Текст книги "Ударные (СИ)"

Автор книги: Марк Гуменюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Хоть она и была создана позже всех, не успев сразиться с врагами гильдии в старом мире, но ей уже не раз рассказывали, как Отвергнутые вели войну. И как генералы и личи погибали, а затем воскресали, девочке тоже было известно.

Сложно ценить жизнь, когда с самого рождения тебя убеждают в том, что смерть – не конец пути, а лишь его часть. Единственным исключением были рядовые юниты с кристаллами жизни, которых нельзя воскресить. Но и они легко заменялись, поскольку создавались на конвейере.

Подумав об этом, Инсомния еще раз посмотрела на Лонгстрима. Несмотря на их дружбу, ударный оставался всего лишь расходным материалом. Помимо него есть еще сотни тысяч таких же солдат, и ни внешностью, ни способностями они друг от друга не отличаются.

Тем не менее… девочка не могла сказать, что Лонгстрим и другие знакомые ударные ей безразличны. К друзьям Инсомния всегда относится с большим трепетом, даже если порой продолжает вести себя эгоистично.

Но проблема заключается в том, что она даже не думает о том, что ее друзья могут умереть. Она знает их практически со дня своего появления, и их присутствие в ее жизни так же постоянно, как небо над головой, сдувающий волосы ветер и холодный северный воздух, пахнущий хвойными деревьями.

Пока Инсомния обо всем этом думала, то прошло уже больше десяти минут. В рамках подавления восстания это было ничтожно мало, и за это время ситуация не могла кардинально измениться.

Однако это случилось.

[Внимание, внимание!] – в голове Инсомнии и в шлеме Лонгстрима раздался голос командора батальона, что чуть не заставило этих двоих подпрыгнуть. – [Говорит подполковник Панду. Мы получили сообщение, что генерал Индицибус обезвредил заклинателей, удерживающих в плену регулярные части нашего батальона. Барьер, сковавший их внутри казарм, уничтожен! Всем, кто находится на линии соприкосновения, разрешено перейти в наступление, чтобы объединиться с нашими освобожденными братьями!]

– Что? А что же тогда здесь? – спросила Инсомния у Лонгстрима, который почему-то не отрываясь смотрел куда-то вдаль. – М?

[Наступил решающий момент в битве за Ватомир. Приложите все усилия для прорыва окружения, а затем восстановите контроль над городом! Конец связи.]

Сообщение прервалось, и девочка даже слегка расстроилась тому, что восстание подходило к концу.

– Эх, а я хотела развлечься. Ну, что ж, давай тогда просто зачистим этот дом, раз там нет тех сильных заклинателей. – чуть приподнявшись, она размяла шею и потянулась, готовясь дать врагу жестокий бой. Но она вдруг остановилась, не получив ответа ударного. – Лонги? Что-то не так?

– Посмотри туда, пожалуйста. Это визор глючит или там и правда желтый дым тянется вниз по улице?

– А? Где?

Инсомния проследила за указательным пальцем Лонгстрима и наконец увидела то, что так его озадачило.

Прямо с занимаемых врагом позиций распространялся желтый туман, скрывающий в себе основания зданий. Но что-то с ним было не так.

Он не был похож на простой дым. Его очертания было легко разглядеть и по какой-то причине он стелился у земли, совсем не поднимаясь в воздух. Продвигаясь по улице, он словно наваливался огромной массой на все, что вставало у него на пути, после чего резко падал обратно на дорогу, как будто действительно имел вес.

– Что это?.. – завороженная столь необычным явлением Инсомния, задала этот вопрос чуть ли не шепотом. Но ответ прозвучал довольно громко и ясно.

– Это газ, – незнакомый голос пришел из-за спины. – Разработанный нашими учеными.

Не успела Инсомния опомниться, как Лонгстрим выхватил винтовку и резко обернулся. Но стоило ему это сделать, и что-то очень тяжелое врезалось ему в грудь.

– Гх! А? – ударный в тот же миг обессилил. Его пальцы отпустили рукоять, и автомат упал на землю. Посмотрев вниз, он увидел, как чья-то рука вонзилась в его доспех и схватилась за то, что было внутри. – Ах…

– Зрение тебя не подводит, боец. Надеюсь, это станет твоим утешением.

Разжав хватку, незнакомец отпустил кристалл жизни Лонгстрима, из-за чего тело ударного безвольно свалилось прямо в объятия Инсомнии.

Девочку будто парализовало. Держа на руках своего друга, она чувствовала, как излучаемая его кристаллом энергия медленно угасала. А вместе с ней и его жизнь.

И виновником всего этого был человек, облаченный в разбитый парадный доспех преихской армии. Седой военный смотрел на этих двух сверху вниз, не выражая никаких эмоций на лице. Он не чувствовал никакой опасности за свою жизнь, хотя до этого редко когда позволял себе напрямую участвовать в сражении. Но теперь ситуация была иной.

Ведь сейчас фельдмаршал видел перед собой лишь испуганного ребенка и обессиленного солдата, умирающего у того на руках.

Глава 29

«Недесткое дело»

– Итак, кто же ты такая? – фельдмаршал медленно потянулся к Инсомнии рукой.

Но стоило девочке прийти в себя, как она тут же превратилась в трехметрового голема и врезала старику прямо в голову.

– Получай!

– Грх!

Обычного человека при таком ударе ждала бы верная смерть. Но фельдмаршал лишь отлетел к дальнему краю крыши и после приземления сразу встал на ноги.

– Признаюсь, это было… Хм?

Тем не менее, когда он поднялся, то ни Инсомнии, ни солдата на крыше уже не было.

Подбежав к краю, фельдмаршал осмотрелся и заметил каменного монстра, забежавшего в парк. Направив туда свою руку, он стал собирать в ней большой запас маны, что сопровождалось характерным жужжанием. И как только энергии собралось достаточно, мужчина запустил в Инсомнию синий луч, выбивающий окна лишь пролетая рядом.

Зафиксировать попадание не удалось, поскольку крона деревьев затрудняла обзор, однако фельдмаршал был уверен, что смог поразить цель. Так, вытерев кровь из-под носа, он спрыгнул вниз и побежал к девочке, не испытывая никаких неудобств из-за потери большого количества маны.

Как и ожидал фельдмаршал, синий луч смог навредить Инсомнии.

– Арха-а-а! – когда ее правая стопа разлетелась на мелкие камешки, девочка вернулась в человеческий облик и кубарем покатилась по траве вместе с Лонгстримом, которого держала на руках. – А-а-ах…

Кровь бесконтрольно выходила из раны, поэтому Инсомния направила свои силы на то, чтобы превратить обрубок ноги в камень. Но у этого были свои последствия.

– А-а-а-а-а-ха-ха-а-а! – девочка схватила землю руками и взвыла от невообразимой боли. – А-а-а-а-а-а-а-а!

Превращение в камень или истинную форму не доставляет големам дискомфорта, однако частичное окаменение приносит им немало страданий. Боль от этой трансформации передается в остальные мышцы и не прекращается даже после того, как окаменение спадает.

Никак, кроме адских мук от болезненной судороги, совмещенной с болью от оторванной конечности, состояние Инсомнии описать невозможно. Чтобы не умереть от болевого шока, она второпях достала из «Пустотного мира» склянки с красной жидкостью и еще парочку с желтой.

Выпив все без остатка, она наконец облегченно вздохнула. Исцеляющее зелье и эликсир сопротивления на какое-то время притупят ее боль, но ненадолго. В любом случае это волновало ее не так сильно, как лежащий неподалеку боец, переставший подавать даже малейшие признаки жизни.

– Лонги! Мгх! – встав на одну ногу, Инсомния быстро допрыгала до бойца и упала рядом с ним на колени. Приподняв его голову, она посмотрела на то, что осталось от брони Лонгстрима, и ужаснулась. – Ах! Какой кошмар… Н-не бойся, Лонги! Сейчас я телепортирую нас на базу. Там тебя подлечат… обязательно подлечат… Тц, да где же он⁈

Роясь у себя в инвентаре, девочка наконец достала свиток для телепортации и уже собиралась активировать его. Но вдруг раздался странный хруст.

– А?..

Звук, словно кто-то наступил на разбитое стекло, эхом пронесся в разуме Инсомнии. И когда она поняла, что это было, свиток сам вывалился из ее ослабевших рук.

– Лонги… нет.

Визор Лонгстрима погас. Равно как и его кристалл жизни. И Инсомния не могла в это поверить. Но даже неверие не смогло остановить ее слез.

Оборванные нити, ранее оплетавшие кристалл бойца, сейчас безвольно болтались внутри его груди. А от полного энергии сердца, остался лишь маленький холодный камушек.

Такой была смерть ударного по имени Лонгстрим, посвятившего свою жизнь защите самых молодых членов гильдии. Беззвучной… и жестокой. На руках той, кого он сам искренне считал своим другом.

Незнакомые эмоции охватили душу Инсомнии. Девочка схватилась за грудь, чувствуя, что ее сердце вот-вот выпрыгнет наружу. Но это было не то чувство, как когда человек впервые в кого-то влюбляется, а нечто гораздо мрачнее.

Ничего похожего она не испытывала, хотя со смертью Инсомния была знакома не понаслышке. Но за всю ее короткую жизнь это был первый раз, когда умирал кто-то из ее близких.

Она просто не могла понять, как такое возможно. Что тот, с кем ты совсем недавно вел непринужденные беседы о лунах и мультиках, вдруг взял и перестал существовать. Так просто. Без всяких криков и борьбы.

Инсомния положила голову бойца обратно на землю и взглянула на свои трясущиеся руки. Но когда она увидела на ладонях запекшуюся кровь, ее дыхание неожиданно остановилось.

– … Аха. Ха.

В этот момент в разуме девочки что-то щелкнуло, и она стала видеть перед собой сцены из прошлого. Как вокруг нее погибают ударные. Как умирают раненые в полевом госпитале. И как умирают те, кто встал у нее на пути.

– Нет. Не может быть… – Инсомния уперлась руками в землю.

Кровавые сцены, как люди превращаются в груду мяса и костей, встречаясь с ее мощными ударами, одна за другой всплывали в ее голове. Как и ужас на лицах узревших, что на самом деле из себя представляет генерал Инсомния.

Это все время было с ней. Каждый ее бой, начиная с того дня, как она впервые лишила человека жизни из-за какой-то футболки. Она лишь вспомнила все это и наконец осознала, что сотворила своими собственными руками.

– О создатели…

Слезы стали бесконтрольно стекать по ее лицу. Смерть Лонгстрима, смерть согильдийцев, сотни убитых врагов. Это было выше того, что могло выдержать ее сердце.

Она лишила жизни стольких людей. Просто оборвала судьбу таких же разумных существ, у которых когда-то тоже было беззаботное детство. У которых была жизнь.

И расплата за совершенные грехи уже стояла позади нее.

– Так-так. Я и не надеялся встретить сегодня одного из генералов. Но то, что им окажетесь именно вы, несомненно, большая удача для меня. Напротив, вам, уважаемый генерал, эта встреча не особо понравится. Или мне лучше называть вас… – фельдмаршал остановился в двух метрах от девочки, – … госпожой Инсомнией?

Услышав свое имя, Инсомния смогла выйти из транса и развернулась на голос фельдмаршала. И лишь увидев лицо старика, она почувствовала, как внутри зарождается настоящий пожар.

– … Из-за тебя мой друг погиб, – на месте отсутствующей ступни Инсомния вырастила себе небольшой каменный протез, а затем встала на ноги и со злостью заглянула в глаза седого мужчины. – И за это я тебя убью.

– В самом деле? И как же вы это сделаете? Ваш лучший удар я уже видел, и сильнее ударить у вас уже не получится. Кроме того… не похоже, что вы и правда настроены драться.

– Ха? О чем это т…

Только сейчас девочка заметила, что все ее тело дрожало как осиновый лист. В попытке сжать кулаки, она лишь ощутила слабость своих мышц и неспособность дать фельдмаршалу бой.

– Что же это…

В неверии Инсомния была готова упасть на землю, но чудовищный страх прибил ее ноги к земле. Может, разумом она и хотела отомстить, но тело совсем ее не слушалось. Словно она и вовсе никогда не сражалась.

И когда холодные пальцы фельдмаршала сжали ей горло, Инсомния не смогла ему помешать. Обессиленно схватившись за руку старика, ей даже не удалось ее отбросить.

Девочка окончательно потеряла волю к борьбе.

– Кх. Мгхм!

– Посмотрите на себя… Принимаете облик ребенка, надеясь вызвать сострадание, а у самой не одна сотня трупов за спиной. Вы, Отвергнутые, настоящие выродки. Но я с вами разберусь. Вы заплатите за все преступления против моей страны.

С этими словами фельдмаршал усилил хватку и поднял тело Инсомнии над землей.

Ее лицо посинело в безуспешных попытках вдохнуть хоть какой-то воздух. Она не могла сопротивляться, не могла дышать. Ей оставалось только отдать свою жизнь в руки абсолютного зла, для которого даже убийство детей не является чем-то неприемлемым.

Руки девочки безвольно опустились. Цвет кожи стал мертвенно-бледным, а глаза залились кровью. Стоило фельдмаршалу сжать ее горло еще сильнее, и жизнь Инсомнии на этом бы и закончилась.

Но вдруг из шеи мужчины брызнула кровь, а мгновение спустя откуда-то сбоку раздался громкий выстрел.

– Гфаркх! – машинально разжав пальцы, фельдмаршал схватился за горло и отступил на два шага назад.

Он даже не стал использовать защитный барьер или искать стрелка, а просто медленно растворился в воздухе, будто его здесь никогда и не было. В итоге желание убить Инсомнию чуть не обернулось его собственной смертью.

Сама девочка, упав на землю, стала часто хватать ртом воздух. И когда цвет ее кожи стал возвращаться в норму, к ней уже подбежал загадочный спаситель. Вернее, загадочным он был до тех пор, пока не открыл рот.

– Инсомния! – крестоносец, вернув в кобуру большой пистолет, аккуратно взял девочку на руки и повернулся к подоспевшим ударным. – Оцепите район! Если фельдмаршал здесь, мы должны найти его!

– Сэр, есть, сэр!

– Д-дядюшка Индицибус?.. – тихо произнесла девочка.

– Да. Да, Инсомния… Не волнуйся, маленькая. Все позади. Пора вернуть тебя домой.

Эти слова послужили для Инсомнии своеобразным сигналом. И пока Индицибус активировал свиток телепортации, желая поскорее увести раненого генерала с поля боя, сознание девочки погрузилось во мрак.

Теперь ее судьба находилась в надежных руках крестоносца. В отличие от судьбы жителей, чьи дома один за другим поглощал таинственный газ.

* * *

Ватомирское восстание закончилось так же внезапно, как и началось. Несмотря на то, что регулярные войска батальона только были освобождены из-под удерживающего купола, а основная ударная сила Отвергнутых еще только двигалась к городу, мятежники постепенно прекращали организованное сопротивление.

В какой-то момент все они будто лишились своих командиров. В городе остались лишь рядовые, которых бросили на расправу гильдии, и гражданские, присоединившиеся к восстанию уже по ходу дела. По итогу солдаты либо уничтожали разрозненные группы, либо брали в плен тех, кто решил добровольно сложить оружие.

Но Отвергнутые не победили.

Пока в городе продолжали идти бои, на восточной окраине кто-то открыл сотни заранее заложенных баллонов с ядовитым газом. Быстро распространяясь, он поглощал район за районом, а все, кто находился внутри, погибали мучительной смертью. Прямо в своих домах.

Это обернулось настоящей катастрофой. Когда Отвергнутые пресекли распространение газа, подняв над зараженной зоной защитный барьер, было уже поздно.

Газ захватил всю восточную область города, и проживающие там люди не смогли спастись от него. Не помогали ни влажные тряпки, ни подъем на крышу. Ядовитое облако стелилось низко, но все еще было выше стандартного четырехэтажного дома. Лишь горстке людей удалось эвакуироваться на MCC.

На нежить газ никак не влиял. Но бойцов это вряд ли радовало. Потому что ужасные картины, когда задыхающиеся жители выбегают из своих домов и умирают у тебя под ногами, буквально выплевывая свои легкие, даже на бойцах ватомирского гарнизона оставили след.

Некоторые ударные пытались спасать попавших в беду, отдавая им свои шлемы, но те не помогли избежать неизбежного. Они не оборудованы системой фильтрации воздуха, ввиду ненадобности, поэтому бойцы ничем не могли помочь гражданским. Как бы сильно этого не хотели.

В результате только по приблизительным подсчетам, жертвами газовой атаки стали больше двадцати тысяч жителей. Патрулируя зараженные улицы в поисках уцелевших, ударные за раз находили около десятка тел, которыми были усеяны дороги.

И лучше бы они остались там гнить, чем то, что случилось с трупами после.

Под воздействием зеленой луны жители стали восставать из мертвых и тут же бросались в бой с патрульными. То ли из-за сбоев в организме, то ли из-за эффекта луны, но убитые получили невероятную силу и с легкостью вскрывали броню ударных, словно консервные банки.

Где-то через час боев солдат начали оттеснять обратно к барьеру. Понимая нависшую над городом угрозу, генерал Индицибус отдал приказ обстрелять основные скопления нежити из подоспевшей приграничной артиллерии. И пока ударные по всему периметру пытались не пропустить мертвецов в остальной Ватомир, вокруг барьера стали возводить стену из заранее подготовленных для подобных целей бетонных блоков.

Жители города с ужасом наблюдали за этим процессом. У многих были семьи и близкие в зараженных районах, но пока никто даже не представлял, насколько большой была эта трагедия. И к чему все это приведет.

Но помимо уничтожения мертвецов у гильдии были и другие срочные дела. Многие вопросы о прошедшем восстании остались без ответов. И на их поиски отправился отряд Верса, объединившийся незадолго до того, как лидеры мятежников начали газовую атаку.

Путь отряда «Goose company» лежал в корпус обслуживания ретрансляционной вышки. Это было одно из немногих мест в зараженной зоне, которое было освобождено, поскольку оно, в отличие от гражданской инфраструктуры, имело важное значение для военных.

Сам корпус был обнесен забором с колючей проволокой, а на его крыше уже установили пулеметные гнезда, чтобы защититься от возможной атаки мертвецов. Бойцов Верса встретил командир отделения связистов и проводил их внутрь здания, где перед ними предстал весь уцелевший после восстания отряд.

– И это все?.. – спросил лейтенант, обнаружив на посту лишь четверых связистов и пару гвардейцев.

– … В самом начале враг попытался завладеть корпусом. Мы не позволили. За одну эту ночь я лишился десяти своих людей. Надеюсь, оставшихся хватит, чтобы помочь в вашем расследовании.

– Спасибо, брат. Обещаю, мы доберемся до истины. Дрозд, нашел что-нибудь?

– Хм. Есть странная активность.

Сидя за терминалом, подключенному к базе данных ретранслятора, капрал повернул экран лицом к остальным. Показав всем на изгибающуюся линию, на которой периодически всплывали едва заметные всплески, он сделал свой неутешительный вывод.

– В штатном режиме ретранслятор работает только на заданные частоты, а прочие игнорирует. Но на графике активности видны серьезные колебания, что указывает на подключение к несанкционированным частотам.

– Серьезные? Да они же махонькие. Наверняка просто помехи или кто-то случайно подключился к главной частоте.

– Нет, Морж. Ретранслятор работает в одну сторону. К нему нельзя подключиться без ведома обслуживающих его связистов. А поэтому я должен спросить… – лейтенант посмотрел на командира отделения. – Вы отдавали приказ на подключение дополнительных каналов связи?

– Никак нет. У нас строгий регламент, и мы не имеем права перенастраивать ретранслятор без одобрения штаба.

– Но вы же видите эти скачки? – с подозрением спросил Дрозд. – Или для вас они тоже недостаточно большие?

– Нет. Ты прав, это аномалия. Но это значит, что за всем этим стоит кто-то из моих ребят…

Увидев, как командир буквально паник от такой новости, Дрозд решил, что перегнул палку, и поспешил извиниться.

– … Простите. Нам близки ваши чувства по отношению к отряду. И нам самим не хочется обвинять своих братьев во всем этом. Я был бы рад, окажись эти скачки помехами.

– Но это не так. Ха-а… будет сложно им это сказать, но…

Не успел командир договорить, как сзади к нему подошел один из связистов и что-то прошептал. Бойцы Верса переглянулись, но их не заставили долго ждать.

Чуть помедлив, командир отделения в неверии озвучил то, что ему передал подчиненный.

– Эм. Свирп признался, что это он добавил в вайт-лист новую частоту. И… и сказал, что сотрудничал с восставшими, дав тем возможность прослушивать все наши переговоры.

Все, кто слышал слова командира, уставились на связиста, смиренно держащего руки за спиной. При себе у него не было никакого оружия, но ударные все равно осторожно окружили его со всех сторон.

– Если это правда… – заговорил Верс, держа руку на кобуре, – … я хочу задать тебе несколько вопросов.

Глава 30

«На создателей надейся…»

После неожиданного признания предателя переправили в ватомирский штаб, где по совместительству находился карцер. Допросом остальных связистов сейчас занималась гвардия, но с главным подозреваемым предстояло разобраться лейтенанту Версу.

Помещения здесь были тесные, поэтому он оставил в камере только Дрозда для консультации и подстраховки, а остальным приказал подождать за пределами карцера. Снаружи также стояли гвардейцы, а вход был закрыт отражающим барьером, так что безопаснее этого места сейчас в Ватомире не было.

Но связист все равно испытывал тревогу, хотя сам допрос еще даже не начался. Шлем с него сняли, и было видно, как зрачки бойца бегают из угла в угол, а пристегнутые к столу руки неестественно дрожат. Хоть он и сознался, но, кажется, уже начал жалеть о своем выборе, видя реакцию со стороны братьев.

По большей степени его переправили сюда из-за страха расправы. В момент признания его чуть не пристрелил один из связистов, из-за чего нахождение в карцере стало для него своеобразной защитой. И все же всем было очевидно, что даже здесь он был далеко не в безопасности.

Наконец, когда Верс положил на стол терминал и голокуб, чтобы записать разговор, допрос можно было начинать.

– Итак, приступим. Назови свое имя и звание.

– Специалист УС-25213, Свирп, сэр.

– Ты сознаешься в том, что участвовал в сговоре с мятежниками и помог им получить доступ к нашей радиосвязи?

– Да, сознаюсь.

– Что ж, – лейтенант переглянулся с Дроздом и продолжил. – Расскажи, как им удалось тебя завербовать и когда это было.

– Я… это было неделю назад. Ко мне пришел знакомый боец и предложил помочь в организации восстания. Когда я согласился, он назвал частоту, к которой я должен был подключить ретранслятор в день мятежа.

– Назови имя этого бойца, пожалуйста.

– Рядовой Спей. Но это вам не поможет, он погиб незадолго до мятежа, когда во время патруля на его отряд напали протестующие… Можете найти его в списке погибших.

– … Найдем, – презрительно сказал Дрозд, скрестив руки на груди.

Записав что-то в свой терминал, Верс открыл досье фельдмаршала и продемонстрировал его Свирпу.

– Тебе знаком этот человек?

– Хм… Нет, я его прежде не встречал. За все время я виделся лишь с одним парнем. Он пришел в день восстания, чтобы проверить, точно ли я сделаю работу.

– И о чем вы говорили?

– В основном… он меня убеждал. У меня появились сомнения после смерти Спея, но тот человек уверял, что я поступаю правильно.

– А почему ты вообще решил предать гильдию? Создателей, братьев, всех лояльных Отвергнутым людей? Кто из нас тебе так насолил?

– Дрозд… – Верс укоризненно посмотрел на своего заместителя, но подозреваемый успокоил его.

– Все хорошо, сэр. Я это заслужил, – боец несколько секунд посидел в тишине, обдумывая свои дальнейшие слова. Но не найдя походящего ответа, решил сказать все, как есть. – На самом деле я не хотел никого предавать. Я живу ради службы создателям и гильдии, но… но что если то, чем мы занимаемся, неправильно?

– То есть?

– Ну. Вы же оба не из местного гарнизона, да? Я не знаю, как обстоят дела в других городах, но скажу так: все то, что случилось в Ватомире, является результатом лишь наших собственных поступков.

– Говори за себя. Из-за твоей помощи бунтовщикам погибли тысячи невинных людей. Ты хоть представляешь, сколько крови на твоих руках?

– Представляю, капрал. Я покрыт ею с головы до пят. Но не только я. Все мы! – Свирп посмотрел прямо на бойцов и со злости сжал кулаки. – Мы пришли в этот город и сделали жизнь людей еще хуже, чем было при старом короле. Грабили, издевались, заставляли работать до седьмого пота! Вы хотя бы слышали про 16-ти часовые рабочие смены? А здесь это обычная практика.

– Есть много способов изменить ситуацию, не прибегая к предательству.

– И каких же способов, лейтенант⁈ Отвергнутые в Ватомире уже не первый месяц, и все становится только хуже. Ни забастовки, ни протесты, ни жалобы ударных не помогли достучаться до высшего руководства. Эти вопросы даже не поднимались на собрании батальона. Так что не знаю, сэр, как еще можно было изменить ситуацию, кроме как поддержать жителей города в их стремлении к лучшей жизни…

Слова бойца заставили Верса и Дрозда задуматься. Как и все ударные, они не так часто общались с людьми, но никогда не пожелали бы им того, что творилось в Ватомире.

Возможно, дело в отношении самих людей. Когда ударные помогли спасти Слеим и его жителей от Теократии, взамен получив всеобщую любовь и обожание, жесткий курс гильдии тут же был свернут. А ведь именно слеимовчан изначально собирались эксплуатировать на рудниках.

Напротив, в Ватомире протесты начались практически сразу после вступления гильдии в город. Сам захват власти происходил по более кровавому сценарию, чем было в том же Слеиме, но ватомирцы все равно слишком буйно отреагировали на смену руководства, учитывая то, что старое к ним тоже не особо хорошо относилось.

Однако это все равно не оправдывает отношение гильдии. И как бы Верс и Дрозд не были преданы Отвергнутым, нельзя не согласиться с тем, что действия ответственных за Ватомир были за гранью добра и зла.

– Но если все было так плохо, то почему ты во всем сознался? – и все-таки одна деталь требовала уточнения. – Ты мог бы помочь освободить город в будущем, когда представится более удачная возможность. Мы ведь могли и не найти того, кто добавил частоту в вайт-лист.

– … – на вопрос лейтенанта боец не сразу дал ответ. Однако скрывать свои мотивы больше не было никакого смысла. – Потому что люди сами себе злейшие враги.

Не совсем понимая, что Свирп имел в виду, Верс попросил уточнить, и тогда связист устало вздохнул.

– О-ох… Поначалу я думал, что это наши выпустили тот газ. Но это было бы слишком даже для Отвергнутых. И также безрассудно. Только тем, кто хочет выгнать нас из города, есть от этого прок. И раз они сами решили пойти против своего народа, помощь им никак не изменит жизнь ватомирцев к лучшему. Уж лучше все останется, как есть. Мы их хотя бы защитим…

Верс и Дрозд еще какое-то время провели в камере, после чего завершили допрос. Хуже всего было то, что им так и не удалось вынести из этого разговора ничего полезного. У них остался лишь неприятный осадок и укрепились сомнения насчет правильности действий гильдии.

– И что с ним теперь будет? – Дрозд, видимо, изменил свое отношение к связисту за время допроса, и выглядел слегка обеспокоенным за его дальнейшую судьбу. Но ответ Верса его лишь сильнее расстроил.

– Зависит от решения трибунала. Но за предательство, повлекшее за собой смерти гражданских и солдат, его, скорее всего, расстреляют.

– Эх. Не нравится мне то, куда все катится… Предательство на предательстве, конфликт на конфликте. И всему виной попустительство руководства. Такими темпами мы скоро будем воевать со всеми соседними странами.

– С подключением, Дрозд. Создатели же сами сказали, что нашей первоочередной целью является захват мира. Думаешь, он может пройти без большой войны?

– Не знаю, сэр. Меня больше волнует то, какой будет эта война. И что за мир будет построен после ее завершения.

Покинув карцер, бойцы пошли навстречу своему отряду, и пора было бы закрыть столь опасную тему. Хотя вряд ли ударные до конца осознавали, сколь важной она была. Не только для Отвергнутых. Но для всей планеты в целом.

– Будем надеяться, что создатели со всем этим разберутся. Потому что если мир ждет та же судьба, что и жителей Ватомира… я бы не хотел в нем жить.

* * *

14 Февраля, Главная база, 7:11 утра.

Прохладным утром возле резиденции создателей бродила горничная с фиолетовыми волосами. Тенерис, как и всегда, просыпалась рано, и даже начала получать некоторое удовольствие от прогулок в одиночку. Утром всяко было меньше суеты, и можно было отдохнуть от привычной рутины.

Но вот персону, которую Тенерис встретила недалеко от резиденции, никто прежде в такую рань не видел.

Инсомния сидела на лавочке, держа в руках железную трость. В отличие от ее обычного настроения, сейчас она была чем-то подавлена, и горничная решила выяснить, в чем же было дело.

– Привет, а ты чего здесь? Я тебя со вчерашнего дня не видела.

– А? Да я так. Сижу. Думаю.

– Мм. А зачем тебе трость?

– Нога плохо регенерировала. Сегодня будут ломать, чтобы снова срастить.

– Регенерировала? А что произошло? Стой… ты же не была в Ватомире, верно?

Девочка не ответила, но Тенерис и так все поняла. Проведя рукой по лицу, горничная села рядом и сложила руки вместе. Правда, Инсомния так и не продолжила разговор, поэтому пришлось ей.

– Сестра была весь вечер на взводе. Вызывала командиров, ездила по городам, собирала десантные отряды. Никогда не видела ее настолько загруженной. Не знаю, что было ночью, но сегодня утром я ее не застала. Хм… – посмотрев на Инсомнию, не выражавшую никакого интереса к ее словам, Тенерис устало вздохнула. – Вы же не сдали город, да?

– Лонгстрим погиб…

– … Что? К-как? – не веря своим ушам, девушка схватила Инсомнию за плечо. – Что произошло?

– Его убил какой-то дед в доспехах. Я-я не успела его спасти. Я просто стояла и смотрела, как он… кх.

Тенерис уже начала жалеть, что подняла эту тему. Успокаивать Инсомнию всегда было сложно, но когда речь шла о смерти друга… Такое было впервые. Ничего удивительного, что горничная не знала, как ее утешить.

Все, что она могла, это крепко обнять свою подругу. И надеяться, что ответственные за это получат по заслугам.

* * *

Несмотря на поистине печальное положение, в котором оказались жители Ватомира, не во всем городе царило уныние. Например, в одном из домов старого богатого района, сейчас было весьма оживленно.

– Йе-е-ей! Рэйн-тян, иди к нам! – полуголая девушка, держащая в руках полупустую бутылку с бурлящей зеленой жидкостью, игриво позвала лежащего на диване парня. Правда, там его тоже окружали девушки.

– Не-е, мне и тут нормально. К тому же… – Рэйн сделал из своей руки подобие фотоаппарата, из объектива которого торчал глаз, разглядывающий тела его спутниц во всех подробностях. – Вид отсюда просто потрясающий.

Неоновые подсветки, огромные динамики с громкой музыкой, белый дым, алкоголь и десятки женщин. Что сказать. Жизнь у генерала была что надо.

Для целей Рэйна целый дом был в его полном распоряжении. Дабы не мешать соседям и заодно не отвлекаться на разборки с ними, парень самостоятельно обложил все вокруг звуконепроницаемыми панелями. А когда все было готово, он просто позвал в свою обитель всех, кого счел достаточно крутым или привлекательным. Хотя все парни потихоньку отсеялись под конец, Рэйн был совсем не против остаться в компании молодых девушек.