Текст книги "Родственные души (ЛП)"

Автор книги: Марк Энтони

Соавторы: Эллен Порат
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Флинт быстро прошел перед ней и открыл сундук, чтобы показать дюжины резных игрушек, которые он принес с собой из накопленного за зиму в Утехе запаса. Некоторые не пережили тряски на спине напуганного тайлором мула, но большинство были в прекрасном состоянии. Он внимательно изучил содержимое сундука, выбрал свисток, достаточно большой, чтобы малыш не мог его проглотить, и протянул маленькому мальчику, который тотчас же выдул такой жуткий свист, что гном сразу пожалел, что не выбрал какой-нибудь другой подарок. Толстые руки Флинта продолжали копаться в игрушках, выдергивая то одну, то другую, пока в передних карманах его свободной кожаной туники не оказалось их больше дюжины.

Несколько минут спустя, малыш счастливо восседал на краю Флинтовой кровати, выстраивая шеренги резных животных на бельевом сундуке гнома и периодически трубя в свисток. Флинт ждал, пока закипит железный чайник на крюке над горном, и Эльд Айлия определила в ситечке соблазнительную смесь сушеных апельсиновых корок, кусочков корицы и черного чая. Она сделала паузу, чтобы понюхать ароматную смесь.

– Восхитительно, – тихо сказала она и вздохнула. – Напоминает мне напиток, который готовила моя семья, когда я была ребенком.

– Где вы выросли? – на автомате спросил Флинт. Чай со специями, который он в каждую поездку привозил с собой из Утехи, был больше человеческой привычкой, чем эльфийской.

– В Каерготе, – ответила она. Заметив, что Флинт поднял бровь, она продолжила, – Мой отец был изгнан из Квалинести.

– За что? – не подумав, спросил Флинт. Эльфы практически никогда никого не изгоняют; должно быть, по законам Квалинести, это преступление считалось одним из самых общественно опасных.

– Он возглавлял движение за доступ чужаков в Квалинести, – пояснила она. – Его изгнали. Семья, конечно же, последовала за ним. В конце концов, мы осели в Каерготе, где у семьи были дальние родственники. – Должно быть, люди, догадался Флинт; все звенья стали на место. – Я выучилась с группой клириков на акушерку, и когда достаточно подросла, вернулась сюда.

– Зачем? – Вода закипела, и Флинт снял чайник с огня. Схватив толстый шерстяной носок – по его меркам, практически чистый, ношеный всего лишь один день – чтобы воспользоваться им в качестве прихватки, он подтащил воду к столу и налил ее поверх чайных листьев в тяжелый керамический горшок.

По лицу Эльд Айлии скользнуло выражение грусти, но исчезло столь быстро, что Флинт не был уверен, что ему не показалось.

– У меня не было друзей, кроме людей, и к тому времени, когда я, наконец, выросла, они все поумирали от старости. Я владею кое-какой магией – зелья, чтобы облегчить родовые муки, иллюзии, чтобы развлекать детей, и тому подобное – но я ничего не могла поделать, чтобы остановить старение и предотвратить смерть моих друзей детства.

Не был ли среди тех давно умерших людей особенный человек, возлюбленный, чей уход вызвал ту грусть, что проскочила в глазах старой эльфийки, подумал Флинт. Сидя за столом и рассеянно помешивая ситечком в чае, она устремила взгляд вдаль и сухо закончила:

– Мои родители умерли. В Каерготе было еще лишь несколько эльфов. Я была одинока, поэтому вернулась сюда.

Дымка апельсинового и коричного аромата струилась из толстого заварочного чайника. На кровати Флинта спал малыш, раскинувшись на спине, с деревянной коровой в одном кулачке и игрушечной овцой в другой. Эльд Айлия снова заговорила, внезапно уже веселее:

– Здесь я лучше обустроилась, чем там.

Она подняла взгляд и, должно быть, заметила сочувствие в глазах Флинта, потому что рассердилась, ее зеленовато-карие глаза под короной седой косы стали жесткими.

– Не надо меня жалеть, мастер Флинт Огненный Горн, – сказала она. – Я сама выбирала тот путь, которым шла.

Он не нашелся, что ответить.

– Вы уверены, что я не смогу заинтересовать вас кружкой эля? – произнес Флинт.

Эльд Айлия направила на него строгий взгляд.

– Я – няня, – все, что она ответила.

Они сидели некоторое время и пили маленькими глоточками свои напитки, затем Флинт подумал, что, в конце концов, уже почти было время обеда. Поэтому он достал немного квит-па, нарезал несколько ломтиков сыра, а Эльд Айлия достала тарелки из буфета. Флинт бывал в Каерготе в одном из своих путешествий, поэтому они поговорили о городе. Казалось, Эльд Айлия покинула его еще до рождения Флинта. Затем Флинт продемонстрировал, как он сделал птичку-неваляшку малыша, и подарил ей точно такую же. А Эльд Айлия рассказала ему о некоторых из детей, которых она приняла за несколько столетий – я принимала Беседующего-с-Солнцами и обоих его братьев, – гордо произнесла она – и как она ушла на заслуженный отдых с работы акушерки, но продолжала заботиться о младенцах и маленьких детях.

– Я люблю детей, – пояснила она, впервые оживившись. – Вот почему я пришла за игрушками.

В общем и целом, это был неплохой способ провести весенний день.

Наконец, они закончили с сыром и хлебом. Эльд Айлия ополоснула и убрала тарелки, а Флинт вернулся к работе над мечом для Таниса – сначала перенеся спящего эльфийского ребенка с кровати, стоявшей слишком близко к горну, на колени Эльд Айлии. Слабый стук молотка, разбудив, было, ребенка, в конце концов, убаюкал того еще сильнее. Пожилая женщина сидела тихо, напевая младенцу, допивая последнюю чашку чая и наблюдая за продвижением работы над мечом. Прошел час, и Флинт, подняв взгляд, увидел, что Эльд Айлия тоже заснула, положив руку с зеленым рукавом на стол и прижавшись щекой к головке маленького мальчика. Гном улыбнулся и продолжил работать.

Снова прозвенел жестяной колокольчик на дубовой дверью мастерской, и Флинт торопливо поднял взгляд, приготовившись метнуться к ней и вытолкать Таниса наружу. Меч начал обретать форму, с гладким конусным лезвием, с замысловатой гардой из мерцающей перекрученной стали. Флинт подавил вздох облегчения, когда в мастерскую ступила фигура в мантии.

– Я ведь ничего не прервал, мастер Огненный Горн? – спросил Мирал, с шутливой улыбкой на тонких устах. Его голос, обычно скрежещущий, был осипшим до шепота. Бросив острый взгляд, он кивнул на медленно просыпавшуюся Эльд Айлию. Подопечный на ее коленях зашевелился и открыл голубые глаза.

– Не особо, – сказал Флинт, – я думал, это кое-кто другой… – Он шагнул в сторону от жара горна и вытер платком пот со лба и бороды.

– Танталас? – спросил Мирал, расплывшись в улыбке. Старая женщина села прямо и зашептала малышу; ребенок соскользнул с ее колен и побежал, чтобы собрать резных животных, разбросанных на кровати. – На самом деле, – продолжил маг, – я пришел сюда, разыскивая Таниса. Казалось логичным предположить, что раз он не практикуется на дворе в стрельбе из лука, то, скорее всего, находится здесь, с вами. Хотя, если по какой-то причине вы избегаете его…

– Просто я не хочу испортить ему сюрприз.

На вытянутом лице Мирала отразился невысказанный вопрос.

Флинт улыбнулся и потер руки.

– Это подарок, – сказал он, махнув в сторону наполовину готового меча, остывавшего у горна.

Мирал подошел поближе, чтобы рассмотреть оружие, оранжевый отсвет углей играл на его бледных волосах и отражался от черной кожаной отделки его кроваво-красной мантии с длинными рукавами. Он протянул руку в перчатке и мягко, почти благоговейно коснулся теплого металла.

– И это будет чудесный подарок, – сказал он, повернувшись, чтобы выразить Флинту свое уважение. Казалось, мгновение его мысли блуждали где-то далеко. – Он прекрасен.

– Ба, он даже еще не закончен, – грубо сказал Флинт, но, тем не менее, выпятил грудь. Он расправил грязный кусок ткани и набросил на оружие. Эльд Айлия стояла у двери, готовясь к уходу. – Я еще прошлой зимой в Утехе сделал для него несколько наконечников стрел, – добавил Флинт. – Я хочу сделать Танису один большой подарок.

– Гмм? – произнес Мирал. Внезапно он мотнул головой, будто возвращаясь из грез. – Прошу прощения, мастер Огненный Горн. Боюсь, я мало спал прошлой ночью. Беседующий завтра после обеда собирается сделать важное объявление – похоже, только он и лорд Зенос знают о чем – и приготовления заняли всех. Даже у слабого мага есть обязанности. Как и у Таниса, если я, конечно, разыщу его.

Сказав, что пойдет искать Полуэльфа на Большом Рынке, Мирал попрощался с Флинтом и Эльд Айлией, задержавшись, чтобы погладить малыша по головке. Тот замахнулся на мага деревянной лошадкой; Мирал ловко уклонился от удара и вышел за дверь.

– Слабого мага, – прошептала Эльд Айлия, нахмурив брови. Она выглядела задумавшейся. Даже после того, как стихли шаги мага, Эльд Айлия продолжала топтаться в дверях. Дважды казалось, что она была готова что-то сказать, но каждый раз останавливала себя. В это время ребенок нашел себе занятие, обрывая у росшей розы нижние листья и разбрасывая их на пороге. – Вынуждена признаться, мастер Огненный Горн, – наконец произнесла она альтом. – Я тоже пришла сюда, надеясь найти Танталаса. Я… Кое-кто во Дворце больше не желает меня видеть. Поэтому я надеялась найти Танталаса здесь.

– Да? – спросил Флинт, продолжая наблюдать за удалявшимся магом в красной мантии. – Зачем?

– Я знала его мать.

Она не стала продолжать и сразу же вышла.

ГЛАВА 12. МЕЧ

Квалиност был погружен в тишину. Ночь темным покровом лежала на городе. Хотя уже было ближе к рассвету, чем к полуночи, оранжевый свет все еще мерцал в окнах маленькой мастерской Флинта. Внутри гном устало опустился на деревянный стул, разглядывая лежавшее перед ним изделие. Меч был готов.

Он сверкал безукоризненно в красном свете горна, свет танцевал на его острой как бритва кромке и играл вдоль желобка из гномьих рун силы, которые Флинт выгравировал на поверхности клинка. Гарда образовывалась плавными кривыми и элегантными дугами стали, она была столь изящна, словно выросла вокруг эфеса меча, подобно усикам вьющейся виноградной лозы. Даже Флинт – сдержанный, как и подобало гному – чувствовал что-то особенное в этом мече. Он только мог надеяться, что тот понравится Танису.

Ему нравилось доставлять удовольствие Полуэльфу. Возможно, когда-нибудь он сможет показать Танису окрестности Утехи и дать ему возможность увидеть, что эльфы не были единственными обитателями Кринна. Это, подумал он, доставит Танису даже еще большее удовольствие, чем меч.

Флинт вздохнул и затем встал. Он засыпал золой угли в печи и задул единственную тускло светившую сальную свечу. В серебре лунного света он пробрался к кровати в маленькой комнате позади мастерской и, сбросив ботинки, обессилено погрузился в сон. Вскоре в воздухе загремел храп гнома, ритмичный, как удары его молота всего лишь несколькими минутами раньше.

* * *

Была самая темная часть ночи. Дверь мастерской медленно и плавно отворилась так, что колокольчики не издали звука. В нее вошла фигура, осторожно закрыв за собой дверь. Замерла, наклонив голову, затем, будто в чем-то убедившись, беззвучно двинулась в сторону верстака.

Меч тускло сиял в холодном свете Солинари, лившемся сквозь окно. Темная фигура в плаще подняла руку в перчатке и провела пальцем по всей длине клинка, как бы проверяя его остроту, а затем протянула обе руки над оружием. Воздух наполнился шепотом на древнем языке народа, обратившегося в прах много веков назад, и само название этого народа было давно позабыто. Немногие теперь говорили на этом языке, сохраненном колдунами и магами, так как это был язык магии.

Шепот прекратился, последние слоги повисли в воздухе, словно пылинки. Меч засветился, но не из-за луны, а внутренним огнем. Кровавым сиянием, раскаляясь все сильнее и сильнее, пока не озарил все вокруг светом цвета пламени. Лежавшая рядом небольшая горка наконечников стрел также засветилась. Внезапно показалось, что от темноты вне светового круга отделилась тень и поплыла по направлению к мечу, как бы манимая рукой незнакомца. Эта тень какое-то время боролась с пурпурным сиянием, пока внезапно не устремилась вниз, влившись в клинок, будто ее всосали. Оружие слабо дернулось, затем свет погас.

Дверь мастерской качнулась в мягком ночном бризе. Храп продолжался, не прерываясь. Незнакомец исчез.

ГЛАВА 13. ОБЪЯВЛЕНИЕ

Флинт повстречал Таниса следующим утром на Большом Рынке; Полуэльф стоял перед палаткой с вывеской, на которой значилось «Леди Кайэнна: Провидица Всех Планов». Ниже маленькая табличка гласила «Действуют Специальные Цены». Палатка цвета полуночной синевы была украшена серебряными силуэтами лун и созвездий. Несколько молодых эльфов, едва перешагнувших порог детства, с хихиканьем и перебирая в руках монеты, обогнули Таниса с Флинтом и вошли в палатку. Оттуда выплыл запах ладана, когда они откинули полог, и низкий голос произнес нараспев:

– Добро пожаловать увидеть свое будущее, прекрасные эльфы.

– Предсказатели, – фыркнул Флинт. – Все они – жулики и шарлатаны. Постой, я не рассказывал тебе о том, как побывал на Осеннем Фестивале в Утехе? Дай-ка вспомню… – задумался гном. – Это должно было быть вскоре после того дня, когда я провел тех десятерых разбойников в таверне Последний Приют.

Танис сопротивлялся усилиям Флинта оттащить его от палатки провидицы.

– Я был бы не прочь заглянуть в свое будущее, – сказал он. Гном фыркнул и потянул его в сторону выложенного плиткой прохода, оставленного между палатками и прилавками. Полуэльф внезапно как будто пришел в себя. Бросив последний долгий взгляд на палатку леди Кайэнны, он резко повернулся к Флинту и спросил: – О чем ты рассказывал?

– Утехинский уличный чародей пытался продать мне эликсир, который, как он утверждал, сделает меня невидимым, – сказал Флинт, позволив Полуэльфу остановиться перед прилавком эльфа, продававшего, подумать только, мечи. – Тот, на мой взгляд, выглядел подозрительно, как чистая вода, но он сказал мне: «Конечно, он прозрачный. Иначе, как бы он сделал тебя невидимым, понимаешь?» Потом, когда я пришел домой с этим эликсиром…

Танис прекратил поглаживать рукоять меча и обернулся.

– Ты хочешь сказать, что купил его? – не веря, спросил он.

– Не потому, имей в виду, что я поверил словам коварного уличного чародея, – раздраженно ответил Флинт, сверкая глазами и снова пытаясь оторвать Полуэльфа от созерцания меча. – Я с самого начала знал, что это ложь. Мне просто нужно было какое-нибудь доказательство, чтобы я мог сдать его властям, как шарлатана, кем он и был.

– Итак, что произошло, когда ты воспользовался этим эликсиром? – из вежливости спросил Танис, его внимание по-прежнему было занято стендом с оружием. – Вот там – прекрасные мечи. Я мог бы…

– Дешевка, – заметил Флинт, оттаскивая Полуэльфа за руку и игнорируя яростный взгляд торговца оружием. – Тебе не нужен меч. С кем здесь драться в Квалиносте? В любом случае, я выпил это зелье и подумал, что мог бы стащить кружку-другую у того курносого трактирщика, который одурачил меня несколькими днями раньше, дав кружку разбавленного эля вместо доброго напитка, – сказал Флинт со злорадной улыбкой на лице. Но затем он насупился. – Если бы только вышибала – готов поклясться, наполовину хобгоблин, если не полностью – не ухитрился увидеть меня и… Эй! – возмущенно произнес Флинт, обнаружив, что рассказал чуть больше, чем собирался.

Он пристально посмотрел на Таниса, но Полуэльф ответил ему с абсолютно серьезным выражением.

– И?… – спросил Танис.

– И не суй свой нос не в свое дело! – проворчал Флинт. – У тебя что, нет других забот?

Медленно и ловко гном провел Таниса мимо входа в Большой рынок обратно к своей мастерской. Они безмолвно вошли, Флинт прокручивал в голове различные короткие речи, но, в конце концов, так и не найдя, что сказать, молча подошел к столу, где, скрытое темной тканью, лежало что-то длинное и узкое.

– Что это? – спросил Танис, шагнув ближе.

– Кое-что, что я закончил прошлой ночью, – ответил Флинт и отбросил ткань.

Под ней оказался меч, яркий, словно замороженная до твердого состояния вспышка молнии. Рядом с мечом лежали несколько дюжин тускло-черных остро наточенных наконечников стрел.

Конечно же, взгляд Таниса оказался прикован к мечу.

– Флинт, это чудо, – тихо сказал Полуэльф, протягивая руку, чтобы коснуться холодного металла.

– Он тебе нравится? – спросил гном, поднимая кустистые брови. – Знаешь ли, это подарок…

– Для… – Танис замер на полуслове, его лицо окаменело. Пугающее мгновение гному казалось, что Танису меч не понравился; затем он заметил стиснутые руки Полуэльфа, и понял, что его друг с трудом сдерживает эмоции. – О, я не могу взять его, – наконец тихо произнес Танис, глядя на оружие жаждущим взглядом.

– Конечно же, можешь, – раздраженно сказал Флинт. – Не сомневайся, парень.

Танис колебался еще несколько ударов сердца, затем неуверенно протянул к мечу руку. Наконец, он сжал рукоять. Она была прохладной и гладкой и сразу легла в руку. По его спине пробежала дрожь. Этот меч был больше, чем оружием. Это было изделие холодной красоты.

– Спасибо, Флинт, – тихо сказал он.

Гном отмахнулся от слов Полуэльфа.

– Просто найди ему применение, и я буду счастлив, – ответил он.

– О, – пылко произнес Танис, – Обещаю.

* * *

Даже проведя среди эльфов много лет, Флинт по-прежнему испытывал трепет каждый раз, когда ступал в Башню Солнца, и никогда не забывал замереть на мгновение у позолоченных дверей центрального зала с закрытыми глазами, молча отдавая дань уважения гномьим мастерам, построившим ее так давно.

Этим днем огромные двери распахнулись перед ним, херувимы на их барельефах на секунду озорно ухмыльнулись, пока поворачивались, следя за гномом уголками глаз. Флинт выкинул это из головы и шагнул внутрь, стараясь совсем не смотреть вверх на двухсотметровой высоты потолок.

Заметь, не то, чтобы от этого зрелища у меня сводило желудок, сказал сам себе гном. Просто я не хочу все испортить, расхаживая и разглядывая его каждый раз, как попадаю в эту комнату.

Флинт обратил внимание, что большинство придворных уже прибыли, но сам Беседующий пока отсутствовал, как и Танис.

– Уверен, как в том, что молот тяжелый, что он опоздает, – проворчал гном, покачав головой так, что его борода заходила взад-вперед. Увидев, что пока он был предоставлен сам себе, гном отошел от собравшихся эльфов, прислонился к одной из колонн, опоясывавших зал и принялся ждать начала собрания.

Придворные, роскошно облаченные в длинные туники зеленого, коричневого и красно-коричневого шелка, расшитые серебряными и золотыми нитями, стояли группками по всему залу, их тихие голоса эхом отдавались в верхних пределах Башни. Большая часть разговоров, как обнаружил Флинт, стоя у колонны, касалась неспособности стражи Башни изловить тайлора.

– Неужели так трудно обнаружить одного шести – или девятиметрового монстра? – жаловался один пожилой эльф. – В мое время, эта тварь давным-давно была бы уничтожена.

Собеседник эльфа старался смягчить гнев старика.

– Лес большой и волшебный. Беседующему следует сформировать отряд из волшебника и наиболее тренированных людей, чтобы выследить, загнать в угол и уничтожить чудовище. – Пожилой эльф согласно кивал.

– Сплошные эксперты, – пробормотал Флинт.

Мимо проскользнули друзья Портиоса, Ультен и Селена, при этом тонкая женская рука обвивала талию эльфийского лорда, и заняли позицию с другой стороны колонны. Глаза Селены, как заметил гном, все время были обращены не на ее спутника Ультена, а на Литанаса, нового помощника лорда Зеноса, стоявшего у подножия трибуны вместе с советником. Флинт сдвинулся где-то на метр, надеясь, что они не увидят его. Он знал, что Селена, Литанас и Ультен были частью группы эльфов, не желавших видеть при дворе чужаков, хотя и блондинка Селена редко при встрече отказывалась рассыпаться в комплиментах по поводу «замечательного гномьего мастерства».

Звонкий голос Селены явственно достиг его ушей.

– Ну, Литанас сказал мне, что Тайрезиан угрожал Зеносу, если советник не прекратит чинить ему препятствия. Но Литанас не знает точно, по поводу чего был спор. Я думаю, Зенос что-то скрывает от Литанаса, что не очень здорово, потому что лорд Литанас один из самых ум…

Ультен попытался заставить ее говорить тише.

– Селена, твой голос… – начал он.

– Ой, Ультен, перестань. В любом случае, Литанас сказал…

Ультен состроил гримасу, и Флинт понял, что молодой лорд, по всей видимости, достаточно часто слышал «Литанас сказал».

– Ну, я слышала, что Беседующий собирается отменить Кентоммен, пока тайлор не будет пойман.

В голосе Ультена нарастало раздражение.

– Ой, Селена, не будь смешной.

Ее голос взлетел до визга.

– Смешной! Как ты думаешь, не рискованно жителям приходить отовсюду, по тем же тропам, которые тайлор сделал такими опасными?

Ультен – и Флинт, с другой стороны колонны – вынуждены были согласиться, что в чем-то Селена права. Возможно, об этом и будет объявление. Практически с полной уверенностью можно утверждать, что это будет впервые, когда отменят Кентоммен; традиция диктовала, чтобы церемония состоялась в девяносто девятый день рождения лорда, и требовался самый настоящий кризис, чтобы отложить ее.

В этот момент распахнулись позолоченные двери, и в них вошел Беседующий в сопровождении Лораны. Отраженный солнечный свет, заполнивший Башню, засверкал на его зелено-золотой мантии, и Солостаран с величественной грацией прошествовал в зал. Флинт двинулся к своему другу.

Беседующий поприветствовал нескольких придворных, обменявшись любезностями, но гном сразу заметил кое-что странное в нем сегодня. Если Беседующий-с-Солнцами и изменился за те двадцать лет, что Флинт знал его, то гном не замечал этих отличий; Беседующий держался так же прямо, как сама Башня, его лицо по-прежнему было неподвластно времени, как мрамор внутренних стен Башни. Но сегодня, хотя его глаза обычно были такими же ясными и теплыми, как день в середине лета, в них читалось беспокойство.

– Мастер Огненный Горн, – произнес Солостаран, повернувшись лицом к гному, терпеливо стоявшему рядом с ним, не желая прерывать разговор Беседующего с придворными. – Я рад, что вы смогли прийти.

– Я всегда приду, если вы попросите, – ответил Флинт. Он впервые заметил слабую морщинку на гладком челе Беседующего, под золотым венцом власти.

Солостаран улыбнулся гному, но это выражение казалось вымученным.

– Благодарю тебя, Флинт, – сказал он, и гном был слегка удивлен. Насколько он мог помнить, Беседующий впервые назвал его по имени в официальной обстановке. – Боюсь, сегодня мне понадобится такой друг, как ты.

– Я не понимаю, – сказал Флинт.

– Узы дружбы крепки, Флинт, но иногда они могут стискивать слишком туго. – Взгляд Беседующего пробежал по толпе, остановившись на лорде Зеносе и Литанасе, затем двинулся дальше.

– А, понимаю, – мрачно произнес Флинт. – Тогда я просто оставлю тебя в покое.

– Нет, мастер Огненный Горн, – сказал Беседующий, положив руки на плечи Флинта прежде, чем гном смог уйти. На его губах появился намек на улыбку, и тут же снова исчез. – Я говорю о другом виде дружбы, между двумя домами. Хотя такие узы помогали мне – как и моему отцу до меня – в прошлом, я сожалею о той цене, которую должен заплатить за эту дружбу теперь.

– Но что это? – спросил Флинт. Что можно сделать другу такого неприятного?

Беседующий тихо покачал головой.

– Боюсь, что ты достаточно скоро услышишь. Но пообещай мне, Флинт, что позже ты найдешь время, чтобы выпить чашу вина со старым эльфом.

Беседующий еще раз улыбнулся, когда Флинт согласился, и направился к трибуне в центре зала. Беседующий взошел на подиум, и придворные прекратили разговоры, переключив все свое внимание на него.

– Где же Танис, – волновался Флинт.

Портиос стоял слева от своего отца, возле лорда Зеноса и Литанаса, явно стараясь выглядеть так же величественно, как Беседующий, но, по мнению Флинта, больше был похож на молодого надутого петуха. Младший брат Портиоса, Гилтанас, стоял справа от трибуны вместе с почетной стражей. Стражники были одеты в черные кожаные камзолы, сверкавшие серебряной филигранью вышитых символов Солнца и Дерева. Это были те же символы, что украшали флаг, который принес с собой Кит-Канан, впервые вступив в лес Квалинести.

Гилтанас вступил в стражу не более полугода назад. Он все еще был чуть больше, чем мальчиком, только немногим старше Лораны, но Флинт знал, что Портиос долго и тяжело спорил с капитаном стражи, чтобы добиться для Гилтанаса места. Хотя Гилтанас изо всех сил старался подражать твердой стойке остальных солдат, держа перед собой меч в традиционном салюте, это оружие выглядело слишком тяжелым для его хрупкого тела. Флинт покачал головой. Он вынужден был отдать должное мальчику за такую упорную попытку быть сильным, но гном не был точно уверен, что именно, казалось, пытался доказать Гилтанас.

Как раз в тот момент, когда Беседующий поднял руки, чтобы поприветствовать всех придворных, подавая знак о начале процедуры, Флинта толкнули сзади. Он обернулся со вспыхнувшими глазами, чтобы вправить мозги тому неуклюжему идиоту, у которого не хватало ума смотреть, куда прет.

– Танис! – прошептал он, обнаружив, что его друг, наконец, здесь. Танис тяжело дышал, и его кожа блестела от пота. – Чем, во имя Реоркса, ты был так занят, что так долго добирался сюда? – горячо прошептал он.

– Тсс, Флинт, – тихо ответил Танис, указывая жестом на трибуну, где Беседующий начинал свою речь.

– Я благодарю вас всех, что пришли сегодня сюда, – говорил Беседующий собравшимся вокруг трибуны знатным эльфам. – Я хочу разделить с вами хорошие новости, которые, я надеюсь, вселят радость в ваши сердца.

– Однако, сперва я должен признаться в скрытой причине, по которой пригласил вас всех сюда. – Беседующий улыбнулся. – Вы знаете, конечно, что хищный зверь опустошает пригороды Квалиноста. Некоторые жители погибли от лап этой твари, а фермеры на границе этой области сообщили о росте пропаж домашнего скота. Мои советники сообщили мне, что этот зверь, тайлор, несомненно, устроил логово где-то возле одной из троп из Утехи. Посланные на охоту за этим монстром войска не смогли обнаружить его, но они видели следы пребывания зверя и верят, что точно установили район, где эта тварь… – он сделал паузу – кормится.

Черты лица Беседующего смягчились, когда он посмотрел на группу придворных.

– Поэтому, я ищу добровольцев, чтобы объединиться и отыскать тайлора. Так как эта тварь обладает определенными магическими способностями, маг Мирал любезно согласился сопровождать их. – Мирал, стоявший у колонны напротив Флинта, наклонил голову, скрестил руки и спрятал их глубже в рукава. – А лорд Тайрезиан согласился возглавить охоту. – Натянутая улыбка Тайрезиана больше напоминала гримасу.

– Я надеюсь, что наиболее опытные из вас согласятся сопровождать эту команду добровольцев в тот район, где, как мы думаем, находится логово тайлора. Есть добровольцы?

Портиос заговорил первым.

– Я пойду, конечно.

Беседующий заколебался, глядя на своего старшего сына. Лорд Зенос, его серебряная мантия тревожно зашелестела, заметил:

– Вы уверены, что разумно наследнику подвергать себя такой явной опасности, Беседующий? – Портиос напрягся и густо покраснел, и лицо Беседующего осветилось сочувствием.

– Мой сын практически прошел через свой Кентоммен, лорд Зенос. Я верю, что было бы чудовищной ошибкой отказать ему в праве принять участие в охоте вместе с другими мужчинами.

Портиос расслабился и бросил взгляд едва скрываемой благодарности на своего отца и не менее сильный взгляд на советника.

– Тогда я тоже пойду. Чтобы защищать его, – ответил Зенос, приняв своим слабым телом позу мстителя. Тайрезиан рассмеялся, вместе с присоединившимися к нему несколькими придворными, и отвернулся.

Теперь настала очередь Мирала вмешаться.

– При всем уважении, Беседующий, – сказал маг, освобождая руки из рукавов, – мне кажется, что в охоте должны принять участие молодые и сильные, а не старые и немощные.

Флинт ощутил волну раздражения. Уж на что он прекрасно мог обходиться без капризного ксенофоба лорда Зеноса, но такое публичное жестокое поведение было несвойственно для мага – особенно по отношению к столь почтенному члену двора. Зенос открыл, было, рот, чтобы запротестовать, но Беседующий властным взглядом заставил замолчать своего советника и тихо сказал:

– Я не откажу добровольцам, Мирал.

Зенос пристально уставился на мага, снова выглядевшего невозмутимым, кинжальным взглядом.

Селена толкнула Ультена в бок, и этот лорд нервно вызвался добровольцем. Это вынудило и Литанаса также подать голос. Вскоре с полдюжины других придворных добавили свои имена к этому списку. Внезапно Флинт почувствовал, как зашевелился сбоку от него Танис.

– И я, Беседующий, – вызвался он.

– Танис! – запротестовала Лорана.

– Танис? – эхом тише повторил Флинт.

– Какой еще лучший способ испытать мой новый меч и наконечники для стрел? – прошептал своим друзьям Полуэльф.

Лорд Тайрезиан, излучая холод, словно мраморная стена, сердито посмотрел на Таниса.

– Уже плохо, что я вынужден взять в свою команду бесполезного старика, но Полуэльфа?

Это уже было слишком.

– И гнома тоже, лорд Тайрезиан, – прозвенел голос Флинта.

При других обстоятельствах то, что произошло позже, могло показаться забавным. Эльфы между Флинтом и Тайрезианом разделились и расступились, оставив ровную полосу незанятого пола между ними. Эльфийский лорд и гном вступили в короткую схватку взглядов, пока звучный голос Беседующего не вернул все взоры снова к нему.

– Я принимаю ваше предложение, мастер Огненный Горн, Танис. – Когда Тайрезиан открыл, было, рот, чтобы оспорить это решение, Солостаран просто произнес: – Я пока еще Беседующий, лорд Тайрезиан.

– Как думаешь, что это значит? – театральным шепотом спросила Ультена Селена.

Тайрезиан быстро отступил.

– Очень хорошо, Беседующий. Конечно же, вам виднее.

Когда больше голосов не раздалось, Тайрезиан велел добровольцам собраться у дворцовой конюшни на следующий день через час после восхода солнца. Затем он повернулся лицом к Беседующему, и остальные придворные последовали его примеру.

Очевидно, наступил момент для главного объявления.

– Все вы, конечно, знаете мою дочь, Лораланталасу Канан, – сказал Солостаран. – И вы также знаете, что не за горами то время, когда она перестанет быть ребенком. Также очевидно, что ее будущее должно быть ясно и ей, и всем нам, поэтому я выбрал этот день, чтобы обозначить его.

Он протянул руку, и Лорана направилась, чтобы стать рядом с ним, ее зеленое платье прошуршало по полу, ее волосы мерцали, словно расплавленное золото в лучах солнца, когда она остановилась перед трибуной. Она грациозно сделала реверанс своему отцу и затем придворным. Лорана пристально оглядела толпу и обнаружила Полуэльфа, в ее зеленых глазах читался вопрос. Флинт почувствовал, как Танис рядом с ним пожал плечами, и задумался, к чему все идет.