Текст книги "Повелитель гномов"

Автор книги: Маркус Хайц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 40 страниц)

– Ну что, на восходе? – решился Башкугг.

Все согласно захрюкали.

Аккуратно отпустив раздвинутые ветки, Тунгдил тихо сполз к стволу. В Потаенной Стране творилось что-то чудовищное. Прежде всего, он должен предупредить Добролужье, а затем, вернувшись из Черного Ярма, рассказать Лот-Ионану о Нод'онне, загадочном повелителе Мертвых Земель. Уж маг точно знает что делать. Он наверняка соберет Совет. А может быть, стоит даже пригласить на этот Совет всех королей, чтобы рассказать им о напасти.

Гному казалось, что сейчас самое время объединить усилия людей и магов, чтобы общими усилиями отвоевать Мертвые Земли. А если люди попросят о помощи его народ и направят ко всем племенам послов, то шансы на победу будут высоки.

Тунгдил решил дождаться, пока большинство орков уснет, и покинуть лагерь. И все же выбраться было задачею не из легких, так как лагерь охраняли три дюжины часовых, следивших за тем, чтобы внутрь никто не проник незамеченным.

Гном заметил часового, казавшегося уставшим и скучающим. Тот опирался на древко своего проржавевшего копья и почти не открывал глаз.

Тунгдил решил прихватить дорожную сумку и мешок с артефактами. Если ему не повезет, бестии обнаружат его схрон, и тогда артефакты навсегда буду утрачены, что вряд ли понравится Лот-Ионану и Горену, а гном не хотел их подводить.

Тунгдилу показалось, что спуск с дерева длился целую вечность. Один-единственный шорох, одно-единственное похрустывание ветки могли привести к его бесславной кончине.

Тунгдил спускался по наиболее темной стороне дерева, используя выступы и трещины коры. Время от времени его кольчуга зацеплялась за сучки, но ему всякий раз удавалось осторожно высвободиться и не свалиться.

Наконец гном крепко встал ногами на землю. Он опустился на живот и вжался в пахучую, влажную от росы траву. Так вонь орков ощущалась не столь интенсивно.

Тунгдил никогда не учился двигаться ползком, поэтому действовал интуитивно. Постоянно следя за тем, чтобы зад не поднимался слишком высоко, гном пополз вперед, толкая перед собой рюкзак.

То, что сперва казалось Тунгдилу делом нескольких минут, на деле хорошенько подпортило ему нервы. Древко топора путалось между ног, кольчуга позвякивала при каждом движении, а сапоги проскальзывали по траве, не находя опоры.

«Я не только по деревьям лазать не умею, но и ползаю отвратительно», – подумал он, отирая пот со лба.

Гномы были созданы Враккасом для честного боя. Если они хотели куда-то подняться – строили лестницу, если им нужно было куда-то добраться – они бежали. Все было просто.

Тунгдил прополз в десяти футах от дремлющего часового. В лунном свете он отлично разглядел отвратительную морду чудовища: на ней странным узором красовались шрамы и яркие полосы непонятного происхождения. Из угла рта тянулась нитка слюны, стекая по торчащему наружу клыку и капая на измазанный жиром доспех. Плоский нос с похрюкиванием втягивал воздух.

Гному очень хотелось всадить орку топор в уродливую голову, но вряд ли такая попытка увенчалась бы успехом, да и Добролужье осталось бы без важных сведений.

Гном дополз до оросительного канала поля, радуясь тому, что преодолел первые трудности. Соскользнув в это импровизированное укрытие, он понял, что теперь враг его не увидит. Он прокрался по каналу и очутился возле небольшого леса, где наконец-то смог двигаться в полный рост.

«Вот это приключение!»

Грязь, которой была покрыта одежда Тунгдила, не беспокоила гнома. У него сейчас были другие заботы. Он помнил этот лес, знал, что, он небольшой, а значит, можно быстро пройти его насквозь, но гном все равно боялся заблудиться.

Тунгдил уже был достаточно далеко от лагеря орков и перестал таиться. Уже не маскируясь, он помчался вперед. Если он доберется до деревни быстро, есть надежда, что люди успеют уйти оттуда.

Вскоре Тунгдил добежал до края леса и, обрадовавшись, что все-таки не заблудился, вышел из-за деревьев.

«Во имя Враккаса!»

Чудовищное зрелище заставило кровь застыть в его жилах.

В четырехстах шагах перед ним разбила лагерь другая орда орков, в три раза больше первой. Бестии заняли целое поле и устроились на ночлег, но костры не разводили, поэтому отблески огня не предупредили гнома об опасности.

Тунгдил успел отпрыгнуть в тень деревьев прежде, чем его заметили часовые. Он пытался найти хоть какой-то выход, но, судя по всему, у него не было другого выбора, кроме как пробраться через лагерь спящих врагов, чтобы попасть в деревню.

Колебался он недолго – в нем проснулись гномье упрямство и желание предупредить людей о надвигающейся опасности. Дойдя до опушки, Тунгдил подобрался к кусту, решив, что спрячется в нем и подумает, как же ему попасть на другую сторону лагеря.

И тут он наступил на что-то твердое. Послышался тихий щелчок. Листва взметнулась с земли, и капкан захлопнулся, защемив его левую ногу под коленом. Земля расступилась, и Тунгдил упал в западню. Он ударился головой и потерял сознание.

Очнулся он от боли.

Левая нога пульсировала, и это было просто невыносимо. Застонав, Тунгдил сел и взглянул наверх, где за черными краями ямы виднелась зелень листвы. Занимался новый день.

Капкан сдавливал ногу, препятствуя притоку крови. Гном узнал это устройство: люди ставили такие капканы на волков. Зубчатые стальные створы капкана разорвали его кожаные штаны. Ранки на ноге были окружены темно-красным ореолом. Нога болела. Тунгдил не стал тратить время на то, чтобы разжимать капкан: сжав зубы, он поднял топор и срубил тонкий болт, скреплявший пружину.

Каждый удар по капкану передавался ноге. Гном закричал от боли. Обезвредив пружину, он решительно растянул капкан. Давление ослабело. Осторожно освободившись от железных зубцов, Тунгдил в ярости отбросил капкан прочь. Затем он принялся подниматься по стене ямы, но как только наступил на раненую ногу, бедро пронзила острая боль. Бежать с такой раной он не сможет, да и вообще ему повезет, если он сумеет отсюда выбраться.

Однако страх за людей в Добролужье придал гному невероятную силу. Сперва он зашвырнул наверх свою сумку, а затем, забросив мешок с артефактами за спину, принялся цепляться за корни, выдававшиеся из земляной стенки ямы. Запыхавшись, он все-таки выкарабкался, из последних сил подтянулся и, перевалившись через край ямы, упал в листву.

«В будущем надо будет повнимательнее смотреть на землю, по которой иду», – подумал он.

Немного отдохнув, гном подполз к краю леса. Воздух тут был свежим и чистым, и гном сразу понял, что орда орков снялась с лагеря. Поле опустело.

Огромный черный столб дыма, поднимавшийся у горизонта, выдавал их присутствие. Дым клубился в небе, будто грозовая туча. Отряхнувшись, Тунгдил поднял рюкзак и двинулся вперед, по пути отряхиваясь и вытаскивая сухие листья из волос.

Его ненависть и ярость притупили боль в ноге. Эти чувства бурлили в душе гнома, так что он даже перешел на бег. Пусть из-за своей невнимательности он не сумел предупредить Добролужье, но он может хотя бы помочь им в бою.

Разум нашептывал ему, что поступать так не следует, но упрямство с легкостью отбрасывало все доводы. Тунгдил не мог отказаться от того, чтобы отправиться в Добролужье, и вид поднимавшегося дыма лишь подстегивал его.

Ближе к вечеру он, мокрый от пота, добрался до холма перед селом.

Добролужье полыхало. В деревянном заборе зияли огромные дыры в несколько шагов. В двух местах горели палисады. Повсюду валялись искалеченные тела и отрубленные конечности стражников.

Головы наемников были насажены на их собственные копья, а мертвые глаза смотрели со сторожевых башен в сторону адского пламени, постепенно превращавшего Добролужье в черные руины.

Тунгдил не слышал ни криков о помощи, ни приказов тушить пожар. Громко трещало пламя, с хрустом ломались пылавшие деревянные балки, с треском падали крыши. В деревне не осталось живых.

Покрепче сжав топор, Тунгдил двинулся в разрушенное селение. «Может быть, под обломками погребены люди, которых я еще могу спасти». Опираясь на топорище, Тунгдил похромал вперед и, пройдя сквозь ворота, очутился на центральной улице.

Горячий ветер доносил вонь паленого мяса. Из окон вылетали языки пламени, стекла от жара полопались, и повсюду валялись осколки. Вся деревня была в огне.

Мертвые крестьяне, будто забитые животные, лежали в переулках и на дороге. Тела некоторых женщин с обнаженной грудью и задранными подолами были покрыты глубокими царапинами и следами укусов. Нетрудно было представить, что с ними сделали эти чудовища. Охваченный ужасом, Тунгдил прошел мимо трупов, прислушиваясь, не осталось ли кого-нибудь живого, не услышит ли он хотя бы стон. Но его окружала лишь могильная тишь.

Жар усилился. Каменные стены превратились в настоящие печи, и температура тут поднялась настолько, что гному пришлось покинуть разрушенное село.

Возвратившись на холм, он уселся и заставил себя смотреть на то, как догорает село: «Моя вина». В отчаянии закрыв лицо руками, он заплакал. Это были слезы ярости и бессилия. И Тунгдил еще долго не мог прийти в себя.

Орки наглядно показали ему, зачем его народ охранял горные переходы: люди не могли справиться с чудовищами. Тунгдил полными слез глазами смотрел на догоравшую деревню. Это нигде не должно повториться.

Отерев соленые капли со щек, он вытер руки о накидку. Нога болела настолько, что он не мог отправиться в путь. Свернувшись на вершине холма калачиком, он укрылся и наблюдал за пожарищем, пока не село солнце.

Огонь бушевал полночи, пока в деревне не выгорело все. В руинах тлели красные угли, напоминая гному об ужасных глазах Коней Мрака. «И почему за столь краткое время, бывает, переживешь столько ужасного», – грустно подумал он.

Завтра нужно будет исполнять задание мага и отдать Горену артефакты, а затем необходимо убедить Лот-Ионана что-то предпринять, пока альвы и орки не стали слишком сильны.

Проснувшись на следующее утро, Тунгдил почувствовал, как развеивается его надежда на то, что вчерашний день был лишь кошмарным сном. Солнце скрылось за серыми тучами. В воздухе пахло дождем. На месте Добролужья дымились руины. Покосившиеся стены и дотла сожженные здания, чьи остовы, будто черные ребра, лежали на земле под мрачным небом, – вот что видел гном.

С полей и фруктовых садов к догоревшим остаткам деревни тянулся молочный туман, обволакивая ее белым покрывалом. Земля печалилась о людях и хотела укрыть то место, где еще день назад бурлила жизнь.

Гном почувствовал, что не может на все это смотреть. Собрав вещи, он отправился в путь. Прихрамывая, он шел вперед, пытаясь как-то жевать на ходу. Хлеб, купленный перед выходом из Добролужья, не лез в горло, оставляя послевкусие крови и вины. Тунгдил спрятал еду после неудачной попытки позавтракать и прибавил шагу.

Раны на ноге горели. Если он в ближайшее время не найдет средство от воспаления, у него вполне может начаться лихорадка. В худшем случае воспаление распространится, начнется гангрена, и он лишится ноги, а то и жизни.

В дороге с ним ничего особенного не приключилось. Гном пересек границу Гаурагара и вечером устроил ночлег под дубом. Листва защитила его от дождя, начавшегося ночью.

На пятый день путешествия места вокруг затянутых коркой ран стали горячими, а когда он давил на кожу, оттуда проступал желтовато-зеленый гной.

Тунгдил стиснул зубы. Помощи ждать не от кого. Бредя под мелким дождем по дороге, постепенно превращавшейся в сплошную грязь, гном наконец доковылял до небольшого хутора с шестью крестьянскими домиками. Лоб у него горел.

Из коровника вышла светловолосая женщина в простом крестьянском платье. Заметив приближавшегося гнома, она замерла, держа в руках два ведра молока. Тунгдил уже почти ничего не видел, и женщина казалась ему лишь размытой тенью.

– Да пребудет с вами Враккас, – успел прошептать он и упал в грязь, даже не сумев выставить вперед руки, чтобы смягчить падение.

– Опатя! – громко закричала женщина, поставив ведра на землю. – Иди сюда, быстрее!

Гном услышал чьи-то шаги и почувствовал, как его переворачивают на спину.

– Жар, – сказал кто-то.

Гном разглядел размытое, искривленное лицо, и голос эхом отразился в его голове. Кто-то ощупывал его ногу.

– Ага. Гангрена. Осторожно несите его в сарай. Ему нужны травяные настои.

Тунгдила подняли и куда-то понесли.

– А что это такое? – послышался детский голос. – Я такого еще не видела.

– Это подземыш, – ответила женщина.

– Но он же ходит по земле, почему же он тогда называется…

– Иди в дом, Емта, и забирай братьев и сестер, – произнес нетерпеливый мужской голос.

Тунгдил чувствовал тепло, запах сена и соломы. Мычали коровы. Дождь прекратился, и вокруг стало темно.

– Добролужье, – слабо сказал он. – Орки уничтожили Добролужье.

– Что он сказал? – испугалась женщина.

– У него жар, не обращай внимания, – ответил мужчина. – Вот, гляди. То ли он попал в волчий капкан, то ли его укусил какой-то большеротый орк.

Послышался смех.

– Может, у меня и жар, но я все прекрасно помню. – Гном схватил мужчину за руку, пытаясь его предупредить. – Они скоро придут к вам. Они двигаются на запад, юг и восток, три клана, три сотни орков…

Послышались чьи-то торопливые шаги.

– Вот травяная настойка, – произнес девичий голос. – Ага, так вот как выглядит подземыш.

– Ава, иди к сестрам, – послышался все тот же ответ.

В следующее мгновение гному показалось, что его ногу окунули в кипящее масло. Он закричал, и мир вокруг погрузился во тьму.

– …Но не такая длинная борода, как дедушка рассказывал. – В голосе девочки слышалось разочарование. – У папы борода больше. А у этого она выглядит как… колючая шерсть.

– Интересно, а у него есть золото или бриллианты? – Кто-то подполз к нему поближе. – Бабушка в сказках всегда рассказывает, что они очень богаты.

– Вернись немедленно. Нельзя же его обыскивать! Так себя не ведут, – с укором заявила девочка.

Тунгдил открыл глаза. Дети тут же завизжали и, зашуршав соломой, поспешно отпрянули от него. Поднявшись на локтях, гном осмотрелся.

Вокруг сидели девятеро детей возрастом от четырех до четырнадцати лет. Они смотрели на него с любопытством и испугом. Одежда на детях была простая и стоила не больше одной монеты.

Нога Тунгдила была перевязана, и хотя по-прежнему пульсировала, боль уже ушла, да и лоб был прохладным. О нем хорошо позаботились.

– Да пребудет с вами Враккас, – поздоровался он. – Где я, и кто за мной ухаживал?

– Ух ты, а он говорит прямо как мы, – удивился рыжий мальчишка с оттопыренными ушами.

Самая старшая девочка с двумя каштановыми косами широко улыбнулась.

– Ну конечно, он разговаривает так же, как и мы, а ты что думал? – Она кивнула гному. – Меня зовут Ава. Моя мама увидела тебя пять восходов назад, когда ты упал в грязь. Опатя и все остальные о тебе заботились.

Ава отправила светловолосую девочку по имени Емта за взрослыми.

– Тебе уже получше? Ты голодный?

– Пять восходов? – Гному казалось, что он лишь ненадолго заснул. В животе громко заурчало. – Да, по-моему, я хочу есть. И пить. – Он улыбнулся, так как толпа детей напомнила ему дом, Фралу, Суню и малышку Икану. – Вы меня таким рассматриванием в краску вгоняете.

И тут на гнома полился поток вопросов, на которые он даже не успевал отвечать.

– А ты из какого гномьего королевства?

– А ты богатый?

– А у тебя золото и бриллианты есть?

– Ты сколько орков уже убил?

– А вы все такие маленькие, или есть и побольше тебя?

– А вы, гномы, можете ломать скалы голыми руками?

– А почему у тебя борода такая короткая?

– А у вас много имен и…

– Стоп-стоп-стоп! – рассмеялся Тунгдил. – Не так быстро. Я отвечу на все ваши вопросы, но только после того, как расскажу вашим родителям о том, что произошло в Добролужье.

Он не хотел пугать детей и собирался обсудить этот вопрос со взрослыми.

В сарай вошла светловолосая женщина, которую он видел пять дней назад перед тем, как свалиться от жара. В руке она несла корзинку с аппетитно пахнущей едой.

– Меня зовут Ремза, – представилась она.

– А меня Тунгдил. Вы спасли меня от смерти, и я буду благодарен вам за это всю жизнь. Мне нужно с вами поговорить, поэтому отошлите, пожалуйста, отсюда детей, – тихо сказал он.

– Почему? – нахально пискнула Емта.

– Потому что тебе не следует слышать все те ужасы, о которых я буду говорить.

– Ты имеешь в виду нападение на Добролужье? – спросила женщина. – Ты все время этим бредил.

– Нет, это произошло на самом деле! Орки вместе с… Вы должны уйти отсюда! Они собираются двинуться на юг, восток и запад. Три племени, по меньшей мере по сто воинов в каждом. Они уничтожат вас, вашу усадьбу и ваш скот. Уходите! – стал уговаривать ее гном.

Ремза притронулась к его лбу.

– Да, жара у тебя больше нет, – задумчиво протянула она. – Так что же, это правда? – Она осторожно разложила на полотенце перед ним хлеб, сыр, сало и выставила кружку молока, стараясь не засыпать еду соломой. – Я скажу Опате. И мы отправим кого-нибудь в Башни. Нужно сообщить королю обо всем.

– Но они же придут сюда! – с набитым ртом сказал гном.

От голода он уже не мог сдерживаться и жадно глотал сало.

– Ты пять дней пролежал в лихорадке, Тунгдил. Если бы орки собирались это сделать, то давно уже были бы здесь, – сказала она. – Но мы на всякий случай выставим часовых.

– А в Башнях есть гонцы?

Гонцам были известны самые короткие дороги к крупным городам Потаенной Страны. Их услуги стоили невероятно дорого, но благодаря почтовым голубям и всадникам информация поступала по назначению.

– Ты хочешь отправить письмо? Я пришлю к тебе кого-то, кому ты можешь все рассказать, чтобы он…

– Спасибо, но я умею писать, – вежливо отказался гном, впрочем, не обижаясь на женщину за то, что она приняла его за неграмотного: не многие крестьяне умели писать. – Будет вполне достаточно, если вы принесете мне бумагу и чернила, а тот, кого вы направите в Башни, сможет отправить письмо из этого небольшого городка. Я хочу написать магу Лот-Ионану в Ионандар.

Кивнув, она осмотрела его повязку.

– Ты чуть не потерял ногу. Еще один день – и пришлось бы вытесывать тебе деревянную. Должно быть, ты попал в старый заржавевший капкан. А сейчас поешь и отдохни.

Крестьянка выгнала детей из сарая, чтобы гном мог спокойно поесть, но уже вскоре они, хихикая, вернулись, притащив с собой бумагу и перо. Вскоре детей было не оттащить от Тунгдила.

Они знали о гномах лишь по сказкам и легендам и не хотели упустить подвернувшейся им возможности. Пока гость писал письмо магу, малыши неотступно наблюдали за каждым его движением.

В письме гном подробно рассказал о происшедшем в Добролужье, о союзе альвов и орков, о правителе Мертвых Земель Нод'онне и обо всем остальном. «Надеюсь, что сведения придут вовремя», – обеспокоенно подумал он. Он сделал два экземпляра на тот случай, если гонец или почтовый голубь не смогут его доставить, и устало улегся на мягкую солому.

Как только дети заметили, что гном закончил писать, они вновь начали приставать с вопросами.

– Вы не знаете, где находится гора Черное Ярмо? – со встречным вопросом обратился к ним Тунгдил.

– Я знаю, – гордо заявила Емта. – Отсюда дотуда около трех сотен миль. Папа говорил, что рядом с этой горой проходит широкая дорога. Раньше он был торговцем и объездил всю Потаенную Страну. – Она задумалась. – Подожди, я его позову. Он все равно объяснит лучше, чем я.

Вскочив, она, будто смерч, вылетела из сарая и вскоре вернулась с Опатей, низкорослым седоволосым мужчиной. К вящей радости Тунгдила он принес с собой кружку пива.

– Черное Ярмо? Странноватое местечко, – сказал он. – Мимо проходит дорога, но последние пару миль тебе придется идти по лесу. – Взяв у гнома карту, он показал место. – Не заблудишься: сквозь кроны постоянно видна плоская черная вершина, на которую надо ориентироваться.

– Плоская вершина? – удивился гном, благодарно принимая пиво.

Дети придвинулись к нему поближе, прислушиваясь.

Опатя кивнул.

– Эта гора похожа на прямоугольный кусок мыла, брошенный Паландиэль прямо в лес. Высотой гора в четыре сотни шагов, длиной в милю и двести шагов, шириной в три сотни шагов.

Опатя вырезал из куска сыра прямоугольный брусок, затем он провел по сыру ножом, так что сверху вниз потянулись трещины.

– Такие трещины появляются от дождя и ветра, – сказал он детям.

– Да, я помню. Ученые называют горы такой формы столовыми, потому что сверху они плоские, как стол, – сказал Тунгдил. – Я читал о них в книгах своего мага.

Гном попытался представить, как на самом деле выглядит гора. Когда бывший торговец описывал ее, ему показалось, что он где-то читал о ней, но что именно, вспомнить так и не смог. Но в конце концов, может быть, он вспомнит об этом по дороге, ведь триста миль – это долгий путь.

– А что тебе там нужно?

– Неподалеку живет бывший ученик моего мага, – ответил гном. – Мой господин хотел узнать, как у него дела. Я должен собственными глазами убедиться в его благополучии.

Опатя посмотрел на раненую ногу Тунгдила.

– Тебе придется подождать еще пару дней, прежде чем ты сможешь идти дальше. Мы дадим тебе с собой травяной сбор, чтобы в дороге обрабатывать раны.

Взяв письма Лот-Ионану, хозяин собрался выходить из сарая.

– Я вам весьма признателен, – поблагодарил его Тунгдил.

– Да чего там. – Отмахнувшись, бывший торговец рассмеялся. – Давно наши разбойники не сидели так тихо.

Он вышел наружу, оставив гостя на растерзание любопытным малышам, немедленно продолжившим свой допрос. Услышав, что ему уже шестьдесят три года, они невероятно удивились.

– Тогда у тебя борода должна быть длиннее, – упрямо заявила Емта. – Дедушка рассказывает, что у подземышей борода до самой земли.

– Мы гномы, а не подземыши. Борода у меня уже тридцать циклов, но мне пришлось ее сбрить, так как я работал кузнецом, и от искр в бороде все время появлялись дыры. А кроме того, кое-кто покрасил мне ее в синий цвет, – терпеливо объяснял он.

Мальчонка с оттопыренными ушами тут же протянул руку и пощупал его бороду.

– У тебя волосы намного жестче, чем у папы, – сообщил он.

– Их тяжело расчесывать. Длинные волосы мы заплетаем в одну или несколько кос. Так принято у моего народа. – Ухмыльнувшись, гном показал, как плетутся косы на бороде. – Мы украшаем бороды и хвастаем друг перед другом их длиной и красотой. Очень немногие гномы носят бакенбарды, усы или короткую бороду, еще меньше гномов подбривает бороду. Большинство выглядит так, как я, – сказал он.

Все это он читал в книгах Лот-Ионана.

Дети со смехом начали мастерить себе бороды из соломы, наклеивая их на подбородки смолой с балок сарая.

– А у всех подземышей… у всех гномов есть борода?

– Да. И если вы встретите безбородого гнома, можете быть уверены, что его за что-то наказали. Он должен жить в изгнании до тех пор, пока борода не достигнет длины топорища. А так как бороды у нас растут медленно, то до возвращения могут пройти годы.

«Все это – знания из книг, собранные людьми». Он вздохнул.

Емта тут же сорвала у мальчишки с оттопыренными ушами солому с лица.

– Все, я отправляю тебя в изгнание. Уходи отсюда!

И тут началась битва за накладные бороды. Дети пытались отправить друг друга в изгнание, пока не пришла Ремза и не положила конец шуму и возне. Дети громко протестовали, но в конце концов, попрощавшись, оставили своего нового товарища в покое.

Женщина улыбнулась Тунгдилу.

– Они тебе доверяют, – сказала она. – Это добрый знак. Спокойной ночи, Тунгдил. Мы молимся Паландиэль, чтобы ты поскорее выздоровел.

«Я им нравлюсь, кто бы мог подумать», – обрадовался гном.

Фрале и ее дочкам этот хутор наверняка бы пришелся по вкусу.

«У меня и сейчас уже есть, что им рассказать по возвращении. Они мне в жизни не поверят».

Погладив пальцами платок Фралы, гном улегся на спину, подложив под голову руки. Вопросы о богатствах и традициях королевств гномов расстроили его, ведь он мог пересказать детям лишь то, о чем читал в книгах. «Пора бы мне познакомиться с настоящими детьми бога-кузнеца».