Текст книги "Долго и счастливо"

Автор книги: Маруся Карасева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

   Глава 12

   1

   Когда-то давным давно, месяца три назад, одна девочка спросила вампира: правда ли, что они – мертвы? Вампир тогда улыбнулся и ответил: конечно нет, детка; все это сказки, придуманные нашим пиар-отделом; вампиры не живы и не мертвы, они – где-то посередине, но если тебе нужно более понятное сравнение, представь себе человека в коме, – это и будет состояние, в котором мы находимся.

   Все это, разумеется, было враньем – от самого первого до самого последнего слова. Человеческая кома не имеет ничего общего с вампирской жизнью: одно – противоположность другого. В то время как вампиры мыслят, передвигаются, трахаются и убивают, с точки зрения человека они остаются мертвыми: их сердца практически не бьются, а мозг не посылает электрических сигналов. С другой стороны, люди в коме могут похвастаться и сердцебиением, и мозговой активностью, однако они не могут ни говорить, ни ходить, ни совершать глупостей, наполняющих смыслом любую человеческую жизнь.

   Стоя в палате рядом с бесчувственным и почти что бездыханным телом Василисы, Сандер ощущал отчаянное бессилие, равного которому не знал никогда. Вот бы легенды о вампирах были правдой и он действительно мог бы вернуть ее в сознание целой собственной крови – залечить невидимые раны, передав свою силу по капле, вернуть румянец на бледное лицо, снова вызвать счастливую улыбку, которой она встречала его всякий раз, просыпаясь от долгого сна. Но увы – все эти сказки были придуманы специально для того, чтобы охранить хрупкую, вымирающую вампирскую расу, поддерживая у человечества уверенность в сверхъестественных способностях не-людей. Способностях, которых не было.

   Вампиры могли влезть в мысли врачей, могли потребовать непрекращающихся консилиумов, самых дорогих лекарств и лучшей палаты, но вывести из комы человека, который вдруг в ней оказался, они были неспособны.

   Все, что теперь оставалось Сандеру – бессмертному вампиру и бывшему лидеру своего народа – это ждать и надеяться, что у его человеческой девочки окажется достаточно сил и причин для возвращения.

   Ее маленькая лапка безвольно лежала в его ладони, глаза были закрыты, а лоб – испещрен багровыми ссадинами. Это было единственное повреждение, – как видимое, так и невидимое, – однако Василиса и не думала просыпаться.

   То же самое произошло и с остальными пассажирами: они словно заснули, повинуясь неведомой силе, в то время как самолет падал с небес на землю. Нет, не падал – медленно, плавно снижался, пока не опустился на верхушки деревьев и, повинуясь земному притяжению, не соскользнул вниз. От удара некоторые стукнулись головой об иллюминаторы и открытые столики или скатились в проход, однако никто не получил больше нескольких ушибов и ссадин. Как никто и не проснулся.

   Ученые и специалисты по паранормальным делам уже сбежались в маленькую больницу недалеко от Денпасара, чтобы своими глазами увидеть это удивительное явление, однако никаких причин – и тем более вариантов решения – никто из них предоставить не смог. Пассажиры и команда по-прежнему спали глубоким сном, точно полк спящих красавиц, уколотых волшебным веретеном.

   Опустившись на колени рядом с кроватью, Сандер повернул к себе васино лицо. Може быть, подумалось ему, в людских сказках, в отличие от сказок вампирских, была хотя бы крупица правды, и если он поцелует ее, она проснется? Но под его губами васины губы остались сухими и неподвижными. Значит, либо сказки врут, либо он – не ее принц. Горько усмехнувшись, Сандер провел рукой по щеке Василисы, а потом поцеловал в висок...

   Видение в его голове было коротким и ярким: горящие обломки самолета, люди, в панике бегающие по берегу океана, темный лес... Сандер резко зажмурился, а потом открыл глаза, словно пытаясь выдавить из своего создания картинку, которая явно принадлежала не ему. Все это было странно. Кто-то явно пытался влезть в его голову, населяя мозг вампира чужими воспоминаниями. Он прислушался, но вокруг стояла тишина. В палате не было никого, кроме него и Василисы. Пораженный внезапной мыслью, он снова коснулся ее виска и закрыл глаза...

   Шум прибоя, смешанный с криками людей и шумом пожара, ударил в его барабанные перепонки, словно набат.

   "Где мы? – спросил голос Василисы. – Что случилось?".

   Сандер видел происходящее с земли, на которой, по всей видимости, лежал. Вокруг царил форменный хаос: какие-то люди в ужасе бегали вокруг огромной металлической конструкции, в которой с трудом можно было узнать обломки самолета.

   "Мы упали, – сказал визгливый женский голос. На Сандера неприязненно смотрела неприятного вида темноволосая девица. – Самолет. Авиакатастрофа. Понимаете?"

   "Понимаю, – сказал Сандер – почему-то голосом Васи. – Кажется, у меня легкая амнезия. Я заснула в самолете, а проснулась уже здесь. Совершенно не могу вспомнить, как мы падали".

   "Я тоже не особенно помню, – ответил на это высокий худой подросток с взъерошенными светлыми волосами. – Ну то есть я помню, как по громкой связи говорили не волноваться, а после на нас выпали кислородные маски. А потом – туман...".

   На этом кино оборвалось. Точнее, не так – его грубо оборвали. Какая-то сила подхватила Сандера с пола и резко припечатала к стене.

   – Ты... – с ненавистью прошипела сила очень знакомым и очень злым голосом. – Ты, мразь... Я сейчас с тобой сделаю такое...

   Когда картинка перед глазами Сандера обрела четкость, а кости, сломанные от удара, начали срастаться, он увидел перед собой разъяренного Степана Рюриковича, приставившего ему к горлу здоровенный нож и устремивший в сердце неприятных размеров осиновый кол.

   2

   Домиков было двести пять. Они пересчитали дважды – слева направо и справа налево, но количество оставалось неизменным. Домики были одинаковыми – ровными, точно шампиньоны в корзинке, беленькими, с соломенными крышами. Стояли они на возвышении – так, что с той точки, где стояли Василиса, Келли и Ронан, было видно их все. В каждом маленьком дворике, окружавшем дом, горели фонари, из-за чего даже в ночью было светло, как днем. Но главное – домики выглядели совершенно необитаемыми. Со стороны поселка, выстроенного неизвестно кем и для кого, не доносилось ни единого звука. Собаки не лаяли во дворах, не смеялись дети, не кричали их мамы, зазывая малышню домой... Место было совершенно, абсолютно необитаемым. И это пугало до жути.

   – Как кладбище, – прошептала Келли, поворачивая к Ронану бледное лицо. – Будто это для нас заготовили гробы. Может, мы все умерли?

   – Глупости, – в голосе Ронана было лишь эхо напряжения. – Давайте-ка без истерик, ладно? Василиса, присматривай за Келли. Келли, присматривай за Василисой.

   – А ты? – слабо спросила Келли, которая выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок.

   – А я пойду посмотрю, что там такое, – храбро улыбнулся ее брат. – Если что – бегите обратно и визжите что есть мочи, ясно?

   – Я с тобой, – предложила Василиса. Как это так вышло, что это уже не Ронан – с ней, а наоборот? Когда это он превратился в предводителя их маленькой экспедиции? – В смысле, я пойду посмотрю, а ты как знаешь.

   – Нет, – и что у него за дурацкая привычка: чуть что – хвататься за руки? – Побудь здесь, – он помотал головой, не давая ей возразить. – Я прошу. Пожалуйста. Вдруг это какая-то ловушка? Если со мной что-то случится – что угодно! – возвращайтесь в лагерь и зовите на помощь. Договорились?

   Глазища у него были синие-синие. Василиса моргнула.

   – Договорились, – неожиданно для себя сказала она.

   – Ну, вот и славно, – Ронан отпустил ее руку. – Ладно, я быстро.

   За васиной спиной раздалось неразборчивое бормотание, причем она могла поклясться: в длинной фразе, которую выпустила в нее Келли, прозвучало слово "шлюшка".

   4

   Когда Сандер снова обрел способность связно формулировать свои мысли, для разговоров едва не оказалось слишком поздно. Лезвие ножа впивалось ему в горло, а острый кол уже прорвал одежду и воткнулся под ребро. К счастью, в этот самый момент убийственные намерения отца Василисы нарушил строгий окрик.

   – Степан! – крикнул кто-то – должно быть ангел, специально посланный в эту больницу, чтобы избавить Сандера от неминуемой гибели. – Степан, перестань!

   Тот дрогнул и слегка ослабил нажим.

   – Прекрати немедленно! – добавил ангел, продолжая наступление. На голове у него были длинные коричневые дреды, спускавшиеся почти до талии. – Что ты делаешь?!

   Обернувшись, Степан со звоном выронил кинжал и открыл рот.

   – Алена?! – сказал он, явно не веря своим глазам. – Что это... что это у тебя на голове?

   Алена – а это, разумеется, была именно она – нахмурилась, скрещивая руки на груди. Ровно так же, не мог не отметить Сандер, делала Василиса, когда злилась.

   – Ты мне давай зубы не заговаривай! – мрачно сказала Алена. – Нашел время для кровной мести, придурок! Мало тебе того, что с Васей беда, а? Что ты ей скажешь, когда она проснется и спросит про своего... – не найдя подходящего слова, – она повернула подбородок в сторону Сандера, в чью грудь все еще упирался осиновый кол. – Ох, да убери ты это!

   С этими словами она зло выхватила у бывшего мужа оружие и бросила на пол. Просто удивительно, что Степан так легко позволил ей это сделать. Впрочем, это был не единственный повод для удивления. При виде бывшей жены вампир вдруг как-то понурился, сморщился и тоскливо заиграл бровями, всем своим видом выражая раздавленного сердечным страданием брошенного мужа.

   – А вообще тебе идет, – невпопад заметил он. – Ну, это, на голове. Ты прямо как Медуза-Горгона. Особенно сейчас: грозная, но красивая.

   Не удостоив его ответом, Алена покачала головой и подошла к койке, на которой лежала Василиса. Села на край и коснулась кончиками пальцев исцарапанного лба. Плечи у нее опустились, лицо приняло грустное выражение, и даже дреды, казалось, печально повисли.

   – Что же с тобой случилось? – спросила она, поглаживая дочь по голове. – Где ты?

   – У океана, – подал голос Сандер, обозревая дыру на груди. Две пары глаз повернулись и выжидательно уставились на него.

   – Что? – переспросила Алена тихо.

   – Что ты знаешь? – Степан был более конкретен.

   Сандер шагнул было по направлению к койке, но наткнувшись на предупреждающий взгляд Степана, остановился. В конце концов, эти люди – родители Василисы. Нужно было проявить уважение.

   – Я только видел то, что видит она, – сказал он. – Василиса где-то у океана. Самолет сгорел, но все выжили. Никто не знает, где они находятся.

   Прищурившись, Степан приблизился к нему.

   – Ты видел? – уточнил он нехорошим тоном.

   Сандер согласно наклонил голову.

   – И как ты это видел?

   – Я до нее дотронулся, – объяснил он. – Коснулся виска и... Я довольно сильный телепат, – добавил Сандер, взглянув в сторону Алены.

   Та улыбнулась, и Сандер снова ощутил, как в груди заныло. Просто удивительно, до чего Василиса была на нее похожа.

   – Ты можешь сделать так еще раз? – спросила она.

   Сандер кивнул.

   – Тогда сделай, пожалуйста, – уголок ее рта дернулся, и вампир поспешил отвести глаза. – Степан, пропусти, – донеслось до него.

   Приблизившись к Василисе, Сандер опустился рядом и коснулся ее лба кончиками пальцев, стараясь не задеть царапин...

   И тут же увидел двести пять домиков, рассыпанных по склону горы.

   5

   Ронан вернулся быстро.

   Келли и Вася наблюдали, как он поднимается по склону, подходит к одному из домиков, открывает дверь... Через пару минут Ронан вышел и направился к другому домику. Лицо у него было озадаченное. Осмотрев несколько зданий, он махнул девушкам рукой, давая понять, что возвращается.

   – Все домики одинаковые, – сообщил он, едва приблизившись. – Идентичные, словно клоны. Везде длинный коридор, который ведет в спальню с огроменной кроватью, а по обеим его сторонам – двери. Справа – кабинет и зал, а слева...

   – Ванная, – сказала Василиса.

   – Точно.

   – Большая чугунная ванная, такая старомодная, – добавила она.

   – Откуда ты знаешь?

   Вася закусила губу. То, что домики снаружи выглядели  по-другому, немного сбило ее с толку. Но теперь она, кажется, поняла, где они находятся. Весь этот лес, и домики, и обломки самолета, и люди, и даже океан, – все это было у нее в голове. И она понятия не имела, как ей – нет, всем им! – оттуда выбраться.

   6

   – Значит, все эти люди, – Алена махнула рукой в сторону холла, где, несмотря на позний час, сновали медсестры, – все пассажиры и команда самолета мысленно находятся в голове нашей дочери?

   Сандер потер лоб. Такие напряженные проникновения в чужое сознание отнимали немало сил. Он ощутил голод.

   – Похоже на то. Если я все правильно понял.

   – Может быть, ты снова туда заберешься и уточнишь? – поинтересовался Степан угрожающе. – Просто чтобы удостовериться. Или попросишь ее проснуться?

   Сандер устало покачал головой.

   – Боюсь, это не сработает, – сказал он. – Я совершенно ничего не могу там сделать – только наблюдаю за тем, что происходит – и все.

   – А если внушить ей другие воспоминания?

   Сандер прислонился спиной к стене и прижался к ней затылком.

   – Я пробовал, – признался он. – Вася меня глушит, как радиосигнал.

   – Может, пробраться туда через сознание кого-то еще? – предложила Алена. – И рассказать ей о том, что происходит?

   – Василиса знает, что происходит, – сказал Сандер. – Она поняла. Только не может придумать, как оттуда выбраться.

   Повисло напряженное молчание. Степан, краем глаза заметил Сандер, еще сильнее съежился и больше не делал попыток порезать его на лоскуты. Лицо Алены было задумчивым и печальным.

   Бездумно сунув руку в карман джинсов, он нащупал мятый бумажный листок. Развернув его, Сандер увидел какие-то цифры и надпись: "Ида Багус". Он моргнул. Мысль, оформившаяся в его мозгу, была на редкость сумасшедшей, но при этом почему-то казалась очень правильной.

   – У меня есть идея, – сказал он, улыбнувшись. – Кажется, я знаю, что делать.

Глава 13

   1

   Знаменитый хилер Ида Багус жил в окрестностях Убуда, за высоким каменным забором, ворота которых подпирали "Порше", "Альфа Ромео" и два "Мерседеса". К дому, состоявшему на балинезийский манер из несколько отдельно стоящих зданий, вели широкие каменные дорожки.

   Хилер принимал посетителей в большой беседке. Пока он общался с кем-то по мобильному телефону, по углам беседки раскачивались в трансе два его ученика, а по периметру сидели посетители – в основном хорошо одетые европейцы – и восторженными глазами ловили каждый его жест. Ида Багус был стар, но бодр и явно полон сил. Его живые глаза перебегали с одного пришедшего на другого, а руки не переставали двигаться, словно помогая ему в разговоре.

   Встретившись взглядом с Сандером, хилер на миг замолчал. Потом отвернулся, закончил телефонный разговор и обратился к окружающим на приличном английском.

   – Прошу оставить меня на несколько минут, – сказал он, слегка кланяясь ученикам и страждущим. – Для вас приготовят полезный чай, а потом мы продолжим.

   Не сговариваясь, все поднялись и побрели в указанном направлении, с явным любопытством оборачиваясь на того, кто прервал их общение в великим Идой Багусом.

   Оставшись наедине с Сандером, хилер поманил его к себе. Поклонившись, вампир подошел к беседке, снял обувь и поднялся внутрь. Вблизи Ида Багус оказался совсем маленьким и хрупким. Казалось, толкни его лишь пальцем – и он переломится пополам.

   – Спасибо, что приняли меня, – сказал Сандер, закончив инспекцию.

   Тот ответил спокойной улыбкой.

   – Как я мог отказать бхуте?

   – Вы знаете, кто я? – удивился вампир. То, что хилер сразу вычислил его истинную сущность, было несколько неожиданно.

   Ида Багус присел на голый деревянный пол, до блеска отполированный коленями и ягодицами сотен просителей, и жестом пригласил Сандера сделать то же самое.

   – Я уже давно живу на этом свете, – ответил он, всматриваясь в лицо гостя. – Так что, конечно, я могу узнать бхуту, если увижу его.

   – К вам уже приходили такие, как я?

   Хилер наклонил голову и прикрыл глаза. На его смуглом лице появилась мечтательная улыбка.

   – Пару недель назад ко мне приходила бхута, – девушка, молодая, прекрасная и очень, очень печальная, – начал он тоном сказочника. – И с ней мужчина. Они просили меня о помощи, но я ничего не смог для них сделать, – Ида Багус печально покачал головой. – Ими завладел демон.

   – Демон, – повторил Сандер, чувствуя себя полным идиотом. В демонов, в отличие от Иды Багуса, он не верил. – А демонам вы не помогаете?

   Хилер покачал головой, глядя на него с удивлением.

   – Конечно, нет. Бхута – это потерянная душа, а демон – сплошная тьма. Нет, демонам я не помогаю.

   Сандер не знал, как на все это реагировать.

   – Вы совсем меня не боитесь? – наконец нашелся он. – Даже зная, кто... Зная,  что я?

   Хилер покачал головой.

   – Почему я должан бояться того, кто пришел просить, как все другие? Я вижу, что вы не причините мне вреда – ведь вам самому нужна помощь.

   – Верно, – с неохотой признал Сандер. – Помощь мне нужна. Вы знаете, вообще-то я не очень верю во всю эту фиг... – он взмахнул рукой, указывая на все сразу. – Мистику. Но я просто не знаю, что мне делать.

   Ида Багус рассмеялся – звонко, словно молодой.

   – Не верите в мистику, значит? – весело переспросил он. Потом резко оборвал смех и жестом указал Сандеру на продавленную циновку, брошенную в центре беседки. – Ложитесь.

   – Зачем?

   – Ложитесь, – хилер приглашающе похлопал по шершавой поверхности. – Прежде, чем вы расскажете мне, зачем пришли, я хочу сделать кое-что для вас. Ну, давайте же! Или, может, это вы меня боитесь?

   Не сводя с хилера подозрительно взгляда, Сандер лег на спину, устраиваясь поудобней на жесткой поверхности.

   – Положите ладони на пол, – распорядился хилер, подходя ближе. А потом опустил руку ему на грудь и прислушался.

   – Бесполезно, – заметил Сандер, из вежливости выждав несколько секунд. – Оно не бьется.

   Ида Багус свел брови, строго глядя на него.

   – То, что не бьется – не значит, что не болит, – сказал он. – Закройте глаза.

   Сандера вдруг охватило странное безразличие. Даже если вдруг этот маленький старичок захочет воткнуть ему в грудь осиновый кол – пускай. В конце концов, подумал он, смыкая веки, это далеко не худший день для смерти. Рука хилера была легкой и сухой, как ветка, но от нее словно исходило тепло, согревающее Сандера изнутри. Ему вдруг показалось, что его тело становится легким и невесомым и уплывает куда-то вдаль. Куда именно? Сандеру было решительно все равно.

   – Ваша ноша слишком тяжела, – голос хилера донесся до него как будто издалека. – Вы берете на себя больше, чем можете унести, и не способны простить себя, если ошиблись, – вот почему здесь так болит, – он потер то место на груди Сандера, где у живых людей бьется сердце. – Но только помните: все в мире взаимосвязано, все воплощает волю богов. Вы, даже вы – не причина, а всего лишь оружие в их руках... Ну вот и все, поднимайтесь, – добавил хилер безо всякой паузы.

   Сандер открыл глаза и поднес руку к груди. В том месте, где раньше кололо и ныло, сейчас ощущалась странная легкость, – точно маленький старичок и правда снял груз с его сердца.

   – Ну что, чувствуете? – хилер лукаво улыбнулся, пристально глядя на него.

   Вампир на секунду закрыл глаза, прислушиваясь к себе, потом кивнул.

   – Пожалуй, – неуверенно сказал он. – Пожалуй, да. Спасибо!

   Тот махнул рукой: мол, не стоит благодарности.

   – Это самое малое, что я я мог сделать. А теперь рассказывайте, зачем пришли?

   Сандер посмотрел вокруг, словно не решаясь озвучить свою просьбу. Это все-таки было ужасно странно – он, исчадие тьмы, нечисть, пришел к старенькому хилеру, чтобы получить через него прощение у высших сил и попросить о помощи.

   – Вы слышали о том самолете со спящими пассажирами, который упал на остров? – наконец решился он. Дождавшись кивка хилера, Сандер продолжил. – Я проник их сознание, – я могу это сделать, – они все видят один и тот же сон. То есть они видят его по-разному, просто... Все эти люди находятся в одном и том же месте – где-то на берегу океана, возле густого леса. Только там этот самолет сгорел, а они не знают, как выбраться, понимаете?

   Хилер кивнул.

   – И вы хотите, чтобы я помог найти это место? – уточнил он.

   – Я знаю, где оно находится. Мне нужно туда попасть.

   Ида Багус помолчал, словно раздумывая. Потом спросил:

   – А почему вам так важно там оказаться?

   Сандер невидящим взглядом посмотрел вдаль – туда, где океан встречался с небом.

   – На этом самолете был человек, который много для меня значит, – ответил он ровно.

   Хилер мелко закивал. Потом вдруг резко поднялся и пошел к дому.

   – Это вы так мне отказываете? – растерянно поинтересовался Сандер.

   Ида Багус обернулся.

   – Мне нужно извиниться перед всеми и сказать, чтобы пришли в другое время, – ответил он. – А потом мы поедем и посмотрим, что можно сделать.

   Сандер пожалел, что не не может вздохнуть с облегчением.

   – Спасибо, – искренне сказал он.

   Хилер пожал плечами.

   – Кто я такой, – просто ответил он, – чтобы стоять на пути истинной любви?

   2

   Человеческая психика – поразительная вещь. Нет на свете ничего более гибкого и непредсказуемого, чем она. Некоторых людей выращивают животные – и потом такие Маугли возвращаются к нормальной жизни. Мусульманские мужья за измену поливают жен кислотой, а сбрендившие мамаши истязают собственных детей, но и женщины, и дети, пережив ад, возвращаются к нормальной жизни. Другие же люди навсегда сходят с ума лишь от того, что полотенца на сушителе в ванной свисают на разную длину.

   Увидев ровные ряды белых домиков, стоящих на склоне, пассажиры, еще недавно летевшие беспосадочным рейсом Москва – Денпасар, разделились на тех, кто решил, что сошел с ума, тех, кто обнаружил себя оружием божьим, шлющим самые удивительные испытания тем, кем дорожит более других, и тех, кто не нашел в происходящем ничего особенного. На склоне горы выросли домики-клоны по количеству людей, оказавшихся на острове? Совпадение, не более того!

   В первую ночь повесилось восемь человек – по всей вероятности, из первой группы. А когда выяснилось, что никем не занятые домики (некоторые ведь летели семьями или парами и, разумеется, решили поселиться вместе) к утру бесследно исчезли, сердце отказало еще троим. Так у жителей безымянного поселка, затерянного в неизвестной дали, появилось свое кладбище.

   Глядя на то, как редеют ряды поселенцев, Василиса пребывала в ужасе. Быть богом и создателем собственного мира оказалось совсем непросто – нужно было постоянно следить за его обитателями, которые расползались по острову, точно муравьи. В первое же утро группа радикально настроенных христиан дошла до дальнего края острова и обнаружила, что он обрывается стеной плотного тумана (к сожалению, Вася не успела продумать свою реальность в деталях), из чего ее участники заключили, что находятся на краю земли – том самом, с которого можно увидеть трех китов, плывущих на огромной черепахе. Вернувшись в лагерь, они начали предлагать остальным немедленно покаяться и начать готовиться к концу света. После чего, немного успокоившись, раздобыли топоры и пошли рубить лес, чтобы своими руками построить церковь во славу господню.

   Две наркоманского вида девицы, решившие прогуляться по лесу в поисках грибов, вернулись в поселок в сумкой, полной меховых наручников и резиновых членов. Из их сбивчивого рассказа выяснилось, что на опушке между деревьев вдруг обнаружился одиноко стоящий секс-шоп, где было все, что нужно, чтобы приличная девушка не чувствовала себя одинокой. Продавца там не было, так что подружки просто взяли часть товара, как они выразились, "на тестирование".

   А мамочка постоянно орущих тройняшек обнаружила заброшенную автозаправку, в чьем магазинчике, однако, нашлись детские творожки с еще неистекшим сроком годности.

   Всем этим находкам недоставало логики, связующего звена, которое превратило бы таинственный остров в приличную реальность. Поняв, что к вечеру количество сошедших с ума может значительно увеличиться, Василиса принялась за дело.

   За основу нового мира она взяла свой собственный, но опустевший в результате некой неизвестной катастрофы – возможно, таинственного вируса или нашествия инопланетян. Призвав на помощь все свои знания и воспоминания, за лесом Вася создала вполне приличный заброшенный городок – с магазинами и автозаправками, кинотеатром, школой и детским садом. Она лично обошла каждое помещение, наполняя его предметами, о которых имела хоть какое-то представление. Это оказалось захватывающе – смотреть, как из пустоты начинают появляться вещи, обретая текстуру и цвет, а потом сами собой разбегаются по местам. Через несколько часов работы Василиса уже до того наловчилась, что оборудовала дома одним движением мысли. Раз – и перед ней появлялся дворец, подпираемый мраморными колоннами и омываемый бассейном. Два – и в небо взмывал офисный небоскреб из стекла и бетона. Три – и на месте серой пустыни вдруг распускался роскошный сад с невиданными цветами и причудливыми деревьями. Радостно хлопая в ладоши своим успехам, Василиса создавала поля для гольфа, конюшни и железнодорожный вокзал, автомастерские спортивные залы, салоны красоты и рестораны. Это был ее мир, и ей нравилось им управлять. В конце концов, быть богом оказалось не так уж и скучно.

   Когда, проголодавшись, она забежала в пустынный магазин за сладкой газировкой и вредным шоколадным батончиком, ей подумалось о том, до чего же скучен мир, в котором никого нет. И она не имела в виду людей – стоит ей убрать невидимую стену, которую она создала утром, чтобы ей не мешали работать, и сюда хлынут поселенцы, наполняя жизнью созданные ею формы. Нет, Василиса думала о другом – о басовитом жужжании шмелей, пении птиц и лае собак. Ее миру не хватало фауны, чтобы стать настоящим.

   – И за чем же дело стало? – в тишине магазина, прерываемой лишь гудением рефрижераторов, чужой голос прозвучал неожиданно.

   Затем послышался цокот копыт.

   – Люциус? – обрадовалась Василиса. – Привет! Где ты был так долго?

   Единорог аккуратно, стараясь не задевать содержимое полок, подошел к ней и фыркнул, указывая на батончик и газировку.

   – А ты в курсе, что от этого случается диабет и гастрит? – ответил он вопросом на вопрос. – Почему вы, подростки, вечно жрете всякую дрянь? В двух кварталах отсюда есть отличный итальянский ресторан.

   – А ты в курсе, что ты ужасно нудный? – Василиса из вредности надорвала упаковку батончика и демонстративно его надкусила. – Я тут творю, если ты не заметил, так что мне нужно много-много глюкозы.

   – Тоже мне, творец! – надменно заметил Люциус. – Наворотила тут эклектики. Что это, а? – он кивнул в сторону окна, за которым китайская пагода соседствовала с небоскребом. – Что, я тебя спрашиваю? Кому нужны эти дурацкие здания вместо бескрайних лугов? Кому нужен кинотеатр и салон красоты?

   – Ну, все это нужно нам, – растерянно сказала Василиса. – Нам, людям.

   – Людям! – горько отозвался Люциус. – А как же я? Я, твой первый и единственный друг в этом враждебном мире? Обо мне ты подумала?

   Под его напором Василиса попятилась. Все-таки, если забыть о том, что Люциус был сказочным существом, он выглядел здоровенным жеребцом с острым рогом на лбу. И кто знает, насколько этот конь был в своем уме.

   – Прости, – попросила она на всякий случай. – Наверное, я немного увлеклась. А чего бы ты хотел? Я попробую исполнить твое желание, если, конечно, смогу.

   Люциус тряхнул гривой и моргнул пушистыми белыми ресницами. Потом приблизил свою морду к ее лицу.

   – Пожалуйста, – сказал он тоном Маленького Принца. – Нарисуй мне лошадку! – и прежде, чем Василиса успела умилиться его просьбе, добавил: – А то у меня, знаешь, уже яйца распухли от одиночества.

   К ночи васин мир был населен всеми птицами, животными и рыбами, которых она только сумела вспомнить.