Текст книги "Не родись красивой (СИ)"

Автор книги: Марта Раева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 30

Митя раздумывал об отказе Кости быть свидетелем на их с Катей свадьбе. И, разумеется, не удивился. Просто понимал сомнительность такой просьбы к своему другу. Вместе с тем не мог представить никого, кто бы так подходил к этой роли. Самый близкий, самый дорогой друг – это только Костя.

– Костя, как же мне быть?

– Ты не придавай серьезного значения проблеме, пусть выбор свидетеля будет формальностью. Я приду с Наташей, ты и родителей моих пригласил. Так что будем почти как родственники.

Митя согласился, что слишком серьезным был и в этом вопросе, поэтому успокоился. Пригласил быть свидетелем коллегу-приятеля Никиту.

– Надеюсь, ты понимаешь, что Костя не может быть свидетелем.

– Да, – согласился Никита, – ситуация сомнительная. Как это у вас такое приключилось – сначала один влюбился, а потом другой отбил, и все равно остались друзьями.

Митя про себя вздохнул – мало кто знает, как всё обстояло в их с другом отношениях, связанных с одной и той же девушкой. Не объяснять же всем, в самом деле…

Кате не нужно было даже пытаться объяснить Лизе, почему ее вторым мужем будет Митя. Лиза понимала, почему это Митя. Но еще раньше ей трудно было принять Катино объяснение, почему они расстались с Костей. Здесь Катя вздыхала в затруднении – слишком странным для подруги оказался рассказ о Костиных мотивах и поведении. Ну и что, что память потеряна, ее можно было бы восстановить. Всего-то делов: все близкие рассказали бы всю правду, а ему осталось бы только поверить… Считала, что Катя не сумела проявить настойчивости в этой ситуации, вот она бы разрулила ее, как надо…

Сложности в подготовке свадьбы были и другого рода, например, спорили, надо ли делать ее многолюдной. Победило Катино желание, чтобы свадьба, вторая в ее жизни, была не такой пышной. Были еще спорные моменты, но зато все просто было для Мити. Катя видела, как он счастлив, как во всем идет ей навстречу. Ему вернулось былое спокойствие. Его постоянная уверенность в правильности своих поступков не была и в этот раз поколеблена.

Все бы хорошо было, если бы не Тамара и ее отношение к ней, Кате. Даже Митина мама была к ней снисходительна, а отец даже больше – при встрече с ней был приветлив и улыбчив. Тамара не преминула в один из удобных моментов подколоть ее:

– Знаешь ли ты, невестка, что не достойна моего брата?

– Да, Тамара, я не достойна Мити… с твоей точки зрения. – Миролюбиво отнеслась к этому Катя. – Точки зрения имеют склонность к изменениям.

– Даже не рассчитывай.

Хуже всего было, что Тамара сошлась с Мариной, видимо, на почве неприязни к Кате, и они задружили. Или Митя ошибался на этот счет, или Марина проявила сверхумение понравиться.

Свадьба запомнилась тем, что все гости восхищались ее Митей. Он был так хорош в смокинге с бабочкой на белоснежном фоне, когда обнимал и с удовольствием целовал ее, и когда кружил ее в танце. Еще больше ему шла не сходящая с лица улыбка. Еще украсили свадьбу дети – ее Санечка с сестренкой и Тамарин сынишка. Отец с женой Ольгой, родители Кости радовались за нее искренне. Костя с хмурой Наташей тоже были внимательны. А уж с гостями с Митиной стороны можно было быть просто вежливой – больше ничего от нее не требовалось.

Появился на свадьбе Игорь. У Кати сердце дрогнуло. Тихо спросила Митю, не он ли пригласил его. Тот ответил утвердительно. Сказал, что не стал ее предупреждать, потому что не видел ничего крамольного в этом. Наоборот, хотел, чтобы все помирились и порадовались за них с Катей. Хорошо, подумала она, что не было ее коллег, хорошо знавших Игоря. Екатерина Ильинична позвонила с извинениями, что приболела.

– Здравствуй, Игорь.

– Катя, поздравляю! Какая ты красивая! Я ненадолго. Хотел увидеть тебя.

– Игорь, у тебя все хорошо?

– Посмотри, я выгляжу неплохо, верно? Знаешь… чувствовал себя виновным… в твоей болезни. Хочу, чтобы чувство вины прошло при виде твоего счастья.

– Игорь, хорошо, что пришел. Значит, благословляешь меня. Знай, я тебя буду помнить… всегда.

С этими словами расстались. Навсегда.

И началась их семейная жизнь с Митей. Жили вначале то у него, то у нее. Постепенно перебрались к нему в шикарные апартаменты. Саньке нравилось, что можно кататься на велосипедике, не выходя во двор. Катю устраивала новизна во всем. Когда после всех забот в издательстве вышла в отпуск, втроем отдохнули на море в Крыму – сбылась еще одна мечта! Радости было через край. Гордилась Митей перед отдыхающими, их новыми друзьями – таким мужем нельзя было не гордиться. Выглядели гармоничной парой. Вот только новые знакомые удивлялись, почему их сын не был похож ни на нее, ни на Митю. Это их никак не задевало. Это была их тайна. Ведь для Мити Костя был роднее некуда, а значит, родным был и его сын. Мечтали завести своего, общего. Верили, что скоро так и будет. Но как ни ждала Катя после особенно страстных ночей, пока мечта откладывалась на будущее.

Когда вернулись с отдыха, Митя первым делом встретился с Костей. Тот порадовался за друга.

– Ну, ты, как погляжу, очень доволен жизнью.

– Да, я молодожен, разве не должен так выглядеть. Ты как? Отдыхать собираетесь с Наташей?

– Знаешь, мне нравится жить на даче. И родители рады, что никуда не поехали. Только грустят – скучают по Саньке.

– Приезжайте к нам. Катя, знаю, не захочет расставаться с сыном.

– Может быть, приедете к нам на дачу?

Митя согласился уговорить Катю поехать и побыть на даче у Костиных родителей несколько дней. Их радость от встречи с внуком была непомерна, да и мальчик с охотой ластился к ним. Но Кате было неловко. Слишком были памятны дни, когда ей здесь были не рады. Костя хотя старался быть спокойным и приветливым, был внутренне напряжен. Хорошо еще, что Наташи не было. Но, видимо, прослышав, что молодожены приехали к другу на несколько дней, появилась, чтобы, как оказалось, испортить гостям радость их пребывания в гостях.

Дело в том, что она с радостью поведала новость, всех поразившую. В Москве объявилась вся окутанная европейским шармом Мила, первая любовь Мити. Говорила, что заскучала по прежней московской жизни, захотелось навестить родных и близких. Наташа напрямую обратилась к Мите:

– Тебе хочется ее увидеть?

Все расстроились от ее бестактности. Потом с облегчением отметили, что на Митю новость не произвела того впечатления, которое хотелось бы обнаружить Наташе. У Кати было чувство, что он это сделал ради нее, чтобы она – не дай бог! – не расстроилась. Ох, Митя! Не бойся, любимый, я уверена в тебе!

Отдых продолжался. Сын купался во всеобщей любви. Костя с Митей не могли оторваться от общения друг с другом, словно давно не виделись. Позвали Катю прогуляться до реки, но она отказалась и пошла в отведенную им гостевую спальню, прилегла и уснула.

Ей приснился сон, ставший уже постоянным. Правда, после болезни и свадьбы он еще не посещал ее. Снова женский голос твердил о том, что нынешнее счастье обязательно обернется несчастьем: «Не обольщайся! – зловеще бились в уши слова, которые обещали действие известного закона для нее, много возомнившей о себе. – Знай свое место!» Проснулась с привычным тяжелым предчувствием, и оно не оставляло ее долго. К тому же это был сон в руку, в чем ей пришлось скоро убедиться.

Костя с Митей возвращались с прогулки, обсуждая новость, принесенную Наташей.

– Действительно, хотел бы ты встретиться с Милой? Или как ее сейчас зовут? Госпожа Штейнберг?

– Ты прав, не обойтись без этой встречи. Чувствую, что она обязательно устроится… Как бы случайно… Даже простое женское любопытство таким двигателем может стать…

– Удивляюсь тебе. Ты по-прежнему хочешь видеть ее? Ведь столько лет прошло! Столько страданий из-за нее когда-то перенес… – С любопытством Костя вгляделся в лицо друга. – Да ты взволнован?!

– Сколько лет прошло! Даже не знаю, захочу ли я ее видеть. В последнюю свою поездку в Европу слышал, что она была на одном из конкурсных спектаклей, где я был членом жюри. Слышал от знакомого немецкого коллеги… она ему признавалась, что знает меня. Видимо ожидала, что я буду искать ее… Мне иногда страшно, Костя: а что если ее власть надо мной еще сохранилась?

– Ты сейчас так увлечен своей женой… И будешь думать о ней?

– Костя, ты ничего не понимаешь! Катя – это Катя. А она – это она. Параллельные линии, которые никогда не встретятся…

Костя очень хорошо помнил то время. Страстным Митя был в своей любви, заражал этой страстью и девушку. И это было обоюдное чувство. Но в ее борьбе с этим чувством победил расчет. Поговаривали, что немец или швейцарец, который уговорил ее уехать с ней, хотя и не оказался потомком не то графа, не то барона, был действительно богат. И говорят, женился все-таки на ней.

– Митя, определись, наконец! Ты боишься, что попадешь снова в ту же самую ловушку? Не понимаю тебя.

Костя почему-то испугался не на шутку. И за друга было страшно. А еще больше – за Катю. Не понимал, почему даже подумал и сравнил, о ком из них он больше всего обеспокоился.

А Катю в саду остановила Наташа. До этого они мало соприкасались, не было случая подольше пообщаться. Насмешливый тон ее удивил:

– Ну, что, чувствуешь себя победительницей. Снова на коне?

– О чем ты?

Наташу уже было трудно остановить. Давно она хотела высказать этой выскочке все, что о ней думала.

– С Костей ничего не вышло, принялась за Митю! Ничего-о-о! Один раскусил, другой тоже раскусит! Поймет, какая девка его окрутила!

Катя ужаснулась. Так открыто, так неприлично грубо проявить свою ненависть может только очень низкий человек! И косноязычие Наташино только подчеркивало силу ее ненависти.

– Наташа, думаю, ты близко к сердцу принимаешь мою победу.

– А-а, согласна, что победила очередного дурачка!

– Но почему ты так переживаешь за Митю, почему так невысоко ставишь его ум? – Катя пыталась настроить разговор на более или менее сносный культурный уровень.

– Да такие шалавы, как ты, меня всегда бесили!

Что ж, решила Катя, пусть она выговорится. Может, ей легче станет…

– Думаешь, я не вижу, как ты, нищенка, все искала повода, чтобы выгодно выйти замуж? Ты и Костю пробовала охмурить, да не вышло… Ничего, скоро тебе снова обломится!

Ни Наташа, ни Катя не заметили, что двое мужчин застыли невдалеке, за деревьями. А один из них сдерживал другого, чтобы дать возможность раскрыть сущность участников этого дикого диалога. Но во всей красе, со всей полнотой открылся характер одной женщины. А другая молчала.

Глава 31

Наташа скоро выдохлась, только беспомощно и с надрывом повторяла все те же слова-оскорбления: нищенка, нищебродка, шалава, потаскуха.

Катя, наконец, заговорила:

– Пусть я нищенка и шалава. Наверно, ты права… права и в другом: я действительно женила на себе сначала Костю, теперь Митю… Но знай, Наташа, мне жаль тебя… С такой ненавистью трудно жить… А больше всего мне жаль твоего мужа. Костя не заслуживает такой жены, как ты.

Повернулась, расстроенная и разбитая, и обе увидели, как к ним подходили их мужья. Катя подумала: «Неужели все слышали?!» И так стало стыдно, такую испытала к ним жалость, что захотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю. С колотившимся сердцем отвернулась, чтобы не видеть их потрясенных лиц.

Первым заговорил Митя, это он сдерживал друга, который сразу хотел остановить безобразную сцену. Видно было, что он полон возмущения, негодования и жалости к жене.

– Катя, пойдем отсюда. То, что ты услышала, забудь! Грязь эта к тебе не пристанет… Ты для меня всегда самая лучшая, самая чистая, другой такой нет… – Шел рядом, обнимая одной рукой и поглаживая, повторял слова, которые всегда говорил в минуты светлые, счастливые. А это был совсем другой момент, но слушала их с большей благодарностью, большей любовью к нему, своему доброму, прекрасному мужу.

Костя даже не знал, что в нем может уживаться одновременно холодная ярость и горячий стыд. Был на удивление спокоен. Наташа со страхом смотрела на мужа и видела на его лице презрение, которое не могла и прежде переносить, но сейчас понимала: на этот раз он будет беспощаден к ней. А в словах тоже звучала беспощадность – окончательная и бесповоротная.

– Давно хотел сказать тебе, а сейчас убедился в своем постоянном желании… не хочу больше видеть тебя… Ни видеть, ни слышать. Ты не раз вызывала во мне неприязнь. Но сейчас ты превзошла себя… да так, что ничего к тебе не испытываю, только отвращение…

Уходил и слышал пронзительные крики, мерзкие слова. Хотелось заткнуть уши. Встревоженные родители смотрели на него, выглядывая из дверей веранды вместе с внуком. И это была такая картина, которая разом смыла его бешенство, смягчило горькое осознание огромной ошибки, совершенной в жизни. Он улыбнулся, успокаивая родных, схватил сына, крепко обнял, глядел в его милое личико – и ему было необыкновенно легко на душе.

Митя уложил в кровать жену, сел рядом. Чувствовал огромное сожаление, что уговорил ее приехать сюда. Это была ошибка. Но в то же время появилось ощущение радости, что их приезд теперь придаст решимости другу разорвать надоевшие отношения с женщиной, которая и мизинца его не стоила. Костя ни разу не поделился с ним, насколько он несчастлив в этом браке, но Митя остро чувствовал его разочарование, его скуку в отношениях с женой. Однажды решился вызвать друга на откровенность и увидел, как он поморщился – так не хотелось ему говорить на эту тему. Больше не приставал с расспросами.

Закончилось лето, уже начались рабочие будни. Но ничего не заканчивалось в чувствах Кати и Мити. По-прежнему их тянуло друг к другу, по-прежнему страстными были ночи. Да и утром, проснувшись, не могли совладать со своим желанием снова сцепить объятия в любовном порыве. Будто не происходило с ними того, как совсем недавно, ночью, доводили себя до измождения. И так было каждый раз: нетерпеливое ожидание вечера приходило на смену горячим ночным ласкам, восторгу от физической близости, ее повторения, каждый раз нового, и по утрам.

Любовь к Кате как-то уживалась в Мите с желанием увидеться с Милой, о которой не раз заговаривала с ним Тамара. Она просто прожужжала ему все уши о ней в каждый его приход к родителям. Очень уж она хотела устроить их свидание. Митя скрыл от Кати, что увиделся с Милой. Ему хотелось, чтобы никто не знал об этом. Стыдился своего волнения, возвращения того состояния, когда потели руки и теплело в груди только от вида этой девушки.

– Говорят, ты недавно женился. – После обоюдных приветствий Мила улыбалась своей особенной улыбкой. Она мало изменилась, стала еще красивее. Казалось, никогда она не станет зрелой женщиной, останется такой же юной, с девичьей талией и нежным девичьим взглядом миндалевидных карих глаз. Была в ней особая изюминка, отличавшая ее от многочисленных крашеных блондинок и когда-то сводившая его с ума. Это был подвижное, только ей присущее движение верхней губы, которое придавало ее улыбке и манере говорить особенный шарм. Ох, умела она своей неотразимой внешностью производить впечатление на мужчин!

– Да, женился.

– И кто же сумел тебя окрутить?

Митя вспомнил, что именно такое выражение он слышал недавно из уст жены Кости. Это придало ему сил сопротивляться ее обаянию.

– Ты еще скажи – охмурить.

– Ох, забыла твое пристрастие к грамотной речи!

– Где тебя откопала моя сестра? Вроде бы не было у тебя желания меня видеть, пока я не женился.

– Не придавай значения своей персоне, чтобы объяснить мой приезд в Москву. А впрочем, чего скрывать – я хотела тебя увидеть. – Объяснила, что приехала ненадолго и скоро собирается обратно в Европу. Сейчас жила в Париже.

Не хотелось Мите оставаться с ней один на один. Пока шли с ней в ресторан, позвонил Косте. Тот нехотя приехал. Мила постаралась и его обаять.

Костя смотрел на Милу, и ему казалось странным, что раньше, когда они с Митей были юнцами, им нравилось быть с женщинами, которые блистали своей красотой и больше ничем особым не были отмечены. А сейчас им скучно в компании с Милой. Вернее, скучно ему. А вот Митя, он заметил, пристально наблюдал за ней, его занимали простенькие шутки, легкомысленная болтовня. И видел, как по-прежнему Митя ей нравится и как ему стало от этого веселее.

– Костя, это правда, что ты был женат на той, кого Митя выбрал себе в жены?

Да, она ступила на территорию, где ей не дозволено быть.

– Митя женился на той, от которой я был когда-то без ума. – Заметил, что Митя взглянул на него, стараясь скрыть удивление. – Есть женщины, которые мне и моему другу одинаково интересны. Знаешь чем?

Миле уже расхотелось говорить на эту тему. Чтобы два красивых мужика говорили в ее присутствии о других женщинах, которые им нравились, – нет уж, подвиньтесь!

– Да знаю я вас, интеллектуалов…

– Помнишь, Митя, как ты предложил своей будущей жене отказаться от роли Галатеи?

Мите понравилось предложение Кости поставить Милу на место за бестактный вопрос. Он сразу понял, что тот вспомнил его подробный рассказ об эпизоде в доме отдыха с импровизированным концертным номером Кати. Самому Мите этот эпизод запомнился так, будто он произошел совсем недавно. И Косте очень понравилась эта история как доказательство всегдашней готовности его друга к разного рода экспромтам. Смешинка в глазах Мити заиграла и на этот раз, когда он быстро, как в пинг-понге, подхватил вопрос, чтобы сделать ответ еще более непонятным для их собеседницы:

– Помню, потому что она доказала, что и я не гожусь на роль Хиггинса…

– Вы говорите о «Моей прекрасной леди»? Помню, как вы восхищались Одри Хёпберн…

Друзья переглянулись, и Костя был рад перевести разговор на кино, потому что здесь Мила могла хвастать своим познанием. Особенно ей интересны были темы «кто с кем» и «кто в чем», как шутили они давно над страстным увлечением Милы миром кино. К театру она была равнодушна.

Митя возвращался домой, размышляя над вопросом, так сможет ли он теперь преодолеть тягу к своей первой женщине, отнестись спокойно к этой своей, казалось бы, незабываемой любви. Еще памятно было то время, когда он с ума сходил от нее. И тут же задумался над фразой друга о том, что он, Костя, был без ума от Кати. Разве он об этом должен помнить? Значит, ради красного словца сказал? Чтобы дать Миле от ворот поворот? Что ж, классно это сделал…

Еще раз он встретился с Милой у Тамары, которая пригласила гостей, чтобы удовлетворить их любопытство в вопросе о том, какой же заграничной штучкой стала их прежняя знакомая. Главной же целью было пойти навстречу просьбе Милы оставить ее брата наедине с ней. Это было на руку Тамаре. А еще Мила попросила, если не познакомить ее с женой Мити, то дать возможность разглядеть ту, от которой был без ума сначала Костя, а теперь Митя.

Когда хитроумный план Милы удался с помощью Тамары и она смогла напомнить Мите о их былой страсти, Митя мягко отвел от себя ее жадные объятия и, не желая очень уж сильно обидеть ее, произнес:

– Милая Мила, я все помню, что было, и не надо мне напоминать об этом. Знаешь… я теперь не люблю банальные и пошлые ситуации.

Все понятно, решила Мила, но оставалось еще одно желание, не менее страстное, – увидеть жену бывшего любовника. По задумке Тамары, она появилась как бы невзначай в доме родителей, когда там оказался Митя с семьей. Тот даже зубами скрипнул, с негодованием поглядев на сестру. Пришлось соблюсти приличия, тем более что отец и особенно мать с большим интересом наблюдали прежнюю подругу сына, ожидали, как он поведет себя при знакомстве Милы и Кати.

Катя не была готова к тому, чтобы ее представили той, о которой так была наслышана. И после вежливого приветствия нашла глазами мужа – и не узнала его. Он не сделал никаких телодвижений, чтобы оказаться подле нее, и мрачно смотрел издали, разговаривая с зятем. Более того, Тамара подвела к Кате Санечку, чтобы Мила увидела несомненное его сходство с Костей. Мила от неожиданности замерла, глядя на мальчика, хотя Тамара ее информировала о том, что именно это обстоятельство ее страшно не устраивало в Митиной женитьбе.

Молчание, установившееся в гостиной в этот момент, было шокирующим, неловкость почувствовали все. Мила не отрывала взгляда от мальчика. Именно она оказалась центром внимания, и от ее поведения зависел выход из ситуации. Но она решила усугубить ее, так хотелось ей задеть особу, которая теперь звалась Митиной женой.

– Ваш сын, Катя, совсем не похож… на Митю.

Катя спокойно отвечала, обняв Санечку:

– Это естественно. Мы ведь недавно поженились.

– Значит, это сын…

– Да, это сын от моего первого брака.

Катю снова покоробило поведение Мити. Почему он не подходит и издали наблюдает за этой сценой? Так на него не похоже…

Но еще большее ее ждало разочарование, когда Митя сообщил на другой день, что уезжает на три месяца в командировку по своим ежегодным театральным делам в Европе.

– Ты же говорил, что в этом году откажешься.

– Не получилось. Придется ехать.

Был очень сух, даже не старался выразить сожаление. А вчера вечером промолчал о том, что произошло в гостях, и Катя смолчала. Она поняла, что это первая размолвка в их супружеской жизни. И со страхом подумала: «Может ли быть, что и последняя?»