Текст книги "Буревестник (СИ)"

Автор книги: Марк Витаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

6.1

Без особых проблем они выехали за город, где Сеня втопил с максимальной разрешённой скоростью. Ксения же принялась рассказывать, в чём был весь сыр-бор:

– Я стараюсь два раза в день, утром и вечером, приходить к Леониду Венедиктовичу. Он, конечно, более-менее восстановился физически, но ментально – пока рано о чём-либо говорить. Я – не полноценный врач, но могу исключить инсульт, а это уже хорошо. В общем, вчера вечером я в очередной раз попыталась пообщаться с ним, он сначала бурчал себе что-то под нос, а потом как будто ненадолго прозрел: взгляд стал сфокусированным, руки трястись перестали. И начал спрашивать «что с мамой?» и «где склянки?» «Фиалы?» – уточнила я. Он закивал, да, мол, они самые. «Вы их не взяли с собой?» – говорю я. «Убрал. Подальше», – он заговорил тихо, видимо, чтобы никто не подслушивал. «Куда? – спрашиваю. – Дома спрятали?» Он опять закивал: «В доме! Сервант!» Я сначала подумала, что он так про свой дом, и это бы объясняло разруху, которую мы там встретили. Поэтому позже я пошла к нему домой…

– Рискованно, – заметил Валера.

– Возможно, – с сомнением ответила Ксения. – Там остались бумажные «печати» на дверях, пришлось осторожно их отклеить. В общем, я прошерстила почти всю квартиру (в ней ничего не поменялось с нашего посещения), но ничего не нашла. А какой ещё «дом» имелся в виду? Я подумала, что он имел в виду работу. Но лабораторию-то по камешкам разобрали на несколько раз – Лебенслихт отсекается. Леонид Венедиктович где-то параллельно работал, это точно. Но где? Я набрала Марса. Валера, помнишь же Марселя?

– Сникерс из ваших?! – воскликнул Арсений. – У вас пол медицинского университета в Лебенслихт?!

– Нет, только некоторые…

Сеня полминуты сопел, а затем пробубнил:

– Сникерс – мутный тип, я бы ему не доверял…

– Сеня, прекращай про него так говорить! Это потому, что он чёрный?!

– Не «чёрный», а «афро-француз». У нас, прям, «экспресс нетолерантности»…

Девушка скривила лицо и продолжила:

– Марс мне подсказал, что профессор работал в «Центре паллиативной помощи». Я даже до кучи набрала Стаса, но тот послал меня вместе с профессором, ему пофиг на то, где он сейчас находится. Я думала, что мы будем действовать втроём, бандой лаборантов, но пока не выходит… Короче, Валера, мы едем в «Центр паллиативной помощи».

– Что за центр такой? – спросил Валера.

– Там оказывается помощь неизлечимо больным пациентам.

– На месте Лебенслихт я бы туда заглянул – мало ли, вдруг ваш профессор там шифруется, – сказал Сеня.

– Посмотрим, – задумчиво произнесла Ксения и на какое-то время замолчала.

Валера наслаждался загородными видами: осенняя пора раскрасила мир в жёлто-красные цвета, разбавив обыденную серость. Люди копошились в огородах, проносившихся мимо, пытаясь выжать максимум из последних тёплых дней.

– Сеня, Марс мне ещё кое-что рассказал, – вкрадчиво сказала Ксения.

– И что же?

– Он давно не видел тебя на занятиях…

Сеня фыркнул.

– Раз ты не замечала, то, значит, сама не ходила.

– У меня была причина! А ты? У тебя что-то случилось?

– Разве это важно? – безразлично произнёс парень.

– Но ты же пообещал…

– Я обещал девушке, в которую был влюблён! – сквозь зубы ответил Сеня, не отрывая глаз от дороги. – А предательницам, которые вертят всеми – как хотят, как котят – я ничего не обещаю!

Ксения опустила голову и просидела так следующий час. Один раз она отвлеклась на телефонный звонок.

– Алло! Здравствуйте, Герман. Вы обнаружили профессора? Нет?.. Жаль, очень жаль. Что? Когда я появлюсь в лаборатории? Знаете, пока он, возможно, разгуливает на свободе, я как-то побаиваюсь даже выходить из дома… Хм, да, вы угадали, сейчас я не дома – просто захотелось проветриться. Ага, если что – сразу позвоню, до свидания.

Затем девушка снова понуро уткнулась в окно.

Когда проехали табличку «Центр паллиативной помощи – 1 км», Сеня заговорил:

– Кажется, ты не объяснила Валере свой план по внедрению в «Центр»…

– Ну, да, – отозвалась девушка грустным голосом. – В общем, Валера, мы с Сеней взяли студенческие билеты и представимся учащимися из Медицинского университета, кем и являемся, а ты будешь нашим «куратором», коллегой Леонида Венедиктовича, который приехал забрать кое-какие из его вещей.

«Забрать вещи… однажды это закончилось стрельбой и убийством. Так может произойти и в этот раз, если снова появятся бойцы. Но я, посматривая назад, не обнаружил за нами слежки».

– Будем импровизировать, – сказал Сеня. – Хотя мне кажется, что нужно просто ждать, когда профессор оклемается.

– Пока ждём – Штрауб придумает что-нибудь…

– Зачем лишать человека возможности лишний раз пораскинуть мозгами?

С трассы повернули на дорогу, где деревья росли совсем близко, а потом на большую парковку перед длинной железной оградой, которая тянулась по обе стороны ворот. За воротами вдалеке стояло пятиэтажное здание, напомнившее Валере санаторий Прогудина. «Интересно, как там Игорь? Я совсем забыл, что он сейчас в неволе…»

– Приехали, – возвестил Сеня, нашёл место для парковки и поставил на нём машину.

Валера скрепя сердце оставил нож в заднем кармане водительского кресла, но с поясом расставаться не захотел. Вероятность того, что в третий день подряд произойдёт нападение неизвестной банды, была маленькой, но не нулевой.

Они пошли втроём по гравийной дорожке через ворота со шлагбаумом и ступили на асфальт, протянутый до входа, который был метрах в ста впереди. Каждые несколько шагов стояли красивые деревянные скамейки, рядом обязательно урна. Несмотря на прохладный день, по территории «Центра» ходили люди: во врачебных халатах, в обычной одежде, на инвалидных колясках или с передвижными капельницами, похожими на вешалки.

«Неизлечимые, – произнёс про себя Валера, – люди, которым уже не помочь. Они живут каждый день как последний. Проснулся – хорошо! Значит, впереди новые впечатления, новые эмоции. Иногда и здоровым не помешало бы так думать».

У входа в здание остановились. Ксения повернулась к Сене и Валере.

– Я зайду внутрь, разведаю ситуацию. Подождите здесь, – сказала она и удалилась.

Под чириканье птиц и завывание осеннего ветра, поёживаясь, Сеня и Валера стояли на улице.

– Что-то я немного перегорел и не в восторге от этой идеи, – с сомнением произнёс парень.

– Чем не то же самое, когда носились с Культом, – заметил Валера. – Наблюдение, поездки за город и так далее.

– Ну, да… но тогда мы пытались понять, что и почему делает Культ, а теперь мы… да не понятно, что именно знаем: Лебенслихт, профессор, фиалы с архом, будь он неладен.

Сеня вдруг нахмурился и внимательно посмотрел на фасад «Центра».

– Никто не знает, что такое арх, как его получить и для чего нужен. Но если Рубинштейн это понял… то явно не сразу. Этому наверняка предшествовали рассуждения, исследования и эксперименты. Валерус, мне кажется, что тут попахивает нарушением врачебной этики.

– Что ты имеешь в виду?

– Здесь у профессора был доступ к людям, которые уже не жильцы и которых почти наверняка никто не хватится. Целая поляна, чтобы развернуться.

– Думаешь, он испытывал арх на здешних пациентах?

– Не удивлюсь! О, идёт ученица Франкенштейна. Короче, надо держать ухо востро. Посматривай по сторонам и подмечай детали, окей? Я тоже постараюсь.

Из здания вышла Ксения в сопровождении белокурой женщины-врача, которая излучала дружелюбие.

– Это Марина Фёдоровна, – представила девушка свою спутницу, – она работала вместе с Леонидом Венедиктовичем.

– Здравствуйте! Кто здесь Арсений, а кто Валерий?

– Звучит как названия химических элементов, – хохотнув, сказал парень. – Я – Арсений. Можно просто Сеня.

– А я – просто Валера.

– Ну-ну. – Женщина махнула рукой. – Простите, но так фамильярничать я не могу! Итак, пройдёмте со мной.

Они поднялись по крыльцу и зашли в здание. В фойе играла приятная музыка, мягкий белый свет растекался по коридорам, на стенах тут и там были нарисованы диковинные растения. Женщина повела их по этажу.

– Не очень понимаю, с чем связано внимание к профессору, – говорила она, – до этого его работой в «Центре» уже интересовались, но, сказать по правде, вся его деятельность – волонтёрская. Официально он у нас не устроен, зарплату не получает.

– У него есть основная работа, возможно, оттуда, – предположила Ксения.

– Возможно. Но те люди устроили натуральный обыск.

– Объяснили, что искали?

– Нет. А Леониду Венедиктовичу было что скрывать?

– Этого мы не знаем. Нам-то хочется забрать учебные материалы, которые он хотел отдать…

– Не знала, что он ещё и преподаёт! Ваш коллега, да? – обратилась Марина Фёдоровна к Валере.

– Основной преподаватель заболел, ему поручили замещать, – пояснила Ксения. – А тут он внезапно уехал.

– Надолго? – спросила женщина.

– Неизвестно, – вступил в разговор Арсений, – но рано или поздно будет сессия, а гистология сама себя не сдаст.

– Ага, – поддержала Ксения. – Он сказал, что, возможно, оставил материалы в «Центре» в одну из поездок.

– Будем надеяться, что так и есть. Вот, кстати, и его кабинет.

Женщина открыла дверь, и перед ними предстала обычная комната со столом, небольшим диванчиком и несколькими стеллажами, где стояли учебники по медицине вперемешку с художественной литературой.

– Ну, что, где-то тут нужные нам документы, – с деланным энтузиазмом сказала Ксения.

– О, да, – вторил ей Сеня, задумчиво оглядывая фронт поисков.

– Тогда я, наверное, могу вас оставить, а пока прогуляться с коллегой, – дружелюбно сказала Марина Фёдоровна и повела Валеру в коридор. Тот, бросив последний взгляд на молодёжь, увидел, как Сеня показал большой палец.

В этой части здания не было людей, стояла тишина, а каждый шаг эхо подбрасывало в воздух и кидало в стены и окна.

– Ваши студенты очень приятные на вид, – заметила женщина. – Мне даже показалось, что они не просто одногрупники.

– Они раньше были вместе, но… обстоятельства сложились так, что пришлось разойтись, – медленно произнёс Валера, тщательно подбирая слова, потому что сложно описывать хитросплетения чужих жизней.

– Дружба – лучший итог расставания.

– Наверное…

Они подошли к широкой стеклянной двери, которая вела в другое крыло здания. В нём ходили медсёстры и периодически показывались пациенты. Валера поспешил перевести разговор с неудобной темы.

– А там что такое?

Женщина посмотрела в сторону крыла.

– Там наше другое здание – Хоспис. Хм. Скажите, Валерий, а как хорошо вы знаете Леонида Венедиктовича?

– У нас не было личного общения, – уклончиво ответил Валера. – А про «Центр» я услышал только сегодня.

– Хм. – Похоже, женщина взвешивала за и против того, чтобы сообщить информацию. Затем заговорила вполголоса, будто не желая, чтобы их подслушали: – Леонид Венедиктович в первый раз появился здесь шесть лет назад, когда привёз свою бабушку. О, Антонину Рудольфовну Хенкель-Фетрову помнят все старожилы. Родившаяся до Революции, она являла собой образец аристократизма: гордый взгляд, прямая спина и манеры, которые современным обществом давно позабыты. Рак не смотрит, богач ты или бедняк, поэтому болезнь поразила её на старости лет. Она, как я поняла, долго никому не признавалась (и не признавала сама), что больна, поэтому сюда её привезли доживать последние недели. Кто-то с тех пор считает её образцом человечности, а кто-то до сих пор ненавидит, прошу прощения за цитату, «эту старую грымзу». Через три года Леонид Венедиктович снова появился в наших стенах, но уже с матерью. Госпожа Рубинштейн не унаследовала грозный нрав Антонины Рудольфовны, поэтому её угасание прошло незаметно ото всех. И, наконец, год назад профессор привёз свою сестру, Агриппину. От бабушки ей досталась только скверная часть нрава, за месяц нахождения тут она успела попить нашей крови. Так три поколения семьи Леонида Венедиктовича угасли в местных стенах, а он договорился о том, чтобы начать свою волонтёрскую деятельность.

– Но здесь… – Валера тяжело сглотнул. – Здесь же мало что можно исправить? К вам попадают люди, которые…

– Которым в первую очередь нужно успокоение. Леонид Венедиктович беспрекословно и в полном объёме выполнял свои обязанности, никогда никому не жалуясь. Его историю знают многие из наших врачей, но никто с ним её не обсуждал. Лично моё мнение – он имеет в себе силы, а самое главное – опыт облегчать чужие незавидные участи и помогать справляться в самое непростое для них время. За это мы его и ценим. Его ученица, Ксения, сказала, что он уехал… мне показалось, что она что-то утаила. Это наводит на мрачные мысли. Тем более после того, как по его душу уже приходили.

– С профессором всё в порядке, – уверил Валера свою собеседницу. – Он просто отбыл на неопределённое время. Думаю, он сюда обязательно вернётся.

– Ваши слова да богу в уши, – с улыбкой ответила Марина Фёдоровна. – Давайте проведаем студентов!

Вернувшись к кабинету профессора, они обнаружили Ксению и Арсения стоявшими у двери и спорившими. Судя по их лицам, поиски не увенчались успехом.

– Я прошу прощения за то, что побеспокоили. Видимо, мы приехали зазря, – сказала девушка, опустив глаза.

– Наверное, их забрали при обыске, – с дурацким хохотком брякнул Сеня.

Женщина-врач открыла кабинет и бегло осмотрела его.

– Тут такой порядок, как будто вы ничего и не искали.

– Привели всё к изначальному состоянию, – ответила Ксения, пожав плечами.

– Вот и замечательно, – медовым голосом сказала Марина Фёдоровна.

Обратно шли тем же путём, периодически из-за дверей раздавался хохот, а где-то даже играли песни под гитару.

– У вас тут хорошо, – уважительно произнесла Ксения. – Даже не скажешь, что эти люди… э-э-э.

– Обнадёжены? – подсказала их провожатая. – Так и есть. В этих стенах стадии принятия [9] переживаются в случайном порядке снова и снова, почти каждый день, пока не становятся рутиной. Глядя на них, перестаёшь болезненно воспринимать неприятные стороны жизни.

У выхода она пожала каждому руку.

– Вы же ещё свяжетесь с Леонидом Венедиктовичем?

– Конечно, – вздохнув, ответила Ксения, – нам надо решить много вопросов…

– Тогда передавайте ему самые добрые пожелания и скажите, что его здесь ждут. Не только я, но и некоторые пациенты. Он поймёт.

– Обязательно!

Женщина-врач их покинула, Валера, Сеня и Ксения спустились по крыльцу и направились к парковке.

– Ну, что, у нас есть потерявший память профессор, который один раз пришёл в себя, и ни малейшего понимания, что делать дальше, – заключил парень.

– Ага, – поддакнула Ксения.

Она, оглянувшись, достала из-за пазухи фотографию. На ней был изображён профессор, на несколько лет моложе, в окружении трёх женщин. Самая старшая сидела в инвалидном кресле.

– Может, эта фотография пробудит у Леонида Венедиктовича воспоминания. Думаю, это его бабушка и мать. И, наверное, жена, хотя не слышала, чтобы он был женат…

– Это сестра, – сказал Валера.

– Откуда ты можешь знать, Валерус? – удивлённо произнёс Сеня.

Мужчина пересказал историю, поведанную Мариной Фёдоровной. В какой-то момент они втроём остановились, не дойдя до ворот перед парковкой.

– В течение нескольких лет у него умирает почти вся семья, а потом он начинает покупать сущность смерти, параллельно волонтёря здесь? – поразился Сеня и пытливо посмотрел на Ксению. – Боюсь даже думать о том, что творилось у него в голове!

– Ты всё ещё не считаешь, что он делал что-то… предосудительное? – неуверенно ответила девушка.

– Ну, если бы я вдруг решил найти способ отомстить человечеству за смерти близких (хотя идея сама по себе глупа и дебильна), то начал бы с тех, кому смерть будет как избавление. Какое совпадение, что тут таких тьма!

– Не смей даже думать об этом! – прошипела разозлённая Ксения. – Я не верю, что профессор способен на такое!

– Реальность многогранна. И то, что тебе не нравится одна из этих граней, – ещё не значит, что реальность не повернётся к тебе именно так, – высокопарно выдал Сеня. – Может, он на самом деле получил арх, который способен мгновенно убивать…

Ксения пискнула и метнулась в сторону парковки. Сеня не стал за ней бежать.

– Истерика – лучший контраргумент, – прокомментировал он и медленно пошёл вперёд.

Девушка стояла около машины, скрестив руки на груди, и смотрела в никуда. Как только Сеня открыл машину, она запрыгнула на заднее сиденье по диагонали от места водителя и съёжилась, уткнувшись носом в стекло. Валера сел спереди.

– По домам? – спросил Сеня пассажиров.

– Будь добр, – буркнула Ксения.

Сеня нажал на педаль газа, камешки под колёсами подпрыгнули, разлетевшись по сторонам.

[9] Американская психолог Элизабет Кюблер-Росс в 1969 году разработала теорию, по которой больные после оглашения диагноза переживают пять стадий: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие.

6.2

Весь обратный путь прошёл в тишине. Арсений и Ксения злились друг на друга, изредка бросая в оппонента гневные взгляды. Валера ощущал себя неуютно в такой атмосфере, поэтому решил максимально абстрагироваться от конфликта в своих мыслях. Однако обдумывая информацию, полученную по итогам посещения «Центра», он всё больше убеждался, что аргументы Сени больше похожи на истину. Из их троицы, которая ехала в город, только Ксения более-менее знала Рубинштейна, и до поры до времени Валера думал, что знает её, но визитка, протянутая в гостинице несколько недель назад, перевернула всё с ног на голову.

Голые поля за окном и голые деревья сменились серыми зданиями города, безликого и многоликого одновременно. Сеня молча вёз их в сторону дома Ксении. Когда заехали во двор и остановились, девушка не спешила выходить, но её и не торопили. Наконец, дрожащим голосом она произнесла:

– Спасибо, Сеня, за помощь, но больше она мне не понадобится. Валера, пока.

И, не дожидаясь реакции, вышла из машины, побежав к подъезду. Сеня ещё полминуты сидел, крепко сжав руль, аж костяшки побелели, но как ни в чём не бывало повернулся к Валере.

– Теперь можно и по домам!

Сеня приехал к «штабу».

– Валерус, что собираешься вечером делать?

– Как-то не думал, – ответил огорошенный вопросом мужчина.

– Ну, тогда будь готов к возобновлению деятельности артели «Какие ваши доказательства?» в лице меня, тебя, Заглеба и… возможно, Дардильи. Я с ними свяжусь. Мне не нравится, что творит Лебенслихт, поэтому опять пришло наше время.

– Как скажешь, – пожав плечами сказал Валера и вышел из машины.

Прошло только полдня, а уже навалилась огромная усталость. И физически, и морально он был истощён. Сил оставалось только на то, чтобы наскоро приготовить обед и съесть его. Убрав посуду, Валера присел на диван и на мгновение закрыл глаза. Его сразу сморило.

Проснулся он от телефонного звонка.

– Ал-ло.

– Валерий, это Семён, здравствуйте.

– Д-д-добрый д-день.

– Хм. В общем, завтра состоится внеочередное собрание Эннеи, вы вызваны в качестве свидетеля. Прошу прибыть к нам к одиннадцати тридцати. Хорошо?

– Д-да.

– Замечательно. Не думал, что вы заикаетесь. Если это шутка, то не очень смешная. До завтра.

Валера обнаружил, что проспал три часа. Ну, хоть состояние стало получше. Он принялся разбирать вещи и готовить одежду к собранию на следующий день, попутно посматривая на книгу, которую хотел бы дочитать.

Вскоре пришёл Глеб. Увидев Валеру, он доверительно на него глянул.

– Сеня сказал, что мы займёмся кое-чем интересным. Это значит… есть шанс снова стать полезным!

– Конечно, – с улыбкой ответил мужчина. – Твои умения пригодятся!

Глеб довольно закивал и скрылся в своей комнате. Через некоторое время явился и Сеня.

– Дардилья сказала, что обязательно придёт, но я не уверен… подождём десять минут и начинаем, даже и без неё.

Ровно через десять минут после короткого стука в дверь, из прихожей вышла Дарья. Она нацепила самое суровое из своих лиц, на котором красовались три синяка: под глазом, на скуле и рядом с губой.

– Это кто тебя так? – охнул Глеб, появившись в гостиной.

– С лестницы упала, – буркнула девушка.

– Ага, Валера рассказывал, – прокомментировал Сеня. – Особенно постарались две агрессивные ступеньки.

Дарья с недовольством зыркнула на Валеру и затем привычно расположилась на подоконнике. Остальные были на диване. Арсений встал и с важным видом всех оглядел.

– Итак, когда режиму Дениса Заславского пришёл конец, мы думали, что в мире атомистов всё успокоилось. Отнюдь.

Парень вытащил из-за пазухи две сложенные бумажки и раздал Глебу и Дарье.

– Две недели назад на лабораторию Лебенслихт, расположенную в нашем городе, напала группа неизвестных лиц.

– Никто не пострадал, – с некоторым разочарованием произнесла Дарья, пробегая глазами по тексту.

– Да, из наших общих знакомых – никто. На тот момент в помещении был только управляющий лаборатории, профессор Рубинштейн. Но после нападения он пропал.

– Его похитили? – предположила Дарья.

– Маловероятно. Нападавшие устроили погром – всё. Ничего при этом не украли.

– Было что красть?

– Теоретически – да. В Эннее ходят слухи, что Рубинштейн искал арх.

– Что это за хрень?

– Заглеб? – Сеня обратился к другу.

– Э-э-э… – Парень тоже встал и почесал голову, подбирая слова.

– Только кратенько, как я просил.

– Да. Кхм. Я изучил все материалы, которые ты мне дал, и попытался ещё найти из других источников. Мой вывод в том, что эта сущность по своей сути напоминает бозон Хиггса…

– Какое точное сравнение, – восхищённо заметил Сеня.

– Точное сравнение для задротов, – презрительно сказала Дарья. – Для нормальных людей объяснение будет?

– Ну, – продолжил Глеб, – я не физик, но дело обстоит примерно так: в шестидесятых годах двадцатого века в квантовой физике…

– Какая, к чертям, физика?.. – вспыхнула девушка.

– Квантовая! – вмешался Сеня. – Дослушай сначала! Заглеб, продолжай.

– Кхм. Так вот, учёные предсказали, что помимо уже открытых элементарных частиц должна существовать ещё одна, которая показала бы, что принимаемая за веру модель Вселенной, в целом, верна. Её не так давно открыли. Ну, с архом, видимо, то же самое: это такая сущность, получение которой позволит объяснить какие-то процессы, связанные с другими сущностями.

– Какие-то? – переспросил Валера.

– Да. Есть огромное количество вопросов, связанных с сущностями: откуда они взялись, как их выделять, как влияют на предмет на молекулярном уровне – тьма непоняток.

– Получается, что арх – это ответ на вопрос, который, возможно, ещё не придуман? – заключил Сеня.

– Получается.

– Разве это не относится к тому, что ты, Глеб, называешь «сказками»? – поинтересовалась Дарья.

– Это – «теория» мира сущностей, – ответил парень, приосанившись. – Раньше я думал, что атомисты занимаются только практикой, получая и используя сущности, а теперь понял – человечество очень многое о них не знает. И есть шанс узнать больше, если заниматься теоретическим изучением.

– Полная херня, – брякнула Дарья.

– Херня или нет, – вмешался Сеня, – но есть три факта: кто-то разгромил лабораторию Лебенслихт; тамошний профессор пропал без вести; у него, возможно, есть некий материал, который может заинтересовать кого угодно.

– Найти профессора и банду головорезов. – Дарья задумчиво потёрла скулу. – Это уже лучше. Ладно, займусь на досуге – всё равно тату-салон на время закрыт.

Девушка встала с подоконника, слегка покачнувшись, и направилась к выходу. По пути задержалась напротив Валеры.

– Валера, у нас учёба сорвалась.

– Думаю, что пока лучше…

– Думаю, – перебила она, – что получить одну мелкую сущность я уж в состоянии.

– Если вы в лесопарк, то я вас повезу, – сказал Сеня. – Давайте в девять у твоего салона.

– Да, на машине лучше всего, – вторил Валера. – Утром мне ещё надо в Эннею.

Дарья поскрипела зубами, но согласилась. Через минуту её в квартире уже не было. Глеб тоже стал собираться.

– Заглеб, ты, наверное, понял, что нужно раскопать всё о современном состоянии Лебенслихт. – сказал Сеня.

– Я думал сначала обновить информацию о Культе…

– Культ подождёт. Но если ты вдруг выйдешь на то, что их новое руководство здесь замешано, то у тебя будет карт-бланш.

– Хорошо!

Глеб, обрадованный перспективой действий, ушёл. Сеня и Валера остались вдвоём.

– Ты специально не рассказал Дарье, что Рубинштейн жив-здоров и ты его видел? – поинтересовался мужчина.

– Думаю, она это быстро раскопает, – сразу ответил Сеня. – Наверняка примется за Ксюшу, а там всё просто. Я же теперь отстранён от вашего расследования. Что ж, не больно-то и хотелось.

– Штрауб тоже может организовать слежку, чем не повод.

– Пока Ксюша вешает ему лапшу на уши – да. Поэтому-то у нас, я думаю, есть не больше недели, пока не откроется правда. Фриц знает больше, чем говорит – я уверен в этом на сто процентов! Ладно, может, за завтра что-нибудь да определится. Встретимся утром.

– Ага.

Сеня попрощался с Валерой и уехал домой. Даже солнце покинуло небосвод.

«Молодёжь опять в деле – значит, опять слежка, погони и интриги. Как не хочется в этом участвовать… Но я всё так же единственный атомщик. И только я на данный момент могу их защитить».

Утренние сборы были короткими: недолгая медитация, завтрак, чистая одежда, пояс, наточенный нож (в Эннее, наверное, могут и повозмущаться, но времена нынче неспокойные). Валера вышел из квартиры, когда не было ещё восьми.

По улицам гулял холодный ветер и многочисленный люд. Валера периодически смотрел по сторонам, как бы невзначай, но при этом старался полностью контролировать обзор на триста шестьдесят градусов, потому что со вчерашнего дня его беспокоила одна мысль: оба нападения связаны с ним, а парни, нагрянувшие к Дарье, так вообще спрашивали про него!

Бодрым шагом за полчаса он добрался до двора, где находился тату-салон, и нашёл себе место для наблюдения. Почти никого рядом не было, редкий человек, оказавшийся во дворе, стремился к тому, чтобы побыстрее оттуда уйти.

Незадолго до девяти в тату-салон зашла Дарья в той же одежде, что и накануне, нацепив капюшон на голову и придав лицу максимально недружелюбный вид. Валера остался стоять, ожидая, что в любую минуту могут появиться нежданные гости, но приехал только Сеня на своей «пятёрке».

Мужчина вышел из укрытия и проследовал к машине.

– О, Кавалера! По тебе часы сверять можно! Ладно, садись вперёд, я забегу за Карандашей.

Валера забрался в «пятёрку», а Сеня пошёл в подвал. Он почти сразу вернулся, ведя за собой девушку. Та прыгнула на заднее сиденье.

– И снова мы нашей разномастной компашкой едем учиться сущностям! – воодушевлённо сказал Сеня.

– Вуху, – с каменным лицом ответила Дарья.

Парень рассмеялся, завёл двигатель и выехал из двора. Всё это время Валера ожидал, что вот-вот появится белый микроавтобус, который загородит путь, а оттуда высыпят вооружённые бойцы, чтобы их задержать… к счастью, ничего не произошло. Первые десять минут поездки Валера смотрел по зеркалам, но в конце концов успокоился.

– Ну, что, Карандаша, появилась за ночь информация по теме?

– Пока нет, – буркнула девушка. – Этой ночью я спала. К вечеру что-нибудь нарою.

– Не сомневаюсь. А ты, Кавалера? Я, конечно, подкину до Эннеи сегодня, но зачем тебе туда?

– Регистрацию продлевать. – Валера перед сном придумал самую правдоподобную причину.

– Святое дело, – одобрительно произнёс Сеня.

У входа в лесопарк было припарковано несколько машин, Сеня без труда нашёл, где встать.

– Я подожду вас тут. Если что – буду готов прибежать.

Валера уверенно пошёл по знакомой дорожке, Дарья поплелась следом. Пару раз мужчина останавливался, чтобы та его нагнала.

– Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? – участливо спросил он.

– Живее всех живых, как видишь, – бросила Дарья, глядя в сторону. – Чтобы вывести меня из строя, нужно дюжина молодцев, а не два задохлика.

– Мне до сих пор непонятно, почему они к тебе вломились… – задумчиво произнёс Валера.

– Ко мне каждый месяц приходят наркоманы и всякие другие сомнительные личности, Валера. Двумя больше, двумя меньше. Так что ничего удивительного, просто до сих пор все боялись применять силу, да и я не ожидала подвоха, думая о другом.

«Да, много сомнительных личностей у тебя бывало, например…»

– Клещ! – воскликнул Валера вслух.

– Где? – ошарашено спросила Дарья, осматривая себя и Валеру с ног до головы.

– Который из Культа к тебе рекрутов приводил!

– А, этот… я уж думала маленький восьмилапый, не пугай так, я не привитая.

– Он же куда-то делся перед тем, как Дениса подстрелили!

– Я бы на его месте смоталась далеко и надолго, – пожав плечами, сказала Дарья. – Когда твоё начальство взяли за яйца, лучше сидеть в кустах и не пищать.

– Они спрашивали про меня, так ведь?

– Ну, задали один вопрос, ответа-то не получили. Валера, успокойся уже, а?

Тот хмыкнул и пошёл дальше. «Что-что, а думать об этом я не перестану».

Валера переключился на поиск места для обучения, начав вспоминать, где оно прошло в последний раз. «Так, кажется, свернуть здесь, потом в дебри».

Они углубились в чащу, где не было дорожек, а голые ветви деревьев и кустов сплетались так, что приходилось продираться. Знатно поцарапав руки, Валера, наконец, добрался до небольшой поляны, где было чуть темнее чем обычно из-за облысевших крон, качавшихся на ветру.

Дарья поёжилась и сняла капюшон, по её виску стекала капля пота.

– Ты точно готова? – спросил мужчина.

– Точно. Но лучше всё равно не затягивать.

Валера достал из-за пазухи нож и расчехлил. Присел, чтобы вырезать ровный квадрат почвы. Накатились воспоминания о том, как делал это несколько недель назад, только напротив стояла Алина. Они не думали тогда о Культе, взрывах и прочем…

– Итак, мы будем получать сущность земли…

– Валера, давай без теории – Глеб не с нами, а я в болтологию играть не хочу.

Она тоже присела. По виску потекла вторая капля, а губы как будто побледнели.

Валера быстро прочертил четыре линии и вытащил кусок почвы, затем воткнул нож рядом. Дарья, опустившись на одно колено, протянула руки ладонями к ямке. Валера положил свои руки поверх её.

Он начал пропускать сущность сквозь них. Девушка чуть накренялась в его сторону, один раз даже нервно сглотнула. Наконец, в какой-то момент голова Дарьи наклонилась вплотную к голове Валеры, рот чуть приоткрылся, а в глазах мелькнула непонятная эмоция, никак не связанная с тем, что происходило. Между ними было уже сантиметров двадцать, Валера мог разглядеть неровности её лица и жёлто-фиолетовые края синяков. Последним движением Дарья ухнула в его сторону, в последний момент сдвинулась вбок и уткнулась лбом ему в ключицу, потеряв сознание.

Валера глубоко вздохнул, но отметил про себя, что получение сущности прошло успешно. Скорчившись в три погибели, девушка продолжала опираться на него, а он пока пытался вернуть квадрат земли на место и спрятать нож. Когда это удалось, Валера взял Дарью на руки и понёс к машине.