Текст книги "Не родись красивой (СИ)"
Автор книги: Марта Раева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 20
Новый год Катя встретила вместе с родным коллективом. Хотя на душе было тяжко, старалась соответствовать общему настроению. Пожелания счастья в наступившем году только расстраивали, горько становилось от мысли, что ничего хорошего он не сулит.
В первые новогодние дни Катя с Митей договорились посетить Костю. По дороге к его дому Митя пытался ее растормошить, расспрашивал, как провела последний вечер старого года, какие интересные моменты были в этот день у него самого. Вспоминал, как вместе встречались на вечере, устроенном Мариной («Какой это был год?»).
Катя отвечала односложно, подумала: «Уже пять лет прошло с того вечера». Бессмысленно глядела из окна автомобиля на заснеженные дома, празднично украшенные улицы и почти не слышала рассказа Мити. Мрачное настроение от плохого предчувствия уже овладело всем ее существом. Спросила, ждет ли их Костя, на что Митя ответил кивком головы.
Их никто не встретил, когда снимали верхнюю одежду и поднимались по лестнице. Митя открыл дверь в комнаты наверху, и, войдя раньше него, Катя остановилась. Увидела Костю, стоящего у окна спиной к вошедшим. Наконец он повернулся, и Катя с замиранием сердца охватила разом знакомую фигуру и такое родное лицо. Оно было бесстрастным. Поразило выражение глаз, которое было незнакомым: никогда он не глядел на нее так равнодушно, да еще с каким-то презрительным недоумением. С усилием поздоровалась. Костя молчал, руки держал в карманах брюк.
Митя шумно прошел к дивану и жестом позвал Катю сесть рядом. Костя наконец двинулся с места и тоже сел в кресло напротив. Был красив – как будто сошел с обложки гламурного журнала. Катя старалась держать себя в руках при взгляде на него, на белый воротник рубашки, видневшийся из-под пуловера, на то, как задумчиво он рассматривал то Митю, то Катю. На правах хозяина заговорил первым.
– Значит, вы моя жена. – Он неожиданно показал на нервно сжатые Катины пальцы. – Не помню, куда дел свое кольцо.
Катя схватила обручальное кольцо и стала вертеть им вокруг пальца.
Митя задал ему вполне уместный вопрос:
– Костя, ты помнишь вашу свадьбу?
Костя отрицательно покачал головой. Наступило молчание. Катю пугала интонация, с которой он заговорил и сказал следующую фразу: «Ничего не помню». Она прозвучала, будто он категорично отрицал даже возможность события, о котором помнили Катя с Митей. Мужчины молчали, поглядывая на Катю, ждали, когда она вступит в разговор. А она не знала, о чем сказать, какие слова произнести.
Снова заговорил Костя, видимо, был готов к этому разговору.
– Моя мама, Лидия Ивановна, сказала мне, что мы расстались перед моей операцией. Это так?
Катя смотрела на его равнодушное выражение лица и понимала, что теперь надо нарушить свое молчание. Тем более что вопрос требовал этого. Решила отвечать честно, ничего не скрывая, не приукрашивая того, что было.
– Да, мы жили раздельно с лета, когда вы с родителями переехали на дачу. И осенью, когда вернулись, я продолжала жить у себя. Мы встречались… несколько раз перед твоим… перед вашим отъездом.
Митя подтвердил:
– Да, Катя работала, но проведывала тебя на даче в воскресные дни.
– Так мы расстались или нет? – этот вопрос Кости прозвучал нетерпеливо. почти раздраженно, потому что четкого ответа на него он не получил.
– Наверно, да, – отвечала Катя, потому что чувствовала, что он ждет этого ответа. И тем не менее показалось, что необходимо честное добавление. – Но ты в последнюю нашу встречу сказал, чтобы я тебя ждала.
Заметила, что не может говорить ему «вы».
– Вот этого не надо – придумывать то, чего не было!
Катя не удивилась – она и сама уже не верила, что было это обещание, были ее слезы счастья, когда услышала: «Все будет по-другому, вот увидишь». И горько осознала, что слова эти теперь звучали пророчески. Подтверждали другое значение, для настоящего момента правдивое. Лихорадочно искала нужные слова и поняла одно: не нужно говорить ничего, не надо пытаться повернуть события, все уже решено. И успокоилась. Потому что маленькая, очень маленькая надежда, которая теплилась в душе, растаяла. Услышала новый вопрос:
– Почему мы расстались, если весной была свадьба?
Митя сокрушенно вздохнул, глядя в сторону, и видно было, что ему очень не хочется присутствовать при этом разговоре.
– Твоя мама познакомилась с моей тетей, которая открыла ей глаза: ее племянница – лгунья, к тому же неразборчива в отношениях с мужчинами. И Лидия Ивановна поверила ей, пересказала тебе этот разговор.
– Не знаю, почему родной человек так может высказаться во время радостного события в жизни племянницы. Видимо, у нее были основания.
– Не буду оправдываться. Что произошло – то произошло.
Митя удивленно уставился на нее.
– Что касается твоего предка, Катя, ты говорила правду – я узнавал. Встречался и говорил со специалистами-историками. Хотя раздавались какие-то опровержения, ты не лгала, потому что была уверена в своем знании…
– Значит, и ваша тетя опиралась в своей характеристике на какие-то определенные факты. Как говорится, дыма без огня не бывает. – Костя замолчал, видимо, почувствовал неловкость от того, что повторил не свою, чью-то фразу. – Для меня важно то, что этот брак существует только на бумаге.
– Ты что, уже окончательно пришел к этому решению? – Митя возмущенно повысил голос и натолкнулся на взгляд Кости, в котором чувствовалось ответное возмущение.
– Ты, Митя, на ее стороне? Не на моей? Почему?
– Потому что я знаю то, о чем ты не помнишь.
– Что ты знаешь?
– Что ты любил ее. Только ее – больше никого!
Оба смотрели друг на друга: один – с вызовом, другой – с раздражением и злостью. Катя решила вмешаться:
– Митя, я согласна с Костей: наш брак изжил себя. – Затем сменила свой миролюбивый тон и появилась решительность в голосе, когда обратилась к Косте. – Надо заканчивать этот разговор. Разве не ясно, что мы теперь чужие друг другу люди? Я готова подписать бумаги, чтобы и официально, не только фактически, прекратить наши отношения.
Молодые люди смотрели на нее, и Костя – не тот Костя, которого она знала и любила, другой, про которого теперь она никогда не подумает: «Мой Костя», – с облегчением ответил:
– Рад, что вы поняли… Это то, что я хотел услышать.
Катя при этих словах сняла оба кольца и подала ему со словами: «Они теперь не мои».
Костя встал, пожал плечами и демонстративно затолкал руки в карманы, сказав:
– И мне они не нужны.
Катя положила кольца на журнальный стол и пошла к выходу из комнаты. Митя со словами «Я тебя провожу» двинулся вслед. Открыв дверь, Катя обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на Костю. Он тоже смотрел на нее, смотрел так же бесстрастно, как в самом начале этой горькой встречи. И Катя отвернулась, потому что Митя уже вышел и ждал ее за открытой дверью.
Уже стоя во дворе, Катя попросила Митю, стоявшего на высоком крыльце, вернуться: «Холодно, простынешь!» Была так благодарна ему. В который раз добрый, славный Митя был рядом.
– Спасибо, Митя! За то, что поддержал… Что бы я без тебя делала?!..
Митя с сочувствием и жалостью смотрел ей вслед.
Вернулся в дом. Увидел Лидию Ивановну, вопросительно смотревшую на него. Вежливо поздоровался и поднялся к Косте. С удивлением увидел, что он сидит в кресле, схватившись за голову. Куда делась его безупречная выдержка и не менее безупречная прическа?! Сел напротив и взглянул в лицо друга.
– Что с тобой?
Костя невидяще смотрел куда-то в сторону, глаза были несчастными.
– Костя! – позвал его Митя.
Наконец друг отозвался:
– Не думал, что будет так тяжело… Митя! Я ведь, правда, не помню ничего. Какая-то дыра в памяти! Я смотрел на ее фотографии в телефоне. Незнакомая девушка… Почему я ничего не помню?
– Костя, дорогой, мне так жаль тебя! Если бы ты так не переживал, я бы тебе отвесил пару крепких выражений… Все равно скажу, ты не думай, что хочу тебе сделать хуже, чем есть… Надо было помягче вести себя с Катей. Представь, как ей сейчас плохо…
– Да нет мне дела до нее, что ты за нее переживаешь!? Мне плохо, понимаешь? Мне плохо… Плохо так, что жить не хочется…
Митя изумленно уставился на друга. И постепенно осознал, что он страдает, что это нешуточное страдание. С этой минуты понял: должен быть с ним рядом, чтобы помочь ему пережить это состояние.
– Слушай, дружище… Я рядом… Как всегда. Все сделаю, чтобы ты пришел в себя. Ничего страшного, ты здоров физически. А психическое нездоровье пройдет, и все постепенно придет в норму. Ты мне веришь? Веришь, что готов тебе помочь, сделать все, чтобы ты быстрее успокоился и принял как данность эту твою дыру в голове. Может быть, нужна консультация психолога?
Но друг не слушал, видимо, мучительные мысли не давали успокоиться.
– Митя, я был неправ, да? С Катей?
И снова Мите пришлось несказанно удивиться. Нет, друга трудно, невозможно понять…
Глава 21
Катя стояла на автобусной остановке. Слез не было, было какое-то тупое спокойствие. Чего она ожидала? Сбылось ее предчувствие, то, чего она так боялась. И вдруг поймала себя на мысли: ей было очень жаль Костю. Конечно, было жалко и себя тоже, и их будущего ребенка. Но бедный Костя! Он лишился таких воспоминаний! Они, такие яркие и счастливые, остались только у нее.
После длинных праздников, ставших особенно мучительными, начались рабочие будни. Новостей каких-либо не было. Кроме одной: их издательский дом заканчивает строительство первого дома и по имеющимся заявлениям профком скоро обнародует список тех, кому в первую очередь дадут возможность приобрести по льготной цене квартиру. Катя в свое время написала такое заявление, ни на что не надеясь. Ведь ее стаж был небольшой. Но все, кого мучил квартирный вопрос, писали, и она тоже решилась написать.
Придя домой, она заговорила с тетей о ее доле в их квартире. Объяснила, почему ее интересует эта тема – хочется по ипотеке приобрести свое жилье. На что получила неожиданно правдивый ответ:
– Ну, наконец-то… Надоело мне терпеть это твое пребывание в столовой. Да еще ребенка задумала завести. Давай, дерзай! Я выдам тебе твою сумму.
Кате не поверила тетиному заявлению, настолько она легко его добилась. Но тетя продолжала:
– Ко мне уже обращались из опекунского отдела в связи с тем, что ты уже не учишься, и пособие на тебя, сироту, уже не получаю… Всучили мне копию договора. Государство тебе не обязано выдать бесплатное жилье, потому что есть эта треть твоей доли в моей квартире. Так что готова тебе передать эту сумму, как только начнешь оформлять ипотеку. Да, накопила за эти годы.
Да, за десять лет планомерно тетя откладывала и ее пособие, и ее зарплату, даже часть стипендии. И теперь уже у Кати не было обиды на родственницу. Да и всегда Катя старалась оправдывать тетю: не так-то легко было терпеть нелюбимую родственницу, эту многолетнюю обузу, доставшуюся после смерти сестры.
Но радость уменьшилась, когда на консультации в банке узнала, какую сумму ей надо будет выплачивать за квартиру много лет, даже при условии, что у нее есть начальный взнос, да и то на жилье в Подмосковье. С этими переживаниями поделилась со своей заведующей Екатериной Ильиничной. Они были тезками, о чем любила та повторять.
– Да, вот если бы ты не была замужем, – участливо произнесла заведующая, – я бы пошла просить за тебя к директору или в профком. Знаю, что ты живешь в условиях никудышных, при том, что коренная москвичка. Тебе надо оформлять развод и как можно быстрее. Кто знает, может быть, выгорит эта возможность купить квартиру в новом доме…
Катя про себя усмехнулась: «Что ж, надо благодарить Костю за его решение
покончить с их неудачным браком». Все завертелось, и с Митиной помощью она подписала бумаги о разводе, а вскорости уже считалась свободной, незамужней женщиной. Ветка, ее подруга, назвала по-другому этот статус – теперь она разведенка. А Катя подумала: и скоро буду мать-одиночка.
И еще вдруг повезло, да так, что трудно было поверить в это везение – их проект победил в конкурсе, получил многомиллионную дотацию на его выполнение. А Катерина Ильинична сбегала куда надо и получила согласие самого президента-босса на то, чтобы и Катю внесли в список будущих жильцов дома. Плата за ипотеку была вполне сносной, так что срок конечной выплаты был всего несколько лет. Катя думала: «Спасибо мамочке за то, что помогла!» Ведь это было ее наследство – доля в тетиной квартире. Кстати, тете не рассказывала всей правды, решила рассказать, только когда убедится, что получит документы на квартиру.
Гладя себя по животу, разговаривала со своим 5-месячным сыном – о том, что она носит мальчика, узнала недавно. Говорила: «Ну, вот родишься, и если повезет, начнешь свою жизнь в новой, настоящей квартире своей мамочки». Все боялась, что сорвется вопрос с квартирой, что снова наступит невезение и рухнет ее мечта.
Начальство прознало про ее беременность и забеспокоилось: ведь работа над проектом должна быть исполнена в те сроки, когда ее фактический руководитель и исполнитель предполагает уйти в отпуск по рождению ребенка. И вот – проходили собрания, совещания на разных уровнях, брали с Кати клятвенные заверения, что не подведет, намекали на благосклонность в получении будущей квартиры. За нее радовалась Екатерина Ильинична, все повторяла пословицу: «Одна удача идет – другую ведет». Имела в виду победивший проект и скорое получение квартиры.
Об этом думалось еще в связи с появлением в ее жизни одного человечка, который мог как-то скрасить ее одиночество. И это был мужчина, конечно, молодой мужчина, да еще мужчина – своего рода мечта любой женщины. Вот когда сказывалась правота ее тети о легком поведении шалавы-племянницы. И вовсе не тогда, когда у нее был один-единственный мужчина. Знала бы тетя, что Катя в этот раз вовсе не обольщалась – этот ее новый друг был самый настоящий Казанова, которого никакая умная женщина не возьмет в расчет.
Как-то Катя в воскресный день гуляла по любимой набережной, думала о привычном – о наступлении скорых забот о ребенке, которые могут сказаться на ее обязательствах по проекту. И при этом приходилось запрещать думать о грустном. О грустном – означало о Косте. О том Косте, которого уже нет, о том, каким он был.
Воспоминания об этих счастливых моментах изменились и окрасились такой печалью, что начинало болеть и ныть сердце. Ведь того Кости, любимого и любящего, нет, и его не вернуть. Катя запрещала себе вспоминать о нем, не говоря уже о том Косте, каким он стал, каким был в их последнюю встречу. Запретила сожалеть об этом, и стала думать о другом – что скоро будет жить в другом районе, что часто посещать любимые места уже не будет возможности.
Недалеко начиналась трасса, и Катя здесь поворачивала обратно, чтобы – не дай бог! – вредные газы не попали в ее легкие, а значит, были бы вредными ее сыночку. Навстречу шел молодой мужчина, одетый в какую-то легкую сверхмодную курточку. А ведь здесь мартовские холода усилены ветром с реки. Это на улицах можно было ходить без головного убора. Катя на прогулку одевалась потеплее. А в такой курточке да без головного убора, как у мужчины, можно сразу же насмерть замерзнуть.
– Катя, здравствуйте. Вы меня не узнаете?
Катя остановилась и вгляделась в прохожего. Да, она где-то видела этого симпатичного, даже чересчур красивого парня. Он широко улыбнулся, и Катя узнала в нем Митиного практиканта, с которым она была в компании, когда отмечала свой день рождения в доме отдыха ВТО. Митя тогда взял не только ее и Ветку, но и его – кажется, Сергея, вместе с другом, чтобы девушкам было интереснее провести воскресные дни за городом.
– Я вас помню, здравствуйте. Вас зовут Сергей?
– Я Игорь, это фамилия – Сергеев.
– Извините. Но моя ошибка говорит, что я вас действительно вспомнила.
– Я рад, что помните. Хочу сознаться, я здесь из-за вас.
Катя удивилась. А Игорь показал рукой на трассу.
– Как-то мы проезжали в субботу с Митей, вашим другом, и он узнал вас и показал мне, что это вы и что любите гулять здесь. Я прихожу сюда уже в третий раз, и вот повезло – я вас встретил.
От такой откровенности Катя не выдержала и засмеялась. Засмеялся и Игорь.
– На вас такая же шапочка и такой же шарф, как в тот раз, когда я вас увидел из машины. – Катя еще больше развеселилась. – Правда, сейчас, вблизи, когда я шел вам навстречу, заметно, что вы ждете ребенка.
– Игорь, вы меня поражаете. Это правда, что вы гуляете здесь, чтобы меня увидеть? Ничего себе заявление! Да еще беременной женщине…
– Ну, то, что вы беременны, я увидел только сегодня. Но это меня не беспокоит – я сейчас просто очень рад, что наконец вижу вас.
– Ничего себе. – Катя вздохнула. – Ладно. Давайте уйдем отсюда, а то вы скоро превратитесь в ледышку. В сосульку.
Смеясь, они заторопились. Игорь взял ее под руку, спросил, не замерзла ли она. Но на Кате была теплая длинная куртка, в которой она не мерзла даже зимой, а Игорь дрожал так, что пришлось предложить ему свой теплый шарф. Сняла его и, несмотря на протесты Игоря, укутала его шею и на своей куртке приподняла и запахнула воротник. Потом почти побежали, чтобы укрыться в ближайшем помещении. Это было небольшое бистро, где им предложили горячий кофе.
– Почему вы так легко оделись?
– Не знал, что у реки так еще холодно. Хорошо, что перчатки захватил.
– Рассказывайте, готова вас выслушать. Не сочиняете, почему здесь оказались?
Игорь улыбался и рассматривал ее, а она – его. Он был очень миловидным, и его темные волосы с растрепанной густой челкой не вязались с серыми глазами. Впрочем, он этим мог бы походить на Митю, но черты лица были совсем другие – он больше походил на какого-то голливудского актера, имени которого Катя не помнила, тогда как у Мити была обычная внешность. Правда, у нее был особый шарм, который шел от внутренней интеллигентности.
Катя вспомнила, какой интерес она вызвала у Игоря тогда, при знакомстве с ним. Она даже невзлюбила его за этот тонко скрытый интерес, за смазливое лицо, которое выдавало принадлежность парня к вечному типу дон-жуана. На вопрос, сколько же времени прошло с тех дней, Игорь отвечал: «Ровно два года и два месяца». Даже помнил дату ее рождения.
– Катя, вы изменились, потому что стали еще красивее.
– Ох, Игорь, а вы совсем не изменились.
Потом уже Катя узнала о причине его решимости, так удивившей ее, – решимости увидеться с ней. Митя в их совместной поездке в частный театр недалеко от набережной узнал ее в гуляющей девушке. Сказал, что она недавно, к сожалению, развелась, что ее брак с его другом продержался совсем недолго. И что этому способствовали очень даже серьезные обстоятельства. Не сказал, какие. Все это означало, что Катя свободна.
Не сразу они перешли на «ты», а когда перешли, Игорь поинтересовался, знает ли Митя о ее беременности. Катя улыбнулась: «А в тот момент, когда вы оба меня видели, не было заметно?»
– Ты была в какой-то короткой шубе типа летучей мыши.
– С Митей я давно не виделась, по телефону разговаривали, а подписать бумагу о разводе он поручил адвокату.
– Он что, выполняет поручения твоего бывшего мужа?
– Это я его попросила, ни под каким предлогом не хочу общаться с Костей.
Прошло еще около месяца, и Игорь осмелился спросить, почему Катя развелась. За это время они виделись если не каждый день, то через день-два. Игорь встречал ее у выхода из издательства, а если она задерживалась, то ждал ее в кофейне напротив. Катя шутила, что ему, дон-жуану по жизни, ничего не обломится с ней, только время потеряет. А он говорил, что ее беременность сдерживает его дурные наклонности. Насчет своего развода она сказала правду: Костя ее разлюбил. Но Игорь не поверил. Катя только плечами пожала.
И вправду, ей было приятно его общество. Они могли где-нибудь отдохнуть – Игорь знал много таких мест в округе (или узнал ради нее). Это были не только приличные кафе, где были кресла с удобными спинками, можно было посидеть в тишине читального зала, в зале кинотеатра, даже в фойе или баре отеля – их было что-то много в этом районе, чтобы не примелькаться охранникам или швейцарам. Катя говорила, что скоро она получит квартиру, и он может ей надоедать там. Заодно поможет приколотить гвоздь или починить кран. А в его квартире она принципиально отказалась видеться, и не потому, что жил не близко, в Строгино.
Тем временем работа группы по проекту набирала обороты, даже возникали напряженные ситуации – не все получалось, иногда не помогали коллективные сидения, мозговые штурмы. То дизайнер Никита бунтовал, то создатель сайта Тимур мог исчезнуть без объяснения, а остальные – основная рабочая сила в виде женской половины коллектива могли разругаться вдрызг. Катя старалась наладить креативные способности группы с тем, чтобы перерыв, связанный с ее родами, не пропал втуне, чтобы, оставшись без ее руководства, они не вышли из графика.
Еще случилось то, что Елизавета Ильинична, курировавшая их, заботившаяся о их работоспособности, стала сердиться на Катю, часто демонстративно стала избегать ее. Очень при этом напомнила ей старшую сестру-хозяйку в отделении травматологии с ее упреками в шуры-муры с больным. Катя случайно услышала, как ее старшая тезка говорила кому-то, что ей не нравится, что беременная Катя завела ухажера, который ни к чему хорошему не приведет ее, а только заставит плохо о ней думать.
Однажды в обеденный перерыв, когда Катя одна сидела за очередным вариантом обложки сайта, Елизавета Ильинична резко отчитала ее, не обращая внимания на ее положение: «Дорогуша, прекрати демонстрировать своего нового ухажера, иначе я в тебе разочаруюсь! Зачем это тебе надо?! Что ты хочешь доказать, заведя сомнительного сексуального партнера?» И не дождавшись ответа, возмущенно покинула большую комнату.
Катя вначале сидела с закрытыми глазами, переживая эту минуту с чувством обиды. Но потом задала самой себе те же вопросы, которые только что услышала, и задумалась.
Вечером Катя попросила Игоря посидеть в тихой кофейне, чтобы серьезно поговорить с ним. Игорь перестал улыбаться и взял ее руку в свои ладони.
– Игорь, давай скажи начистоту, зачем ты тратишь на меня свое время, свободное от твоей работы. У тебя еще намечается бизнес – ты говорил. А несколько вечеров в неделю ты проводишь со мной. Зачем тебе это? Я-то поступаю эгоистично, потому что мне хорошо с тобой, ты так скрасил мое одиночество, что я стала меньше переживать, грустные мысли на время отступили. Ты позитивно на меня действуешь. Но меня мучает мысль, что не всегда понимаю, почему ты так поступаешь.
– Катя, я ждал этого разговора, чтобы успокоить тебя. Вижу все время вопрос в твоих глазах. Хочу объяснить тебе причину, почему я так поступаю. Почему скучаю, когда не вижу тебя, когда радуюсь скорой встрече, с нетерпением жду ее. Дело в том, что, впервые увидев тебя, я почувствовал такое ликование, да-да! Я сразу понял: наконец-то я встретил ту, о которой мечтал, которую ждал и уже не чаял встретить. Это было такое открытие – сам даже не ожидал.
– Игорь, ты говоришь о любви с первого взгляда?
– Нет, я полюбил потом, когда понял, что мое сердце меня не обмануло. Ты такая, какая мне нужна. Не только твоя красота… Самое главное, что ты оказалась не только красива, но у тебя добрый характер, веселый, открытый. Все в тебе отвечает моим представлениям о любимой женщине, я готов быть с тобой, не разлучаясь, все время… любоваться тобой, говорить с тобой. Моя жизнь сейчас такая… счастливая. Ты меня сделала счастливым.
– Как странно… Как жалко, что женщина… которая сделала тебя счастливым… оказалась с разбитым сердцем и не сможет дать тебе того, что ты заслуживаешь.
– Я тоже жалею, что не встретил тебя раньше твоего парня, этого твоего Кости. Мне кажется, случись раньше наша встреча, ты бы чувствовала то же, что чувствую я. Но я счастлив теперь, потому что, как оказалось, ждал встречи с тобой два с лишним года – и дождался! Знаю, верю, что обязательно излечу тебя от разбитого сердца! Ты мне веришь?
Так закончился этот разговор. Катя думала, что он будет тяжелым, но не тот человек был Игорь, чтобы ее расстраивать. Он отмел все ее сомнения, уверил, что она не должна сомневаться в нем, в его чувстве.
Правда, Катя спросила себя: «Должна ли она быть уверена в собственном чувстве?» И от этого вопроса только вздохнула. Легче ей не стало – вот в чем она могла сознаться.
