Текст книги "Маска теней (СИ)"

Автор книги: Маркус Кас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Теперь вы меня окончательно запутали, признаюсь, – Воротынский сел, но по-прежнему не проявлял ни капли страха. – Для бесед в такие места не приводят, знаете ли.

– Мастер, – я постарался максимально сосредоточиться. – У меня лишь один вопрос. Для кого вы делали пыльцу забвения?

– Я что? – нахмурился алхимик. – Я ничего подобного не…

Пусть я и ожидал реакции, был готов, но всё же яркая вспышка источника вынудила меня чуть отстраниться. Сумка с накопителями всех аспектов лежала под рукой. Я не знал, с каким конкретно придётся иметь дело.

Анималист! Изначальный дар пробился через все заслоны и стал разрастаться, разливаясь по земле и за её пределы, до границы сферы. На берег выпрыгнули ошалевшие рыбы. Я жестом смахнул их обратно. Однако, а здесь неплохо порыбачить можно.

Как анималистика может погубить своего хозяина? Да просто, как оказалось.

Алхимик начал превращаться в зверя, оживляя легенды об оборотнях из дамских романов. Затрещали растущие мышцы, худые щёки раздувались, обрастая шерстью. Вот только, в отличие от этого развлекательного чтива, его это убьёт. Не сможет он перепрыгнуть через мифический камень и сбросить шкуру, став румяным удалым красавцем.

Остановить это можно было лишь одним способом.

Дар смерти послушно откликнулся и умертвил Воротынского. Безболезненно и мгновенно. Процесс преобразования нельзя замедлить или откатить назад, только жёстко прервать.

– Ну и денёк, однако, – вздохнул я, глядя на мертвеца, отсчитал дюжину секунд и от души влил в тело магию жизни.

Надеюсь, я всё верно рассчитал. И получится не кадавр, а живой алхимик.

Глава 27

Видел бы меня сейчас хоть кто-нибудь и, боюсь, даже покровительство Баталова не спасло бы. Как и индульгенция, полученная от главы тайной канцелярии.

И не потому, что вокруг этого способа ходило слишком много легенд, в основном устрашающих.

А по причине того, что такое умение считалось опаснейшим из существующих. Даже самый тёмный маг, уничтоживший своим даром уйму людей, мог рассчитывать на более мягкий приговор. Ну или на быструю казнь.

Я поёжился. Сочетание аспектов дохнуло на меня пронизывающим холодом, пришедшим с той стороны, куда уходили духи. Мир пустоши неохотно отдавал мне того, кто уже перешёл грань.

– Учитель меня прибил бы, – усмехнулся я и провёл остриём кинжала по ладони.

Вместе с кровью часть меня навсегда ушла в призрачный мир. Очень малая часть, тем не менее чувство не из приятных. Но без жертв такое не провернуть. Как и без самой желанной платы для любого из миров. Кровь несла в себе силу, память и знания. Недаром сильнейшая из клятв приносилась на крови.

Разрушить такую клятву могла лишь смерть. А избавить от неё – оживление.

Вот только помимо того, что за подобный поступок наказывали обоих, вне зависимости от причин, так и сделать это мог не каждый. Да и, по правде говоря, решиться тоже.

Я наблюдал, как розовеет лицо Воротынского, и мысленно отсчитывал время.

Время имело ключевое значение. Долей секунды больше или меньше – и всё, обоим конец. Такого рода магия не терпела неточности. Мне выпала возможность увидеть последствия неверно выполненного ритуала «возвращения», как его называли.

Собственно, поэтому я и пошёл на риск.

Хотя по большому счёту, эти знания лишь мелькнули в моей голове, позволив принять решение спасти алхимика. Учитель меня прибил бы…

– Х-р-р-р, – захрипел мужчина, силясь открыть глаза.

– Лежите, – я прижал его к земле. – Постарайтесь расслабиться, Игорь Ярославович.

К моему облегчению он послушался и замер. Хотя я чувствовал, как бешено бьётся его сердце. Я отсчитал ещё дюжину секунд, и в дело пошли стихии.

Вода, чтобы смыть остатки отпечатки смерти, её крошечные частицы. Огонь, чтобы согреть тело, уже успевшее охладеть. Воздух, чтобы наполнить им лёгкие и насытить кислородом кровь. Земля, чтобы укрепить кости и мышцы.

Затем я подключил и прочие аспекты для восстановления равновесия. Отдавая по крупице, чтобы не нарушить естественный ход вещей. Смерть мага запускает процесс, вмешиваться в который можно лишь хорошо понимая, что делаешь. Ощущая магию самого мира, её хрупкий и вместе с тем сложнейший баланс. И те секунды, что я терпеливо ждал, отмеряли момент, когда есть шанс.

Ещё месяц назад я не смог бы спасти Воротынского. Да и подумать бы не мог, что вообще осмелюсь сотворить такое… Жизнь – удивительная штука.

Столько всего должно было сойтись, чтобы такое случилось. Место, человек, знания, сила. Масса факторов, которые нужно учесть мгновенно. Поэтому «возвращение» не сделать, например, на поле боя. Шумно и, как правило, тьма магических эманаций, сбивающих с толку. Не провести ритуал с тем, кто не желает, источник будет сопротивляться и не даст процессу завершиться. Алхимик не хотел умирать, да и не контролировал уже себя, тут уж повезло, если можно так сказать.

Короче говоря, ограничений было сложноисчислимое множество, а шанс один на миллион.

Но опаснейшим это умение считалось не потому. А потому что могло снять любые клятвы, проклятия и прочие вещи, считавшиеся незыблемыми. И неважно, спасал ты кого-то или нет.

– А-а-а-х, – алхимик наконец широко открыл глаза и уставился в небо. – Что это было?

Воротынский тут же нахмурился. Голос его изменился вслед за внешностью, огрубел и стал ниже. Увы, это было необратимо. В какой-то мере преобразование пошло мужчине на пользу. Заматерел, можно сказать. Да и наполовину заросшее лицо, если подумать, не так и уродовало. Шерсть была жёсткой, очень похожей на волосы, только более густые.

– Что? – Игорь Ярославович схватился за лицо и ощупал себя. – Что это такое?

Благо паники в его голосе не было. Изучал свой новый образ он больше с интересом, чем страхом. И, кажется, не сильно расстроился.

– Я смотрю, с вами не соскучишься, – неожиданно расхохотался несостоявшийся оборотень. – Говорила мне мама не связываться с артефакторами.

– Мне то же самое говорили про алхимиков, – я тоже улыбнулся, так заразительно он хохотал, хлопая себя новому телу.

– Полагаю, вы спасли мою жизнь, – немного успокоившись, сделал вывод Воротынский. – Читал я про прорывы источников, так что… Вот засранец!

Я аж вздрогнул от его гневного крика, но мужчина обвинял вовсе не меня.

– Чёртов старикашка! Я вспомнил, всё вспомнил! – он поморщился. – Не совсем всё, но однозначно – меня подставили!

Что-то явно изменилось в его характере. Мало того что ругался он как пресловутый сапожник, так и равнодушие как ветром сдуло. Столько эмоций бурлило в нём, что понятно стало – тоже последствие применённой загадочным стариком магии. Я-то полагал, что Игорь Ярославович просто такой от природы, но нет.

– Да я ему! – вскочил алхимик и потряс кулаком. – Я его растворю, сволоту такую!

– А вы умеете? – заинтересовался я.

Не то чтобы мне требовался подобный способ избавления от врагов, но стало любопытно. Бесследно кого-то «утилизировать» могли разве что джинны, но это было связано с тем, что они из другого мира. И, по сути, следы просто выметало туда.

– Научусь! – воинственно пообещал мужчина, но тут же сник: – Чёрт, ведь я теперь этот… пособник, да? Вот засада! – с отчаянием он принялся ходить туда-сюда. – С моей репутацией мне же никто не поверит. А соседи и рады будут дров в тот костёр подкинуть, на котором меня и сожгут.

Я не стал вмешиваться в его фантазии о методах системы правосудия, дал выпустить пар. Алхимик сквернословил, называя в первую очередь себя такими эпитетами, что я диву дался – где он в научном мире такого понабрался?

Когда Воротынский устал и присел на берег, устремив грустный и обречённый взор на воду, я заговорил.

– Игорь Ярославович, позвольте предложить вам вариант, при котором обойдётся без костров и других увеселений. Вы мне всё расскажете, а я вас не выдам.

– Вот так просто? – насторожился он, оборачиваясь ко мне.

Не очень-то просто. Мне ещё предстояло придумать, как вывести из-под удара уже второго свидетеля и непосредственного участника. И ладно Ванька Ростовский, его роль можно было утаить. Но алхимик сделал пыльцу и тот эликсир явно.

– По крайней мере гарантирую, что сделаю всё, от меня зависящее, – не стал я скрывать возможность неудачи.

– Что же, это честно, – сразу успокоился он. – Такое меня устраивает. Что от меня требуется?

– Вы сказали старикашка…

Удивительным образом рассказ Воротынского совпадал с услышанном от Ивана. Вплоть до имени Ерофей Альбертович и описания собаки. Правда, в случае с алхимиком знакомство произошло в той аптеке, где он хотел работать. Именно что хотел, потому что на самом деле дойти до аптекаря не успел. Милейший респектабельный господин перехватил Воротынского на пороге дома, продемонстрировал уважение к профессии и даже своего рода восхищение. Заболтал, короче говоря, надавив на больное. Недооцененность и непонятость.

Игоря Ярославовича обрабатывали дольше и аккуратнее.

Долгие беседы о науке, скудности умов научных сообществ, недостаток образования и прочая услада для ушей лилась часами.

Вместе с тем старик выразил желание стать меценатом и оплачивать перспективные изыскания. Даже очередным прорывом и признанием общества поманил.

– Дурак! – орал алхимик, рассказывая мне. – Я самовлюблённый дурак! Упёрся как баран в то, что никто меня, видите ли, не понимает! Дура-а-а-к.

Уж не знаю, только сейчас пришло озарение или раньше, но к тому моменту увяз он крепко. Менталист, а теперь я не сомневался в даре этого «благодетеля», на разум воздействовал ювелирно. Оттого Воротынский теперь так и возмущался, ведь мотивов таких не имел. Да, обижен был, но и не мыслил о какой-то мелочной мести и уж тем более о чём-то запретном.

В общем, сам не заметил, как сделал эликсир. Увлёкся сложностью идеи, которая поначалу казалась невозможной.

– Признаюсь, без порошка, что мне этот старый козёл принёс, не получилось бы.

Судя по описанию, это была звёздная пыль. Вещество, сделавшее Казаринова дуалистом. И снова ноги росли из старой истории, о которой я уже и позабыл.

С того времени детали в памяти алхимика уже размывались. Он помнил лишь то, что работал без сна и отдыха, а как именно он достиг результата – не знал. Сказал, что записи вёл, но их вряд ли оставили.

Наградой за создание эликсира была книга. Старинная рукопись, хранящая знание о пыльце забвения. Предел мечтаний Воротынского. Тут и уговаривать или как-то ментально воздействовать не пришлось. Он взялся за новую работу с фанатичным воодушевлением.

– И не помню ведь ни черта, ваше сиятельство! – мужчина вновь вскочил и расхаживал, размахивая руками, а точнее ручищами, бугрящимися почти звериными мускулами.

– Ваша светлость, – машинально поправил я, задумавшись об услышанном.

– Светлость? О как, поздравляю, – на миг удивился алхимик, но быстро вернулся к своей теме. – Ну так вот, князь, не помню ни черта! А ведь за рецепт этот душу бы отдал! Ну, раньше, пока дурак был…

Я усмехнулся. Ну хоть кто-то не придаёт значения моему титулу. Остальным бы рассказал, будь уверен, что также отнесутся. Ну князь и князь. Новый Воротынский мне понравился больше прежнего. Вспыльчивый, но точно не опрометчивый.

Или то всё же дар анималиста сказался?

Впрочем, это уже было неважно. Игорь Ярославович стал тем, кем стал. Теперь так и будет, ибо после пройденного ритуала повлиять на него практически невозможно. Вернуть-то я его вернул, но он стал своего рода уникумом. Почти неуязвимым к чужой магии. Собственная сила его не увеличилась, но справиться с ним теперь мог разве что внеранговый маг, увешанный боевыми артефактами и амулетами.

Пожалуй, об этом тоже говорить не стоит…

Ещё одна причина, почему подобное было строго запрещено. Кому понравится тот, кем сложно управлять? Я сотворил весьма опасного человека, и сейчас он усердно вытаптывал траву возле озера, залихватски ругаясь. Ой не похвалит меня Баталов, ой не похвалит.

Я мысленно усмехнулся. Глава конторы в любом случае приобретал больше. К тому же я не собирался его беспокоить тем, что ему не нужно. У человека и без того работы полно.

– Собака эта чёртова ещё постоянно в саду гадила! – закончил Воротынский свою гневную исповедь. – Сюсюкался он с ней, как с царицей, ей-богу.

Хм…

А вот и слабое место. Вычислить человека под мороком, да ещё и такого мощного менталиста, было нереально. Он вполне мог быть и женщиной, кстати. Так что сузить круг поисков не представлялось выходом.

Но собака, похоже, имела в жизни этого человека особую роль. Возможно, и на питомца была наложена иллюзия, но я в который раз услышал упоминание об ошейнике, сверкающим драгоценностями. И это могло стать неплохой зацепкой.

Каждый может проколоться на такой мелочи. На это я сделал ставку.

Алхимика, который чуть успокоился, поведав мне свою историю, я отправил к беспутцам, как нового важного гостя, которого следует беречь. Воротынский не возражал, поблагодарил меня уже за двойное спасение и сразу же предложил свою помощь в организации праздника.

Я же с сожалением собрал пустые накопители и отправил Батисту заказ, от чего он пришёл в такой восторг, что пообещал ужин за свой счёт. Что уж было совсем невероятным. Я бы мог использовать остров, но не хотел ослаблять его, да и тратить кучу времени, занимаясь рутинной перекачкой магии.

– Любопытно, – взялся за телефон, выходя в Эфир. – А есть ли собачьи бутики? Или пёсьи?

Хотя вроде удивляться было нечему, но я всё же удивился. Мало того что подобные заведения в столице были, их ассортимент поражал. От элитных кормов, в состав которых входили ингредиенты, в принципе невозможные в природе, до личных тренеров и даже маготерапевтов!

Впрочем, кажется, после того как пса одеть в подобные наряды, маготерапевт ему не помешает…

Окунувшись в новый мир, я долго ошарашенно разглядывал яркие картинки и читал безумные описания, обещающий пёсий рай на земле. И слабо представлял, как выяснить необходимое. Без последующего обращения к маготерапевту.

А затем улыбнулся и вызывал того, кто в подобный мир погрузится не просто органично, но и добудет мне любую информацию очень быстро.

– Месье Венсан? Александр Вознесенский беспокоит. Есть одна просьба…

Веня, поистине уникальный специалист от Батиста, так меня выручивший с тётушкой, откликнулся с радостью и взялся за задание сразу же. Пообещал отчитаться в скором времени и сказал, что добудет мне хоть всех модных столичных псов.

* * *

Через два часа я знал всё о владельцах собак всех мастей и сословий.

Вениамин однозначно стоил своих денег. Мастер преображения побывал в нескольких салонах, успел завести бурный и крайне короткий роман с владелицей самого престижного магазина и выведать мне имя того, кто исправно покупал бриллиантовые ошейники.

Сами по себе драгоценности в этой экипировке редкостью не были. Но зато был необычен тот факт, когда заказывают конкретный дизайн раз за разом.

Всё это, безусловно, было секретной информацией. Такие заказы нигде не упоминались и не демонстрировались. Но не для Вени, который в образе месье Венсана был способен, пожалуй, и государственную тайну узнать. Но к его чести сначала он взял с меня слово дворянина, что хозяйка магазина никак не пострадает.

Князь Житновский. Михаил Петрович, сорока лет от роду, скромный владелец множества предприятий, в том числе градообразующих и оборонных. В светских хрониках был представлен редко, в основном в статьях о благотворительности. Фотокарточка прилагалась. С неё на меня глядел самый обычный мужчина, с лёгкой покровительственной улыбкой, бравыми усами и небольшим шрамом над правой бровью.

С трудом верилось, что это он, тем более что про его любимца в бриллиантах не писал никто.

Воспользовавшись академическим допуском, я поискал данные о роде Житновских в императорской библиотеке. Там нашлось информации побольше.

Михаил Петрович оказался младшим сыном и, по печальному стечению обстоятельств, на данный момент единственным наследником. Трагедия случилась несколько лет назад и унесла как патриарха, так и двух старших братьев. В пожаре едва уцелел последний княжич, там он и получил шрам, пытаясь спасти родню.

Обстоятельства дела, конечно же, в архивах библиотеки не раскрывались.

Зато были адреса всех загородных имений и столичного особняка.

Васильевский остров, совсем недалеко. Я взглянул на небо, затянутое облаками, потом на часы: до ужина управлюсь. Я собирался просто разузнать, на месте ли князь и есть у него собака с бриллиантовым ошейником.

А пока изучаю, нужно придумать приличную версию, которую расскажу Баталову.

Промчался по набережной, проехал по изогнутому мосту, так плотно прилегающему к домам, что можно было заглянуть в окна и подсмотреть, как живут их обитатели.

Несколько кварталов и я оказался на месте.

Линии улиц, задуманные как каналы, расчерчивали большую часть острова на одинаковые участки. И нужный мне дом был подозрительно близко к той самой аптеке мастера Пеля, куда собирался алхимик.

Я оставил машину поодаль и, укрывшись в сквере, надел маску теней. Мир тут же затянуло лёгкой дымкой. Я вышел на проспект и убедился: никто меня не видит, а городские амулеты не реагируют.

Осторожно, лавируя между прохожими, я дошёл до княжеского особняка.

За кронами идеально подстриженных деревьев виднелся фронтон здания. С него на меня смотрели псы. Собаками этих грозных существ было не назвать. Адские псы, не иначе.

Калитка распахнулась, и оттуда вылетел маленький пушистый шарик, звонко залаяв на всю округу.

– Милая, не пугай людей, – прозвучало вслед, и появился князь Житновский.

Этот комочек ужаса промчался мимо меня, сверкая ошейником и без солнечных лучей. Сомнений не оставалось, собаку я точно нашёл, сложный ювелирный узор в виде колосьев мне чётко описали.

– Гуляй, – велел князь, огляделся и взялся за телефон, принявшись что-то писать.

Я подошёл ближе, невоспитанно заглянув в переписку. Так-так, и злодея я нашёл тоже…

Глава 28

Они даже не скрывались!

Ладно, может, устройство было защищено и никак не вычислялось, вроде того телефона, что мне дал Баталов. Но всё же – какая легкомысленность вести тайную переписку на прогулке с собакой.

Пусть от его светлости фонило артефактами на целый квартал вокруг, но нельзя же быть столь самонадеянным. От возмущения я едва не отвёл взгляд от текста, но вовремя опомнился.

«Мастер и посланник пропали».

Хорошо, они всё-таки пытались как-то обойти прямые упоминания действующих лиц. Да и отправитель был обозначен как «номер два». Что случилось с первым, я лишь догадывался.

«Отлично» – лаконично ответил князь и кровожадно усмехнулся.

«Нет, вы не поняли. Они просто пропали, я не могу найти следов».

Житнинский нахмурился и взялся так долбить по экрану, что тот чуть не треснул.

«ЧТО ЗНАЧИТ НЕ МОЖЕШЬ?».

Князь засопел, затем громко свистнул и подхватил собаку, прибежавшую на его зов. Яростно погладил это пушистое недоразумение и чуть успокоился. Скрипнул зубами и отправил: «Скоро буду на нашем месте, жди».

Наложение морока я даже не заметил. Раз, и вместо усатого мужчины с мелкой ошалевшей собачкой передо мной оказался благовидный старичок с пуделем. Только ошейник предательски блестел.

Магический всплеск был почти незаметен. Очень мощный артефакт.

На мои плечи навалилась тяжесть. Маска забирала из источников слишком много силы. Видимо, в мире реальном ей требовалось гораздо больше, чем в теневом.

Старичок засеменил по улице, и я отправился за ним. На пару часов меня хватит, а там посмотрим. В конце концов, у меня разведывательная миссия. О том, что и за фантомами я тоже хотел лишь подглядеть, я предпочитал не думать. Не упускать же такую возможность, которая сама мне подставила самые лучшие места.

– Ну что, милая, – нежно потрепал по голове собачку князь. – Плохие людишки мешают нам, да? Мы их в пыль разотрём, да-да.

Пушистый шар согласно гавкнул, а я немного отстал. Несмотря на защиту, что была при Житновском, ауру безумия я разглядел. Он не был психом в классическом клиническом понимании. Магия. Сила разрушила его разум, а точнее избыточное её использование.

Отпечаток магического всплеска всё ещё считывался. Что-то произошло несколько лет назад, что необратимо повлияло на князя. Скорее всего, тот «несчастный случай» с роднёй не был случайностью.

Магия не признавала нарушения баланса. Увы, за злодеяния она не наказывала, сила – понятие нейтральное. Но нарушение равновесия сказывалось на виновном. Каждое действие нужно компенсировать, а каждый одарённый чувствует, достаточно ли он сделал или нет. Отмахиваться от такого – путь к безумию.

По сути, передо мной шёл обречённый. Он сам себя уничтожит, рано или поздно. Но, к сожалению, пока он ещё был способен натворить немало бед.

– Господин желает свежих пирожков? – подбежала к нему девчонка на перекрёстке.

Глаза князя недобро сверкнули, и я напрягся, готовый действовать. Но тот, кто сейчас был миловидным старичком, подслеповато улыбнулся и закивал:

– Да, милая, возьму несколько для моей Рапунцель.

Девочка захихикала, услышав имя. Аура безумия разгорелась, но быстро утихла. Князю было некогда, поэтому продавщица выпечки осталась в живых.

Чёрт, чтобы вызвать подмогу, нужно снять маску. На оживлённом проспекте, по которому мы шли, это было невозможно. Я мог упустить Житновского, чего допустить не мог – он на взводе, а значит, очень опасен. Психи, планы которых нарушают, способны на что угодно.

Я не тешил себя надеждой, что справлюсь с ним в одиночку. Безумец – самый страшный враг из возможных. Его действия не предугадаешь, стратегии и тактики летят к чертям, как и любые разумные варианты. При мне нет ни одного накопителя, личные артефакты отразят удар, но князь может пойти в самоубийственную атаку. Такие не останавливаются.

– Кушай, милая, – добродушно бормотал старичок, доставая пирожки из бумажного кулька и скармливая их собаке.

Прохожие улыбались и приветственно кланялись ему, а я шёл и думал, как быть. Вызвать джинна и спалить князя? Вариант, пусть мне он не очень нравился. Но не посреди улицы, это точно.

И к своей досаде, я вдруг понял, что этот постоянно тявкающий пушистый шарик мне будет жаль. Собака-то не виновата в том, что за монстр у неё хозяин. Найму ей потом этого чёртового маготерапевта, но спасу.

Раздумывая о перипетиях собственного благородства, я чуть не упустил злодея, ловко нырнувшего во двор одного из домов.

Чем ближе к порту, тем неказистее были здания. Доходные заведения в этом квартале предназначались для рабочих, коих селили по десять в одну комнату. Кирпичные строения высились над крошечными двориками, где сушилось бельё и голосила детвора под присмотром парочки дежурных родительниц.

Я было удивился, что свидетелей здесь многовато, но мы прошли несколько низких арок, углубившись в лабиринт строений.

Потянуло ароматами тины и прелых листьев. Крики чаек остались единственными звуками, нарушающими тишину. Собака на руках князя жалобно заскулила. Ей тоже не понравилась обстановка.

– Потерпи, милая. Сейчас убьём одного плохого дядю и домой пойдём.

Местом встречи оказалось заброшенное строение, когда-то бывшее то ли лавкой, то ли общественным заведением. Два этажа, чёрные провалы окон и завалы мусора на подходе.

Житновский резво перепрыгнул препятствия и исчез в дверном проёме.

Я огляделся, вздохнул и отправился следом.

Мне, право, больше по душе были тайные встречи в салонах, спрятанных среди особняков центра. Где витают запахи дорогого парфюма, дерева и изящных заговоров. Да даже вульгарно обставленный склад контрабандиста был не так плох. Не говоря уж о той комнатке, где пряталась тёмная наследница императора – там хотя бы было уютно.

Но безумец потерял остатки чувства прекрасного.

И назначил встречу в месте, которое чудом не снесли. Изрисованное срамными надписями, захламлённое остатками мебели, дверей, оконных рам и какими-то неопознаваемыми предметами, помещение выглядело предельно отталкивающе.

Того же мнения явно придерживался и тот, с кем встречался князь.

Мужчина, коренастый и с суровыми чертами лица, был одет весьма пристойно и прижимал к носу шелковый платок, морщась. Здесь, правда, ничем не пахло, но жест вполне говорящий.

– Ну и зачем, вот скажите мне, вы каждый раз вынуждаете меня приходить сюда? – глухо спросил франт, не убирая прикрытия и не поклонившись.

– Брезгуешь? – зло рассмеялся старик. – А чтобы ты не забывал, безродыш, своего места.

Грубо и некрасиво. Разочаровывал меня его светлость. Человек, явно имеющий власть, не может скатываться к подобному поведению. Но пожалуй, кодекса чести в рядах злодеев не существовало, а не помешало бы. Порой вежливость может испугать лучше любого оружия.

– Вы переходите границы. Впрочем, как всегда, – казалось, ещё больше сморщиться было нельзя, но второй сумел показать высочайший уровень этого мастерства. – Тем более что я не понимаю цели этой встречи. Снова будете угрожать?

– Буду, – оживился Житновский. – Мне это нравится, сам знаешь. Но сначала о деле. Что произошло?

– Как я вам и написал. Оба пропали, приезжий не выходит на связь, как и мастер. В дом его мои люди не рискнули сунуться, там обновили защиту.

Значит, всё же пытались. Хорошо, что я Воротынского я надёжно прикрыл, а теперь они с Иваном тем более в безопасности. Я мог лишь посочувствовать тем, кто осмелится проникнуть к беспутцам…

– Ясно, – князь скривился. – Придётся самому разобраться. Твои люди не справились. Я дал тебе всё необходимое, а ты меня подвёл.

Кажется, собеседник начал понимать, к чему идёт. Он невольно отступил, но тут же гордо вскинул подбородок, угрожающе сощурившись:

– Его светлость тебя размажет по…

Договорить он не успел. Старичок очень шустро для своего видимого возраста что-то метнул. Чёрная линия рассекла расстояние, и второй мужчина рассыпался прахом.

Собака взвизгнула, вырвалась из рук и убежала куда-то вглубь здания.

А я стоял и ошарашенно смотрел на остатки вроде как помощника князя. Второго, да уж… Не сама расправа меня повергла в такое состояние. Не такое повидал. А вот увидеть ещё одно творение ассасинов я совсем не ожидал. «Поцелуй теней». Так назывался тончайший кинжал, сплетённый из тёмной магии. Романтично, но ужасал он не тем, что увернуться от него было нереально никому, кроме опытных теневиков. По легенде он отдавал душу жертвы фантомам.

Чёрт побери, да откуда у этого психа такие опасные и редкие артефакты?

Судя по тому, что успел прочитать про Житновских, особым могуществом их род не владел. Князей в империи было предостаточно, но немногие из них действительно имели подобные возможности. Ведь богатство ещё не всё. Связи и знакомства – вот основа истинной власти.

На том уровне деньги уже перестают иметь значение. Купить себе место в этих кругах просто невозможно.

Мог он случайно найти древний тайник ассасинов? Мог. Разобраться с магией прошлого и суметь использовать её? Маловероятно, но тоже мог. И лучше бы так, в ином случае затевалось нечто весьма скверное.

– Милая, ну куда же ты убежала, дурочка? – засюсюкал князь, даже не посмотрев на серую кучку, оставшуюся от человека.

Житновский пошёл разыскивать собаку, осторожно пробираясь среди завалов.

А я размышлял о своих шансах. То есть брать его самостоятельно или всё же привлечь Баталова. В особняке, скорее всего, князя достать будет гораздо сложнее. Мой дом – моя крепость, и всё такое. Что у него ещё в арсенале припрятано, никто не знал.

Штурм мог закончиться большим количеством жертв. Ладно, допустим, с этим я как раз смогу помочь. Сделать сферу, похожую на ту, которой я укрывал алхимика.

Выманить из города? Непредсказуемость безумца здесь могла сыграть против меня.

Нейтрализовать и потом разбираться? Самый разумный вариант.

Но лишить сознания менталиста его уровня – задача не из простых. Дар в этом случае выступит надёжной защитой от внешнего вмешательства, и артефакты не нужны.

Князь бормотал где-то за стеной, а я всё думал.

А затем заметил кое-что необычное. Кинжал не испарился, как должен был. Рукоять торчала из стены и слегка вибрировала. Я подошёл ближе, разглядывая оружие.

Что-то не так.

По полу пронёсся ветерок, поднимая пыль и сдувая пепел. Кинжал затрясся, а следом за ним и пол. Зашуршали стены – по ним ручейками потекли остатки штукатурки. Немного стемнело.

– Это что ещё такое? – требовательно спросил князь из пустоты, вернувшись в помещение.

Я не догадывался, но ощущал новым аспектом, что миры вот-вот соприкоснутся. Похоже, не устрашающие байки были про фантомов, оружие действительно было как-то связано с ними. Но той стороне больше не требовались души магов. Баланс был нарушен.

Князь ничего бы не смог сделать. Сколько бы денег, артефактов и злобы в нём ни было, не хватало главного – нужной силы.

Фантомы появились в этом мире как-то спокойно и без эффектов. Родились из теней и молча двинулись к Житновскому. Он не струсил и боролся. Яростно и отчаянно применил всё, на что был способен. Ещё два кинжала отправились в полёт, но тщетно. Также впустую он израсходовал почти весь источник, стремясь подчинить существ своей воле. Не сработал и охранный кокон, пожиратели прошли насквозь, не заметив преграды.

Слетела иллюзия. А за ней и его светлость, князь Михаил Петрович Житновский, последний в роду, осел на пол. Точнее, его пустая оболочка. Мужчина был мёртв ещё до того, как рухнул.

Фантомы забрали своё, и на этот раз я не возражал.

Миры разъединились, и сумрачные фигуры исчезали одна за другой. Последняя повернулась ко мне и… Поклонилась? Я даже обернулся, но за спиной никого не было. Как и пожирателя, когда я повернул голову обратно.

Что за чертовщина?

Уловив тающую связь между мирами, я кое-что всё же понял.

Явно был какой-то договор, уж не знаю каким образом древний маг сумел заключить с фантомами сделку. Практически неуязвимое оружие взамен на души жертв. Спрятать часть иномирной силы в тёмной магии несложно. Тем более что пропадали артефакты после использования бесследно. Но жертва должна была быть. Что-то сломалось в этой системе, когда я отрезал от теневого мира родину этих существ. И те, кто остались, пришли за хозяином артефакта. Точнее тем, кто его использовал.

Я снял маску, подошёл к князю и удостоверился, что он мёртв.

– Вот ведь… – вздохнул я и взялся за телефон.

Я намеревался рассказать Баталову всё, что знал. К чёрту игры, дело серьёзное. Пусть за него возьмётся тайная канцелярия, их ресурсов и знаний более чем хватит.

Роман Степанович приехал очень быстро. Буквально через десять минут здание оцепили, округу прикрыли куполом тишины, а по заброшке засновали подчинённые менталиста.

Глава конторы выслушал меня очень спокойно. Просто глядел своими разноцветными глазами и ободряюще кивал, не перебивая. Даже уточняющих вопросов не задавал, впрочем, я умел чётко излагать суть. Участие Ивана мне удалось скрыть, а вот про алхимика всё же рассказал, иначе история вообще не складывалась. Правда, прежде я сказал, что беру Воротынского под личную защиту. Как князь Вознесенский, что наконец-то пришлось к месту.