Текст книги "Маска теней (СИ)"

Автор книги: Маркус Кас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Попрощался с алхимиком, передал ему то зачем изначально приходил, то есть порошок с подоконника северянина, и настоял на том, чтобы мужчина никуда не выходил. Тот и не собирался, так что убеждать не пришлось.

Беспутцы встретили меня, как всегда, радушно и без лишних вопросов. Гар помог дотащить тело до дворца, беспрестанно одобрительно кивая. Строители уже уехали, так что никто больше не увидел пленника.

– Одолжить вам? – всё, что спросил старший охотник, протягивая мне свой топор.

– Позже, – не стал отказываться я, оружие выглядело очень устрашающе. – Но мне сначала нужно будет отлучиться.

– Присмотрим, – понимающе кивнул Гар.

Я переговорил со старейшиной, дав указания насчёт нашего гостя. Чтобы он остался жив к моему возвращению, в основном. Не отказался я и от ужина, на который меня позвали. Торжественно накрыли в большом зале, сдвинув столы, сколоченные из досок.

Такая грубая мебель в дворцовом интерьере смотрелась забавно, но при этом очень органично. Конечно же, это всё было временно, мне ещё предстояло обставить помещения соответствующе. Хотя я бы оставил эти нотки дикости. Мне нравилось.

– За повелителя! – гаркнули хором беспутцы, вставая и с грохотом опрокидывая табуреты. – Да будет его имя последним, о чём стонут враги, истекая кровью!

– Дело говорят они, – пропел в моей голове джинн.

Я только вздохнул и улыбнулся. Если всё сложится, как планирую я, забудут они про такие дела. Я вспомнил помидоры, которые росли у них в поселении. Вот это дело! Нужно разбить за дворцом огород, да выращивать там это сокровище.

Но пока меня ждала встреча с мастером воров.

Новгородский предложил Тучков буян, я же был не против. Самому давно хотелось взглянуть, как там всё обустроили.

Бывшее злачное место было не узнать. Природники постарались на славу: везде росли деревья, цвели клумбы, а мастера камня возвели набережную. Бывшее жилище главаря, особняк с видом на реку, отреставрировали и покрасили. Теперь там была гимназия и приют.

Построили и павильоны для всех, кто желал прогуляться по новому парку. Сейчас они уже были закрыты, но вывески гласили о множестве угощений и услуг.

Потапа Васильевича я нашёл на берегу. В своей низменной кепочке и добротном костюме, он как всегда выглядел самым обычным горожанином, на котором не задерживается взгляд гвардейца, да и просто прохожего.

– Ваше сиятельство, – поклонился он, когда я подошёл. – Рад, весьма рад. Видели, красота-то тут какая теперь?

– Красота, – согласился я. – Слышал, что не без вашей помощи.

На самом деле ничего такого я не слышал. Но ощутил эмоции и увидел. С такой гордостью может радоваться лишь человек, вложивший не просто средства, а душу.

Удивил я Новгородского. Мастер воров даже дар речи потерял на какое-то время, часто моргая.

– Это где же вы такое услышали? – очнулся наконец он и с подозрением прищурился на меня. – Никто не знал!

– Не переживайте, – я рассмеялся. – Вашу тайну я никому не выдам.

– Знают двое, знают все, – проворчал Потап Васильевич. – Старею я, теряю хватку. Прознают, что добрые дела делать начал, изведут же меня.

– Никто не узнает, – пообещал я. – А вы не скромничайте, мастер. В вашем возрасте жизнь только начинается. Да в любом, в принципе.

– Опасный вы человек, ваше сиятельство. Запугать любой может, а вот вселить надежду… Ну да ладно, дело у вас ко мне. Я слушаю.

– Давайте пройдёмся? – предложил я, указывая на набережную.

Солнце едва скрылось за горизонтом и загорелись фонари. На той стороне реки уже вовсю сверкали огни домов, и отблески плясали на воде. Ветер усиливался, поднимая волны.

Вот уж действительно стихийный город. Камень, вода, воздух и огонь. Олицетворение силы, которым я не уставал любоваться.

Мы дошли почти до конца и присели на скамейку. Над нами шуршала листва, скрывая разговор. Мастер воров удовлетворённо улыбнулся и повернулся ко мне:

– Так что за работа, Александр Лукич?

– У меня для вас много работы, мастер, – усмехнулся я.

Что-то у меня для всех много работы появилось. Да и хорошо, не всё же самому решать. Пора уже распределять задачи, чтобы заняться важным. Пора доверять, будь то Новгородский, в котором я был уверен не меньше, чем в прочих, с кем свела судьба.

Может, океаны покоряются и одиночкам, но зачем, если мир полон людей. Главное – найти своих.

– Меня беспокоит происходящее на острове, Потап Васильевич.

– В доме завелись грызуны? – хитро улыбнулся он.

Я расхохотался, вспомнив тех мышей, что продавали на Сытнинском рынке. А ведь по сути, идея Баталова с неприкасаемой дюжиной была та же самая.

Глава 15

Беседовали мы с Новгородским долго.

Я успел ответить на сообщения из дома, что меня можно не ждать. Ночь предстояла насыщенная, и на сон в ней вряд ли найдётся время.

О князе Мейснере мастер воров знал мало, о чём сразу признался и объяснил причину. Вся княжеская прислуга молчала. То есть вот совершенно все.

Потап Васильевич основной способ получения информации и не утаивал. Нечего там было таить, логично же, что лучше всего знают о хозяевах слуги. Кто просто болтлив после чарки, кто до денег охоч, а кого и спрашивать не нужно – всё вывалит, в основном по причине недовольства.

Во многих семьях было много приходящих людей, да и среди живущих годами тоже находились разговорчивые.

Верность не купишь деньгами, лишь отношением. О чём зачастую многие аристократы забывали, расплачиваясь раскрытием секретов. Далеко не все брали такие клятвы, что не обойти. Да и не все соглашались на столь жёсткие условия.

В общем, там разговор, здесь словечко – и Новгородский знал практически про всех и всё. Но не про Мейснера.

Судя по всему, все служащие, бывавшие в доме князя, дали клятву такую, что не обойти. Да и в принципе редко из дома отлучались. Никто из них не шастал по кабакам и прочим увеселительным заведениям.

– Был только один парнишка, забавный такой, – рассказал мужчина. – Помощником садовника устроился у князя. Приехал откуда-то из дальней губернии, вроде князь его заметил в одной из поездок, что талант у того. Природником был.

– Был?

– Ну получается, что был. Потому как исчез. Вот он захаживал тута в одно местечко по соседству. Простое, без изысков, для таких вот работяг. Певичка там молодая работала, парнишка и втрескался. Каждый вечер захаживал с букетами. Всё жалованье, пожалуй, спускал на это дело.

Серьёзное увлечение, раз природник срезанные цветы приносил. Обладатели этого аспекта к подобному относились с трепетом. Даже перед петрушкой извинялись, прежде чем на салат срезать.

– В общем, и певичка тоже симпатизировала этому садовнику. Ну а что – приличный, с лобызаниями не лез, сидел себе тихонько в углу и восхищённо глазел. Ребята наши пытались его разговорить, но без толку. Напитками не злоупотреблял, а говорил лишь о предмете своей страсти. А потом бац – и нет его.

– Может, уехал?

– Да какое там, – усмехнулся мастер воров. – Певичка та ко мне пришла, помощи просила. Только вот не отыскать ухажёра, а самой куда-нибудь уехать так, чтобы никто не смог узнать. Перепуганная была до полусмерти. Всё твердила, что и за ней придут.

– Помогли?

– Ну а как же. Можете не верить, но денег не взял с неё. Отправил в другой город, с документами новыми помог, пристроил на хорошее место у кума. Девчонка-то не виновата, что вляпалась в господские игры. Жалко её стало, совсем молодая, жить да жить. Устроилась она, кстати, хорошо. Уже замуж вышла за кузнеца и дитятей обзавелась, – улыбнулся Новгородский.

Я задумался о том, как этот человек умудряется совмещать в себе, казалось, несовместимые вещи. Руки его отнюдь не купались в крови, но и чистыми тоже не были. Я не собирался судить, удивлялся по-хорошему. Искупление то прошлых, а может, и нынешних грехов или нет, но кому-то он помогал. Тимофею не вляпаться в преступный мир. Девчонке избежать смертельной опасности. Новому приюту Тучкова буяна…

– Ежели хотите поговорить с ней, то бесполезно, ваше сиятельство, – неверно истолковал мастер воров моё задумчивое молчание. – Ничего она не знает, уж я спрашивал. Да и рада была бы всё рассказать, чтобы купить себе жизнь, так что и выпытывать не пришлось. Не стоит её беспокоить, ворошить прошлое. Пусть живёт спокойно.

Без сомнений, певичка ничего не знает. Иначе тоже пропала бы, вместе с садовником. Ехать куда-то далеко, а отправили её наверняка на другой край империи, смысла не было.

– Не буду, – не стал я объяснять, что и не собирался. – Поверю вам на слово, Потап Васильевич.

– Я разузнаю про князя, что смогу, – с благодарностью кивнул мастер.

– Только будьте осторожны.

– Мне льстит ваша забота, ваше сиятельство, – тихо рассмеялся он. – Но уж не переживайте, о своей шкуре я трясусь поболее, чем обо всём остальном. Нашими отношениями я дорожу, но не настолько, чтобы жизнь за них отдать, уж извиняйте.

Я благодушно извинил. Вот уж что, а жизнь требовать я бы точно ни с кого не стал. Достаточно клятвы на силе. Впрочем, с Новгородским дело обстояло иначе. С такими людьми лучше строить отношения на взаимовыгоде и осторожности.

– Как сумею раздобыть сведения, сразу свяжусь, – пообещал он.

С загадочным Усачом с рынка мы разобрались быстро. В этом вопросе меня смогли просветить достаточно хорошо. Этого персонажа Потап Васильевич прекрасно знал.

Оказалось, что Усач этот, а в миру Авдей Миронович Пискалёв, своего рода потомственный владелец Сытнинского рынка. Семья их даже фамилию хотела сменить на Сытнинских, но не разрешили. Какой-то его предок заполучил во владения текущую территорию, история умалчивала за заслуги или банально выкупили.

– Мироныч жадный до невозможности, – осуждающе качал головой мастер воров. – И везучий до чёрта при этом, до сих пор не огрёб за свою наглость. А уж о скупости его легенды ходят, причём средств у него полно. А усов и нет.

– Почему же тогда Усач? – удивился я.

– Да было дело по молодости, – неожиданно смутился мой собеседник. – Глупость, ваше сиятельство. Непотребная… Но кличка прицепилась к Миронычу так, что никакими деньгами не откупишься.

Пусть меня заинтриговало, что же там за неприличная история случилась, расспрашивать я не стал. Послушал про рыночного магната, и в голове сложилась картина.

Авдей нещадно тряс торговцев. Помимо аренды платили ему за множество услуг. От вывоза и утилизации мусора до охраны имущества. Список у всех был разный и зависел от настроения Усача. Кто взглянул недобро – получал дополнительную услугу, от которой не отказаться. Точнее, отказаться можно, но сразу на выход. Отбоя от желающих устроиться на Сытнинском рынке, как можно было понять, не было.

Хитрый предприниматель при этом как-то изловчался обходить острые моменты вроде жалоб в торговую палату. Вероятно, давал весомые взятки. Был готов заплатить в десять раз больше, чем требовал с пострадавшего, но не отступал.

Больше половины рыночных торговцев о мзде и не знали, платили исключительно аренду. Но если Усач кого невзлюбил, то изводил гарантированно.

– Может то, что не на всех давит, его и спасает, – предположил Новгородский. – Дрянной человек, мелочный. Но мне до него дела особого нет, ничего грязного за Миронычем не замечено.

Ясно. Похоже, что хозяйка мясной лавки повздорила с арендодателем.

– Потап Васильевич, а вы не думали сферу деятельности сменить на более, так скажем, мирную и спокойную?

Видимо, мой тон был настолько зловещим, что мастер воров замер. Я бы даже сказал, что на миг испугался, но вроде показалось.

– Александр Лукич, – слегка охрипшим голосом ответил он после продолжительного молчания. – Не трогайте вы лучше его, вот вам мой добрый совет. Говорю же – везучий чёрт. Будто зачарованный какой-то. Как бы беды не случилось.

– Мне льстит ваша забота, – ответил я ему его же фразой. – За совет благодарю, как и за информацию. Зачарованный, говорите…

Артефакт? Приносящих удачу предметов не существовало, но это не означало, что при Пискалёве не было какой-то вещицы, например, предупреждающей об опасности. Ну или смягчающей гнев вышестоящих, с кем тому приходилось общаться после жалоб. Вариантов уйма, на самом деле.

А значит, с ним однозначно нужно побеседовать и выяснить.

Ладно артефакты, способствующие ведению дел. Вроде того глобуса, что я починил для Малинина. Вреда от него никому быть не может. Да, будет небольшое конкретное преимущество, но без разумного подхода толку ноль. Да, поработать требовалось немало, чтобы благодаря глобусу обеспечить поставки товара. Предмет не мог наладить пути, договориться, найти покупателей.

А вот если так, как говорил Новгородский – то есть избегать наказания за дурные дела, то не должны артефакты такому служить.

Не то чтобы я жаждал очистить мир от всего зла, но ради Прохора мог исправить хотя бы такую мелочь.

Но нужен был план. Прийти к владельцу рынка как граф Вознесенский я не мог. После услышанного понимал, что Усач при мне себя не проявит, но при этом запомнит.

– Скажите, – перешёл я к последней, самой интересной теме. – В последнее время вы не замечали необычных гостей в столице?

Ассасины умели быть абсолютно невидимыми, но я надеялся, что опыт Новгородского не позволил пропустить их присутствие.

– Необычных гостей? – нахмурился он. – А, вы про залётных, ваше сиятельство?

Я кивнул.

– Да вроде нет, – мастер воров насторожился и впился в меня пристальным взглядом: – А что, есть о чём беспокоиться?

– Честно говоря, пока не знаю, – внутренне вздохнул с сожалением я. – Но будьте внимательны, вот вам мой добрый совет.

– Не нравится мне это, – сжал губы мужчина. – Ладно, Мироныч, чёрт с ним. Но ваш интерес к князю, а теперь и вопрос этот. Ваше сиятельство, к чему готовиться?

Если бы я знал… Я же не дух предка, который всегда готов как минимум к продолжительной осаде и нападению полчищ врагов.

– Просто будьте внимательны, – успокаивающе улыбнулся я. – На всякий случай.

Судя по глазам Новгородского, подготовится он к любому исходу. Его мои слова ничуть не переубедили. И к лучшему, если нагрянет беда, то его она врасплох не застанет.

Я мог рассказать Потапу Васильевичу про древний орден наёмников. Но был не уверен, что это действительно они. Сначала стоило убедиться, прежде чем пугать неуловимыми убийцами.

Во мне частично жило слишком много прошлых воспоминаний. В большинстве случаев это работало мне в плюс. Но вот сейчас могло и навредить. Возможно ли, что кто-то отыскал старые артефакты и разобрался, как они действуют? Да, конечно. Другой вопрос, зачем использовать подобное против алхимика. Но тем не менее панику в рядах союзников наводить рано.

Мне нужно было поговорить с пленником.

Я засунул руку в карман и нащупал монету. Хорошо, что носил при себе. Мощным импульсом напитал защитой от тёмной магии и протянул мастеру, с трудом не поморщившись. Влил практически всю силу, но восстанавливающий эликсир всё ещё действовал, так что я даже не побледнел, а источник сразу стал пополняться, хоть и медленно.

– Возьмите. Это для экстренной связи со мной, – пришлось соврать мне. – Не стану углубляться в магические подробности, но может пригодиться. Только носите её при себе.

Благо вещица выглядела вполне безобидно, так что Новгородский взял монету без вопросов. По крайней мере, теперь ему не страшны артефакты ассасинов. Один уж точно.

Ведь полезет выяснять, что происходит, я был уверен. А терять союзника, пусть и такого неоднозначного, я не хотел. Алхимик под защитой своей земли, мастер воров тоже в безопасности. Пожалуй, пока достаточно причастных.

Баталов об этом узнает в последнюю очередь. С деятельностью и упрямством главы тайной канцелярии одной монеты не хватит.

Расстались мы на слегка тревожной ноте. Мастер недоверчиво качал головой, размышляя над моими словами. Я же молчал. Мы прошлись через парк до проспекта, где и расстались.

Озадачил я сегодня Новгородского.

Я ещё какое-то время смотрел ему вслед, невольно улыбаясь. Безобидный горожанин почтенного возраста неловко кланялся встречным господам, неуклюже отсалютовал жандармам и, наконец, скрылся за поворотом.

До острова было недалеко, так что через десять минут неторопливого шага я уже был у ворот.

– Повелитель, – поклонился мне старший охотник, дежуривший по ту сторону забора, и протянул мне свой топор.

Что же, что не решить добрым словом, можно решить добрым словом и топором. И ведь какое великолепное оружие! Я покрутил его в руках, полюбовавшись блеском начищенного и остро заточенного лезвия, и поблагодарил Гара, пообещав скоро вернуть.

– Для меня будет великой честью, если вы искупаете его в крови врагов, повелитель, – торжественно заявил охотник.

– Да нет у нас врагов, – едва слышно пробормотал я.

Просто есть те, кто плохо меня знает.

Пленник по-прежнему пребывал в мире грёз. Погружать его в кошмары я не стал, никогда не любил пытки. Поудобнее взял топор в правую руку, а левую положил на лоб парня.

Очнулся он мгновенно. На меня уставились чистые голубые глаза, обрамленные на удивление густыми ресницами. Какой-то слишком смазливый ассасин. Да и молодой он для нетренированного наёмника.

Насколько я слышал про орден, из крепости, где они тренировались, не выходили до достижения более серьёзного возраста. Никакой талант или магия не были способен отточить такие навыки за короткое время. Годы уходили только на начальную подготовку.

Не теряя времени, я перехватил поток эмоций, хлынувших на меня от неожиданности. И сам отпрянул.

– Рубить меня будете, дяденька? – всхлипнул наёмник.

Его унесло далеко, очень далеко. Куда-то в раннее детство, наполненное страшными воспоминаниями. От испуга парень вылил на меня образы, не защищая разум банально даже силой дара.

Он тогда спрятался под лавкой, на которой лежала какая-то тряпка. Залез туда в поисках нехитрой игрушки в виде сучковатой палки. Та для мальчишки была самой настоящей магической вещью, способной поменять всё. Только нужно научиться. Палка его и спасла.

Образ был обрывистый, я увидел лишь топор. Не такой большой, как был у меня, самый обычный, но в глазах ребёнка он был нереально огромным. Крики, взмахи и дальше тишина. Дом загорелся, в схватке кто-то задел дрова, торчащие из печи. Он выбежал и смотрел на пожар, пока тот перекидывался на другие дома. А потом его изгнали из деревни. Стихийника обвинили во всём.

Я сделал ещё шаг назад, вырываясь из водоворота мыслей парня.

Тот зашарил по груди, засовывая руку за пазуху. И достал оттуда ту самую палку, выставляя перед собой, как защиту.

Чёрт, это же до сих пор ребёнок!

Ну не мог он быть ассасином, беспощадным и неуловимым наёмником, о которых ходило столько легенд. Он часто моргал, щурился и держал своё потрёпанное временем оружие дрожащей рукой.

Я аккуратно приставил топор к стене.

Рассчитывал я, конечно, на эффект, но не такой же.

Взгляд парня был прикован к лезвию. Я заслонил оружие собой и спокойно спросил:

– Как тебя зовут?

Рука с палкой чуть опустилась. Наёмник стал приходить в себя и озираться. Разум вернулся из прошлого и теперь веснушчатый растерялся.

– Ванька, господин. Ванька я, Ростовский.

– Ванька Ростовский, – кивнул я. – Иван, значит. Хорошее имя. Ты из каких Иванов, из дураков или царевичей?

– А? – непонимающе распахнул он рот и продемонстрировал выбитый передний зуб.

Ну точно не ассасин. И не царевич.

– Ну и что мне с тобой делать?

– А? – повторил Иван, показывая мне ещё один повод визита к зубному дел мастеру.

– Ясно, – я подошёл к двери и распахнул её.

Гар стоял там, как я и предполагал, то есть неподалёку. Вопросительно на меня взглянул и усмехнулся:

– Уже выносить нужно?

– Воды принеси, будь так любезен.

– А-а-а, запачкались. Сейчас сделаю.

– Питьевой, чистой, – остановил его я и, немного подумав, добавил: – И поесть что-нибудь, сытное. Лучше мяса и хлеба.

Старший охотник почесал затылок и разулыбался, понимающе кивая. Умчался, а я вернулся в комнату, выделенную для пленника. Мне было плевать, что Гар подумал. Наверняка, что это я утомился.

Ситуация выходила крайне странная.

С одной стороны, страшное оружие, древний тёмный артефакт, лежал у меня в кармане. С другой – передо мной сидел ну чисто мальчишка, искусно активировавший эту вещь.

Оставалось выяснить, кто его этому научил.

Но сначала накормить и напоить. Поспал он уже достаточно. У Ивана появился неплохой шанс, пусть он об этом пока не догадывался. Но хотя бы палку свою волшебную окончательно опустил.

Глава 16

Пожалуй, можно было смело говорить о доброй традиции. Государственные тайны я уже узнал, подкармливая Баталова, теперь сработало и с загадочным наёмником.

Ну, почти сработало…

Парень принесённое угощение уплетал с такой скоростью и счастьем, будто его не кормили месяц. А то и больше. Безусловно, мясо беспутцы заготавливать умели, да так, что любой столичный ресторан с руками оторвал бы подобного поставщика. Кстати, надо бы действительно наладить такие связи. Подданным доход будет, что с меня часть расходов снимет.

По мере насыщения мальчишка становился всё живее. Страх отступил, как и дурные воспоминания.

Я просто наблюдал за ним, незаметно улыбаясь, словно сердобольная бабушка, потчующая внучка. И старался понять, как его угораздило ввязаться в такую историю. И что мне с ним делать.

Топор я, кстати, отдал старшему охотнику, когда тот принёс еду. Мужчина недовольно нахмурился, но после моего грозного взгляда вжал голову в плечи и неразборчиво извинился.

– Всё, – парень закончил трапезу, простецки вытер подбородок и исполнил неловкий поклон. – Благодарствую, господин. Теперь можете и казнить.

Да что с этим миром не так? Нет, наивности во мне не было, но зачем сразу так фатально? Казнить, пытать, извести… Как насчёт простого разговора? Ведь попытаться-то можно.

Я помотал головой.

– Если ты так стремишься покинуть этот мир, Иван, не смею тебя останавливать, конечно. Но в мои планы на сегодняшний день казни не входили.

Перемудрил с речью. Наёмник уставился на меня и снова распахнул рот.

– Рассказывай, – не стал больше терзать его витиеватыми предложениями, а то и правда за пытку сочтёт. – Всё как есть говори.

Веснушчатый заговорил без промедления, только сделать глоток воды иногда прерывался. Начал с самого детства и вывалил на меня абсолютно всю информацию о себе.

Как несложно было догадаться по фамилии, был он родом из города Ростова Ярославской губернии.

– Ростовец я, – сурово заявил он. – Не ростовчанин, те из донского Ростова.

Зачем два города Ростовом называть, я уж спрашивать не стал. При мне один лишь был, и я хорошо помнил нашу с царём, тогда ещё будущем, поездку туда. Хотел он на местном озере Неро заняться судостроительством, когда морским делом увлёкся, но озеро мелким оказалось. К тому же местные утверждали, что живёт там чудище и всех погубит, кто осмелится покой его нарушить.

Чудища, безусловно, никакого не было. Проказничал там водяной, древний хранитель озера. Просто пугал народ, чтобы воду не баламутили и рыбу всю не выловили, которой было там в избытке, кстати.

Славные деньки мы провели на острове, что посреди озера того стоит. С нечистью полюбовно договорились, долго он нас ещё угощал дарами озера. Даже легенду царь разрешил оставить, не выдал водяного. Чтобы не изводилась добыча в озере, а хранитель его, в свою очередь, обязался поддерживать то в чистоте и порядке.

Славные дни и город славный.

Гордился своим происхождением и Иван. С таким упоением про ярмарку знаменитую рассказывал и роспись уникальную, финифть, что даже съездить захотелось. Погостить, водяного проведать. Там ли он ещё или давно, как большинство, от городов подальше ушёл?

Судьба парня была непростой. После того пожара попал он в приют, да никак не смог в жизни устроиться. Мотался по городу, работал то грузчиком, то занимался подобным тяжёлым трудом. Из-за стихии огня характер у него был вспыльчивым, оттого и не мог удержаться на более спокойной работе.

Дар у Ивана проявился неожиданно и сильно. Так, что спалил торговые ряды, где тогда присматривал за складами ночью. Благо хоть никто не пострадал, но парень понял, что снова обвинят его и в этот раз просто вздёрнут.

Вообще удивительно, что он так долго продержался.

Ведь судя по его воспоминаниям, знали о даре с детства, то есть пробудился тот рано. Но никак не развивался, что чревато вот таким прорывом силы. Не всегда, конечно, только если есть потенциал хороший. Видимо, оттого и не занимались мальчишкой из пригородной деревушки. Кто же мог подумать, что он может стать весьма приличным магом.

В общем, рванул наш Иван в столицу.

– Ну а куда ещё? – важно спросил он меня, когда я недоумённо вскинул брови.

Затеряться в большом городе проще, да и сколько разговоров вокруг было, что работы здесь завались.

Мечты огневика разбились довольно быстро, то есть прямо на вокзале, где его обокрали, пока он разглядывал местную архитектуру, вот так же раззявив рот. Имущества при нём было мало, но всё же остаться без какой-либо возможности банально поесть было ужасно.

Отовсюду Ивана прогоняли, требовали писем рекомендательным, ну или хотя бы документов. А их, понятное дело, тоже украли.

Но воровать он не стал, хотя признался – очень хотелось от отчаяния. Ловил рыбу, собирал яблоки да прочие плоды, растущие в городских парках и садах. Верил, что найдутся добрые люди, главное – не сдаваться.

И нашлись. Парня, собирающего на рассвете яблоки, заметили.

Какой-то почтенный старичок, по словам Ростовского, прогуливался с собачкой и сам подошёл. Ласково поинтересовался судьбой, посочувствовал и предложил работу.

Сначала задачи были очень простые: посылки доставлять по всему городу. Ну и разгружать что-то тяжёлое, к такому Иван был привычен. Затем старичок помог с даром. Отправил к учителю, который и научил, как огненную стихию развить побыстрее.

Меня в этой истории напрягло только одно. Упоминание какого-то эликсира, что давали парню во время тренировок. Складывалось впечатление, что на нём испытывали что-то магическое. Каким бы добродушным человеком я ни был, не мог поверить, что дорогостоящее обучение предоставят вот просто так, без официальной службы, за выполнение банальных поручений.

А потом вдруг ответственное задание.

Как объяснили парню, артефакт ну вообще не был опасным, а служил исключительно для контроля нечистого на руку работника. Алхимика то есть. Точнее, Иван ничего не знал о том, куда и к кому идёт. Получил инструкции и сделал всё, как велели.

– Ерофей Альбертович сказал, что я талантливый, только я и справлюсь, – покраснел от гордости Ростовский.

Имя наверняка выдуманное. Внешность вряд ли, всё же столько носить морок не каждый сможет. Но сколько вот таких благообразных старичков в столице? По описанию стихийника никаких особых примет не было. Разве что собачка.

– Прудель какой-то родовитый, – морщился Иван, припоминая детали. – Ошейник у него был с алмазами, во! Ну, в общем, с каменьями какими-то сверкающими. Звали его… Не могу вспомнить, не серчайте, господин. Вот вроде крутится в голове, а не поймать.

Интересно.

Я присмотрелся к разуму парня. С первого взгляда всё в порядке, эмоции как на ладони, защиты нет. Пока тот продолжал говорить о питомце своего благодетеля, я тщательно искал следы.

Не могли же его отправить со смертоносной вещицей без какой-либо подстраховки на случай поимки. Без клятвы молчания или подобного это было бы крайне глупо.

– Ра… ра… – бормотал пленник и бледнел.

– Молчать! – гаркнул я, призывая силу.

Да твою ж! Вот я тоже молодец, понадеялся на то, что парень ничего запретного не сможет сказать. Ведь именно так клятвы и работают, физически очень сложно выдать чужие тайны. Да, можно сделать над собой громадное усилие, но всё равно не успеешь закончить фразу.

Так погиб князь Шаховский. Страх отключил инстинкт самосохранения напрочь. Пожалуй, Баталов мог тогда и перестараться, выжимая данные. А может и нет, раз уж князь был из неприкасаемых. Но суть одна: его светлость не пережил нарушения слова.

Здесь же был совершенно другой случай. Я восхитился бы даже, будь на то время.

Над разумом Ивана отлично поработали. Комбинация использованных аспектов не дала ему запомнить важные детали. Как, например, и наложение ментальной ловушки.

Это точно старая школа. Сейчас никому бы и в голову не пришло так сложно делать. Чёрт!

Сложно и вместе с тем до невозможности просто, по принципу действия как минимум. А вот сама работа отнюдь не быстрая.

Когда ты даёшь клятву, то магия слова врезается в сам источник, оставляя на нём своеобразный шрам. Как с отметинами реальными, ты можешь забыть о них, но всё же они дают о себе знать. То есть в твоей голове сидит это знание. Опасности. В том числе в этом смысл, чтобы человек помнил, подпитывая тем самым магию. Замкнутая система, из которой практически не вырваться.

Но в случае с Ростовским память о данном обещании была стёрта. Филигранное владение даром разума, ведь именно лишить памяти невозможно. Но можно сделать что-то столь незначительным, что вылетает из головы. Как кличка собаки, например.

С одного захода такое не провернуть. Нужно долго планомерно обрабатывать разум, чтобы тот послушно выкидывал из памяти какие-то детали. Сначала мелочи, а потом и нечто важное. Жизненно важное.

Клятва была, причём на крови.

Я ощутил эту силу, начинающую закипать внутри стихийника. Гениально, кто бы это ни сделал. Кровь взывала к аспекту, и тот выходил из-под контроля, убивая как носителя, так и всех, кто оказался рядом. Несчастный случай, неконтролируемый всплеск источника из-за переизбытка чувств.

Гениально.

– Хакан! Нас обоих в пустыню! – выкрикнул я приказ, искренне надеясь, что успеем.

Джинн сработал мгновенно. Скорее всего, ощущал мою нарастающую тревогу по нашей связи. Переход был быстрым и не самым приятным. Мы рухнули на горячий песок, и он тут же забился во все доступные места.

За элементаля я не переживал. Тот был способен искупаться в жерле действующего вулкана и не поморщиться. Выброс огненной стихии для Хакана был больше приятным, чем опасным.

Моя защита тоже могла выдержать практически любой удар. Уж точно огневика, даже внерангового. Иван, к счастью, до высокого ранга не добрался.

Тем не менее выброс источника изолировать гораздо сложнее, чем защититься от него. Поэтому был лишь один способ спасти других – убрать мага подальше. Ну либо применить прорву накопителей или воспользоваться силой команды магов.

Выбор у меня был, как и всегда. Я мог прикрыть стихию, рискнув сам исчерпаться. Скорее всего, до истощения себя не довёл бы, но стал бы магически недееспособным надолго. Тут никаких восстанавливающих эликсиров не хватит, даже если в них купаться сутки напролёт.

– Доволен я, – прогудел джинн, глядя как на месте стихийника разгорается огненный вал.