Текст книги "Артефакторика (СИ)"

Автор книги: Мару Толапытоуши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Не до баловства мне сейчас. Идем.

Я влезла в опротивевшее платье и села с ногами на кровать:

– Рассказывай.

Рая снова устроилась в кресле и тяжело вздохнула, бросив взгляд в окно на едва посветлевшее на востоке небо:

– За женщину бросают вызов только те, кто готовы умереть за нее. И если Эфир принял кровь, но самка отказала, то это равносильно тому, чтобы не принять вызов, это убьет душу, убьет Зверя внутри за считанные дни. Можно, конечно, поставить метку силой, но за это Эфир тоже жестоко наказывает. Если женщина не сможет принять своего мужчину, а это очевидно, когда ставят метку против воли, то он будет медленно и мучительно умирать около одного лунного цикла. Это действительно страшно. Такая искалеченная душа уже тоже не сможет переродиться.

Меня передернуло:

– И что делать?

– Принять или убить. У тебя хотя бы такой выбор есть, – пожала плечами она. – Прошу тебя, не убивай его.

– А если проиграет?

– Тогда он просто никогда уже не сможет поставить метку на тебя.

Я тяжело вздохнула и уткнулась лбом в подтянутые колени:

– Какое варварство и беспредел!

– Ты многого не понимаешь, тебя воспитали люди. Мы подчиняемся праву силы, это естественно. С тобой разве так не бывает? Не согласна с кем-то, злишься, ругаешься, но стоит ему напомнить, кто сильнее, и ты сразу сдаешься и успокаиваешься, принимая все как должное.

– Так вот что это такое. А я уже на шизофрению грешила, – горько усмехнулась я. – Бывает, и все чаще в последнее время.

– Вот видишь. Подчинись и сейчас.

– Да не хочу я подчиняться!

– Это потому что ты бурая, вы все такие, дерзкие и непокорные. Но прошу тебя, вспомни, что ты еще и женщина.

– Это плохой довесок к такой крови, – фыркнула я. – А если я сама брошу вызов за свою, скажем так, свободу? Допустим, если я смогу победить Прая, то этот ваш Эфир запретит ставить метку и отменит предыдущий результат?

Шаманка недоуменно вскинула брови:

– Не знаю, такого еще не бывало…

– Но ведь это может сработать?

– Да, полагаю. Но… разве ты победишь? В ритуальном поединке невозможно поддаться.

– Я знаю один способ обмануть Эфир, – я прикусила губу, пытаясь рассчитать, сколько же сигарет понадобится, чтобы свалить медведя. Но тут меня дернула одна мысль, крутившаяся на задворках и подспудно свербевшая на краю сознания, – Стоп, а это работает в обе стороны? То есть, если Ворх…

– Да, разумеется, – кивнула Рая. – Так что молись праматери, чтобы твой волк и вправду оказался сильнее.

– Прости, не могу, – я снова уткнулась в колени. – Теперь я буду молиться об обратном…

– Как? – медведица едва не подскочила на месте. – Я думала, что вы друг к другу неравнодушны.

– Ты права, неравнодушны. Это такая непреодолимая неприязнь, что ты даже представить себе не можешь… Уж не знаю, о чем он думал, но я не могу обречь нас обоих на такие муки, как брак. Так что буду надеяться на зелье.

Я поднялась и решительно направилась в соседнюю комнату, чтобы рассказать Ворху свой план действий. Главное теперь раздобыть как можно больше сигарет.

– Слушай, у меня тут идея наклюнулась, – я постучала в дверь и приоткрыла ее, – но мне нужна твоя…

На кровати лежал волк. И ладно бы просто волк, но это был Волчонок. Мой Волчонок!

– Это… Это как же…

Я попятилась. Волк тяжело вздохнул и отвернулся к стене.

– Эй, и как это понимать?! – я, наконец, обрела дар речи. – Ничего не хочешь мне объяснить?!

Ворх перекинулся и растянулся на кровати уже человеком:

– Нет, ничего. Уходи.

– Какого… Почему?! Как это вообще возможно?! Я видела твою боевую форму, она ведь абсолютно черная! И аура…

– Я ведь говорил, что между видом форм мало связи, – вервольф закрыл глаза рукой и снова отвернулся. – Для регенерации нужно пройти полный цикл трансформации.

– За что? Просто объясни мне, за что? – я подошла и села на край кровати. – Я ничего больше не прошу, только скажи, откуда в тебе столько жестокости и ненависти ко мне? Как ты мог, как вообще только рука поднялась так наплевать мне в душу? Ладно, один раз смолчал, но мог ведь просто больше не приходить. За что? Объясни, тебе просто так нравится надо мной издеваться?

– Уходи. Я уже семь часов не курил.

– Да чтоб тебя! Я уже привыкла, что ты делаешь мне больно, но не настолько же! Я ведь его любила! Доверяла! – я повернулась и схватила магистра за грудки. Из заледеневшей глубины души снова поднялись злость и отчаяние, – Кури и вали отсюда! Я останусь!

Ворх молчал, и даже руки от глаз не отнял, но сжал кулаки, явно сдерживая себя.

Я оставила в покое его майку и пошарила рукой по своему загривку, ища Вередан. Рукоять услужливо легла в ладонь, позволяя вытащить меч. Я бросила его рядом с магистром:

– Забирай и уходи, я остаюсь. Тут мне хотя бы не врут.

Я вышла и хлопнула дверью, так как мужчина даже не пошевелился, и напугала Ашу, все такой же безмолвной тенью замершую с еще одним подносом напротив двери.

– Ну зачем ты так? – шепнул мне в спину Вередан.

– Я же достала тебя, – я остановилась и пощупала спину, на которой снова была рукоять.

– А я вернулся, – раздался смешок со спины. – Я теперь часть тебя. Я могу перейти к кому-то только в случае, когда ты захочешь отдать, другой маг захочет принять, а я захочу перейти.

– Ну так уходи с ним!

– Не хочу.

Я прислонилась к стене и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

– Так ты останешься? – тихо спросила Рая из-за открытой двери.

– Да. Прости. Я уйду, как только смогу, – я вошла в комнату и прикрыла дверь. – Я очень постараюсь не навредить Праю. Я брошу ему вызов уже сегодня.

Медведица опустила глаза:

– Спасибо, но… я не уверена, что это сработает.

– Мы попытаемся.

Она ушла, оставив меня одну со своими проблемами. Я легла, обняв подушку за неимением Плюшки, и утерла слезы.

Нет, ну как он мог? Сколько раз я жаловалась Волчонку, душу изливала? И ведь делал вид, что ничего не знает… А уж о том, что я на берегу раздевалась перед ним преспокойно, что тискала его, в нос целовала, так и вовсе лучше даже не вспоминать. Как только, негодяй, ауру так скрывал, что я даже не заподозрила? Но, хотя бы, теперь мне понятно, почему его Зверь нравился мне куда больше, чем человеческая сущность. Господи, я ведь так любила Волчонка…

Солнце медленно выкатывалось из-за горизонта, окрашивая все вокруг в зловещие алые тона. Я поворочалась еще немного, но все же поднялась, услышав, как скрипнула соседняя дверь.

– Даже не знаю, смогу ли я присутствовать, но и оставаться здесь не могу, – пожаловалась я, когда и моя дверь открылась, явив мне Раю.

– Времени не так уж и много. Все обряды проводятся только при свете солнца, но не раньше, чем оно коснется источника силы, либо же перед заходом солнца, когда оно уже скатывается с озера. Пойдем. Посидим на кухне, если ты так не хочешь видеть сам бой.

– Я ничего уже не хочу, – я положила руку на сердце, – перегорела. Как-то мне уже все равно. Знаешь, когда раз за разом от сердца откалывают кусочек, на его месте просто в итоге ничего не остается. Видимо, я дошла до своего предела терпения.

– Даже из маленького оставшегося осколка может заново вырасти сердце, было бы для кого, – медведица горько усмехнулась и махнула мне рукой. – Пойдем.

Я вышла за ней, спустилась вниз.

– Давай хоть чаю попьем? – неуверенно предложила она.

Я кивнула и села на высокий подоконник:

– А может, кофе есть? Меня уже Айна своими лечебными чаями запоила.

– Нет, прости, мы не любители такого.

– Слушай, а ты видела того темного эльфа, что приходил к Праю? – вдруг вспомнила я.

– Да. Обычный дроу, ничего особенного в нем не было. Хотя, темные очки были. Он днем пришел, они же плохо солнечный свет переносят. И медвежий череп в руках. Некрупный такой, помельче наших, но мужской. Бурого медведя, скорее всего, – стала припоминать она, заваривая чай.

– Череп… Значит, темный эльф чернокнижник. Все сходится. Если это он навел фантом и сам же предупредил, что я буду здесь, ниже по течению, то он намеренно гнал меня именно сюда…

– Зачем эльфу гнать тебя к нам в стаю? – удивилась Рая.

– Вот и я об этом думаю. Сама бы я с того обрыва ни за что не прыгнула, значит… Значит он знал, что Ворх меня найдет. И будет здесь со мной, раненый… Святая праматерь! Да ведь все идет ровно по плану этого чернокнижника! Он просто пытается избавиться от Ворха! Но… Стоп! – я подскочила и стала мерить шагами кухню. – Ему не нужен клинок, он затребовал меня через год, значит, он не знает про артефакт. Или знает, но это для него не имеет значения. Я нужна ему как бурая. Зачем? Моя кровь и им полезна? Мало мне ведьм было?!

Я остановилась, потрясенная еще одной догадкой.

– А ведь для наведения фантомов, обычных, во всяком случае, жертве подкидывают якорь.

– Якорь? – фыркнула Рая.

– Не сам якорь, а любой предмет-маячок, который послужит якорем для фантома. Из всех предметов, что вчера были не моими, со мной было только платье и пузырек в кармане, – я потерла начавшее заживать бедро. – И клеймо на попе, но это маловероятно…

Медведица окончательно потеряла нить моих рассуждений и тяжело вздохнула:

– Так что будешь делать?

– Возвращаться. И надо хотя бы из принципа поломать планы этому эльфу. Прай все грозился убить Ворха. Это не фигура речи? Он действительно это сделает?

– Возможно, – пожала плечами Рая. – Я не знаю, но Эфир это не запрещает.

– Тогда придется мне вмешаться.

– Ты что, нельзя! – она бросилась мне на перехват и встала между мной и дверью.

– Ну хотя бы предупредить их можно, что это все план недоброжелателя? Я в ваших ритуалах пока мало понимаю, но нельзя это так оставлять!

– Но и вмешиваться нельзя!

– Уже и не надо, – дверь открылась, на пороге остановился Прай.

Рая тут же обернулась, открыв обзор и мне, и мы обе отшатнулись, не удержав испуганный возглас. Медведь зажимал оторванную по локоть левую руку, кровь, казалось, с него всего капала на пол. Я попятилась, едва не сев, где стояла. Кажется, я опоздала. Горло сдавило, картинка перед глазами поплыла от навернувшихся слез. Как бы сильно я ни ненавидела Ворха, а все же сердце остановилось на миг от одной только мысли, что его больше нет.

– Иди, – Прай кивнул мне на дверь и вошел сам, тяжело опустился на стул у окна. – Иди, если крови не боишься.

Я попятилась еще, отчаянно замотав головой. Мне совсем невыносимо будет видеть то, что от него осталось.

– Иди, чего встала, – повторил медведь. – Прощения просить не стану.

– Куда? – прошептала я, утирая никак не прекращавшиеся слезы.

– К озеру, он там, – Прай махнул здоровой рукой, указывая направление. – Тебя никто не задержит, иди.

Я на ватных ногах подошла к двери и оглянулась на оставшихся внутри медведей.

– Иди, все в порядке, я помогу Праю, – кивнула мне шаманка, наконец, взяв себя в руки.

– Какое же это, к лешему, в порядке? – прошептала я, уже спускаясь с крыльца.

Я медленно шла в указанном направлении, просто боясь увидеть результат, а внутри все медленно умирало, просто проваливалось в бездну, и даже так неосмотрительно разбуженный Зверь теперь бился в агонии, понимая, что потерял кое-кого очень дорогого. Берег был все ближе, я уже даже различала запах крови, резкий, режущий по нервам. Да и первые капли ее уже были видны на тропе под ногами. Я остановилась лишь у кромки воды, боясь оглянуться вокруг, всюду был этот липкий, навязчивый запах крови. Просто невыносимый. Ну почему я его никогда не слушала? Почему без конца препиралась и ругалась? Как я теперь без него буду жить? Я уже готова была простить ему всю ложь, все предательство и боль, даже Волчонка, только бы он был жив. И соглашалась бы во всем, это не так и сложно. Пусть только случится чудо.

– Долго стоять там будешь? Или просто природой полюбоваться пришла? – раздался за спиной усталый голос.

Я медленно-медленно, как в фильме ужасов, обернулась, испугавшись, что мне лишь показалось, что я сейчас увижу разорванный труп. Но нет, Ворх, действительно вполне себе живой, сидел под деревом и курил, будто ничего не случилось. Честно говоря, он и выглядел не хуже, чем за день до этого после столкновения с фантомом. Зверь внутри меня, похоже, упал в обморок от своих неосмотрительных обещаний взамен на его жизнь. Я бы и сама упала с удовольствием, чтобы только никто не понял, что я тут уже убивалась о нем. Я вернулась к озеру, встала на колени, зачерпнула воды и смыла слезы. Все равно видно, что плакала, но мало ли чего мне поплакать вздумалось. Потом поднялась, подошла к нему с села рядом, будто и вправду ничего особенного не случилось.

– Здесь был тот же темный эльф, что и наслал фантом. Скорее всего, якорем был флакон у меня в кармане. Нужно узнать, кто сделал зелье.

– Да. Нужно возвращаться.

– Стой, – я схватила его за локоть, не давая подняться. – Сколько ты уже выкурил?

– Пять. Или шесть… Не помню, – пожал плечами Ворх. – Только не начинай про вред курения, это уже не актуально.

– Нужно больше, – огорошила его я.

– Это что-то новенькое, – магистр сел обратно и смерил меня удивленным взглядом. – Зачем?

– Просто поверь мне. Я с Раей консультировалась, она сказала, что это может сработать, – я вытащила Вередан со спины и полоснула себя по руке. – Правда, честно говоря, я надеялась, что ты к тому времени уйдешь, и вызов я брошу Праю. Ну, мы предполагаем, а Бог располагает, так что попробуем так.

– Бросаешь мне вызов? – усмехнулся мужчина. – Серьезно? Я и так тебя не трону, не беспокойся.

– И об этом Рая рассказала. Тогда ты умрешь.

– Что ж ты такая осведомленная-то? – Ворх достал очередную сигарету и закурил. – Не поможет, я все равно сильнее тебя в любом состоянии.

– Нужно попытаться. Я на тебя очень зла, но смерти все равно не желаю, – я хотела поставить на его груди след ладони.

– Я не буду этого делать, – магистр перехватил мою руку, не позволив прикоснуться.

– Почему? Хоть это ты можешь объяснить? Или опять отвернешься и будешь отмалчиваться? – разозлилась я. – Ты не можешь отказаться от вызова.

– Объясню. Шаманка уже сказала тебе, что и от результата поединка нельзя отказаться? Вот и ты не сможешь. Тогда оба умрем.

– Не так обидно будет, – я поставила след на его груди второй рукой раньше, чем он догадался и ее поймать.

– Святая праматерь, да что ж ты за существо такое неуемное?! – Ворх отпустил мою руку, а я мазнула себя по груди, вернее, по платью, оставленной на моей руке его кровью. – Не делай этого!

Только мне уже было не до того, след на груди прожигал насквозь, лишая воли и способности дышать, пока не добрался до сердца, сцепив на нем ледяные острые когти.

– Это оказалось неожиданно больно, – прохрипела я, как только смогла говорить.

– Эфир принял кровь, – буркнул он и глянул на небо. – По-хорошему ты все же не понимаешь. Солнце еще не коснулось камня источника. Просто признай свое поражение, и пойдем домой.

– Не буду я ничего признавать! И вообще, это ведь неправильно, здесь нельзя сдаться.

– Ну почему с тобой так тяжело? – Ворх устало потер переносицу. – Вызов бросают равным. А с тобой мне вообще выяснять нечего, ты и сама знаешь, насколько слабее, так что просто признай это!

– Нет, – я поднялась на ноги, – вставай и дерись.

Вервольф просто схватил меня за лодыжку и опрокинул на землю, даже не двинувшись с места:

– Не вставай, я не хочу делать тебе больно.

Но я снова поднялась, отбежав на пару шагов для надежности:

– Придется. Поднимайся или признай свое поражение.

Ворх скрипнул зубами и встал на ноги:

– Ну и что ты собираешься делать? Магией воспользоваться ты не сможешь.

Я действительно не чувствовала свой источник силы, ледяные когти сжали и его.

– Поддаться я не могу, кровь не позволит, – продолжал он, неминуемо приближаясь.

Я попятилась, только сейчас начиная понимать, что вляпалась. Идея казалась хорошей, пока я не начала ее воплощать. Мне казалось, что шесть сигарет должны ослабить его до невозможности твердо держаться на ногах, как пару дней назад, когда у него уже кровь горлом пошла. Теперь, когда он наступал, я чувствовала, как вибрирует воздух от его силы, и просто не могла не пятиться, она прижимала к земле. Какое уж тут драться.

– Я просто пыталась сделать хоть что-нибудь, – я уперлась спиной в ствол дерева и зажмурилась.

– Да, идея хорошая, но для этого ты должна быть как минимум чистокровной, – Ворх остановился совсем рядом, опасно нависнув надо мной и просто подавляя морально. – Но ты не оставила мне выбора.

– У тебя его и не было, – огрызнулась я. – А я не привыкла сдаваться.

– Не сопротивляйся, я не хочу делать тебе больно, – напомнил он и ненавязчиво так оскалился.

– Хорошо, – я опустила голову. – Да какого лешего ты такой сильный даже после пачки сигарет?!

И тут же мое сердце сжали когти, напоминая о невозможности поддаться.

– Хорошо. Я поняла, – повторила я уже куда искреннее. – Я не могу сопротивляться, так что бей.

Вервольф легко опрокинул меня на землю, на всякий случай еще и прижав за плечи, чтобы я уж точно снова не поднялась. Я все же дернулась пару раз, не в силах противиться желанию снова оказаться на ногах, но он держал крепко.

Я чувствовала, как закипал Зверь внутри меня, рвался наружу, наивно пытаясь трансформировать мое неприспособленное к подобному тело. Это оказалось болезненным занятием, но плодотворным, Ворху даже пришлось опуститься ниже и прихватить мое горло зубами. Не до крови, но ощутимо. И я снова почувствовала страх, как и в тот день, когда он остановил меня на полпути к порталу. Он явно победил. Сжавшись в нервный комок под ним, я даже дыхание задержала, но уперлась сильнее, отчаянно сопротивляясь подавлявшей меня силе. И тут же клыки сжались чуть сильнее. Это была просто невыносимая пытка, потому что я не могла заставить себя подчиниться, но и сопротивляться больше не могла. Ледяные когти сжимали сердце все сильнее, вынуждая сжиматься и меня саму, непрозрачно намекая, что Эфир не любит неподчинения. Ужасающее понимание безысходности накрыло меня с запозданием. Я выдохнула и медленно, опасливо разжала кулаки и колени, которыми отчаянно упиралась в Ворха, признавая, что он в своем праве.

Лишь тогда он меня отпустил и позволил подняться.

– Отлично, идем, – Ворх схватил меня за плечо и потащил к озеру.

– Утопишь? – почему-то подумалось мне.

– Хотелось бы, но нельзя, – хмыкнул он, останавливаясь у кромки воды. – Расшнуровывай ворот.

– А может, все-таки утопишь? – пискнула я. – Так оно быстрее будет…

– Ничего с тобой не случится, бестолочь ты, – Ворх сам рванул шнуровку. – Через два месяца метка сойдет и будешь жить, как раньше.

И он, не дав мне даже возразить, вцепился клыками в мое многострадальное левое плечо. И пока я брыкалась и орала благим матом от острой боли, он сам же макнул мою правую руку в кровь на плече и мазнул ею себя по груди.

– Все, можно идти, – мужчина отпустил меня, отчего я тут же упала, не удержавшись на ногах.

– Больно же, твою ж налево! – я набрала в пригоршню воды из озера и приложила к горевшему огнем плечу. И как только Ирва выдержала это все с таким невозмутимым видом? Никаких нервов не хватает на этого выхухоля!

И вдруг мое сознание затопило такое отчаяние, злость, бесконечное раздражение и усталость, что я едва не захлебнулась этим, пытаясь понять, откуда оно взялось во мне. Я испугано оглянулась, но никого, кроме Ворха, рядом не было.

– Что это? – я в ужасе подняла на него глаза.

– Извини, – он поморщился, к потоку добавилась досада.

– Это… твое? – я была в шоке, так и оставшись сидеть на земле. – Я теперь чувствую твои эмоции? Так много, и все такие… негативные.

Меня аж передернуло, когда я поняла, что и он мои, видимо, тоже ощущает.

– Это ужасно, – я снова смогла говорить лишь спустя минуту, за которую немного взяла себя в руки. – Что с этим делать? Как остановить?

– Никак, притупится со временем, первое впечатление всегда самое острое. Это ненадолго, потерпи.

Я прикусила губу, поняв, о чем он. Да, ему ведь теперь всего месяц осталось жить. И все же это лучше, чем пару дней. Есть надежда что-нибудь придумать за это время.

– Пойдем, нужно возвращаться, – Ворх вздернул меня на ноги. – Выйдем за пределы стаи, а там уже и порталом можно будет воспользоваться, зона искажения закончится.

– А попрощаться? – я оглянулась на медвежий город. – Как-то невежливо…

Меня окатило ехидным скепсисом. Вот я даже не думала, что такое бывает, но оно было.

– Невежливо придти пожать руку Альфе, когда оторвал ее, – усмехнулся магистр и подтолкнул меня в правильном направлении.

– Ну, я-то никому ничего не отрывала, – возмутилась я, – так что могу и зайти на минуту.

– У тебя ровно минута, – вервольф тяжело вздохнул и сел под деревом. – Я буду ждать здесь.

– Спасибо, – я побежала обратно к дому Прая.

Медведь так и сидел на том же месте, когда я забежала, а Рая и Аша перевязывали ему плечо.

– Зачем вернулась? – неприязненно буркнул он, увидев меня на пороге.

– Извини, но это ведь не моя вина, – я подошла и обхватила перевязанный обрубок руки, пропустила магию, пока еще слабую, через него, кое-как закрывая порванные сосуды. – Я не целитель, меня мама немного научила, но и это может помочь. Я попрошу Риена посмотреть, как только увижусь с ним. Он очень сильный целитель и некромант, думаю, он сможет и новую отрастить.

Прай молчал, отвернувшись к окну.

– Иди, он не терпит жалости, – Рая тронула меня за плечо.

– Нужно различать жалость и сочувствие. Это разные вещи. Я просто хочу хоть чем-то помочь.

– Ты, наверное, каждую жизнь такая, – он нехотя повернулся ко мне. – Я сразу тебя узнал. Когда-то ты пришла к нам в стаю как бурая, маленькая храбрая Дайке. Но ты так и не исполнила свое предназначение, ты погибла, спасая мою младшую сестру из огня. А я не смог спасти тебя, не успел, мы оба тогда погибли в огне. Я столько жизней помнил это, я так хотел увидеть тебя снова.

– Прости, я этого не помню, – я отпустила его руку. – Ну, раз уж увидел, теперь живи своей жизнью с чистой совестью. Как видишь, я жива, относительно здорова и даже почти не жалуюсь.

– С таким защитником тебе ничего не грозит, – хмыкнул он. – Иди, не тревожь старые раны.

Я кивнула женщинам и вышла из дома. Действительно, нечего ворошить прошлое, которое я даже не помню. Все равно от этого только горечь поднимается. Мне и тех двух, что я вспомнила, по горло хватает… Кстати! Я припустила к озеру.

– Есть способ снять метку! – выпалила я, едва не налетев на поднявшегося навстречу Ворха. – Есть способ! Слышишь, все будет хорошо! Мы снимем это проклятое клеймо!

Я встряхнула его за грудки, так как он, кажется, завис.

– И какой же? – спросил магистр, оторвав мои руки от себя.

– Точно не могу сказать, надо основательнее покопаться в воспоминаниях из прошлых жизней, но он есть. Я уже снимала метку однажды! Снимала, понимаешь? Какая-то черная жидкость… Я не помню точно! – я снова попыталась схватить его за грудки, но Ворх перехватил мои руки, меня обдало раздражением пополам с разочарованием.

– Оставь как есть и успокойся, – он потащил меня за руку через лес вдоль озера.

– Да в чем дело-то? – возмутилась я. – Это ведь возможно сделать. Я, конечно, безумно хочу тебя прибить за все, что ты мне сделал, но не так же!

Метров через двести он открыл портал, выходивший прямо на обрыв, откуда мы прыгнули меньше суток назад. И тут же Ворх меня отпустил и принялся что-то выискивать на земле, перебирать все следы.

Я обошла его по дуге, чтобы не мешать, и села в петлю такого удобного дерева, подобрав ноги. Магистр исследовал площадку около часа, не пропустив ни сантиметра, после чего выпрямился и досадливо мотнул головой.

– Дроу сюда не приходил. Здесь был кто-то другой, кто собрал всю твою кровь до капли вместе с осколками сосуда. Опять этот запах недонежити…

– Постой, как у той русалки? Как на куртке Андрея? – встрепенулась я.

– Да, – нехотя ответил Ворх, я почувствовала его явное недовольство. – Это одна и та же тварь. Видимо, она была русалкой, Андреем, а теперь и здесь побывала…

Я поежилась, почему-то вспомнив серое лицо с темными провалами глазниц из своего видения.

– Что тебя так напугало? – тут же обернулся магистр.

– Ничего, – я снова вспомнила, что он меня чувствует, и смутилась. – Когда Вередан, ну или не он, показывал мне свою загадочную суть событий, я видела что-то странное, отдаленно похожее на гуманоида в воде. Такое серое, полностью лысое, с абсолютно черными прозрачными глазами, будто глазницы пустые, – я поднапряглась, стараясь вспомнить все подробности, – с четырехсуставными конечностями, когтями и клыками. Даже не знаю, на обоченя чем-то похож, но крупнее и серый.

– Полиморф.

Я опешила. Такого я точно не ожидала. Нам всего пару слов о них сказал магистр Урлик на расоведении, сославшись на то, что они давно вымерли, и мы все равно никогда их не увидим.

– Они вымерли, – напомнила я. Так, на всякий случай.

– Значит, не все, – хмыкнул Ворх. – Пойдем, надо вызвать Риена.

– Очень надо, – кивнула я. – У меня к нему тысяча вопросов.

И тут же ко мне прилетело раздражение.

– Да, я бы тебя спросила, но ты же молчишь, на все мои вопросы только слово «ничего» вспоминаешь! – разозлилась я. – Так что нечего возмущаться! Мне, между прочим, даже не к кому теперь сходить поплакаться из-за тебя! Издевался еще! «А если я скажу тебе, что он оборотень?» Так что же не сказал?!

– Извини, – раскаяния, однако, я ни капли не заметила, только какую-то мрачную решимость.

– Да иди ты со своими извинениями лесом! – я поднялась и сама пошла лесом, показывая пример. Ну и к дому направляясь заодно. Нужно переодеться, да и в целом привести себя в порядок, а то я уже явно похожа на умертвие, особенно с этим порванным заляпанным кровью платьем. Будто из могилы в нем вылезла, а потом еще неделю по лесу шла, не разбирая дороги.

Первыми на пути в лесу, как ни странно, встретились братцы-некромантцы, шарахнувшиеся при виде меня в сторону, но потом опознавшие и бросившиеся уже навстречу.

– Герка! Ворх! Вы где пропадали так долго?! Вас все обыскались!

– В гости ходили, – буркнула я.

– Ага, и под дождь опять попали? – передразнил Ири. – Под кровавый, видимо.

– Что с вами такое случилось? – не поверил и старший брат.

– Ничего, – ответил Ворх, но тут же осекся, бросил на меня раздраженный взгляд, так как я уже готова была прокомментировать его «ничего». – Прогулялись в гости к старому знакомому Геры в соседней стае.

– Это стая вурдалаков, что ли? – удивился Ари. – У вас такой вид, будто вас через мясорубку пропустили.

– Нет, медведей. В смысле, это медведей там кое-кто через мясорубку пропустил, – хмыкнула я. – Все в порядке, ребята, не переживайте.

Айна была в еще большем ужасе, увидев нас. Она долго причитала, что мы двое безмозглых детей, которых и за порог выпускать нельзя, что это именно из-за нас она поседела, и что отец Ворха повторно умер бы, если бы только увидел нас сейчас.

Мы терпеливо слушали ее, опустив головы, в кои-то веки солидарные друг с другом. Но потом ее взгляд упал на мой порванный ворот. И Айна схватилась за голову снова.

– Да что же это ты опять натворил, охламон?! – женщина села за стол, выдохшись, и уронила голову на руки. – Что ж у вас все не как у нормальных оборотней?!

– А что, простите, не так? – я поспешно стянула края разреза, закрывая плечо. – Сама еще не видела, что там такое. Теперь два шрама, да?

И тут же меня одернуло ощущение тревоги, исходившей от Ворха. Я недоуменно глянула на него, на Айну. Неужели у нее сердце может не выдержать таких волнений?

– Не волнуйтесь, Айна, – я присела на корточки рядом с устало опустившейся на стул женщиной, – все будет хорошо. Так уж вышло, но мы решим этот вопрос.

– Деточка моя, – она обняла меня, прижала к своей груди, как-то разом постарев и осунувшись. – Сколько ты уже натерпелась? Одна святая праматерь ведает. Вот пусть теперь отвечает перед ней за то, что натворил.

– Да чего уж там, – я смутилась от такого поворота. – Будем решать проблему. Что-нибудь придумаем, раз так неудачно получилось. Не переживайте.

– Вижу ведь, по глазам вижу, опять умереть хотел, как в тот раз. Не позволила, да? – Айна с надеждой посмотрела мне в глаза.

Я кивнула, не в силах что-либо ответить от хлынувшей на меня боли и раскаяния.

– И не позволю, – наконец смогла заговорить я. – Что-нибудь придумаем.

– Прости его, если сможешь когда-нибудь.

Ворх стоял в дверях с самым невозмутимым видом, но я знала, как ему сейчас больно. До безумия больно. Меня даже замутило.

– Отдохнуть тебе надо, – по-своему поняла Айна мою внезапную бледность.

– А на речку можно сначала? – робко спросила я, ожидая нового приступа негодования. – Полотенцем бить не будете?

– Ну что за горе с вами? – печально усмехнулась она. – Идите. И оденьтесь нормально.

Я поджала губы, сдерживая рвущееся наружу негодование. От платьев меня за прошедшие два дня уже не просто тошнило, а выворачивало.

– Я подумаю над этим, – я скорее отступила от Айны и побежала наверх за своим комбинезоном охотницы. Жарко, зато ворот высокий, никто этого позорного следа не увидит.

Спускаясь вниз, я осторожно заглянула на кухню, но с Айной уже сидел Ворх. Он оглянулся на меня через плечо и указал на дверь, незаметно прикрыв от матери. Я благодарно кивнула и проскочила наружу незамеченной.

Уже на берегу после того, как отмылась, я с любопытством ощупывала свое плечо, приспустив с него комбез. Вроде ничего особенного, все такой же шрам от укуса, едва угадывавшийся под пальцами рисунок, скорее более теплый, чем выпуклый. Я могла видеть только краешек его, который дотягивался до сгиба плеча, и немного спускавшихся на грудь причудливых темных завитков. Я осторожно обвела их кончиками пальцев. Это было так странно. Я уже видела, как рисунок появлялся у Мин и Риса, у Дашки и Трэса, но у них все было так красиво и волшебно, как в детской сказке. А на деле это оказалось невыносимой болью с привкусом разочарования.

– Не беспокойся об этом, метка исчезнет, – раздалось сзади. И я поняла, что разочарование было не привкусом, а эмоцией Ворха.

– Конечно, исчезнет, – я быстро застегнула ворот. – Только вспомню, что для этого нужно.

Вервольф сел рядом. Все такой же замученный, усталый и в крови:

– Ничего не нужно. Сама пропадет.

– Я уже сказала, что не такой смерти тебе желаю. Вот доучусь, стану сильнее, научусь пользоваться своей кровью, в конце концов, тогда и брошу тебе вызов, – я облокотилась на согнутые колени. – А до тех пор придется тебе подождать.

– Это невозможно, ты и сама должна понимать, раз уж шаманка тебе все объяснила, – он закурил и вообще лег на траву.

– Всего месяц, да, я помню, – я взяла у него пачку и тоже закурила. – Но даже из этой жо… нехорошей ситуации, прости, есть два выхода. Первый: я вспомню, как снять метку. Или второй: нужно что-то принять. Только что, я так и не поняла.