сандера за талию. – А, что?.. Ну, я подумала, что не хочу, чтобы они однажды пришли ко мне всей толпой и сказали, что передумали. Теперь, если такое вдруг случится, я всегда могу сказать, что ничего не знаю, а высшие силы больше со мной не общаются.

   Сандер хмыкнул.

   – Думаешь, тебе поверят?

   Василиса прижалась к нему покрепче.

   – Ты же знаешь, я умею быть очень убедительной.

   – Эй, это моя фраза! – шутливо возмутился Сандер. – Ну да ладно, забирай.

   – Спасибо, – улыбнувшись ему, Василиса потянулась за поцелуем, однако Сандер отклонился.

   – А где твой отец? – поинтересовался он. – Что-то я сейчас не в силах с ним сейчас беседовать по поводу того, с какой стати я тебя лапаю.

   Василиса рассмеялась и предприняла еще одну попытку.

   – Считаешь, он не знает, чем мы с тобой занимаемся? – быстро коснувшись его губ своими, она подтолкнула его ко входу в домик, в котором жила в последние два дня.

   – Я думаю, теоретически он в курсе, – рассудительно ответил Сандер. – Но вряд ли ему хочется об этом думать. И тем более – видеть. Мне бы на его месте точно не захотелось.

   – Ты слишком много думаешь, – открыв дверь, Василиса втянула его внутрь. – Папа пошел показать маме лебединое озеро... Ну, я сделала одно посреди сада, – попутно объяснила она, расстегивая верхнюю пуговичку на рубашке Сандера. – Так что если все получится, как я надеюсь, в ближайшее время им будет не до нас.

   – Надеешься снова их свести? – он прислонился затылком к двери и застонал, чувствуя, как Василиса лижет то место на его горле, которое он так любил прокусывать своим жертвам. Прилив возбуждения оказался до того мощным, что Сандер едва мог себя контролировать. Это было совсем не похоже на то, что он испытывал в своем мире. Там его тело подчинялось беспрекословно, словно точный, безупречно отлаженный механизм. Здесь все было по-другому: в ушах у Сандера стучало, а дыхание сбивалось. Если честно, сейчас ему уже было совершенно все равно, где Степан, и что там придумала Василиса для своих родителей. Все, чего он на самом деле хотел в этот момент, это поднять подол васиного короткого летнего платья, наклонить ее над ближайшей горизонтальной поверхностью и выдрать, как маленькую шлюшку.

   Так что Сандер вжался в дверь, пытаясь перевести дыхание и обрести контроль над взбунтовавшимся разумом.

   – Стой, погоди... – пробормотал он, пытаясь отстранить Василису, которая уже справилась с пуговицами на его рубашки и перешла к ремню на брюках. – Нам нужно немедленно это прекратить!

   – Почему? – она невинно улыбнулась Сандеру снизу вверх, одновременно проводя рукой по внутренней стороне его бедра.

   Глаза у него закрылись сами собой.

   – Потому что... – он тяжело сглотнул, чувствуя, как ее ладонь лениво поглаживает его через ткань. – Потому что это не я.

   Василиса хмыкнула, не прекращая своих движений.

   – Вон оно что, – протянула она. – А кто?

   Сандер положил свою ладонь поверх ее, останавливая.

   – Я не человек, – сказал он. – И это продолжается уже очень, очень давно. Но я все равно скучаю по... по возможности чувствовать себя живым, – Сандер выдохнул, с облегчением ощущая, как в голове немного проясняется. – Если мы сейчас это сделаем, – сказал он уже тверже, – а потом мне придется вернуться, я буду тосковать по своей жизни еще сильнее. А я не хочу этого, Василиса. Я ведь уже почти смирился с тем, кто я.

   Признаться, в глубине души он даже немного надеялся, что она будет настаивать, однако Василиса тут же отстранилась.

   – Ладно, – сказала она, пожимая плечами. – Я все понимаю. Ты прав! Извини меня, это и правда была ужасная идея. Сейчас я все исправлю, – и прежде, чем он успел открыть рот, чтобы ответить, Василиса одним быстрым движением сняла с себя платье. Белье под ним было совсем прозрачным – так, не белье, а одно название. Вася посмотрела на Сандера, ухмыляясь, точно дьяволенок. – Ты все еще хочешь вернуться?

   Секунду он просто пялился на нее, не в силах сформулировать ответ. Потом осмотрелся. Стол, видневшийся в ближайшем дверном проеме, ведущем, по все видимости, в кухню, вдруг показался Сандеру просто идеальной горизонтальной поверхностью.

   – Ладно, какого черта, – сказал он внезапно охрипшим голосом. – Давай ненадолго задержимся.