Текст книги "Идеальный мир для Химеролога 2 (СИ)"

Автор книги: Марк Альтергот

Соавторы: Олег Сапфир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Он бросился к стене, где в специальных креплениях висел его антимагический дробовик – последняя надежда против сильных химер. Сорвал его, вскинул, прицелился.

Грохнул выстрел.

Но дробовой заряд, начинённый серебром и микроскопическими освящёнными рунами, предназначенный для пробивания магических щитов, лишь отскочил от шерсти тигра снопом искр, не причинив ему ни малейшего вреда.

Тигр сделал один прыжок, пересекая комнату за одно мгновение.

Последнее, что увидел Харитон – это распахнутую пасть, полную клыков, и два горящих глаза, в которых, как в зеркале, отражалась его собственная смерть.

Глава 10

Багратион вернулся под утро.

Я как раз заканчивал свою ночную медитацию, когда почувствовал приближение тигра. Псих, дремавший рядом, увидев, что я встал, тут же поднял голову и вопросительно посмотрел на меня.

– Свои, – кивнул я.

Я вышел в приёмную и увидел, как на пороге, под мелким моросящим дождём, стоял тигр. Из пасти на мокрый асфальт капала тёмная густая кровь.

Из своей комнаты, которую я ей выделил, выскочила Агнесса. Она замерла, прижав ладонь ко рту. Почти сразу же из-за стойки администратора вылетела Валерия. Она провела здесь всю ночь, так и не решившись уйти домой, и, видимо, задремала прямо в кресле.

– Багратион! – крикнула Агнесса, бросаясь к своему питомцу. – Что с тобой⁈ Ты ранен⁈

Несмотря на кровь, это был уже не тот умирающий зверь, которого привели вчера вечером. Теперь он походил на воплощение первобытной мощи. Шерсть лоснилась блеском, отливая в свете фонарей. Вокруг шеи выросла густая грива. Мышцы перекатывались под шкурой. Он стал ещё больше, массивнее и злее.

Агнесса упала на колени рядом с ним, пытаясь осмотреть его. И тигр, который ещё секунду назад выглядел как повелитель джунглей, готовый разорвать любого, кто встанет на его пути, тут же сдулся. Он опустил голову, виновато поджал хвост и ткнулся мордой ей в ладонь, жалобно заурчав.

Я вышел на порог, скрестив руки на груди, и с усмешкой посмотрел на эту трогательную сцену.

– Ну что, нагулялся?

Багратион тут же присел на задние лапы, опустив голову ещё ниже. Он искоса посмотрел на меня и виновато дёрнул ухом, как нашкодивший котёнок.

– Виктор, посмотри, он ранен! – Агнесса указала на кровь.

– Нет, – отмахнулся я. – Это не его кровь. А ну-ка, пошли, – обратился я уже к тигру. – Расскажешь мне, почему ты так поступил и подставил доброго дядю Викториана, который столько над тобой работал.

Тигр жалобно посмотрел на хозяйку, ища у неё защиты.

– Никуда он не пойдёт! – решительно заявила Агнесса.

– В смысле не пойдёт? – я удивлённо поднял бровь. – Я, на секундочку, доктор. Вижу, что у пациента возможны отклонения в поведении после лечения. Должен проверить. Вперёд.

– Присядьте, пожалуйста, – тут же вмешалась Валерия. – Я сейчас сделаю вам горячий кофе. Всё будет хорошо, Виктор просто проведёт контрольный осмотр.

Пока Валерия уводила аристократку в приёмную, я жестом подозвал к себе тигра. Он понуро поплёлся за мной в операционную.

Когда дверь за нами закрылась, я повернулся к тигру.

– Ну, и зачем?

«Я нашёл их», – раздался в моей голове его мысленный голос. – «И отомстил. Расскажи ей! Расскажи, кто это сделал! Она должна знать!»

Я сел на край операционного стола и усмехнулся.

– И как, по-твоему, я это сделаю? «Здравствуйте, госпожа Новикова, я тут с вашим тигром поболтал, и он мне всё рассказал. Да, вот так просто. Может, запишете меня в список самых интересных людей Российской Империи? Я хочу сидеть на цепи у богатых и влиятельных извращенцев, которые будут заставлять меня работать до седьмого пота!» Так, что ли?

Багратион тихонько зарычал.

– Ну, конечно, такого не будет. Хрен кто Викториана удержит. Но скажи, тебе интереснее жить в нормальной Империи или в её руинах?

Тигр недоверчиво посмотрел на меня.

– А, не веришь, да? Ну так посмотри.

Я прикоснулся к его голове, передавая мысленный образ.

…Яркая вспышка. Холодный металл цепей на запястьях. И боль. Не физическая, а та, что проникает под кожу, в самую душу, пытаясь сломать и подчинить.

Я в клетке из чистого света. Вокруг стоят фигуры в серых балахонах – какой-то магический Орден, решивший, что мои знания слишком полезны, и их нужно «изучить».

В вену вгоняют иглу, и по телу начинает разливаться ледяной огонь – сыворотка подавления воли. Они думали, что смогут меня удержать. Что смогут запереть мою силу и мой разум, превратить меня в ручного зверя.

А затем, когда они думают, что я полностью в их власти, я перегружаю их же собственный артефакт. Клетка из света превращается в чёрную дыру, которая за доли секунды всасывает в себя всю их цитадель вместе с Орденом, оставляя на месте горы гладкую оплавленную воронку…

Я убрал руку. Тигр тяжело дышал, его всего трясло. Он не только увидел, но и почувствовал.

– А хочешь, другой момент покажу? – предложил я, убирая палец.

Тигр испуганно отшатнулся, его шерсть на загривке встала дыбом.

– Да ладно, я животным не причиняю вреда просто так. Наоборот. А вот тем, кто им причиняет, бывает плохо.

Я снова коснулся его. Багратион смотрел на меня уже с опаской.

– Ой, да ладно… Ничего там такого не было, не надо драматизировать.

И я поделился с ним ещё одной историей.

…Мир, в котором детей забирали из семей в раннем возрасте и отправляли в Академию – место, больше похожее на гладиаторскую школу, чем на учебное заведение.

Там они проходили жесточайший отбор. До восемнадцати лет доживал лишь каждый десятый. Но те, кто доживал, становились элитой. Набор проводился раз в восемнадцать лет – священный цикл планеты. В Академию забирали десять тысяч детей. Очередной выпуск давал всего тысячу идеальных убийц, которых продавали за баснословные деньги по всей Многомерной Вселенной.

У них был последний экзамен – десятый. Самый жестокий.

Последние пять лет обучения каждый курсант воспитывал собаку. Не просто животное, а боевого товарища – напарника, единственное живое существо, которому он мог доверять в этом аду. А на выпускном экзамене им отдавали приказ: «Убить своего напарника». Чтобы доказать абсолютную преданность и готовность выполнить любой, даже самый бесчеловечный приказ.

Меня это взбесило. Я как раз оказался на той планете в то время. Просто проходил мимо, собирал образцы. Какая тупость! Хочешь проверить лояльность? Прикажи убить командира. Или себя. Зачем ломать то единственное светлое, что есть в душе солдата?

И я вмешался.

Тридцать курсантов отказались выполнить приказ. Их уже вывели на расстрел. Но в тот момент, когда офицер занёс руку для команды «Огонь!», их собаки изменились.

Тела животных окутало тёмное пламя. Мышцы вздулись, из спин выросли костяные шипы, а глаза загорелись адским огнём. Они превратились в чудовищ, достойных описания в самых страшных легендах.

И они бросились в атаку. Первыми пали офицеры, отдавшие бесчеловечный приказ. А затем псы обрушились на остальных курсантов – тех, кто в этот самый момент, повинуясь приказу, убивал своих верных друзей. Они даже не успели опомниться. Те, кто только что хладнокровно лишил жизни своего напарника, теперь сами были разорваны на части. Возмездие было быстрым, кровавым и абсолютно справедливым.

Из тысячи выпускников в живых осталась лишь та тридцатка, что сохранила верность.

Так родился отряд «Псы Апокалипсиса» – один из самых известных и опасных отрядов наёмников во всей известной мне части Вселенной. Там, где появляются «Псы Апокалипсиса», всему наступает конец.

Я связал их души. Теперь, чем сильнее пёс, тем сильнее хозяин. И наоборот. Они эволюционируют вместе.

Девяносто лет спустя они нашли меня. Просто чтобы сказать «спасибо». Они предлагали мне свои жизни и верность. Готовы были служить мне вечно. Но я отказался.

«Зачем мне это?» – спросил я их тогда. – «Ваша жизнь – в ваших руках. Вы сами сделали свой выбор ради свободы. Почему я должен её отбирать?»…

Багратион сидел, опустив голову. Из его глаз медленно скатилась одна-единственная слезинка.

– Нет, – сказал я, отвечая на его невысказанный вопрос. – Я не буду тебя так прокачивать. Как минимум, мне за это не заплатили. А как максимум, я сейчас на такой уровень просто не способен.

Когда мы вышли в приёмную, я подошёл к Агнессе.

– Всё с ним в порядке. Небольшой посттравматический шок после лечения, просто переволновался.

Я показал ей что-то, завёрнутое в носовой платок.

– Но вот что я нашёл в его зубах…

Кеша, сидевший на плече у Валерии, тут же встрепенулся.

– Ты нашёл?

Я бросил на него такой взгляд, что он тут же пискнул и спрятался за её головой.

Конечно, я ничего не находил. Кеша, получив от меня краткий инструктаж, слетал на место ночной разборки и принёс то, что я просил.

– Я, конечно, не специалист, – продолжил я, разворачивая платок. Внутри лежал окровавленный кожаный кошелёк. – Но просто скажу, что не знаю, кто этот человек, но он достаточно опасен.

– Почему? – нахмурилась Агнесса, с опаской беря находку.

– Ну, как минимум, в этом кошельке два отделения для визиток.

Она аккуратно заглянула внутрь.

– И что?

– А то, что одни визитки нормальные, вот эти, – я указал на одну стопку. – А вот эти пропитаны контактным ядом. Стоит до них дотронуться, и… всё. Так что не знаю, почему Багратион завалил этого человека.

– Завалил? – её глаза расширились.

– Ну да, судя по всему. По крайней мере, я раньше не видел, чтобы люди расставались с настолько ценными для них вещами, и они были такие окровавленные просто так. Но неважно. Разбираться уже вам, меня это не волнует. Ваша животинка здорова. А я своё дело сделал.

– Спасибо, – тихо сказала она.

Попрощавшись, они ушли. Я проводил их взглядом, а затем повернулся к Валерии.

– Ну что… Кажется, мы только что заработали на ремонт.

* * *

Поместье Новиковых, пригород Петербурга

Агнесса Новикова сидела в кресле у камина, глядя как языки пламени лениво облизывают поленья.

С одной стороны, она была несказанно рада. Рада до дрожи в кончиках пальцев, до слёз, которые она так и не позволила себе выплакать.

Багратион был жив. Более того, он был здоров. Даже здоровее, чем когда-либо.

Но с другой стороны, именно это и не давало ей покоя. Слишком много было странностей, и они наслаивались друг на друга.

Багратион никогда никуда не сбегал. Он был не просто питомцем, а разумным, идеально выдрессированным компаньоном, понимающим её с полуслова. Почему он вдруг сорвался посреди ночи? Что заставило его пересечь полгорода, найти того человека и… убить? Да, она была уверена, что это убийство. И какие теперь будут последствия?

Она поморщилась, отгоняя неприятные мысли. Впрочем, какие могут быть последствия? Да никаких. Отец учил её мыслить прагматично. Если убитый – не какой-нибудь влиятельный аристократ или важный чиновник, то его смерть – всего лишь досадное недоразумение, которое легко решается деньгами и связями. Так устроен этот мир.

Агнесса перевела взгляд на огромное панорамное окно, выходящее в сад. Там, на идеально подстриженном газоне, происходило нечто невообразимое. Багратион, вцепившись зубами в стальной бампер бронированного внедорожника класса «Броненосец», медленно, но верно тащил многотонную махину за собой.

Он скакал, прыгал, носился по саду с энергией, которой она не видела даже тогда, когда он ещё был тигрёнком. А теперь он стал чудовищно сильным.

Агнесса вызвала двоих лучших ветеринаров – светил имперской химерологии, бравших за один визит больше, чем иной рабочий зарабатывал за год.

– Он полностью здоров, госпожа, – сказал один из них, почтительно склонив голову. – Более того, его физические показатели превосходят всё, что мы видели ранее. Скорее всего, это был не недуг, а пик развития. Редкий, но известный феномен, когда организм химеры проходит через кризис, чтобы выйти на новый уровень силы.

– Выходит, вы ставили нам невыполнимую задачу, госпожа, – подхватил второй. – А мы пытались лечить то, что не было болезнью…

– Если всё так, как вы говорите, – сказала Агнесса, – то почему же вы и все остальные в один голос предлагали мне его усыпить?

Первый врач виновато кашлянул.

– Ну, мы предполагали, что усыпление – это один из выходов… Мы же не знали, что этот вид так переносит пики своего развития.

– А кто должен был предполагать?

– Поймите, госпожа, – засуетился второй, – мир магических животных огромен, и не все его тайны изучены до конца. Эволюция не стоит на месте, постоянно появляются новые мутации, плюс непредсказуемое вмешательство химерологов…

– Здесь химеролог вмешивался? Скажите мне.

– Точно нет, – уверенно заявил первый. – Мы бы заметили. Остаточные следы магического воздействия, изменения в ауре… Здесь ничего этого нет.

– То есть, вы хотите сказать, что никакой химеролог не вмешивался?

– Понимаю, к чему вы клоните, – кивнул второй. – Вы, скорее всего, водили его к кому-то ещё. Но уверяю вас, этот человек – полнейший шарлатан. Он мог только представляться химерологом, потому что на теле вашего тигра нет ни единого следа магического вмешательства. Вообще.

Они не видел разницы. Для них Багратион просто «сам по себе» стал сильнее. Они не видели той ювелирной работы, которую провёл тот странный парень из полуподвальной клиники. Не видели и не могли увидеть. Это пугало и восхищало одновременно.

Когда ветеринары, получив свой гонорар, удалились, в кабинет вошёл Макар – её новый помощник и глава службы безопасности. Молодой, исполнительный, преданный их семье до мозга костей. Его отец всю жизнь служил им верой и правдой и погиб вместе с родителями в той страшной катастрофе. Эта общая потеря связывала их крепче любых контрактов.

– Госпожа, – тихо сказал он. – Молодой господин всё чаще спрашивает про родителей. Есть опасения, что кто-то из прислуги может проговориться.

Лицо Агнессы стало жёстким.

– Убери ненадёжных. Тех, кто не умеет держать язык за зубами.

– Слушаюсь.

– Что-нибудь ещё?

– Есть проблемы на производстве. Ночью была попытка поджога одного из цехов. Несколько зажигательных артефактов перебросили через ограду. К счастью, система пожаротушения сработала безупречно. Пострадавших нет, ущерб минимальный.

– Уже не первая попытка, – нахмурилась Агнесса. – Что ещё?

– Всё больше наших специалистов увольняются. Их перекупают, на некоторых оказывают давление и запугивают…

– И что, мы не можем их защитить?

– Можем, госпожа. Но они не совсем верят… в нас.

Она поняла. Они верили в её отца. В его железную хватку и авторитет. Но не в двадцатилетнюю девчонку, на которую внезапно свалилось управление целой корпорацией.

И это было понятно. Их род никогда не славился боевыми магами или могучими воинами. Их силой всегда был интеллект. Научные лаборатории, передовые разработки, гениальные инженеры и учёные – вот что делало Новиковых одними из самых влиятельных людей в Империи.

Она вспомнила вчерашнюю клинику Виктора. Жалкие, убогие помещения. Она едва сдержала смех, когда Валерия с гордостью назвала одно из пустых помещений лабораторией. Да в таком помещении можно было только вирусы разрабатывать, и то они, скорее всего, завелись бы там сами по себе. Эта лаборатория была предназначена для несчастных случаев.

Но такова была реальность. Не у всех были ресурсы и возможности её семьи.

– Хорошо, – решительно сказала Агнесса. – Активируйте протокол «Цитадель». Увеличьте вдвое количество гвардейцев на всех объектах. И пусть юридический отдел подготовит новые контракты для ключевых специалистов. С тройным окладом и полной защитой для их семей.

– Слушаюсь.

– Что по моему вчерашнему поручению? Удалось что-то нарыть?

– На какого именно из двоих, госпожа? – уточнил Макар.

– На обоих.

– По тому, которого нашли сегодня мёртвым… Его звали Харитон. Алхимик с очень сомнительной репутацией. Ваш отец несколько раз с ним встречался, он даже бывал в поместье. Просил финансирования для своего проекта – клиники по лечению костных заболеваний. Но ваш отец отказал, поскольку тот не смог предоставить ни одного внятного исследования, только пустые обещания.

Агнесса кивнула. Ветер дул именно оттуда, откуда она и предполагала.

– Понятно. Ищите дальше. А по Виктору?

– По Виктору Химерову практически ничего нет. По официальным документам, он потерял память во время нападения дракона. До этого момента его словно не существовало. Таких людей тысячи – без роду, без племени, нигде не светившихся. Получил клинику в дар от прежних владельцев и теперь работает. Мы проверили его последних клиентов – все настоящие, никаких подставных лиц. Клиника действительно набирает популярность, хотя жалобы тоже есть.

– Какие?

– На характер доктора. Обычно такие мелкие клиники готовы вцепиться в каждого клиента зубами. А этот ведёт себя так, будто ему вообще ничего не надо.

Агнесса усмехнулась. Это было так не похоже на заискивающих химерологов, с которыми ей приходилось иметь дело.

– Понятно. Перечислите ему на счёт… – она запнулась, задумавшись. – Хотя нет. Запишите меня к нему на приём. Я сама завезу деньги.

– Госпожа, может, не стоит? Я могу послать курьера.

– Нет. Я хочу поговорить с ним ещё раз.

Макар поклонился.

– Вы думаете, он подходит на ту должность? В лабораторию, которую ваш отец собирался открывать?

– Я раздумываю над этим, – ответила Агнесса. – Он самородок. Грубый, необработанный, но с потенциалом. Ты бы видел его клинику. Стоит мне показать ему, что мы можем предложить, и только дурак откажется. На первое время он нам подойдёт, пока не найдём кого-то посильнее.

– Как скажете, госпожа.

Макар ушёл.

Агнесса подошла к столу и взяла в руки тонкую папку с досье. Виктор Химеров. Человек, появившийся из ниоткуда.

– Кто же ты такой, Виктор? – прошептала она.

И в этот самый момент над поместьем оглушительно завыла сирена.

Агнесса бросилась к окну. И увидела, как из-за высокого каменного забора, окружавшего поместье, начали выпрыгивать твари. Похожие на гибрид богомола и саранчи, они двигались с какой-то дёрганой скоростью.

Раздались крики, вспышки выстрелов…

Одна из тварей подскочила к охраннику, и его передние, похожие на серпы, конечности со свистом опустились вниз, разрубая человека пополам.

И тут же из-за угла дома вылетела оранжево-чёрная молния.

Багратион.

Он врезался в инсектоида с такой силой, что хитиновый панцирь лопнул. Не давая твари опомниться, тигр вцепился в неё клыками. Раздался омерзительный хруст, и Багратион, мотнув головой, просто оторвал твари голову.

Глава 11

Я проснулся от знакомого, ставшего уже почти родным, запаха свежесваренного кофе. Идеальный аромат для начала нового дня.

Валерия вместе с хомяками уже вовсю наводила порядок в приёмной. Судя по её решительному виду и тому, как она яростно тёрла шваброй и без того блестящий пол, она объявила войну последней грязинке в этом помещении.

Хомяки не отставали. Один, оседлав щётку, самоотверженно таранил ножку кресла. Второй, вооружившись ватным диском, пытался довести до зеркального блеска стеклянную поверхность кофейного столика. Третий, самый упитанный, сидел на подоконнике и исполнял роль строгого надсмотрщика, периодически пища, когда ему казалось, что кто-то из его подчинённых отлынивает.

А на высокой спинке кресла сидел второй надсмотрщик, куда более громкий и наглый.

– Э, слышь, ты, мелкий! Ватой возишь, как обморок! Активнее, я сказал! – деловито поучал Кеша. Он поскрёб лапой под клювом и авторитетно добавил, обращаясь к хомяку на щётке: – А ты чё ножку кресла бодаешь?

Хомяк-надсмотрщик на подоконнике пискнул на Кешу, явно выражая несогласие с его методами руководства. Попугай презрительно фыркнул.

– Цыц! Я тут главный по фэншую!

Валерия, заметив меня, с улыбкой помахала мне шваброй.

– Доброе утро, шеф! Кофе на столе. Наши пушистые генералы уборки уже почти закончили свою миссию. Скоро тут будет чище, чем в операционной!

Я отсалютовал им, проходя мимо, и скрылся в своей новой, ещё пахнущей свежим покрытием лаборатории. Здесь царил мой порядок. На столешницах аккуратными рядами стояли новенькие колбы. В углу гудел старенький, но вполне рабочий холодильник, набитый образцами. А на центральном столе возвышалась моя прелесть и гордость – промышленная кофемолка, перепрофилированная в измельчитель костей.

Работа закипела.

Я засыпал в жерло аппарата горсть высушенных костей мелких тварей – каких-то мутировавших грызунов и ящериц, которых успела наловить Рядовая. Аисты-курьеры доставили их под покровом ночи. Моя маленькая система работала как часы.

Кофемолка заревела, перемалывая магически усиленные кости в тончайшую белую пыль. Я собрал драгоценный порошок в специальную ёмкость, добавил немного животного жира, который вытопил из бесполезных останков, и несколько капель реагента для стабилизации.

А затем началось самое интересное. Я положил ладони на ёмкость и сосредоточился, вливая в состав свою энергию, сплетая сложнейшие формулы и активируя скрытые свойства костного порошка, заставляя его соединиться с жиром на молекулярном уровне.

Под моими пальцами густая желтоватая субстанция начала менять цвет, становясь почти прозрачной. Я чувствовал, как внутри появляется чудодейственная мазь, способная за считанные часы срастить раздробленные кости и затянуть глубокие раны.

Это была моя первая серьёзная разработка в этом мире – настоящее работающее лекарство. Сильнодействующая заживляющая мазь. Простенькая, но крайне эффективная. Правда, с одним нюансом.

«Интересно, – подумал я, добавляя в смесь ещё один компонент, – если намазать этой штукой кошку, у неё вырастет вторая голова или просто отвалится хвост?»

Дело было в специфических белковых маркерах. Состав мази был идеально откалиброван под физиологию существ собачьего типа. Он активировал их уникальные регенеративные процессы, заставляя раны затягиваться в считанные часы. Но для кошачьих, например, с их совершенно иной структурой рецепторов, эта мазь была бы ядом. В лучшем случае вызвала бы сильнейшую аллергическую реакцию. В худшем – некроз тканей.

Закончив, я аккуратно подписал этикетку – «Только для собак!» – и поставил на полку. Первый продукт моей новой лаборатории был готов.

Я как раз собирался приступить к обработке следующей партии костей, когда в дверях появилась Валерия.

– Вик! У нас… срочный вызов! Я не знаю, что там, но по голосу – что-то очень, ОЧЕНЬ плохое! Сказали, уже подъезжают!

Я медленно повернулся к ней, вытирая руки о тряпку.

– Успокойся. Вдох-выдох. Что за вызов?

– Не знаю! Просто кричали в трубку, что нужна срочная помощь, что Багратион опять при смерти…

Не успела она договорить, как с улицы донёсся визг тормозов. Через секунду входная дверь клиники распахнулась с такой силой, что ударилась о стену, оставив на ней вмятину.

В приёмную, как фурия, ворвалась Агнесса Новикова.

Она выглядела так, будто только что прорвалась сквозь строй вражеской армии. Дорогое пальто было порвано в нескольких местах и перепачкано чем-то бурым. На щеке виднелась свежая царапина, а волосы, обычно уложенные в идеальную причёску, теперь растрепались, выбившись из-под заколки.

За ней двое её гвардейцев, тоже изрядно помятые, втащили огромное обмякшее тело.

Багратион.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – дела плохи. Его роскошная, ещё вчера лоснящаяся шерсть была спутана и залита кровью. Из глубокой раны на боку торчал обломок какого-то шипа. Тигр тяжело и хрипло дышал.

– Срочное лечение! – выкрикнула Агнесса. – Заплачу любые деньги! Только спасите его!

В её глазах, полных слёз, застыла мольба.

А я просто стоял и молча смотрел на неё, изучая детали.

Характер рваных ран на теле тигра. Следы когтей на её пальто. На то, как один из гвардейцев прижимает руку к боку, пытаясь скрыть кровоточащую рану под формой.

В голове уже складывалась картина произошедшего. Но прежде чем делать выводы, нужно было собрать все факты. И самый главный факт сейчас лежал на руках у двух здоровенных мужиков.

– Ладно, – кивнул я. – Идём в операционную.

Двое гвардейцев, кряхтя, подхватили обмякшее тело тигра и двинулись за мной.

– А вы куда? – остановил я их на полпути. – Вас тоже надо оперировать?

Мужики замерли, непонимающе уставившись на меня.

– Что?

– Я только тигра буду лечить, – пояснил я. – И, насколько я вижу, он сам может идти.

Они посмотрели на меня, потом на безвольно висящую тушу на своих руках, потом снова на меня. В их глазах отчётливо читалось: «Ты, парень, совсем с катушек съехал?»

– Он же ранен…

– Я сказал, сам, – повторил я уже жёстче, глядя прямо в глаза тигру.

И Багратион, который ещё секунду назад был на грани смерти, дёрнулся. Он издал тихий стон, спрыгнул с рук ошарашенных гвардейцев и, тяжело опираясь на лапы, захромал следом за мной в операционную.

– То-то же! – бросил я через плечо. – Не люблю симулянтов.

Дверь за нами закрылась. Я повернулся к тигру, который, доковыляв до стола, рухнул на пол, тяжело дыша.

– Запрыгивай.

Он посмотрел на меня с таким укором, будто я только что обвинил его во всех смертных грехах.

– Давай-давай, нечего тут драму разыгрывать. Я же вижу, что ты можешь.

Тигр издал звук – что-то среднее между стоном раненого бойца и ворчанием обиженного котёнка. Он обвёл взглядом пустую операционную, очевидно, в поисках сочувствующей публики. Не найдя её, он тяжело, с видом великомученика, вздохнул так, что с соседнего столика сдуло Кешу.

– А-а-а, мать моя!.. – раздался возмущённый вопль, и Кеша, кувыркаясь в воздухе, как сбитый истребитель, пролетел через всю операционную и шмякнулся в тазик с дезинфицирующим раствором.

На секунду повисла тишина. Затем из тазика показалась мокрая, растрёпанная голова попугая.

Кеша отряхнулся, разбрызгивая капли, и вперил в тигра полный праведного гнева взгляд.

– Э, полосатый! Ты чё, совсем берега попутал⁈ Думаешь, раз большой, так можно тут ураганы устраивать⁈ Я щас пацанов позову, они тебе эти полоски в ромбик переделают!

Багратион лишь приоткрыл один глаз, посмотрел на мокрого попугая с нескрываемым презрением и снова закрыл, демонстрируя, что на столь низменные угрозы он не реагирует.

– Я запомнил, шерстяной! – не унимался Кеша, выбираясь из тазика. – Встретимся на районе, побазарим!

Я хмыкнул и принялся за работу.

Для начала нужно было извлечь зазубренный шип. Он вошёл глубоко, задев лёгкое. Осмотрел его. Интересная конструкция. Похоже на часть конечности какого-то инсектоида.

– Так-так-так… – задумчиво произнёс я. – Никогда не поверю, что ты мог подпустить к себе кого-то… Значит, противник был не один.

Я аккуратно обхватил шип пальцами и резким движением выдернул. Из раны тут же хлынула почти чёрная кровь.

– Понятно. Ещё и ядовитый…

Я приложил ладонь к ране. Мои пальцы окутало слабое зеленоватое свечение. Кровь тут же загустела и остановилась. Я изменял саму структуру крови, заставляя тромбоциты работать в сотни раз быстрее.

Багратион лежал на столе, тяжело дыша. Его взгляд был осмысленным, он следил за каждым моим движением.

– Не дрейфь, полосатый. Шрамы украшают мужчину. Или тигра. В твоём случае – и то, и другое.

Я положил ладонь ему на грудь.

– Так, посмотрим, что тут у нас…

Моя энергия тонкими нитями проникла в его тело.

Вот глубокий разрез на боку. Мышцы разорваны, задеты рёбра и лёгкое. Но это мелочи. Главная проблема была глубже. Шип был пропитан ядом. Не смертельным, но крайне неприятным. Он блокировал регенерацию и вызывал сильную боль, истощая организм.

– Ну, ничего. И не такое чинили.

Я начал с нейтрализации. Моя энергия, как губка, впитывала токсин, расщепляя его на безопасные компоненты. Одновременно с этим я работал с физическими повреждениями. «Сшивал» разорванные волокна, выравнивал трещины в костях, останавливал внутреннее кровотечение…

Когда с основными повреждениями было покончено, я вышел из операционной, вытирая руки о тряпку.

Агнесса тут же подскочила ко мне.

– Ну что⁈

– Жить будет. Через пару минут придёт в себя, можете забирать. В общем, с вас две тысячи.

– В смысле? – не поняла она. – В прошлый раз было же тридцать!

– Во-первых, – я поднял палец, – в прошлый раз вы сами на спор пошли, предложив тройную цену. Во-вторых, вы те деньги мне ещё не привезли, насколько я помню. А в-третьих, тут было пару царапин, а в прошлый раз – много запущенных внутренних повреждений: атрофия органов, магические закупорки, отравление… Честно говоря, мне лень дальше рассказывать, да и не понять вам. Но что я могу сказать точно – это то, что вам нужно либо усилить Багратиона, либо увеличить количество охраны. Судя по состоянию, тигр бился насмерть. Хотя противник, который нападал, инсектоидного типа, достаточно слабый. Структура – фигня полнейшая. Но раз Багратион получил такие ранения от столь слабого врага, значит, их было достаточно много. А поэтому, у вас не хватает охраны. Советую увеличить как минимум вдвое.

За спиной Агнессы всё это время стоял молодой парень. Судя по выправке и уверенному взгляду, он был начальником её гвардии. Он шагнул вперёд.

– А то я посмотрю, вы прямо охраной располагаете… – с лёгкой иронией протянул он, оглядывая мою скромную клинику.

И в этот самый момент из коридора, ведущего во внутренние помещения, раздался грохот. А затем, чеканя шаг, в приёмную вышла Рядовая.

На ней был почти полный комплект брони: разгрузка с подсумками, наколенники. За спиной – две штурмовых винтовки, а на поясе болталась пара гранат. Она шла, как киборг, и явно направлялась на свою очередную тренировку.

Увидев толпу в приёмной, она замерла. Её обезьяньи глаза удивлённо моргнули.

– Э! Мы тут вообще-то работаем! – возмутился я.

– Упс, – пискнула Рядовая.

Она тут же скинула с плеч автоматы, которые с грохотом упали на пол, вскочила на четыре лапы и, с громким уханьем, как самая обычная мартышка, скрылась в коридоре.

Валерия же, ничуть не смутившись, одарила гостей своей самой профессиональной и обезоруживающей улыбкой.

– Это наша… сотрудница на стажировке. Очень увлечена программой физической подготовки. Мы поощряем здоровый образ жизни, – произнесла она таким тоном, будто зачитывала прогноз погоды.

– Почём такую зверюгу продадите? – тут же поинтересовался начальник гвардии.

– К сожалению, Рядовая не продаётся, – покачал головой я.

– Рядовая?

– Да. Пока Рядовая. До сержанта ещё не доросла. А вот рыбок могу продать, – вдруг вспомнил я. – У меня их там до хрена.

Я мысленно поморщился, вспомнив, сколько этих аквариумных бедолаг мне сдали за последние дни. Хозяева отказывались от них по самым разным причинам: «слишком много ест», «слишком медленно плавает», «слишком грустно смотрит». Их было уже столько, что скоро придётся ставить второй аквариум, а то и третий. Совершенно невыгодный бизнес – по закону обязан принимать всех, пусть и за символическую плату.

– Зачем нам рыбки? – не поняла Агнесса.

– Ну как же… У вас пруд или озеро на участке имеется?