Текст книги "Артефакторика (СИ)"
Автор книги: Мару Толапытоуши
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
– Вот я и пытаюсь понять, что с тобой случилось, – магистр тоже осторожно приобнял меня одной рукой, заставив нервно вздрогнуть. – Вот видишь, тебе по-прежнему неприятно, ты сразу занервничала. Так зачем заставлять себя?
Я так и замерла, переваривая его слова.
– Мне не неприятно. Просто очень непривычно, – осторожно начала я. – И я нервничаю, потому что не знаю, какой реакции от тебя ждать. Но я не хочу, чтобы ты и дальше чувствовал вину за случившееся. Я сама виновата, так что успокойся, ты ничего страшного не сделал, я в порядке.
– Это называется «ничего страшного»? – он свободной рукой дернул за край ворота, открыв-таки свежий след на правом плече. – Я собственными руками Трэса в реку макал за такое.
– Поэтому ты теперь весь мокрый? – я рассмеялась. – И что, помогает?
– Нет, – признался Ворх с явной досадой.
– Перестань. Вот метка была действительно очень болезненная. А это так, мелочи, быстро заживет. И да, терпи, это для твоей же пользы.
Ворх тяжело вздохнул и стянул рубашку на этот раз с левого плеча. Осторожно провел пальцем по краю метки. Это тут же отозвалось практически электрическим разрядом в ней. Я даже дернулась от неожиданности. А еще вспомнила, как похоже дернуло его укус на правом плече, когда он дотронулся до него давно, еще в казарме.
– Почему метка реагирует так же, как и старый укус? – не удержалась я.
Ворх в ту же секунду убрал руки. Я едва успела ощутить его испуг, граничащий с паникой, тут же подавленный привычным раздражением.
– Что случилось? – я просто опешила от такой неожиданной реакции. Тронула уже едва различимый отпечаток зубов на изгибе шеи справа, – Что-то не так с тем следом?
Магистр выдохнул, облокотился на стол:
– Нет. Извини, все в порядке. Не хотел опять делать больно.
– И из-за этого столько страха? – хмыкнула я. – Ты еще страннее обычного. Пойдем спать, уже поздно.
– Иди, я позже приду.
– Что, опять? – я провела по мокрым волосам, задержала руку на затылке, – Давай я сама тебя макну в воду, и на этом успокоимся. Пойдем спать, не дури. Вередан вон жалуется, что ты про него забыл.
– Хорошо, – он нехотя поднялся и пошел в комнату, на ходу стянув мокрую майку.
Я глянула на уже подмоченную рубашку, но снимать ее не стала, сама высохнет. Зато, как назло, вспомнила слова Айны про метку. И заметила, идя следом, что она уже благополучно перетекла на плечи, а с них и на лопатки стала наползать. Да и бока мужчины уже были покрыты рисунком.
– Это нормально? – я обогнала его уже в комнате, потрясенно глядя на едва различимое глазом движение некоторых линий. – Она уже и на спине.
– Да, обычное дело, – Ворх достал из шкафа сухую майку и надел ее, снова спрятав метку, но не смог скрыть смущения, хоть и короткого. – Ложись, будем с артефактом разбираться.
Проснувшись среди ночи от ощущения боли в груди, я осторожно приподнялась на локте, стараясь не потревожить магистра, так как его рука все еще была у меня на спине под рубашкой. Он снова тяжело дышал. Я тронула его лоб, горячий.
– Вот что с тобой делать? – я провела ладонью по его щеке с едва наметившейся щетиной.
Перед глазами встала картинка из моего видения. Изможденный Ворх уже есть, так что и Волчонок, видимо, уже истекает кровью, если уж это была аллегория его Зверя. Или это был лишь плод моего больного воображения? Но если это правда, то времени уже почти нет. Как там Вару мне напророчила? Могу спасти ценой своего сердца? Пусть бы и так. Я согласна. Может, я просто стала оборотнем, а может, смирилась с тем, что люблю его несмотря ни на что. Хоть и не за что. Скорее, вопреки всему. Любовь зла, полюбишь и злого декана.
– Я уже, вроде, со всем смирилась, все простила, даже переспала с ним. Что еще я должна сделать? – тихо спросила я в пустоту.
– Даже не знаю, что тебе сказать, – ответил Вередан. – Прими ты его уже хоть как-нибудь. Что еще ты не пробовала?
– Такое чувство, что все, – я вздохнула и осторожно прислонилась лбом к виску мужчины. – Держись, не умирай.
Ворх никак не реагировал, и хотя я уже привыкла, что он в последнее время спит очень крепко, но это настораживало. Раньше хоть прижимал к себе крепче, не просыпаясь.
– Моя кровь помогла бы? – спросила я у Вередана.
– Не тот случай, прости, малышка. Даже опосредовано, через ведьму, ты уже сделала все, что могла.
– Плохо.
– И не говори.
– А ты? Ты ведь Клинок Судеб.
– Я могу только пересекать нити. Но не воскрешать.
– А если перенестись в прошлое? Если как-то предотвратить все это?
– Мне очень лестно, но ты меня переоцениваешь, – фыркнул клинок. – Я еще не в полной силе, ничего не выйдет, да и твоего темного источника маловато для такого финта. Он еще жив, делай сейчас все, что можешь, потом будет поздно.
Мне стало тяжело дышать, горло сдавило от осознания того, что у нас действительно практически не осталось времени. Скоро он умрет, тогда я уже не смогу ничего сделать. И, скорее всего, очень быстро покину мир живых следом за ним, потому что начнется уже нешуточная охота за моей кровью. Но себя-то мне уже давно не жалко, я буду переживать только о том, что будет с Андреем и мамой, как тут останутся мои друзья.
– Его метка работает, – напомнил Вередан. – Ты и сама видела, какая она большая. Тут действительно есть о чем задуматься.
– И о чем же?
– Он-то тебя принимает безоговорочно, – пояснил клинок.
– И как он это делает?
– Всей душой, видимо, – вздохнул он. – Откуда ж мне знать? Я не оборотень. Но похоже на то, что ты и вправду все перепробовала.
Я тоже тяжело вздохнула, на глаза наворачивались слезы от бессилия:
– Айна что-то поняла, но ничего не объяснила. И причем тут мое упрямство?
– Вот и подумай, в чем ты упорствуешь сейчас?
– Только в том, чтобы спасти его.
Вередан замолчал, оставив меня одну со своей бедой.
Я снова легла, но сна уже не было ни в одном глазу. В темноте Ворх казался совсем бледным, он выглядел уставшим даже во сне. Черты заострились, было видно, что ему больно. Я осторожно, хоть он и спал крепко, провела кончиками пальцев по его лбу, щеке, сжатым губам, очерчивая одну из борозд шрамов.
Невольно в голову полезли мысли, вызванные словами Андрея. Я села, растревоженная ими. Зерно сомнения нашло благодатную почву. Слишком много между нами было недосказанностей, слишком много непонятных мне поступков, лжи и неприятия. Даже если сказал это и ненастоящий Андрей, то слова-то были правильные.
– Боже, ну за что ж мне все это? – я почувствовала уже свою собственную боль, прижала рукой беспокойную метку.
Зато это разбудило Ворха.
– Что случилось? – он поднял голову, быстро осмотрел меня фосфоресцирующими желтыми глазами.
– Ничего, спи.
Но он тоже сел, тяжело вздохнул. Я с досадой поняла, что к нему стало возвращаться безразличие. Слишком быстро. Да и боль усилилась.
– Прости, – я поняла, что это все из-за моих сомнений, виновато опустила голову и ткнулась лбом ему в плечо.
– Все в порядке, не переживай. Я ведь говорил, не надо заставлять себя.
– Я и не заставляла. Но все так сложно.
Ворх сидел, не двигаясь, но я чувствовала, как ему некомфортно. И его боль чувствовала, и вернувшуюся обреченность. Вот так просто, одной лишь мыслью я сломала с таким трудом наведенные мосты. Это было так нечестно, что хотелось взвыть от досады.
– Попробую еще раз подняться по течению, вдруг на другом берегу удастся найти хоть след. А ты спи, завтра будет тяжелый день, – он как-то совсем отстраненно мазнул меня пальцем по щеке, вынудив поднять голову, встал, оделся и вышел. Тихо хлопнула входная дверь.
С минуту я просидела, едва сдерживая слезы. Как-то не отпускала мысль, что он может и не вернуться в таком состоянии. И что он вообще ушел только для того, чтобы я меньше чувствовала его боль.
– Да что со мной такое?!
Я вскочила и побежала за ним, совершенно забыв, что скоро рассвет, и кто-нибудь из ранних жителей может увидеть меня в таком странном для них виде. И что сам Ворх явно не обрадуется моим неадекватным и противоречивым эмоциям. И что я сама вызываю у него отвращение. Да хоть рвоту и отказ спинного мозга! Ему придется с этим жить, потому что я люблю его, и не позволю просто так уйти и терпеть свою боль, не позволю умереть ни сегодня, ни вообще раньше меня! И ведьму ему больше не позволю! Достал уже, всю душу вымотал, хватит! Раз поставил метку, раз она у него даже работает, то пусть теперь живет с этим. Сам виноват! Как сказал Вередан, я тут, вообще-то, законная жена, так что ему придется с этим считаться.
Ворх почувствовал мое решительное приближение еще издали, и теперь стоял, обернувшись почти у самой воды, в замешательстве. С каждым моим шагом боль становилась слабее, Эфир разжимал свои ледяные когти на сердце.
– Что ты делаешь? – удивился он, когда я остановилась в шаге от него. – Иди домой, еще рано для пробежки, тем более, босиком.
Только мне уже было плевать, отправлял бы хоть назад в Школу, хоть в другой мир. Я теперь даже в ад готова была за ним бежать. И пусть он никогда не будет меня любить, я привыкну, научусь жить с этим. Я все равно хочу быть рядом с ним до конца своей жизни. И ему придется это принять, даже если он не хочет. Я ведь готова терпеть его со всеми странностями, с его скверным характером, упрямством, гиперопекой и принципиальностью, постоянными подколами, вечным недовольством, раздражительностью и еще тысячей отрицательных качеств. Даже всю его семью уже люблю.
– Тис, меня немного пугает твоя решительность, – Ворх нахмурился и уже протянул ко мне руку, но я шагнула назад, не дав удержать себя, и упала на колени в древнем как мир жесте подчинения.
В тот самый момент я действительно приняла его, я окончательно осознала себя его женщиной и смирилась с этим, больше не считая это чем-то временным и условным, как фиктивный штамп в паспорте. Пусть себе любит другую, но мы принадлежим друг другу, и это уже не изменить. Моя метка нервно заворочалась под кожей, в мгновение ока хлынула на спину, грудь и руку, завоевывая каждый доступный ей сантиметр кожи, и будто даже облегченно выдохнула «ну наконец-то». Я снова остро, как в первый раз, почувствовала эмоции Ворха, смогла четко разграничить их, даже смешанные с моими. Но сейчас все прочее глушило бесконечное удивление, неверие и беспокойство.
– С тобой все в порядке? Что такого могло случиться всего за минуту, пока меня не было? – он как-то немного заторможено от потрясения опустился на колени совсем рядом, боясь даже дотронуться до меня, все еще не веря в случившееся.
– Ничего, я просто устала терять тех, кто мне дорог, – я сама обняла его и заплакала от облегчения, просто радуясь, что все закончилось. – Пожалуйста, никогда не уходи, мне так плохо без тебя.
Мужчина вздохнул с облегчением, сел и притянул меня к себе на колени, обнял, уткнулся мне в плечо с меткой:
– Зачем, маленькая моя? Это ведь теперь навсегда, – тихо сказал он.
– Вот именно. Так что начинай привыкать, – я утерла слезы. – Только сам объясни, чтобы я не гадала, что именно тебе так сильно во мне не нравится, постараюсь исправить.
Ворх поднял голову, с недоумением глядя на меня:
– Что мне не нравится?
– Ты у меня спрашиваешь? – разозлилась я.
Злость немного отрезвила, я поднялась, сбросив его руки, развернулась и пошла к дому. Меня уже через несколько шагов догнало его сожаление, разочарование и уже совсем родное раздражение.
– Да-да, я прекрасно знаю, что не такая жена тебе нужна, но могу предложить только утопить меня, раз река близко! – я обернулась, так как мой новоявленный и теперь окончательно состоявшийся муж продолжал сидеть на земле, хмуро глядя мне вслед. – Пойдем, раз не топишь. Еще есть время поспать.
Все еще немного заторможено Ворх поднялся, пошел за мной, теперь уже с озадаченностью, вытеснившей все остальное.
– Постой, – он, совсем сбитый с толку, тронул меня за локоть, а потом и вовсе поймал, развернул и прижал к себе, так как я и не подумала останавливаться, раздосадованная его реакцией. – Стой. Объясни, зачем ты это сделала? Или ты действительно считаешь, что метку можно снять, или просто не понимаешь, на что себя обрекла.
– Все я понимаю, – я вздохнула и постаралась подавить свои обиду и злость. – И готова жить с этой меткой. Я, наконец, смогла принять ее, так в чем проблема? Я тут стараюсь, как могу, а ты спрашиваешь «зачем»?
– Да. Потому что не могу понять.
– Тогда просто прими как данность. Я это сделала, потому что хотела, и это не обсуждается.
Он наклонился ниже и как-то нерешительно, с опаской, что совсем не вязалось в моем понимании с его твердым упрямым характером, поцеловал. Я настороженно прислушалась, но никакой неприязни не почувствовала, поэтому высвободила руки и с удовольствием обняла его.
– Жалеть потом будешь, – на всякий случай предупредил он меня, отстранившись.
– Не буду. Я Трэсу обещала брата и сестру, надо держать слово, – усмехнулась я и сама потянула его на себя.
Уговаривать не пришлось, Ворх, уже не осторожничая, приподнял меня, подхватил одной рукой под колено, закидывая мою ногу себе на талию, и шагнул порталом домой.
Все-таки хорошо, что Айна такая мудрая, предусмотрительная женщина. Иначе я сгорела бы от стыда. Я и так не знала, куда деться, добавив Ворху следов моих зубов практически везде, где дотянулась. И теперь осторожно обводила их по контуру, пропуская энергию через кончики пальцев, чтобы они скорее зажили, при этом стараясь не разбудить его. И так уснул только с рассветом, так и не выпустив меня из рук, обняв за талию и положив мне голову на плечо. Вот так спать было действительно удобно, потому что все кровати без исключения, которые я видела в этом городе, были слишком большими для одного, но немного тесноватыми для двоих. Видимо, не зря их такими делали.
Солнечные лучи уже забрались в окошко, выхватывая из предрассветных сумерек яркими пятнами то дверь, то стул с моей еще все, наверное, мокрой одеждой, то исполосованную старыми и свежими шрамами спину мужчины.
Пожалуй, я не чувствовала такого умиротворения с тех пор, как спокойно жила в Лазурном мире со своей семьей. А теперь, наконец-то, все налаживается. С Вереданом разобрались, Ворх больше не умирает, Андрея мы обязательно найдем. Осталось пережить всего один день, пока пройдет солнцестояние с новолунием, и можно будет выдохнуть с облегчением.
Меня разбудила непривычная пустота внутри. Я открыла глаза и смотрела в потолок, пытаясь понять, чего мне не хватает. Ворх по-прежнему обнимал меня, сея в душе робкое счастье, но что-то все равно было не так. Я чуть повернула голову и поцеловала его в лоб.
– Судя по солнцу, скоро обед. Просыпайся.
– Что это? – он, еще даже не проснувшись, пошевелил пальцами у меня под спиной. – Это Вередан?
– Что? – удивилась я. – Как?
Мы дружно сели и уставились на лежавший на кровати алый клинок. Я даже попыталась заглянуть себе за спину, чтобы увидеть его проекцию.
– Ничего нет, – Ворх осторожно тронул меня между лопаток. – Что произошло?
– Не знаю. Такого раньше не случалось, – я прижала одеяло локтями и осторожно взяла сиротливо лежавший рядом артефакт. – Вередан?
Но он не отозвался, будто даже потускнев.
– Подожди, – Ворх обхватил ладонью лезвие, сжал, по острым граням потекла кровь.
– Твою ж мать! – заорал знакомый голос в моей голове. – Мою душу призвали!
– Что? – я ошарашено уставилась на клинок. – Как это могло случиться? Ты ведь артефакт!
– Я душа, заключенная в артефакт. А любую душу можно призвать. Вот и меня пытались. Очень сильный некромант, чуть отбился. Пришлось даже выйти из тебя, чтобы и твою душу ненароком отдачей не зацепило.
– Что? – магистр напряженно следил за моим внутренним диалогом с артефактом.
– Его призывал некромант. Я не совсем понимаю…
– Детка, я слабею с каждой секундой, сейчас начну истощать твою ауру, его крови уже не хватает! – запаниковал Вередан.
– А если я передам тебя?
– Давай, это должно помочь, раз он сателлит. Хотя бы на пару минут.
Я развернула артефакт рукояткой от себя и протянула Ворху:
– Бери. Он побудет в тебе. Слишком ослаб, не может сам питаться. Заодно и расскажет тебе, что произошло.
Вервольф сжал рукоять все еще окровавленной ладонью. Ощущение присутствия Вередана во мне снова пропало. Зато сам клинок тут же раздался вширь и вытянулся до полутороручника, подстраиваясь под руку нового хозяина.
Пару секунд я ощущала тревогу мужчины, но проекция артефакта быстро проступила у него на спине. Меч, увитый тернием, гармонично слился с низкими завитками метки, будто став с ней цельным рисунком.
Ворх прямо вздохнул с облегчением, успокаиваясь. Теперь эмоции сменялись в нем очень быстро. Настороженность, возмущение, небольшое затишье, потом удивление, недоверие длилось чуть дольше, сменившись сначала просто радостью, а потом и вовсе счастьем вперемешку с ехидцей.
– Ты можешь разговаривать с ним молча? – не выдержала я спустя минут пять.
– Могу, – Ворх улыбнулся, поцеловал меня в висок и поднялся, быстро оделся, теперь уже и вовсе с какой-то мрачной решимостью и легким недовольством. – Сиди здесь, чтобы ни шагу из дома. Сейчас к тебе придет Айна, проследит, чтобы ты не натворила глупостей.
– Каких глупостей? – опешила я. – Куда ты?
– Вызову Риена, перекроем болота, теперь оттуда уже никто не проскочит незамеченным, – усмехнулся он. – Ну и стоило ли молчать об этом? Еще вчера прижали бы.
У меня прямо все похолодело внутри.
– Не бойся, моя бесценная, твоего брата, если он там, будем брать только живым. А ты сиди здесь, иначе вообще привяжу на тот самый обещанный поводок. Ты меня поняла?
Я растеряно кивнула, испугавшись такой резкой перемены.
– Вот и умница, – мужчина нагнулся, поцеловал меня и вышел из комнаты, а там и из дома.
Я сидела, пытаясь понять, что вообще случилось. Выходило, что я только что собственноручно отдала Вередан, единственную гарантию защиты Совета магов.
Я поднялась, стала медленно одеваться, все еще немного шокированная произошедшим. Случайно зацепила лежавшую на подоконнике книгу, которую обычно читал Ворх в свободное время, она упала, открывшись на закладке. Я присела, подняла ее, задумчиво рассматривая розовую ленту между страниц. И увидела, что из книги выпала фотография при падении. Подняла и ее, окончательно выпадая из реальности.
Сад, гамак мелкой сеткой, в нем лежат двое, парень держит девушку в охапке и одновременно пытается сорвать розовую ленту с ее высокого хвоста. Тогда они были такие счастливые и беззаботные. У Андрея три года назад челка была короче, а вот свежий след на сломанном носу еще отдавал синевой. Да и я тогда даже не подозревала, как резко и бесповоротно изменится моя жизнь, и просто радовалась приезду брата на выходные.
Я сжала ленту в руке, заплакав от горечи. Она была у меня в волосах и в тот день три года назад, на дне волчьей ямы. Там и пропала, как мне казалось. Я на негнущихся ногах подошла к зеркалу, спустила майку с левого плеча и присмотрелась очень внимательно. Старого рубца не было видно под меткой только потому, что он полностью совпал с новым.
Я собрала вещи в рекордные сроки, оставив фото и ленту на столе. Права была Вару, от моего сердца только что ничего не осталось. И прав был Андрей, как-то все слишком удобно получилось для Ворха. Я со своей кровью всегда под рукой, Вередан у него, защиты Совета я лишилась, как и независимости. Как только не побоялся рискнуть с меткой? Ведь и вправду едва не погиб. Или это тоже было грамотно разыграно? Ну а что, подмешивал мне энергию под предлогом артефакта, чтобы я и вправду последние мозги потеряла от любви, а сам вил из меня веревки. И ведь верила, даже когда врал, любила, даже когда отворачивался, прощала, даже когда предавал. До полного счастья ему не хватает только способа снять метку, чтобы избавиться от меня, когда рожу им Альфу, и спокойно вернуться к привычной жизни с ведьмой. Или это он тоже может?
Осколки сердца болезненно сжались от осознания глубины той пропасти, в которой я оказалась. И ведь даже бежать некуда. Кому я нужна в этом мире? Только друзьям, которым и самим лучше даже не знать ничего о случившемся, иначе тоже завязнут.
Я скорее припустила на улицу, но столкнулась в дверях с Айной и Зорой.
– Стоять! – рыкнула я, вынудив их замереть. – Не смейте меня останавливать. И Ворху вы ничего не скажете!
– Куда же ты? – только и смогла шепнуть Айна, глядя на меня круглыми глазами.
– Этого Вам знать не стоит, – я спрыгнула с крыльца, забросила рюкзак на спину и побежала в сторону болот, не чувствуя ни единой эмоции от Ворха. Нужно любой ценой спасти брата, остальное уже не важно.
