Текст книги "Без лица"

Автор книги: Мартина Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

– Ты ведь шутишь, Пэт, правда? – Голос Сони прозвучал с легкой иронией.

Патрик пронзил его насквозь взглядом голубых глаз.

– Подожди немного – и все увидишь сам. Договорились, Сони?

Глава 3

Люси была на работе. Она ненавидела свою работу, но обожала деньги. Все остальные девушки вокруг нее были добродушными и веселыми, и она наслаждалась их обществом. Но их новый контролер Карен Блэк явно представляла для нее некую опасность. К сожалению, так случилось, что она была двоюродной сестрой Бетани Джонс. Той самой Бетани Джонс, которую убила Мария. В отличие от самой Люси и членов ее семьи Карен не очень ужасалась тому, что случилось с кузиной, прекрасно осознавая, чем та занималась. Она всегда говорила, что Бетани продала свою задницу ради детей. В этом была доля правды. Бетани была хорошей матерью. То, что Мария вышла на свободу, знали уже все в округе, поэтому ходить на работу стало для Люси настоящей пыткой. Люси по-своему любила Бетани. Она была очень жизнерадостным человеком, всегда шутила и смеялась. Мария ее тоже любила.

Но затем она убила подругу.

Когда Люси повесила плащ в шкафчик, Карен, как обычно, поджидала ее. Она была очень внушительная дама, с двойным подбородком и огромным брюхом. Когда она шла, казалось, что ее ноги подгибаются от непомерного веса. На голове у нее кучерявилась химическая завивка, довольно плохая, во рту торчали желтые зубы. От нее всегда ужасно воняло смесью сигаретного дыма и кошачьего дерьма.

С наслаждением затянувшись сигаретой «Рафл», Карен выдохнула дым прямо в лицо Люси.

– Ты уже виделась со своей сестрой?

Люси тяжело вздохнула:

– Нет. И перед тем как ты спросишь что-нибудь еще, Карен, я хочу тебе кое-что сказать. Я не собираюсь встречаться с ней. Я прекрасно знаю, что она сделала. И я ненавижу ее за это. Я любила Бетани. И если ты будешь продолжать надоедать мне с этим, я не знаю, что я с тобой сделаю.

Проходя мимо Карен, Люси почувствовала тяжелый толчок. Рука, держащая сигарету, устрашающе поднялась вверх, и она подумала, что Карен вот-вот ударит ее прямо в лицо. Но вместо этого та ткнула в нее пальцем и сказала:

– Можешь передать своей сестре, что я намереваюсь набить ей морду. Это понятно? Передай это также матери и отцу. И постарайся сделать так, чтобы Мария узнала о том, что я собираюсь сделать. Я не боюсь ее, я никого не боюсь. Помни об этом. Дети Бетани остались без матери, а твоя сестра разгуливает на свободе вместе с нормальными людьми и наслаждается жизнью. И можешь не волноваться, я позабочусь о том, чтобы она как следует заплатила за то, что сделала.

– Я надеюсь, ты найдешь ее, Карен, – ответила Люси. – Если я ее увижу где-нибудь, ну так, случайно, я дам тебе знать. Договорились?

Карен улыбнулась в ответ:

– И ты прекрасно можешь узнать, где она находится. Разве не так? Ты ведь ее сестра.

– И каким образом я могу сделать это?

– Ты можешь позвонить в комиссию по освобождению заключенных. Ты можешь позвонить в отдел по надзору за бывшими заключенными. Ты можешь позвонить куда угодно и сказать им, что ты хочешь встретиться с ней. И, таким образом, у меня будет нужная информация.

– Ты хочешь, чтобы я подставила Марию? Так явно, неприкрыто подставила ее? Хорошо, предположим, я выясню, где она находится. Но что ты будешь делать потом, меня это не касается, – медленно сказала Люси.

Карен ухмыльнулась:

– Может быть, выпьем по чашечке кофе?

Злоба ее будто испарилась. Она получила все, что ей было нужно. Люси поняла, кто здесь хозяин.

* * *

Миссис Харпер была вечно недовольна, но сам Кевин считал, что он прекрасно подходит для работы у нее. Он занимался ремонтом ее кухни, но видимость была такая, будто он взял на себя обязательство по реконструкции Сикстинской капеллы.

– А вы действительно думаете, что нужно передвинуть мойку? – спросила миссис Харпер.

– Мойку лучше подвинуть к окну, – сказал Кевин. – Надо, чтобы, когда вы моете посуду, у вас была возможность смотреть на улицу и таким образом расслабляться.

– А разве у меня нет посудомоечной машины?

Кевин тяжело вздохнул:

– Но вы же пользуетесь раковиной, разве не так?

Он молча проклинал ее, как проклинал свою жену и вообще каждого, о ком думал. Сейчас время идти домой, и у него не было ни малейшего желания задерживаться. Сегодня четверг, а это означало бифштекс и жареные яйца. Его любимое блюдо. Если все это уплетать с толстым куском хлеба, намазанным маслом…

Но вместе с этим ему придется выслушивать бесконечное нытье Луизы, эту не имеющую конца сагу о Марии, о том, что она может сделать, и о том, что она уже сделала. Все это сводило его с ума. Несмотря на то что в глубине души он очень любил свою дочь, его не переставали одолевать мрачные мысли о том, какие неприятности последуют за ее освобождением из тюрьмы. Но все-таки он был очень рад, что она на свободе. То обстоятельство, что все эти годы дочь провела за решеткой, очень расстраивало его. Каждое Рождество, когда они садились за стол, он задавался вопросом, что она сейчас ест, получила ли поздравительные открытки, подарки или хоть что-нибудь в этом роде.

Кевин начал собирать свои инструменты и услышал, как за его спиной миссис Харпер издала глубокий театральный вздох. В конце концов, если ей так было надо, она могла сама продолжать начатую им работу. С него на сегодняшний день было достаточно. Через десять минут он уже сидел в пабе за большой порцией бренди.

Мимо него прошла Сиси Велбек, и он заставил себя улыбнуться, хотя у него не было настроения разговаривать с ней в настоящей момент.

– Можно сказать тебе несколько слов с глазу на глаз? – спросила она.

Кевин молча кивнул, а что ему оставалось делать? Если Сиси хочет поговорить с ним, она обязательно сделает это.

– Мария ходила сегодня на биржу труда.

Он вздрогнул, будто ему на голову опрокинули ведро с ледяной водой. Хорошо хоть Сиси догадалась понизить голос. Обычно, когда она говорила, проезжающие мимо водители останавливались, думая, что это пожарная сирена.

Он не знал, что сказать ей в ответ.

Сиси придвинулась к нему ближе:

– Послушай, Кев, я не собираюсь добавлять тебе проблем, но на настоящий момент Мария далеко не самый желанный персонаж в этой округе. Ты прекрасно знаешь это и без меня. Я просто хочу попросить тебя, чтобы ты поговорил с ней. Есть очень много людей, которые думают, что она заплатила недостаточную цену за свое преступление. Лично я считаю, что все эти девки были хороши и стоили друг друга. У людей, которые ведут подобный образ жизни, не может быть другой судьбы. С любой из этих трех могло случиться несчастье. Но она сильно рискует, открыто показываясь на бирже. У матери Каролины там есть свои осведомители, и если они увидят ее…

Слова Сиси остались без ответа.

– Чего ты хочешь от меня?

– Просто поговори с ней.

Кевин печально улыбнулся:

– Я не могу поговорить с ней. Мы прогнали ее прочь. Я даже не знаю, где она находится.

Сиси пожала плечами:

– Да, возможно, ты и прав. Я-то, конечно, буду держать рот на замке. Но я почти уверена, что не я одна ее видела.

– Ну а если это и так, что из этого, в чем проблема? Я не понимаю.

Сиси посмотрела ему прямо в глаза и почувствовала, что ей очень жаль сидящего перед ней человека. Она знала, что Мария всегда была его любимицей. Она была хорошим ребенком, но наркотики сделали свое дело.

– Кевин, не делай из меня дурочку. Я всего лишь пытаюсь предотвратить несчастье. Я знаю, что совершенно бесполезно разговаривать об этом с Лу, поэтому и подумала, что, может быть, ты сможешь что-нибудь сделать для своей дочери.

Он нежно взял ее за руку:

– Мне очень жаль, Сиси. Но с тех пор как ее выпустили, вся эта грязь снова выплыла наружу. Ты знаешь об этом?

– Я знаю, приятель, я хорошо знаю.

Кевин молча наблюдал, как она вышла на улицу. Может быть, ему и стоит повидать свою дочь. Попробовать повлиять на нее. Разумеется, Луизе он ничего не скажет. А если Лу об этом станет известно, он всегда может сказать, что ходил проведать Марию для того, чтобы она перестала ходить на биржу труда и не навлекала на свою голову еще больших неприятностей. Кроме того, это была единственная возможность повидать дочь.

* * *

Мария сидела в бюро по трудоустройству и вполуха слушала женщину инспектора. Все, что та говорила, она уже слышала ранее: шансы получить нормальную работу для нее практически равнялись нулю. Но в любом случае следовало попытаться. Ей понадобилось четыре года, чтобы перейти от самого низшего разряда, полученного еще в камере предварительного заключения, к категории разряда Д. Затем еще один год потребовался, чтобы достичь высшей квалификации.

Ее жизнь полностью зависела от полицейских чиновников, лиц, осуществляющих надзор за условно освобожденными, и социальных работников. Эти люди будут беспрестанно следить за ней в течение всей оставшейся жизни. Если она решит сменить работу, их надо будет поставить в известность. Если она соберется поменять место жительства, они тоже должны быть предупреждены об этом. Если она в течение дня выругается больше двух раз… Она не имела права даже вступать в споры с людьми. Если по ее вине произойдет хоть какая-нибудь заварушка, ее снова упрячут за решетку. Даже если она припаркует машину, не заплатив, то может попрощаться со свободой на несколько лет.

Мария пыталась отогнать эти мысли прочь, но они не давали ей покоя. Все вокруг считали, что приговор, вынесенный ей, был слишком мягким. Блюстители порядка не демонстрировали ей открыто свое отношение. Но она не осмеливалась даже спорить с кем-либо из них, боясь снова оказаться в тюрьме. Хотя, может быть, для нее это был бы не худший выход.

Сейчас она была на свободе и на деле понимала, как тяжело возвращаться к нормальной жизни. Этот путь был труднее, чем все совершенное ею до этого. Она вежливо выслушивала людей, разговаривавших с ней. Слушать, слушать и еще раз слушать, будь это тюремный надзиратель, сам губернатор или такой же заключенный, как она. Надо держать язык за зубами, улыбаться или хмуриться в зависимости от ситуации. Только этим можно было облегчить ту тяжелую ношу, которую приходилось нести.

То, что произнесла женщина, сидящая напротив нее, было равносильно взрыву.

– Мистер Джарвис хочет предоставить вам место. Он знает обо всех ваших жизненных перипетиях, он об этом когда-то читал в газетах. Он собирается платить вам намного меньше, чем кому-либо из обычных людей. Но ведь у вас нет выбора, не правда ли?

Мария заставила себя вежливо улыбнуться. Женщина протянула ей листок бумаги, на котором был написан адрес в восточном районе Лондона.

– Ему нужен человек, который будет заниматься зарплатой, отчислением подоходного налога и поддерживать порядок в офисе. Я думаю, что вы более, чем кто-либо, подходите на эту должность, но ваша заработная плата будет очень мала. Пять фунтов за час. Это максимум.

Через пять минут Мария шла вдоль оживленной улицы и размышляла над тем, что она только что услышала. Да, она получила работу, в которой остро нуждалась. Да, это была работа в офисе, то, что она хотела. Работа на большом предприятии означала контакты с людьми, а стало быть, упреки и косые взгляды за спиной. Маленький офис – это как раз то, что ей надо. У мистера Джарвиса, вне всякого сомнения, был как раз маленький офис.

Когда Мария села в автобус, она впервые почувствовала некоторое облегчение, но тут же подумала о том, что раньше, в своей прежней жизни, она за час зарабатывала намного больше, чем мистер Джарвис собирается платить ей в неделю. Но это все было в прошлом. Сейчас она должна думать о своем будущем.

* * *

Тиффани была уже одета и готова выйти на улицу, когда раздался звонок в дверь. Это были Кэрол Холтер и ее подруга Мэри Брег. Она впустила их и предложила им растворимый кофе.

– Где Анастасия?

– Няня взяла ее до утра. Я должна уйти, у меня собеседование на новой работе.

Обе женщины переглянулись, посмотрели на школьную форму, из которой она явно выросла, и улыбнулись.

– Ты выглядишь в этом так, будто тебе двенадцать лет.

– Я еще не нанесла макияж, а скоро мне придется выставить себя во всей красе. Так что вам надо? – спросила Тиффани.

Кэрол облизнула губы, а затем прикусила их так, что они побагровели.

– Ты можешь одолжить мне несколько фунтов? Я обязательно верну тебе к концу недели.

– Послушай, Кэрол, если бы у меня хоть что-нибудь было, я бы обязательно дала тебе. Но у меня пусто.

Кэрол выглядела несколько расстроенной, все ее хорошее настроение испарилось в одночасье. Она с нескрываемой грустью покачала головой:

– И это после всего, что я сделала для тебя…

Тиффани уже слышала это много раз, поэтому не стала прерывать несчастную женщину.

– Я не сказала, где ты находишься, когда твоя мать спросила меня об этом. Я солгала для твоего же блага. Я наглым образом солгала своей старой подруге. И сделала это ради тебя. Я сказала, что никто не знает, где ты. Чтобы спасти твою задницу, я обманула ее. И ты не можешь отблагодарить меня, одолжив всего несколько фунтов.

Это нытье очень раздражало Тиффани.

– Но мне нечего предложить тебе… – пробормотала она.

Кэрол встала и приготовилась покинуть ее квартиру.

– Ну, если ты ничем не можешь мне помочь…

– Я могу одолжить тебе всего тридцать фунтов. Это все, что у меня есть. Я отдаю тебе последнее.

Тиффани молча проклинала себя за то, что не сдержалась и раскрыла рот. Теперь ей придется в школьной форме добираться до клуба на задрипанном автобусе или самой попытаться занять бабки, для того чтобы добраться до работы. Но Кэрол для нее была единственным связующим звеном с прошлым, и время от времени Тиффани нуждалась в ней. Может быть, справедлива старая мысль, что узы крови сильнее, чем что-либо на этом свете? Она должна была чувствовать, что мать находится где-то рядом, хотя и не хотела видеть ее. Тиффани прекрасно понимала, что теперь, одолжив Кэрол деньги, она не увидит ее по крайней мере в течение нескольких недель. На возвращение суммы Тиффани даже не надеялась.

Когда женщины ушли, она прошла в комнату Анастасии и вскрыла детскую копилку в форме поросенка. Сгорая со стыда, она выгребла из нее все, что там было. Она надеялась пополнить копилку, когда ей удастся получить новую работу. Эта мысль утешала ее.

* * *

Алан Джарвис внимательно смотрел на женщину, которая, улыбаясь, стояла напротив него.

– Кофе… чай?

Мария так нервничала, что слышала, как бьется ее сердце.

– Нет, благодарю вас.

Джарвис предложил ей сесть, и она покорно села. Мария заметила, что он не сводит с нее похотливых глаз.

Алану Джарвису на вид было около пятидесяти лет. Он очень хорошо выглядел, был высок, хорошо сложен, но склонен к полноте. Мария подумала, что для того, чтобы держать себя в форме, ему, по-видимому, приходится соблюдать диету. У него очень хорошие глаза, немного полноватые губы, по которым можно было понять, что голова его постоянно занята думами о сексе. В свое время Мария оценила бы его как очень хорошего клиента. Эта мысль вызвала у нее дрожь. Когда мужчина смотрел на нее так, как смотрит сейчас Алан Джарвис, она начинала чувствовать себя той, какой была двенадцать лет назад: человеком, который готов ради денег на все.

Офис Алана Джарвиса представлял собой передвижной вагончик на колесах, который легко перевозить с места на место. В нем было полно порнографических календарей и обычного мусора, который обычно скапливается у холостяков.

– Я так понимаю, что должна буду заниматься зарплатой и отчислением подоходного налога. Что еще входит в мои обязанности?

Он снова улыбнулся своей похотливой улыбкой:

– А что еще вы хотите делать, дорогая?

Мария не ответила ему, лишь повела бровью. Он сделал вид, что снова перечитывает ее послужной список.

– Я вижу, у вас есть диплом по английской литературе.

Она кивнула в ответ.

– Да, я получила его в годы заключения. Благодаря этому время шло быстрее. Чтение очень популярно в тюрьме.

Она в первый раз произнесла слово «тюрьма».

– Вы провели там, как я понимаю, очень много времени.

– Почти тринадцать лет, включая предварительное заключение. Сначала у меня был диплом первой категории, но постепенно я приобрела высшую квалификацию, и вот наконец мне разрешили выйти на свободу. Сейчас я здесь, в вашем офисе. Мне очень нужна работа. Время – довольно забавная штука, мистер Джарвис. Вы думаете, что будете жить вечно и что время не властно над вами, но вы глубоко заблуждаетесь.

Джарвис чувствовал себя несколько пристыженным, но был рад, что она выложила карты на стол.

– Послушайте, мистер Джарвис, – сказала она, – вы знаете, за что я сидела в тюрьме. Я знаю, что вам очень тяжело перешагнуть через это и предоставить мне место. Но я могу обещать, что сделаю все необходимое, чтобы в вашем офисе был полный порядок и дела шли хорошо. Я имею высшую квалификацию. Да к тому же, как заметила инспектор по трудоустройству, у вас просто нет выбора.

– Вам известно что-нибудь о переработке металлолома? – спросил Джарвис.

Мария улыбнулась:

– Нет, но я готова научиться.

Он смотрел на нее, вспоминая фотографии, которые видел в газете. «Сан» писала, что она убийца с ангельским лицом. И он понимал, что это чистая правда. Ее внешности должны завидовать многие женщины. Если бы она была хорошо одета, то выглядела бы ослепительно.

– Когда вы можете начать?

– Хоть завтра. – Мария оглядела помещение. – Мне надо принести с собой моющие средства, я так понимаю?

Джарвис утвердительно кивнул. Он не мог не признаться себе в том, что она ему очень понравилась. Эта женщина держала себя достойно, намного строже, чем любая другая в ее положении. Да, она ему очень понравилась, – а этого он никак не ожидал от себя в отношении убийцы.

* * *

Джой Кар был толстым, огромным, неприятным мужчиной. Мать однажды в шутку заметила, что при его рождении акушерка, вместо того чтобы ударить младенца по попке, шлепнула по физиономии. Джой любил пересказывать эти слова как своим друзьям, так и подругам. Он никогда не испытывал угрызений совести, на других людей ему было наплевать. Джой Кар ездил на золотистом «роллс-ройсе» и носил бриллиантовые кольца на пухлых пальцах.

Он окинул взглядом Тиффани, которая сидела перед ним в школьной форме с толстым слоем макияжа на лице и широко улыбалась. Да, она ему подходила: молоденькая, запуганная, с нестерпимым желанием заработать как можно больше денег.

– Тиффани, если я не ошибаюсь?

У него был тяжелый низкий голос, потому что он постоянно курил толстые сигары «Черчилль». От непрерывного курения его зубы приобрели практически коричневый цвет, а изо рта жутко воняло. Но все эти мелочи не очень-то беспокоили его. У него было все, что нужно. И он прекрасно знал, что сможет купить себе любую женщину, которая ему только понравится.

По всему было видно, что Тиффани готова немедленно приступить к работе.

– Покажи мне свои сиськи, детка.

– Не поняла…

Тиффани была шокирована такой наглостью.

– Покажи мне свои сиськи. Я должен увидеть то, что будут видеть мои клиенты, разве не так?

Она медленно расстегнула блузку.

– Приспусти лифчик. Ты будешь совершенно голой перед нашими клиентами, дорогая, поэтому я должен как следует разглядеть товар, который будет предложен покупателям. Если у тебя на теле есть какие-то растяжки, мы сможем замаскировать их. Я знаю, что у тебя есть ребеночек.

Тиффани позволила себе немного расслабиться. Он ведь только предлагал ей работу. В конце концов она оказалась перед ним совершенно голой. В офисе было довольно холодно, и она тут же начала дрожать всем телом. Он обошел вокруг нее, как будто осматривал лошадь, которую собирался покупать. Тиффани даже допускала, что, возможно, он захочет посмотреть на ее зубы. Она постаралась дистанцироваться от всего происходящего, постаралась не обращать никакого внимания на него и максимально сосредоточилась на обстановке в офисе. Здесь было довольно мило, уютно, стоял стол из красного дерева, а на полу лежал толстый ворсистый ковер. Вероятно, хозяин любил, чтобы его окружали комфорт и красивые вещи.

Когда он стиснул ее грудь, она закрыла глаза.

– Да, ты подойдешь. Немножко худовата, конечно, но тем клиентам, которые постарше, даже нравится это. Тебе больше шестнадцати лет?

– Конечно!

– Не удивляйся. Иногда эта сука Патрик приводит ко мне совсем еще молоденьких девочек. Чертов торговец наркотиками!

Тиффани пропускала мимо ушей все, что он ей говорил. Она не хотела ничего знать. Кар сел за стол и внимательно посмотрел на нее.

– Ты можешь заработать где-то около трех сотен за ночь, танцуя с семи тридцати вечера до полтретьего ночи. Но ты можешь заработать и больше. Я забираю себе двадцать процентов, и то же самое делают вышибалы, которые следят за тобой, на случай, если ты захочешь схитрить или припрятать часть прибыли. Чем хуже работаешь, тем меньше ты получаешь. Это придумал не я. Это сказала одна из девушек, которая здесь работает. И это чистая правда. Поэтому будь готова ко всему. Ты действительно хочешь получить это место?

Тиффани неуверенно кивнула и улыбнулась. Она сможет заработать такой куш за неделю! Это было даже больше, чем она могла рассчитывать. Тиффани с трудов справлялась с охватившими ее эмоциями. Внезапно он начал расстегивать ширинку, и она с удивлением наблюдала за ним. У него наступила эрекция. Тиффани посмотрела в его маленькие поросячьи глазки.

– Ну давай же тогда начнем, здесь чертовски холодно. Ты будешь делать это, когда я попрошу. Это часть нашей сделки, договорились? Я смогу устроить так, чтобы ты танцевала около передних столов. Это очень прибыльные столы. За ними сидят денежные клиенты. Поэтому достань, пожалуйста, свой язычок и перестань строить из себя целку.

Тиффани не решалась пошевельнуться, а он начал перекатывать руками свой член в трусах.

– Ну, это достаточно справедливо, дорогая, ведь ты в обмен получишь огромные деньги. Подумай хорошенечко, не такая уж это большая цена.

Тиффани нерешительно подошла к нему и опустилась на колени. Единственное, чего она желала в тот момент, это чтобы ее не вырвало на прекрасный ворсистый ковер. Она делала это ради дочери, ради блага своего ребенка. То же самое говорила себе ее мать много лет назад, но Тиффани тогда еще не знала об этом.

Через десять минут он налил ей бокал бренди, и Тиффани с жадностью осушила его. Она однажды услышала от кого-то, что алкоголь убивает все микробы.

Однако еще долго после этого Тиффани не могла решиться поцеловать свою дочь.

* * *

В дверь Марии постучали, и она открыла. На пороге стояла Аманда Стерлинг. В одной руке она держала початую бутылку белого вина и два стакана, а в другой – большой коричневый бумажный пакет.

– Мои поздравления. Вы получили место.

Аманда была искренне рада, что первый барьер успешно преодолен, и это было написано у нее на лице. Она откупорила бутылку и разлила вино по стаканам. Мария немного смутилась.

– Я не употребляла алкоголь уже много лет. Вы не будете возражать, если я не буду пить с вами? Алкоголь – это очень страшно для меня.

Аманда почувствовала себя неловко, но улыбнулась:

– Конечно. Я принесла для вас вот это.

Она положила на кровать пакет. Внутри лежали два черных женских костюма. Они были относительно новые и довольно неплохие. Чувства переполнили Марию, она не находила слов.

– Это как раз то, что мне было надо. Я все время задавала себе вопрос, в чем пойду на работу.

– Надеюсь, костюмы подойдут вам. Я специально отложила их. Я сразу поняла, что для вас они будут идеальны.

Мария была готова разрыдаться. Уже давно в ней никто не принимал столько участия.

– Я не знаю, как вас благодарить, – сказала она.

– Вам потребуются туфли. У нас достаточно средств в общей кассе, и мы сможем выделить вам нужную сумму. Пара блузок, колготки. Я думаю, на первое время этого вам хватит.

– Я как раз собиралась в «Рамфорд», как только получу первую зарплату, чтобы посмотреть, что я смогу себе купить. Мне нужно нормальное пальто.

– Немного косметики – и вы будете выглядеть на миллион долларов.

– Мне не нужна косметика.

– Да, это правда.

В течение некоторого времени женщины молча смотрели друг на друга.

– Это новая жизнь, Мария. Вы должны принять ее и радоваться этой возможности. Оставьте прошлые беды там, где им надлежит быть, – в прошлом.

– Я стараюсь, но это не так просто.

Чуть позже Мария примерила один из костюмов. Он как влитой сидел на ней, и она знала, что выглядит очень хорошо. Ее взгляд остановился на стакане вина, который Аманда оставила на столе. Мария подняла его и понюхала.

У вина был резкий запах. Это было дешевое вино, и она вспомнила, что в прежнее время не брезговала подобными напитками. Они вместе с Кэрол могли выпить около литра дешевого «Либфраумильх», чтобы поднять себе настроение и достойно встретить предстоящую ночь. Алкоголь дарил им раскованность. Она помнила это ощущение, будто это было только вчера. Поддаться соблазну и сделать глоток казалось очень легким, но Мария превозмогла себя. Она знала, что один глоток ведет к стакану, который, в свою очередь, ведет к целой бутылке. Она вылила содержимое в раковину и вымыла стакан. Затем примерила другой костюм.

Впервые за многие годы Мария почувствовала себя хорошо. Теперь она будет работать с Аланом Джарвисом. Она сможет достойно показать себя и жить полноценной жизнью. И эта жизнь уже не казалась ей абсурдной.

Заснула она как ребенок. Обычные мрачные мысли и заботы на некоторое время оставили ее. Она сделала первый шаг. Теперь нужно идти дальше.

* * *

Тиффани была сильно пьяна. Никогда еще в своей жизни она так не напивалась. Она следила за Пэтом до самого гимнастического зала, и теперь он смотрел на нее так, будто видел впервые.

Гимнастический зал был закрыт, и они прошли к нему в офис. Она начала раздеваться, но он резко остановил ее.

– Оставим это, Тиффани, я сыт по горло. К тому же у меня назначена встреча через некоторое время.

– Ты ублюдок, вот ты кто. С кем ты собираешься провести ночь? Без сомнения, с какой-нибудь новой девицей!

– Ну и что? Я не вижу обручального кольца на пальце, дорогая, поэтому никому ничего не должен.

Тиффани знала, что он прав, знала, что проиграла. Она понимала это своим одурманенным алкоголем разумом, но отбросила в сторону настоящую причину случившегося с ней.

– Надо понимать, между нами все кончено? – обиженно, как-то совсем по-детски всхлипывая, спросила Тиффани.

Она выглядела ребенком.

– Именно так. Прощай, Тифф.

Патрик был непреклонен. Он всегда любил такие моменты.

– Дай мне немного денег.

– Что за вздор! Ты собираешься стать мисс Независимость, поэтому будешь зарабатывать деньги сама.

– Мне нужны деньги на такси. Мне нужно домой к нашему ребенку.

Пэт рассмеялся:

– Я сейчас просто умру от смеха. Почему, ты думаешь, я предложил тебе эту работу, Тифф? Я просто хочу избавиться от тебя, любовь моя. Я прекрасно знаю, что ты точь-в-точь как твоя мать, ради денег раздвинешь ноги, где угодно и когда угодно. Это у тебя в крови, милая. Счастливо.

Тиффани втайне надеялась, что Патрик не узнает о произошедшем в офисе. Ей даже в голову не могла прийти мысль, что он сам подстроил для нее это ночное приключение. Внезапно ее затошнило. Покачиваясь, она вышла из офиса. Холодный ветер пронизывал ее до костей, она покрепче укуталась в свое пальто и побрела по улице. Немного погодя Пэт проехал мимо нее, даже не взглянув в ее сторону. Тиффани почувствовала огромную жалость к себе и заплакала. Она получила суровый урок. Теперь она осталась одна со своей дочерью и всегда будет с ней одна. Думать об этом было тяжело. Кэрол однажды сказала, что Пэт буквально разрушил жизнь ее матери. Кэрол оказалась права. Наверное, этот тип обращался с ее матерью так же, как теперь обращается с ней.