Текст книги "Не родись красивой (СИ)"

Автор книги: Марта Раева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 14

Потрясенная Катя медленно отошла к окну. Митя так же медленно двинулся к ней, ругая себя самыми страшными ругательствами. Встал рядом и произнес:

– Прости, Катя. Это был просто случайный порыв… Не бери в голову. Ведь я мужчина.

Видел, как к Кате постепенно вернулось самообладание, как она взглянула на него своим прежним, очень внимательным взглядом. Ее волосы распушились, одна прядь – такая же темная, но со знакомой ему рыжинкой, высвободилась от туго стянутой прически. Это был так нравящийся ему собранный заколкой длинный струящийся так называемый конский хвост. Заговорил, обращаясь к ней, но больше пытался объяснить себе свой безотчетный поступок. Виноватый вид был и у Кати: она корила себя за свое поведение перед Лизой и спутниками-парнями, за то, что почти интимно, украдкой пожимала его руку.

– Да, милая Катя… Я не удержался… ты мне в этот момент понравилась… Просто понравилась. Как всегда. Ты же знаешь меня, знаешь, как я отношусь к тебе. Как друг. – Помолчал и продолжал, уже сам веря всему сказанному. – Люби Костю. Знаешь, что он сказал мне перед отъездом? Сказал, что будет любить тебя всегда. Что ты для него навсегда. Что ты его единственная, настоящая любовь.

И остро реагируя на едва слышный вздох Кати, заговорил своим обычным спокойным тоном:

– Я ведь тебе друг, верный, преданный друг. Это так?..

Знал, что Катя необычная девушка, но лишний раз убедился в этом, услышав:

– И ты меня прости, Митя. Я тоже отношусь к тебе слишком хорошо. Ты тоже мне нравишься. И знаешь, как ты мне нравишься? – Улыбка на ее лице была красноречивее слов: ласковая и лукавая. – Как брат. Да, как брат. А ты любишь меня любовью брата, и может быть, еще сильней.

Митя засмеялся и подумал: «Нет, с ней не соскучишься. Мне с ней так легко».

– Хорошая ассоциация, Катя. Ты Татьяна Ларина, а я – кто?

– Конечно, Онегин. Ассоциация хорошая, ведь не все же время мне быть Наташей Ростовой.

Митя взял ее руку и, смеясь, наклонился, чтобы поцеловать ее руку так, как это делает кавалер прекрасной даме, приглашая ее на танец. Обхватил ее за талию и закружил по комнате под ее восклицание, что она, оказывается, умеет танцевать.

– Так вы работаете над интервью? – Их остановил Лизин голос.

Митя вышел, оставив Катю одну объясняться с подругой. Ведь выдумкой своей она обязана самой себе. К тому же ему необходимо было охладиться.

– Вы с Митей не можете обходиться друг без друга.

Упрек Лизы отрезвил Катю. Надо было срочно отмести все подозрения.

– Митя так добр ко мне. Знает, как я скучаю по Косте. – И заторопилась с объяснениями. – Ведь мы здесь только по его приказу. Да, мой Костя просто заставил друга развлечь меня в день рождения. Вот он и развлекает меня.

– Что-то он чересчур старается. – Но Лизу интересовали только ее собственные мысли и чувства. Катя успокоилась, слушая излияния подруги.

– Как ты считаешь, кто мне нравится: Игорь или Володя? Вот что ты заметила? Кому из них я нравлюсь?

Кате легко было угадать:

– Ты нравишься Володе, и он нравится тебе.

Лиза была поражена.

– Оказывается, ты наблюдательна. Несмотря на твою зацикленность на Мите.

Все-таки Лиза уколола ее. Ну, Ветка, погоди!

– Володя – как бычок, куда его ни позови, послушно пойдет за тобой.

– А Игорь?

Катя задумалась. Игорь Сергеев тот еще Дон Жуан. Ему придется вечно искать свою Донну Анну, настолько он ветреный. Знает, что красив, неотразим, но и знает очень, кто ему нужен, какая жертва откликнется на его призывы.

– Лиза, не забывай про этих мужчин, все они пройдохи. Я тебя в который раз предупреждаю. Даже Володя-бычок вдруг начнет бодаться.

Подруги, смеясь, пошли развлекаться. Катя пообещала себе поменьше оставаться наедине с Митей. Хотя знала, что вряд ли это удастся и сегодня, и завтра, до возвращения домой.

Наступили и потянулись обычные дни, заполненные лекциями и семинарами, работой в корректорской не только над гранками журнала, но и над утомительной правкой коммерческих рукописей. Ей уже доверяли не просто исправлять ошибки графоманов-заказчиков, но и редактировать. Заведующая редакторским отделом Екатерина Ильинична по-матерински относилась к ней и уже стала доверять так, что предоставляла свободу в исправлениях – лишь бы заказчик был доволен.

Дома была атмосфера печали – тетя скучала без дочери. Маринка была еще та любящая дочь: редко звонила, мало писала в электронной почте о своих делах. Тете удалось оплатить ее годичную стажировку в лондонской консерватории, имевшей свой оркестр, достаточно известный за рубежом. Катя по-прежнему оставалась в своем закутке, но благосклонно ей было разрешено пользоваться компьютером в комнате Марины. Уже хорошо…

Костя звонил часто, не каждый день, но Катя не успевала соскучиться по его голосу – так уставала, сидя по вечерам за компьютером. Ее мобильный телефон – подарок Кости звонил, и она слушала такой любимый и такой родной голос. Можно было высказать тревогу о его здоровье, можно было пожаловаться, что скучает. Она едва удерживалась, чтобы не сказать, что тоскует. А она действительно тосковала, почти до слез. Одна мысль, что нескоро увидит его, заставляла сжиматься сердце.

Но вот пришла неожиданная радость – прилетел Костя. Уже из родительского дома он сообщил об этом, и радостно слушал, как Катя ругает его за то, что не сообщил заранее о своем приезде. Потому что, как горячо она объясняла ему, от счастья можно слететь с катушек. Она так и произнесла это выражение – очень ей нравились жаргонные словечки, почерпнутые из сочинений самодельных авторов. Костя согласился с ней, сказав, что и у него от долгожданной встречи может поехать крыша.

И вот они встретились. Катя отпросилась на работе, бежала к стоянке на Большой Никитской и, наконец, увидела Костю. Он стоял у своей машины, его волосы развевались под майским ветром. Катя отметила: у него теперь была другая стрижка из длинных волос, которые он нетерпеливо откидывал со лба и только в помещении они будут лежать спокойно. Долго стояли, обнявшись, а потом в кафе неподалеку жадно оглядывали друг друга, сцепив руки. Речи их, привычные при встрече после долгой разлуки, были одни и те же.

– Ты выглядишь здоровым.

– А ты становишься все красивее.

– У тебя шикарная прическа.

– А твои волосы – я уже отвык от их красоты, они блестят необыкновенно. Люблю твои прекрасные глаза, они тоже блестят.

– Это от счастья.

В таком духе они могли долго говорить, смеяться, любоваться друг другом. Но на этот раз разговор принял другой оборот.

– Сегодня я должен пойти к тебе домой и объясниться с твоей тетей.

– Объясниться? Как?

– Хочу сказать, что мы скоро поженимся.

– Неужели?! Как неожиданно! Ты не шутишь?

– Да, мы поженимся. – Видно было, как ему нравилось говорить эти слова. – Когда я вернусь в Москву. И это будет скоро.

Насладившись реакцией Кати, продолжал более спокойно.

– А потом пойдем к моим родителям. Наконец познакомишься с моим отцом. Я уже сказал им обоим, что приду скоро со своей невестой.

Для Кати не было неожиданностью услышать эти слова, так греющие душу. Костя иногда по телефону употреблял слова «жених», «невеста». Правда, шутливо, но в этих шутках было столько тепла, что Катя радовалась как ребенок.

– Ну, ни я, ни тетя не готовы к такому разговору.

– А чего готовиться? Она знает, что у тебя есть я, ты же говорила.

– Да, говорила.

– Хочу, чтобы после этих переговоров мы стали еще ближе с тобой. Хочу остаться с тобой – у тебя или у меня, все равно… Я хочу, чтобы мы наконец провели с тобой ночь.

– Костя! Вот это да! Да что с тобой случилось?

– Знаешь, я стал действительно здоровее. Не знаю, что подействовало – работа в отцовском филиале или морской воздух. Теперь я могу взять на себя ответственность за свою жену, за свою семью, детей, которых мы заведем. Как тебе мои планы?

– Я, конечно, их поддерживаю. Они выше моих мечтаний.

Кате только оставалось качать головой и с бешено бьющимся сердцем смотреть на Костю. Это был такой ослепительный миг в ее жизни! Она закрыла ладонями лицо и так сидела некоторое время, пока Костя снова не забрал ее руки в свои. Поцеловал их и сказал: «Я люблю тебя».

Катя, волнуясь, проговорила:

– Да, Костя… ты умеешь удивлять. Как я забыла об этой твоей особенности?! Нет, твоя особенность – уметь дарить праздник! Помнишь, ты говорил, что все у нас с тобой должно быть празднично?

– Ты помнишь?

Они были предельно счастливы в этот миг, и Катя знала, что не забудет его никогда, пока будет жива.

Но они не предвидели, как это настроение будет омрачено, когда они придут к Катиной тете. Это произошло вроде бы не совсем из-за тети, а по другой причине. Для Кати станет неожиданностью, как Костя отреагирует, когда узнает обстоятельства ее жизни, быта, распорядка вещей в доме тети. Но виновницей наступившего мрачного настроения Кости все-таки стала ее тетя.

Она была удивлена, поражена, когда Катя представила ей Костю как своего жениха. Растерянно подала ему руку, пригласила в столовую. Катя не решилась подсказать ей, чтобы разговор произошел в ее комнате. И потом пожалела об этом.

– Очень приятно познакомиться с вами, Костя.

– Мне тоже, Надежда Михайловна.

Костя огляделся, рассмотрел ширму, которую Катя не успела убрать утром, торопясь в университет. Сели за стол, и он сообщил, что пока живет не в Москве, но скоро собирается возвратиться домой. Вежливо ответил на тетин вопрос, кто его родители: отец – директор издательства, мама – врач, что они живут в собственном доме в районе станции метро «Сокол». Катя с легким беспокойством занялась приготовлением чая, ставила на стол посуду с домашним печеньем, конфетами.

Костя вдруг попросил:

– Покажи свою комнату, Катя. Вы не против, Надежда Михайловна?

Катя решила показать Маринкину комнату и сделала знак тете. Но она как-то злорадно посмотрела на них, готовых было выйти в коридор, и произнесла:

– Вот ее место. У нее нет комнаты. – И указала на ширму.

Катя с ужасом, а Костя с удивлением уставились на нее.

Глава 15

Нет, Катя ужаснулась не словам тети, которые раскрывали все тот же характер, такой постоянный в своем эгоизме: не дай бог, ее племянница, бедная родственница, пусть в мыслях присвоит себе комнату ее дочери, да и вообще – будет счастливее ее. Кате стало стыдно перед Костей за тетю. Все равно он узнал бы о ее жизни от нее самой, в другой, более благоприятный момент, а не сейчас, когда тетя так безобразно повела себя. И в страшном сне не представилась бы ей эта сцена.

– Костя, давай уйдем.

– Нет, подожди. Ведь мне предназначены эти слова.

Тетя, казалось, сожалела о том, что только что сделала. Но ей надо было следовать избранному поведению и дальше. Катя понимала, зачем тете понадобилось представить ее в унизительном виде, но понимала и то, что и для самой тети этот ее поступок не пройдет бесследно, ведь Костя не оставит без последствий – не такой он человек. Глядя на тетю, выслушали ее следующую тираду:

– Да, зачем притворяться… Моя племянница обитает здесь, в этой столовой. Остальные две комнаты принадлежат мне и моей дочери.

Наступило тягостное молчание. Катя прервала его:

– Да, Костя, это правда.

Катя не знала, как поступит Костя, но знала его взрывной характер, очень чуткий к несправедливости. И пыталась выйти из этой ситуации с меньшими потерями.

– Пойдем, покажу тебе свои апартаменты. – Тут же спохватилась, укорила себя в том, что этими словами только поджигает ситуацию. Но не могла остановиться. – Здесь мой стол, диван – он раскладывается, имеется встроенный шкаф, туда помещаются все мои вещи – одежда, книги, все мое наследство. Правда, есть еще чулан, где стоит моя разобранная мебель, доставшаяся от мамы. Иди сюда, садись. Ширма складывается, когда мы обедаем. Я сегодня опаздывала на учебу, не успела ее сложить.

Катя показала, как без ширмы выглядит ее закуток – на ее взгляд, достаточно пристойно. Посмотрев Косте в его потемневшие глаза, покачала головой: дескать, не ухудшай и без того неприятный момент. Увидела, что Косте сейчас не до деликатности и хороших манер, ей видно было, что чувствовал обиду за нее. Невольно представила Митю на месте Кости: как бы он отнесся к ее просьбе: наверняка бы внял ее молчаливой мольбе.

Костя круто развернулся и посмотрел на Катину тетю, продолжающую сидеть за обеденным столом и с каким-то интересом ожидающую последующего разворота событий. Но недаром он уже был опытен в разборе подобных ситуаций, правда, на этот раз она касалась его самого, а не его подчиненных. С возмущением подумал: в этой ситуации оказался не только он, но и его невеста. Она стояла рядом, готовая принять любое его решение. Напряжение было накалено до предела. Наконец Костя заговорил:

– Катя, эта женщина – сестра твоей мамы?

Катя кивнула. И оперлась на сложенную ширму. Боже, что же ее ждет?!

– Вижу, она не понимает, что обязана была заменить тебе мать… Я даже не говорю о твоей жизни вообще, о том, как она отнеслась к тебе после смерти твоей мамы. Я имею в виду настоящий момент: ты привела своего жениха познакомиться, а сестра твоей мамы ведет себя так, как будто она чужой человек с улицы, только что зашедший на эту кухню.

Катя видела, как он старается оставаться спокойным, хотя переполнен гневом. Как он сказал про тетю? что она чужой человек с улицы? Сильно сказано!

– Мы хотели пожениться, когда я вернусь, но оставить тебя здесь не могу после того, как увидел, где и как ты живешь.

– Костя, не горячись. – Катя охнула внутренне, ведь именно такого исхода она совсем не желала. – Прожила я здесь семь лет, и еще могу прожить немного. Пока ты не вернешься.

– Наверно, ты права. Но вот что я хочу сказать, прежде чем уйду отсюда. Надежда Михайловна, вы знаете, что такое грех? Это обидеть сироту. А уж обижать сироту семь лет подряд – это великий грех. Запомните эти мои слова. Запомните на всю оставшуюся жизнь. Идем. Если останусь – могу сказать и что-нибудь покрепче.

Не обращая внимания на тетю, которая пыталась его остановить каким-то возгласом, схватил Катю за руку, в коридоре сорвал с вешалки свою куртку и ее плащ. Катя торопливо открыла дверь, так боялась, что он выругается или еще бог его знает, что сможет сделать.

Побежали вниз по лестнице, на ходу одеваясь. Кате было неспокойно за Костю. Видела, что его состояние было ужасно. Чувствовала свою вину: нет, не надо было так спонтанно его приводить сюда, надо было повременить, подготовить почву. Да что теперь сокрушаться! Назад уже не повернешь, что произошло – то произошло.

Во дворе остановились, Костя укоризненно смотрел на нее. Катя заметила в окне тетю и потянула его за собой к стоянке. Сели в машину. Молча сидели, успокаиваясь.

– Черт, так хочется выпить! На худой конец закурить…

– Ты употребляешь спиртное? Куришь? Тебе можно?

Костя был так зол, что не слушал ее.

– Катя, какой день испорчен!

– Костя, если ты разрешишь себе считать окончание нашей разлуки испорченным, так и будет. – Катя попыталась успокаивающе подействовать на него. – Для меня наша встреча – такой праздник! А твое предложение – незабываемый праздник. Никто и ничто не испортит его!

Старалась успокоить его, но казнила себя – это она так непродуманно поступила и все испортила. Видела, что Костя продолжал расстроенно поглядывать то на нее, то куда-то в переднее стекло машины, при этом то сжимал руку в кулак, то разжимал, нервно постукивая по рулю. Катя накрыла его руку ладонью, страстно желая, чтобы он не продолжал так расстраиваться. Подумала: «Может быть, ему предложить таблетку успокоительную принять?» Костя заговорил:

– Ты, Катюша, ничего не рассказывала… Может, сейчас скажешь, почему?

– Что надо было тебе рассказать? Про свою нелегкую жизнь? Ты знал, что я сирота. Ты не должен сердиться на тетю. Она же мой единственный родной человек. И еще сестра родной человек, больше у меня никого нет. Да, я была обузой для тети, бедной родственницей – для сестры. И это ведь правда… не стоит закрывать глаза на это.

– Катя, как можно считать родными людей, употребляющих такие слова?!

И снова ей пришлось оправдываться.

– А почему я не должна называть их родными, а себя обузой? Так и есть на самом деле. Они не скрывают, не лицемерят.

Но Костю трудно было остановить.

– Ты уже взрослый человек. Неужели тебя устраивает такое положение?

– Костя, это временно. – Она решила сменить болезненную тему. – Знаешь, я тебе не рассказывала, но сейчас расскажу. О своей мечте. После того, как я закончу учебу, пособие мне, сироте, перестанут выплачивать. И по договору опекунского совета тетя обязана выплатить мне одну треть суммы за квартиру. Ну, вот… А может быть, добавлю к ней еще сумму на мое жилье от государства и куплю себе квартиру – конечно, через ипотеку. И у меня, представляешь, будет своя квартира. Это и есть моя мечта.

Костя выслушал и недоуменно спросил:

– Ну, что это за мечта? Мечтать надо о более возвышенных целях. К тому же у тебя будет муж… Ты об этом думала? Мы ведь поженимся? И нам будет, где жить. Зачем тебе еще квартира?

– Мечта должна осуществиться. Лишней эта квартира не будет.

Костя вздохнул.

– Когда будем знакомиться с моими родителями? Да, забыл: договаривались с Митей, что он поведет машину на обратной дороге домой. И согласился присутствовать при знакомстве, ты не будешь против? – Не дождавшись Катиного ответа, позвонил, коротко переговорил с другом. – Он сейчас подойдет, ему удобнее сюда прийти. Подождем?

– Тебе нельзя водить машину?

– Официально – можно. Но береженого бог бережет.

Помолчали.

– Костя, может быть, повременим со знакомством? Не много ли для одного дня? – Катя взяла Костю за руку и, глядя ему в глаза, храбро улыбнулась.

– Может быть, ты и права.

Катя отметила: Костя говорит, что она права, уже во второй раз. А он размышлял над ее словами. Потом предложил:

– Давай, отметим нашу помолвку, сходим втроем куда-нибудь? Ты спрашивала, можно ли мне выпить. Немного можно. И закурить одномоментно – тоже никакого вреда не принесет.

Катя обрадовалась, что Костя начал успокаиваться. Но он по-прежнему оставался мрачным. Оживился, когда сказал:

– Смотри, Митя идет – быстро добрался.

Вышли из машины встретить друга. Он выглядел очень молодо – высокий, стройный, в модной кожаной куртке с косой застежкой, со всегда отменной стрижкой из густых темно-русых волос. Обнял Костю, Катю поцеловал в щеку. Оглядел их с легкой улыбкой, дескать, рад, что вы, наконец, вместе. Удивился Костиной просьбе дать закурить. Попросил Катю:

– Катя, сядь пока на заднее сиденье. Мы перекурим.

«Какое удовольствие смотреть на них!» – в который раз думала Катя. И такое облегчение вдруг наступило, так покойно стало на душе. Поразительно, как действует на нее, на ее самочувствие Митя. И на Костю тоже благотворно повлиял приход друга. Заметно было, как он повеселел. Ведь не виделся с ним, как и с ней, долго – почти полгода. Наблюдая за ними из окна машины, Катя радовалась: «Добрый, милый Митя! Что бы мы без тебя делали?!»

А Костя тем временем коротко рассказал другу о встрече с Катиной тетей. И не так уж чудовищно выглядела эта встреча в его рассказе. Но Митя посерьезнел, забеспокоился о его самочувствии. Его искренняя забота вызвала горячий отклик в душе: «Добрый, отзывчивый Митя, как же я скучал по тебе!»

Не сговариваясь, друзья посмотрели на сидящую в машине Катю. Митя ответил улыбкой на ее улыбку. Ее лицо, обрамленное темными слегка вьющимися волосами, показалось ему как никогда прелестным. Зато Костя смотрел по-другому. Снова вспоминал недавнюю сцену с Катиной родственницей и ощущал неприятный осадок на душе. К этому чувству примешивалась обида на Катю, ведь она допустила такой поворот, омрачивший день, которого он так ждал. Но потом на смену этим чувствам пришла жалость к любимой, он сел рядом с ней, обнял, прижался губами к ее щеке, скользнул ниже и вдохнул чудесный запах ее кожи. И подумал: у него есть Катя и есть друг Митя. Все-таки он счастливый человек, этого не оспорить…

Глава 16

Катя пришла домой поздно, желая застать тетю спящей. Не знала, какая будет реакция на произошедшее днем. Но та не спала и сразу вышла из своей комнаты. Катя решила не раскладывать диван, стала стелить вынутую из шкафа постель – завтра рано вставать. С волнением ждала, когда тетя начнет разговор. Наконец она заговорила:

– У твоего молодого человека серьезные намерения?

– Не знаю, тетя. – Катя подумала, что лучше не говорить о Костиных планах.

– Ну, он же назвал себя твоим женихом.

– Значит, так считает. Пока.

Тетя, нахмуренная, с вызовом в позе, продолжала допрашивать:

– Зачем ты его привела?

– Он хотел… посмотреть, где я живу.

– Ну, значит, ты ожидала, что он увидит? Почему же ты захотела показать Маринину комнату?

– Да, я была не права.

– Заставила меня повести так, как не должна была. Это ты виновата!

Катя соглашалась на обвинения, понимала, что тетя, как всегда, докажет свою правоту и укажет на очередной ее проступок. Действительно, почему она не поступила, как собиралась поступить? Поумала, что от неожиданности, посчитала, наверно, что будет обычное знакомство, разговоры, чаепитие…

– И почему ты не предупредила, что придешь с ним?

И здесь тетя была права. Как прав был и Костя, обижавшийся на нее, – на протяжении их посиделок в кафе она остро ощущала это его состояние. Исчезла куда-то его радость от первой встречи после разлуки.

«Какая же я глупая неумеха!» – ругала Катя себя и после ухода тети, с трудом заставляя себя уснуть. Уснула с тяжелым сердцем.

И снова наступила разлука. Правда, как обещал Костя, – последняя. Перед отъездом он постарался устроить официальную помолвку – познакомить с родителями, надеть на ее палец кольцо. Помолвка получилась совсем не такой, какой хотел Костя. Видел, что Катя в их большом доме на тихой улочке, рядом с парком, чувствовала себя неуверенно. Его любимые родители особой радости не испытывали от знакомства с Катей, особенно его мама. Слышал, как она потом горестно сокрушалась, обращаясь за сочувствием к его отцу и к Наташе, которую давно прочила ему в жены: ну что за выбор он сделал – сирота без роду-племени, бывшая санитарка, не о такой невестке она мечтала! И понимал, что она не оставляла надежды на то, что этот выбор еще можно переиграть.

Косте было жаль свою амбициозную маму, но ничего поделать он не мог. Его мечта сбылась: наконец они с Катей были вместе по-настоящему. В отсутствие родителей остались в его спальне наедине. Оба были поражены той желанной близостью, которая превзошла все их ожидания. Наконец Катя получила, все, о чем мечтала: было и жуткое волнение, и восторг, и наслаждение, которое она дарила своему Косте, и свою благодарность ему, когда он посочувствовал причиненной ей боли.

Теперь Кате тот день вспоминался как невероятное чудо. Она стала женщиной! А любимый Костя – ее первый мужчина и, как она надеялась, единственный. И она была благодарна за это своей судьбе, такой часто невезучей, но способной с лихвой одарить однажды настоящим счастьем.

Заканчивался очередной, второй год ее учебы и полуторагодичный срок работы в журнале, который был преобразован в издательский дом. Теперь ею были довольны и ждали ее на практику, чтобы закрепить покладистую и, главное, способную девушку в членах небольшого коллектива. Сама Катя тоже была довольна своей работой – ей уже поручали не только редакторскую работу, но даже попробовала себя в роли рецензента в новом еженедельнике.

В общем, было чему радоваться, когда была сдана сессия. Катя жила в напряженном ожидании приезда Кости, разговоры по телефону уже не удовлетворяли обоих, так мечталось снова испытать волнующее чувство необыкновенного единения с любимым человеком, когда они ощутили себя одним целым, когда поверили, что ничто их не сможет разъединить. Это незабываемое чувство жило с них вместе с ожиданием его повторения.

Однако Костя приехал только к новогодним каникулам – пришлось задержаться по совету отца и завершить дела, связанные с образованием целого издательского дома-холдинга, который наращивал свои обороты за счет филиалов в других городах.

Отец очень ценил то, что удалось Косте в сочинской подразделении – ни на кого он так не надеялся, как на него, очень надежного, умного, в общем, отличного менеджера. В своих планах он относился к нему как к наследнику. Жаль только, что он не соединил две семьи, возглавляемые двумя владельцами их маленькой империи. Но, как и Лидия Ивановна, его жена, он питал надежду, что связь сына с девушкой Катей ограничится ничего не значащей помолвкой. И еще он беспокоился о его здоровье.

И все-таки свадьба состоялась, несмотря на сопротивление родителей. По приезду Костя планомерно вел работу – тут и навык двигаться к своей цели пригодился, к тому же ему надоело переживать разлуку с Катей уже в Москве. Иногда они не виделись по нескольку дней, не говоря уже о том, чтобы провести вместе ночь, – и это было его единственным огорчением. Он делился с Митей своими переживаниями, что даже в уикенды не удается быть с Катей, а тот только усмехался про себя: да, его друг не был бы сыном своих родителей да еще с приобретенным опытом руководителя, чтобы не добиться своего.

Катя сдерживала нетерпение своего жениха, как могла, и ее уверенность в нем, в его чувстве все время крепла. «За что мне такое счастье – встретить своего мужчину, убедиться в его любви и загадывать планы на будущее?», – часто вопрошала она. Этим делилась с Лизой, подругой, болевшей за нее, радующейся за то, что ей так крупно повезло с будущим мужем.

В новогодние каникулы, которые они провели во все том же доме отдыха ВТО (конечно же, Митя заранее договорился с путевками и составил им компанию), она поняла одно: их счастью может помешать только вселенская катастрофа.

Неожиданно почувствовала в Косте очень сильную волю, которая распространялась и на их личную, интимную жизнь. Так, он очень серьезно отнесся к предупреждению беременности, которая могла бы отвлечь ее от учебы, говорил, что надо повременить, не торопиться с заведением ребенка, пока она не получит диплом бакалавра. К ее работе относился снисходительно, тем более, по поводу чего часто шутил, что она работает у их с отцом конкурентов.

Решили играть свадьбу в мае. Катя наотрез отказалась от помощи Мити в покупке свадебного платья. Она уже накопила за год сумму, достаточную, чтобы вместе с Лизой выбрать то, в чем было бы не стыдно предстать перед Костей и его родителями.