Текст книги "Без лица"

Автор книги: Мартина Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Глава 15

Патрик всюду разыскивал Тиффани. Она оставила дверь шкафа открытой, поэтому он знал, что она взяла деньги. Сами деньги его не беспокоили, его волновало другое: то, что они давали ей доступ к другим людям, а именно этого он и боялся.

Он потратил столько времени и сил, пытаясь изолировать ее и тем самым полностью подчинить себе. Ребенка она потеряла, и это должно было стать ее концом. Но теперь Тиффани пустится во все тяжкие. У нее достаточно денег, чтобы и она сама, и весь мир вокруг погрузились в нескончаемый кайф. А если она умрет от передозировки? Тогда все его время и усилия окажутся потраченными впустую.

Патрик был в ярости. Он уже потерял одну девушку в результате передозировки, а другая имела наглость сбежать и выйти замуж. Эта тварь смылась с чертовым клиентом, оставив ему кучу неоплаченных счетов, в том числе и за квартиру. Он, разумеется, снова сдаст эту квартиру, но дело было в принципе. Она провела его, а этого он никогда не прощает. Все будто сговорились действовать ему на нервы. Ну ладно, вот он доберется до Тиффани, всю рожу ей разнесет. Он становится слишком мягким с возрастом, вот в чем все дело, а девки этим пользуются.

Через двадцать минут он был дома у Макси Джеймса. Макси лежал в постели со своей женой. Патрик дал ей десятку и сказал, чтобы она пошла посидела где-нибудь пару часиков. Женщине стоило только взглянуть на его лицо, чтобы сделать так, как ее просили. Все знали, что с Патриком лучше не связываться, и она не могла взять в толк, зачем Макси поддерживает с ним отношения. Макси, который тоже был недоволен, прекрасно понимал, что сейчас не время протестовать. У Патрика был совершенно безумный взгляд, и это означало, что в любую минуту может разразиться буря.

– Чё за суета?

Патрик явно был не в том настроении, чтобы выслушивать своего друга.

– Как ты разговариваешь! – взревел он. – Ты что, нормально не можешь разговаривать? «Чё за суета»! Что это еще за выражение?

Макси уставился на него и нервно сглотнул. Патрик начинал действовать ему на нервы. Что он, черт возьми, о себе возомнил?

– Послушай, Патрик, я не знаю, кто тебе насолил, но ты приходишь сюда, вытаскиваешь меня из постели, когда я трахаю свою жену, а потом грубишь. Так что могу я спросить тебя, что случилось?

Патрик не знал, вмазать ли как следует своему другу или оставить это на потом, потому что сейчас у него были более срочные дела. Макси его друг, возможно, единственный настоящий друг. Он прекрасно знал, что люди избегают его в последнее время. Он стал слишком крутым.

Поэтому он улыбнулся – эта улыбка помогала ему получать все, что он хотел, – и сказал:

– Тиффани сбежала, и я должен ее найти.

Макси запустил пальцы в свои дреды.

– Да что в ней такого, Пэт? Она же просто шлюха, с чего вдруг такой интерес?

Патрик нахмурился:

– Не забывай, она мать моего ребенка.

Макси пренебрежительно фыркнул:

– Куча женщин имеют от тебя детей, Пэт, и ты все равно отправляешь их на панель. Я думал, ты сплавишь ребенка, как обычно, и потом будешь крутить ею, как захочешь.

Патрик засмеялся:

– Сверни-ка мне косячок, Макси, мне нужно расслабиться. Она только что ограбила меня. Эта сука оказалась сильнее, чем я думал.

Макси принялся сворачивать косяк.

– Отпусти ее, Пэт, она неплохая малышка. У тебя достаточно девок, зачем тебе так нужна Тиффани?

Патрик долго обдумывал слова своего друга и наконец ответил:

– Если честно, Макси, я не знаю. Мне доставляет удовольствие делать из женщин то, что я хочу. Понимаешь, Тифф меня зацепила. Я трахал ее мать, а теперь получил дочь. Прикольно же? Куча мужиков тащится от этого. Так что я попробовал, и мне понравилось. К тому же не забывай, она сестра моего сына. Меня это возбуждает. И она красотка. Но до матери ей, конечно, далеко. Мария была не та лошадка, которую легко объездить.

Он взял косяк и глубоко затянулся. Это была травка высокого качества.

– Я думал, разобраться с Тиффани – раз плюнуть, – снова заговорил Пэт, – однако она оказалась сильнее. Настолько сильнее, что я где-то даже восхищаюсь ее смелостью. Но я сломаю ее, раз и навсегда.

Макси оторопело смотрел на своего друга.

– Да ты чокнутый! Оставь ее. Она была счастлива со своим ребенком, хорошая мать и все такое. Просто оставь ее в покое, отпусти ее.

Глаза Патрика сузились, он жестко посмотрел на своего друга:

– В чем дело, Макс, ты что, идти не хочешь?

– Конечно нет, Пэт! Не начинай. Я просто думаю, она неплохая малышка. Оставь ее. Ты слишком крутой для того, чтобы копаться в этом дерьме.

– До тебя, видать, не дошло, Макс? Я получаю от этого удовольствие. Я возбуждаюсь каждый раз, когда ломаю суку и она начинает зарабатывать для меня бабки. Бабки ничто в сравнении с возможностью видеть их падение – все бабы в основе своей шлюхи. Домохозяйки, или как их там еще, их все равно содержат мужики. Потом у них появляются дети, и бедный парень, которого они поймали на крючок, навсегда пропал. Но только не я, приятель. Я бросаю своих детей, как бросаю своих баб. И никто никогда не заявит на меня претензий.

Макси сделал последнюю глубокую затяжку и прикончил косяк.

– Тут без травки не разберешься, Пэт. Не могу поверить своим ушам. Она простая девчонка, что в ней такого?

Патрик закрыл лицо руками и глубоко вздохнул:

– Я должен наказать Тифф. Иначе девки на улицах решат, что могут делать все, что им взбредет в голову. Так что я вытрясу из нее душу. Она думает, что крутая. Что ж, я ей покажу, кто здесь крутой. Я хочу, чтобы мои люди обшарили район и к утру нашли ее.

Макси был поражен и не скрывал этого:

– Ты шутишь? Ты хочешь, чтобы я поднял парней на поиски загулявшей девки, ты это имеешь в виду?

Патрик кивнул:

– Скажи им, что если они не найдут ее, я сам лично вышибу из них мозги.

– А ты, часом, не влюбился, Пэт?

Патрик загоготал:

– Да, я влюбился, Макси, уже давно, но в самого себя! Даже когда я кончаю, то выкрикиваю собственное имя!

Патрик был уверен, что ее найдут, поэтому наконец расслабился. Но когда он наконец доберется до Тиффани, то преподаст ей такой урок, который она никогда не забудет. Стащить его с таким трудом заработанные деньги и попытаться смыться – что эта шлюха о себе возомнила? Ну ничего. Когда его кулак обрушится на ее смазливое личико, она наконец поймет, кто здесь хозяин. Патрик с нетерпением ожидал этого момента.

* * *

Мария снова занесла всю информацию на диск и подсчитала итог. Металлоломный бизнес, конечно, приносил прибыль, но не надо быть Эйнштейном, чтобы понять, что между тратами Алана и его доходами большая разница. Увидев в офисе Микки Девлина, она поняла, что здесь пахнет криминалом и речь идет об оружии или наркотиках. А может, и том и другом сразу. Она была обеспокоена не только за Алана, который был добрым человеком и дал ей работу, но и за себя. Ее будущее может быть поставлено под угрозу из-за его темных делишек. С нее хватит и своих проблем. Теперь на ее совести еще и мать. Луизе сейчас очень плохо, а Мария даже не может навестить ее. Она помнила, как однажды мать орала, что было бы лучше, если б Мария умерла, и тогда ей не пришлось бы больше выслушивать истории о ее похождениях. Теперь Мария ее понимала. Новости о падении собственной дочери разбили ей сердце, так что только Бог знает, каково было Луизе много лет назад. И тот же самый человек, который разрушил ей тогда жизнь, теперь делал то же самое с ее дочерью, ее маленькой Тиффани, для которой она всем сердцем желала нормальной жизни.

Она должна что-то сделать, чтобы Патрик оставил ее ребенка в покое. Но что? Мария готова снова отправиться за решетку, если это даст возможность ее дочери наладить свою жизнь. Без Пэта у девочки появится хоть какой-то шанс в жизни. Рядом с ним ей конец.

Мария услышала шаги и, обернувшись, увидела в дверях Микки Девлина. Он улыбался ей, был под кайфом, как всегда, и Мария несколько секунд пристально смотрела на него, прежде чем заговорить.

– Чем могу помочь?

Ее голос приятно поразил Микки, который похотливо схватился за промежность и ответил:

– О, дорогая, кое-что ты можешь для меня сделать…

Мария не отрываясь смотрела на него тем мертвым взглядом, который она отточила в тюрьме, и хранила молчание. Это сработало, и Микки почувствовал себя неловко. Он привык к совершенно иной реакции. Обычно женщины желали его, и Микки пользовался этим как хотел. Эта бывшая зэчка начинала его бесить.

– Ну что, пришила еще кого-нибудь из своих подружек? – спросил он и оскалил рот в улыбке.

– Нет. А ты? – спокойно сказала Мария.

Ее ответ снова заставил его растеряться.

– Очень смешно!

Мария пожала плечами и продолжала смотреть на него. Наконец до Микки дошло, что она не заговорит, пока не заговорят с ней. Впервые в жизни он чувствовал себя неловко в обществе женщины, и это изумляло его. Она и вправду заставила его нервничать!

– Ты отсидела порядочный срок, подруга, и я тебя уважаю…

Мария грубо перебила его:

– Да, я отсидела свой гребаный срок, и, сказать тебе честно, отсидела достойно. Я просто пригнула голову и заткнулась. Если ты когда-нибудь получишь двойной пожизненный, надеюсь, справишься так же хорошо. Там мне приходилось иметь дело с настоящими подонками. Я была заключенной первой категории, и я научилась заботиться о себе. Так что меня бесят такие, как ты, которые не нюхали настоящей жизни и считают, что могут разговаривать со мной, как с дешевой шлюхой.

Мария попала в цель. Микки крепкий орешек, но никогда не нюхал настоящей тюрьмы. Самое большое, что у него было, это ночь в участке за драку. Она знала, что в его мире факт ее пребывания в тюрьме вызывает уважение. Если она правильно с ним сыграет, то Микки может стать ей помощником в борьбе с Патриком.

В течение долгих минут Микки не отрываясь смотрел на нее, и она видела, что в нем идет борьба: дать ей по морде или отнестись к ней с уважением, как если бы она была зэком-мужчиной.

– Много говорите, леди, – наконец произнес он.

Она рассмеялась:

– А ты много о себе воображаешь. Если ты так же уверенно ведешь себя в постели, за одно это с тобой можно трахнуться.

Он не выдержал и тоже рассмеялся. Еще никто не бросал ему такой вызов. Напряжение в секунду улетучилось.

Он протянул ей руку.

– Прошу прощения. Ты правильная женщина, и я должен уважать тебя соответственно твоему положению. Предлагаю пойти и выпить со мной. Чисто по-дружески.

Она подхватила свою сумку.

– Если ты будешь хорошим мальчиком, то купишь мне еще и сандвич.

Микки все еще улыбался, когда они выезжали со двора. Как раз в этот момент приехал Алан. Увидев Марию в машине Микки, он почувствовал себя так, словно кто-то ударил его в солнечное сплетение. Было ощущение, что его обокрали.

В этот момент Алан понял, что его чувства к Марии куда более серьезные, чем он думал. Если Мария свяжется с Микки Девлином, ей прямая дорога обратно в тюрьму. Ему остается только надеяться, что она поймет это не слишком поздно. Алан в досаде пнул колесо машины и здорово ушиб ногу. Прыгая от боли по двору, он ругался самыми последними словами.

Двое мужчин, наблюдавшие за ним справа от двора, записали все это в свои блокноты.

* * *

Тиффани знала, что ее ищет Патрик. Ее новый друг, Лайонель Грин, достал наркотики, и они на такси отправились через весь Лондон в трущобы около Докландса. Это был притон гораздо худший, чем то место, которое они покинули, но здесь их вряд ли найдут.

Тиффани снова покурила, но забытье, которого она так жаждала, все не приходило. Она становилась нечувствительной к наркотику, и ей требовалось его все больше и больше. Темноглазая прыщавая девушка с рыжими волосами предложила ей уколоться. Тиффани несколько секунд смотрела на нее, затем кивнула. У нее было непреодолимое, дикое желание забыться, ускользнуть от реального мира.

Девушка сделала ей укол в руку, и Тиффани, откинувшись к стене, принялась ждать, когда нахлынет первая волна наслаждения. Когда она обмякла, девушка обшарила ее одежду, сняла туфли и куртку и покинула притон, став на пятьсот фунтов богаче и одетая лучше, чем когда-либо в своей жизни.

Тиффани все еще не пришла в себя, когда Макси обнаружил ее. Глядя сверху на ее костлявое тело, валяющееся в грязи притона, он почувствовал грусть. Она обкакалась, обмочилась, и белая молочная рвота полосами свисала из ее рта. Героин всегда так действует на новичков.

Двое мужчин, пришедших с ним, смотрели на нее с отвращением.

– Я к ней не притронусь, Макс.

Эдди Лойал, крупный блондин, щеголеватый и хорошо одетый, был непреклонен.

Макси ухмыльнулся:

– Еще как притронешься, потому что она нужна Патрику, и любой, кто ее доставит, получит штуку за свои старания. Думаю, это покроет счета за химчистку.

Эдди затряс головой, полный отвращения.

– Вечно я, вечно мне достается самая дерьмовая работа.

Макси был доволен: теперь, когда ее нашли, он может расслабиться.

– Давай хватай ее, чистюля.

В машине по дороге к офису Пэта в Спиталфилде Эдди не переставал ворчать, ругая пробки на дорогах. Макси закурил очередной косяк и громко сказал дурашливым голосом:

– Всегда мечтал о белом шофере.

Даже Джим рассмеялся этой шутке, и они веселились до самого спортзала. Тиффани лежала в багажнике «мерседеса». Она все еще была под кайфом и не могла четко осознавать, что с ней происходит.

* * *

Мария и Микки обедали в ресторане. Ему было хорошо с ней, и вдруг он подумал что эта женщина отмотала самый большой срок, чем все те, кого он знал, вместе взятые. В его кругу способность отсидеть большой срок и выйти несломленным сама по себе есть повод для гордости.

– Ты находишь внутри себя какое-то место и укрываешься там, – рассказывала Мария. – Надо освободить свой разум, и тогда не так остро чувствуется неволя. Хуже всего была вонь. Запах других людей: пот, отчаяние, ненависть и злоба. Этот запах не забудешь никогда в жизни.

Он кивнул, потрясенный. Мужчины, выходя на волю, никогда не откровенничали о проведенных в заключении годах. Они либо помалкивали, либо хвастались, как легко они отмотали свой срок. Но эта женщина рассказывала ему вещи, о которых он мог только догадываться. Она облекала в слова его самые ужасные страхи. Микки все это время не сводил с нее глаз и внезапно почувствовал, что ему хочется защитить ее.

– Сокамерницы очень зверствовали? – спросил он.

Мария пожала плечами:

– Как ты знаешь, я проходила по серьезной статье, так что мне обеспечили максимальную охрану.

Он снова закивал, ощущая на себе множество недоуменных взглядов со стороны сидящих в ресторане знакомых и друзей. Было весьма странно видеть его с женщиной старше двадцати пяти, но видеть, как он разговаривает с ней, еще более удивительно. Микки это новое ощущение очень нравилось.

– Что ты почувствовала, когда услышала приговор?

Мария задумалась, прежде чем ответить.

– Суд был ко мне очень строг, – сказала наконец Мария. – Судья по-настоящему непреклонен. Но я была ошеломлена приговором, несмотря на то что заранее со всем смирилась – ведь нельзя же убивать своих подружек и безнаказанно разгуливать по белу свету.

Микки засмеялся:

– Я знаю тех, кому это удалось! Я сам, например.

– Самое ужасное во всем этом, – продолжала Мария, – что ты возвращаешься в никуда. Всё изменилось: жилье, одежда, даже поездка на автобусе превращается в проблему; ты от всего отвыкаешь, чувствуешь себя слепым котенком. Это очень странное ощущение. В тюрьме ничего не меняется, одно и то же изо дня в день, из года в год. Я привыкла к среде, где можно выжить только с помощью физической силы. Здесь же все крутится вокруг денег и наживы. «Дети Тэтчер», так, по-моему, называют нынешнее поколение.

– Ты говоришь, вернулась в никуда? А как же Коннор, этот черный подонок, – он что, даже стаканчиком тебя не угостил?

– Коннор? – рассмеялась Мария. – Он забрал мою дочь, сестру своего сына, и толкнул ее на панель, сделал наркоманкой, как и меня когда-то. Теперь я выжидаю момента, чтобы достать его. Я уже отсидела один раз и знаю, во что впутываюсь, но видеть, как он молит о прощении, стоит того.

Она внимательно следила за реакцией Микки.

Он накрыл ее руку своей, и Мария почувствовала, как мурашки побежали у нее по спине. Если надо будет, она ляжет с ним в постель, у нее большой опыт секса с мужчинами, которые ей не нравятся. Она была полна решимости отобрать свою дочь у Коннора, и не важно, через что ей придется для этого пройти.

– Знаешь, Микки, я так люблю своих детей.

– Черт, дорогуша, я не лучший папаша на свете, но даже я люблю своих детей. Особенно сына, Микки-младшего. Я могу убить за него.

Мария одарила его самой обворожительной улыбкой.

– То же самое, Микки. Я чувствую абсолютно то же самое. – Она вздохнула. – Я сегодня очень хорошо провела время. Мне трудно, знаешь, не с кем поговорить о том, что я пережила. Спасибо, Микки, что выслушал меня.

От этих ее слов он буквально засиял.

– Всегда в твоем распоряжении. Послушай, я дам тебе номер своего мобильного. Нам нужно почаще встречаться, как думаешь?

Он смотрел на нее с вожделением, и Мария улыбалась ему, будто это самый интересный и красивый мужчина, которого она когда-либо встречала. Она пыталась окрутить «клиента», значит, снова оказалась в роли проститутки. Это обстоятельство здорово расстроило ее. А Микки тем временем прикидывал, какой она будет в постели после столь долгого воздержания. Ему также было интересно, был ли у нее лесбийский опыт и могла ли она его угостить чем-нибудь пикантным. Мария интересна и сексапильна, она может здорово повысить его акции, у нее есть характер и мозги, чтобы добиться чего-нибудь в этой жизни.

* * *

Машину они поставили за спортзалом, в укромном месте. Патрик открыл багажник и тут же понял, почему Тиффани поместили сюда. Вонь заставила его отшатнуться.

– О, черт!

Он долго рассматривал Тиффани, разжигая в себе гнев до вулканической температуры. Макси и Эдди с тревогой наблюдали, как он вытаскивает девушку за волосы. Он был вне себя от ярости.

– Ты, чертова грязная шлюха! – закричал он, брызгая слюной от бешенства, затем швырнул Тиффани на бетон, как мешок с мусором, и начал осыпать ударами ее голову и тело. Внезапно Эдди почувствовал, что больше не может смотреть на это. Он оттащил Патрика от бесчувственной девушки.

– Хватит, Патрик! Достаточно! С нее уже хватит! Хочешь прикончить ее и сесть в тюрьму из-за этого дерьма?

Макси наблюдал за происходящим с изумлением и отметил про себя, что надо дать Эдди собственную команду – он смелый парень. Никто не посмел бы вмешиваться, когда Патрик в таком состоянии, а меньше всего он сам.

Эдди прижал Патрика к земле.

– Достаточно, Патрик.

Патрик лежал на земле, тяжело дыша. Наконец Эдди отпустил его. Коннор тяжело поднялся, нарочито замедляя движения, и уставился на своего «обидчика».

– Ты свихнулся, Эдди? Это моя баба, моя собственность! Ты должен делать то, что я тебе говорю, потому что ты тоже моя собственность.

Эдди провел по лицу рукой, утыканной золотыми печатками.

– Я не являюсь ничьей собственностью, Пэт. Я работаю на тебя, потому что это мой выбор, но в мои обязанности не входит наблюдать за тем, как беззащитную девку забивают до смерти.

Макси внимательно следил за ними. Он восхищался поведением Эдди, но вместе с тем был уверен, что у того съехала крыша.

– Убери его от меня, Макси, – прорычал Патрик. – Сейчас же убери его от меня.

Макси прошел несколько шагов до Эдди, который повернулся и посмотрел ему в лицо.

– Даже не вздумай, Макс. Я уйду, но только после того, как он оставит девушку в покое. С нее хватит, говорю тебе.

Он глазами умолял Макси поддержать его. И Макси принял решение, которое определило всю его дальнейшую судьбу.

– Он прав, Пэт. Отпусти ее. Посмотри, в каком она состоянии.

Патрик переводил взгляд с одного на другого и взвешивал свои шансы. Плюнув на распростертое тело девушки, он повернулся и зашагал прочь.

– Он этого так просто не оставит, Эдди, – тяжело вздохнув, сказал Макси.

– Я не принимаю участия в избиении женщин или детей, – ответил Эдди. – И, я думаю, ты тоже. А теперь помоги мне снова засунуть ее в машину, ее нужно отвезти в больницу, и срочно.

* * *

Освальд приехал в больницу через три часа после звонка медсестры из отделения. Он был потрясен, когда увидел, в каком состоянии находится Тиффани. Она не только была жестоко избита, налицо были все признаки наркомании. Социальный работник сообщила ему, что собирается подписать направление в психиатрическую больницу, пока не будет решен вопрос, что делать с девушкой дальше. Освальд слушал с тяжелым сердцем, а потом сказал, что он сделает все, чтобы помочь сестре своего сына вернуться к нормальной жизни. Когда женщина ушла, он взял Тиффани за руку и продолжал держать, пока та не открыла глаза.

– Я знала, что вы придете, – с усилием произнесла она. Ей было трудно говорить из-за синяков, покрывавших все ее лицо. – Он убьет меня.

– Кто? Кто тебя убьет?

В голосе Освальда звучало неподдельное участие, и Тиффани захотелось плакать.

– Отец Анастасии… Патрик Коннор.

– Как? Ты сказала, Патрик Коннор?

Тиффани кивнула:

– У меня отняли Анастасию. Мама приходила, чтобы предупредить о нем, а я ее не послушала. Я такая плохая, Осси, такая плохая.

Освальд подумал, что эта ночь стала ночью открытий.

– Твоя мама приходила к тебе?

Тиффани кивнула:

– Я выгнала ее – выгнала и дала понять, что ненавижу ее. Но ведь все эти годы я так скучала по ней, Осси.

Он улыбнулся и снова взял ее за руку.

– Все будет хорошо, детка, я тебе обещаю.

Пока она проваливалась в сон, Освальд раздумывал, как ему объяснить Джейсону, что случилось с его сестрой и как помочь им обоим. Он решил, что пришло время поговорить с Марией. Если она пыталась предостеречь Тиффани от Коннора, тогда ей, судя по всему, не все равно, что происходит с ее дочерью. Но как быть с Вербеной? Она будет категорически против контактов Марии с Джейсоном. Он мучительно искал выход.

Освальд оставался в больнице всю ночь. Он наблюдал за тем, как Тиффани спит, и думал, неужели пристрастие к наркотикам может со временем проявиться и у его сына, мальчика, ради которого он трудится день и ночь?

Это была долгая ночь для Освальда. На рассвете он решил, что должен, несмотря ни на что, увидеться с Марией Картер.