Текст книги "Ударные (СИ)"

Автор книги: Марк Гуменюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– Лейтенант, все ваши люди здесь? – подойдя к Версу, Милия сомнительным взглядом окинула запыленных бойцов. – Ваш заместитель сказал, что в столицу отправилось пятеро.

– Мы потеряли одного. И давайте уйдем отсюда, пока еще кто-нибудь не погиб.

– Ясно.

Выяснив, в чем дело, девушка кивнула и махнула остальным ударным.

– Задание выполнено, уходим!

– За мной! – прокричал капитан и побежал вслед за Милией и спасенным отрядом.

Пока ударные бежали к конвертоплану, их стали окружать двухметровые заледеневшие мертвецы, приближаясь на большой скорости. По всей видимости, спасенные принесли с собой не только кучу пыли, но заодно и прихватили своих врагов.

Бойцы периодически отстреливали самых быстрых гирьфов, но смысла в этом было немного. Под конец пути они бросили эту затею и постарались выжать свою максимальную скорость. Однако далеко не всем это помогло.

– Берегись!

Уже перед самым MCC из сугроба вылезло двое мертвецов и с одного замаха рассекли тела нескольких ударных. Стоявшие рядом даже помочь бы не успели, потому что гирьфы, похоже, специально били в кристаллы жизни, из-за чего бойцы погибли мгновенно.

Отряда «Goose company» это не коснулось лишь случайно. Сам Верс вместе с Хартом пробежали рядом с тем сугробом, но облегчения никто не испытывал.

– Все на борт, живо! [Чародейская волна]! [Кислотное рассечение]!

Открыв беглый огонь из своего автомата, Милия попутно использовала боевые заклинания, чтобы проредить силы противника. Но ее действия были сильно ограничены бегущими рядом бойцами, а также необходимостью поддерживать нуллифицирующий щит.

И все же большая часть солдат успела подняться на борт конвертоплана вовремя, избежав участи менее удачливых братьев. Когда последний из них забежал внутрь, Милия бросила в орду гирьфов светошумовую гранату и последовала за подчиненными.

– Гирфия-а-а-а!

– Пилот, взлетаем! – прокричала девушка, добившись секундой заминки ослепленных мертвецов.

– Есть!

Поскольку MCC не глушил двигатели с момента приземления, машина быстро оторвалась от земли, намереваясь улететь из заснеженного города. И когда до чистого неба оставалось рукой подать, позади раздался оглушительный рев.

– Вфру-у-у-у-у-у-у! – гигантский ледяной змей вылетел из снежной бури, раскрыв свою пасть с сотней зубов, размером с двуручные мечи.

– О создатели! – стоящий возле открытых створок боец чуть было не выпал за борт от увиденного, но Милия вовремя подхватила его за руку.

– Влево уводи, влево!

Когда пилоты стали выворачивать штурвал, тело змея уже почти долетело до хвостовой части. Лишь чудо позволило им увести MCC от прямого удара, отделавшись лишь повреждением обшивки.

Скрывшись в буре, змей исчез так же быстро, как и появился, а конвертоплан наконец покинул Эс-Маду, держа курс на юг.

Створки закрылись, а Милия отменила свою способность, получив возможность вздохнуть с облегчением. Сняв очки и стянув воротник, она перевела взгляд на ударных, державшихся за поручни, и вдруг подошла к Версу. При этом девушка немного изменилась в лице.

– Мне… жаль вашего брата. Как и тех, кто погиб на этой операции, – сказав это, генерал положила руку на плечо капитана. – Но раз вы смогли выжить, их жертва не стала напрасной.

– Это моя вина… – собрав на себе взгляды присутствующих, Лаки покрепче сжал винтовку, которую передал ему Глитч. – Это мой крюк заклинило, а не его. Глитч должен был выжить, а не я. Он ведь техник отряда. Я же простой рядовой… – Лаки поднял голову и посмотрел на Верса. – Простите, лейтенант. Мне следовало самому разобраться со своей проблемой, и тогда…

– Тогда я бы потерял другого брата, Лаки, – покачав головой, Верс показал, что не держал на новичка никаких обид. Хоть ему и было больно, но лейтенант и прежде терял товарищей. И не собирался винить в их смерти тех, кому повезло выжить. – Глитч был одним из моих самых опытных бойцов. Он прекрасно знал, на что шел. И он спас не только тебя. Харт, Дрозд, я. Если бы не его жертва, гирьфы добрались бы до нас еще до того, как пришла помощь.

– Только не думай, что сможешь заменить его, – а вот Дрозд оказался довольно холоден. – Я уже видел подобную реакцию и знаю, чем это обычно кончается. Со дня нашего знакомства Пятый… Глитч лучше кого бы то ни было понимал технику. Он мог часами напролет настраивать снаряжение, устраняя даже самые незаметные помехи, на которые никто другой и внимания бы не обратил. Ни тебе, ни другим не удастся стать им, сколько не старайся… – и все-таки даже в его расчетливом разуме нашлось место для сострадания. – Поэтому оставайся собой. Будь полезен гильдии и отряду не как техник, но как верный солдат. Так или иначе, Глитч рисковал собой не думая о том, чье спасение будет выгодней для Отвергнутых. Он просто спас своего брата.

– И поплатился за это… Зараза. Излишки профессии, да? – Харт попытался увести все в шутку, хотя сам даже не думал смеяться.

Как никто из «Goose company», так и никто из спасательного отряда, пришедшего на помощь попавшим в беду, не собирался обвинять братьев в случившемся. Ведь такова была солдатская доля.

Если кого и можно было винить, так это тех, кто создал ситуацию, приведшую к этим трагическим смертям. Осознавая это, Милия не решалась сказать ни слова.

Уйдя в глубокие раздумья, девушка, возможно, впервые за все это время столкнулась с мыслью о несправедливом положении ударных. Ведь их никто и никогда не спрашивал о том, чего они хотят, а просто давали очередное опасное задание ради блага гильдии.

Быть может, это и стало причиной недавнего предательства в их рядах. Думая об этом, Милия и сама не заметила, как ее сердце болезненно сжалось. Пусть среди генералов она всегда была более лояльна к подчиненным, но сейчас ее начало разъедать настоящее чувство вины.

И это чувство подкреплялось еще и знанием того, что ждало отряд Верса в Ватомире. Ведь генерал уже была в курсе о случившемся с еще одним их братом, по имени Квот.

Конвертоплан уносил солдат домой, активировав маскировочный барьер. Равно как и корпус MCC, ставший невидимым для посторонних глаз, воспоминания о проклятой столице постепенно пропадали из памяти ударных. И никто не желал, чтобы они когда-либо вернулись.

* * *

Ватомир, 19:17 вечера.

После приземления на ватомирском ВПП, отряд Фокстрот-сейв во главе со своим капитаном отправился в комнату для телепортаций, а Верс и его парни остались, чтобы подождать остальных. Равно как и Милия, которая все еще не могла подобрать нужных слов, чтобы сообщить им о случившемся.

Но ей и не пришлось. Стоило их конвертоплану показаться над городом, как к ВПП уже бежал первый заместитель Верса. К моменту приземления Морж уже был около ворот и быстро подошел к отряду, собираясь обо всем доложить. Но когда он недосчитался одного из бойцов, заветные слова сами застряли у него в горле.

– А… а где Глитч?

– Погиб, брат. Погиб, спасая нас.

– Ха? Что? – не веря словам Верса, Морж отвернулся и стал ходить из стороны в сторону. – Блядь… Блядь!

Капрал со всей силы толкнул грузовую тележку, попавшую ему под ноги, и схватился за голову.

– Вот сука!

– Морж, успокойся, – подойдя к бойцу, лейтенант взял того за плечо и попытался вразумить. – Мы все еще на задании, так что не привлекай внимание посторонних.

– Да плевать я хотел!

– Тщ! Так, закрой рот и слушай меня, понял? Мы все его потеряли. И лишь благодаря его жертве мы сейчас стоим здесь. А та девушка, если ты еще не заметил, сама госпожа Милия. Она пришла к нам на помощь и вытащила из западни, так что не смей устраивать перед ней сцену, тебе ясно⁈

– Я… я понял, командир. Правда, понял. Но позволь мне доложить тебе кое-что, – Морж повернулся к Версу, после чего поднял свое забрало. – Это… связано с Квотом.

– Что с ним?

Лейтенант в непонимании уставился на капрала, а Милия, наблюдавшая за их разговором издалека, тяжело вздохнула. Видя то, как руки Верса непроизвольно задрожали, девушка тихо произнесла единственные слова, которые смогла подобрать для этой ситуации.

– Мне жаль…

* * *

В отличие от других городов гильдии, в военном госпитале Ватомира всегда было полно пациентов. Правда, большинство коек все также было занято ударными, но в остальном сходства заканчивались.

Количество бойцов, ежедневно приходящих сюда с травмами, было вызвано всем понятными причинами. Ватомир был и оставался самым неспокойным городом, где ежедневно случались как разовые, так и масштабные конфликты, длившиеся по нескольку недель. И в каждой отдельной стычке именно ударным приходилось вставать на пути разъяренных жителей.

То в кого-то здоровый камень бросят, то кислотой обольют. Бывали случаи, когда кто-то из толпы и вовсе применял боевую магию. Разумеется, ответ Отвергнутых был лаконичен. Но в результате это лишь приводило к еще большему числу жертв.

Даже сейчас демонстранты, которые вышли на улицы из-за очередной перепалки между шахтерами и солдатами, кричали под окнами о несправедливости и призывали остальных поддержать протест.

– Долой угнетателей!

– Больше никакой сверхурочной работы!

– Не дадим нежити загнать нас под землю!

– Мы больше не будем работать бесплатно!

Хоть большинство выражало протестующим свою симпатию, но работников госпиталя это касалось не всегда. Так, одна из медсестер полулюдок закрыла выходящее на площадь окно и недовольно обронила в сторону шахтеров пару фраз.

– … Нет бы у штаба бастовать, но куда там, нам же нужно больных будить. Пусть помучаются, а то им мало досталось. Черт-те что.

– Мисс, не могли бы вы вызвать врача?.. – раздалось с одной из коек.

– Извини, дорогой, но целителей не хватает. Большинство приставили к гвардии, а остальные заняты тяжелыми больными, – закрыв последнее окно, медсестра повернулась к бойцу с извиняющимся видом. – Я доложу им о… – но когда она опомнилась, то раскрыла рот от удивления. – О Богиня…

– Что?

– Я… я поверить не могу, что вы очнулись, – не теряя времени, девушка взяла в руки специальное устройство и начала сканировать тело бойца. – … Вас привезли сюда с серьезным повреждением кристалла. Сама госпожа Милия сказала, что вы уже не проснетесь.

– А что главнокомандующий делала здесь? Кх! – подняв свой торс, ударный вдруг схватился за грудь, после чего медсестра поспешила уложить его назад. – Ха-а…

– Вы с ума сошли⁈ От любого неверного движения ваш кристалл снова даст трещину! Насколько же некоторые переоценивают целительную силу свитков.

– Гха… у меня задание! Мне нужно вернуться к отряду-у…

– Нельзя, пока вы в таком состоянии! – боец вновь попытался подняться, но медсестра оказалась на удивление сильной. Все же тот факт, что она была получеловеком, давал о себе знать. – Хотя бы дождитесь своих братьев. Они знают, что вы здесь, и ждут внизу. Так что если вы хотите поговорить с ними, а не свалиться замертво, прошу, побудьте в палате!

То ли сила убеждения девушки, то ли сильная боль, но ударный оставил попытки подняться и уставился в потолок, продолжая издавать тяжелые вздохи.

– Ха-а-а… да пофиг. Лучше скажите, мисс. Раз меня сюда привезли, то остальной отряд смог уцелеть? Все вернулись с задания?

– Об этом мне ничего неизвестно, рядовой… – заглянув в висящую на кровати медкарту, медсестра прочла имя больного, – … Квот. Вас привезли трое. Думаю, они же и расскажут вам обо всем остальном. Теперь, пожалуйста, оставайтесь в постели. Мне нужно проверить других больных.

– … Как скажете.

Кивнув, девушка пошла в сторону выхода, напоследок дернув своими пушистыми ушами. Когда же она ушла, Квот остался наедине с собой, за исключением еще пятерых спящих ударных.

Лежа в кровати, он пытался привести мысли в порядок, но ничего не вышло. Даже сквозь закрытое окно в палату проникали крики бастующих, так что любому было бы сложно сосредоточиться. Тем не менее боец по какой-то причине совсем их не слышал.

Ведь стоило голосу медсестры стихнуть, как в ушах Квота появился нарастающий писк, постепенно вытеснивший все прочие звуки. И лишь этот писк вместе с невыносимой болью указывали бойцу на то, что он все еще жив.

Глава 24

«Неспокойный город, часть 1»

Услышав новости о Квоте, весь отряд, вернувшийся из Эс-Мады, отправился в госпиталь. Бойцы хотели увидеть и поддержать своего брата. И по непонятной причине Милия присоединилась к ним.

Конечно, отряд «Goose company» выделялся среди прочих, ведь был знаком с самими создателями, а их командир еще и лично знал многих генералов. Но даже Версу показалось странным, что самый главный член Отвергнутых после Сэдэо и Хитори самолично решил навестить одного из его людей.

В любом случае против он не был. Милия пользовалась уважением в армии, так что никто бы не отказался от встречи с ней. Но, как оказалось, генерал не просто хотела навестить Квота вместе со всеми. Поскольку она знала о том, что ждет этого бойца, то попросила Верса первой сообщить тому о его дальнейшей судьбе.

Ее просьба хоть и была необычной, но девушка объяснила, что о таком должен сообщать тот, кто непосредственно связан с лечением пациента. Ведь если у Квота появятся вопросы, то ни один ударный, пусть даже самый близкий, не сможет на них ответить. И раз именно свитки с заклинанием Милии использовали для лечения, да и сама генерал исцелила, возможно, больше любого врача гильдии, то никаких возражений вновь не последовало.

И сейчас девушка ожидала Квота в комнате отдыха, заблаговременно освобожденную от пациентов. Ей уже сообщили, что ударный очнулся, и теперь осталось лишь дождаться, пока лечащий врач не убедится в стабильности его кристалла жизни.

Через некоторое время в комнату постучали, и Милия оторвалась от наблюдения за происходящим на вечерней улице. Повернувшись ко входу, она увидела за открывшейся дверью медсестру, держащую инвалидную коляску, в которой и сидел Квот.

Пусть и одетый в больничный халат, но при виде главнокомандующего боец чуть было не вскочил. Однако медсестра успела придержать его, и Квот чуть притих.

– Спасибо, дорогуша, дальше я сама, – сказала Милия, показав девушке полулюдке слабую улыбку.

– Как угодно, госпожа. Рядовой, не сильно напрягайтесь, хорошо?

– Ага… Спасибо, мисс.

Кивнув, медсестра оставила коляску и вышла в коридор, закрыв за собой дверь. В итоге в комнате остались лишь Квот с Милией. И раз боец не знал, что стоит говорить, генерал решила начать первой.

– Прости, что пришлось вытащить тебя из палаты. Я хотела поговорить без посторонних ушей, а тревожить больных было бы некрасиво.

– Б-без проблем, госпожа Милия. Так чем… кхм. Чем обязан такой чести?

– Хотелось бы мне сказать, что я просто решила проведать больного, но это не так, – сложив руки вместе, девушка тяжело вздохнула. – В общем… твое лечение… оно не помогло.

– То есть?.. – Квот с явным удивлением посмотрел на Милию. – Кости плохо срослись? Немного больно, но это ведь поправимо, разве нет?

– … Нет. Твои кости срослись хорошо. Проблема в кристалле.

Лицо девушки по непонятной для Квота причине погрустнело. Но он и сам уже догадался, что раз речь зашла про кристалл жизни, то в этом нет ничего хорошего. Единственное, чего боец не знал, так это насколько все было плохо.

– Пуля, которой тебя подстрелили, сильно повредила оболочку кристалла, из-за чего тот стал быстро терять жизненную энергию. Твои братья успели наложить исцеляющую магию до того, как он полностью опустел, но необратимый процесс уже был запущен. Со временем кристалл начнет разрушаться, поскольку оставшейся жизненной энергии не хватит, чтобы его подпитывать. И когда это случится, восстановить его будет невозможно.

– Но… – не веря тому, что услышал, Квот откинулся на спинку кресла и несколько секунд смотрел в никуда. – А… это самое… а разве нельзя как-то восстановить эту энергию?

– В теле ударных нет подобного процесса. Любая исцеляющая магия позволяет лишь усилить регенерацию, однако это возможно только в том случае, если тело больного может регенерировать. Твои кости на это способны… но не жизненная энергия. Мне жаль.

В комнате повисло молчание. Квот пытался обмозговать слова генерала, и та не стала его торопить.

И все же он не мог примириться с этой новостью, пока Милия не ответит на самый главный вопрос.

– И сколько… мне осталось?

– Подобных случаев мы знаем довольно мало. Но исходя из увиденного… не больше двух месяцев.

– … Ха. Пха-ха-ха-ха-ха! – не сумев сдержать эмоций, Квот громко засмеялся, прикрыв глаза ладонью. – Ай-я. Ха-а… Знаете, госпожа. А мне всег-кх… всегда было интересно. Куда ударные попадают после смерти?

– …

– Люди и им подобные говорят про загробный мир. Мол, боги смотрят на их поступки и решают, куда и кого отправить. Но что насчет нас? Мы ведь даже не из этого мира. И есть ли у нас душа, раз, ха-ха-ха, мы уже мертвы?

– … Не знаю. Когда я умирала, то не видела ничего, кроме тьмы.

– Ну, думаю, мне ничего хорошего в любом случае не светит. Я уже столько последователей этих уродов поубивал, что… Ах. Что я несу?.. Проклятье…

Хотя лицо Квота не могло измениться, но Милия увидела в его глазах целую смесь разных эмоций. Как и всегда, генерал не стала торопить бойца, дав тому время на осмысление.

Но в итоге именно Квот поспешил закончить разговор.

– Что ж. Госпожа Милия, спасибо, что сообщили. Как думаете, я могу вернуться к братьям? У меня еще остались незавершенные дела.

– А? Да, конечно. К сожалению, твоя боль не пройдет, но пока что кристаллу ничего не грозит.

– Вот и славно. Было приятно позна…

– Но я прошу тебя немного подождать.

Когда боец уже собрался уходить, девушка вдруг захотела сказать ему что-то еще. Квот не был настолько бестактен, чтобы игнорировать просьбу генерала, поэтому остался в кресле. Но было ясно, что чем дольше они обсуждают эту тему, тем больнее ему обо всем этом думать.

Разумеется, Милия все понимала, так что решила сразу перейти к сути.

– Спасибо. Если коротко… я бы хотела предложить тебе оставить армию.

– Что? Зачем? – будто и правда не понимая, к чему Милия это сказала, Квот слегка наклонил голову.

– Затем, что ты и так уже исполнил свой долг перед гильдией. Ты храбро сражался за всех нас. И я хочу, чтобы мы тоже смогли тебе чем-то помочь, – генерал призвала черную воронку и достала из нее среднего размера мешок, после чего передала его Квоту. – Вот. Здесь достаточно денег, чтобы ты смог беззаботно прожить эти два месяца. Я выделю тебе квартиру в любом подконтрольном городе, но ты можешь выкупить загородный дом, если захочешь. Также я дам тебе специальное удостоверение, которое позволит тебе избежать лишних вопросов со стороны сослуживцев. Тебя никто и пальцем не тронет, и ты сможешь сделать все, чего раньше не мог. Что скажешь?

– Я… я даже не знаю, что сказать. Пожалуйста, простите за мой вопрос, но почему вы делаете все это для простого ударного? Мы же и знакомы-то не были до сегодняшнего дня.

Голос бойца звучал слегка подозрительно. Уж слишком хорошим казался этот жест, и закаленный солдат просто не мог не удостовериться в намерениях Милии. Все-таки он ни разу не слышал о чем-то подобном в отношении других ударных, так что его можно было понять.

Генерал ответила предельно честно.

– Да потому что так положено! – махнув рукой, Милия закрыла «Пустотный мир» и вновь подошла к окну. – Слышишь их крики? Видишь, как забиты палаты? Вот что случается, когда не играешь по правилам. Я десять раз говорила всем, что нужно дать людям то, что им положено, но кто меня будет слушать? У нас девять подконтрольных городов и десятки деревень – я не могу уследить за всем одна!

В глазах девушки промелькнул опасный блеск, отчего Квот машинально выпрямился. Даже если он не знал о работе внутренней кухни высшего командования, ему не составило труда понять, что у Милии просто случился нервный срыв. И пусть она не хотела срываться на больном, которому осталось жить всего два месяца, но у нее просто не было сил держать все в себе.

– Раз за разом одна и та же история. Бунты, забастовки, недовольства, и никто не хочет ничего с этим делать! Всех нужно за ручку водить и проверять, что там да как. Только я ввожу народную реформу, как приходит с десяток сообщений о том, что ее не соблюдают наши же люди! И что мне делать? Отправлять на места своих приближенных? Так они такие же! Стоит им услышать что-то не то от местных, как начинается драка. Ну почему просто нельзя жить мирно? Мы ведь не развалимся, если чуть-чуть ослабим хватку.

Милия посмотрела Квоту в глаза. И только увидев его непонимающий взгляд осознала, что ее занесло немного не туда. Кашлянув в кулак, она решила вернуться к теме.

– Кхм. А когда я услышала о предательстве в нашей собственной армии, то наконец поняла, откуда у проблем ноги растут. Нельзя требовать соблюдения прав других, если с рождения не обладаешь даже правом выбора. Понимаешь, о чем я?

– Кажется, да… Значит, вы думаете, что тот лейтенант предал гильдию из-за плохого отношения?

– Именно. Вы наши бойцы. Наша главная сила, от которой зависит само существование Отвергнутых. Но мы относились к вашим жертвам и верности так, будто это само собой разумеющееся. Но такого больше не будет, – показав решительный взгляд, девушка сжала свои кулаки. – Я сделаю все, чтобы ударные больше не чувствовали себя ущемленными и брошенными. Мы все члены гильдии и должны быть на равных условиях. Даю слово. То, что я предложила за твою службу, не закончится на тебе. Я сделаю это и для всех твоих братьев, если их постигнет та же печальная судьба. Мы не бросим своих людей, что бы с ними не случилось.

Казалось, что Милия говорила от всей души. Она вообще редко юлила, и точно бы не стала распинаться перед простым рядовым, если бы ее намерения были несерьезными.

Но Квот не прореагировал на ее слова ровным счетом никак. Его не воодушевила ни речь, ни те добрые намерения, с которыми Милия пришла к нему. Только причина этого крылась не в его черствости. Он хоть и привык полагаться на дела, а не на слова, но причин не доверять генералу у него не было. И ударный сам об этом заявил, положив мешок с монетами на тумбочку.

– Я верю вам, госпожа, но мне это не нужно. С того самого дня, как получил самосознание, я сам решил служить гильдии, зная обо всех недостатках и отношении со стороны старшего состава. И это касается не только меня, – встав с кресла, Квот размял плечи и грозно посмотрел на Милию. – Мы сами выбрали свою судьбу. Ни вы, ни офицеры, ни создатели, а мы. И покуда мы живы, у нас всегда будет право выбора. Не сомневайтесь, оно было и у того предателя. Так что не вините себя, госпожа. Какой бы ни была причина, он сделал это по собственной воле.

Поначалу Милия даже не знала, чем на это ответить – настолько ее удивило сказанное Квотом. Но потом она поняла, что в словах не было нужды, и просто согласно кивнула.

– Но я благодарен за все, что вы сделали для нас и для меня лично. И за слова, которые сказали. Не знаю, как у остальных, но я никогда не сомневался, что принял правильное решение. Поэтому я буду продолжать служить вам и создателям до самого конца. И сделаю все возможное ради процветания Отвергнутых.

Когда Квот договорил, Милия выждала небольшую паузу, после чего выпрямилась и отсалютовала ему. Боец ответил ей тем же.

– Для меня честь служить с таким солдатом, как ты. Обещаю… твоя преданность не будет забыта.

Может, ударные были лишь рядовыми юнитами армии RBG, к которым мало кто относился с уважением, но главнокомандующего это не касалось. В отличие от остальных, Милия видела, что истинная ценность их солдат заключается не в невероятных характеристиках и боевых качествах, а в безграничной верности как друг к другу, так и гильдии.

И даже если один из них оступился, предав свою семью и создателей, генерал была уверена, что подобных ему ничтожно мало. И чтобы это сохранить, она поклялась, что гильдия изменит отношение к ним раз и навсегда.

* * *

Пока отряд ждал Квота внизу, никто особо ничего не обсуждал. Даже о задании не говорили. Конечно, подробности и так были не для посторонних ушей, но сейчас все просто были не в настроении.

Но вот Дрозд, листающий что-то в своем терминале, в один момент неожиданно замер, что сразу заметил Верс.

– Что-то не так? – спросил он у капрала. – Ты будто призрака увидел.

– Эм. Лейтенант, простите за глупый вопрос, но вы не помните, когда мы уезжали из Слеима?

– Хм? Третьего, а что?

– Но в моем терминале уже тринадцатое…

Стоявшие рядом бойцы тоже обратили на слова Дрозда внимание, но списали их на какую-то бессмыслицу. Однако, когда Верс залез в свой терминал, чтобы проверить дату, даже им пришлось отвлечься от раздумий и повернуться к этим двоим.

– Ничего не понимаю. Мы приехали в столицу четвертого февраля и уехали в этот же день. Может, это какой-то глюк?

– Сэр, график устанавливается автоматически в соответствии с базой данных гильдии. Если это глюк, то проблему заметили бы не только мы.

– Дай-ка я проверю. Эй, брат! – Верс махнул рукой бойцу, проходившему мимо. – Не подскажешь, какой сегодня день?

– А-а… тринадцатое февраля, лейтенант. У вас часы сбились?

– Да нет, все в порядке. Спасибо.

Пожав плечами, солдат пошел по своим делам, оставив отряд Верса в смятении. Никто из них не понимал, что происходит, но тут Харт решил сделать свое предположение.

– Я думаю… может, дело в аномальной зоне вокруг столицы?

– То есть?

– Ну. В подземельях мы столкнулись с аномалией и решили, что она просто создает копии одного и того же этажа. Но что если она вдобавок отделила нас от всего остального мира, замедлив время внутри себя?

– Это звучит очень странно. Но я уже вообще ничего не понимаю.

– Ха-а, четвертое, тринадцатое – какая разница? – Морж устало вздохнул и увел взгляд в сторону. – Раз гильдия еще не распалась, мы ничего не пропустили. Лучше побеспокойтесь за Квота. И за себя. Может, вы и живы только потому, что госпожа Милия смогла найти время и лично почувствовала в вашем спасении.

– Ну не знаю. Девять дней весьма внушительный срок. Эх. Как бы то ни было, вернуть потраченные дни уже нельзя. Давайте подождем Квота, а потом со всем этим разберемся.

Возражений на предложение Верса не последовало. За прошедшие сутки, которые для остального мира растянулись на девять дней, отряд перенес слишком много, чтобы беспокоиться из-за каких-то временных аномалий. Во всяком случае, они уже за ее пределами, а потому нет никакого смысла продолжать думать о ней. Точно не сейчас.

* * *

Закончив разговор с Милией, Квот покинул комнату отдыха и, забрав свое снаряжение со склада, отправился на первый этаж.

Поначалу ему было тяжело переставлять ноги, но он решил, что сможет к этому привыкнуть. Даже боль не доставляла особых проблем, если только не сильно крутить шеей. А вот сквозные отверстия в нагруднике и черном костюме его порядком раздражали.

– Тц. Надо бы к броннику заглянуть. М? – спустившись по лестнице, боец увидел сидящих у входа братьев, и поспешил присоединиться к ним.

Хотя ему показалось странным, что одного из них недоставало, но он не придал этому значения. Лишь подойдя ближе, он понял, что что-то не так. Ведь никто из его братьев даже не разговаривал друг с другом.

– Эй, чего вы приуныли? Знаю, не самое приятное место, но все же…

– Квот?.. – Верс подошел к бойцу и положил руку на его плечо. – Как ты, брат? Госпожа все тебе рассказала?

– Да, похоже на то… Ничего страшного, лейтенант, бывало и хуже. Лучше скажите, что с заданием? Вы нашли, что искали?

– Обсудим это в более безопасном месте. И еще… ты должен знать, что никто из нас не будет против, если ты примешь предложение главнокомандующего. Не каждому дается шанс умереть спокойной смертью.

– Сэр, это все чушь. Я – часть отряда. И пока я могу стоять на ногах, то буду продолжать ею быть. Так что давайте на этом закончим.

– Как скажешь. Тогда поступим следующим образом. Раз мы в Ватомире, надо заглянуть в здешний штаб и представиться командору, да и заодно перепроверить голокуб Уэса. А еще нам нужно заменить СИМ и подлатать твою броню. Дрозд.

– Я.

– Бери Квота и Лаки, и идите к Белому дворцу. Там наш склад снабжения, возьмите все, что нужно, и приходите к штабу. Только не нарывайтесь на местных. И… расскажи Квоту о том, что случилось в столице.

– Есть. Девятый, Десятый, за мной.

Без всяких промедлений капрал отдал приказ, после чего отряд взял в руки оружие. Разумеется, Ватомир оставался городом гильдии, и в теории солдаты не должны были носить автоматы вне патруля. Но все понимали, что лучше держать их при себе, когда будешь проходить через толпу демонстрантов.

Напоследок Квот перекинулся взглядом с остальным отрядом. Его чуть смутила интонация Верса, когда тот попросил Дрозда рассказать о случившемся. И то, что он до сих пор не видел Глитча, лишь усиливало беспокойство.

* * *

13 Февраля, Трущобы Ватомира, 19:39 вечера.

На улице уже было темно и довольно холодно, но вдалеке еще слышались недовольные возгласы рабочих, отстаивающих свои права. И хотя уже скоро должен был начаться комендантский час, ни одного ударного в бедных районах видно не было.

Бойцов батальона «Оскар», отвечавших за контроль Ватомира, едва хватало, чтобы охватывать всю территорию столь большого города. Даже с военнообязанными, набранными из армии КТК, было невозможно следить за трущобами во время массовых демонстраций и беспорядков. И это стало отличным временем для всякого отребья, желающего провернуть свои грязные дела за спиной гильдии.

Но не только воры и рэкетиры шныряли по безлюдным кварталам. Несколько совсем обычных на вид мужчин проскользнуло вдоль улицы, направляясь к каким-то старым докам.

Когда-то в этом месте протекала довольно крупная река, соединяющая между собой весь юго-восток Преиха. Но Отвергнутые перекрыли русло реки плотиной и стали создавать более «эффективный» канал, из-за чего здешняя река почти полностью пересохла. Лишь старые лодки, валяющиеся на каменистом берегу, напоминали о том, что еще не так давно здесь была вода.

В результате многие торговцы потеряли хороший маршрут и бросили свои склады пустовать, поскольку даже не могли их продать. И некоторые банды города решили этим воспользоваться.

– Давай быстрее.

– Погоди ты, я нихрена не вижу… И-и-и, есть. Пошли.

Открыв замок на одном из таких складов, мужчины огляделись и забежали внутрь. Включив магический светильник, они осмотрели помещение и в конце концов нашли то, что искали.

Перед людьми стояло нечто, покрытое брезентом. Недолго думая, они отодвинули край ткани, за которой находилось не что иное, как кузов одного из автомобилей гильдии.

Но внутри него лежало нечто гораздо ценнее, чем невиданное доселе транспортное средство. Потянувшись рукой, лысеющий старик пытался достать то, что им обещали новоиспеченные владельцы этого склада. И наконец он вытащил из-под брезента обещанную вещь.