Текст книги "Долго и счастливо"
Автор книги: Маруся Карасева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Карасева Маруся
Долго и счастливо
Глава 1
1
– Добро пожаловать в Бельгию!
Молодой привлекательный пограничник ослепительно улыбнулся Василисе и с шумом поставил печать в ее паспорт. Взгляд, которым он окинул симпатичную русскую, был далеко не деловым. Будь Вася все еще свободна, она бы непременно подсунула ему свою визитку корреспондента одного из ведущих московских журналов (в конце концов, она была его единственным внештатным сотрудником, которому их сделали!), но всего в нескольких метрах отсюда, за стеной, за которой начиналась Бельгия, ее ждал самый чудесный, любимый и желанный мужчина как на этом, так и на том свете.
Так что Вася только улыбнулась в ответ:
– Спасибо!
И с бьющимся от предвкушения сердцем поспешила к выходу.
2
В зале ожидания оказалось пусто и тихо. У железных стоек не было ни единого встречающего с табличкой, тележки с чемоданами не катились с грохотом по блестящему каменному полу, а такси на улице не гудели предупреждающе, пытаясь встроиться в узкие местечки на привокзальной парковке. Лишь в солнечном луче, перечеркнувшем большой пустынный зал, кружились сонные пылинки. Единственными звуками, нарушавшими абсолютную тишину, было шуршание колесиков васиного чемодана да стук ее каблучков. Чувствуя, как подступает паника, Василиса огляделась. Да что тут такое случилось? Мысли в голову полезли самые неприятные. Может, в своей спешке она случайно вышла в параллельную вселенную? Может, пока она летела, на земле случился зомби-апокалипсис, и сейчас со всех сторон к ней побегут живые мертвецы?..
– Василиса, – вкрадчивый голос из-за спины едва не заставил ее подпрыгнуть.
Охнув, она резко обернулась.
– Сандер, завязывай так подкрадываться! – укорила она. – И почему ты всегда подходишь со спины?
Виновато улыбнувшись, Сандер пожал плечами.
– Привычка, – он протянул ей букет роз, который держал в руках. – Привет.
При виде покаянного выражения на его лице, да что там, при виде его лица – безусловно, самого прекрасного как на том, так и на этом свете, – Васю затопила такая нежность, что она едва не захлебнулась.
– Привет, – сказала она, обнимая его за шею и целуя в яркие губы, уголки которых были совершенно по-кошачьи приподняты – точно в легкой полуулыбке. – Привет.
И для этого ей даже не пришлось вставать на цыпочки. За то время, что они провели вместе, Василиса так вымахала, что Сандер порой ворчал – мол, надо было обратить ее тогда, в Брюгге, когда она была еще малышкой; иначе скоро это ему, а не ей придется вставать на каблуки.
– А где все? – спросила она, подставляя шею его губам.
– Ммм, – Сандер поцеловал нежную кожу под ее ухом – ровно там, где, ускоряясь, бился пульс. – А кто конкретно тебе нужен?
– Ну... все, – глаза Васи сами собой закрылись, в по телу разлилось тепло. – Встречающие, таксисты... Я уж было подумала, что пока я летела, тут случился зомби-апокалипсис.
Хмыкнув, Сандер принялся ловко расстегивать пуговички ее белой шелковой блузки.
– Я сейчас тебе устрою такой зомби-ампокалипсис... – страстно пообещал он. – Как ты могла бросить меня тут на целую неделю?
– Эй, ты что? – Вася попыталась остановить его руки, но это было бесполезно. – А если кто-нибудь сюда явится?
Сандер прожег ее жарким взглядом своих невозможных темных глаз в пушистых ресницах.
– Никто сюда не явится, – уверил он. – Никто не придет, пока ты не искупишь передо мной свою вину. И, должен предупредить, тебе придется очень, очень постараться... – не договорив, Сандер прижал ее к себе и поцеловал так, что у нее перехватило дыхание, а коленки превратились в кисель.
Хм, ну ладно, раз уж он так уверен, что никто не придет... Сделав шаг назад, к невесть откуда, но очень предусмотрительно появившимся там рядам жестких кресел, привинченных для устойчивости к полу, она потянула его за собой, не переставая целовать.
– У меня было редакционное задание, – попыталась Вася оправдаться, проворно расстегивая на нем рубашку. – Мне нужно было уехать, совсем ненадолго! Кто же знал, что ты так по мне соскучишься!
Сандер поднял брови.
– А ты, значит, не скучала по мне? Совсем-совсем?
Вася сморщила нос и посмотрела в потолок, словно размышляя над его вопросом.
– Ну... Не то чтобы очень... У меня было столько дел...
Издав какой-то звук, подозрительно напоминающий рычание, Сандер резко втиснул ее в одно из неудобных кресел. Стоило отметить, что для человека, который был мертв уже больше двухсот лет, Сандер Шварцтейн был весьма горячим парнем.
– Ты за это ответишь, – грозно пообещал он, задирая на ней юбку и разводя ее ноги пошире. После чего, не спуская с Васи глаз, опустился между ними на колени и протянул руку к ремню на своих брюках. От сладкого предвкушения у Василисы забилось сердце, и она уже прикусила пальцы, чтобы не стонать слишком громко, когда над ее ухом вдруг раздался незнакомый женский голос.
– Извините, – сказал кто-то, одновременно тряся ее за плечо. Василиса, не глядя, отмахнулась и снова обратила затуманенный взор на любовника, так и застывшего у нее между ног с руками на ремне и выражением крайнего неудовольствия на лице.
– Не останавливайся, дорогой! – подбодрила она, но голос был настойчив.
– Простите, пожалуйста, но вам нужно пристегнуться.
Прерывисто вздохнув, Василиса открыла глаза. Над ней, сияя несколько натянутой улыбкой, стояла светловолосая девушка в строгой синей форме стюардессы.
– Мы взлетаем, – сообщила она. – Пристегнитесь, пожалуйста, у уберите вещи наверх или под сиденье.
Окинув все вокруг безумным взглядом, Вася посмотрела на руки, в которых до сих пор страстно сжимала собственную объемистую дорожную сумку. Ей понадобилось еще несколько секунд, чтобы осознать: никакого аэропорта Брюсселя здесь нет, а любимый мужчина ей просто приснился. Поправочка – бывший любимый мужчина. Вот уже неделю Василиса снова была свободна, словно ветер, однако Сандер по-прежнему приходил к ней в каждом эротическом сне. Причем, стоит заметить, с момента их расставания едва ли не каждый сон Василисы был эротическим. Она бы свалила вину за это на вампира, который, как известно, мог вмешиваться в мысли людей и внушать им определенные желания, но вот незадача: ни один вампир на свете не имел власти над ее разумом. Нет, не то чтобы ей хотелось подчиняться чужой воле, просто все это означало, что ответственность за распоясавшееся подсознание целиком и полностью лежала на ней, Василисе.
Недовольно поморщившись, она пинком запихнула сумку под сиденье, щелкнула ремнем безопасности и ослепительно улыбнулась стюардессе.
– Теперь порядок? – поинтересовалась она.
– Полный, – уверила ее бортпроводница. – Спасибо и приятного полета.
– Я пыталась вас разбудить, – сидевшая у окна соседка виновато улыбнулась, – но вы не реагировали. Дурацкие правила, да? Как будто пристегнутый ремень кого-то может спасти, если самолет вдруг задумает упасть!
Василиса ответила дежурной улыбкой.
– Это верно.
В разговоры ей встревать не хотелось, однако соседка не отставала.
– О господи, как же я боюсь летать! – воскликнула она и украдкой отхлебнула из плоской широкой бутылки. – Хотите? – девица протянула ее Васе. – Будет не так страшно.
От бутылки потянуло коньяком, и у Васи тут же кольнуло в сердце. Совершенно некстати вспомнилось та долгая ночь в Брюгге, когда она сначала умерла, а потом вдруг воскресла – благодаря одному вампиру, что взял ее под свою защиту. А потом он, за несколько безумных часов потерявший сестру и положение в обществе, явился к ней в спальню, источая аромат крови, смешанной с коньяком, и они...
– Спасибо, – Василиса с благодарностью приняла бутылку и тут же сделала приличный глоток прямо из горлышка. Жидкость тут же разлилась жаром, согревая Василису изнутри.
– Вы одна летите? – поинтересовалась неугомонная соседка. Что ж, этого следовало ожидать: раз уж Вася пьет ее коньяк, придется развлекать девицу разговорами.
– Одна, – ответила Василиса, решив не упоминать о десанте вампиров-телохранителей, что сидели сейчас в эконом-классе и, наверное, прислушивались к каждому ее слову.
– Вот и я тоже, – соседка вздохнула и снова приложилась к бутылке. – Я вообще-то с парнем собиралась, но мы поссорились. Так что я сдала его билет – и вот... – она замолчала, глядя прямо перед собой. Ее голубые глаза тут же наполнились слезами, и Вася молниеносно протянула ей упаковку бумажных салфеток. В последнее время они у нее всегда были наготове.
– Спасибо, – соседка всхлипнула и аккуратно утерла платочком глаза – так, чтобы не размазать подводку. Вася искоса рассмотрела ее – приятная, постарше нее нее лет на пять, темноволосая, одета неброско, но и не просто. Уж кто-то, а Вася разбиралась в стоимости вещей. С ее-то родителями и бойфрендом деньги не были проблемой. В очередной раз мысленно добавив к статусу своего мужчины приставку "бывший", Василиса сделала еще один глоток коньяка.
– Я – Катя, – соседка, поймав ее взгляд, протянула руку. – А вы?
– Василиса. Вася. И можно на "ты".
– Вот и отлично, – Катя улыбнулась. – Ну, за знакомство, что ли?
Они снова выпили. Катя тут же начала расспрашивать ее, в какой город та летит (в Убуд), в каком отеле остановится (оказалось, что в том же, что и ее новая знакомая), есть ли у нее знакомые на Бали (нет) или определенные планы на отдых (ничего конкретного). Выяснив все досконально, Катя, по всей видимости, сочла светскую часть беседы оконченной и тут же перешла в рассказу о своих сердечных ранах, нанесенных одним козлом по имени Антон.
В голове у Васи начало шуметь – то ли от алкоголя, то ли от катиного стрекотания. Вот ведь – они еще и не взлетели, а она уже нетрезва и устала от соседской трескотни. А до Бали, между прочим, лететь тринадцать часов. Устроившись в кресле поудобней, Вася нацепила на лицо выражение всепоглощающего внимания и тут же отключилась от разговора. В конце концов, в ее сердце тоже были раны, требовавшие внимания. На них-то она и сосредоточилась.
Глава 2
1
– Ну ладно, что он натворил?
Алена ловко подкинула блинчик на сковородке. Перевернувшись в воздухе, словно акробат, он шлепнулся обратно и тут же зашипел от прикосновения с горячей поверхностью. Вася вздохнула. У нее никогда не получалось делать такие блинчики – тонкие, кружевные, идеальные и по форме, и на вкус. Не то чтобы ей было кого поражать своим кулинарным искусством – ее последний парень оказался вампиром, совершенно равнодушным к человеческой еде. При мысли о том, что этот парень – уже бывший, внутри привычно кольнуло, а потом заныло.
– Как тебе это удается, мам? – попыталась она сменить тему.
– Что? – Алена бросила на нее быстрый непонимающий взгляд, а потом выложила готовый блинчик на стопку точно таких же.
– Ну, это, – уныло кивнула она. – Блинчики. Ты ведь даже не пробуешь, что готовишь.
Алена вылила на сковороду еще ложку блинного теста.
– Опыт, милая, опыт, – она небрежно пожала плечами. – Вот поживешь с мое... Ладно. Не отвлекайся от темы, ладно? Серьезно, чем тебя обидел этот поганец? Вы же казались просто идеальной парой!
Вася вздохнула.
– Мам, ну мы просто очень разные... – промямлила она. – Он – вампир, а я – человек. К тому же разница в возрасте...
Фыркнув, Алена взмахнула длинными дредами и поставила перед дочерью тарелку с блинчиками. Пахли они просто одуряюще, и Вася сглотнула слюну, примериваясь к румяной стопке.
– У нас с твоим папой разница в девятьсот тридцать восемь лет, – сказала Алена, наблюдая, как Вася жмурится от удовольствия, жуя блинчик. – Не какие-то там двести!
– Угу, – пробормотала Вася с набитым ртом. – И посмотрите на вас! Идеальный брак!
– Эй! – возмутилась Алена. – Мы все-таки прожили вместе двести лет! Это срок.
– Ты жила с ним под заклятием, – уточнила Вася. – А у нас все было по-честному. Он даже кровь мою не пил.
Алена удивленно вскинула брови, а Васю снова захлестнули воспоминания.
После того, как Сандер утряс все формальности с ее родителями и взял на себя ответственность за васину безопасность, они с ним отправились в путешествие. За первый месяц объехали всю Европу, время от времени останавливаясь в особенно приглянувшихся местах на несколько дней. Впрочем, учитывая их взаимную влюбленность, они могли бы и не выезжать из Брюгге. Все, что им было нужно – это удобная горизонтальная поверхность и обслуживание в номерах.
Все это время карьера Сандера оставалась в подвешенном состоянии – Совет тянул с решением по поводу его отставки, мотивируя свою нерешительность неясностью по делу об убийстве в Брюгге, в самом центре которого и не повезло оказаться любимому мужчине Василисы. Пока суд да дело, на президентском посту Сандера замещал его главный помощник по имени Дагон. Просто Дагон – и все. Малая численность вампирского народа позволяла им не заморачиваться отчествами и фамилиями, и если Сандер все еще помнил свою, то это лишь благодаря своему юному возрасту – разумеется, по вампирским меркам.
Поначалу Дагон звонил боссу по сто раз на дню, советуясь по малейшему поводу и докладывая обо всех изменениях. Но постепенно он стал выходить на связь все реже. Сначала Сандер воспринял это даже с облегчением, но время шло, и его нервозность росла. Формально они по-прежнему созванивались, но инициатором звонков теперь почти всегда оказывался Сандер, и общение с кабинетом министров каждый раз оставляло у него ощущение собственной ненужности. По правилам, установленным не им, он не мог вернуться в свой штаб до тех пор, пока совет не примет решение по его поводу, и Сандер маялся неизвестностью и тяжкими подозрениями, не без оснований опасаясь, что его свита затеет переворот и отодвинет его в сторону бесповоротно и окончательно.
То, что задумывалось как медовый месяц, каникулы на двоих, превращалось в ссылку, и деятельная натура вампира бунтовала, а темперамент требовал выхода. На Васе это сказывалось не самым лучшим образом. Измученный нервным ожиданием, ее любовник страдал резкими перепадами настроения и все чаще начинал придираться по мелочам. Вася старалась принимать перемены в его настроении стоически, воображая себя боевой подругой ссыльного декабриста, однако покорность давалась ей так себе. Несправедливые нападки ее задевали, а взрывной характер постоянно побуждал ввязаться в спор.
Еще три недели они провели в состоянии напряженного противостояния, балансируя на грани войны, пока, наконец, не поссорились всерьез. В этот момент они ехали по Югу Франции во взятой напрокат машине. Дорога казалась Василисе бесконечной. Они выехали в девять, а сейчас уже был второй час дня, а Сандер даже и не думал останавливаться. Казалось, он просто забыл, что люди, в отличие от вампиров, нуждались в трехразовом питании, а обиженная ранним и бессмысленным подъемом Вася из гордости не желала напоминать о своих нуждах. Так они ехали в полном молчании, не глядя друг на друга, точно поссорившиеся супруги. Это заставляло Васю недоумевать, почему она до сих пор не села на первый же поезд в сторону Москвы, оставив бойфренда один на один со своими проблемами. Судя по его поведению, большую часть времени он совершенно не нуждался в ее обществе и даже тяготился им. И лишь ночью, отложив молчаливый айфон, вдруг вспоминал об ее существовании. И тогда вдруг все становилось как раньше – нет, даже лучше, чем раньше. Вина, которая захлестывала Сандера по ночам, придавала примирениям особую сладость.
Впрочем, ближе к делу. Итак, они ехали по бесконечной серой дороге, блестевшей от дождя. Туман подступал к шоссе со всех сторон, точно занавес, скрывавший страшную тайну. Смотреть в окно было бесполезно, а на водителя – не хотелось, так что Вася потянулась к радио в поисках подходящей настроению музыки. Она щелкала каналами, переключаясь с Леди Гага на Стинга и какой-то французский шансон, пока на одной из станций не услышала вкрадчивый шепот: "the spiderman is having me for dinner tonight". А потом вступили скрипки. Удовлетворенная, Вася откинулась на сидении и уставилась в туманную завесу за окном.
Но не успел Роберт Смит дошептать до второго куплета, как Сандер протянул руку и переключил волну. Леди Гага страстно заквакала что-то про животных, и Васю передернуло. Ее бойфренд никогда не отличался особым вкусом в плане музыки, но это уже было слишком. Вздохнув, она закатила глаза и снова переключила на The Cure.
Сандер хмыкнул.
– Просто удивительно, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. – И откуда в восемнадцать лет такое пристрастие к древнему британскому барахлу? Может, кому-то это кажется дополнительным штрихом к глубине и многогранности характера, но я точно не в их числе.
Вася подышала на стекло.
– Ты выражаешься, как замшелый старикашка, – заметила она, пальцем выводя на запотевшем окне букву F. – Сказал бы просто: говно твои The Cure.
– По-моему, это очевидно, – Сандер снова потянулся к радио, но Вася хлопнула его по руке.
– Не трогай, – сердито сказала она. – Ты мне за все утро не сказал ни единого слова, а теперь даже музыку не даешь выбрать. Кто я, по-твоему? Багаж?
Сандер бросил на нее пронзительный взгляд, но руку убрал. Молча. Это разозлило Васю еще больше.
– Когда я согласилась быть с тобой, то и не предполагала, что это будет так скучно, – сказала она. – Я вот думаю, может, мне вернуться домой? У нас с тобой явно не выйдет долгой совместной жизни, так что...
Лицо ее спутника осталось непроницаемым. Не говоря ни слова, Сандер что-то задал в навигаторе.
– Как тебе будет угодно, – наконец холодно обронил он. – Если хочешь домой – могу подбросить до ближайшего вокзала. Это, похоже, недалеко...
– ...и в этот момент, мам, я поняла: с меня хватит, – Вася вздохнула, изможденно откидываясь на стуле. Тарелка перед ней была пуста: увы, стресс никогда не перебивал ей аппетит. – Короче, я открыла дверь, вышла и пошла к ближайшей деревне – а это, между прочим, было километров пятнадцать. И никто, заметь, за мной не погнался с извинениями. Вот и скажи после этого, что он не козел.
Алена налила ей ягодного компота. Надо сказать, и компот она варила что надо: густой, ароматный, рубиново-красный на просвет. Видимо, именно цвет ее и завораживал.
– Милая, мне трудно судить, – сказала Алена искренне. – Конечно, с твоих слов получается, что мне нужно немедленно съездить к твоему приятелю и отрезать ему все выступающие части тела, но посмотри на это по-другому.
– Это как? – заинтересовалась Вася, облизывая компотные усы. – Представить себя последней дрянью, а его – бедной, несчастной жертвой?
– Именно, именно жертвой! – кивнула Алена, устраиваясь напротив нее за столом и сверля дочь пристальным взглядом. Расставшись со Степаном, приемным отцом Васи, она словно помолодела. Вот и прическу сделала новую, и глаза блестят...
– Мам, – позвала Вася. – У тебя что, роман?
Алена растерянно моргнула.
– У меня... ммм... так, не отвлекаемся. Мы остановились на том, что у твоего дружка случился экзистенциальный кризис в связи с отставкой, и он начал вести себя как последний гондон. Давай-ка сфокусируемся на том, как нам перестать желать ему медленной и мучительной смерти и начать мыслить конструктивно.
Вася открыла рот и захлопала глазами, как кукла.
– Ромаааааан, – протянула она, дурачась. – У тебя роман! Ну и кто он? Музыкант? Наркоторговец?
– Почему наркоторговец? – удивилась Алена.
– Ну, ты же сделала дреды, – мило объяснила Вася, неприлично скалясь. – Значит, он либо поет рэгги либо толкает дурь.
– Василиса! – возмутилась Алена, пронзая ее грозным взглядом. Даже ее дреды, кажется, зашевелились, точно змеи на голове у Медузы-Грогоны. – Мою личную жизнь обсудим потом – и не в таком тоне!
Смеясь, Василиса поднялась из-за стола.
– Мам, ну серьезно! – сказала она, вытаскивая из вазы с фруктами яблоко. – Мне как-то сложно бояться человека, у которого из головы растет мясной фарш.
Алена беспомощно всплеснула руками.
– Отставка – серьезное дело! – крикнула она в спину дочери. – Посмотри на Хосни Мубарака. Все могло кончиться комой – или еще хуже. Ну что такого в том, что ты прогулялась до вокзала?
Василиса сочувственно посмотрела на мать через плечо.
– Ох уж вы с вашей вампирской лояльностью, – сказала она. – Думаешь, это конец истории?
