Текст книги "Бриллиант"

Автор книги: Марна Дэвис Келлог

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 59

Наутро, освежив головы и сердца, пересмотрев позиции, подкрепив тела и готовые все начать сначала, мы удобно устроились на заднем сиденье «бентли», и Майкл вырулил на шоссе, ведущее к заводу «Пантер».

– Я подумываю о покупке вертолета, – объявил Оуэн. – Сэкономит уйму времени.

Для него все было мало. Всего недостаточно. Наверное, именно эта ненасытная жажда отчасти и была причиной успеха Оуэна, хотя иногда искажала действительность и частенько мешала здраво оценить ситуацию, чего со мной никогда не случалось. Вероятно, признак того, что наше партнерство будет крепким.

– Угу, – согласилась я. – Занесу вместе с рыболовным магазином в список наших будущих инвестиций.

– Ты что, так и будешь спорить с каждым моим словом? Неужели не слышала от меня ни одной стоящей идеи или так и собираешься без разбора рубить все на корню? Хорошо бы тебе видеть хоть на два шага вперед.

– Ну, я…

– Знаешь, как забраться повыше? Рассматриваешь все возможности и идешь в нужном направлении. Я понял, что с тобой неладно. Ты смирилась с возрастом. Превращаешься в старую занудную каргу.

Я открыла и закрыла рот. Слезы жгли веки. Мы оба молчали. Потом он подвинулся ближе и взял меня за руку.

– Прости. Я не хотел.

– Послушай, последние двадцать четыре часа мы только и делаем, что скандалим. Оно того не стоит.

Оуэн покачал головой:

– Ты тут ни при чем. Иногда очень трудно выдержать весь этот стресс.

– Понимаю.

Я действительно понимала и честно постаралась не показать, как сильно ранена его внезапной атакой. Да, разумеется, я не молодею, но и не так уж стара, разве что по сравнению с девицами, которых он привык повсюду таскать за собой. И неужели так уж плохо вести себя соответственно возрасту?! В этом-то и весь смысл. Взрослеть. Становиться зрелым человеком. Иначе чего можно достичь? Чего добиться? Я немало потрудилась, чтобы держать эмоции в узде.

О'кей. Речь не обо мне. О нем, его сильных и слабых сторонах. Я никогда бы не могла вынести ежедневного гнета бесконечных проблем, и что, если ему приходится время от времени выпускать пар, а самая удобная и близкая мишень – это я. И я выдержу. На радость или беду, разве не так звучит один из свадебных обетов? Я выдержу.

Оуэн смотрел в окно и рассеянно играл с моими пальцами, то сплетая их со своими, то вновь расплетая.

– Ты не слишком интересуешься «проектом Карузо». Неужели ничуть не любопытно?

– Я решила, что, чем меньше знаешь, тем крепче спишь.

– Ты действительно уверена, что все провалится?

– Нет, – осторожно ответила я. – Наоборот, успех будет огромным, просто я не любитель рисковать по-крупному. Может, потому, что помню о своем возрасте. – Я вонзила локоть ему в бок. С размаху. Изо всех сил. – Может, и тебе следует когда-нибудь попробовать.

– Ой! Господи, я же извинился! И беру все свои слова обратно.

– Давно пора. Честно говоря, я стараюсь не вникать в проект, потому что через несколько дней после того, как вы с Гилом все показали, мне приснились суд и приговор.

Оуэн рассмеялся.

– Но судили не Гила и не тебя! Меня! И никто не заступился. Не защитил. Я была один на один с судьями и прокурором.

– Кошмар! Но я бы ни за что не оставил тебя в беде. Если попадешь в тюрьму, буду навещать тебя каждый день.

– Вот спасибо! Ты парень что надо, Оуэн. Истинный джентльмен!

Мы улыбнулись друг другу. Шторм, казалось, пролетел.

– Хотелось бы заглянуть в главное здание, когда закончим, если не возражаешь, конечно. Я слышала, оно похоже на Карстерз-Мэнор.

– Ничуть не возражаю.

Упоминание о леди Мелоди Карстерз вновь меня взволновало. Я видела ее как живую: вот она, веселая, приветствует у двери Бертрама и Оуэна, а потом, всего час спустя, выпрямившись, восседает в кресле мертвая, с ужасающе синим лицом.

Я взглянула на Оуэна.

– Что?

– Ничего, – улыбнулась я. – Просто подумала о леди Мелоди. Жаль, что ее больше нет. Я так любила ее книги.

– Все там будем.

Я кивнула. Вопрос только в том, когда именно. И каким образом.

Подозрения Томаса никак не выходили у меня из головы. И хотя, на мой взгляд, были чистым бредом, упорно сверлили мозг, всплывая в самые неподходящие моменты. У меня так и чесался язык спросить, как именно она умерла. Потребовать рассказать всю историю с самого начала. Допытаться, сколько времени ушло на то, чтобы отвернуться, открыть шампанское, разлить в бокалы, вновь обернуться и понять, что она уже не дышит.

Но я промолчала, потому что не хотела затевать очередной скандал. Не стоит тратить нервы. Леди Мелоди уже не вернешь. Дело закрыто.

О'кей, как насчет этого: «Жена имеет право не свидетельствовать против мужа».

– Господи! – выпалила я ни с того ни с сего.

– Ты что? – подскочил Оуэн.

– Ничего. Прости. В боку кольнуло.

– Прошло?

– Да, все в порядке.

О, старший инспектор Томас Кертис, я готова убить вас за семена сомнений, посеянные в моей голове!

Усилием воли я выбросила Томаса и его гнусные инсинуации из головы.

Комфорт для старых, выживших из ума зануд.

Комфорт не для меня.

Я продвинутая. Я знойная блондинка.

Я защищала от Томаса свою любовь к Оуэну так, словно уже сидела на скамье подсудимых. Наши отношения были сложными, но опьяняющими и честными. Возможно, несколько нервозными. И это совсем неплохо, верно? Не давало расслабиться. Наша сила – в нашем несходстве. Кстати, я никогда особенно не любила Элвиса. Собственно говоря, терпеть не могла. Но вынесу и это. Сумею изменить себя, потому что Оуэн растопил тот айсберг, который леденил меня много лет, и мое сердце откроется, как цветочный бутон. Я готова взять его за руку и спрыгнуть с обрыва. Смог же он разбудить мое тело, подарив наслаждения, о которых я и не мечтала. Я старалась не смешивать секс с любовью, но теперь знаю, что на самом деле это одно и то же, если встретишь того, единственного. Союз умов приводит к соединению сердец. Да и как не привести, если тела движутся в унисон? Это как наркотик. Это неизбежно. Немного изменюсь я, немного – он, и мы станем единым целым. Я распрощаюсь со своей независимостью, похороню Прошлое и стану миссис Оуэн Брейс на радость или беду. Номер четыре.

Откуда-то, непрошеное, выплыло замечание Фламинии Балфур насчет новой миссис Конрой:

«Знаешь, как-то немного грустно… но все эти жены взаимозаменяемы. Хозяйкам даже не приходится менять карточки с именами. Миссис X есть миссис X. Имена особого значения не имеют. – А потом она добавила: – Все зависит от того, чего ты хочешь от брака».

Жена имеет право не свидетельствовать против мужа.

О, заткнись!

Глава 60

Днем, когда мы вернулись в город, меня встретил букет из трех дюжин кремовых роз на длинных стеблях, занявший почти весь письменный стол. Их аромат наполнил приемную и лестничную площадку.

«Пожалуйста, прости меня. Я тебя люблю. Оуэн», – гласила карточка.

– Для чего это? За что тебя прощать? – спросила я, ворвавшись в офис.

– За то, что назвал тебя старой каргой.

– Занудой.

– Ладно, пусть занудой. Я обидел тебя, сам того не желая.

– Знаю.

Глядя на него, я не могла поверить, что он мой. И прости меня Боже, но глубоко в душе, даже зная, что он мой, все же не была уверена, что хочу его.

Минут через двадцать он высунул голову из двери кабинета:

– Кик, я оставил в отеле вчерашние факсы из «Креди Сюисс». Не сходишь за ними? Они на журнальном столике. Не хочу, чтобы посторонние их видели.

– Разумеется. Сейчас вернусь.

Я поздоровалась с портье, поднялась на пятый этаж и вошла в номер Оуэна. Журнальный столик был завален бумагами, и под всей этой грудой обнаружился лэптоп, маленький «Портеж» в титановом корпусе. Совсем как у меня. Не знала, что он есть у Оуэна.

Я не смогла устоять. Его пароли оказались вполне предсказуемы, и вскоре я уже просматривала электронную почту – в основном переговоры между ним и Гилом относительно положения корпорации, едва удерживавшейся на грани банкротства, и новые планы по спасению. И вдруг в глаза мне бросилось старое сообщение мистера Хиллера, вермонтского хакера: «Единственный владелец «КДК траст» – Кэтлин Дей Кесуик».

Далее следовали мои лондонский адрес, телефон и поразительное количество информации о личной жизни. Настоящее досье. Номер социального страхования, отчеты о состоянии здоровья, записи в салон красоты, даже перечень купленных продуктов. Все, что я приобретала по кредитной карте. Поездки с американским паспортом. О Франции не было ничего.

В первый момент я растерялась. Тупо пялилась на сообщение, не зная, что делать. Оно было датировано днем, когда он впервые повез меня на завод «Пантер» и угостил обедом в «Кливденз». День, когда все началось.

Звонок телефона вернул меня на землю.

– Офис мистера Брейса, – механически ответила я.

– Где тебя носит, черт возьми? – Это был Оуэн. – Торчишь там уже десять минут.

– Прости, но бумаг на столике не оказалось. Едва отыскала. Уже иду.

Он молча бросил трубку.

Я отключилась, закрыла компьютер и сунула под документы, на прежнее место. Положила конфиденциальные факсы в портфель и вышла в ванную, где меня вывернуло наизнанку.

А когда вновь смогла держаться на ногах, плеснула холодной водой в лицо. Но так и не смогла посмотреться в зеркало. Не смогла видеть на своем лице следы предательства и унижения.

Телефон снова зазвонил. Я не подошла.

И по-прежнему не знала, что делать, как действовать, с чего начать. Зато отчетливо понимала, что, пока не решу, как быть со всем этим, должна вести себя так, словно все остается по-прежнему, все прекрасно и я ведать ни о чем не ведаю. Оуэн не тот человек, который способен заподозрить что-то неладное, и это одно из самых больших различий между нами. Он поглощен собой. Я всегда начеку.

Я горжусь умением владеть собой. Он понятия не имеет, что это такое. В этом разница между взрослыми людьми и зелеными юнцами.

– Где хочешь поужинать сегодня?

– Думаю, мне лучше поехать домой и лечь в постель. По-моему, я заболеваю.

– Мы недолго. Перекусим и по домам. Нужно же тебе поесть.

Больше всего мне хотелось свернуться калачиком и натянуть одеяло на голову. Но нужно держаться до конца. О'кей, Кик, хватит у тебя духа вынести все это или нет?

Я украдкой изучала его лицо. Как может человек с такой внешностью быть подлецом?

Он провел пальцем по моей щеке.

– Едем в «Кэприс», и я куплю тебе мартини и тарелку супа.

Я кивнула. Лучшее, что можно сделать в такую минуту.

Глава 61

Следующее утро тоже выдалось на редкость теплым. Это был день Одессы, когда нам предстояло впервые взглянуть на коллекцию принцессы Арианны. Я оделась особенно тщательно: новехонький синий костюм от Шанель с черной отделкой и несколько ниток жемчуга.

Мой автобус тащился по знакомому маршруту. Кофе и хворост, вероятно, были такими же восхитительными, как всегда, но мысли хаотически метались. Почти всю ночь я строила планы, перебирала варианты, искала выход: от убийства до мести или простого исчезновения…

Чувствовала ли я себя в опасности? Боялась ли, что он прикончит меня за акции компании? Нет. Я словно бы оказалась в новом измерении, наблюдая за собственной жизнью откуда-то издалека. И совершенно владела собой. Собственно говоря, полностью держала в руках не только себя, но и его.

Прошлой ночью за ужином мы пытались договориться, где будем жить после свадьбы. Он хотел оставаться в «Дьюкс», заняв еще и соседний номер, но руководство отеля упиралось, что вполне меня устраивало. Я просто совершала необходимые телодвижения.

– Отель прекрасный. Но нам нужна собственная мебель.

– Пожалуй. Думаю, ты права.

Я предложила сохранить мою квартиру и, возможно, прикупить соседнюю, но Оуэну это не понравилось: слишком чванливое чопорное соседство. Совместное жилье стало очередным яблоком раздора, и мы решили пока оставить эту тему.

Секс был непременным номером программы, но я никогда еще не была так холодна. И отослала его домой в девять тридцать.

– Прости, но мне что-то не по себе. Нужно хорошенько выспаться.

Он сделал вид, что не хочет оставлять меня. Актер из него паршивый. Может, так было всегда, но теперь, когда с моих глаз упали розовые очки, я отчетливо видела все его лицемерие. Все дешевые приемы.

– У меня идея, – сказала я, когда он пришел на работу. – С первого взгляда кажется чистым безумием, но, может, нам следует жить, как жили? Каждый у себя?

– Глупости, – отрезал Оуэн. – Найди что-нибудь.

Он был в отвратительном настроении: сварливый и раздраженный.

– Знаешь, мне кажется, что мы поспешили с помолвкой, – заметила я, наблюдая за его реакцией. Пусть немного повертится.

– Ты это о чем?

– Ну, если хочешь знать правду, ты так злишься и так на меня набрасываешься из-за малейшего пустяка, что сама мысль о жизни с тобой меня пугает. Должна сказать, я уже жалею о том, что согласилась.

– Иди сюда, – приказал он и обнял меня. – Если бы не ты, я бы просто спятил. В тебе вся моя жизнь, Кик. Даю слово исправиться.

И он наградил меня одним из тех поцелуев, которые заставляли забыть обо всем и вселяли уверенность, что все будет хорошо.

* * *

В половине четвертого наша команда была готова. Эндрю, Бертрам, Оуэн и я.

– Я бы чувствовал себя куда лучше, останься ты в офисе и держи все под контролем, – ворчал Оуэн.

– И пропустить такое зрелище? Ни за что на свете.

– Давай уедем на уик-энд.

– Только в том случае, если отныне станешь белым и пушистым.

– Даю слово.

По дороге в Кенсингтон, где и находился дом Одессы, больше смахивающий на дворец, Оуэн непрерывно болтал по телефону, так что наша троица сидела молча, что ни в малейшей мере не трогало меня, зато сильно действовало Бертраму на нервы. В последнее время они с Оуэном не ладили, и, хотя точной причины я не знала, все же подозревала, что Оуэн уж очень сильно на него давит и это ему не по душе. Компании это только вредило.

– Вам следует перестать смотреть на это как на временный источник добывания наличных, – как-то подслушала я слова Бертрама. – Это прибыльный бизнес, но нужно больше вкладывать в создание крепких связей.

– Делайте, как вам сказано, – отрезал Оуэн.

Дворецкий в ливрее открыл дверь, провел нас в величественную приемную и предложил чай. После его ухода мы, нервно ерзая в креслах, пытались болтать о пустяках, но когда ожидание растянулось на десять минут, потом на пятнадцать, потом на двадцать, говорить расхотелось. Очевидно, не только я, но и остальные уговаривали себя не злиться и не протестовать. Такая возможность представляется раз в жизни, и нужно все стерпеть. Я наблюдала за всем этим словно откуда-то с потолка, одновременно слоняясь по комнате и восхищаясь мебелью, обивкой, картинами и безделушками.

– Нужно спросить Одессу, кто ее декоратор, – заявила я Оуэну. – Сказочный дом. Неплохо бы купить что-то в этом роде.

– Не слишком ли роскошно?

– Нет. В самый раз. Мы будем устраивать приемы, так что понадобится много места.

Наконец, почти через сорок пять минут, стеклянные двери открылись, и вплыла она, словно царица египетская, в воздушном белом шифоне. Грудь в вырезе сверкала и переливалась, как посыпанный сверху сахаром кофе с молоком.

– Оуэн! – Она взяла его за руку и поцеловала в щеку. – Как я рада, что ты смог приехать!

Мне следовало отшатнуться, как от удара в живот. Как от ведра ледяной воды, вылитой на голову. Как от шлепка по лицу большой холодной скользкой рыбой. Большой холодной шотландской семгой, например.

Но я не отшатнулась.

И к сожалению, даже не слишком удивилась. Ах сукин сын!

Теперь я все поняла. В Шотландии с Оуэном была Одесса. Никаких стюардесс. И никакой рыбалки. Только Одесса Ниандрос.

Господи, как все мерзко, пошло, низко. Сколько еще гнусностей мне придется узнать и вынести?

– Вы знаете мою команду, – представил Оуэн. – Бертрам, Эндрю и моя невеста, мисс Кесуик.

Я едва не рассмеялась. Ох, Оуэн, ты так облегчаешь мне задачу, даже сам того не зная. Бедный идиот!

Одесса взяла Оуэна под руку и повела к двери.

– Я разложила украшения в столовой. Там освещение лучше.

Он повернулся и подмигнул мне.

Я подмигнула в ответ.

Глава 62

Я налила себе виски, включила музыку и легла в ванну. Осмотрела свое тело и начала смеяться. Все, чем я когда-то гордилась, давно ушло. Там лишние складки, тут небольшой валик жира, здесь обвисшая кожа. И хотя я не стала бы комплексовать по этому поводу – как ни крути, а возраст есть возраст, и, если не хотите истратить тысячи долларов и неделями выносить мучительную боль, пока вам все подтягивают, закрепляют и ставят на место, следует смириться с переменами, – так вот, что, спрашивается, позволило мне вообразить, будто Оуэн способен заинтересоваться женщиной вроде меня? Неразрешимая загадка.

Меня провели и обманули дважды! За два дня! А я смирно позволяла вешать себе лапшу на уши! История стара как мир. Окружающие, естественно, удивлялись нашей помолвке, и не зря: стоило только взглянуть на него и на меня. Власть секса свела меня с ума настолько, чтобы поверить всем его россказням. Теперь, когда все кусочки головоломки встали на место, я поражалась, как не увидела очевидного. Теперь понятно, почему он не хотел брачного контракта. Известность и слава никогда не привлекали меня раньше, но Оуэн включил прожектора на полную мощность, и я попалась в паутину их лучей.

«О, Кик. Тебя использовали. Тебя поимели».

Ну, это не совсем так. Вернее будет, почти использовали. Почти поимели.

Счастливый случай и рука судьбы удержали меня от полного краха.

Не дали погибнуть.

В комнате надрывался телефон.

Я открыла бутылку кьянти, приготовила легкий ужин из мойвы с чесноком, оливковым маслом, свежими резаными томатами, базиликом, добавила побольше сыра, поела, посмотрела телевизор и собралась с мыслями.

Мой ангел-хранитель помог мне спастись от настоящего артиллерийского обстрела. Или, как сочно выразился Оуэн в день появления коллекции Романовых, ловко уклониться от летящей на голову огромной лавины дерьма.

Перейдя к десерту, трюфелям с ежевикой, приготовленным накануне, я уже вполне владела ситуацией. И точно знала, как поступлю.

Я включила Шуберта – больше никаких рок-н-роллов, и, клянусь Богом, на этот раз так и будет, – сварила какао, плюхнула сверху огромный ком густых сливок и ложку коричневого сахара, надела ночную рубашку и халат, устроилась на диване в гостиной и взяла этюдник.

Глава 63

В десять утра зазвонил телефон.

– Это Одесса. Могу я поговорить с Оуэном?

– Минуту, мисс Ниандрос.

Этим звонком она официально доверила нам продажу коллекции драгоценностей принцессы Арианны: самый значительный весенний аукцион, самая грандиозная распродажа самых грандиозных украшений. «Сотбиз» и «Кристиз» остались за бортом. Бертрам был так счастлив, что буквально порхал над землей.

Я обняла его и поцеловала в щеку.

– Счастлива за вас, Бертрам. Поздравляю.

– Люблю этот бизнес, – просиял он. – Другого такого нет на свете.

– Вы абсолютно правы, – засмеялась я. – Так и вижу улыбку сэра Крамнера. «Баллантайн» ужасно повезло, что вы у них есть. Мы в надежных руках.

Я продолжала держаться с Оуэном как ни в чем не бывало, ни малейшим намеком не давая понять, что все знаю. Терпела его измену, продолжала спать с ним, хотя позволила себе жаловаться на «кошмарное состояние», что значительно охладило его пыл.

Но он оставался все таким же предсказуемым и верным себе. Как только Одесса подписала контракты и доставленная к нам коллекция была надежно заперта в сейфы, развернулась рекламная кампания и были выпущены каталоги, с розы быстренько облетели лепестки. Она начала ему надоедать.

– До чего же она занудна: вечно толкует о лорде Таком-то и леди Такой-то. Кому все это надо?

Но в том-то вся и штука: ей Оуэн вовсе не надоел. Наоборот, очень-Очень нравился, так что выхода у него не было.

– Невыносимо скучна! И похоже, умом тоже не блещет!

– Бедняжка, – сочувствовала я. – Но не расстраивайся, долго это не продлится.

В те вечера, когда он был свободен и, следовательно, оставался со мной, я обычно отговаривалась крайней усталостью и едва соглашалась поужинать вместе.

– С чего это ты вдруг так устаешь? – удивлялся Оуэн.

– Готовлюсь к свадьбе. Не представляешь, как это утомительно.

– Почему бы просто не поехать в магистрат и разом не покончить с этим?

Я нахмурилась.

– Не глупи. Я впервые выхожу замуж и хочу запомнить этот день на всю жизнь.

Я действовала с невиданным размахом, причем исключительно за его счет, и делала невероятно дорогие заказы, убедившись предварительно, что выплаченные авансы не возвращаются. Я не только намеревалась выкачать из него как можно больше денег, но и устроить сказочную свадьбу, мстя за всех женщин, которым не довелось иметь ничего подобного.

Хотя я так и не побывала в церкви, все же сообщила Оуэну, что церемония пройдет в придворной часовне Сент-Джеймсского дворца, где потолок расписывал сам Гольбейн, а службы проводит духовник королевы. От Оуэна требовалось сделать роскошный подарок в Королевский фонд.

Потом наемные экипажи унесут новобрачных и гостей на прием. Это тоже потребовало большого задатка, поскольку кареты были нарасхват.

Прием будет дан в «Ритце», и я все обговорила с руководством. Мы займем главный зал – привилегия, даруемая не многим из тех, кто мог позволить себе заказать знаменитый зал на всю ночь, не считая стоимости угощения и обслуживания. Я остановилась на ужине из восьми блюд для двухсот человек. Иногородним гостям предстояло ночевать в отеле, поэтому я щедро оплатила пятьдесят номеров, а заодно и несколько десятков ящиков вин и шампанского, плюс двенадцатиярусный свадебный торт, украшенный лентами, цветами, голубями, позолоченными листочками и сахарным снежком. Руководство отеля потребовало деньги вперед, и я согласилась. Флорист довольствовался задатком в сто тысяч фунтов.

– Я просто шокирован расходами, – жаловался Оуэн.

– Нам нужно заботиться об имидже. Понимаю, что наличных почти нет, но это неплохое вложение, которое рано или поздно окупится.

– На кой черт нам оркестр из тридцати музыкантов?

– А танцы? Людям нужно повеселиться. Сегодня днем у меня примерка подвенечного платья. Хочешь пойти?

– Нет. Во сколько это обойдется?

– Пока не знаю, – пожала я плечами.

«Креди Сюисс» и остальные кредиторы теряли терпение, а Оуэн был несвободен в маневрах из-за единственной колючки под седлом: «КДК траст». К счастью, он не подозревал, как близка была желанная цель, а если бы знал все, наверное, повесился бы от злости.

Офисная жизнь стала именно таковой – офисной жизнью.

Я вырвала с корнем весь трилистник, измельчила зелень, выбросила ее вместе с землей и аккуратно сложила горшки в углу садика.

Бертрам усердно работал, и, несмотря на немалое давление со всех фронтов, оставался добрым, почтительным и веселым. Ему предстояло не только готовиться к аукциону Арианны, но и многое сделать для торжественного открытия здания. И он нес это бремя без сетований и жалоб, как и подобает истинному мужчине. Годы и годы накопленного опыта дали свои плоды в виде заслуженного, блестящего кульминационного момента его карьеры.

Я была счастлива видеть, как фирма бурлит той же неукротимой энергией, что и в лучшие дни правления сэра Крамнера.