Текст книги "Бриллиант"
Автор книги: Марна Дэвис Келлог
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Глава 64
Наконец настала долгожданная неделя аукциона. В пятницу здесь соберутся десятки клиентов, но сегодня, в понедельник, после окончания ремонта мы наконец перебрались в наше здание на Сент-Джеймс-сквер. Рабочие постарались на славу, и помещения выглядели лучше новых: черная эмаль оконных рам сияла, медные перила сверкали. Десятилетиями накопленные залежи городской сажи, смога и выхлопных газов были стерты с песчаника паром и пескоструйкой.
Я думала, что буду рада вернуться на свой командный пост. Но почувствовала некоторую неловкость. Все вроде выглядело, как прежде, и в то же время разительно переменилось. Олкотта больше не было – он ушел на покой. Как и Роджер, наш старший охранник. Даже придурковатая девица, торчавшая у рентген-детектора, и та нас покинула – отправилась на пастбища посочнее.
Когда открылись двери зала, где была выставлена коллекция Арианны, началась давка. Из-за огромного интереса к распродаже администрация «Баллантайн» распорядилась пускать только по приглашениям. Счастливчики проходили через строй секьюрити. В зале тоже было полно вооруженных охранников.
– Ну, разве не прелестно? – умилялся сияющий Бертрам, рассматривая толпу с верхней площадки. – Только взгляните на них! Каждый заплатил по сорок фунтов, только чтобы пройти в эту дверь, и едва ли не у каждого зажат в руке двадцатипятифунтовый каталог. Нужно практиковать нечто подобное перед каждым аукционом.
В среду вечером, как раз когда я собиралась идти домой, зазвонил телефон. Я услышала знакомый голос:
– Кик?
– Да?
– Это Томас Кертис.
– Томас! Какой сюрприз!
– Звоню, чтобы узнать, как вы там. Хотите завтра поужинать со мной?
– С удовольствием.
– Нет, серьезно? Вы свободны завтра вечером? Не шутите?
– Не шучу, – рассмеялась я.
– Рядом с вами есть чудесный индийский ресторанчик с лучшим карри в городе.
– Мой любимый.
– Семь часов, идет?
– Увидимся в ресторане.
Кто говорит, что второго шанса не бывает? Если чему-то назначено случиться, в свое время это произойдет обязательно…
Назавтра вечером я пришла в ресторан. Пробило семь. Я терпеливо ждала. Семь пятнадцать. Я заказала еще один скотч и порцию креветок карри. Где-то в семь двадцать пять зазвонил мой сотовый, и я вышла из зала, чтобы ответить.
Это оказался Томас.
– Простите, Кик, ничего не поделаешь, меня срочно вызвали. Чрезвычайно сложное и грязное дело, и пройдет не менее двух часов, прежде чем я освобожусь. Нельзя ли перенести на пятницу? Можем пойти на симфонический концерт. Играют Шуберта.
Не могу выразить, как мне повезло за всю свою жизнь ни разу не вступить в серьезные отношения с мужчиной. Все это, как выяснилось, не стоило ни времени, ни усилий.
– Простите, Томас, но в пятницу я занята. На пятницу назначено торжественное открытие здания, а потом начнется аукцион драгоценностей принцессы Арианны. Вам бы стоило прийти посмотреть.
– Нет, спасибо. Можно позвонить вам на той неделе?
– Конечно! Вне всякого сомнения.
Делай все что угодно: звони, извиняйся, назначай свидания, я на все согласна.
…а если чему-то не суждено случиться, как бы вы ни старались, никакие усилия не помогут.
Глава 65
Пятница.
«Баллантайн и К°» утопает в цветах. Новые полы и окна поблескивают в предощущении сегодняшнего торжественного дня. Весь день в выставочных залах курсируют посетители, привлеченные известием об аукционе драгоценностей принцессы Арианны.
Я захватила пару папок, постучала в дверь офиса Бертрама и, войдя, закрыла за собой дверь. Он поднял глаза.
– Простите, Бертрам, найдется у вас минутка?
– Конечно. Садитесь.
– Я хотела кое о чем поговорить с вами и кое-что вам оставить, – нервно пробормотала я. – Но это строго между нами. Даете слово, что будете молчать?
– Разумеется.
– Давным-давно, когда я была совсем молода, сэр Крамнер пообещал, что мне никогда больше не придется волноваться о будущем. Он знал, как я любила «Баллантайн». И поэтому переписал на меня пятнадцать процентов акций.
Рот Бертрама приоткрылся.
– Вы?
Я кивнула и улыбнулась:
– Я. Я и есть «КДК траст».
Бертрам расхохотался:
– А он…
– Он знает. Но не знает, что я знаю. Поэтому и притворялся, что влюблен в меня, и просил выйти за него замуж.
– Ничего себе! Вот это да!
– И не говорите.
Я опустила глаза. Руки слегка дрожали.
– Что за ублюдок!
– Редкостный. Но я говорю вам все это, Бертрам, только потому, что вы любите этот бизнес и эту фирму не меньше меня. Вы вложили в нее сердце и душу и возродили из мертвых. Но вы не знаете, что империя Оуэна рушится и он не сможет долго сохранять видимость благополучия. Вскоре его объявят банкротом.
Бертрам ошеломленно уставился на меня.
– И это еще не все.
Я коротко рассказала об афере с имуществом леди Мелоди: подделках, копиях, репродукциях.
– Не может быть!
– Может. Все это, к несчастью, чистая правда. Вы представить не можете, сколько кроется грязи за благопристойным фасадом. Эти люди готовы на все. Но по крайней мере «Баллантайн и Кº» пока еще не замешана ни в какой незаконной деятельности, так что непосредственная опасность вам не грозит. Хотя, как видите сами, все это вопрос времени, которого остается все меньше.
– Это многое объясняет, – кивнул Бертрам.
– Не правда ли? Но так или иначе, благодаря сэру Крамнеру и его добрым советам финансово я вполне обеспечена и совершенно не завишу от «КДК траст».
Я открыла папку и вынула стопку документов.
– Простите, что отняла у вас столько времени. Знаю, как вы заняты, поэтому не стану тянуть. Я отдаю вам свои акции. Вы их заслужили, и я знаю, что могу вам довериться. Вы сделаете все, как нужно. И «Баллантайн» обретет новую жизнь. Как только все будет подписано и заверено, вы станете единственным владельцем и попечителем «КДК траст».
– Не знаю, что и сказать.
– Ничего не говорите. И решайте сами: сказать ему обо всем или нет.
– Почему вы это делаете?
– Я уже сказала вам почему, и, поскольку торжественное открытие всего через несколько часов, настало время передать бразды правления и отойти в сторону. С сегодняшнего вечера вы оставите на «Баллантайн» свой личный отпечаток: теперь это нечто совершенно новое, буквально и в переносном смысле.
Наконец-то я избавилась от тяжкого бремени! Как же легко мне стало!
– Сэр Крамнер умер, да здравствует сэр Бертрам! Я хочу, чтобы вы вошли в аукционный зал с новым ощущением силы. И права собственности.
– Вы абсолютно уверены, что хотите сделать это?
– Куда больше, чем вы думаете. Я счастлива за вас.
– Восхищаюсь тонкостью вашего ума, Кик. И мудростью. Вряд ли я когда-нибудь смогу вас отблагодарить.
– И не надо. Лучше позовите вашего клерка, и давайте заканчивать. У нас много дел.
Как только мы с Бертрамом поставили подписи, а клерк заверил бумаги и получил указания немедленно отправить их мистеру Бошаму в банк, я встала и протянула руку:
– Поздравляю.
Бертрам был слишком потрясен, чтобы ответить. А я? Я чувствовала себя великолепно. Потому что поступила правильно. Сделала то, что должна была сделать. Теперь «Баллантайн» в надежных руках, и, хотя пословица говорит, что жизнь – это лучшая месть, лично я считаю, что месть сама по себе может быть лучшей местью.
* * *
В три часа двери для посетителей закрылись, чтобы дать время служащим подготовиться к вечернему VIP-приему с коктейлями и первой ночи двухдневного аукциона. Все мы переоделись в привезенные из дома вечерние костюмы. Я надела то же черное платье, которое носила на всех приемах в продолжение последних десяти лет, – строгое, классического покроя. Ничем не примечательное. Я была служащей. Предметом обстановки.
– Выглядишь потрясающе, – объявил Оуэн, целуя меня. Ничего не скажешь, он почти такой же ловкий лгун, как я. Хотя, можно сказать, действительно прекрасно смотрелся в смокинге.
Одесса вплыла в комнату, как богиня. Жесткие синие глаза смотрели из рамки черной туши. Белоснежное платье от Эрве Леже льнуло к ней, как бинты к мумии. Мы приветствовали друг друга с великодушным снисхождением: она жалела меня, потому что украла моего бой-френда. Я жалела ее, потому что она его получила.
Ровно в пять сорок пять Бертрам появился в вестибюле и хлопнул в ладоши. Весь штат: эксперты, помощники аукционистов, младшие клерки, повара и официанты выстроились в ряд – армия, готовая к генеральской проверке.
Появилась ли в его походке некая упругость? О да.
В шесть двери распахнулись, и в восемь раздался первый удар молотка, возвещающий о начале аукциона.
Я вернулась в выставочный зал помочь ювелирным леди убрать выставку. Все сейфы были открыты, и мы дружно работали, смеясь и болтая, перенося драгоценности из" стеклянных витрин в выложенные бархатом ящики передвижных сейфов. Я бродила по залу, переходя от одного сейфа к другому. Помогая. И незаметно подменяя драгоценности сделанными мной копиями. Из одного кармана платья в другой. Миг – и подделка заняла свое место в сейфе.
Примерно четверть аукциона была уже позади, и Бертрам успел утроить цену каждого лота. Я попросила швейцара вызвать такси.
– Куда это ты? – спросил возникший ниоткуда Оуэн.
– По-моему, я чем-то отравилась.
– Хочешь, попрошу Майкла отвезти тебя?
Я покачала головой и поцеловала его в щеку.
– Не стоит. Тут полно такси. Иди в зал. И позвони мне утром.
– А что будет с приемом?
– Иди и повеселись за меня. Ты это заслужил.
– Мне будет недоставать тебя.
– Мне тоже. Веди себя прилично, – пошутила я.
Оуэн захлопнул дверцу такси и дал водителю мой адрес. Заурчал мотор.
– Перемена планов, – сказала я.
– Вот как? Куда вам, мисс?
– Вокзал Ливерпуль-Стрит, пожалуйста.
Я ни разу не оглянулась.
Полчаса спустя мы оказались у людного железнодорожного терминала, служащего связующим пунктом для поездов северного направления на Норидж и Гатуик.
– Носильщик понадобится, мисс?
– Нет. Справлюсь сама.
Я вошла в здание вокзала, отыскала туалет, переоделась в деловой костюм и оставила новенький чемодан без монограмм и внешних примет в камере хранения. Потом спустилась на эскалаторе в метро и вернулась в город.
Прием в «Савое» только начинался.
Глава 66
Поздней ночью, к тому времени когда я добралась до Хитроу, последний самолет на Лазурный берег давно уже был в воздухе. Я выспалась в отеле «Мариотт» и успела на первый субботний рейс. Перед вылетом я сделала два звонка с новехонького английского сотового, купленного специально для этой цели. Высадившись в марсельском аэропорту, я сделала еще один звонок, теперь уже из автомата, воспользовавшись обычной, приобретенной в книжном киоске карточкой.
Потом, уже на стоянке, я положила сотовый под переднее колесо «мерседеса» и ездила взад-вперед, пока на бетоне не осталась бесформенная лепешка из черной пластмассы и маленьких серебристых деталей, которые я разбросала по стоянке парой хороших пинков.
Вот и все.
Я ехала на ферму со всей возможной скоростью и, добравшись, немедленно включила телевизор. Со дня взрыва телевизионщики и репортеры стали частью жизни «Баллантайн и К°», и я знала, что сегодняшний, второй день аукциона будет особенно оживленным.
Я сварила кофе. События только разворачивались.
Бойкая молодая женщина, стоявшая перед нашим зданием, что-то оживленно говорила в микрофон. Я ее знала. Алисон Портер, одна из репортеров «Скайуорд телевижн».
– Рано утром в Скотленд-Ярд, – продолжала она, – позвонил неизвестный, заявивший, что некоторые вещи из ювелирной коллекции принцессы Арианны украдены. Мы обратились к мистеру Эндрю Гарднеру, директору ювелирного отдела «Баллантайн и Кº». Здравствуйте, мистер Гарднер. Добро пожаловать в «Скайуорд».
– Спасибо, мисс Портер.
Эндрю был бледнее обычного, а длинная выдающаяся вперед верхняя губа нависала над нижней, как у черепахи.
– Это правда? Я имею в виду ограбление.
– К сожалению, да. Пока что мы сумели определить, что приблизительно двенадцать вещей из коллекции заменены подделками, кстати сказать, очень тонкой работы. Разумеется, это еще не говорит о том, что при осмотре мы сами не выловили бы фальшивки, независимо от того, был ли звонок или нет. Мы подтверждаем подлинность каждой вещи до и после каждого показа.
– Какова их цена?
– Свыше двадцати пяти миллионов фунтов. Минимум того, сколько они принесли бы на аукционе. Вполне вероятно, что истинная стоимость была бы в два-три раза больше.
– Хотите сказать, что они могли бы уйти за семьдесят пять миллионов фунтов?
Эндрю кивнул:
– Вполне возможно. Большинство камней были цветными, очень редкими бриллиантами.
«Спасибо, миссис Фуллертон, за ваши цветные камни, особенно те, огромные розовые, желтые, зеленые и светло-светло-голубые сапфиры, которые ваш ювелир выдал за цветные бриллианты и, несомненно, содрал с вас двойную цену».
– И что вы собираетесь делать? Отменить аукцион?
Эндрю снова покачал головой и объявил со всем убеждением, на которое был способен:
– Нет. Нет, столь решительные меры не потребуются. Остальная коллекция в целости и сохранности. Подделки изъяты, и все изделия, как я уже сказал, проверяются нашими экспертами.
– Значит, аукцион продолжится?
– Совершенно верно. Сегодня в восемь.
– Простите, мистер Гарднер, одну минуту. – Она подняла руку и плотнее прижала к уху наушник. – У меня потрясающие новости. Да. Да.
Алисон улыбнулась и посмотрела в камеру.
– Мне только что сообщили, что драгоценности найдены.
Эндрю вскинул брови.
– Что за прекрасная новость.
– Мы связались с нашим коллегой, Марком Галифаксом. Марк, вы нас слышите?
– Да, Алисон. Я в отеле «Дьюкс» на Сент-Джеймс-плейс, в нескольких кварталах от фирмы «Баллантайн».
Репортер стоял у ограды тесного маленького дворика, окружавшего отель. За ним виднелись два полицейских автомобиля, на крышах которых бешено вертелись мигалки. Вход блокировали полицейские.
– Еще один примечательный поворот в и без того интригующей истории. Из авторитетных источников нам стало известно, что Скотленд-Ярд только что арестовал мистера Оуэна Брейса, председателя совета директоров «Брейс интернешнл» и владельца «Баллантайн и Кº», а также многих компаний по изготовлению предметов роскоши, включая «Пантер отомобайлз», здесь, в Англии. Мистер Брейс живет в «Дьюкс», и в любую минуту его могут вывести из номера.
Я увидела, как Дэвид де Менуил пролетел мимо репортера, что-то бросил полицейским, показал удостоверение и вошел в дверь.
Нет, кофе тут не обойдешься!
Я открыла бутылку «Кордон Руж» урожая девяносто пятого года, налила себе бокал и, несмотря на теплый день, развела огонь в кухне. И как только дрова занялись, бросила туда свои поддельные документы и удостоверение личности.
– Вам известно, за что арестовали мистера Брейса? – допытывалась Алисон.
– Ходят слухи, и, учтите, это всего лишь слухи, что украденные драгоценности были найдены в машине мистера Брейса, «пантер-мадриган», которая стоит в частном гараже за отелем. Согласно нашим источникам, вещи были завернуты в гостиничное полотенце и спрятаны под запаской рядом с набором гаечных ключей.
– Судя по всему, это мог сделать кто угодно.
– Насколько мне известно, гараж запирается на замок, а ключ имеется только у мистера Брейса. Предполагается, что машина тоже была заперта. Так что версия о постороннем грабителе малоправдоподобна.
– Жаль прерывать вас, – оживилась Алисон, – но мне передали, что на заводе «Пантер» в Хенли работает следственная бригада. Детективы Скотленд-Ярда обнаружили целый склад предметов мебели, которые вполне могут оказаться копиями. Что-то связанное с леди Мелоди Карстерз. Я верно поняла?
– Абсолютно, – ответил репортер, стоявший на фоне того склада, в котором хранилась фальшивая коллекция леди Мелоди. На заднем фоне кишели полицейские и детективы. – Насколько я узнал, сегодня утром в Скотленд-Ярд позвонили и передали, что на задворках завода существует склад, битком набитый копиями мебели леди Карстерз. Ее имущество должно было распродаваться в «Баллантайн» через несколько недель, и, согласно утверждению звонившего, эти предметы мебели намеревались выдать за оригиналы. Если вся обстановка действительно была скопирована с целью подмены, это считается крайне серьезным преступлением.
Вороша догоравшие листочки, я наблюдала, как Оуэн и Дэвид покидают отель в сопровождении старшего инспектора Томаса Кертиса. Оуэн выглядел злым как черт. Он сел на заднее сиденье полицейского автомобиля, и я знала, что Дэвид пообещал ему подъехать следом.
К тому времени, как они покинули двор, мое прошлое рассыпалось пеплом.
Глава 67
Спустя шесть месяцев
– Кик, – спросила Фламиния, – не хочешь прийти сегодня к нам? В шесть. Всего лишь коктейли: лень готовить ужин в воскресенье вечером. Все уезжают в Париж, а кухарка взяла выходной.
– С удовольствием.
– У меня для тебя классный мужик.
– Угу.
– Нет, правда!
– Я же не возражаю!
– Наведи марафет.
– Я всегда в полной готовности.
– Ну, ты знаешь, о чем я. Оденься наряднее.
– Будет сделано.
Я приехала к Фламинии в начале седьмого, и, разумеется, никакого нового мужчины не обнаружила. Впрочем, я никого и не ожидала. Все лето Фламиния делала неуклюжие попытки пристроить меня, но я хорошо усвоила урок: мужчины не для меня. Отныне и вовеки. С меня довольно секса, романтики и всего такого прочего. Сыта по горло. Хватит на всю жизнь.
Жалею ли я о связи с Оуэном? Да ничуть! И теперь я считала ее мимолетной интрижкой. Всего лишь. Попадусь ли я снова в ловушку «любовь или секс»? Просто смешно.
* * *
– Выглядишь изумительно, – похвалила Фламиния. – И какой великолепный браслет!
«Любимец королевы», единственная память о моей преступной жизни, если не считать сейфа, набитого превосходными бриллиантами. Браслет, как мне показалось, идеально подходил к черному шелковому брючному костюму с кашемировой шалью и несколькими жемчужными нитями.
– Спасибо, но ты сама велела мне навести марафет.
– Ничего не скажешь, ты здорово постаралась. Какая поразительная в этом году осень, не находишь? Самый чудесный октябрь на моей памяти.
Вечера становились все холоднее, от мокрых полей шел запах земли, ожидавшей сева озимых, а солнце поднималось уже не так высоко, и в его косом свете окружающее рисовалось более четко.
Я пошла за Фламинией на кухню и уселась, наблюдая, как она раскладывает сыры на блюде.
– Надеюсь, тебе понравится этот новый парень. Не поверишь, но я совершенно позабыла его имя.
Она порылась в стопке бумаг на разделочном столе.
– Куда я подевала свой список? Должно быть, Билл куда-то сунул. Помню только, что он отставной преподаватель права или что-то в этом роде. Мы познакомились с ним на прошлой неделе – совершенный обаяшка. Только что ушел на пенсию и переехал сюда из Англии, Шотландии или Ирландии, не помню откуда. Остановился в «Бо Мануар», пока не купит себе домик. По-моему, он неплохо обеспечен.
– Еще бы, если может позволить себе жить в «Бо Мануар»! Где его жена?
Фламиния пожала плечами:
– Умерла. Ушла. Кто знает? Во всяком случае, на сцене отсутствует.
– Гости приехали, – сообщил вошедший Билл Балфур, – а я их не знаю.
– Скажи им «привет», дорогой. Предложи выпить.
– Иди сама, у тебя лучше получается.
– Сейчас приду, – вздохнула Фламиния. – Мужчины – совершенно безнадежный народ. Докончи тут за меня, хорошо? Осталось добавить всего пару сортов. – Она вручила мне лопатку. – Все равно в этом ты куда меня талантливее.
– Без проблем.
Мужчина из Англии, Шотландии или Ирландии.
Я подумала о Томасе. Я вообще много думала о нем этим летом, дистиллируя свои отношения с Оуэном до земной чисто физической, легко забываемой субстанции. Если бы я действительно искала мужчину, настоящего мужчину, с которым могла бы разделить жизнь, лучшего мне не найти. Но дело в том, что я перестала искать, как только появился Оуэн и завладел мной целиком и полностью. Ах, если бы я только думала головой, а не другим местом, наверное, увидела бы Томаса в истинном свете. У нас так много общего: музыка, книги, живопись, любовь к вкусной еде и вину, ранним утрам. Он был так мил и добр, а я… Господи, я все изгадила, да так, что хуже некуда!
Я живописно разложила оливки и ломтики яблока между сырами и отступила, чтобы полюбоваться делом своих рук.
Что горевать о прошлом? Я счастлива тем, что имею. Все идет так, как я хотела. Я завела щенка. Чудесную пушистую маленькую белоснежную болонку. Назвала ее Джуэл [19]19
Драгоценность ( англ.).
[Закрыть]и всюду брала с собой. Четыре утра в неделю я работала в библиотеке Сен-Реми, а днем давала уроки английского. Часто встречалась с друзьями за ужином, а в ноябре согласилась на предложение поехать в Турцию.
Мой старый образ жизни сослужил свою службу и больше меня не привлекал.