Текст книги "Две недели среди ненормальных (СИ)"

Автор книги: Мария Жакарта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц)

– Не сможешь, не сможешь, потому что ты чукча! – заявила она.

– Да ладно? – грозно спросила Шаня, сжимая тонкие пальцы Розы.

– Ой-ой-ой-ай, отпусти, отпусти, я сейчас Ваню позову, а лучше Илью! – тут же заголосила девочка.

Шаня хмыкнула и убрала руку. Роза слегка поморщилась, сгибая и разгибая пальцы, а Шмеленкова с досадой подумала, что никогда не умела ладить с детьми. Вот и сейчас она перегнула палку.

– Ты злая бяка, поняла? – картинно надувшись, заявила Роза и вдруг набросилась на Шаню, опрокинув её на спину.

– Бугагага, а я выиграла! – восторженно завопила она.

– Поздравляю, – пробурчала Шмеленкова, пытаясь освободиться. Куда там, Роза вцепилась в нее, как клещ.

– Эх, Шанька, ну почему ты не моя сестра? – неожиданно спросила Травкина.

Шаня от удивления даже дергаться перестала. Что-то сжалось вдруг там, где, как говорят, у людей находится душа. Кажется, впервые с момента их знакомства она видит Розу такой серьезной. Зеленые глаза смотрели на Шмеленкову с какой-то непонятной грустью. Шаня поняла, что совсем не знает, что ответить, и занервничала.

– Спааааааааать, козлы! – заорала где-то бабушка, спасая этим Шмеленкову.

– О, нам пора, до завтра! – словно очнулась Роза, отпуская наконец Шаню. – А я все равно выиграла, бугагагага! А ты лошина!

– Молчи, блоха! – фыркнула блондинка.

– Ой, напугала, тетя Лошадь! – хихикнула Травкина и с разбегу плюхнулась на свою кровать.

Выключив телевизор и уже закрывая дверь в комнату, Шаня еще раз посмотрела на Розу. Ей почему-то очень захотелось это сделать. Та тут же расплылась в широченной улыбке и помахала рукой. Шаня ухмыльнулась и махнула в ответ.

Когда Шмеленкова наконец добралась до своей кровати и накрылась одеялом с головой, как она любила делать, она подумала, что все-таки глаза у Розы были грустными, когда она жизнерадостно махала ей рукой. Видимо, не все так просто в этой семье. И здесь есть скелет в шкафу. Нет, целый полк скелетов. И Травкин постоянно злится, что она живет здесь... Значит, определенно не хочет, чтобы она о чем-то узнала.

Травкин... Шаня вспомнила, что случилось днем, и покраснела.

– Гребаная оса, – пробормотала она.

Прекрасно понимая, что Ваня вообще-то ни в чем не виноват, Шмеленкова чувствовала, что жутко злится на него, почти что ненавидит за то, что он увидел ее в таком состоянии. Странно, что он повел себя совсем не как враг... Вообще, непонятные какие-то у них отношения.

Завернувшись в одеяло и чувствуя себя гусеницей в коконе, Шаня решила, что поразмышляет над всем этим в другой раз. Впереди еще много безумных дней в семействе Травкиных, так что вполне возможно, что что-нибудь узнать все-таки удастся. А сейчас можно и поспать...

====== Часть 15. Новоселье у Сарочки ======

– ШАНЯЯЯ, вставай! – дико заорала Роза, ногой открыв дверь.

– Уйди отсюда, – пробурчала Шаня, натянув одеяло на голову. Что за ужасная манера врываться в комнату с утра пораньше?

– Мы опаздываем! Опаздываем в школу! – пронзительно завизжала Травкина.

Эти слова заставили Шмеленкову резко вскочить с кровати, настолько резко, что в глазах потемнело. Опаздывать в школу имени Синей Бороды порой равносильно самоубийству, особенно если первый урок-алгебра. Так быстро по лестнице Шаня не бегала еще никогда. Она с огромной скоростью проглотила завтрак, даже не разобравшись толком, что это было. Как она собирала сумку, как одевалась, она не запомнила. Очнулась Шаня только в машине, когда они уже выехали за ворота.

– Шаня, я к тебе уже шестой раз обращаюсь, – осторожно ткнув Шмеленкову в бок, сказал Ваня.

– Я не слышала, – буркнула Шаня, опустив голову, чтобы волосы упали на лицо. Она почувствовала, как краснеет, а Травке это видеть необязательно.

– У нас алгебра первая, да? – спросил Ваня.

– Угу, – кивнула Шаня.

– А мы опаздываем, – продолжил развивать тему Ваня.

– Без тебя знаю, – огрызнулась Шмеленкова.

Травкин вздохнул и отвернулся от нее. Шаня тут же пожалела о том, что с утра пораньше начала на него кидаться. Она почувствовала себя полной дурой. Но после инцидента с осой она просто не могла общаться с ним нормально. Мало того, она даже посмотреть на него не могла, не покраснев, как очередной красный сигнал светофора на их дороге в школу.

Учитель алгебры и геометрии, Квадратова Софья Вурдалаковна, с пугающей скоростью носилась по классу. Оставалось всего пять минут до звонка на урок. Софья Вурдалаковна ежесекундно оборачивалась на типичные школьные настенные часы и довольно скалила зубы.

– Шмеленкова и Маринкович, кажется, снова опаздывают, – прокомментировала она. – А Травкин что, заболел, что ли? Я его тоже не вижу.

– Шаня точно мазохистка, – пробурчала Сара, уже раз десятый перепроверяя наличие своего домашнего задания.

С такой учительницей, как Софья Вурдалаковна, паранойя разовьется у кого угодно.

– Она опять меня кинула, – почти прорыдала Катя Шмелефанова, которая и на алгебре сидела вместе с Шаней, и с тоской посмотрела в абсолютно пустую тетрадь. Помимо домашнего задания по алгебре в мире существует море других, гораздо более интересных занятий. Поэтому Катя его и не сделала.

– Сар? Ты мне не дашь списать?– еле слышно прошептала Катя.

Шмульдина отрицательно помотала головой.

– Неа. За пять минут до звонка? О чем ты раньше-то думала? – ехидно поинтересовалась она.

Катя заметно побледнела. Софья Вурдалаковна неожиданно резко обернулась и в два шага приблизилась к Шмелефановой, хотя и находилась до этого на другом конце класса. Катя побледнела еще заметнее.

– Ты сделала домашнее задание? – с плотоядной улыбочкой поинтересовалась учительница.

Как бы Саре ни хотелось поиздеваться над Катей, зла она подруге не желала. Поэтому сразу же поняла, что надо спасать Шмелефанову. Только вот как спасти невинную девушку из лап выходца из мира демонов, она не знала. Не придумав ничего лучше, Сара самоотверженно приблизилась к Софье Вурдалаковне и оглушительно чихнула.

Учительница медленно обернулась. Эта женщина и так была чуть ли не два метра ростом, а теперь она показалась еще выше.

– Ты что, заболела? Тебя к врачу надо отправить? – зловеще поинтересовалась она.

– Нет, я просто чихнула, – спокойно ответила Сара.

Спокойной она оставалась только внешне. Внутри все сжималось от страха.

– Тогда будь здорова! – прорычала Софья Вурдалаковна и резко отвернулась от Сары. Шмульдина посмотрела на ее светлые волосы с красным мелированием, на длинную черную юбку и зеленую майку, на татуировку в виде волка на плече, и в который раз подумала, что нет ничего удивительного в том, что ни один человек в этом классе не любит алгебру.

– Итак, я повторяю вопрос. Сделала домашнее задание? – медленно, чуть ли не по слогам, спросила учительница.

Шмелефанова что-то проблеяла в ответ. Софья Вурдалаковна оскалилась и странно усмехнулась.

Но удача в этот день была на стороне Кати. В это страшное мгновение раздался звонок. А со звонком и дверь в класс открылась. На пороге стояли Шаня и Ваня. Они вдвоем явно мешали друг другу в дверном проеме, но никто из них не желал пропускать другого.

– Простите за опоздание, можно войти? – хором спросили они.

Софья Вурдалаковна тут же забыла про Шмелефанову и домашнее задание. Она недоуменно приподняла свою тонкую бровь.

– Я что-то не поняла, – металлическим голосом сказала она. – Звонок уже был. Причина опоздания?

– Московские пробки, – снова хором ответили Шмеленкова и Травкин. В классе раздались сдержанные смешки. Сара откровенно вытаращила глаза, не понимая, почему эти двое вдруг устроили такое шоу.

– А причина совместного опоздания? – неожиданно изменившимся, похожим на человеческий голосом поинтересовалась учительница. Ее звериный оскал куда-то пропал, и на его место пришла кривая улыбка.

Шаня покраснела. Ваня так вообще позеленел. Но отвечать ребятам не пришлось. Видимо, вторник стал днем счастливых случайностей, потому что в коридоре послышался топот. Глаза Софьи Вурдалаковны сузились. Черты лица заострились.

– Маринкович, – прошипела она, глядя сквозь Шмеленкову и Травкина.

Пользуясь тем, что внимание учительницы переключилось на Дану, Ваня и Шаня быстренько проскочили в класс и расселись по местам. Половина от урока ушла на выяснение отношений между Даной и Софьей Вурдалаковной. На счастье Шмелефановой, да и многих других тоже, домашнее задание было забыто.

Следующим уроком была биология. Ромашкову Астру Тюльпановну, преподавательницу, всерьез почти никто не воспринимал. Поэтому на уроке бóльшая часть класса болтала и занималась своими делами, пока биологичка радостно и самозабвенно щебетала что-то, усевшись на стол и весело болтая ножками.

Шаня с Сарой обсуждали предстоящее новоселье.

– А много народу придет? – спросила Шаня.

– Не знаю пока, –  отозвалась Сара. – Вы все, в смысле, Травкины, приходите в обязательном порядке! И захватите с собой как можно больше знакомых.

– А почему я тоже Травкина? – возмутилась Шаня.

Сара тихо захихикала, прикрыв рот ладошкой.

– Шанечка Травкина, Шанечка Травкина, – пропела она.

– Сара! – возмутилась Шаня, тыкая подругу в бок.

– Шанечка Травкина, – продолжила издеваться Сара.

– Он мне не брат! – сердито отозвалась Шмеленкова.

– Конечно, не брат, – широко улыбнулась Шмульдина. – Вы так мило сегодня хором говорили...

– Сара, блин! Этот способ нам посоветовала Ванина младшая сестра, чтобы учитель в осадок выпал и нас особо не ругал! – объяснила Шаня.

– Не оправдывайся! – хмыкнула Сара, прямо-таки сияя от счастья, что появился повод поиздеваться над подругой.

– Шмульдина! Шмеленкова! Рассажу! – очнулась вдруг биологичка.

– Извините, – отмахнулась от нее Шаня.

– Что я сейчас сказала? – не отставала биологичка.

– Что рассадите, – не растерялась Шаня.

– А до этого? – гнула свою линию Астра Тюльпановна.

И в этот самый момент с грохотом упал стул, а вслед за ним и Дана Маринкович. Она заверещала на весь класс, причем визг этот состоял из не совсем цензурных выражений. Дана не спешила подниматься, она лежала на полу, дрыгала своими толстыми ногами, обтянутыми лосинами, и продолжала верещать. Лицо биологички пошло красными пятнами. Во-первых, нарушили правила безопасности. Во-вторых, Астра Тюльпановна не переваривала матерные ругательства.

Остаток урока прошел в виде лекции на тему правил безопасности и духовной культуры человека, которую все равно никто не слушал.

Шаня была несказанно рада, когда уроки наконец-то закончились. В целом, день прошел неплохо, если не считать того, что Дана в столовой облила Шмеленкову компотом. В этот раз ни Шаня, ни Роза не задерживались, и у Вани не было повода для ворчания.

И только в машине, удобно устроившись на заднем сидении, Шаня неожиданно вспомнила то, как Сара издевалась над ней на биологии. Всё хорошее настроение куда-то улетучилось. Шаня Травкина? Что за бред! От мысли о подобной смене фамилии почему-то появилось давящее, неприятное ощущение. Некстати вспомнилась и оса. Настроение падало всё ниже и ниже. Шаня раздраженно дернула плечом, как будто надеясь, что это ощущение можно снять, как куртку. Еще одна такая шутка, и Сара точно огребет по полной.

Ваня украдкой наблюдал за мрачнеющим лицом Шмеленковой и никак не мог понять, что с ней происходит. Смутно он чувствовал, что это в какой-то степени происходит и по его вине, и решительно не знал, что ему теперь делать. Роза, не замечая состояния ни одной, ни другого, снова приставала к Илье. Тот сердито бурчал, что она бесстыжая, а Ольга обреченно делала радио всё громче и громче.

Не успели пассажиры черной “хонды” вылезти из машины, как в ворота начали колотить. Ольга нажала кнопочку на пульте, и на участок ворвался радостно пыхтевший и оживленный Семен Долдонов.

– Шанечка! – завопил он первым делом. – Не поверишь, я уже успел соскучиться!

– Да что ты, – фыркнула Шмеленкова.

Странно, но как только она увидела Семена, ее настроение начало повышаться. Проблемы с Травкиным отошли на второй план, стали неважными.

– Мне Роза прислала смс про новоселье у твоей подруги! – с поразительной скоростью затараторил он. – А нам, а нам можно пойти, нас же тоже приглашали?

– Сара сказала, что рада будет всем, – ответила Шаня. – Чем больше народу, тем лучше.

– Ура! – воскликнул Долдонов. – Тогда пойдем на новоселье вместе! Надо об этом Раздолбаеву сказать!

– Он, наверное, уже сам знает, ведь дело касается девушки, – вмешался Ваня.

Странно, но то, как Шаня обрадовалась, увидев Долдонова, его неприятно поразило. Что-то непонятное и незнакомое зашевелилось где-то там, внутри него. Никто, однако же, ничего необычного не заметил.

– Точно, это же Раздолбаев! – поддакнул Семен и оглушительно расхохотался.

– Эй, пузик, не ржи так, а то Илья обосрется! – заявила Роза.

– Некультурная! – обиделся Илья.

– Мелочь! – взревел Семен и бросился на Розу. Та с веселым смехом помчалась от него. День в поселке ненормальных шел своим чередом.

В семь часов вечера у ворот участка Травкиных собралась целая компания: нарядно одетый Семен в пиджаке и с галстуком, Даша в чересчур откровенном вечернем платье и на высоченных шпильках, Вера Долдонова с мужем, которых выбор одежды абсолютно не волновал, дед Алкэ, которого выбор одежды волновал ещё меньше, сияющий и жизнерадостный Миша Раздолбаев в черной рубашке и белых джинсах, зачем-то напяливший еще и черную шляпу с белой лентой, баба Лола в пестром потертом халате и розовом полотенце на голове, и вместе с ними еще и баба Нюра – необъятных размеров женщина в красном сарафане, татарском платочке и с пугающе злобным выражением полного круглого лица. После отчаянного стука в ворота и диких воплей Семена семейство Травкиных и Шаня соизволили все-таки выползти из дома и присоединиться к этому разношерстному сборищу.

Николай пребывал в необычно приподнятом расположении духа, вероятно, потому, что ему не надо было тратить ни копейки на этот праздник. Ольга, которая обожала принимать гостей и ходить в гости, радовалась ничуть не меньше, как, впрочем, и Вера Долдонова.  Роза была в восторге от того, что она сумеет поближе познакомиться с подругой Шани, а между делом еще и чужой дом разгромить, и повеселиться на славу. По виду Вани нельзя было сказать, рад он или нет. Илья явно был недоволен, потому что он жевал очки. Шаня же предвкушала тот сумасшедший дом, который непременно случится на новоселье Сарочки.

Но больше всех радовался Миша Раздолбаев. Ему настолько не терпелось увидеть Сарочку, что он успел замучить всех своими выходками и бесконечной болтовнёй. Даша, топая ножками, начала вопить, что никуда не пойдет, потому что “этот рыжий отброс общества испортил ей всё настроение”. Насилу эту истеричку успокоили.

Сарочка, которая услышала жуткий шум и крики за окном, сразу же поняла, что пришли гости. Она выбежала за ворота встречать их. Мама Сарочки, Мария Шмульдина, нервно переглянулась со своим мужем, Виктором, задавая тому немой вопрос, а хорошая ли это была идея – звать деревенских на праздник. Судя по ответному взгляду Виктора, ответ был явно отрицательным.

Через несколько мгновений новый двухэтажный дом затрясся от топота ног и воплей. Гости всей шумной толпой ввалились в двери, отталкивая друг друга.

– Бу-бу-бу приветствовать! – начал было Юрий Долдонов, но его речь потонула в оглушительном крике Ильи, которому наступила на ногу баба Нюра.

– Мы очень рады, что такие замечательные люди... НЕ ТОЛКАЙСЯ! Что такие замечательные люди теперь будут жить в нашем поселке, – с улыбкой сказала Ольга.

– Подписываюсь под каждым словом! – важно произнесла Вера Долдонова, потрясая кулаком.

– Ээээк! А бухло есть? – заорал дед.

– Оаааай, а шо ж это такое-то, а? А шо ж у вас за мебель-то такая? – перебивая его, заохала бабушка Лоло.

– Заткнись, дура! Какая есть мебель, такая есть! Люди только что переехали! – прогрохотала баба Нюра.

– Добрый вечер! – поприветствовал ошалело хлопающих глазами родителей Сарочки Миша. Он заозирался в поисках самой Сары и наконец отыскал ее. – О Боже! Какая прекрасная дама! Я сражен вашей красотой!

– Пошел в жопу, – на автомате отозвалась Сара.

Миша аж дар речи потерял. Он так и застыл посреди прихожей. Обычно девочкам нравились его выходки, они на него вешались и визжали от восторга, а тут вдруг...такое. Семен услышал это и дико захохотал.

– Оай, шо ж он так смеется-то? Этот мальчик одержим! – заявила баба Лоло, обвиняюще указывая на Долдонова – младшего.

– Бу-бу-бу словами! – обиделся его отец.

В этот момент к Марии Шмульдиной наконец-то вернулся дар речи. Первый шок прошел, и она смогла вполне связно мыслить. В прихожую набилась целая куча неадекватных, явно опасных для общества людей. Нужно было что-то делать, пока они не разнесли весь дом.

– Прошу всех к столу, – нетвердым голосом пригласила она.

Несмотря на то, что шум и гвалт стоял невообразимый, магические слова “к столу” расслышали все. Стадо любителей поесть на халяву с громким топотом понеслось в сторону кухни. Шмульдиным даже не пришлось показывать гостям, куда идти, потому что эти гости сами отыскали кухню. Видимо, по запаху.

После долгих препираний и драк за стулья приглашенные жители поселка наконец-то разместились за длинным столом. Стульев хватило не всем, поэтому кому-то пришлось сидеть на табуретках. Для бабы Нюры не нашлось и табуретки, поэтому ее усадили на почетное место в кресло. Дед Алкэ уселся на перевернутое ведро и чувствовал себя вполне комфортно. Его вообще мало что заботило, потому что он увидел на столе бутылку водки.

Когда все наконец-то расселись, началось настоящее застолье. Молодое поколение разместилось на одном конце стола, всё остальное место занимали взрослые. Семен, забыв все правила приличия, начал жрать. Не есть, а именно жрать. Илья опасливо тыкал вилкой в суп. Даша придирчиво осматривала Сарочку, которая весело болтала с Шаней и Розой, и морщила носик. А вот настроение Миши Раздолбаева испортилось настолько, что ему кусок в горло не лез.

– Ты слышал, что она мне сказала? – уже десятый раз обиженно вопрошал он, обращаясь к Ване.

– Так тебе и надо, а то слишком гордый стал, – мстительно ответил Травкин, который по непонятной причине злился на весь белый свет.

– Злой ты, – надулся Миша.

– Да не переживай ты, другую девку себе найдешь! – на некоторое время оторвался от тарелки Семен.

Раздолбаев ответил не сразу.  Задумчиво повертев нож в руках, он негромко сказал:

– А я не хочу другую.

– Дело принципа? На великого соблазнителя не клюнула девушка? – ехидно спросил Ваня.

– Да. Дело принципа, – помедлив, ответил Миша.

– Тода не фыфы флова уки, а деффтвуй! – с набитым ртом сказал Семен.

– Не сиди сложа руки, а действуй? – переспросил Миша, каким-то чудом разобравший слова друга. – Да. Ты прав.

– Эй, пузики! – закричала вдруг Роза и швырнула в Семена скомканной салфеткой. – О чем вы там шушукаетесь?

– Мелочь! – тут же завелся Долдонов, начиная вставать со стула.

– Сядь обратно! – рявкнула баба Нюра с другого конца стола. – Не позорь фамилию!!!

– Оаай, оглохла я! – пожаловалась Лола.

Виктор Шмульдин встал и вышел из-за стола. Но этого никто не заметил, потому что дед Алкэ начал стучать ложкой по тарелке и требовать еще водки.

– Как думаешь, не продадут ли твои родители теперь дом и не сбегут ли отсюда? – спросила Шаня, оглядываясь на деда.

– Я надеюсь, что нет, – фыркнула Сара. – Если что, вы же поселите меня к себе?

– Конечно! Будешь жить в одной клетке с Петровичем! – обрадованно завопила Роза.

– В одной клетке – с кем? – удивилась Сара.

– С Петровичем, глухая тетеря! – повторила Роза.

– С разноцветной шалью, – пояснила Шаня.

Сара только головой покачала и пробормотала, что все вокруг долбанутые.

– А ты этого не знала? – удивилась Травкина – младшая.

– Если что-то случится, то можешь переселиться ко мне! – набрался наконец смелости Раздолбаев.

Сара внимательно посмотрела на его сияющее лицо, на немного бестолковую улыбку, на рыжие растрепанные волосы, на красивые зеленые глаза, на черную шляпу с белой лентой, а потом презрительно фыркнула:

– Обойдусь.

Сара вообще считала себя амазонкой. Она всем всегда говорила, что парень ей нахрен не нужен. Те незадачливые парни, которые пытались подкатить к Сарочке, всегда получали резкий отказ в грубой форме. Несмотря на то что Шмульдина была довольно красивой девушкой, она себя таковой не считала, и иногда вообще жалела, что не родилась мальчиком. Сара всегда говорила, что у нее никогда не будет парня, потому что он ей не нужен. Однако Шаня никогда не верила словам подруги, потому что знала наверняка, что в глубине души Сара мечтает совсем о другом.

– Ну почему же? – решился продолжить разговор Миша.

– Потому что гладиолус! – резко ответила Сара, схватила яблоко и начала запихивать его в рот, давая понять, что разговор окончен. Но Миша сдаваться не собирался.

– Тебе помочь? – спросил он.

Сара нехотя повернула к нему голову.

– Помочь – с чем? – поинтересовалась она.

– Яблоко порезать! – широко улыбнувшись, объяснил Раздолбаев.

– Обойдусь, – снова сказала Сара.

– Эй, лошины, а вы заметили, как Миша и Сара похожи? – спросила вдруг Роза, прекратив тыкать Илью вилкой.

Шаня посмотрела сначала на Сару, потом на Мишу. Рыжие волосы. Зеленые глаза. И она, и он слегка “того”. И правда, идеальная пара получается! Шаня тут же озвучила свои мысли.

– А она умные вещи говорит! – радостно сказал Раздолбаев.

Но вот Сара его радости явно не разделяла.

– Вы что вякнули, все трое?! – жутким голосом спросила она, начиная комкать салфетку от злости.

– Мы правду говорим! Правду! Правду! – затараторила Роза, готовясь вскочить из-за стола и убежать.

– Вы что, все охренели? – еще более жутким голосом задала вопрос Сарочка. – Я вас тут всех сейчас препарирую!

– Я молчал! – тут же сказал Семен.

– Моо! – промычал Илья и начал сползать под стол, как он всегда поступал в трудных ситуациях.

Миша опасливо косился на Сару, которая прекратила издеваться над несчастной салфеткой, но зато взяла в руки нож. Роза немного нервно хихикала, уже приподнимаясь со стула и выжидающе глядя на Шмульдину. Шаня, осмотревшись вокруг, решила, что спрячется за Ваню, который сидел с абсолютно каменным лицом. А лучше за Семена, тот жирнее.

Сара, случайно заметив испуганный взгляд своей мамы, устремленный на нее, раздумала бросать нож. Вместо этого она широко улыбнулась и притворно-ласково сказала:

– А ты бы вообще молчала, Шанечка Травкина.

– Чё?! – возмутилась Шаня, с ужасом почувствовав, что по какой-то непонятной причине краснеет. Ваня так вообще подавился.

– Гыыы! Сара Раздолбаева и Шаня Травкина! – заорала на весь дом Роза. Дед Алкэ от неожиданности пролил водку и разразился кошмарными ругательствами.

– А ты с кем будешь, с Ильей, что ли?! – ехидно спросила Сарочка, медленно, но верно закипая.

– Инцест? – приподняв одну бровь, спокойно сказала Роза.

– Бесстыжие, – пробубнил Илья и окончательно уполз под стол.

– Тогда с Семеном! – не сдавалась рассерженная Сара.

– Педофилия? – с той же интонацией и с тем же выражением лица поинтересовалась младшая Травкина.

– Фу! – вынес свой вердикт Семен и тут же слопал очередную булку.

Сарочка замолчала, отчаянно оглядывая стол и тщетно пытаясь отыскать пару Розе. Таковой не нашлось.

– Дашу не предлагать! – заявила довольно хихикающая девочка и состроила ужасную рожу, высунув язык.

– Ничтожная малявка, мразь, да как ты вообще смеешь! – тут же завелась Даша.

На нее весь вечер не обращали внимания. Она и вертелась, и надувалась, и картинно медленно поедала хлеб, облизывая пальцы, и презрительно всех оглядывала, и фыркала, но никто этого не замечал. Даше это порядком надоело, и вот теперь, когда про нее наконец-то вспомнили, она решила, что пора закатывать скандал. Семен, заслышав вопли сестры, начал с двойным усердием поедать булку. Сара с недоумением посмотрела на Дашу. Она ее вообще не замечала до этого момента. Ваня закатил глаза и отвернулся. Роза и Шаня с интересом наблюдали за происходившим. А Долдонова поняла, что настал ее звездный час, и продолжила верещать:

– Я вообще не знаю, за каким хреном я сюда приперлась! Я ожидала увидеть нормальную девчонку, а тут очередное быдло! И этот дом тоже отстой полнейший!

Вера Долдонова и ее муж усиленно делали вид, что ничего не слышат. Мария Шмульдина косилась в сторону вопившей Даши, но тактично не обращала внимания. Лоло тут же начала жаловаться бабе Нюре и бабушке-Травкиной, что “девка полудурой растет”. Виктор Шмульдин, показавшийся было в дверях, снова скрылся. Николай Травкин, недолго думая, тоже вышел из-за стола и направился в неизвестном направлении. Ольга зло посмотрела ему вслед и как ни в чем не бывало продолжила болтать с Верой и Марией.

А вот Сарочке эти дикие вопли и визг совершенно не понравились. Во-первых, оскорбили её. Во-вторых – её подругу. А в-третьих –  её дом. Шмульдина почувствовала, что начинает действительно закипать от раздражения. Ей и так здорово потрепали нервы за сегодняшний вечер. Но одно дело, когда это делают друзья (Сарочка моментально причислила Розу к своим друзьям). А другое – когда всякие гламурные непонятности.

– Шанечка, это ЧТО? – игнорируя Дашу и показывая на неё пальцем, повернулась Сара к подруге.

– Это? Где? – картинно удивилась Шаня.

– То, что пищит, – пояснила Шмульдина.

– Аа, ЭТО, – значительно протянула Шаня. – Не обращай внимания, ОНО всегда такое.

Даша от возмущения начала краснеть и раздуваться. Роза фыркала и едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться во весь голос. Семен отчаянно ел, надеясь, что его в эту историю не впутают.

– Шаня! Сара! Посмотрите-ка, ОНО сейчас лопнет! – с театральным ужасом воскликнул Миша Раздолбаев.

– О нет, я не хочу потом соскребать эту гадость со стен, – подыграла ему Сара.

– Так я могу помочь, – предложил Миша, широко улыбаясь.

– Если ОНО разорвется, то отдраивать дом будем мы все, да и нас может не хватить, – вставила свои пять копеек Роза, давясь от смеха.

Возмущению Даши не было предела. Казалось, что вот-вот, и она правда лопнет. Видимо, она собиралась было разреветься и привлечь к себе внимание всего стола, но тут случилось нечто такое, от чего и Долдонова не стала устраивать театр одного актера, и Роза прекратила фыркать, и Миша на мгновение забыл о Саре. С другого конца стола послышался очень странный звук. Это было нечто, отдаленно похожее на бульканье супа в кастрюле. Все резко замолчали и начали оглядываться по сторонам. Как выяснилось, эти звуки издавал дел Алкэ. Он булькал, хрюкал и медленно заваливался набок.

– Водки перепил, – с благоговейным ужасом прошептала Лоло в наступившей тишине.

Почему-то мяукнув, дед шмякнулся на пол, его глаза закатились, он странно подергал ногами и перестал подавать какие-либо признаки жизни. Все за столом в ужасе замерли. Лоло готовилась уже было заголосить, как вдруг дед залаял, перевернулся на спину и покатился по полу, как бочонок.

– Мудак, что ли? – раздраженно спросила бабушка-Травкина и сжала в руке стакан, готовясь запульнуть им в Алкэ.

– Таисия, ёб твою, не матерись! – гаркнула баба Нюра.

“Так её зовут Таисия”, – рассеянно подумала Шаня, в шоке наблюдая, как дед катился к двери.

У самого выхода Алкэ выкрикнул что-то непонятное, с кряхтением поднялся на ноги и торжествующе оглядел всех присутствующих. Его лицо всё покраснело и опухло от количества выпитого, и он нетвердо стоял на ногах. Беззубый рот растянулся в довольной улыбке. Однако гости и хозяева дома смотрели на него явно недоброжелательно.

– Эй! Пацаны! – вдруг пьяным, хриплым голосом заорал дед и захихикал. – Пацаны! Бежим отседова!

И дед, пошатываясь, побежал прочь, по коридору. Некоторое время все по-прежнему в ужасе молчали. Тишину нарушила Таисия.

– Лови старого пердака! – взревела она и, свалив стул, который с грохотом упал на пол, она с удивительной скоростью понеслась за дедом.

Что тут началось! Лоло с воем сирены поскакала за ней, путаясь в полах своего халата и теряя полотенце с головы. Вера, вскакивая с места, закричала:

– Держите его! Он же сейчас дел натворит!

Она схватила мужа за руку и тоже побежала за дедом.

– Гулять так гулять! –  объявила баба Нюра и грузно потопала за всеми.

– Идиотка! Идиотка! – непонятно к кому обращаясь, выкрикивала Ольга, поспешно догоняя бегущих.

Последней из взрослых поднялась Мария Шмульдина. Она дрожащими руками потянулась за стулом, который в порыве ярости опрокинула Таисия Травкина, но тут откуда не возьмись перед ней появился Миша Раздолбаев. Прямо из-под земли вырос.

– Я вам помогу, – обворожительно улыбаясь и поднимая стул, сказал он.

Мария еле слышно поблагодарила его и села, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам.

– Я впервые в жизни вижу такую веселую компанию, – постаралась улыбнуться она. – Я так понимаю, застолье окончено.

– Давайте, я помогу вам всё убрать! – сияя, спросил Раздолбаев.

– Да что ты, мы сами справимся, – сразу же отказалась Мария.

Но Миша был настойчив. Он твердо решил понравиться родителям Сары, а после того впечатления, которое произвели все остальные жители поселка, это было далеко не просто. В конце концов, Мария Шмульдина согласилась принять его помощь, и они вместе начали убирать посуду.

Тем временем толпа гостей, забыв про всё на свете, неслась по улице. Уже стемнело, но в поселке ярко горели фонари. В домах светились окна. Люди обеспокоенно выглядывали, слыша вопли и топот ног, и тут же прятались обратно. Где-то за воротами надрывно залаяла собака.

Сара, которая выбежала вместе со всеми, чувствовала необычный подъем настроения и прилив сил. Ей хотелось смеяться во все горло. Смутно она понимала, что не надо было сейчас убегать из дома, и что теперь мама, возможно, запретит ей общаться с Шаней, но все эти проблемы ее мало трогали. И дом, и школа, и проблемы казались ей далекими и ненастоящими. Реальной была только освещенная фонарями улица поселка, а еще приятный ночной ветерок и обезумевшая толпа, среди которой Сарочка и находилась. Казалось, что нет в мире ничего, кроме быстрого бега по темному поселку, кроме ловли взбесившегося деда. Да и не нужно ничего больше.

– Вот теперь твои родители точно дом продадут, – задыхаясь от быстрого бега, прокричала Шаня.

– Переселяюсь к вам, – бодро ответила Сара.

– Не надо! – попросил Ваня, проносясь мимо них.

– Можете вдвоем идти ко мне,– подмигнул Семен, подбегая к Шане и Саре.

– Как-то это пошло звучит, – заметила Шмульдина.

– Сарочка, да ты сегодня прямо нарасхват! И Миша, и Семен к себе зовут, – хихикнула Шаня.

– Заткнись, Шмеленкова, – беззлобно отозвалась Сара.

Внезапно среди общего гула и шума раздался пронзительный вопль Розы:

– ДЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕД!!!!

Все тут же начали озираться по сторонам и через некоторое время заметили деда Алкэ, который полз по асфальту в свете фонаря.