Текст книги "Долго и счастливо"

Автор книги: Маруся Карасева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

   Глава 3

     1

   В сущности, мама была права. Потеря положения в обществе сказывалась на бывших власть имущих не лучшим образом. Но, в отличие от бедняги Мубарака, вампирский лидер Сандер Шварцтейн официально все еще не был в отставке. Совет тянул с решением, но с каждым днем надежда на благополучный исход таяла. Вампирское общество не отличалось от любого другого: стоило их любимцу выпасть из кадра, и вскоре о нем неизбежно забывали.

   Однако все это, по мнению Васи, вовсе не оправдывало его свинское поведение по отношению к ней. Шагая по направлению к маленькой французской деревушке, притаившейся между деревьев, она размышляла о том, как именно доберется до ближайшего аэропорта, не зная французского. В присутствии Сандера французы, разумеется, тотчас же начинали бодро лопотать по-английски, но она-то не отличалась вампирским обаянием. На прошлой неделе Вася, помнится, просто измучилась, пока объяснила заносчивому аптекарю, что ей нужны тампоны обычного размера, а не "суперплюс"... К счастью, сейчас у нее были телефон, кредитка и свирепое желание убраться с этого чертова французского побережья как можно быстрее и как можно дальше.

   Зима в этом году выдалась не такой уж и холодной – особенно если сравнивать с российскими погодными реалиями – но сырой и противной. Кутаясь в легкую курточку, Вася воображала себя несчастной женой декабриста, отправившейся в Сибирь вслед за любимым государственным преступником. Если задуматься, то примерно так оно и было: два месяца она честно делила со своим декабристом все тяготы и лишения, и не окажись он таким гадом, их любовь была бы такой же вечной, как у Беллы и Эдварда, Елены и Стефана, Луиса и Клаудии... Но это только в сказках живых человеческих девочек восемнадцати лет и вампиров на двести лет старше связывает абсолютное взаимопонимание, глубокое уважение и испепеляющая страсть – поэтому-то такие сказки и стоят в отделе бестселлеров рядом с Библией. В реальности живые человеческие девочки, поссорившись со своими мертвыми мужчинами, шлепают через бесконечные французские поля под пронизывающим ветром, не зная, удастся ли им объясниться с людьми, которые ужас как не любят объяснений на любом другом языке, кроме своего родного.

   Конечно, можно было бы позвонить папе – и он бы тут же примчался. Или, возможно, послал бы своего помощника, Бориса, с которым Вася познакомилась при далеко не самых приятных обстоятельствах: в тот раз все они были в Брюгге, куда лидеры вампирского сообщества съехались на саммит; благодаря своей поистине феноменальной способности не поддаваться вампирскому гипнозу – и исключительной сообразительности, позволившей скрыть свой талант от окружающих – Вася уже тогда знала, в каком обществе оказалась, а вот ее брату-близнецу Шуре повезло меньше. Проснуться в больнице укушенным вампиром, в существование которого не то чтобы не веришь – о котором даже не подозреваешь! – что может быть более шокирующим? Разве что выяснить, что оба твоих родителя – приемные, и ах да, официально они тоже относятся к несуществующей в природе нечистой силе.

   Конечно, Алена и Степан, их с Шурой родители, так бы и продолжали все скрывать, но по законам вампирского мира приемных детей, доживших до совершеннолетия, следовало посвятить во все детали не-жизни – для того, чтобы они решили, хотят ли бессмертия или же предпочитают провести отведенное им время людьми.

   Словом, после той беседы с родителями Вася, у которой в Брюгге завязался роман с Сандером, отправилась с ним в кругосветное путешествие, а Шурка ушел из дома, обещая звонить, если что. Следившие за ним папины агенты вскоре доложили, что он перевелся в Москву на юридический факультет какого-то университета, сменил фамилию и принялся делать вид, будто предыдущих восемнадцати лет его жизни просто не было. Наверное, Василиса бы по нему здорово скучала – они всегда были очень близки, но новые отношения до того ее захватили, что беспокойству за брата места просто не осталось. За последние два месяца они ни разу не разговаривали, зато сейчас ей ужасно захотелось ему позвонить.

   Вытащив телефон, она остановилась и, отворачиваясь от ветра, посмотрела на дисплей. Сигнала не было.

   Вася медленно повернулась вокруг своей оси, потом подняла руку вверх, не переставая вглядываться в маленький экранчик. Это не помогло. Связи в этом богом забытом месте явно не было, и куда идти, было совершенно непонятно. Вася посмотрела по сторонам. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались бесконечные пустые поля. Лишь на горизонте виднелись темные силуэты деревьев. Ветер становился все сильнее, а с серого неба начал накрапывать дождик.

   – Отлично, просто отлично! – пробормотала Василиса, когда ей на нос упала тяжелая холодная капля. – Лучше не придумать.

   Она прибавила шагу, а потом и вовсе побежала, надеясь добраться до деревьев до того, как промокнет до костей. Однако дождь все не прекращался, а деревья на горизонте, казалось, не приближались, а удалялись. Вася бежала, бежала и бежала, пока совсем не выбилась из сил. Лес по-прежнему был далеко, а одежда промокла насквозь и липла к телу. Отчаявшись, она с размаху села на какую-то кочку, закрыла лицо руками и расплакалась. Ей было до ужаса жаль себя: до чего же будет глупо, думала Вася, умереть от голода и холода посреди французского поля. Какого черта, да здесь просто не может быть таких здоровенных полей! Может, она где-то сбилась с пути, провалилась во временную дыру и теперь застряла посреди параллельной реальности? А значит, теперь Василиса больше никогда-никогда не увидит ни маму с папой, ни Шурку, ни этого мерзавца Сандера, который эгоистично бросил ее непонятно где и свалил в неизвестном направлении! Стоило бы разыскать его хотя бы для того, чтобы плюнуть в бесстыжие глаза. Злость неожиданно придала Васе сил. Поднявшись, она покрепче завернулась в куртку, надвинула капюшон поглубже и быстро зашагала к деревьям.

   Когда Василиса наконец достигла цели, уже начало темнеть. Сумерки окутали лес синей мутью, а грязь под ногами чавкала так противно, словно Вася при каждом шаге наступала на лягушку. Осторожно ступая, Василиса не переставала вглядываться в полутьму в надежде увидеть огни человеческого жилья. Ветки деревьев цеплялись за ее одежду, будто жадные руки, а ветер, гулявший в голых кронах, словно нашептывал ей в самое ухо что-то непонятное, но явно недоброе.

   Все это было очень, очень странно. Как-то раз помощник отца, Борис, объяснил ей, что высокопоставленные вампиры, а также члены их семей никогда не остаются одни. В смысле – за ними всегда приглядывают многочисленная свита. Потому что ну вдруг какие-нибудь враги решат похитить особо ценный вампирский или человеческий экземпляр? Однако сейчас было совершенно непохоже, что кто-то заботливый присматривает за Василисой. Зато враждебность, исходящую от невидимых обитателей леса, ощущалась очень явно. Сбоку от нее влажно щелкнула веточка, и Вася, вздрогнув, резко обернулась. На секунду ей показалось, что кто-то большой и темный, неясного очертания, тотчас же метнулся из поля ее зрения и скрылся за деревом. Горло у нее сжалось от страха.

   – Кто здесь? – спросила Вася чужим голосом, до боли напрягая глаза. – Кто вы?

   Ответом ей была тишина. Даже ветер замолчал в ветвях, словно прислушиваясь. Тяжело сглотнув, Вася пошла на звук.

   – Эй, – продолжала она звать, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и дружелюбно. – Вы не знаете, как отсюда выбраться? Кажется, я заблудилась!

   Никто не отвечал, зато между деревьями, вдалеке, вдруг мелькнул огонек. Чей-то дом! Наконец-то! С бьющимся сердцем Василиса сделала шаг в направлении того, что приняла за человеческое жилье, когда за спиной снова раздался шорох. А потом до ее ушей донесся низкий, протяжный вой. Звук был до того жутким, что Вася сначала буквально вросла в землю, а потом рванула с места с такой скоростью, что только ветер засвистел в ушах. И все время, пока она бежала, за ее спиной, казалось, слышалось чье-то горячее тяжелое дыхание.

   Вырвавшись наконец из страшного леса, Вася оказалась на совершенно пасторальной опушке. Несмотря на декабрь, на лужайке зеленела травка, а домик, стоявший посреди поляны, выглядел аккуратным и пряничным. Добежав до входа, Вася с силой замолотила в узкую белую дверь. В этот момент, признаться, ей было совершенно все равно, говорят обитатели домика по-русски или хотя бы по-английски или нет.

   – Откройте! – крикнула она отчаянно. – Пожалуйста, откройте!

   Внезапно дверь отворилась внутрь, и от неожиданности Василиса едва не упала. Точнее, она бы точно шлепнулась бы прямо через порог, если бы ее не подхватили чьи-то руки и знакомый голос не сказал:

   – Тише, Василиса, тише! Что случилось?

   Подняв голову, Вася обнаружила себя в объятиях Сандера, и тут же почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Облегчение от того, что он оказался тут, было настолько сильно, что напрочь заслонило ее недавнее желание плюнуть ему в лицо и выцарапать красивые глаза.

   – Сандер! – с трудом сказала она. – Ты здесь!

   После чего ее сознание пошло разноцветными пятнами, а потом и вовсе отключилось.

   2

   Василиса пришла в себя на огромном мягком кресле. В камине горел огонь, а ее саму до шеи прикрывал пушистый белый плед. Было тепло, мягко и сонно, и Вася подумала о том, что стоит еще подремать, прежде чем она начнет вспоминать события прошедшего дня и неизбежно расстраиваться.

   – Очнулась? – низкий мужской голос вытянул Васю из полудремы. В поле ее зрения появилось встревоженное бледное лицо. – Хочешь пить?

   Вася попыталась сглотнуть, но в горле было сухо, и она просто кивнула. У ее губ появилась кружка с пряно пахнущей горячей жидкостью. Василиса сделала большой глоток и тут же закашлялась: жидкость оказалась глинтвейном.

   – Тише, осторожно, – Сандер аккуратно приподнял васину голову, чтобы ей было удобнее пить. Вася снова глотнула. По телу мгновенно разлилось тепло, а в голове зашумело.

   – А воды что, нет? – поинтересовалась она. – Или ты решил сразу меня споить, пока я не наговорила тебе гадостей?

   Воспоминания, а вместе с ними и злость, постепенно возвращались. В ответ Сандер молча забрал у нее глинтвейн и протянул ей стакан с водой. Вася хмыкнула.

   – А ванну ты мне случайно не налил? С лепестками роз или там розовым маслом?

   Сандер смущенно потупился.

   – Налил, – признался он. – Хочешь, я тебя отнесу?

   Вздохнув, Василиса закатила глаза.

   – Сама дойду, – сварливо сказала она. – Где тут у тебя ванная?

   Но стоило ей попытаться встать, как изображение тут же закачалось перед глазами. Сандер привычно подхватил ее и поднял на руки. Он был большим и сильным, и обнимать его было просто до ужаса приятно. Его волосы пахли чем-то свежим и знакомым, и от одного этого запаха внутри у Васи стало куда теплее, чем от глинтвейна. Сейчас ей казалось, что тот холодный безразличный поганец, с которым она общалась сегодня утром, был кем-то другим. Ведь ничего общего между ним и тем, кто нес ее в ванную, бережно прижимая к себе, просто не могло быть.

   Но когда Сандер принялся стягивать с нее футболку (и когда, интересно, она осталась без штанов?!), в Василисе вдруг проснулась девичья гордость.

   – Я сама, – сердито сказала она, отводя его руки.

   Сандер улыбнулся.

   – Милая, не выдумывай, – ласково ответил он. – Я ведь уже видел тебя и голой, и мертвой.

   Вася скорчила гримасу.

   – Да, ты всегда найдешь, чем успокоить девушку, – недовольно сказала она и отвернулась, чтобы стянуть футболку самостоятельно. – Так, не подсматривать!

   Хмыкнув, Сандер отвернулся. Следя за ним через плечо, Вася быстро избавилась от белья и залезла в теплую ванну.

   – Все, можешь смотреть.

   Сандер присел на край ванны, глядя на Васю своими невозможными темными глазами в пушистых ресницах, и подал ей очередной бокал с глинтвейном.

   – Ну что, теперь ты расскажешь мне, что случилось?

   Воспоминания о жутком живом лесе, полном невидимых существ, заставили ее похолодеть. Она тяжело сглотнула, подумав о том, что он совсем близко отсюда – всего в нескольких метрах от входа, через полянку.

   – Я была в лесу, – сказала она дрожащим голосом. – Там было ужасно страшно, Сандер, просто ужасно. А до этого я брела через бесконечное поле, и шел дождь, и был такой ветер, что я думала, что так и останусь там навеки. Растворюсь, как Снегурочка – ты знаешь такую сказку? Это русская, она о снежной девочке...

   Вася снова поднесла бокал к губам, но Сандер ловко перехватил его.

   – Так, по-моему, тебе уже хватит, – сказал он. – Какое-то ужасное пьяное вино, кто бы мог подумать! Всего пара глотков – и ты уже несешь бог знает что. Или у тебя жар? – прохладная ладонь легла ей на лоб.

   Прыснув, Вася положила свою руку сверху.

   – Как будто ты можешь измерять мне температуру, – развеселилась она, ощущая, как изображение перед глазами снова начинает терять четкость. – Я же всегда кажусь тебе горячей... Горячей, горячей телочкой!

   Рассмеявшись, она едва не ушла под воду. Стресс, голод и горячее вино оказались просто убойным сочетанием. Отсмеявшись, она снова посмотрела на Сандера.

   – У тебя сейчас такое глупое лицо, – заявила она, кусая губы, чтобы снова не заржать. – Ну а чего ты хотел – я же полдня ничего не ела. И вообще, где ты был все это время? И почему ты здесь? Где мы?..

   Сновно очнувшись, она завертела головой во все стороны, пытаясь угадать их местоположение. Это оказалось непросто: вокруг была ванная как ванная. Вокруг большой железной ванны, в которой лежала Василиса, горели здоровенные белые свечи, но из-за царившей в помещении полутьмы и тумана в василисиной голове трудно было разглядеть какие-то дополнительные детали.

   – А как ты пробрался через лес? – задала она очередной вопрос, не дожидаясь ответа на предыдущие.

   Придвинувшись ближе, Сандер просунул руку под ее голову – на тот случай, если Васе снова захочется хлебнуть воды из ванной.

   – Милая, тут нет никакого леса, – мягко сказал он. – Этот домик стоит у самой дороги, поэтому я его и выбрал. Поставил машину во дворе и решил подождать, пока ты подойдешь. Я видел, как ты идешь прямо ко мне, и пошел открыть дверь, – он замолчал, отводя с ее лица мокрые волосы, и Вася закрыла глаза. Ну почему, подумалось ей, он не может быть вот таким, как сейчас, всегда, постоянно? Откуда эти вечные смены настроения? Сандер между тем тихо продолжил: – Когда я открыл двеь, ты стояла на пороге мокрая, дрожащая, с безумными глазами. Где ты так вымокла? Чего ты так испугалась? Тебя ведь ни на минуту не выпускали из поля зрения.

   Василиса с трудом воспринимала информацию. Дом стоит у дороги? Она никуда не пропадала? Тогда откуда же взялись поле и лес?

   – Говорю же, я была в лесу, – настойчиво повторила она. – Нет, погоди, послушай! Я шла по полю часов пять, шел дождь, а потом начался лес, и там кто-то выл так страшно... И вокруг никого не было, меня никто не пас, я бы заметила. Кстати, а где хозяева?

   Сандер рассеянно пожал плечами.

   – У них вдруг объявились какие-то неотложные дела в Швейцарии, – сказал он. – Значит, где-то здесь есть временной разлом? Интересно.

   – Это еще что такое? – вяло поинтересовалась Вася. Ее все это почему-то совершенно не удивляло – ведь она и сама подумала о чем-то похожем.

   – Это что-то вроде щели в параллельную реальность, – объяснил Сандер. – Если провалиться туда, то можно оказаться в совершенно другом месте. Возможно, и время там будет течь по другому – быстрее или медленней... Но вопрос в другом – как ты оттуда выбралась?

   Вася пожала плечами, чувствуя себя все более неуютно. Мысль о том, что она и правда могла застрять неизвестно где, была слишком уж жуткой.

   – Иди ко мне, – жалобно попросила она. – Мне что-то не по себе.

   Надо отметить, что вид Сандера, снимающего с себя одежду, способен был отвлечь даже от самых пугающих вещей, так что Вася решила полностью сосредоточиться на нем.

   – Понятия не имею, как я вырвалась, – сказала она, когда вампир оказался в ванной и положил ее к себе на грудь, словно маленькую куколку. – Наверное, просто очень испугалась, что никогда больше не увижу родителей... и тебя. Хотя ты в последнее время ведешь себя как полный мерзавец.

   – Да уж, – неохотно признал он, целуя ее в висок. – Кстати, насчет этого... Сегодня мне звонили из Совета.

   – И? – Вася приподнялась, напряженно вглядываясь в его лицо. – Что сказали?

   Сандер поморщился, словно от боли, и Василиса, охваченная нехорошим предчувствием, почувствовала, как у нее тревожно забилось сердце.

   – Ну, хорошая новость в том, что мне больше не нужно волноваться о судьбе нации, – сказал он.

   – Что-то я не поняла.

   Сандер посмотрел ей в глаза.

   – Василиса, мою отставку приняли. С сегодняшнего дня я официально на пенсии.

 Глава 4

     1

   – Собственно, тут можно и закончить эту историю, – Вася вздохнула, слизывая с ложки последние крошки шоколадного торта, который мама пододвинула к ней где-то на середине рассказа. – Не люблю выражение "начало конца", но это было именно оно... У тебя случайно нет мороженого?

   Сочувственно покачав головой, Алена достала из морозилки ведерко с пломбиром и молча поставила перед дочерью. Посмотрев на упаковку, Вася сморщилась.

   – Фу, клубничное! Я же люблю шоколадное, забыла?

   Но прежде, чем Алена успела открыть рот, она пододвинула ведерко к себе, открыла крышку и с тяжелым страдальческим вздохом воткнула в него столовую ложку.

   – Да, понимаю, – сказала Алена. – Отставка – это всегда тяжело. А уж в такой-то ситуации... Ведь эти гады его просто кинули!

   Вася нахмурилась.

   – Среди этих гадов, кстати, и дорогой папочка тоже отметился. Я еще удивляюсь, что Сандер не взял меня в заложницы в обмен на его помощь.

   – Ты с отцом что же, не говорила? – спросила Алена ровным голосом.

   – Нет, а ты?

   – Нет.

   Вася отправила в рот ложку с мороженым.

   – Ну что бы я ему сказала, мам? Что это он во всем виноват? Да может он просто подсунул меня Сандеру, чтобы отвлечь от политики. Я уже, если честно, ничему не удивлюсь.

   – Ох, детка, не говори так! – Алена взволновано накрыла ее руку своей. – Твой папа бы никогда так не поступил. Он ведь тебя любит!

   Вася грустно улыбнулась.

   – Знаешь, однажды мы с Сандером смотрели новости... Показывали все эти волнения в Ливии. И, помню, я сказала ему: "Никогда бы не подумала, что Мара на такое способна ради власти! Она ведь вроде как была увлечена моим братом, но стоило Ламии умереть, и вот – тут же позабыла про него и побежала драться за ее трон". И он ответил: "Мне кажется, ты ищешь человеческую мораль там, где ее не может быть по определению". Я спросила: "Ты имеешь в виду – среди вампиров?". Сандер тогда посмотрел на меня с жалостью, как на маленькую дурочку, и сказал: "Нет, Вася, в политике".

   2

   Как и в мире людей, вампирская политика была грязным, грязным, грязным делом. И неважно, кто стоял у шахматной доски, переставляя фигурки: пешки все равно умирали, а ферзи становились на защиту королей независимо от своего желания геройствовать. Правда, если уж король должен был пасть согласно приговору, то помощь ферзей была бессмысленна. Все, что они должны были сделать, это отступить с дороги карателей и как можно ниже склониться перед новым наместником верховной воли.

   Впрочем, это не значило, что старые короли автоматически теряли право на реванш. Отправить Сандера в оппозицию и при этом оставить в живых – ну, условно живых, – было глупой идеей. Подобные действия со стороны нового руководства характеризовали революционное правительство либо как абсолютных идиотов, либо как храбрецов, убежденных в собственной безнаказанности.

   Словом, не прошло и пары дней, как вернувшаяся с прогулки Василиса обнаружила во французском домике, где они с Сандером задержались ввиду острой вспышки медового месяца, каких-то незнакомых и очень мутных персонажей. Странные личности о чем-то тихо переговаривались, склонившись к Сандеру, который сидел напротив них за столом в гостиной. Выражение лица у всех присутствующих было исключительно таинственное.

   Заметив Василису, Сандер улыбнулся и тут же поднялся к ней навстречу.

   – Господа, позвольте представить вам Василису Рюрикович, – сказал он, беря ее за руку и оглядывая собрание. С ее заковыристой фамилией, отметила Вася, он справился блестяще.

   От пронзивших ее взглядов Василисе моментально стало холодно. Одетая в строгие черные костюмы четверка вампиров, которую она про себя тут же окрестила вестниками Апокалипсиса, смотрела на нее изучающее, словно на диковинное насекомое, которое стоило то ли раздавить, то ли изловить и посадить на булавку.

   – Добрый вечер, – сказала Вася как могла вежливо, однако ответа так и не получила. Казалось, гости даже немного удивились тому, что она подает голос.

   – Рюрикович, – повторил один из них – маленький старичок с густыми белыми бровями. Голос его был суше мартини. – Приемная дочь Степана Рюриковича, как я понимаю? Я-то думал, что это просто слухи.

   – И почему вы думали, что это слухи? – любезно поинтересовался Сандер. Его прохладные пальцы сжали васину ладонь крепче.

   Старичок свел брови в одну белую мохнатую гусеницу.

   – Потому что мне казалось, что вы умнее, Шварцтейн, – так же любезно сказал он. – Изображать Ромео в вашем возрасте и вашей ситуации довольно-таки глупо.

   Краем глаза наблюдая, как каменеет лицо Сандера, Василиса мечтала о том, чтобы оказаться сейчас как можно дальше – и как можно скорее. По его лицу было предельно ясно, что общение с ним в таком тоне может кончиться фатально для всех присутствующих. Однако, вопреки ее ожиданиям, ничего страшного не произошло. Хмыкнув, Сандер подвел ее к столу и отодвинул стул, приглашая сесть.

   Опустившись рядом, он обвел взглядом собравшихся.

   – Спасибо за заботу, – сказал Сандер с подкупающей искренностью. – Но со своей личной жизнью я разберусь сам. Кстати, впредь советую взвешивать ваши слова – Василиса не поддается гипнозу.

   – Может быть, вам принести что-нибудь выпить? – снова подала голос Василиса. Конечно, она тотчас же поняла, как глупо звучит ее предложение, и попыталась исправить ситуацию. – Или, хм, позвать кого-нибудь из соседей?

   Краем глаза она увидела, как Сандер прикусил губу, сдерживая смех, однако остальные его веселья не разделили.

   – Спасибо за гостеприимство, но нам уже пора, – сказал все тот же седой вампир, поднимаясь. По всей видимости, именно он среди них был за старшего. Вслед за ним молча встали и остальные.

   Кивнув Сандеру и Василисе, все четверо неторопливо прошествовали к выходу. От двери главный обернулся, словно киношный злодей, ставящий точку в затянувшейся сцене.

   – Подумайте о нашем предложении, Шварцтейн, – предложил он, прежде чем открыть входную дверь. – Времени у вас немного.

   Сандер молча склонил голову. Похоже, долгие прощания среди вампиров были не приняты.

   – Кто это был? – спросила Вася шепотом, едва дверь за гостями закрылась.

   – Оппозиционная партия, – последовал равнодушный ответ. – Хотят меня поддержать. Точнее, хотят, чтобы я поддержал их.

   Вася потерла пальцем невидимое пятнышко на гладкой поверхности стола.

   – Ты согласишься?

   Поднявшись, Сандер подошел к камину и пошевелил кочергой поленья. Посыпались искры, и огонь вспыхнул ярче.

   – Не знаю, – сказал он, не глядя на Василису. – Посмотрим, какие еще будут предложения. С этими парнями у меня ничего общего: они жуткие ретрограды, а я верю в прогресс.

   – А они чего хотят?

   Сандер поморщился. Кочерга вернулась в свой угол с глухим стуком.

   – Тебе это правда интересно?

   – Мне интересно, раз тебе интересно, – сказала Вася. – К тому же, тут не так уж и много других развлечений.

   Нехорошо ухмыльнувшись, Сандер встретился с ней глазами.

   – Вообще-то у меня есть пара идей.

   На этом разговор о политике пришлось отложить.

   3

   Жизнь с мертвецами – это совсем не так весело, как может показаться по книжкам и романтическим фильмам про вампиров. Потому что, во-первых, они холодные. Делить постель с кем-то, кто не дышит и не согревается даже под теплым одеялом – то еще удовольствие. Во-вторых, в случае с вампирами рифма "любовь и кровь" приобретает отчетливый и совсем не переносный смысл. Потому что они и правда пьют человеческую кровь. И то, что они не употребляют лично вашу, этого факта никак не отменяет. В-третьих, вампиры все-таки нечисть, способная к кое-какой магии. Притворяться вместе с одним из них обычной парой не позволяло ни вампирское умение быстро перемещаться в пространстве, ни отсутствие желания стареть, ни способность отращивать клыки и некрасиво меняться лицом в сложные минуты жизни.

   Однако даже все это вдруг показалось Василисе милым и романтичным, стоило одному отставному вампирскому лидеру устроить посреди французской деревни ставку и погрузиться в государственные дела, полностью забыв об ее существовании. Теперь их маленький домик уже не казался ей таким уютным. С утра до вечера по нему бесшумно скользили какие-то тени. Бледные существа с озабоченными лицами шли к Сандеру нескончаемым потоком – все по каким-то непонятным, но явно важным делам. Собрания все длились и длились, порой завершаясь далеко за полночь. Иногда Вася просыпалась среди ночи от шороха и, открыв сонные глаза, наблюдала, как по ее тускло освещенной ночником комнате движется, раздеваясь, высокий, красивый и очень, очень усталый мужчина. Лицо у него было отсутствующие, а взгляд – застывший.

   – Я тебя разбудил? – спрашивал он тихо, ныряя к ней под одеяло, и Василиса вздыхала, отрицательно качая головой и с тоской думая, как же давно они не делали вещей, которые всегда примиряли ее с этой мерзкой французской действительностью.

   – Я по тебе соскучилась, – жалобно говорила она, утыкаясь носом в его ключицу.

   – Я по тебе тоже, – обычно отвечал он. – Подожди еще немножко, ладно? Мне нужно... кое с чем... разобраться...

   Кстати, вампиры спят. Не так крепко, как обычные люди, не так много и не так часто, однако даже их странному извращенному разуму, неизвестно почему и как работающему, порой требуется перезагрузка.

   А когда Вася просыпалась утром, Сандера уже не было.

   Застать его одного ей удалось только через несколько дней, когда в перерыве между двумя какими-то важными встречами он проводил видеоконференцию неизвестно с кем. Только когда Вася подошла и молча опустила монитор его ноута, Сандер наконец поднял на нее глаза. Ничего хорошего его взгляд не предвещал.

   – Ну, давай, – Вася вызывающе посмотрела на него, скрестив руки на груди. – Прогони меня. Скажи, чтобы шла прогуляться или опять поискала тот временной разлом, раз уж мне совсем нечем заняться. Потому что я так больше могу, понимаешь? Уж лучше ты будешь беситься, как раньше, чем смотреть сквозь меня. Я не хочу быть твоей соседкой, Сандер. Соседи-вампиры – это как-то стремно, и вообще, я на это не подписывалась. Я хочу, чтобы все было как раньше. Почему все не может быть как раньше? Почему эта политическая хрень для тебя так важна? Ты же вроде как бессмертный, ты еще сто раз можешь стать президентом – или как вы это называете. Ты бессмертный, Сандер, а я – нет. Так почему все эти собрания важнее, чем я?

   Откинувшись на стуле, Сандер внимательно слушал, не сводя с нее пристального взгляда. Его молчание начало нервировать Василису.

   – Ты что-нибудь мне ответишь или нет? – сердито поинтересовалась она. – Или ты дождешься, пока я все выскажу, хлопну дверью, и тогда просто снова откроешь компьютер, как ни в чем ни бывало? У меня порой такое ощущение, что я для тебя вроде назойливой мухи. Жужжу тут, жужжу, а ты меня едва терпишь и только и ищешь взглядом мухобойку.

   Уголки губ Сандера дрогнули в улыбке.

   – Ты не муха, – наконец сказал он.

   Подняв бровь, Василиса молча ждала продолжения, однако его так и не последовало.

   – Ладно, – устало вздохнув, сказала она. – Если ты закончил ответную речь, я, пожалуй, пойду собирать вещи. Можешь не провожать.

   Но прежде, чем она успела повернуться к выходу, Сандер оказался рядом и прижал ее к двери.

   – Не уезжай, – попросил он.

   – Интересно, почему? Ты даже не заметишь моего отсутствия.

   – Замечу, – Сандер убрал волосы, упавшие Васе на глаза. – Ты мне нужна здесь.

   – Ты меня взял в заложницы? – она злилась все сильнее – и больше всего оттого, что его прикосновения превращали ее коленки в желе.

   Сандер покачал головой и положил ей руки на талию.

   – Нет, просто мне без тебя будет очень одиноко.

   – Ты даже не замечаешь меня, – укорила она. – Не знаешь, чем я занимаюсь.

   Он рассмеялся, целуя ее в уголок губ.

   – Я знаю, чем ты занимаешься, Василиса. Я слышу, как ты ходишь, и как плачешь, и что ты бормочешь, когда злишься. И не только я. У меня... у вампиров очень тонкий слух.

   Вася покраснела.

   – Извини, – шепнула она ему в шею. – Я как-то не подумала.

   – Ничего, это понятно, – его руки продолжали гладить ее по спине. – Ты сердишься, потому что тебе кажется, будто мне все равно. Но это не так. Я сижу в этой комнате целыми днями, разговариваю обо всяких важных вещах, но думаю только о том, чтобы подняться к тебе в спальню и трахнуть так, чтобы ты забыла, что значит злиться.

   На этом месте Василиса вдруг обнаружила, что сидит на краю стола и обнимает Сандера ногами за талию.

   – Ты все-таки ужасно быстро передвигаешься, – заметила она, с трудом переводя дыхание. – Выключи свою ускоренную перемотку, ладно?

   – У нас очень мало времени, – возразил Сандер, делая попытку задрать ее юбку еще выше.

   – Тогда не будем его терять, – она уперлась ладонями ему в грудь, отстраняя. – Я вообще-то хотела поговорить.

   – Поговорить, – повторил Сандер, отступая. – Ладно. О чем?

   – Чем конкретно ты тут занимаешься? Что ты делаешь целыми днями?

   Он поправил волосы и обошел стол, после чего поднял крышку ноута и кивнул на экран. Спрыгнув со стола, Василиса подошла и встала рядом.

   – Пытаюсь спасти свою репутацию, – Сандер нажал какую-то кнопку, и на экране замелькали заголовки новостей. Даже беглого взгляда на них было достаточно, чтобы понять: люди об этих вещах и понятия не имеют. "Ливия: Мара предъявляет ультиматум", "Экономические последствия саммита в Брюгге", "Бывший американский лидер утверждает: невиновен". – Провожу конференции, веду переговоры с консультантами, пытаюсь повлиять на общественное мнение.

   – Тебя в чем-то обвиняют? – тихо спросила Василиса. – И у вас что, отдельная сеть?