Текст книги "Две недели среди ненормальных (СИ)"

Автор книги: Мария Жакарта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)

– Стоять, старый хрыч! -заорала бабушка, бросаясь в атаку. Баба Нюра, баба Лоло, Ольга Травкина и Ваня с огромным трудом оттащили её от Алкэ. Вера, Семен и Юрий Долдоновы повели домой упирающегося деда, который орал, что он шпионил за комарами, а ему помешали. За ними плелась обиженная на весь мир Даша. Сара опомнилась и побежала домой.

Было уже одиннадцать вечера, когда семейство Травкиных и Шаня наконец-то вернулись к себе. Николай уже ждал их дома и при виде жены и тещи манерно закатил глаза.

– Явились, значит? И снова все в стельку. Счастье, что я не потратил на это ни копейки. Только вашими стараниями нас туда больше не пригласят, – начал свою речь он.

– Заткнись, жидовская харя! – взвыла здорово рассерженная бабушка, которой не дали расправиться с дедом, сняла с ноги тапок и замахнулась на Травкина.

Тот благоразумно замолчал и пулей метнулся к лестнице. Взлетев наверх, он уже оттуда прокричал:

– За свои слова вы мне ответите! Вы все мне ответите, понятно?

– ЗАТКНИСЬ! – взревела бабушка, швыряя тапок ему вслед. Наверху хлопнула дверь.

– Расходимся, чего встали? – довольно резко сказала Ольга молодежи, схватила свою мать за локоть и вытащила в прихожую. Вскоре оттуда послышались раздраженные голоса обеих, но ни слова не было понятно.

– Прекрасный сегодня вечер был, правда? – немного нерешительно спросила Роза, но не переставая улыбаться.

– А где Илья? – не ответив на вопрос, удивилась Шаня. Она не видела его с того самого момента, когда он сполз под стол, чего-то там испугавшись.

– Да без разницы уже, – махнул рукой подавленный Ваня. – Как обычно, устроили черт-те что и опозорились.

– Бу-бу-бу! – передразнила Роза. – Ну хоть ты не начинай!

Шаня ожидала, что он начнет орать на сестру, но Ваня ничего ей не ответил.

– Убейте меня, кто нибудь, – пробормотал он и ушел в ванную.

Когда Шаня наконец-то очутилась в кровати, она почувствовала, что мышцы на ногах ноют, в ушах шумит, а голова гудит и разрывается. Мыслей было так много, что она и не знала, что обдумать сначала. Перед глазами возникал то дед, который катился по полу, то худое, желтое лицо Николая, который снова закатывал глаза, то взбешенная бабушка с тапком, то ехидная улыбочка Сары, которая называла подругу Шаней Травкиной, то Миша Раздолбаев и Семен Долдонов, то вдруг резко вспыхивала мысль, что домашнее задание и не открывалось сегодня, то снова представлялся хрюкающий и лающий дед, который всё катился и катился... Постепенно все эти образы и обрывки мыслей соединились во что-то одно, огромное, страшное и безумное, и Шаня смутно поняла, что уже спит.

====== Часть 16. Сумасшедшая школа, сумасшедшая жизнь ======

Хреновый Валерий Петрович прекрасно понимал, что многие ученики считают физкультуру предметом абсолютно неважным и периодически позволяют себе её прогуливать. А если уж физкультура у кого-то первым уроком, то не явится как минимум четверть класса, и еще половина опоздает.

Валерий Петрович лениво осматривал огромный спортзал, немногочисленных учеников, которые бегали туда-сюда, сидели на скамеечках и болтали или вообще лежали на полу. До начала урока оставалось целых двадцать минут. Неудивительно, что почти никого ещё нет. Валерий Петрович зачем-то начал крутиться на учительском стуле и совершенно неожиданно подумал, что он очень хочет поговорить с преподавателем химии, Ураном Дмитриевичем, этим жалким идиотом, который, видимо, свою тупую башку одним прекрасным утром в кислоту опустил, поэтому и волосы у него фиолетовые. Этот скот постоянно крутился вокруг Лоры Елистратовны, литераторши и русички, к которой Валерий Петрович был неравнодушен и рассчитывал на взаимность. Поэтому разговаривать с Ураном Дмитриевичем физрук собирался отнюдь не словами.

Валерий Петрович боковым зрением заметил, что кто-то вбежал в зал. Кажется, это была Шаня Шмеленкова. Несносная девчонка, наглая, хамит постоянно. Однако, в отношении хамства ни ей, ни ее подруге Саре никогда не переплюнуть Дану Маринкович. Физрук недобро усмехнулся и подумал, что эту жирную корову давно пора выпереть из школы.

– Шанечка! – завопила обрадованная Катя Шмелефанова и заключила подругу в объятья. – Я думала, ты как всегда опоздаешь! А почему Травкин уже третий день с тобой вместе приходит?

– Мы временно проживаем вместе, – неохотно пояснила Шаня.

Катя покраснела и захихикала.

– Прекрати немедленно! Я живу на чердаке и его к себе не подпускаю! – заявила Шмеленкова, досадуя на извращенный мозг подруги.

Катя фыркнула от смеха.

– Ты смотри там поаккуратнее. Но на свадьбу-то позовешь? – нахально улыбаясь, спросила она.

Решив не распинаться больше перед Шмелефановой, Шаня просто ткнула её в бок. Катя, которая боялась щекотки, заверещала и подпрыгнула. Она начала лихорадочно соображать, чем бы ещё задеть Шаню, посмотрела на подругу и ужаснулась.

– Ты что на себя напялила?!

Физкультурная форма Шмеленковой действительно внушала ужас. Розовая футболочка была очень сильно мала и обтягивала всё, что только можно. Спортивные штаны выглядели так, как будто Шаня стащила их у гастарбайтера, а от одного вида разноцветных кроссовок хотелось бежать.

– Я сегодня форму забыла, – пробурчала Шаня.

Шмеленкова поняла это только тогда, когда уже зашла в раздевалку. Вспомнив, что на прошлой неделе они с Сарой прогуливали физкультуру из принципа, Шаня начала лихорадочно метаться по тесному помещению, рыться в чужих мешках с одеждой, смотреть под лавками и в туалете, и в конце концов нашла худо-бедно подходящие вещи. Чувствуя себя бомжом, Шаня напялила на себя всё найденное и гордо покинула раздевалку под шепот одноклассниц.

Катя тихо фыркнула и хотела было сказать очередную гадость, но вдруг она остановилась и важно подняла палец вверх. Шаня выжидающе смотрела на нее, но Катя молчала.

– Ты зависла? – поинтересовалась Шмеленкова.

– А! О! Точно! Сара! – очнулась Шмелефанова. – Сарочка не в себе! Я спросила, что случилось, но меня послали, теперь твоя очередь!

Оглядевшись по сторонам, Шаня увидела подругу. Она сидела на лавочке, сгорбившись и ни на кого не глядя. Не без внутренней дрожи Шмеленкова медленно направилась к Саре, совершенно забыв про Катю. Вчерашний вечер и новоселье живо предстали перед глазами. Скорее всего, Сарочка поругалась с родителями. Теперь ей точно запретят общаться с ней, Шмеленковой. После такого-то “веселого” праздника, после алкаша, который протер собой все полы, после завывающей Даши, после знакомства с бабой Лоло, бабой Нюрой и бабой Таисией... Ничего удивительного, что родители против такого общества.

Сара даже головы не подняла, когда Шаня подсела к ней. Глубоко вдохнув и сосчитав до трех, Шмеленкова немного писклявым голосом сказала:

– Доброе утро!

– Нихрена не доброе! – рявкнула Сара, отворачиваясь.

– Ну ладно, злое утро, – пожала плечами Шаня. – Что стряслось?

– Да ничего, – буркнула Сара.

– Не верю! – настойчиво сказала Шмеленкова.

– Отстань! Сказала же – ничего,– раздраженно ответила Сара и опустила голову еще ниже.

– Не верю, не верю, не верю, – пропела Шаня. – Рассказывай! Это как-то связано с пьянкой?

– Да, связано,  – неохотно подтвердила Сара.

– Тебе запретили со мной общаться? – задала блондинка сильно волновавший ее вопрос. Шмульдина отрицательно помотала головой. Шаня сильно удивилась.

– А что? Вы дом продаете?

– Нет.

– Тебя из дома выгнали? – не зная, что и предположить, спросила Шаня.

– Да НЕТ же! – взорвалась вдруг Сара. – Это всё Раздолбаев!

На некоторое время повисла тишина, прерываемая только злым сопением Сары и негромкими голосами одноклассников. А потом Шаня медленно переспросила:

– Это всё– кто? Раздолбаев?

– Да, – сердито ответила Шмульдина.

Значит, не послышалось.

– А он-то здесь при чем? – совершенно переставая понимать, что происходит, спросила Шаня. И тут Сарочку прорвало.

– Когда я вчера вернулась домой, то увидела его на нашей кухне! – резко развернувшись к подруге, затараторила она. – Он стоял у раковины и мыл посуду! Когда я спросила, что он у нас забыл, он мне объяснил, что, видите ли, помогает! Он! Нам! Помогает! А когда он наконец-то свалил, ко мне подошла мама и сказала, что все эти мои друзья очень странные люди, не говоря уж о взрослых. Но это не всё, что она сказала!!!

Сара прервала свою речь, сделала глубокий вдох и выкрикнула:

– Она сказала, что РАЗДОЛБАЕВ ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ МАЛЬЧИК!!!

– Ну и что? – глуповато переспросила Шаня.

– Ну и что?! А то, что теперь мама решила, что он непременно будет моим парнем! – выпалила Сарочка и уронила голову на руки.

Как только первый шок прошел, Шаня еле сдержалась, чтобы не расхохотаться во весь голос. Так вот оно в чем дело! А Роза-то права была. Миша и Сара – прекрасная пара. А почему бы и нет? И что в этом такого? Миша действительно парень хороший. Правда, Семен с Ваней говорили, что он бабник... Но от такой бабы, как Сара, хрен уйдешь! Шаня где-то в глубине своего сознания догадывалась, что и Сарочка всё понимает. Только вот почему-то она явно против всего этого. А почему?

Почувствовав на себе тяжелый взгляд Сары, Шаня спохватилась, что сидит с блаженной улыбочкой и ничего ей не отвечает.

– Может быть, это судьба? – сказала, наконец, она. И тут же пожалела о своих словах.

– Шмеленкова!!! – завопила Сара, вскакивая со скамейки. – Что ты такое болтаешь?! Какая еще, нахрен, судьба?! Это вот вы с Травкиным прекрасно смотритесь, так что не вякай мне тут! А про меня и про ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА больше не смей говорить! Я же тебе говорила, что мне не нужен парень!

– Ну да, не нужен, – усмехаясь, сказала Шаня, но на всякий случай назад попятилась. – Знаешь ли, Сарочка, если бы он тебе был безразличен, ты бы так не верещала и не страдала целое утро.

Сара застыла на мгновение, а потом убийственным взглядом посмотрела на подругу.

– Убью! В асфальт закатаю! – прорычала она, бросаясь на Шаню.

Шмеленкова, уже не сдерживая довольного хохота, помчалась от нее. Сара не отставала.

Ваня Травкин, оглянувшись на источник шума, подумал, что сходство между Шаней и его младшей сестрой поразительно. Бывает же так в жизни.

– Я тебя задушу! Катком перееду! Утоплю! Зажарю! – продолжала вопить Сара, преследуя Шаню.

Она сама не могла дать ответ на вопрос, почему её так бесили разговоры о ней и Раздолбаеве. Просто бесили, и всё тут. И не нужен ей парень. Зачем? Это же только лишние проблемы и головная боль. Нужно красиво одеваться, прилично себя вести, уделять ему время, звонить, сообщения писать, выслушивать бесконечные гадости от завидующих подруг... Вот как будто ей делать больше нечего, кроме как с кем-то встречаться. И само слово дурацкое какое-то: встречаться. И что эта Шмеленкова прицепилась? И мама еще Раздолбаева чуть ли не женихом считает. А её, Сарочку, хоть кто-нибудь спросил?!

В этот момент в Сару внезапно врезалось что-то огромное и жирное. Наверное, первый раз в жизни Шмульдина была рада видеть Дану Маринкович. Столкновение с ней могло избавить её от дальнейший выяснений отношений с Шмеленковой и неприятных разговоров об... этом человеке.

– Ты чё, а? Смотри, куда прешь!– гнусавым голосом заорала Дана, размахивая пухлыми ручками.

Шаня моментально среагировала на появление внешнего раздражителя, остановилась и поинтересовалась:

– Сарочка, оно тебя не раздавило?

– Еще бы чуть-чуть, и от меня бы ничего не осталось! – пожаловалась Сара.

– Вы чё, а? Да я ОМОН в школу вызову! – начала вопить Дана. С ее ресниц комками отваливалась тушь. – Да вы знаете, сколько у нас денег?

– Недостаточно, чтобы купить новый мозг, – пробурчала Сара.

– Чё?! Ты чё сказала? – подпрыгивая на месте, заорала Дана. – Да я! Да вы! Да ваще!

– НАЧИНАЕМ УРОК!!!! – взревел физрук, которому весь этот шум порядком надоел.

Ученики неохотно построились в линейку.

– Маринкович, опять без формы?– сердито спросил Валерий Петрович, оглядывая своих подопечных.

– А чё, это не форма?! – нагло спросила Дана.

– Джинсы и балетки – это не форма, – отрезал учитель. – Еще раз ты придешь в таком виде – точно два поставлю. Значит так, сегодня вы будете вспоминать, что такое баскетбол. Я надеюсь, все помнят, как выглядит кольцо? А мяч? Маринкович, ты точно помнишь?

– А чё я? – тут же отозвалась Дана.

– Отлично. Тогда берите мячи и учитесь попадать в кольцо. Запомните: не в стену, не в голову соседа, а в кольцо!

Ученики разбрелись в поисках мячей, а Валерий Петрович уселся на скамейку и начал меланхолично наблюдать за тем, что происходит в зале. На него почему-то нашел такой приступ лени, что он не смог бы встать с нее даже при очень большом желании.

Пользуясь тем, что учитель смотрит, но не видит, Шаня, Сара и Катя отошли в сторонку и принялись болтать о своём, о девичьем. Катя хотела узнать больше о временно совместной жизни Шани и Вани, Сарочке этого тоже хотелось, и Шмеленковой пришлось рассказывать.

– Так тебя на чердак выселили?– удивлялась Сара. – Я тоже хочу к вам в гости, вы же ко мне ходили!

– И что, его сестра правда такая же чокнутая, как и ты? – переспрашивала Катя.

– Да, – сказали Шаня и Сара в один голос.

– И дед там правда по полу катался? Ну почему меня никто не пригласил?! – заныла Шмелефанова. – Бяки вы все, вот что.

Сарочка, которая хотела было ей что-то ответить, внезапно с ужасом уставилась куда-то за Шаню.  Катя поймала её взгляд, посмотрела в ту же сторону, и её лицо вытянулось.

– Ложись! – завизжала она.

Шаня не успела среагировать. Она поняла, что происходит что-то не то, но было уже поздно. Буквально через долю секунды после крика Кати что-то очень тяжелое сильно стукнуло её по голове. Не ожидавшая такого подвоха, Шаня не удержалась на ногах и хлопнулась на пол лицом вперед. В глазах потемнело. Голова стала невероятно тяжелой, она кружилась и болела. Где-то вдалеке Шаня услышала чей-то визг. Кто-то начал хватать её за руки, куда-то тянуть и дёргать. В конце концов, ее поставили на ноги. Шмеленкова начала оглядываться по сторонам, пытаясь понять, что с ней произошло. И без того не особо хорошее зрение почему-то ухудшилось, перед глазами все расплывалось.

– Я же говорил: в кольцо! А не Шмеленковой в голову! – послышался недовольный голос физрука. – Учишь вас, учишь...

– Уииии! Шаняяяяя! Ты меня видишь? – вопил кто-то. Кажется, Катя.

– Кто этот гад? – воинственно вопрошала Сара. – Я ему шею сверну!

– А я не видел. Кто покушался на шмеленковскую жизнь? – оживился физрук.

Повисла кратковременная тишина. А потом кто-то еще, кого Шаня не видела, сказал:

– Это я. Я не хотел в неё попадать!

– Ещё бы ты хотел, – фыркнул Валерий Петрович. – Косоглазие лечить надо, мой друг. Ладно, хватит балаболить, надо Шаню к медсестре отвести. Вот ты и ты, вперед! Только не перегрызите друг друга. А ты чего встала, Шмелефанова? За работу! Чего столпились?! Это вам не шоу!

– Здесь кровь, Валерий Петрович! – пискнул кто-то.

– И что, что кровь? Сейчас тётю Глашу позову, она уберет. Чего уставились? Крови никогда не видели?! Марш отсюда! Урок продолжается!!!

Шаню взяли под руки и повели в сторону кабинета медсестры. Шмеленкова знала, что с правой стороны идет Сарочка. А кто тогда держит её левую руку?

– Козёл! – начала Сара, как только вся троица отошла на безопасное от физрука расстояние.

– Допустим, козёл, но я случайно, – огрызнулся некто.

– Я тебе точно шею сверну! – пообещала Сарочка. – Шанька! Ты как?

– Ничего, нормально, – отозвалась Шаня.

Голова по-прежнему болела, а из носа, кажется, шла кровь. Но четкость зрения постепенно к ней возвращалась. Шмеленкова никак не могла понять, кто же идет слева от нее, и осторожно повернула голову, чтобы выяснить это.

– Травкин?! – удивилась она.

Ваня пробормотал что-то неразборчивое. Сара сердито хмыкнула.

– Я не знала, что ты настолько меня ненавидишь, – как-то по-детски обиженно сказала Шаня.

Она прекрасно понимала, что он это сделал не специально. Она сама две недели назад чуть не убила мячом Дану, но за Маринкович физрук вступаться не стал. Но несмотря на то, что Шаня всё это понимала, ей почему-то стало до ужаса обидно.

– Шмель, я не хотел, честно, – негромко отозвался Ваня.

– Еще не хватало, чтобы ты специально в нее что-нибудь кинул! – резко сказала Сара, в порыве чувств дернув Шаню на себя и чуть не свалив ее с ног.

– Ты так злишься, как будто я действительно ее убить хотел! – возмутился Ваня.

– А что мне делать? Говорить, что ничего страшного? А если у нее вообще сотрясение мозга?! -завопила Сара, стискивая Шанину руку.

– Чему там сотрясаться-то? – не удержался Травкин.

Вопль Шмульдиной точно услышала вся школа.

– СКОТИНА!!! БЕССОВЕСТНАЯ СКОТИНА!!!! – заорала она.

От неожиданности Ваня отпрянул и отпустил Шаню.

– Пошёл вон, я сама отведу её, – рявкнула Сара.

Ее зеленые глаза вспыхнули, как у кошки.

Ваня в нерешительности остался стоять посреди коридора, а Сара потащила Шаню к медсестре.

– По-моему, я идиот, – вслух подумал Ваня.

– По-моему, тоже! – заявила Катя, которая, несмотря на крики физрука, помчалась за Шаней. Она гордо развернулась и ушла обратно, в зал. Травкин посмотрел ей вслед. Точно, идиот. Вместо того чтобы извиниться, он еще и безмозглой Шаню обозвал. И почему всегда легче наговорить гадостей, чем сказать что-то хорошее?

Медсестра Кофея Сигаретовна как раз заканчивала красить ногти, когда Сара Шмульдина втащила к ней пошатывающуюся подругу. Медсестра в растерянности вскочила и захлопала глазками.

– Что тааакое? – растягивая слова, спросила она.

Слегка поморщившись от запаха мятной жвачки, Сара объяснила, что один козел попал Шане по голове баскетбольным мячом.

– Кошмааар, – протянула медсестра. – Ну ладно, ты можешь идти, а я разберусь с Шанечкой.

Сара неохотно покинула подругу и вышла из кабинета. Шаня немного занервничала. А вдруг она сейчас пойдет и убьет Ваню? Хотя... А ей, Шмеленковой, какая разница? И правильно сделает, если убьет. Нечему сострясаться у неё в голове, да? Да кто бы говорил!

Кофея Сигаретовна в растерянности смотрела на Шаню. Что делать? Справку, освобождающую от физкультуры, ей выписывать не нужно. Делать проверку на вшей – тоже. И капли в нос ей выдавать не надо. А что же тогда нужно?

Пораскинув мозгами, медсестра дала Шмеленковой салфетку, чтобы остановить кровь из носа. Подумав еще получше, она положила Шаню за ширму, на кушетку, на которой сидел громадный розовый слон, и велела ей отдыхать, а сама ушла докрашивать ногти.

О чем только ни думала Шмеленкова, лежа в полумраке и глядя в потолок! Во-первых, ей пришла в голову мысль прогулять второй урок, оставшись в кабинете медсестры и сказав, что ей плохо. Вспомнив, что следующий урок – геометрия, Шаня поняла, что именно так и поступит. Потом она подумала о Травкине, что было просто неизбежно. Вот же козёл этот Ваня. И мячом по башке попал, и нахамил ещё. Шаня пыталась убедить себя, что вообще-то должна быть ему благодарна за перспективу пропустить геометрию и не видеть дьявольскую рожу Софьи Вурдалаковны, но почему-то никакой благодарности она не чувствовала. Наоборот, её переполняла обида, тяжелая и неприятная, давящая обида. Странно. Обычно их ежедневные стычки её совершенно не трогали. А теперь вдруг такое состояние. Вроде он ничего такого сильно оскорбительного и не сказал. И похлеще у них разборки были. Тогда чего же она от него ждет?

“Я действительно чего-то жду от Вани. Но чего же? Что он перестанет быть моим врагом и говорить мне гадости? Это с какой еще радости? Мы вроде и не враги уже. Или враги? Но не друзья точно. Или друзья уже? Бред какой-то. А почему мы с ним ссорились-то постоянно? Когда это началось? А хрен его знает!”, – размышляла Шаня, разглядывая пятнышко на потолке.

Чтобы отвлечься от мыслей о Ване, Шаня решила думать про Сару и Раздолбаева. И все-таки они прекрасная пара. Еще и похожи так, даже страшно становится! Они определенно будут друг друга дополнять. Когда Сарочка будет не в духе, Миша будет заражать её своим раздолбайским позитивом, а она сможет его хоть как-то урезонивать... Сара Раздолбаева. Звучит, однако. И почему Сарочка так против? Можно подумать, ей замуж выйти предлагают. Прямо слова ей не скажи про этого Мишу. Загрызет. Вот Шаня же ее не загрызла, когда она гадко шутила про “Шанечку Травкину”! А про Сару Раздолбаеву, значит, и заикнуться нельзя? Нечестно!

Тут мысли Шани снова переключились на Ваню. Она вдруг с ужасом подумала, что и они с Травкиным чем-то похожи. Светлые волосы. У нее – ниже плеч, вечно торчащие в разные стороны, а у него тоже довольно длинные. А если так подумать, то ему очень идут длинные волосы. И вовсе не надо их стричь, как говорит Роза. А еще глаза. У неё они серо-голубые. И у него – тоже. Еще и рост примерно одинаковый. А вот характеры совершенно разные.

Неожиданно Шане вспомнился Семен Долдонов, этот довольно грубый и невоспитанный, полноватый парень с жутко громким голосом. Но он такой простой в общении, всегда говорит то, что думает... Или сначала говорит, а потом думает? А по-разному бывает. С ним довольно весело проводить время. Конечно, он постоянно болтает без умолку, но зато он совсем не занудный. В отличие от некоторых.

Шаня спохватилась, что снова переключилась на Ваню. Она в последнее время довольно часто о нем думает. Надо бы о чем-нибудь еще подумать, что ли. Ей вдруг вспомнилось, как бабушка швыряла в Николая тапок. Что-то эта семья определенно скрывает. Не всё у них гладко, явно не всё. И Ваня так отчаянно не хотел, чтобы Шаня хоть что-то знала о его семье... С чего бы это? Какие же страшные секреты хранит семья Травкиных?

Шмеленкова подумала о Розе, о ее ежедневных выходках, благодаря которым она и была так симпатична Шане. Странно, что ее никто не останавливает и не одергивает. А что имела в виду Роза в тот вечер, когда сожалела, что Шаня не ее сестра? В тот самый вечер Шмеленкова впервые увидела Травкину-младшую серьёзной. Странная семейка, очень странная и непонятная. Да и весь поселок напоминает сборище сумасшедших. Может быть, их всех когда-то туда выселили, изолировав от нормального общества?

Шанин поток сознания прервала глуповатая мелодия школьного звонка. Почти сразу же за ширму заглянула Кофея Сигаретовна.

– Ты еще здесь? – спросила она.

Нет, блин, это не я, это мой двойник, а сама я телепортировалась отсюда подальше.

– Как видите, – ответила Шаня, стараясь говорить тихим и слабым голосом.

Медсестра напряглась, судорожно вспоминая, почему эта блондиночка здесь находится.

– Голова болит? – наконец спросила она.

– Да...

– Ну тогда полежи здесь еще урок, – равнодушно сказала Кофея Сигаретовна.

– Вы думаете? – наигранно нерешительно спросила Шаня.

– Ты вся бледная, лежи, отдыхай и не мешай мне читать журнал, – махнула рукой медсестра.

Шмеленкова и не собиралась мешать Кофее Сигаретовне. Она планировала прогулять геометрию, только и всего. Шанину совесть успокаивало то, что голова действительно еще болела, пусть и не так сильно. Ногой этот Травкин мяч бил, что ли?

Сарочка так и не заглянула к Шане на перемене, что немного удивило и обидело Шмеленкову. Странное у нее настроение в эту среду – на всё подряд обижаться. Кофея Сигаретовна листает свой глянцевый журнал и уже минут десять как забыла про Шаню – и это тоже почему-то обидно. Шмеленкова почувствовала себя покинутой, брошенной, никому не нужной. Ей вдруг стало казаться, что вся школа ни с того ни с сего опустела, а её, Шаню, забыли в медпункте, на кушетке за ширмочкой. Даже шорох страниц и периодическое чавканье не помогали избавиться от этого ощущения. Шаня сердито пнула дурацкого розового слона, а потом уткнулась лицом в подушку и задремала.

Сарочка Шмульдина собиралась навестить подругу. Она догадывалась, что Шаня непременно прогуляет геометрию. Она и сама на месте Шмеленковой поступила бы точно так же. Поэтому Сара решила зайти в медпункт и пожаловаться Шане, что так нечестно.

– И почему ей так повезло? – пробубнила Сара, топая в сторону кабинета врача.

Но до подруги она так и не дошла, потому что неожиданно появилось очень важное дело. На полпути ее остановила Лора Елистратовна, классная руководительница.

– Куда? – спросила она.

– Эээ, – промямлила Сара. Вроде, сейчас перемена, значит, можно спокойно разгуливать по школе. Сарочка, кажется, в этот раз никаких правил не нарушала.

– Какой у тебя следующий урок?– не дожидаясь вразумительного ответа на первый вопрос, поинтересовалась учительница.

– Геометрия, – после небольшой паузы неуверенно ответила Сарочка.

Лора Елистратовна не смогла сдержать презрительной ухмылки. Вся школа знала, что она и Софья Вурдалаковна учились в одном классе и со школьной скамьи люто ненавидели друг друга.

– Если геометрия, значит, ничего важного, – заявила учительница.– Мне нужна твоя помощь, пойдем.

– Вы уверены? – глуповато, не веря в свое счастье, спросила Сарочка.

– Я никогда не сомневаюсь в том, что говорю! – рявкнула Лора Елистратовна. – За мной!

– Не только же всё тебе одной, Шанечка, – чуть слышно сказала Сара, устремляясь за учительницей. Все-таки есть в мире хоть какая-то справедливость. И вообще, какое же это замечательное чувство: абсолютно легально прогуливать геометрию.

Задача Сарочки состояла в том, чтобы оформить стенд для девятиклассников, содержавший информацию о ГИА по русскому. Шмульдина про себя отметила, что как-то поздновато, а потом погрузилась в мрачные мысли о том, что то же самое предстоит и ей в следующем учебном году. Свою работу она закончила достаточно быстро, хоть и старалась подольше копаться, чтобы ее не отправили на урок. Удивительно, но Лора Елистратовна осталась довольна. А то, что она сказала после, повергло Сарочку в глубокий шок. Настолько глубокий, что она даже забыла и думать про ГИА.

– Я думаю, тебе не имеет смысла уже идти на геометрию.

– Ак... Ап... Апфуу? – от изумления Сара начала издавать непонятные звуки.

– У меня сейчас “окно”, так что ты можешь посидеть в моём кабинете, – продолжила Лора Елистратовна.

Решив использовать такую фантастическую возможность, Шмульдина плюхнулась на стул. Учительница порылась в ящике стола, вытащила оттуда бутылку красного вина, откупорила ее и сделала большой глоток прямо из горла.

– Скажешь кому – труп твой даже не найдут, – пообещала она Сарочке. Та снова булькнула что-то невразумительное.

– Кстати, где Шмеленкова? Вы же обычно всегда вместе,как сиамские близнецы, – убирая бутылку на место, спросила Лора Елистратовна.

– Она в медпункте, – ответила Сара.

– Чего это? Школьным завтраком отравилась? – ехидно поинтересовалась учительница.

– Нет, ей Травкин мячом по голове попал, – пояснила Сарочка.

– Ну не мудак ли? – совершенно забывшись, с кем говорит, удивленно-вопросительно воскликнула Лора Елистратовна.

– Именно... То, что вы сказали, –  подтвердила Шмульдина. Лора Елистратовна усмехнулась.

– Нет бы ухаживать за ней по-человечески начал! Подарил бы, например, розу, или кактус, или что она там любит, Пушкина, которого вы нихрена не учите,  вслух бы прочёл... А то – мячом по башке.

– Он за ней не ухаживает, – возразила Сара, пораженная тем, что грозная и неприступная Лора Елистратовна с ней вот так запросто общается.

– Ну да, конечно, не ухаживает, – насмешливо протянула учительница. – Мне со стороны виднее, как он на нее смотрит.

Сарочка ничего на это не ответила. Как Травкин на Шаню смотрит? Обыкновенно смотрит. Или нет?

– Ох, Сара, запомни мои слова, они вот-вот будут вместе, – продолжила вдруг разговорившаяся Лора Елистратовна. – И ты тогда уж от нее не отставай, найди себе кого-нибудь. А то тебе обидно будет, а еще начнешь Шаню к нему ревновать,  и поругаетесь чего доброго, а ведь так хорошо дружите! Ты не думай, что у меня с головой не все в порядке, просто такие вещи знать надо!– она горячилась все больше и больше. – Знаешь же Фобию Исааковну, физичку? Когда я в эту школу работать пришла, мы с ней чуть ли не лучшими подругами стали. Жрали булочки вместе в столовой, бухали после уроков и всё такое. А что потом? А потом она вообразила себе, что на меня химик, Уран, глаз положил. А он ей очень нравится. Ну а мне-то, мне-то он на кой черт сдался? А она и не слушает, и не слышит. И всё, привет полный.  Вот так из-за мужиков женская дружба и распадается.

Сарочка внимательно слушала исповедь учительницы и только глазами хлопала. Та, тяжело вздохнув, замолчала и небрежно поправила торчавшие в разные стороны черные волосы.

– В общем, все мужики козлы, – подытожила она.

Внезапно в дверь постучали. Лора подскочила, как ужаленная, схватила Сарочку за руку, открыла шкаф с книгами, наполовину пустовавший, и впихнула туда ничего от неожиданности не соображающую Шмульдину.

– Сидеть тихо, – шепотом скомандовала она и пошла отпирать дверь.

Сарочке, которая с трудом пришла в себя, стало нехорошо от запаха пыли. В шкафу было тесно, неудобно, и от сложившегося идиотского положения ей захотелось захихикать. Но подставлять Лору Елистратлвну она не собиралась, поэтому стала прислушиваться.

– Ты, что ли, Марихуашк? – послышался хрипловатый голос учительницы.

– Ухихи! Ухихихихи! Я, я и есть!– ответил ей писклявый голосок Марихуаны Гашишевны, школьного завуча.

Такого персонажа, как завуч школы им. Синей Бороды, еще поискать надо. Эта женщина лет шестидесяти полностью выжила из ума. Как она еще работала в школе, было непонятно. Очевидно, дело было в хорошей дружбе между ней и директрисой. Марихуана Гашишевна носила кошмарнейшую химическую завивку, и поэтому ее волосы закручивались вверх в виде своеобразной пирамидки. Она постоянно являлась на работу в шароварах и замотанная в разноцветные шали. Про вечно неадекватное состояние и говорить нечего. Нормальность и Марихуана Гашишевна – вещи совершенно противоположные, антонимы, так сказать.

– Ухихихи! Чой-то тут у тебя бухлом пахнет? Я тоже хочу! – заявила завуч.

– Да ты о чем, какое бухло? Я же на работе. Не качайся на стуле, упадешь.

– Ухихи! Так работа-то не из легких. С такими учениками, как у нас, любой учитель сопьется. Ухихихихихи! Аииииии! Ку-ку-ку! Гы-гыыы!

Не выдержав, Сарочка тихонько фыркнула. Она не могла спокойно слушать радостные визги Марихуаны Гашишевны, которая, очевидно, продолжала качаться на стуле. Поросячий визг, однако, тут же оборвался.

– Чой-то там хихикает кто-то! – насторожилась завуч.

– Где это? – удивилась Лора.

– Да вон там, в шкафу! – воскликнула Марихуана Гашишевна.

– Если только толковый словарь Даля, – Лора Елистратовна, очевидно, пожала плечами.

– Там кто-то есть! – не сдавалась завуч.

– Пауки, возможно, – как можно равнодушнее сказала учительница.

– Нет! Там кто-то сидит! – немного истерично взвизгнула завуч.

Сарочка сидела ни жива ни мертва. А вдруг выжившей из ума старухе приспичит влезть в шкаф? Тогда будет большой скандал. Шмульдина изо всех сил постаралась даже дышать как можно тише.