Текст книги "Ударные (СИ)"

Автор книги: Марк Гуменюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Поскольку у Верса не было способа проверить истинность показаний капитана, ему оставалось только поверить ему на слово. Либо дождаться детального отчета гвардейцев, когда те будут допрашивать весь медицинский взвод.

– Понятно. Что ж, вас проводят в карцер на время проведения допроса. Где сейчас ваши бойцы?

– Большая часть задействована в эвакуации.

– Тогда после ее завершения они присоединятся к вам. Оружие и все остальные вещи вы получите позже. М? А вот и конвой. Всего доброго, капитан.

– А-ага.

Стоило небольшому отряду гвардейцев показаться в проходе, как Верс передал капитана им, а также приказал одному из бойцов забрать его вещи.

Тяжело вздохнув, лейтенант повернулся к отряду, что как раз завершал обыск. Но и здесь результат был неутешительный.

– Ничего, сэр. Из запрещенки только карты и несколько колб метафетрина.

– Это даже странно. У гвардосов и то больше можно найти.

– И какой план? – Лаки вышел вперед и бросил какой-то журнал в общую кучу. – Будем кататься по всем городам, где проезжал предатель?

– Идея изначально провальная, – вместо Верса ответил Дрозд. – Каждый ударный знает, как все устроено. Тот, кто решился на предательство, сотни раз перестрахуется, чтобы на него вообще нельзя было выйти. Если бы не лейтенант, мы бы так и не узнали предателя в лицо.

– Тогда что насчет допроса его личного отряда? Их же до сих пор в Слеиме держат?

– Не знаю, – Верс потер подбородок и посмотрел в сторону выхода. – Я не уточнял этот вопрос. Но их допросили в первый же день, и тогда ничего интересного не нашли. Вряд ли сейчас они что-то вспомнят.

После этих слов лейтенант вышел на улицу, и отряд спешно последовал за ним. Но не успели они пройти и двух метров, как Верс остановился и отдал новый приказ.

– Нужно еще кое-что проверить. Лаки и Третий со мной. Остальные сбегайте за расходниками и займитесь починкой снаряжения. Мой шлем тоже возьми, – сказал он, передав разбитый шлем Дрозду. – Встречаемся в северном лагере в 18:30.

Кивнув командиру, большая часть отряда развернулась и пошла в сторону ворот. Лишь Морж решил уточнить, что именно собирается проверить лейтенант.

– И что ты на этот раз придумал? Кажется, мы этот чертов город уже вдоль и поперек обошли.

– А ты уже забыл, что мы нашли в подземелье? – перебросив сумку через плечо, Верс кивком подозвал Третьего и Лаки, зашагав к вертолетной площадке. – Карантинную зону вот-вот разбомбят, и нам останется лишь найти среди завалов нужный вход. Надо же нам узнать, что эти ублюдки так долго выкапывали.

* * *

В то же время в северном лагере наконец раскрылся фиолетовый портал, ведущий в Слеим. Именно туда Сэдэо переместился после известий о произошедшем в Ватомире, поскольку открывать прямой проход через главную базу это риск.

Знай Сэдэо, что сегодня генералы и так нарушили этот запрет, он мог бы решить, что его слова о защите базы пропустили мимо ушей. Но едва ли что-то могло разозлить его сильнее, чем новость о восстании, которое едва не обернулось катастрофой.

И вот, из портала вышел юноша, чей злобный взгляд заставил присутствующих замереть. Едва ли кто-то посторонний почувствовал бы себя так же, как Отвергнутые, поскольку по одному внешнему виду нельзя было оценить уровень сил, что бы кто не говорил. Но те, кто знал Сэдэо больше двух минут или хотя бы слышал о зловещем создателе, прекрасно понимали, что лишний раз его лучше не злить.

– Г-господин, вам стоит надеть маску… – Милия второпях подбежала к Сэдэо, смотревшего на нее сверху вниз. – В этом лагере не только военные, и для вашей же безопасности следует избегать раскрытия своего ли…

– Уверяю, если оставшиеся жители Ватомира не пойдут нам навстречу, они разделят судьбу мятежников сегодня же, – без лишних промедлений Сэдэо прошел в шатер, где его уже ждала Бета и ее свита. И пока Милия молча встала за ним, парень бросил взгляд на красных узников. – Приведите пленных бунтовщиков сюда.

– Всех? Но их больше двух сотен.

– О, ну раз так, то… приведите пленных бунтовщиков сюда. Живо.

– К-как прикажите.

Не дожидаясь дозволения Беты, все ее воины покинули шатер, оставив генералов наедине с создателем. Но тот не дал им и пары секунд на то, чтобы собраться с мыслями, поскольку явно не хотел затягивать разбирательства надолго.

– Мне уже скоро нужно будет вернуться, поэтому сразу к делу. Где Рэйн и Индицибус?

– А-а… заняты разминированием.

– До сих пор? Давно бы уже вызвали с базы подкрепление и отправили на поиски личей и некромантов. Никому это в голову не пришло? Ладно, с Рэйном потом сами разберетесь. Заприте его в такой же камере, как у Сайлента. И не отпускайте, пока не перестанет вести себя как идиот. А что насчет Верса и его людей? Как продвигается расследование?

– Двое из его отряда погибли, но лейтенант смог убить фельдмаршала.

– С помощью Рэйна. Он помог подстре… – Бета было собиралась встать на защиту своего друга, но Сэдэо это не особо интересовало. Равно как и новость о смерти сослуживцев Верса.

– Хорошо, одной головной болью меньше. Теперь объясните мне, как со всем нашим военным превосходством, мы чуть было не потеряли город? У нас недостаточно солдат? Или не хватает глаз, просматривающих камеры наблюдения? Как можно было настолько все запустить?

– Господин Сэдэо, я правда сожалею обо всем, что случилось. Но это не было спонтанное восстание, его готовили давно. Сперва они ударили по стратегическим объектам и сковали большую часть гарнизона внутри казарм с помощью непробиваемого купола. Затем они разделались со всеми патрульными группами и захватили под свой контроль несколько районов. Когда же прибыло подкрепление, они использовали газ и умертвили восточный район, вдобавок заложив бомбы под всем Ватомиром. Такое нельзя организовать за один день, и даже будь на месте Рэйна кто-то другой, восстание бы все равно случилось. Потому что проблемы в городе начались задолго до того, как сюда приписали генерала.

– Нет, это я прекрасно понимаю. Но почему это случилось именно здесь? Не в Минаике, где тоже проходили митинги, и не в Теократии, которую вообще присоединили недавно, а здесь. Если так посудить, то Слеим для нас даже более стратегически важная цель, чем Ватомир, так почему не там?

На это Милия не смогла дать быстрый ответ. Слишком уж много на нее взвалилось, чтобы она хотя бы на мгновение стала задумываться о мотивах врага. А вот Бета, напротив, сразу же озвучила свою теорию.

– Он и охраняется лучше. После начала работ над Цитаделью, мы усилили надзор за центральными районами, а из-за атаки Теократии мы стали для местных настоящими героями. Мятежникам бы не удалось сыскать поддержки в народе, даже если бы они захотели.

– Хм… – Сэдэо на несколько секунд затих, приложив пальцы к подбородку. Но в конце концов принял точку зрения вампирши. – Что ж, допустим. Однако это не объясняет, почему здесь с поддержкой народа все иначе.

– Просчет с нашей стороны, – на это уже ответила Милия, поскольку о проблеме Ватомира она думала намного чаще, чем кто-либо из присутствующих. – Все началось после осушения реки. Ватомир процветал во многом за счет торговли, а река являлась лучшим и самым безопасным способом доставлять грузы из Слеима и Минакики в земли Теократии. Образовалась безработица, и все это наложилось на более суровые отношения к гражданским у здешнего гарнизона. Нередко можно было услышать, что ударные забивали простых прохожих за один лишь косой взгляд.

– Так почему ты ничего не предприняла? – Сэдэо посмотрел на Милию с искренним непониманием. – Я знаю, у тебя дел по горло, но я уже говорил, что с этим сделать. Скинь работу на помощников, забудь про обязанности главной горничной и занимайся лишь управлением нашими войсками.

– Я…

– И почему ты не привлечешь Авелина? Он ведь твой председатель, поставь перед ним задачу и пусть разберется с этими недомерками, пока ты занята другим.

– Но он сейчас в Теократии… Наше положение там еще не настолько устойчивое, чтобы переводить его на другие уч…

– Хорошо, забудь про Авелина. Но разобраться с гарнизоном ты же способна? Ты же главнокомандующий! Ты должна знать, что творится в твоей чертовой армии!

– Господин, да дело не только в армии! – топнув ногой по земле, Милия с яростью задернула штору и прошла вглубь шатра. – Я отвечаю за все продовольственные, политические и бюрократические вопросы, занимаюсь материально-техническим снабжением, как мне за всем следить⁈ Половина генералов на задании, а другая недостаточно компетентна, чтобы мне помочь. Видели Рэйна? Сильно мне помогло его присутствие⁈

От столь резкой смены в отношении Сэдэо чуть опешил, равно как и Бета. Они, конечно, знали, что Милия могла выйти из себя, но это не было похоже на ее скрытую ярость. Скорее, на нервный срыв.

– Позавчера мне пришлось потратить весь день на то, чтобы помочь Венту с поставками продовольствия и провести очень напряженные переговоры с его королевой. Вы хотя бы представляете, как трудно все это организовать одной⁈ Недостаточно просто посчитать, сколько тонн пшеницы и прочих культур мы можем отправить в Тхоут, нужно еще и выделить людей, собрать огромный урожай и сделать так, чтобы все это было готово всего за неделю! А мне ведь и другими делами заниматься нужно! Кх!

– Дорогая, ну ты чего… – Бета подошла к Милии, когда та прикрыла глаза руками, едва сдерживая слезы. – Господин, зачем вы так?..

– Я… я не хотел ее обижать.

– Н-нет, все хорошо, это не ваша вина… Я просто. Просто я так устала от всего этого…

По лицу девушки было видно, что она уже не может вывезти весь этот стресс. Поначалу она сама бралась за любую работу, почти не спала и при этом говорила, что все отлично. Но сейчас от того порыва не осталось и следа.

Осознав, в каком состоянии все время находилась Милия, Сэдэо быстро переменился в лице.

– Прости, что надавил на тебя. Но вся эта ситуация… просто до абсурдного тупая. Я уже не говорю о том, сколько погибло людей и ударных. И… неужели все это нельзя было предотвратить?

– Господин Сэдэо… – не выдержав, Бета также включилась в обсуждение, укоризненно посмотрев на парня. – Вы ведь отправились на свое задание уже после известий о том, что в Ватомире не все спокойно? Так, может, стоило самому решить эту проблему, а уже потом переться не пойми куда и не пойми зачем⁈ Ой!

Бета быстро закрыла рот руками, как только поняла, что именно сказала. В шатре повисло гнетущее молчание, прерываемое лишь шумом снаружи.

Милия подняла свои покрасневшие глаза на вампиршу, не скрывая шока на лице. Она даже не решилась что-то сказать, поскольку слова Беты казались ей непозволительными в отношении одного из создателей, и могли даже стоить девушке жизни.

Но на лице Сэдэо не дрогнула ни одна мышца. Он принял слова вампирши в свой адрес и даже не стал ей возражать. Вместо этого он с ней согласился, чего даже Бета не могла ожидать.

– Ты права.

– А?.. Я не совсем это имела в виду.

– Нет, только не давай заднюю, ты все правильно сказала. Руководитель из меня никакой, и уж тем более правитель. Но тут дело вот в чем… – подойдя к Бете поближе, Сэдэо уперся ладонью о стол и чуть наклонился вперед. – В отличие от вас, я, блядь, не знаю, как управлять страной.

Показав слабую улыбку, парень отошел назад и тяжело вздохнул. Но его слова еще какое-то время эхом отражались в головах генералов, застывших в немом шоке.

– Меня никто этому не учил и не готовил. Я этого не хотел. Полгода назад я бы даже не подумал о том, что когда-то мне придется заботиться о таких вещах. Но что толку об этом говорить, когда судьба уже все решила за меня, – распахнув шторы, Сэдэо впустил внутрь немного осеннего солнца и шагнул на влажную от прошедшего дождя траву. – Когда я вернусь с задания, то постараюсь наверстать упущенное и возьму управление гильдией под контроль. До тех пор постарайтесь все не развалить. А сейчас… – парень посмотрел на колонны закованных в кандалы людей, что неспешно плелись через весь северный лагерь, – … у нас есть более интересные дела.

Глава 39

«Суд»

Сотни людей с черными от сажи лицами шагали мимо шатров, забитых ударными и жителями Ватомира. Кто-то поглядывал на бунтовщиков с жалостью, понимая, что ждет их за совершенные грехи. Но были и те, кто едва сдерживался, чтобы не наброситься на преступников с кулаками.

Спихнуть взрыв в центральном районе и полное уничтожение восточного на Отвергнутых никак не получится. Даже жители окраин, которых восстание коснулось лишь частично, не думали, что за всем этим стоит гильдия. Ведь Отвергнутые в городе уже давно, и ничто не мешало им избавиться от ватомирцев гораздо раньше. И для этого им бы явно не пришлось взрывать собственный штаб.

Вдруг кто-то бросил в колонну камень, который прилетел прямо в голову молодого парня. Тот лишь ахнул и едва не свалился на землю, но идущие рядом поддержали его, после чего принялись закрываться руками от новых камней, летящих в их сторону.

Ударные и красные узники принялись разгонять недовольных граждан, стараясь ограничиться легкими толчками. Но один особо грозный боец чуть не выбил женщине челюсть прикладом, когда та замахнулась на него чугунной сковородкой.

Так шествие продолжалось вплоть до главного шатра, перед которым уже освободили место, чтобы все пленники могли услышать слова создателя.

И пленные принялись ждать его, затаив дыхание. Им сказали, что именно он определит их дальнейшую судьбу, и подобная новость их совсем не обнадежила.

В Ватомире создателей никогда не видели, но слухи об их жестокости слышали все. Местным, в общем, и не казалось, что кто-то проявит сострадание к преступникам, поскольку подобного не было и при старой власти. Однако особо наглые бунтовщики продолжали верить, что совершенное ими не было преступлением, но являлось волеизлиянием всего ватомирского народа.

Во всяком случае, пребывать в этих иллюзиях им осталось недолго.

Стоило подтянуться задним рядам, как все уставились на двери шатра, теряясь в догадках, кем окажется столь обожаемый Отвергнутыми создатель. Будет ли это мужчина, или же женщина. Нежить, как говорят многие, или представитель неизвестной могущественной расы.

Каково же было удивление собравшихся, когда с ними заговорил непримечательный молодой человек.

– Мое имя Танака Сэдэо, – сказал он, после чего все перевели на него свой недоумевающий взгляд. – Будучи одним из лидеров Отвергнутых, сегодня я решу, что с вами станет за участие в восстании, повлекшее за собой смерти моих согильдийцев и гражданских.

Пленники стали переглядываться, думая, что это какой-то розыгрыш. Ведь поверить в то, что какой-то подросток, выглядящий моложе половины присутствующих и даже собственных подчиненных, мог управлять всей гильдией, было довольно сложно.

– Причины мне ясны… – подойдя ближе к толпе, Сэдэо развел руками, а после сложил их вместе. – Мы пришли в ваш дом и отняли его. Установили новый порядок, не спросив, хотите ли вы этого. Но… ведь и вы спрашивать не привыкли. Это хорошо видно по лицам тех, кто стоит позади вас.

Некоторые пленники еще раз взглянули на обездоленных жителей, ловя на себе их презрительный взгляд. Вряд ли кто-то сильно раскаивался в содеянном, поскольку собравшиеся в этом лагере не представляли всех жителей Ватомира. Вполне возможно, что нелояльные Отвергнутым люди вполне могли забыть про разрушенный дом или погибших близких, спихнув вину за это на гильдию. Но ничего не почувствовать бунтовщики не могли.

И сожаления, хоть и совсем крошечные, все равно проникли в их душу. Ведь, несмотря на последствия, большая часть бунтовщиков считала, что делает все это ради общего блага. Да и сам Сэдэо не считал борьбу за свободу чем-то неправильным.

– На вашем месте я бы поступил также. Ведь, судя по донесениям, мои люди многим из вас просто не оставили выбора… – с этими словами он посмотрел на ударных, что угрожающе навели оружие на бунтовщиков. – Однако так говорить не совсем корректно, поскольку выбор вы все же сделали. И выбрали неверно…

Подняв лишенную плоти руку в воздух, Сэдэо был готов дать ударным отмашку, что наконец решило бы проблему с мятежниками в Ватомире. По крайней мере на какое-то время.

И никто не вымолвил ни слова про то, что все происходило без суда. Равно как и про то, что среди толпы пленных могли быть и не причастные к бунту люди. Сам Сэдэо едва ли задумывался обо всем этом, поскольку не хотел затягивать процесс еще сильнее.

Но была и иная причина, почему парня, чьи руки полгода назад еще не были запятнаны кровью, совсем не заботило, что по его приказу готовятся казнить всех этих людей.

Даже у тех, кто привычен к крови и смерти, все равно должен быть хоть какой-то моральный барьер, не дающий им спокойно смотреть на убийство. Некая черта, переступив за которую ты и перестаешь быть обычным человеком в общем понимании слова.

Правители, солдаты или просто убийцы – многие из них переступают через ту черту, когда смерть других навсегда перестает пугать или расстраивать.

А Сэдэо… не сказать, что в его жизни не было подходящих моментов, чтобы пересечь эту черту. Наверняка их было больше, чем у многих. Но не смерть других убила в нем остатки сострадания.

– Что ж. Хотел бы я сказать, что ваши страдания на этом закончатся… Но спасения вы не найдете даже в следующей жизни.

Стоило сбоку толпы появиться голубому барьеру, как Сэдэо махнул рукой и ударные открыли по пленникам огонь.

Продолжительная пальба, несколько секунд криков, залитая кровью земля, и тяжелые хрипы тех, кого автоматная очередь не сразила сразу. И восемнадцатилетний юноша смотрел на все это, не моргнув глазом.

Даже Милия с Бетой отвернулись, хотя к смертям других они привыкли с рождения. Но не Сэдэо.

И пока ударные добивали выживших бунтовщиков, расталкивая завалы из трупов, парень повернулся к генералам и напоследок произнес всего одну фразу.

– Не так уж это сложно, да?

С этими словами его тело исчезло с яркой вспышкой, оставив после себя лишь запах гари.

А Милия и Бета продолжили стоять под серым осенним небом, думая о том, можно ли было предотвратить случившееся. И пока спереди то и дело раздавались выстрелы, со стороны города послышались глухие взрывы.

Стоя на небольшом холме, можно было видеть, как из одной части города в восточный район летят снаряды и как в небо поднимаются столбы пламени и дыма.

Дабы зачистить остатки восставших мертвецов и отстроить все заново, Отвергнутые решили стереть карантинную зону с лица земли. Вот только жить там будет некому. Все, кто присутствовал на суде Сэдэо, об этом позаботились.

* * *

Вечером того же дня, после нескольких часов артобстрела в карантинную зону вылетел одинокий MCC с Версом на борту. Лейтенант и еще два его бойца собирались высадиться и провести осмотр древних руин, что обнаружили под городом. Но их планы внезапно изменились.

– Этого… следовало ожидать… – сказал Третий, глядя на огромную яму в земле.

По всей видимости, из-за обстрела пострадали своды руин, что держали над собой этот район. И в результате несколько кварталов оказались погребены вместе с надеждами Верса узнать, что же такого важного фельдмаршал и ему подобные искали в подземном городе.

– Сэр, на сканерах одни завалы, никаких уцелевших залов. Боюсь, здесь больше нечего искать.

– Ха-а… твою ж мать, – получив от Лаки неутешительный доклад, Верс стал думать, что же делать дальше. Но Третий, кажется, не был настроен столь же пессимистично.

– Я понимаю, что мы не приблизились к разгадке того, что происходит, но стоит ли об этом переживать? Фельдмаршал мертв, а то, что он искал, навсегда похоронено в этих завалах. Вряд ли мятежникам теперь будет толк с этих руин.

На это лейтенант ничего не ответил. И Лаки, и Третий смотрели на командира в ожидании его дальнейших действий, поскольку у Верса редко не было запасного плана. Но в данный момент он не смог придумать ничего, что могло помочь хоть как-то прояснить дальнейшее расследование.

– Пилот, возвращаемся. Здесь нам больше делать нечего.

– Принято. Сокол-2 базе, возвращаюсь на ВПП…

– Сэр, так что дальше? – несмотря на все случившееся, Лаки слабо верилось, что на этом их миссия завершится. – Продолжим следовать по карте Уэса и проверим остальные точки?

– Нет, этим займутся гвардейцы. Как попадем на главную базу, передадим фельдмаршала в руки научного отдела, а потом я сообщу о прекращении расследования. Все, что удалось узнать, я передам командованию, и это станет их головной болью, а не нашей.

Казалось, что его решение абсолютно логично и правильно для сложившейся ситуации, поскольку отряд Верса больше не обладал ресурсами для продолжения расследования. Да и само расследование уже вышло за рамки поисков дезертиров и пропавшего оборудования.

– Н-но сэр! Мы же так и не выяснили, что мятежники искали в тех руинах! – однако Лаки не мог с этим смириться. – И почему оборудование крали не только в Ватомире, но и в Слеиме. На кого работает фельдмаршал, какая цель у вчерашнего восстания… Глитч и Квот погибли не за тем, чтобы мы просто переложили всю работу на других!

– Речь идет о заговоре, Лаки. Это не то, что мы можем раскрыть или чему можем помешать, это должно решаться на уровне гильдии. Мы и так сделали больше необходимого. А раз фельдмаршала нет, то и заговор быстро захлебнется. Старик был единственным, кто представлял для нас угрозу.

– А что насчет зашифрованной папки на голокубе Уэса?

– И ты туда же, Третий? Раз наше расследование больше не секрет, то генералы передадут его техникам. Они вытащат оттуда всю инфу, даже не подключаясь к общей системе.

– Взламывать защищенный файл можно долго, это тебе не дверной замок вскрывать. Но… но что если есть способ быстрее и надежней?

Верс и Лаки одновременно уставились на Третьего. Хоть лейтенант уже решил, что делать дальше, но слова брата его заинтересовали.

В конце концов Верс ничего не потеряет, если выслушает его.

– Ты это о чем?

* * *

14 Февраля, Здание администрации города Суст, 22:11 вечера.

Почти два месяца прошло с тех пор, как земли Теократии стали частью подконтрольных территорий Отвергнутых. За это время гильдия обеспечила жителей едой и кровом, укрепила оборону городов и значительно сократила объем преступлений как внутри, так и снаружи городских стен. Даже с зеленой луной, зловеще зависшей в небе, Отвергнутые справлялись лучше прочих стран.

Во Фреке запустили городской транспорт, в О-Хале появилась самая большая в гильдии торговая база, куда стекались жители всех подконтрольных городов, а во Флансе открыли школы, где могли учиться люди из самых разных слоев населения, независимо от достатка.

Даже неприязнь к другим видам, вроде эльфов, бороданосов и полулюдей, перестала быть большой проблемой. Хотя представители всех человекоподобных видов продолжали скалить друг другу зубы, поскольку основная причина разделения так и не исчезла, но и тем, и другим пришлось смириться с новым порядком. В конце концов гильдию мало заботила причина их конфликта, зато разбираться с межрасовой войной ей не хотелось абсолютно. Поэтому и акты ненависти пресекали на корню.

Но успехи Отвергнутых сполна компенсировались неприязнью народа к новым хозяевам. Лишь жители Фреки приняли их с распростертыми объятиями, поскольку пострадали от прежних правителей куда сильнее, чем люди в других городах Теократии.

Крестоносцы и священники устроили там настоящую резню, поскольку среди фрекичей было полно иноверцев. Инквизиторы вырезали треть всего населения еще до прихода Отвергнутых, чего не было даже в Сусте. Гильдия стала для них настоящим спасением, чего не скажешь о других городах…

Что касается столицы бывшей Теократии, то там все было неоднозначно. С одной стороны, Отвергнутые спаси избежавших инквизиции людей, когда уничтожили первосвященника и остатки его святого войска. Но с другой – в городе осталось немало фанатиков и просто тех, кто поддерживал старую власть. Равно как и власть, установленную еще в Преихе.

Да, ситуация здесь не была настолько запущена, как в том же Ватомире, но лишь благодаря усилиям председателя Авелина. Плакаты с его лицом висят рядом с плакатами, что возвышают создателей и гильдию, в его честь назвали несколько новых улиц, и ему же принадлежит идея интеграции военнообязанных в ряды народной милиции. Когда за правопорядком стали следить не зловещие ударные, а простые люди, это оказало на жителей положительный эффект.

Благодаря открытым собраниям, на которых присутствовал председатель, народ проникся к нему уважением и стал доверять, хоть тот и говорил от лица гильдии. Авелин стал фактором, сдерживающим людей от восстания, а потому он с каждым днем получал все больше власти и влияния. Всем было ясно, что Отвергнутые зависят от него. Хотя на его положении в самой гильдии это не сильно сказалось.

Да, Авелину было позволено многое. Он даже присутствовал на некоторых совещаниях с другими генералами. Но в общем и целом, он оставался все таким же чужаком, которого держали рядом лишь пока от него была польза. И обращались с ним соответствующе.

В кабинет, что находился в одной из башен здания администрации, без стука зашел ударный и молча положил донесение на стол черноволосого парня, после чего стал ждать у открытой двери.

Авелин работал допоздна, головой зарываясь в документы, так что его уставший вид не должен был вызвать вопросов. Проблема лишь в том, что прежде он никогда не выглядел столь беспокойно, как сейчас.

Это продолжалось уже какое-то время. С лица парня исчезла привычная улыбка, за которой было невозможно прочесть его эмоции, а сам он с тревогой поглядывал в окно, словно параноик.

– От кого письмо?.. – наконец спросил он, нервно почесав руку.

– От госпожи Милии. Вас вызывают на главную базу.

– Ясно. Спасибо, можешь ждать меня внизу. Я скоро спущусь.

Постояв в проходе несколько секунд, ударный молча удалился, оставив Авелина наедине с собственными мыслями. На мгновение парень прикоснулся к конверту, но после прижал руку к груди и заговорил сам с собой.

– Ха… я вижу все. Вижу, но все равно не знаю, что случится. Да, Отвергнутые не дают мне увидеть картину целиком, но мое будущее… почему только сейчас его покрыл туман? Что произойдет?.. Не вижу.

Одна из причин, почему Авелин был интересен Отвергнутым, заключалась в его особой способности. С подросткового возраста он научился просматривать недалекое будущее, что позволило ему сперва добиться высокого положения в Преихе, а затем свершить заветную месть над фальшивым королем.

Хотя овладеть полным потенциалом своей силы он так и не сумел, ее с лихвой хватало, чтобы приносить пользу как себе, так и Отвергнутым. Но что-то изменилось.

Видимое им будущее постоянно менялось в зависимости от того, что делал Авелин, о чем думал или что говорил. С каждой секундой он видел все дальше, и благодаря запасу по времени мог корректировать свои действия таким образом, чтобы создать для себя лучшее будущее.

Однако его способность не распространялась на Отвергнутых. За исключением создателей, чьи действия он видел отчетливо, генералы, ударные или любые другие подчиненные не из числа простых людей никак не проявлялись в его видениях. В какой-то степени Авелину это даже нравилось, поскольку он всегда ощущал прилив адреналина, общаясь с ними.

Но за все время в рядах гильдии он ни разу не видел, чтобы его будущее обрывалось. До сего дня.

Он видел лишь обрывок своей судьбы, который не двигался с места, сколько бы времени не прошло. Он видел туманные образы Отвергнутых и зеленую луну. Видел главную базу и белый зал. А все, что следовало после, покрыл непроглядный мрак.

В иной раз Авелин бросил бы все силы на то, чтобы сбежать. Даже если Отвергнутые сочтут его предателем, он не хотел расставаться с жизнью и с радостью бы прожил остаток своих дней скрываясь.

И он бы использовал все свои навыки, чтобы сбежать прочь, если бы не увидел среди этой тьмы образ незнакомого человека. Авелин был абсолютно уверен, что прежде не встречался с этим мужчиной, но что-то в нем казалось ему знакомым.

Глядя на него, Авелин вспоминал времена своего далекого детства, когда родители были живы и правили всем Преихом. В образе незнакомца он видел свою мать, и одного этого хватило, чтобы ноги парня сами понесли его к выходу.

Может, его будущее было в тумане. Может, на базе гильдии его ждала лишь смерть. Но судьба Авелина уже была определена. Ему лишь осталось встретиться с ней лицом к лицу.

Глава 40

«Надейся на лучшее, готовься к худшему»

14 Февраля, Главная база «Rejected by God», 22:17 вечера.

Хотя через портал было быстрее, Верс и его отряд добрались до базы на одном из MCC, который выделили для доставки десанта в Ватомир.

После последних событий ударные были морально измучены. В памяти еще стояли сцены гибели их братьев, и такое едва ли удастся забыть в ближайшее время. Но глядя на свой родной дом с высоты, Верс и остальные все равно чувствовали себя спокойней.

Как только транспорт приземлился на главном ВПП, бойцы осмотрелись по сторонам, вспоминая те безмятежные дни, что они проводили в патрулях и караулах. Пусть некоторые из них покинули базу практически сразу после битвы за Эс-Маду, им было радостно сюда вернуться.

– Что ж, – Верс посмотрел на Третьего и указал в сторону комплекса СИМ. – Раз идея твоя, тебе ее и реализовывать.

– Вы не пойдете с ним?

– Да, Харт, не пойду. Чем раньше я передам дело, тем будет лучше для всех, а для этого нужно все подготовить.

– Не подумайте, что я пессимист, но сейчас я скептицизм Верса разделяю. Не думаю, что из твоей затеи выйдет что-то путное.

– Но попробовать-то стоит, – ответив Моржу, Третий отсалютовал лейтенанту и отправился к комплексу. А поскольку никаких особых приказов у отряда не было, за ним увязались Лаки, Харт и Ай’Джи.

Дрозд и Морж тоже было пошли, но Верс остановил их и указал на выставленный у ВПП багаж.

– Отнесите все это к четвертой казарме. Пока не вернемся в Слеим, оставим вещи там. Только со шмоток фельдмаршала глаз не спускайте, передадим их лично в руки госпожи Тенерис.

– Ха-а… а тележка тут есть?

– Заткнись, и бери чемодан. До отбоя я хочу успеть в душ. На подошве до сих пор остались мозги того урода.

Пока Дрозд и Морж разбирались с багажом, Верс уже отошел от них и собирался отправиться в штаб. Но, осмотрев себя, он понял, что на его доспехах полно запекшейся крови мятежников. Не говоря уже о том, что его черный костюм был весь изодран еще в Эс-Маде.

– … Га-ах. Так никуда не годится.

Посмотрев на встроенные в артиллерийскую башню часы, Верс решил, что время еще есть, и пошел в сторону зоны казарм, дабы очистить броню и принять душ. Хоть ударные и не чувствовали запахов, да и сами их не выделяли, но ходить с грязным телом им не нравилось. В конце концов грязь могла забить суставы, если ее долго не смывать.