Текст книги "Две недели среди ненормальных (СИ)"

Автор книги: Мария Жакарта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)

– Не грусти, Шанька! – заявил он, странно глядя на неё. – А знаешь, ты мне давно нравишься.

Шаня вытаращила глаза. Ну вот, кажется, то, о чём она пыталась не думать, началось. Ну и что теперь делать? Что отвечать?

– Давно? – фыркнула она, изо всех сил пытаясь вывернуться. – Да мы только неделю знакомы! Отпусти по-хорошему, а то...

– А то-что? – каким-то жутким голосом поинтересовался Долдонов, сжимая её так, что что-то хрустнуло, а в висках начало пульсировать. – В глаз дашь? Я тебе не Роза, со мной ты не справишься!

Шаня снова дёрнулась. Безрезультатно.

И тогда ей вспомнились все странные разговоры с Раздолбаевым, все намёки, предостережения и советы держаться подальше. Кажется, она собиралась сама во всём убедиться и просто игнорировать Мишу. Ну что... Убедилась?

– Отпусти, твою мать! – повысила голос Шмеленкова, попытавшись ударить Семёна. Не тут-то было. Он только усмехнулся.

– Не стоит психовать, – посоветовал он. – Лучше просто расслабься.

И вот тут у Шани началась самая настоящая паника. Отчаянно завизжав на весь лес, она начала бешено вырываться и царапаться. В голову как будто вбивали гвозди. Она с ужасом увидела, как пальцы Семена потянулись к застёжке на её толстовке.

Ей вдруг вспомнились вечера в Москве, в родной квартирке. Она иногда заваливалась домой часов в десять вечера, а то и позже, и мама, параллельно пялясь в телевизор, докрашивая ногти и что-нибудь кушая, рассеянно говорила ей: “Шанечка, нельзя так поздно гулять, тебя могут убить или изнасиловать”. Шаня, запуская сумкой в стену и сбрасывая кеды посреди комнаты, всегда отвечала: “Меня? Пфф, не догонят”.

А теперь что? А теперь... догнали. “Я же говорила тебе, Шанечка, не ходи одна по малоосвещенным местам, ещё и в такое позднее время! Что мы теперь будем делать? Ты могла чем-нибудь заразиться, нужно идти к врачу...”

Мамин голос отчётливо звучал в голове. Шаню начало трясти от ужаса. Она была морально не готова даже думать о том, что может кому-то нравиться, что кто-то хочет с ней встречаться, а тут...

Ей же всего лишь четырнадцать.

Шаня оказалась прижата к земле. В спину что-то упиралось, должно быть, камень. Застёжка-“молния” была на стороне хозяйки. Её заклинило.

Семён упорно боролся с толстовкой, другой рукой не давая Шане подняться.

Не прекращая вырываться и дико вопить, Шмеленкова подумала, ЧТО вот-вот должно случиться, и из её глаз непроизвольно брызнули слёзы.

Да, Шанечка, ты можешь избить Дану Маринкович, справиться с маленькой Розой, а что ты можешь сейчас? Лежать, рыдать и орать?

Шаня подумала, что можно попросить Семёна остановиться, хоть и понимала, что это её не спасёт. Только вместо “не надо” она почему-то сказала “мразь” и резко попыталась вскочить.

Семёна это только разозлило. Он схватил её за шею и сильно сжал, заставляя прекратить жалкие попытки вырваться. “Молния”, не выдержав напора, всё-таки расстегнулась.

Голос куда-то пропал. Всё, на что хватило сил – слабый стон, переходящий в хрип. В раскалывающейся голове мелькнула мысль, что после такого – только в речку и дорога.

А еще Шаня успела подумать, что без толстовки очень холодно.

Она решила зажмуриться, чтобы не видеть собственного позора. От ощущения полнейшей беспомощности хотелось завыть, да только голос-то пропал. Никто так и не пришёл на помощь. Никто...

– Отпусти её!!!

Шаня открыла глаза так резко, что голова чуть не взорвалась от боли. Шмеленкова сначала решила, что сошла с ума, если ей мерещатся голоса спасителей. Кто мог примчаться на помощь к берегу реки, кто мог узнать, что она здесь? Чип и Дейл? Водяной?

Через секунду Шаня поняла, что её больше никто не держит. Она попыталась вскочить на ноги, перекувырнулась через себя и только потом с трудом поднялась. Колени тряслись, а перед глазами всё поплыло. Отступившая головная боль только усиливалась.

Семён с безумным воплем бросился на кого-то, с кем-то сцепился. Шмеленкова ничего этого не видела, она с трудом различала силуэты, потому что всё казалось размытым.

Кажется, Семён повалил кого-то на траву и пинает. Вдруг сам Семён, издав какой-то непонятный писк, шлёпнулся на землю. Шаня, едва соображая, что происходит, прищурила глаза, чтобы лучше видеть, но это ей не помогло.

В этот момент в её голове появилась запоздалая мысль, что нужно бежать. Видимо, инстинкт самосохранения просто сломался.

Чуть не упав, Шмеленкова пустилась в бегство. Красная толстовка осталась лежать на примятой траве.

Ноги почти не держали Шаню. Она не понимала, что бежит не к насыпи, а прямо к воде. Она почти ничего не видела. Перед глазами плясали огненные круги. Лёгкие вдруг как будто сдавило, и она не смогла вдохнуть.

Пошатнувшись, Шаня остановилась, хватаясь руками за бока. В этот момент её правая нога заскользила вниз по глинистому берегу, и Шмеленкова, потеряв равновесие, полетела в ледяную воду.

Холод мгновенно пробрал её до костей. Футболка, шорты и волосы моментально промокли. Вскрикнув, Шаня начала барахтаться, пытаясь выбраться из реки, но ноги проваливались в илистое дно. Заледеневшее тело шевелилось с трудом.

Вдруг какая-то неведомая сила выдернула Шаню из воды. Упав животом на траву, Шмеленкова закашлялась. Кто-то тут же принялся поднимать её.

– Всё, всё закончилось... Стоять-то можешь? – сбивчиво бормотал неведомый спаситель. Знакомый голос...

Шаня с усилием подняла голову. Взгляд всё-таки сфокусировался. На неё испуганно смотрели серые глаза.

– Ваня, – только и смогла выговорить Шмеленкова. Зубы стучали от холода.

– Ты зачем в реку прыгнула? Простудишься ведь, – как-то ошалело пробормотал Ваня Травкин и неожиданно крепко прижал Шаню к себе. Шмеленкова почувствовала, что его трясет не меньше, чем её. А еще – что он тёплый. Даже горячий.

– Господи, одни проблемы от тебя, Шмель, одни проблемы, – дрожащим голосом говорил Ваня, гладя её по спине.

Шаня хотела было сказать, что всё в порядке, но вместо слов получились сдавленные всхлипывания. Не выдержав, она вдруг уткнулась лицом в Ванину футболку и разрыдалась.

====== Часть 23. На заброшенной дороге ======

– Ты понимаешь, уж такого я от него точно не ожидала, – жаловалась Шаня, сидя на Розиной кровати и обнимая хозяйку комнаты. – Я думала: ну Семен, ну забавный парень, пухлый и смешной, поболтать с ним весело. А тут – хренак! – и такое.

Роза с самым серьёзным видом слушала и кивала.

– Эй, лошина! – крикнула она в дверной проём. – Принеси шоколад!

– С чего бы? – поинтересовался Ваня.

– Ты даун, что ли? – возмутилась младшая Травкина. – У Шаньки вон психологическая травма!

– Ей принесу. А ты-то здесь при чём? – удивился Иван.

– Не спорь и тащи сюда шоколад! Так надо! – крикнула Роза, для убедительности топнув ногой. Что-то пробурчав, Ваня начал спускаться по лестнице вниз.

– Я сама не думала, что пузик у нас такой мудак, – честно сказала Роза, почесав голову. – Увижу – кастрирую кобеля! Но вчера, конечно, был звездец полный. Как вы пришли, как это началось...

Шаня фыркнула. Травкина ничуть не преувеличивала. Когда Ваня вчерашним вечером привёл промокшую и дрожащую Шаню домой, началось что-то невообразимое, Содом и Гоморра, полнейший хаос, седьмое пекло... В общем, сравнений подобрать можно много.

– Оаааааааай! – нечеловеческим голосом заверещала баба Лоло, схватившись за сердце. – ОАААЙ, я знала, что это не доведёт до добра! ОАААААААЙ, я чувствовала, шо мальчик-то одержим! Оаааааай, это знак! Грядёт конец! Конееееееец!

– Какой нахуй конец?! – взревела побагровевшая баба Нюра, с силой треснув ладонью по столу и поднимаясь со стула. – А ну давайте мне этого насильника сюда! Я с ним сейчас поговорю!

– Умоляю, не надо, – пискнула бледнеюще-краснеюще-зеленеюще-синеющая Вера Долдонова. – Я... Мы... Не... Не...

– Тише, Верочка, тише, ты не виновата, – засуетилась Ольга, обмахивая грязной салфеткой собиравшуюся разреветься подругу. – Ванечка, где Семён?

– Он убежал. Когда я вытащил Шаню из реки, на берегу его уже не было, – мрачно сказал Иван.

– А кто, простите, виноват?! – прокаркал Николай Травкин. – Кто воспитал этого жирного отброса общества?

– Господи! – надрывно завопила Вера Долдонова и истерически зарыдала, ломая руки.

– Я пошёл! – заявил Миша Раздолбаев, сжимая кулаки и выскакивая из-за стола. – Я найду его и переломаю все кости!

– Я с тобой! – воинственно рявкнула Сара, поднимаясь и хватая нож.

– Сарочка, Миша, постойте! – попыталась вмешаться Мария Шмульдина, которая в тысячный раз пожалела, что пришла на пьянку. Никто её не послушал. Рыжеволосые друзья Шани устремились к воротам.

– Бу-бу-бу зарываетесь! – начал грозно бубнить Долдонов и замахал кулаками на Николая, который, несмотря на свою болезненную худобу, был явно выше и крупнее.

– Я?! Это вы что-то попутали! – гавкнул Николай и вдруг толкнул Долдонова в плечо. Тот с поросячьим визгом сел прямо на землю. Травкин с абсолютно неадекватным видом пошёл к нему.

– ГОСПОДИ! – перестав плакать, истошно заорала Вера.

– Коля, остановись! Ты пьян! – взвизгнула Ольга, бросаясь на мужа и повисая на нём.

– Я не намерен терпеть этих людей в своём доме! Одни убытки! – кричал Николай, яростно вырываясь. – Если бы Ваня не успел, у нас были бы огромные проблемы со Шмеленковыми! Нам пришлось бы выплачивать компенсацию! Оплачивать лечение! Оправдываться, в конце концов! Ведь мы за эту Шаю отвечаем!

– Она Шаня, выучите вы уже, как её зовут! – визжала Ольга, начиная душить Травкина. – Вера!!! Хватай мужа и бегите!

– Я не знала, я не знала, Боже мой, я не думала! – в каком-то исступлении вопила Вера, стуча себя по голове.

– Бу-бу-бу моей ноги бу-бу не будет! – заявил Долдонов, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.

– Скатертью дорожка, – буркнула совершенно пьяная Таисия, вертя в руке вилку.

– Сейчас ты вообще без ног останешься! – в припадке ярости закричал Николай, желтея ещё больше и пытаясь отцепить от себя жену. – ВОН ОТСЮДА!!!

– Ваня, уведи уже Шаню в дом, – посоветовала Мария Шмульдина, осторожно выходя из-за стола и перешагивая через деда, который без сознания валялся рядом с бутылкой. – Она же простудится. Если тут... ээ... такое дело, что никто не может позаботиться, я сейчас могу забрать её к себе.

– Спасибо, – рассеянно поблагодарил Иван. Шаня наблюдала за происходящим с совершенно отсутствующим видом.

– Коля! Коооооля! – дико верещала Ольга, не отпуская Николая, потому что тот отчаянно рвался в бой.

– Вон! Вон!!! – хрипел Травкин, выкатывая глаза.

– Пойдём, пойдём! – всхлипывая, дёргала Вера мужа за рукав.

– ОААААЙ, это предзнаменование! – надрывалась Лоло.

– Заткнись, – сурово говорила ей баба Нюра. – Вы как хотите, а я пошла искать кобелину.

– Стойте! – услышав, прокричала Ольга. – Вы же его убьёте!

– Очень хорошо! – со странным смехом заявила Таисия и икнула.

– Знаете что, вы совершенно зря подняли шум! Она сама подала ему повод! – заявила вдруг Даша, про которую все забыли.

– Что ты сейчас сказала? – ледяным тоном поинтересовался Ваня, поворачиваясь к ней. – Повторишь это – и...

Но Ивану не потребовалось продолжать фразу, потому что из чайного домика вылетела Роза с топором в руках.

– Что ты, сучка крашеная, пискнула?! – рявкнула она и бросилась на Долдонову, замахиваясь. Та оглушительно завопила и понеслась прочь.

– Не смейте меня останавливать! Эта сопля мне сама подала повод! – орала Роза, не отставая и размахивая топором.

Даша пулей помчалась к калитке, а за ней побежала и Вера, за руку тащившая Долдонова, который возмущался и потрясал свободным кулаком. Вслед за ними летела озверевшая Роза. Ольга хотела было остановить дочь и совершила ужасную ошибку, отпустив мужа. Николай сразу же схватил стул и с визгливо-каркающими проклятиями устремился за ними.

– Конец света пришё-ооол! – торжественно возвестила Лоло, бухнулась на колени и начала призывать Сатану.

Мария Шмульдина насмотрелась на всё это вдоволь и решила, что с неё хватит. Она уверенно взяла за руку ничего не соображающую Шаню и повела к себе домой. Ваня пошёл за ними, не решаясь бросить Шмеленкову одну. Более того, оставаться на своём участке, который превратился в загон для буйных больных, он не собирался.

Прижавшись к забору, чтобы не попасться на глаза Долдоновым и Травкиным, которые с невероятными воплями, рёвом и криками носились по улице, Марии удалось добраться до своей калитки. Её руки немного дрожали, когда она набирала код.

– Чтобы я еще раз пришла на пьянку... – еле выговорила она.

– Не советую, если хотите жить, – тяжело вздохнув, сказал Ваня.

Шаню отправили принимать горячую ванну, потом выдали ей фен, полотенце и Сарочкину одежду, а затем усадили на кухне и напоили горячим чаем. Только после этого она более или менее пришла в себя.

– Спасибо, что приютили. Вы, наверное, теперь продадите дом, – невесело усмехаясь, обратилась она к Марии Шмульдиной.

– Я была бы рада, но уже не выйдет, – вздохнула та. – А еще была бы рада, если бы моя дочь вернулась домой.

– Она ведь... пошла убивать Семёна? – напрягаясь, вспомнила Шаня.

– Она за тебя любого убьёт, – покачала головой Мария. – Честное слово, лучше бы твои родители оставили тебя нам.

Неделю назад Ваня бы согласился с ней. Но только не сейчас. Только не после всего, что произошло и что он понял за это время.

Шмеленкова подняла глаза на сидевшего напротив Травкина. Только тогда она обратила внимание на его разбитую губу и глубокую царапину на щеке. След от сражения с Семёном. Надо бы что-нибудь сказать, что ли...

– Ваня! – окликнула его Шаня. – А ты был прав, от меня одни проблемы. Это... Спа-си-бо тебе, что спас меня и мою честь.

– Я жалею, что не переломал этому скоту руки, – сквозь зубы выговорил Ваня.

– А я так просто слабое чмо, как скажет Роза, – вздохнула Шмеленкова, потирая лоб. После горячего чая с сахаром головная боль наконец-то согласилась отступить.

– Пф. Шань, ты всё-таки девушка, а он тяжёлый кусок жира. Ты в принципе не можешь быть сильнее, – сказал Травкин. – Слишком уж ты самоуверенная.

– Не занудствуй, и так плохо, – кисло улыбнулась Шаня. – Предупреждал же меня Миша... И ты. Тоже. Предупреждал.

– Да мы с ним дебилы полнейшие, – вдруг тоскливо сказал Травкин. – Мы оба подозревали, что этим всё кончится, но поверить, что он это сделает... Кретины тупые, короче. Думали, что он не решится, вот и не могли нормально предупредить.

– Он... Он говорил вам, что собирался сделать, да? – спросила Шаня, припоминая разговоры с Раздолбаевым.

– Мне говорил, я рассказал Мише. Мы думали, что он все-таки шутит, – вздохнув, отозвался Ваня.

Шаня вдруг вспомнила, как они с Розой тайно пробрались в дом Долдоновых. Тогда ей удалось подслушать обрывок какого-то диалога. Как оказалось, разговор этот был судьбоносным. Ваня говорил что-то про “только попробуй”, Семён называл его рыцарем хреновым.

– Это тогда, у него в комнате было? – спросила Шмеленкова.

– Не совсем. Первый раз он намекнул мне на это, когда ты прыгнула с крыши сарая и повредила ногу. Мы с ним дотащили тебя до комнаты, а потом он мне по секрету заявил, что собрался тебя... ну, ты поняла. Я еще, по-моему, потом советовал тебе быть осторожнее, но тогда я просто сказал это на всякий случай. Я думал, он, как обычно, хрень всякую несёт, башкой не думая. А у него в комнате мы этот разговор продолжали, пока не вломились вы с Розой.

Шаня значительно покачала головой и уставилась в свою почти пустую кружку, наклоняя её и наблюдая, как переливается крепкий чёрный чай.

– Вот оно что, – задумчиво сказала она. Повисла тишина.

– Шань, – начал Ваня, запнулся, но продолжил говорить, – Шаня, ты, в общем, прости. За мой дебилизм, занудство, наезды и за всё остальное.

От неожиданности Шмеленкова разжала пальцы, и кружка громко стукнула по столу. Пару секунд она не знала, что сказать и как вообще реагировать.

– Ты меня тоже... Если начну перечислять, за что, сидеть будем до вечера, – наконец отозвалась она, посмотрела на Травкина и вдруг рассмеялась.

Эта её беззаботная улыбка и жизнерадостный смех, которые раньше Ваню (как он думал) раздражали, показались удивительно красивыми. Глядя на неё, он не мог не улыбнуться в ответ.

– И ещё... А я всё-таки рад, что ты живёшь у нас, – продолжил Ваня, комкая салфетку и отводя взгляд. Почему-то произносить хорошие, тёплые слова было непросто. Но не сказал бы он ей то, что давно уже хотел сказать, – чувствовал бы себя более чем ужасно.

– Не поверишь, но я сама рада. Несмотря на то, что всех уже достала, – фыркнула пораженная Шаня. – Ты был прав, от меня проблем дохрена и больше.

Трогательное объяснение прервал звонок в домофон.

– Вернулись, – облегченно вздохнула Мария Шмульдина, нажимая кнопку. Про Долдоновых или Травкиных она бы так говорить не стала, поэтому Шаня догадалась, что явилась Сара. Причём не одна.

– Мы не нашли подонка! – с порога воскликнула запыхавшаяся Сарочка, сжимая в руке нож.

– Если он покажется мне на глаза, его родители за лечение не расплатятся, – совершенно жутким нераздолбаевским тоном произнёс Миша.

– Присоединяюсь, – процедил Ваня.

– Повезло тебе, Шанечка, с друзьями, – покачала головой Мария, решив оставить объяснения с дочерью на потом. Хотя, видимо, аргументы вроде “девочки так себя вести не должны” давно уже не действуют.

– Ребят, я вас обожаю, – честно и от всей души заявила Шмеленкова. – Ну кто еще будет ночью носиться по посёлку и искать Долдонова?

– Шаня, ты тут! – в два голоса воскликнули Сара и Миша, бросаясь к ней.

– Ну ты как? Это дерьмо на ножках тебя покалечить не успело? – с тревогой спрашивала Шмульдина, зачем-то ощупывая Шаню. Марии оставалось только развести руками и поразиться словарному запасу Сары. Она и не догадывалась, что это была лишь малая часть...

– Я отделалась лёгким испугом, – хмыкнула Шаня. – Настолько лёгким, что упала в реку. Если бы не Ваня, Семёну мстила бы моя неупокоенная душа.

– Шаня, прости-прости-прости! Мы не должны были отпускать тебя одну! – суетился Миша, из-за сильного нервного напряжения бегая вокруг стола. – Если бы Ваня не успел, я бы от горя совершил харакири, клянусь! Но предварительно четвертовал бы это животное. Я должен был сразу объяснить тебе нормально, но мы с Ваней думали, что он шутит, получилась бы клевета и поливание грязью...

– Так вы знали и не сообщили нам? – напряглась Сара, поднимая голову. – Вы должны были сказать, даже если у вас было хоть малейшее подозрение! Вы чем вообще думали?!

– Ничем, – печально сказал Миша. Ваня промолчал и отвернулся.

– Ну как и всегда! – раздраженно фыркнула Шмульдина.

– Что поделать, – пожала плечами Шаня. – В любом случае, я чудесным образом спасена. Кстати, как это получилось?

– Когда ты ушла, я подумал, что зря тебе сказал очередную хрень и собирался извиниться. Но потом дед начал танцевать, я отвлёкся... А после этого я увидел, что исчез и Семён.

– Я тоже заметил и заподозрил неладное! – вмешался Миша. – Но Ваня понял всё куда быстрее. Прежде чем до меня дошло, он уже побежал спасать свою прекрасную леди!

– Красавица, чудовище и недопринц, – вдруг задумчиво сказала Сара.

– Я красавица? – скептически поинтересовалась Шаня.

– А я что, недопринц? – удивился Ваня.

– Это не чудовище, это по-другому называется, – пробурчал Миша.

Вдруг в домофон снова позвонили, а затем послышались глухие удары по воротам.

– Это ещё кто? – испугалась Мария Шмульдина.

На чёрно-белом экране появилась Роза с топором в руках. Она совершенно безумными глазами смотрела в камеру и пошатывалась.

– Не пускайте, вдруг это зомби?! – завопил Раздолбаев.

– А она нас рубить не начнёт? – опасливо спросила Мария, нерешительно открывая дверь. Ей страшно не хотелось пускать в дом полоумную, но она опасалась, что та начнёт ломать забор или стучаться в калитку своим топором.

– Так и знала, что все здесь! – тяжело дыша, с порога выпалила Роза. – Это, блять, пиздец какой-то!

– Роза! – сделал страшные глаза Ваня. Сара опасливо покосилась на маму, которая сделала вид, что не обратила внимания.

– А, извините, – махнула рукой Травкина. – Долдоновы заперлись в доме, выключили свет и не отзываются. Но я успела погонять сучку крашеную по посёлку, пусть знает наших! Мудака так и не нашли, баба Нюра сейчас там ходит, ищет. А Лоло помешалась, она бегает по дороге и воет! Папа сломал стул о дверь Долдоновых, его сейчас мама домой повела.

– Господи, – закатил глаза Ваня и повернулся к Марии. – Простите нас за этот сумасшедший дом!

– Да вы-то тут ни при чём, – отозвалась та, с опаской косясь на Розу и на топор. – Я думаю, вам всем лучше сегодня переночевать у меня. Так, на всякий случай.

– Мы и так вам все нервы вымотали! – ради приличия начала отказываться Шаня.

– Забудь, – отмахнулась Мария. – Нервы нервами, а трупы нам не нужны. Попадётесь под горячую руку этой... большой, жуткой...

– Бабе Нюре! – подсказала Роза.

– Бабе Нюре, – повторила Мария Шмульдина. – Или папе Ваниному. Или ещё кому-то. Так что оставайтесь. Роза, ради Бога, положи топор!

– О, точно! – опомнилась Травкина и отнесла своё оружие в коридор.

Ребята наперебой начали благодарить свою спасительницу, а та поспешила запереться в спальне, предварительно попросив не разносить дом.

– А ты почему домой не идёшь? – спросила Сарочка у Раздолбаева.

– Я боюсь, вдруг встречу Лоло, бабу Нюру или ещё кого-нибудь? – широко улыбнулся тот. – А с тобой мне не страшно.

– Лошина, гостей из дома не выгоняют! – крикнула Роза, которая уже шарила по полкам в поисках сладкого.

– Ты что делаешь?! – возмутилась Шмульдина, забыв про Мишу.

– Чувствую себя как дома! – нахально ответила девочка.

– Роза, ты на пьянке не наелась, что ли? – одёрнул её Ваня.

– Будешь много жрать – станешь похожа на Илью! – назидательно сказал Миша. Роза в ужасе отшвырнула коробку печенья и начала ощупывать свои бока.

– Видишь, я спас твою кухню от нашествия Травкиных! – обратился Миша к Саре, которая размышляла, что теперь будет делать её мама, и неожиданно положил руку ей на плечо.

– Молодец, – огрызнулась та, сбросив его руку.

– Почему так грубо? – картинно обиделся тот.

– Потому что гладиолус! – рявкнула Сара. – Шаня, пойдём в мою комнату. Спать пора!

Шане, как пострадавшей, досталось почётное место рядом с Сарочкой. Миша и Ваня устроились спать на полу в гостиной, так как не смогли поделить диван. Розу, как самую шумную, отправили спать в прихожую. Она долго возмущалась, грозилась, что пойдёт опустошать кухню, но в итоге всё-таки успокоилась.

Шаня и Сара ещё полночи болтали, лёжа на спине, глядя в потолок и пытаясь уместиться под одним одеялом.

– Да уж, ты как обычно попала в историю. Если бы Ваня не успел...

– Даже думать не хочу! Блин, не ожидала я от Семёна такого. Я думала, он мне друг. Он мне даже нравился немного, а тут такое... Нож в спину, в общем.

– Жаль, мы его не нашли. Ну ничего, вечно он прятаться не сможет... А романтично получилось, – вдруг протянула Сара.

– Что?! – вытаращила глаза Шмеленкова.

– Да я не про Семёна, я про Ваню.

– Хах, ещё как романтично... От него тоже не ожидала. И, если честно, до сих пор в шоке.

– Ну что, Шанечка Травкина, что теперь делать думаешь? – вдруг ехидно спросила Сара. – Теперь-то ты не сможешь отмахнуться...

– Иди ты! – возмутилась Шаня. – Я не... Я не... Не знаю я.

– Ну он-то тебе хоть нравится?

– Да... По-моему, – понизив голос, призналась Шмеленкова и тут же испугалась.

– Ты ему стопудово нравишься, так что нечего тупить, сеструха! – улыбаясь, заявила Шмульдина. – Я вас благославляю, дети мои!

Шаня издала какой-то непонятный звук и поёжилась.

– А... А у тебя там как с Раздолбаевым? – задала она ответный вопрос, чтобы перевести тему. – Аааай, не надо меня пинать!

– Что может быть у меня и этого рыжего шута?! – отчаянно завопила Сара.

– Тише, весь дом разбудишь! – зашипела Шаня. – Что может быть? Любовь, отношения... Аааай!

– Тебя Семён по голове не бил? – негодующе поинтересовалась Сара, ещё раз пиная подругу. – Всё, я спать!

Шмульдина демонстративно отвернулась к стенке, а Шаня тихо захихикала. Она даже в темноте прекрасно видела, как смутилась Сарочка. А именно от того, что Шаня задела за чувствительное место, Сара и принялась вопить. Эх, если бы не это шмульдинское упрямство и гордость, дело пошло бы куда быстрее...

Шаня тоже повернулась на бок, но ей не спалось. Видимо, простудиться она всё-таки успела, потому что её периодически трясло от холода. Не помогало ни одеяло, ни закрытое окно в комнате.

Только тогда, поздно ночью, Шаня серьёзно задумалась о том, что произошло за этот длинный субботний вечер. “Хороший друг” Сенечка Долдонов, долгое время успешно притворявшийся, чуть не лишил её девственности. Ваня, который злился на неё (и явно ревновал, но он в жизни в этом не признается!), успел вовремя её спасти.

Нравится ли ей Ваня? Ещё как... Но не говорить же ему об этом?! Или пора бы уже прекратить строить из себя каких-то там врагов и нормально поговорить? Хотя с сегодняшнего дня с “построением врагов” явно покончено раз и навсегда.

Шаня вспомнила, как рыдала, прижимаясь к Ване и промочив ему футболку слезами и речной водой, как он, сам дрожа и запинаясь, пытался её успокоить, как тащил домой, крепко держа, чтобы она не упала по дороге... Она невольно улыбнулась. Нет, надо бы всё-таки нормально поговорить с Травкиным. Как там Сара его назвала? Недопринц? Мило, однако!

Шаня попыталась вспомнить, что было дальше. Удивительно, но она помнила всё прекрасно, хоть и была не в себе. Сара с Мишей побежали искать обидчика, а Роза вообще помчалась на Дашу с топором, когда та что-то там такое вякнула. Вот что значит настоящие друзья! Всем бы таких друзей!

Снова улыбнувшись, Шаня забралась под одеяло с головой и постаралась уснуть. Увы, ничего не получалось. То она просыпалась от холода, то в темноте комнаты ей начинал мерещиться Семён, а шея вдруг начинала болеть ровно там, где он её сжимал. В довершение всего откуда-то вернулась головная боль. Шмеленкова промучилась до четырёх утра. Как только за окном послышалось предрассветное щебетание птичек, она всё-таки задремала...

В десять часов примчалась бледно-зелёная Ольга Травкина. Она ровно полчаса извинялась перед Марией Шмульдиной, а потом забрала своих подопечных домой. Миша Раздолбаев долго прощался с хозяйкой дома и Сарочкой, которая всячески пыталась от него отделаться, а потом тоже покинул дом Шмульдиных.

Сара ожидала от мамы вспышки гнева или долгих нотаций, но та начала говорить совершенно не о том. Сказав пару слов о вреде алкоголизма и о бедной Шане, которой чуть не сломали жизнь, она вдруг завела речь о парнях, периодически хитро косясь на дверь. Сарочка, сразу же разгадав намёк, подумала, что лучше бы мама начала ругаться... Говорить о Мише ей не хотелось совершенно. А у всех почему-то возникла острая необходимость говорить с ней именно об этом.

В глубине души Сара ждала случая вновь встретиться с жутко обаятельным “рыжеволосым шутом”. Более того, она уже начинала скучать, если они долго не виделись. И какая-то её часть даже обрадовалась, когда он пару дней назад чудесным образом появился у неё в комнате, нагло развалившись на кровати. Эта же самая часть вопила от восторга, когда он не ушёл вечером, а остался на ночь.

Однако гордая Сара, убежденная, что парни – зло, всячески затыкала эту часть себя. Но надолго ли?..

По дороге домой Травкины и Шмеленкова встретили вцепившуюся в забор бабу Лоло. Она затуманенным взором уставилась на них и вдруг не своим голосом заорала:

– Раскольников!!! Они оживили его!

– Чё? – переспросила Роза, покосившись на свой топор.

– Стол Гитлер лимузин чёрная суббота, оааай! – прокричала выжившая из ума старуха и, пошатываясь, побежала по дороге змейкой.

– Кто такой Раскольников? – с недоумением почёсывая затылок, спросила Роза.

– Достоевского проходить будешь – узнаешь, – ответила Ольга, с тревогой посматривая на Шмеленкову. – Шанечка, ну ты как? Всё нормально? Мы тебя больше никому в обиду не дадим! За тебя вон Ванечка заступится, а Розочка всем головы поотрубает... Ты только мамочке ничего не говори, ладно?

– Не скажу, – фыркнув, пообещала Шаня. – Я ей и так ничего никогда не рассказываю.

– А вот это зря, – вздохнув, покачала головой Ольга.

– Она особо и не спрашивает, – пожала плечами Шмеленкова.

– Расскажи ей про меня! – оживилась Роза, потрясая топором. – Скажи, что у тебя есть подруга-киллер!

– Чтобы Шанечку к нам больше никогда не привезли? – поинтересовалась Ольга.

Роза захихикала. Её мама почему-то с удивлением посмотрела на Ваню, потом на Шаню, потом снова на Ваню, а потом вдруг чему-то улыбнулась.

– Там бабушка блины печёт, идёмте скорее! – помолчав, сказала она.

– ЖРАТЬ! – дико взревела Роза и бросилась бежать со всех ног, задирая колени чуть ли не выше головы.

– Бабушка в состоянии что-то печь? – приподнял брови Иван.

– Язва ты! – возмутилась Ольга. – Она не так много вчера выпила! А вот отец твой... Заперся в спальне и никого не пускает. Мне в прихожей ночевать пришлось, в кресле!

– А с Долдоновыми вы конкретно разругались? – влезла в разговор Шаня.

– Фу, фу, не вспоминай их! – замахала руками Травкина. – Верочку жалко, правда... Верочка хорошая! А все остальные... Фу, фу! Больше их не позовём!

Ольга не обманула. Бабушка напекла целую тарелку ароматных горячих блинов, расставив на столе сметану, мёд, красную икру и сгущёнку. Таинственно исчезнувший и вновь объявившийся Илья давно уже с удовольствием завтракал.

– Лошина, нам оставь! – завопила Роза, отбирая у него блин.

– Здесь на всех хватит! – гаркнула бабушка, стукнув внучку по голове.

– В честь чего такое застолье? – спросил Ваня.

– В честь спасения Шани! – заявила вдруг Таисия. – Слышите, я выучила, как её зовут!

– Спасибо! – усмехнулась Шаня.

На некоторое время дом погрузился в тишину, потому что все уплетали блины. А после обильного и вкусного завтрака Роза вдруг решила, что Шане нужна срочная психологическая помощь. Она утащила подругу к себе в комнату, усадила на кровать и устроилась рядом.

– А теперь, пациент, расскажите мне, почему вы считаете Семёна мудаком! – важно сказала она, поправляя несуществующие очки...

Дверь открылась, и на пороге появился Ваня с плиткой шоколада в руках. Роза аж подпрыгнула от нетерпения.

– Сначала Шане! – остановил её Ваня, отламывая кусочек и подавая Шмеленковой.

– Ты тоже садись с нами, лошок! – скомандовала Роза. – Ты спас клёвую цыпочку, поэтому тебе присуждается звание крутого! Значит, ты можешь есть наш шоколад и находиться на царской кровати!

– Ну спасибо, – фыркнул Ваня, садясь рядом с Шаней.

– Эй, бакланы! – вдруг заорала Роза, запихивая в рот половину плитки и подскакивая на месте. – Побежали!

– Тебе что, шило мешает? – скептически поинтересовался Ваня.