Текст книги "Идеальный мир для Химеролога 2 (СИ)"

Автор книги: Марк Альтергот

Соавторы: Олег Сапфир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Ты же ветеринар! – в отчаянии крикнул он мне. – Можешь что-то сделать?

– В теории, да. Но мы так и не договорились с главой рода. Просто не успели.

– Что нужно, чтобы ты помог⁈

– Ты понимаешь, что здесь раны такой сложности, что нужен достаточно образованный специалист? – я присел на корточки рядом, с научным интересом разглядывая симптомы.

– Мне плевать! Так ты можешь помочь или нет?

– Сейчас узнаю…

Я достал телефон, быстро набрал сообщение.

– О, это будет стоить двести рублей.

– Чего? – опешил гвардеец.

– Администратору своему написал, спросил, сколько такая работа примерно будет стоить. Честно, не знаю.

– Хорошо! – без раздумий согласился он.

– Отлично. Значит, завтра придёшь и оформишь выездной заказ. Репутация, знаешь ли.

С этими словами я приступил к лечению. Гвардеец с замиранием сердца наблюдал, как я достал из своей небольшой сумки баночку с густой мазью, начал обрабатывать раны, а затем положил руки на голову медведя, что-то тихо бормоча себе под нос. Через несколько минут Косолапый перестал дрожать, его дыхание выровнялось, и он, пошатываясь, твёрдо встал на все четыре лапы.

– А ты и вправду силён, – с уважением произнёс гвардеец.

– Думаешь? – усмехнулся я. – Взгляни на мою ауру ещё раз, раз уж ты в этом уверен.

Я на мгновение «зажёг» свою ауру, позволив ему увидеть лишь крохотный, безопасный для его психики осколок моей истинной сути. Гвардеец отшатнулся, его лицо побледнело.

– Я прекрасно вижу уровень твоей силы, – сказал он, приходя в себя. – Дело не в ней, а в знаниях. Очень тонкая работа… Где ты обучался?

– Самоучка. А что?

– Жаль. У меня младший брат в следующем году поступает на химеролога. Я бы его туда же отдал. Ты учеников берёшь?

Я рассмеялся.

– Я, наверное, не лучший кандидат в наставники. Моё место работы – ветеринарная клиника. Не лучшее заведение для обучения молодого аристократа.

Гвардеец слегка нахмурился, но в его глазах мелькнуло любопытство. Он машинально коснулся перстня на своём пальце – массивного, с выгравированным гербом, который выдавал его принадлежность к аристократии.

Я приметил этот перстень ещё раньше, когда он только вошёл в подвал. Герб был не из числа великих домов, но явно принадлежал мелкому дворянскому роду – скорее всего, баронскому, служащему кому-то вроде Светловых. Такие перстни носили те, кто гордился своим происхождением, но не обладал достаточной властью, чтобы кичиться ею открыто. Этот человек был из тех, кто доказывал свою значимость не титулом, а делом.

– То, что ты сейчас сделал, не каждый сможет, – покачал головой гвардеец. – И так себя вести… На нас только что напало чудовище, а ты даже бровью не повёл.

«Вот это косяк, конечно, – мысленно усмехнулся я. – Вечно на этом палюсь. Самое тяжёлое в моём актёрском мастерстве – изображать страх. Я давным-давно разучился бояться разных существ».

– Кстати, как у тебя с финансовым положением? Я слышал, в роду Светловых во время войны дают неплохую премию за убитых врагов.

Гвардеец кивнул.

– Не жалуюсь.

– Ну, это хорошо. Готовься.

– К чему?

– Скоро твоё финансовое положение станет ещё лучше.

Я кивнул на дыру в стене. Гвардеец не сразу понял, но потом его осенило.

– Твою мать…

Он мгновенно принял боевую стойку, потому что из пролома, одна за другой, начали выползать ещё четыре змеи, размером поменьше.

– Могу, конечно, помочь, – с улыбкой сказал я, отступая назад. – Но кто я такой, чтобы забирать всю твою славу? И деньги.

– Я готов поделиться! – прошипел гвардеец, отбивая первую атаку.

– Не-не-не, чужого не надо, спасибо.

Я стоял в углу и с интересом наблюдал за боем, с удивлением отмечая, что никто в этом помещении так и не заметил крота с лопатой, который прятался за бочкой.

«А, нет. Одна змея увидела».

Тварь кинулась на крота, раскрыв пасть. В следующее мгновение Борис, как заправский ниндзя, сделал сальто и со всего маху огрел змею лопатой по голове. Та рухнула на пол, мотая башкой. Крот как ни в чём не бывало остался стоять на месте.

Одна из змей вдруг повернула голову в мою сторону, её зрачки сузились в хищные вертикальные щели. Она моргнула.

«Без вопросов», – подумал я и тоже сузил зрачки, сделав их в точности, как у змеи, а затем медленно моргнул в ответ.

Змея, кажется, слегка обалдела. Она отвернулась и снова бросилась на гвардейца.

«Удивительная вещь происходит, – размышлял я, пока гвардеец и Косолапый отбивались от тварей. – Моих сил сейчас не хватит, чтобы приказать им или запугать. Но при этом они не выбирают меня в качестве жертвы. Либо я недостаточно опасен, чтобы валить меня первым, что маловероятно, либо… тут играют роль инстинкты. Они не понимают почему, но не хотят на меня нападать».

Впрочем, всё складывалось для меня как нельзя лучше. Я нашёл, кого можно поддержать в этом роду. Без этого гвардейца мне пришлось бы в одиночку защищать всех, кто здесь находился. А это и напряжно с моим текущим уровнем сил, и, что важнее, мешало бы моей легенде – легенде обычного ветеринара-изобретателя, у которого нет ничего, кроме знаний.

Глава 19

Очередные, появившиеся из разлома в стене, змейки были поменьше, но их количество компенсировало недостаток в размерах.

Я быстро прикинул расклад.

Эти твари не просто так полезли через подвал. Уничтожить весь персонал – вот их задача.

Во-первых, это создаст панику и посеет хаос в рядах Светловых. Мало кто захочет работать в поместье, где прислугу вырезают, как скот.

Во-вторых, это откроет возможность внедрить в штат своих людей при наборе новых сотрудников.

А в-третьих… в подвалах аристократов часто хранятся не только винные погреба, но и секретные лаборатории. Уничтожить их – значит, нанести удар по самому сердцу рода.

И, конечно, был расчёт на то, что в случае нападения именно сюда, в самое защищённое место, сгонят всех важных персон – детей, женщин, почётных гостей… вроде меня.

Гвардеец и его медведь дрались отчаянно. Косолапый рвал и метал, его когти оставляли на чешуйчатой коже змей глубокие борозды. Но твари были вёрткими и ядовитыми. Одна из них изловчилась и вцепилась медведю в лапу. Тот заревел от боли, но не отступил.

Я смотрел на это и краем глаза заметил, как Борис, мой крот-шахтёр, деловито поправил каску и сжал в лапках свою сапёрную лопатку, готовясь к бою.

– Давай, давай, я в тебя верю! – подбодрил я его. – Ты смотри, главное, чтобы они тебя не укусили и не поцарапали. Они жутко ядовитые.

И тут что-то изменилось. Одна из змей, та, что была крупнее остальных, вдруг перестала атаковать гвардейца. Она медленно развернулась и уставилась на меня.

– Да ладно! – выдавил я. – Даже так?

Я посмотрел ей в глаза. Пустые, бездушные зрачки рептилии… Но за ними я почувствовал чужую волю. Холодную и расчётливую, полную ненависти.

Эта змея сейчас подконтрольна.

Её телом управлял кто-то другой. Контролёр… Химеролог, специализирующийся на прямом подчинении. Я ненавидел такие методы. Это было не искусство, а грубое насилие. Подавление воли, которое медленно разрушало тело носителя, выжигая его изнутри. Чтобы практиковать такое, нужно самому быть зверем.

Змея, управляемая чужой рукой, прыгнула. Прямо на меня.

Я не стал уворачиваться. Просто выставил вперёд руки и поймал её за раскрытую пасть, уперевшись пальцами в острые клыки.

Кожа на ладонях тут же лопнула, и в кровь хлынул яд. Боль была острой и обжигающей, но я лишь стиснул зубы.

Я тут же создал в своём ментальном хранилище пустую ячейку для нового атрибута и начал действовать. Прямо по крови, текущей по моим венам, начал трансформировать яд, превращая его из разрушительной силы в строительный материал.

С трудом, но я удерживал дёргающуюся тварь, которая пыталась вырваться, и бормотал сквозь зубы:

– Да ты что, гадина, охренела⁈

В следующий момент из-за бочки выскочил Борис. Он подпрыгнул и со всего маху огрел змею лопатой по голове. Раздался глухой треск. Змея дёрнулась. Я отпустил её.

Нужно было что-то делать. Внутреннее вмешательство здесь не поможет. Тот, кто управлял змеёй, был силён, и на прямое ментальное противостояние у меня сейчас просто не хватило бы энергии.

Я уже собрался было применить магию, вызвать короткий, но мощный энергетический удар, способный превратить её мозг в кашу. Но в последний момент остановился.

Если я начну орудовать своей магией налево и направо, «поджигая» им мозги, то совершенно точно спалюсь.

Тогда я резко сменил тактику. С коротким криком я рванул вперёд, обхватил змею руками, прижимая её к себе, и заорал гвардейцу:

– Бей! Я её держу, бей!

– Да какое «бей»⁈ – донеслось в ответ. – Я тут с двумя сразу!

Тогда я сам, продолжая удерживать извивающуюся тварь, ударил её кулаком в бок. Это был не просто удар. Мои пальцы на мгновение вспыхнули тусклым светом, и в чешуйчатую кожу змеи въелась небольшая, почти незаметная Печать. Она тут же растворилась.

– Ну вот, попалась! – сказал я и быстро отпрыгнул в сторону.

Змея, освободившись, снова бросилась на меня, но в какой-то момент дёрнулась, её движения стали хаотичными.

– Не нравится, да? – усмехнулся я.

А дальше началось самое интересное.

Я бросил взгляд на пролом в стене. Его оборону держал Борис. Одна из змей метнулась к нему, пытаясь проскользнуть мимо.

Крот встретил её невозмутимо. Он с разворота врезал твари черенком лопаты по плоской башке, заставив её на миг опешить. А потом, не давая опомниться, поддел её остриём лопаты, как навоз, и с боевым писком швырнул обратно в тоннель, откуда она и приползла.

Глухой удар и возмущённое шипение из темноты подтвердили, что бросок был точным. Борис поправил каску и снова встал в боевую стойку. Настоящий страж подземелья.

Те змеи, что уже были здесь, вдруг изменили своё поведение. Часть из них перестали атаковать гвардейца и медведя. Их взгляды устремились на свою «подконтрольную» сестру.

Моя Печать сработала идеально. Она не причиняла физической боли, а била по инстинктам. Для остальных змей их сородич теперь пах кровью, слабостью и страхом. Он стал лёгкой, израненной добычей.

Первая змея бросилась на неё, вгрызаясь в бок. Вторая обвилась вокруг шеи, сжимая кольца. Они рвали, кусали, пожирали её заживо, ведомые слепой жаждой крови.

В этот момент в подвал ворвалась подмога. Ещё трое гвардейцев Светловых, все – Одарённые. Они тут же вступили в бой.

– О, это мой шанс! – пробормотал я и подскочил к раненому медведю.

Я достал свою новую мазь и принялся втирать её в раны Косолапого. Конечно, мазь была хороша, но с таким количеством ран и яда она бы не справилась. Поэтому, делая вид, что просто обрабатываю раны, я тайком вливал в медведя свою собственную энергию, запуская процессы регенерации.

Вокруг кипела битва. Один из гвардейцев, с руками, окутанными свечением, схватил змею за хвост, раскрутил и шваркнул об стену, размозжив ей плоскую башку. Другой, уклонившись от атаки, влил поток огня ей прямо в раскрытую пасть, расплавив череп изнутри. Третий, двигаясь с повышенной скоростью, просто нашинковал тварь на куски своими клинками.

Я заметил, что часть змей, которые ещё не успели полностью выползти из пролома, начали отступать.

«Ценный ресурс, – понял я. – Их отзывают. Операция провалилась».

Я мысленно связался с Борисом, который всё ещё держал оборону.

«Я хочу голову одной из них. Она будет шикарно смотреться над камином в моём кабинете».

Крот отсалютовал мне лопатой и юркнул следом за змеями в темноту.

«Надеюсь, его не сожрут», – подумал я.

Впрочем, Борис сам просил бросать его в самые жаркие схватки. Это было одним из его условий нашего сотрудничества.

Я как-то в шутку предложил Кеше оседлать Бориса. Стать, так сказать, наездником. Попугай тогда посмотрел на меня как на сумасшедшего и категорически отказался. Заявил, что он – птица гордая, и кататься на «землекопах» ниже его достоинства. А жаль. Они бы весьма колоритно смотрелись вместе. Говорящий попугай верхом на боевом кроте. Звучит как начало какого-нибудь эпического цикла.

Битва закончилась так же внезапно, как и началась.

Из пролома в стене послышался шорох, пыхтение и отборная подземная ругань на кротовьем. Через секунду оттуда, пятясь задом, показался Борис. Он, упираясь всеми четырьмя лапами, тащил за собой трофей – отрубленную змеиную голову размером с него самого.

Добравшись до моих ног, он с гордым видом отпустил добычу. Голова глухо стукнулась об пол. Борис отряхнул лапки, снял каску, вытер с неё пыль и вызывающе посмотрел на гвардейцев. Мол, а вам слабо?

– Отличная работа, – кивнул я ему.

Когда последний из гвардейцев добил раненую змею, я стоял, прислонившись к стене, и с профессиональным интересом наблюдал за развернувшейся картиной.

Гвардеец, с которым мы только что бок о бок отражали атаку, тяжело опёрся на свой меч, пытаясь отдышаться. Его боевой медведь, Косолапый, лежал рядом, приходя в себя. Мне удалось нейтрализовать яд и подлатать его раны.

– Помощь нужна? – спросил я, кивая на раненых бойцов.

– Справимся, – прохрипел гвардеец, но в его голосе уже не было прежней спеси. Только усталость и уважение. – Наши медики уже в пути.

Как по команде, в подвал спустились ещё несколько человек с аптечками и носилками. Начался разбор полётов. Я отошёл в сторонку, чтобы не мешать, и продолжил наблюдение.

Всё-таки Светловы были учёными, а не вояками. Их химеры, которых я мельком видел во дворе, были созданы для исследований, а не для кровавой бойни. Изящные, сложные, но слишком хрупкие. Против грубой силы Горбуновых у них не было шансов. Потери были неизбежны.

Меня проводили наверх. Поместье, ещё недавно бывшее образцом аристократической элегантности, теперь выглядело так, будто по нему прошлась небольшая армия. Что, в общем-то, и произошло.

Разбитые статуи, вырванные с корнем клумбы, глубокие борозды на газонах… Но самое интересное было не это.

По всему парку были разбросаны клетки и вольеры. Это был настоящий зверинец.

Вот в просторном вольере, вылизывая рану на боку, лежал огромный чёрный волкодав, чья шерсть отливала синевой. Рядом с ним сидела пантера, которая сливалась с тенями так искусно, что казалась почти невидимой. Дальше виднелась клетка с несколькими рысями.

Я остановился у клетки с боевыми соколами. Умные хищные птицы сидели на жёрдочках, и в их взглядах я заметил интеллект, не свойственный обычным животным.

«Интересно… Они пытаются создать идеальных разведчиков. Но допускают классическую ошибку – слишком сильно полагаются на природные инстинкты, не дорабатывая их».

И так было со всеми их созданиями. Хорошие идеи, но слабая реализация. Они были как талантливые теоретики, которые никогда не пробовали применить свои знания на практике.

Гвардейцы тем временем уже заканчивали уборку. Раненых уносили, а тела убитых химер складывали в ряд. Я заметил одного бойца, который опустился на колени рядом со своим мёртвым зверем – огромным волком. Парень гладил его по свалявшейся от крови шерсти, что-то тихо шепча.

Я подошёл ближе.

– Он хорошо дрался, – тихо сказал я.

Гвардеец поднял на меня заплаканные и злые глаза.

– Тебе-то что?

– Я химеролог, – просто ответил я, присаживаясь на корточки. Я указал на лапу волка. – Видишь структуру когтей? Это редкая мутация, «адамантитовый отросток». Такие когти могут резать даже зачарованную сталь. Светловы добились потрясающего результата. Ты можешь гордиться, что работал с таким уникальным созданием. Он был произведением искусства.

Парень сглотнул, его взгляд смягчился. Он посмотрел на своего волка с гордостью.

– Да… он был лучшим. Спасибо.

Я кивнул и отошёл. Да, они отбились. Но цена была высока. И это была одна из причин, почему я хотел им помочь. Горбуновы уничтожали искусство. Этого я терпеть не мог.

А ещё я смотрел на всё это, и в голове настойчиво крутился один вопрос. Почему опять я? Почему змеи прорвались именно в тот подвал, где находился я? Почему не в лабораторию? Не в оружейную? Почему все самые интересные события в этом мире происходят в радиусе ста метров от меня?

Ладно, я уже привык.

Мои размышления прервал знакомый гвардеец – тот самый с медведем.

– Виктор, у вас найдётся время? Глава рода сможет принять вас через двадцать минут…

Я сделал самое страдальческое лицо, на которое был способен.

– Ой, я тут столько ужаса натерпелся, ай-яй-яй, – простонал я, картинно прижимая руку ко лбу. – У меня такой стресс… Моя нежная психика может не выдержать ещё одного разговора. Если нальёте чаю с ромашкой, я постараюсь прийти в себя.

Гвардеец на секунду опешил, но тут же взял себя в руки.

– Конечно, конечно! – засуетился он. – Всё будет сделано! Сейчас же распоряжусь! И пирожные! Вам принести пирожные? С кремом?

Я благосклонно кивнул.

– Ну, можно и с кремом.

Меня проводили в небольшую комнату отдыха, обставленную сдержанно, но дорого. Не прошло и пяти минут, как на пороге появилась молоденькая служанка с подносом. Руки у неё слегка дрожали – видимо, тоже натерпелась страху.

– Вот, пожалуйста… Ваш чай с ромашкой. И пирожные… эклеры.

Я взял чашку, вдохнул аромат, откусил эклер и закатил глаза.

– М-м-м, божественно, – простонал я так, чтобы слышала замершая в дверях служанка. – Кажется, ко мне возвращается воля к жизни.

Когда я допил чай и прикончил все пирожные, в комнату заглянул гвардеец.

– Виктор, глава рода готов вас принять.

– Ведите, – кивнул я, вытирая губы салфеткой. – Я почти пришёл в себя.

* * *

Поместье рода Светловых, кабинет главы рода

Напротив Всеволода Светлова, вытянувшись по струнке, стоял гвардеец. Его форма была испачкана кровью и грязью, но держался он с достоинством, хоть и с трудом скрывал усталость.

– Тебе повезло, Родион, – тихо сказал Всеволод. – Точнее, повезло тем людям, что ты оказался с ними внизу, а не ринулся в бой наверх.

– Можете считать это шестым чувством, господин, – ответил гвардеец. – Интуицией. Я просто… почувствовал, что буду нужнее именно там. Что-то подсказало, что опасность придёт снизу.

– Твоя интуиция спасла сегодня много жизней. Благодаря тебе все гражданские остались целы.

Всеволод сделал паузу, сцепив пальцы в замок.

– Но меня волнует другое. Этот человек… Виктор. Что ты можешь о нём сказать? Он причастен к этому нападению? Да, Агнесса Новикова за него ручалась, но это слишком странное совпадение, что он оказался здесь именно во время атаки.

Родион на мгновение задумался, подбирая слова.

– Я думаю, что нет, господин. Не причастен. Но он очень непрост. Я бы всё-таки выслушал его.

В его памяти всплыла та секунда в подвале. Мгновение, когда он посмотрел в глаза этому странному человеку.

С виду обычный парень. Слишком молодой, слишком спокойный для такой ситуации. Но его глаза…

На долю секунды в них мелькнуло что-то… нечеловеческое. Древнее. Первобытное. Это было нечто, стоявшее на вершине пищевой цепочки задолго до того, как предки Родиона научились держать в руках палку.

Вся его выучка, весь его опыт, все инстинкты Одарённого закричали в один голос:

«ОПАСНОСТЬ! ХИЩНИК! БЕГИ! СПАСАЙСЯ! ПРИТВОРИСЬ МЁРТВЫМ!»

Он никогда в жизни не испытывал такого ужаса. Просто от одного взгляда.

– Он спас моего медведя, – продолжил Родион. – Косолапый был отравлен, его бы не спасли. А этот парень… он просто чем-то помазал, и яд исчез.

Всеволод молча кивнул и указал на свой стол. На полированной поверхности, в ряд, стояли десять небольших баночек с мазью. Те самые, что принёс Виктор.

– Я сам проверил медведя, – тихо сказал Светлов. – Яд. Не сильный, но крайне неприятный. Медведь бы не выжил. А этот… ветеринар… не просто нейтрализовал его. Он… «переписал» его действие. Заставил работать на исцеление. Он сработал очень тонко.

Он поднял на гвардейца проницательный взгляд.

– Позови его. Наш разговор ещё не окончен.

Родион кивнул.

– А ты можешь идти отдыхать, – добавил глава рода. – Ты сегодня хорошо постарался. Завтра сходи в бухгалтерию и отчитайся, сколько лично тварей погубил. Премию заслужил.

* * *

Меня снова провели в тот самый кабинет с камином. Всеволод Светлов сидел в своём кресле.

– Ваши люди… они в порядке? – спросил я, усаживаясь напротив.

– Могло быть и хуже, – коротко кивнул он. – Я выслушал доклад Родиона. Он был… впечатлён.

– Рад был помочь.

На этом любезности закончились. Пора было переходить к делу.

– Давайте к главному, – сказал я, доставая из кармана начатую баночку с мазью и поставил её на полированную поверхность стола. – Я предлагаю вам это. В больших количествах. Это поможет вашим химерам выживать после столкновений с тварями Горбуновых. Смертность снизится процентов на семьдесят, может, даже восемьдесят.

Всеволод посмотрел на баночку, потом на меня.

– Это, конечно, заманчиво. Но насколько быстро вы можете её производить?

– Ну, создание стабильной качественной партии потребует достаточно много времени…

Я сделал самый скорбный вид, на который был способен. Классический приём. Старый как мир, но работает безотказно. Чем сложнее и дольше производство, тем выше цена. А мне нужны были деньги.

– Может, тогда поделишься рецептом? – ожидаемо предложил Всеволод. – У нас есть своё производство, мы можем задействовать большие мощности, множество человек…

Я усмехнулся. Вот и наживка проглочена.

– Я могу сказать рецепт. Но, наверное, это будет неправильно. Да и вам он всё равно не поможет.

– Почему? – он нахмурился.

– Знаете, вот графиня Новикова… Я ей доверяю. У неё хорошая репутация. А раз вы с ней сотрудничаете, значит, скорее всего, и вы тоже человек порядочный. Поэтому я вам покажу.

Я взял баночку, открутил крышку.

– Смотрите.

Моя ладонь легла над открытой ёмкостью. Пальцы окутало мерцающее свечение. Я направил тонкий, почти невидимый поток энергии прямо в мазь.

Субстанция в баночке чуть заметно всколыхнулась.

– Эта мазь состоит не только из ингредиентов, – начал объяснять я. – Главный её компонент – моя энергия. Уникальна ли она? Не больше, чем у любого другого химеролога. Энергия каждого из нас – это как отпечаток пальца. Она меняется в течение жизни, в зависимости от того, с какими тварями мы работаем, какие атрибуты используем и как меняемся мы сами. Моя энергия сейчас идеально подходит для нейтрализации именно этого яда. А ваша… она другая. Даже если вы в точности повторите рецепт, без моего «ключа» это будет просто бесполезная субстанция.

Конечно, я лукавил. Нагло, беспардонно и… с большим удовольствием. Моя мазь прекрасно работала и без всяких энергетических «ключей». Но он-то об этом не знал.

Зато теперь я чётко обозначил свою ценность. Я – единственный и незаменимый источник. И если они захотят «прихватизировать» моё изобретение, то у них ничего не выйдет.

Всеволод долго смотрел на баночку, потом на меня. В его глазах читалась работа мысли. Он взвешивал, просчитывал, анализировал…

– Тогда моё предыдущее предложение насчёт работы недействительно, – наконец сказал он.

Стоп. Что-то пошло не так. Я только что продемонстрировал свою уникальность, показал, что я незаменим, а он отказывается? Что за чертовщина?..

Я уже приготовился к тому, что он сейчас вежливо укажет мне на дверь. Но он продолжил:

– Я предлагаю тебе в два раза больше денег. Будешь работать на нас в лаборатории. При этом ты переедешь сюда, в поместье. Здесь безопасно…

– Да уж, – не удержался я от сарказма. – Безопасность тут прямо на высшем уровне. Змеи из стен лезут, в подвалах бои без правил…

Всеволод поморщился.

– Понимаю, временные неудобности. Война закончится, и будет всё проще.

– Война никогда не заканчивается для честных людей, – философски заметил я. – Вы разве не честные?

– Полагаю, мой род можно назвать честным в большей мере.

– Ну, вот. Значит, война у вас будет всегда. Можете не сомневаться по этому поводу. Всегда найдутся те, кто захочет у вас что-то забрать.

Я откинулся на спинку кресла. Предложение, конечно, было заманчивым. Лаборатория, защита, огромные деньги… Но цена была слишком высока. Свобода.

– В любом случае, я не могу принять ваше предложение, – решил я. – Хоть оно действительно интересное, но на данный момент я доволен своей работой – лечением животных. Пусть не все из них магические, но кто-то же им тоже должен помогать.

– Понятно. Ты идеалист?

– Можно и так сказать, – кивнул я.

На этом и порешили. Я остаюсь независимым специалистом, но заключаю с родом Светловых эксклюзивный контракт. Я поставляю им свою чудо-мазь в любых количествах, а они щедро платят. Идеальный расклад.

– Договор пришлют завтра утром, – подытожил Всеволод. – Мы согласны покупать мазь в любом количестве по разумной цене. Надеюсь на долгое и продуктивное сотрудничество, Виктор.

– Взаимно, – кивнул я, поднимаясь.

Я вышел из кабинета, чувствуя приятную лёгкость. Всё шло по плану. Даже лучше. Я не просто получил выгодный контракт. Но и нашёл себе могущественного покровителя, который теперь был заинтересован в моей безопасности не меньше, чем я сам.

В коридоре меня уже ждал знакомый гвардеец. Он проводил меня до выхода.

– Рад, что вы согласились, – сказал он, когда мы оказались на улице.

– Ещё бы я не согласился, – хмыкнул я. – Ваш босс предложил мне такие условия, от которых отказываются только идиоты. Или святые. А я ни тот, ни другой.

Я вызвал такси и, пока ждал, решил немного поболтать.

– А что, у вас тут всегда так весело? – спросил я, кивая на следы ночного боя.

– В последнее время – да, – вздохнул Родион. – Горбуновы совсем с катушек съехали.

– Понятно. Ну, ничего. Думаю, скоро им станет не до веселья.

Я посмотрел на него, и на моём лице появилась самая честная и добродушная улыбка.

– Я ведь не просто так за идею работаю. Я ещё и очень не люблю, когда обижают хороших людей. Так что передайте своему боссу: пусть не волнуется. Прорвёмся.