Текст книги "Идеальный мир для Химеролога 2 (СИ)"

Автор книги: Марк Альтергот

Соавторы: Олег Сапфир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

Тишину клиники нарушало лишь сонное сопение Психа из угла и мерное тиканье настенных часов, которые Валерия откуда-то притащила вчера.

Я сидел за стойкой администратора, которую она уже успела превратить в подобие командного центра, и лениво пролистывал на телефоне каталог лабораторного оборудования.

Взгляд то и дело цеплялся за ценники, и я мысленно прикидывал, сколько мне придётся вылечить чихающих котов, чтобы позволить себе хотя бы простенькую центрифугу. Выходило много. Очень много.

Дверь подсобного помещения скрипнула, и в приёмную вышла Валерия. Она зевнула, поправила и без того идеально уложенный пучок волос и с сочувствием посмотрела на меня.

– Вик, ты бы хоть поспал немного. Ты не обязан принимать всех подряд, особенно посреди ночи.

– А мне какая разница, я всё равно на работе, – пожал я плечами.

По сути, я здесь жил. Мой кабинет был моей спальней, а клиника – моим домом. Так что «рабочие часы» для меня были понятием весьма условным. К тому же, деньги лишними не бывают. Особенно когда на кону стоит обустройство нормальной лаборатории.

Я отложил телефон.

– Ладно, какие у нас там расклады?

Валерия с видом полководца, разворачивающего карту боевых действий, повернула ко мне свой старенький телефон.

– Смотри.

На экране была какая-то диаграмма. Рейтинг нашей клиники, который ещё пару недель назад болтался где-то на уровне городской канализации, теперь уверенно полз вверх.

– Я тут проанализировала статистику по нашему городу. Конкуренция дикая. Но мы можем вырваться вперёд. Сейчас всем нужны отзывы, рейтинги, пиар-акции, сарафанное радио…

Она ткнула пальцем в экран.

– Вот, видишь? Ещё совсем недавно у тебя было всего три положительных отзыва. Вот, например, какой-то шарпей на аватарке, ник – Грязный Билли. Пишет, что у тебя такая классная клиника, что тут и пиво можно выпить, и собаку полечить…

– А, это юрист один, байкер. Знакомый, – усмехнулся я, вспоминая Геннадия.

– Ну, не сказала бы, что его отзыв был очень полезный, – Валерия слегка поморщилась. – Но, по крайней мере, он поставил максимальное количество звёзд. И это дало нам хоть какой-то стартовый буст. Так что теперь я с каждым клиентом, когда он уходит, прошу их при мне оставить отзыв.

Я удивлённо посмотрел на неё.

– Насколько я знаю, этим вообще никто и никогда не хочет заниматься.

Я живо вспомнил, как в некоторых мирах Многомерной Вселенной существовали похожие системы – артефакты обратной связи, где можно было оценить работу мага или ремесленника. И никто никогда добровольно ими не пользовался. Только если силой заставить или пригрозить каким-нибудь особо изощрённым проклятием.

– Как у тебя это получается?

– Ну как… вот, смотри.

Она подошла ко мне вплотную, так, что я почувствовал лёгкий аромат её духов. Взяла свой телефон и показала мне экран. На нём был какой-то странный чёрно-белый квадрат, похожий на лабиринт или какой-то сложный магический глиф.

– И что это?

– Просто наведи на него свой телефон.

Я с сомнением посмотрел на неё, но достал свой аппарат. Как только камера сфокусировалась на узоре, на экране тут же открылась страница нашей клиники с формой для отзыва.

– А теперь просто представь…

Лицо Валерии внезапно изменилось. Губы тронула лёгкая дрожь, а глаза наполнились такой вселенской скорбью, будто она только что потеряла любимого хомячка.

– Молодой человек, – прошептала она дрожащим голосом, – а не могли бы вы нам отзыв, пожалуйста, оставить? Нам очень-очень надо… Мы только открылись, нам так важна ваша поддержка…

Я почувствовал, как моя рука сама собой потянулась к экрану, чтобы нажать на заветные пять звёздочек. Просто чтобы эта девушка перестала так страдать.

И в этот самый момент я заметил в её глазах лукавую искорку, а на губах – едва заметную торжествующую усмешку.

– Видишь? – шёпотом спросила она.

Я резко отдёрнул руку.

«Опасная женщина», – пронеслось в моей голове.

Она не просто манипулировала. Она делала это с таким искусством, что хотелось аплодировать. Не давила, не угрожала. А играла на самых базовых человеческих инстинктах. И делала это виртуозно.

– Вот так мы это и делаем, – уже своим обычным голосом сказала Валерия. – Количество клиентов будет расти, я в этом уверена. Но… нам нужно соответствовать.

Она обвела рукой приёмную.

– Многим не нравится… антураж. Стены пошарпанные, мебель старая, запах этот… странный. Не все верят, что в таком месте может работать хороший специалист.

– Хорошо, – кивнул я. – А ремонт в какую цену может обойтись?

Валерия молча взяла со стола листок и написала на нём цифру. Затем протянула мне.

Я посмотрел на число. И закашлялся. Да так, что в горле запершило. Пришлось инстинктивно направить в гортань лёгкий импульс энергии, чтобы расслабить мышцы и протолкнуть воздух.

– Да ну нахер! – наконец выдавил я. – Если у меня будут такие деньги, то зачем мне вообще работать⁈

– На самом деле, сам понимаешь, что деньги небольшие. Это самый бюджетный вариант, если делать всё по-человечески.

Я хотел было возразить, но в этот момент звякнул колокольчик, и в клинику вошли новые посетители.

Это была девушка лет двадцати, не больше. Дорогое пальто, идеальная осанка, холодный, властный взгляд аристократки. За её спиной маячили два здоровенных охранника в строгих костюмах, а рядом стоял маленький мальчик, который с любопытством разглядывал Психа, дремлющего в углу.

– Мой мальчик заболел, – без предисловий заявила она. – Вы сможете ему помочь?

Я поднялся, оглядел её свиту и с сомнением посмотрел на ребёнка, который прятался за её спиной.

– Ну-у-у… – протянул я. – Если очень надо, то могу.

Я повернулся к Валерии, которая уже застыла с ручкой наготове, и понизил голос:

– Меня не посадят, если я буду ребёнка лечить?

Не дожидаясь ответа, я шагнул к мальчику. Тот испуганно отшатнулся.

– Не бойся, – сказал я и присел на корточки, чтобы оказаться с ним на одном уровне. – Просто посмотрю.

Я провёл рукой над его головой, не касаясь, но «считывая» ауру.

– Хм, вижу… хребет слабый, кости хрупкие… – начал я перечислять вслух. – Нарушен минеральный обмен. Есть признаки генетической нестабильности…

– Нет, не его! – резко прервала меня аристократка.

Я выпрямился и удивлённо посмотрел на неё.

– В смысле, не его? Вы же сказали «мальчик».

– Нет, – отрезала она. – Он в машине.

Я выпрямился, скрестив руки на груди.

– А зачем вы приходите с ребёнком, но не берёте животное на осмотр?

– А смысл мне его брать, если я ещё не убедилась, что вы тут поможете? – холодно ответила она. – Багратион болен и слаб, ему и так плохо. Я не собираюсь таскать его по сомнительным заведениям.

Я посмотрел на Валерию. Та лишь едва заметно пожала плечами, мол, сама в шоке.

– Приводите, – махнул я рукой. – Посмотрим.

Двое охранников, пыхтя, втащили в операционную огромного тигра. Он не сопротивлялся, но его вялое, обмякшее тело весило не меньше трёхсот килограммов. Они с трудом уложили его на широкий металлический стол.

Девушка-аристократка вошла следом.

– Меня зовут Агнесса, – представилась она. – Это мой брат Михаил. А это – Багратион. Надеюсь, вы оправдаете те отзывы, что я о вас прочитала.

Я кивнул, не отрывая взгляда от тигра. Валерия тем временем увела мальчика и охранников обратно в приёмную, предусмотрительно закрыв за собой дверь. Мудрое решение. Лишние зрители в операционной ни к чему.

– Ну, вы когда будете приступать, скажете мне, – бросила Агнесса, отворачиваясь к стене и доставая изящный телефон с логотипом надкушенного персика. Она явно привыкла к тому, что люди, оказывающие ей услуги отчитываются за каждый вздох.

– Хорошо, – кивнул я.

И, не теряя ни секунды, шагнул к столу и бесцеремонно раздвинул мощные челюсти тигра, заглядывая ему в пасть. Затем положил ладонь ему на голову, вливая тонкий, едва ощутимый поток энергии, чтобы просканировать его внутренние органы.

– Нет! Вы что, отойдите! – взвизгнула Агнесса, оборачиваясь. Она бросилась ко мне, пытаясь оттащить мою руку.

Я даже не пошевелился.

– Так мне осматривать или отойти? Вы уж определитесь.

– Да он же вас сейчас сожрёт!

– Он? – я усмехнулся и легонько потрепал тигра по загривку. Шерсть была жёсткой и тусклой. – Нет, он хороший мальчик. Он мне ничего не сделает. Правда?

Я посмотрел в налитые кровью глаза зверя. Огромный хищник, который ещё секунду назад тихо рычал, угрожающе вибрируя всем телом, вдруг замер. Он посмотрел на меня, потом на Агнессу, и медленно, почти незаметно, кивнул. Мол, конечно, как скажете.

Агнесса застыла с открытым ртом.

– Что? Он же… он же вообще никого не подпускает…

– Правильно, – согласился я. – Нельзя чужих подпускать.

Я почесал тигра за ухом, затем погладил по мощной шее. Тот заурчал, звук был похож на рокот работающего двигателя. А потом, к полному изумлению своей хозяйки, он неуклюже перевернулся на спину и поднял все четыре лапы кверху, подставляя мне живот.

Классическая поза котёнка, который говорит: «Сдаюсь».

– Просто они меня любят, – пояснил я, глядя, как Багратион дёргает лапой, будто котёнок, которому чешут пузо.

Он смотрел на свою хозяйку такими глазами, что если бы у него был флажок с надписью «сдаюсь», он бы махал им быстрее всех в этом мире.

Ну а что? Он и правда был агрессивно настроен. Пришлось немножко приоткрыть свою суть, показать ему, кто здесь настоящий хищник. Он, конечно, слегка испугался. Даже немножко намочил мне операционный стол. Впрочем, обычное дело.

Я вернулся к осмотру. Энергетические нити проникали в каждую клетку его тела, считывая информацию. Я водил руками над его тушей – сканировал, прощупывал, что-то бормотал себе под нос, делая пометки в блокноте.

Через полчаса я протянул Агнессе исписанный с двух сторон лист бумаги.

– Вот.

Она взяла его, пробежала глазами. Её брови поползли на лоб, а лицо медленно вытягивалось с каждой прочитанной строчкой.

– Да… – разочарованно протянула она, когда дочитала до конца. – Мы много где были. И я думала, что уже всё видела. Но чтобы настолько нас пытались кинуть – это, конечно, невероятно. Сорок семь проблем? И это только первичных?

– Ну, на минуточку…

Она не дала мне договорить.

– Вы издеваетесь⁈ Даже в лучших клиниках Империи, у самых именитых специалистов, нам не выставляли и десятой части этого списка! А здесь какой-то полуподвальный ветеринар пытается меня убедить, что мой тигр находится при смерти⁈ Что это такое вообще? «Генетическая нестабильность, вызванная несовместимостью атрибутов»? «Прогрессирующая атрофия зрительного нерва»? «Хроническое отравление собственными метаболитами»? Это что за бред⁈

В этот момент в операционную заглянула Валерия.

– Я могу вам чем-то помочь?

– Вы – нет! – отрезала Агнесса. – Это полнейший обман!

Валерия спокойно подошла и взяла у неё из рук листок. Пробежала его глазами, а затем с абсолютной уверенностью посмотрела на Агнессу.

– Послушайте, раз Виктор так сказал, значит, так и есть. Я вам гарантию могу дать стопроцентную, что он всё вылечит. Ведь так? – она вопросительно посмотрела на меня.

Я кивнул.

– Так.

– Виктор, вы можете объяснить, почему такой большой список? – попросила Валерия.

– Ну, если бы он просто лапу подвернул, то я бы и написал про лапу, – пожал я плечами. – А тут в нём столько всякой отравы напихано, что я даже не знаю, как он ещё жив. Скорее всего, день-два ему осталось.

Тигр, до этого мирно лежавший на спине, дёрнулся и повернул голову в мою сторону. В его глазах застыл немой вопрос: «Что⁈».

Из приёмной донёсся тихий всхлип. Через секунду в операционную вбежал маленький Миша. Он подбежал к столу, обнял огромную голову тигра и захныкал.

– Не переживай, мальчик, – сказал я. – Я записал, какие у него есть проблемы. Твоя сестра, наверное, найдёт хорошего специалиста, которому она доверяет. На этом прошу к Валерии. Оплатите… – я на секунду замолчал. – Хотя ладно. Считайте это бесплатной консультацией.

Я направился к выходу из операционной.

– Стоять! – окликнула меня Агнесса. – Вы куда?

– Как куда? – я обернулся. – Вы же не согласны с поставленным диагнозом. Зачем мне терять время?

Я видел, как она мнётся… Её лицо выражало целую гамму эмоций: гнев, растерянность, отчаяние… Она вела себя так, будто больна была она, а не её питомец.

«Интересно», – мелькнула в голове мысль.

Я снова бросил взгляд на мальчика. Да, определённо. В нём тоже были следы чужого вмешательства. Какие-то яды или блокировки… Но его организм боролся. У него был невероятно сильный, хоть и спящий, Дар, который нейтрализовал большую часть отравы.

Похоже, весь их род кто-то планомерно пытался извести. Гербы на одежде охраны кричали об их аристократическом происхождении, хоть я и не знал, что это за род.

– Я ещё не приняла решение, – наконец выдавила Агнесса.

– Сестра, пусть он попробует! – взмолился Миша, не отрываясь от тигра. – Тётя Валерия сказала, что он точно поможет!

– Ну, я так не говорила, – смутилась Валерия. – Просто от нас ещё нездоровым никто не выходил, – она нервно хихикнула. – Немножко беднее выходили, а нездоровыми – нет.

Агнесса выпрямилась, её взгляд снова стал холодным и колючим.

– Я согласна оплатить, но только в том случае…

– Подождите, – прервал я её. – Может, у вас денег нет? Понимаю, всякое бывает. Можно поставить пометку, что именно излечить. Я там даже написал пунктами, какие проблемы лечатся только в комплексе, а какие можно по отдельности. Можно немножко вылечить. Неделю протянет.

Мальчик снова захныкал, ещё крепче обнимая тигра.

Лицо Агнессы вспыхнуло. Похоже, назвать её нищей – это было хуже, чем оскорбить всю её семью до седьмого колена.

– Да есть у нас деньги! – прошипела она. – Мы вообще-то род Новиковых!

– Поздравляю. А я тут при чём?

– Я готова заплатить! – она с вызовом посмотрела на меня. – В тройном размере.

Я смотрел на неё, и в голове проносились совсем другие мысли. Новиковы… Кажется, я уже где-то слышал эту фамилию.

«Вот же вляпался», – с досадой подумал я.

Работа с аристократией – это всегда минное поле. Особенно с такой, у которой не всё в порядке. А у них, судя по всему, проблемы были не только с тигром.

И в этот самый момент Багратион зашёлся в приступе судорожного кашля. Его огромное тело затряслось, и на чистый пол операционной хлынул фонтанчик тёмно-алой крови.

Мальчик вскрикнул и ещё крепче прижался к своему питомцу, пачкая руки в его крови.

Агнесса смотрела на это с ужасом, с белым как полотно лицом.

Я молча подошёл к тигру и просто положил ладонь ему на грудь, туда, где бешено колотилось сердце. Лёгкий, почти невесомый импульс успокаивающей энергии прошёл по его телу. Кашель тут же прекратился, дыхание выровнялось.

– Я всё оплачу, – тихо, но твёрдо сказала Агнесса. – В тройном размере, как и говорила. Но только в том случае, если вы сможете его вылечить. Дайте мне слово.

– Ну, мы вообще-то здесь не рынок, чтобы торговаться… – начал было я, собираясь прочитать ей небольшую лекцию о профессиональной этике.

– Мы согласны, – раздался за спиной уверенный голос Валерии.

Я обернулся и с укором посмотрел на неё.

– Валерия, ты же мне сама говорила не торговаться и держать прайс…

– А я ещё говорила, что бывают неординарные ситуации, – она бросила на меня быстрый, многозначительный взгляд. – Это одна из них. Мы даём вам слово, госпожа Новикова. Виктор сделает всё, что в его силах.

Я мысленно аплодировал. Эта девушка была гением. Она не просто согласилась. Она подняла ставки, превратив банальный торг в вопрос чести и репутации клиники. Теперь, если я его не вылечу, мы потеряем не просто деньги, а лицо.

– Ну, хорошо, – вздохнул я, принимая правила игры. – А теперь все на выход. Мне нужно работать.

Агнесса скрестила руки на груди.

– Я его не оставлю здесь одного без присмотра.

Мальчик подошёл к Валерии, взял её за руку и, посмотрев на сестру, тихо сказал:

– Пойдём, Агни. Доктор знает, что делает.

Я усмехнулся и повернулся к тигру, который всё ещё тяжело дышал.

– Скажи ей, чтобы ушла.

Багратион поднял свою огромную голову и издал мощный утробный рык, от которого задрожал воздух в операционной.

– Видишь, он просит тебя уйти, – перевёл я. – Он же хочет жить, правда?

Тигр искоса посмотрел на меня, будто говоря: «А у меня есть выбор?».

– А может, он ещё хочет в качестве бонуса красивую шерсть без проплешин, которая не выпадает, и на которую там все тигрицы будут вестись?

Багратион медленно повернул голову, посмотрел на меня, потом на свою хозяйку. А затем поднял могучую переднюю лапу и очень выразительно указал когтем на дверь.

Агнесса стояла в полном шоке. Она покачала головой, не веря своим глазам, и, не говоря ни слова, вышла из операционной, прикрыв за собой дверь.

Наконец-то.

Я похлопал тигра по боку.

– Ну что, приступим.

Это было не лечение. Это была полная «реставрация» организма.

Проблема была не в том, что он был болен. Проблема была в том, КАК он был болен. Это было не естественное недомогание, не генетический сбой. Это была работа. Грубая, но эффективная. Чья-то злая воля, воплощённая в химии и алхимии.

Яд.

Но не просто яд, а сложнейший алхимический коктейль, разработанный с одной-единственной целью – медленно и мучительно убивать. Основой служил яд мантикоры, но не в чистом виде. Его разбавили, стабилизировали, добавили компонент, блокирующий естественную регенерацию, и что-то ещё… что-то, что заставляло кровь сворачиваться прямо в сосудах, вызывая микроскопические тромбы.

Именно поэтому у него текли кровавые слёзы. Это лопались капилляры в глазных яблоках. Его тело буквально разваливалось изнутри.

А выжил он только по одной причине. Багратион был не просто химерой. Он был созданием высшего порядка. Но это была проигрышная битва. Его собственный организм, пытаясь исцелиться, лишь ускорял распространение яда по телу.

– Какая… элегантная мерзость, – пробормотал я себе под нос.

Создатель этого яда был не просто убийцей. Он был художником. Злым, извращённым, но, без сомнения, талантливым художником.

Но я был лучше.

Первым делом – детоксикация. Я приложил обе ладони к груди тигра, туда, где под толщей мышц билось его огромное сердце. Мои пальцы окутало едва заметное фиолетовое свечение. Я не лечил, а разбирал на молекулярном уровне.

Нашёл чужеродную структуру яда и начал медленно, нить за нитью, вытягивать её из организма, расщепляя на безопасные компоненты. Это было похоже на обезвреживание сложнейшего артефактного механизма бомбы, только вместо проводов были белковые соединения, а вместо таймера – угасающая жизнь.

Тело тигра забилось в конвульсиях. Его мышцы сводило судорогой. Я чувствовал, как его организм сопротивляется, как каждая клетка кричит от боли. Но я не останавливался. Я видел цель и шёл к ней, игнорируя побочные эффекты.

Когда с ядом было покончено, я приступил к ремонту. Его внутренние органы были похожи на поле боя. Печень, принявшая на себя основной удар, была почти разрушена. Лёгкие были пронизаны кровоточащими язвами.

Я начал восстанавливать их, используя самые простые атрибуты регенерации, которые успел собрать. Это было всё равно что латать дыры в пробитом корабле. Грубо, но эффективно. Я стабилизировал его состояние, остановил внутренние кровотечения, запустил процессы восстановления.

Пот градом катился по моему лбу. Голова гудела от напряжения. Моё собственное тело протестовало, сигнализируя о том, что не готово к таким нагрузкам. Но я игнорировал его. Научный азарт – азарт творца, был сильнее физической боли.

И когда основная работа была сделана, а Багратион перестал дрожать и его дыхание выровнялось, я оглядел своё творение.

Жив. Стабилен. Но… несовершенен.

Его шерсть была тусклой, местами вылезла клоками. Под кожей всё ещё чувствовалась слабость.

– Ну и как обещал, вот тебе шерсть.

Это был финальный штрих художника, который не может оставить свою картину незаконченной.

Я влил в него ещё немного энергии, но теперь уже другой – простимулировал волосяные луковицы, насытил их пигментом, укрепил структуру каждого волоска.

На моих глазах тусклая, поредевшая шёрстка начала меняться. Она становилась гуще, плотнее. Проявился рисунок – чёткие, угольно-чёрные полосы на фоне насыщенного оранжевого цвета. Шерсть заблестела, залоснилась.

Когда я закончил, передо мной лежал не просто выживший. Передо мной лежал идеал. Пик того, чем мог стать саблезубый тигр. Сильный, здоровый и совершенный.

Я устало опустился на стул, стоявший в углу. Посмотрел на часы. Прошёл всего час.

– Так, сколько я сказал? Четыре часа будет длиться операция? Окей.

Объяснять этой аристократке все тонкости молекулярной детоксикации и генетической реставрации? Нет уж, увольте. У меня на это просто не было сил. Да и зачем? Чем меньше они знают, тем крепче спят. И тем больше платят.

Я подошёл к двери, щёлкнул замком. Проверил второй, контрольный. Затем вернулся к столу, на котором всё ещё лежал тигр. Он спал. Глубоким, исцеляющим сном.

Я взял с полки старое байковое одеяло, которое Валерия притащила для ночных дежурств, бросил его на пол рядом со столом и, не раздеваясь, улёгся на него.

Глаза закрылись сами собой. Энергия была на нуле. Абсолютном. Я чувствовал себя пустым сосудом. Сейчас я не смог бы сотворить даже простейшее заклинание. Мне нужно было спать. Долго и крепко. И не только чтобы восстановиться. А даже банально чтобы выжить.

Последней мыслью, промелькнувшей в угасающем сознании, было: «Надеюсь, он не храпит…»

И я провалился в темноту.

* * *

Ветеринарная клиника «Добрый Доктор», приёмная

Агнесса Новикова сидела на жёстком стуле для посетителей и в сотый раз за последние полчаса задавала себе один и тот же вопрос, который бился в её голове:

«На хрена я вообще ему поверила? На хрена в это всё ввязалась⁈»

Часы на стене тикали с издевательской медлительностью. Три часа. Три бесконечных часа она провела в этой убогой, пропахшей хлоркой и псиной приёмной! А за закрытой дверью операционной этот… этот странный ветеринар делал что-то с её Багратионом.

Охранники, маячившие поначалу у входа, тихонько дремали, прислонившись к стене.

Её брат, Миша, спал, свернувшись калачиком на соседнем стуле, положив голову ей на колени. Его ровное, спокойное дыхание было единственным, что удерживало её от того, чтобы сорваться, выломать чёртову дверь и посмотреть, что там происходит.

Она посмотрела на свои руки, лежавшие на коленях. Пальцы мелко дрожали.

Это было чистое безумие. Приехать в какую-то захудалую клинику по совету брата, поверив накрученным отзывам в сети. Доверить жизнь Багратиона – последнего живого напоминания о родителях, о той счастливой и беззаботной жизни, что была у них до катастрофы, – этому… этому парню.

Она закрыла глаза. Виктор. Даже имя у него было каким-то слишком простым, обыденным. Он не походил на тех именитых, напыщенных химерологов, с которыми ей приходилось иметь дело. Те были как боги, вершащие судьбы. А этот… он был похож на студента, который случайно забрёл не в ту аудиторию.

Дверь в подсобку тихо скрипнула, и оттуда вышла та самая девушка-администратор. Валерия. Она поставила дымящуюся чашку на столик рядом с Агнессой.

– Вот. Сделала вам ромашковый чай. Он успокаивает.

Агнесса молча кивнула.

– Вы не переживайте, – мягко сказала Валерия. Она зевнула, прикрыв рот ладонью. Ночь выдалась длинной для всех. – Он странный, но он профессионал своего дела. У нас ещё не было недовольных клиентов…

Слова прозвучали обнадёживающе, но Агнесса слишком хорошо знала цену словам. Она видела десятки таких «профессионалов», которые разводили руками и предлагали усыпить Багратиона.

Валерия, заметив её скепсис, усмехнулась.

– Ну, по крайней мере, живых недовольных клиентов

Агнесса замерла, её рука с чашкой застыла на полпути ко рту.

– Что, простите?

– Просто недовольных клиентов съедает Псих.

Валерия кивнула в тёмный угол приёмной, где на коврике, свернувшись калачиком, спал огромный, похожий на оживший ночной кошмар, пёс. Его тело было сплошным переплетением стальных мышц. Даже во сне он выглядел так, будто готов в любой момент сорваться и разорвать кого-нибудь на части.

Агнесса медленно поставила чашку на стол. Сердце ухнуло куда-то в пятки. Она ещё раз посмотрела на спящего монстра, потом на мило улыбающуюся девушку.

– Ой, ладно, – Валерия, увидев её лицо, тут же замахала руками. – Неудачная шутка, простите. Никого мы не съедаем. Ну, почти… Ладно, неважно. Просто не волнуйтесь. Всё будет хорошо. Виктор знает, что делает.

Она подмигнула и ушла обратно в подсобку, оставив Агнессу наедине с её страхами и спящим чудовищем в углу.

Прошёл ещё час. Агнесса уже не могла сидеть на месте. Она мерила шагами просторную приёмную, то и дело бросая взгляд на коридор, ведущий в операционную. Она перебирала в голове варианты. Что, если он не справится? Что, если Багратион умрёт прямо там, на столе?

Что она тогда скажет Мише?

От этих мыслей закружилась голова. Потеря родителей, груз ответственности за огромное наследие, болезнь любимого питомца… Всё это навалилось разом.

Дверь операционной со скрипом открылась.

На пороге, потирая заспанные глаза, стоял Виктор. Его одежда была помята, волосы растрёпаны. Он выглядел так, будто не оперировал, а всю ночь разгружал вагоны.

Агнесса подскочила, едва не разбудив Мишу.

– Ну что?

Виктор зевнул, прикрывая рот ладонью.

– Всё, готово.

Волна облегчения захлестнула Агнессу. Она едва не расплакалась.

– Я могу его увидеть? Его можно будет забирать?

Виктор посмотрел на неё, потом на Валерию, которая тоже напряжённо ждала ответа.

– Знаете, я тут подумал… – задумчиво протянул он. – Наверное, можете не платить мне денег.

Глаза Агнессы расширились. Внутри всё похолодело. Это была не та фраза, которую говорят после успешной операции.

– Что… что произошло? – прошептала она.

– Я его потерял, – просто ответил он.

Мир качнулся. Пол ушёл из-под ног. В ушах зазвенело. Потерял… Это слово ударило, как молот. Так же, как тогда, в больнице, когда врач, пряча глаза, сказал ей: «Мы их потеряли…». Родителей.

Она пошатнулась, хватаясь рукой за спинку стула. Воздуха не хватало. Перед глазами всё поплыло.

– Ну, Вик! – воскликнула Валерия, подбегая к Агнессе и поддерживая её под руку. – Ну только не говори, что он умер, это же нереально!

Виктор покачал головой.

– Никто не умер. Я реально его потерял.

– В смысле? – не поняла Валерия, усаживая бледную, как полотно, Агнессу на стул.

Виктор устало вздохнул и развёл руками.

– Не знаю. Кажется, я слишком здоровым его сделал.

* * *

Окраина Петербурга

Два алхимика и, по совместительству, наёмных убийцы – Харитон и Фёдор – сидели за прожжённым дубовым столом в маленьком домике Харитона на самой окраине Петербурга.

В воздухе висел густая смесь табачного дыма, сушёных трав и химикатов, от которых у неподготовленного человека тут же заслезились бы глаза. На столе – колода потёртых карт, две кружки с дешёвым элем и горстка мятых рублей.

В углу комнаты, на старой тумбе, тускло мерцал экран телевизора, бубнящего вечерние новости.

– … и тогда я ему говорю, если реагент не свежий, то и зелье будет как моча, – договаривал Фёдор, бросая карту на стол. – Бито.

Харитон усмехнулся, сгребая в кучу карты. Он уже собирался сдать по новой, как вдруг его взгляд зацепился за экран. Ведущая новостей с серьёзным, почти траурным лицом говорила:

– … трагические события в семье Новиковых продолжаются. Напоминаем, две недели назад граф и графиня погибли в ужасной автокатастрофе на Приморском шоссе. По официальной версии, граф, находившийся за рулём, не справился с управлением на высокой скорости…

Фёдор проследил за его взглядом.

– Опять твоя работа? – спросил он с уважением.

Харитон лениво пожал плечами, не отрывая глаз от экрана, где как раз показывали фотографию роскошного поместья Новиковых.

– Они думали, их магические обереги спасут, – он криво усмехнулся, сделав глоток эля. – Наивные. Мои зелья обходят любую защиту.

Он прекрасно помнил тот вечер. Один из аристократических балов, где он, переодетый в ливрею официанта, легко затерялся среди прислуги. Никто не обратил на него внимания. А ему хватило пары секунд, чтобы незаметно подлить в бокалы графа и графини своё новейшее творение.

Не яд, нет. Это было бы слишком тупо и предсказуемо. Это была особая сыворотка – наркотик, который не убивал, а лишь на время отключал инстинкт самосохранения, заменяя его безумной жаждой адреналина и чувством полного бессмертия.

Он видел, как изменились их глаза. Как они, бросив всё, сорвались с бала, сели в свой самый быстрый автомобиль и понеслись в ночь, чтобы «погоняться с ветром». Гонка закончилась предсказуемо – лобовым столкновением с опорой моста. Чистая работа. Несчастный случай.

Жаль только, что их пацан чудом выжил. Но ничего, он ещё совсем сопляк. Ещё и до него руки дойдут…

По телевизору тем временем показали фотографию оставшихся наследников: молодой девушки с холодным взглядом и маленького мальчика рядом с ней. А между ними, положив огромную голову девушке на колени, лежал их питомец – гигантский саблезубый тигр.

Харитон нахмурился. Он вспомнил, как сразу после известия о смерти графа и графини, получил дополнительный заказ – убрать и наследников. Для верности. Он тогда так же легко пробрался в их усадьбу, чтобы закончить дело. Но старшей дочери, Агнессы, не оказалось дома. Зато на него выскочил этот тигр. Огромный, разъярённый, он нёсся на него, готовый разорвать на части.

Тогда Харитону пришлось применить своё секретное оружие. Он спокойно вытащил свою любимую курительную трубку из морёного дуба и нажал на скрытую кнопку. Из мундштука с тихим свистом вылетел крошечный дротик, сделанный из когтя мантикоры и пропитанный смертельным ядом. Дротик вонзился тигру точно в шею.

– Странно только одно, – пробормотал Харитон себе под нос, глядя на изображение зверя. – Эта хвостатая падла должна была сдохнуть. Я всадил в него смертельную дозу. А он, смотри-ка, живой…

В этот момент снаружи раздался глухой скрежет.

Фёдор напрягся, его рука легла на рукоять ножа, спрятанного под одеждой.

– Что это?

– Ветер, – отмахнулся Харитон, хотя и сам почувствовал необъяснимую тревогу.

Скрежет повторился. Теперь громче, настойчивее. Словно по стене дома медленно вели чем-то огромным и острым.

А потом раздалось низкое, вибрирующее рычание. Такое, от которого задрожали стёкла в окнах.

Не успели они вскочить, как входная дверь с треском разлетелась в щепки.

В проломе, оскалив клыки, стоял тот самый гигантский тигр. Его глаза горели не просто яростью, а осмысленным желанием мести. Шерсть его лоснилась в тусклом свете лампы, а мышцы перекатывались под шкурой – он выглядел не умирающим, а находящимся на самом пике своей звериной мощи.

– Ты… – выдохнул Харитон, в ужасе узнавая зверя, которого он лично отправил на тот свет две недели назад.