Текст книги "Две недели среди ненормальных (СИ)"

Автор книги: Мария Жакарта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 34 страниц)

– Надо было в эту вообще весь пузырёк валерьянки вылить! – закатил глаза Ваня.

Шаня тоже непроизвольно начала смеяться. Миша с интересом посмотрел на бьющуюся в конвульсиях Шимпанзе, ожидая продолжения её выступления.

Жуткие ситуации, которые закончились благополучно, быстро становятся анекдотами.

– Да это же пиздец! – отсмеявшись и протерев собой дорогу, воскликнула Роза. – Расскажешь кому, в дурку сразу же позвонят! Как он орал! “Всю жиииииииизнь”! – девочка очень похоже передразнила Николая, простирая руки к небу и демонстрируя белки глаз.

– А ну прекрати, полудура! – рассердился Ваня, но остальных было уже не остановить.

Шаня тоже представила, как всё это шоу – в дупеля пьяный Николай, распластавшийся на ветке, воющая и визжащая группа новоиспечённых психологов, психиатров и спасателей, призывающая все существующие и несуществующие сверхъестественные силы баба Лоло и шатающая дерево Таисия – выглядело со стороны. Она так и покатилась со смеху, сгибаясь пополам и хватаясь за бока.

– Это войдёт в историю посёлка! – не унимался Миша, который совсем недавно бледнел от страха за жизнь Николая. – Спектакль под названием “Жид топится”!

– ВСЮ ЖИИИИИИИЗНЬ! – продолжала завывать Роза.

Ваня явно размышлял, стоит ли силой заткнуть друга, но потом просто махнул рукой и отвернулся.

– Пойдём Сарочке расскажем! – вдруг предложил Миша, немного успокоившись.

– Ты совсем тупой?! – снова завёлся Ваня.

– Да не переживай, она всё равно узнает, не от нас, так от леди Лолочки. Что лучше? – резонно возразил Раздолбаев.

– Хорошо, идите, – сквозь зубы процедил Иван. – Я в этом участвовать не собираюсь.

Сара лежала на кровати в своей комнате и смотрела фильм, когда за окном вдруг послышались звуки приближающегося апокалипсиса. Крики, дикие вопли, шум, ор, визги... Шмульдина рванула было к двери, чтобы посмотреть, что происходит, но была вовремя остановлена мамой.

– Это опасно! – непреклонно сказала Мария, загораживая дорогу. – Это посёлок ненормальных, кто знает, что там у них происходит! Ты никуда не выходишь, возвращайся в комнату.

Саре пришлось обиженно ретироваться. В голове мелькнула мысль вылезти через окно, но тогда проблемы с мамой стали бы нешуточными. Чувствуя себя принцессой, заточённой в башне, и раздражённо бормоча проклятия, Шмульдина вернулась к ноутбуку.

Вся надежда оставалась на Шаню. Та скорее всего находится в самом центре событий. Более того, семейство Травкиных наверняка и есть причина всему этому хаосу.

Шмульдина, невольно завидуя свободе подруги и её интересной жизни, тяжело вздохнула, подперев щёку рукой. Скорее бы восемнадцатилетие, скорее бы независимость...

Но корреспонденты с места событий не заставили себя ждать. Совсем скоро в домофон начали трезвонить. Выскочив в коридор и ожидая увидеть подругу, Шмульдина с недоумением воззрилась на лица Раздолбаева и Розы.

Мария, которая сначала хотела не открывать, увидела Мишу и смягчилась, всё же не слишком охотно нажимая на кнопку с ключом.

– Никаких авантюр! – успела прошипеть она, прежде чем гости вломились в прихожую.

– Добрый вечер, милые дамы! Всё уже закончилось, никаких больше опасностей! – прямо с порога объявил Раздолбаев, как будто прочитав мысли Марии. – Можно Сарочке с нами погулять? Мы ей всё расскажем, но показывать не будем!

– Хорошо, только недолго, – подумав, согласилась мама Сары. – Шаня жива, я надеюсь?

Отсутствие лучшей подруги дочери тоже насторожило её.

– Шанечка в полном порядке, жива и здорова, на аппетит не жалуется, она просто сейчас немножко занята, – мило улыбнулся Раздолбаев.

– А что там у вас произошло-то? – вдогонку выходящим из дома гостям всё-таки спросила Мария.

– Николай Иванович топился, – небрежно ответил Миша.

– Чего?! – в два голоса воскликнули мать и дочь.

– Сейчас мы всё расскажем Сарочке, а Сарочка расскажет вам! – и Раздолбаев закрыл за собой дверь.

– Вы это серьёзно?! – спросила удивлённая Сара, выйдя за калитку. – Он утопиться пытался? А с Шаней-то что стряслось, чем она занята?

– Шаня успокаивает Нудного, он там разнылся, – отозвалась Роза.

– Ааа, ну это уважительная причина не прийти ко мне, – развела руками Шмульдина.

– Она просила передать, что придёт к тебе в гости чуть попозже, – прибавил Раздолбаев.

– Это хорошо, – кивнула Сарочка, которая только что ощутила неприятное, колкое чувство ревности. Шмеленкова ведь предпочла ей Ванечку.

Впрочем, после слов Раздолбаева Шмульдина успокоилась.

– Итак, что же там такое было? – повторила свой вопрос Сара.

И Миша с Розой устроили целую постановку, по ролям рассказывая произошедшее на речке.

– Всю жииииииииииииизнь!!! – вытягивала ноту Роза, как будто в припадке потрясая руками и закатывая глаза. – ИК!!!

– Люцифееер, спаси его дууууушу! – пищал Миша, изображая бабу Лоло.

Сара, которая сначала вытаращила глаза, хохотала от души.

– Ну у вас и Санта-Бамболейо, – хмыкнула она, когда рассказ закончился. За это время они успели дойти до того самого места, где совсем недавно происходило действие.

– В точку, – фыркнул Миша.

– А с Ваней-то что? Это он так из-за отца распсиховался? – спросила Сарочка и тут же подумала, что, наверное, вопрос очень глупый. Разволнуешься тут, и ещё как.

Она попыталась поставить себя на место Травкина и представила своего отца, болтающегося на ветке и орущего “всю жииииизнь!!!”, поэтому чуть снова не расхохоталась.

– Он кипишует, что мы трепаться пошли, – весьма понятно растолковала Роза.

– И из-за отца тоже, но его из равновесия вывело то, что мы начали смеяться и пошли рассказывать тебе, – перевёл Миша.

– Ну да, нехорошо как-то получается, его отец устроил такое, а мы смеёмся, – подумав, изрекла Сара, не ощущая, впрочем, особого стыда.

– Лучше уж смеяться, чем психовать дальше, – возразил Раздолбаев. – Здоровее будешь.

– Истину несёт! – подтвердила Роза.

– Это точно, – покачала головой Шмульдина. – Проще относиться к жизни и всё такое. А у кого-то не получается проще.

– И очень зря! – заявил Миша. – Когда мои родители разводились, я недели две ржал не переставая.

– Так и было, – подтвердила Роза и вдруг настороженно покосилась на рыжеволосого друга.

Раздолбаев вздрогнул так, как будто наступил на осу, мигом ужалившую его в ногу. Сара, которая невольно заинтересовалась, ведь никогда раньше не слышала про его жизнь и его родственников, даже немного испугалась, заметив это выражение лица.

– Так что Николай долбанутый на всю голову, устроил нам шоу, перепугал весь посёлок, жалко, что ты не видела, зрелище, конечно, что надо, теперь отлёживаться будет до завтрашнего вечера, и мы вообще не знаем, где он всё это время был! – скороговоркой выпалил Михаил, натянуто улыбаясь.

– В лесу ходил, наверное, – предположила Сарочка, делая вид, что ничего такого не заметила.

– Всё может быть, – фыркнула Роза. – Ну чё, шизики, давайте дрыгаться, раз мы все тут!

Особого желания гулять с ней у Шмульдиной не было, но отказать Мише у неё в этот раз не получилось. Они успели обойти весь посёлок, прежде чем Саре позвонила насторожившаяся мама.

– Ты, мой прекрасный цветок, беги домой, а я провожу даму, – обратился к Розе Раздолбаев, дополнив своё предложение страшными глазами.

– Сосиска в тесте! – крикнула девочка, показала всем язык и унеслась прочь.

Шмульдина невольно подумала, как было лучше – с Розой или без. Миша, почти не скрываясь, победно улыбнулся. Саре захотелось чисто из принципа прогнать его, заявив, что отлично доберётся до своего участка без его сомнительной помощи. Но она этого не сделала, совершенно неожиданно для себя решив, что Раздолбаев такого обращения всё-таки не заслуживает.

– Она всегда кричит первое попавшееся слово в качестве оскорбления? – недовольно посмотрела она вслед Розе.

– Иногда она их сама изобретает, ты ведь слышала, – хмыкнул Миша. – Надеюсь, она не пойдёт доставать Ваню. Давай молиться, чтобы ей на пути попался Илья, а не он!

– Я тебе что, баба Лоло? – фыркнула Шмульдина. – Ты её о таком проси.

Ненадолго возникла пауза в разговоре. Сара очень надеялась, что Миша не начнёт опять про “морковочку” (как можно было до такого вообще додуматься?!), “прекрасную даму” или “красивую”. Ведь тогда действительно придётся его прогнать.

И впервые в жизни Шмульдина задумалась, правильно ли делает, считая себя неприступной амазонкой с каменным сердцем, которой недоступны человеческие слабости вроде отношений.

Но гордость всё-таки взяла верх.

– Надеюсь, он не обиделся, – вдруг вслух подумал Миша. – Ненавижу, когда обижаются.

– Тогда нам с тобой не по дороге, я могу дуться месяцами, – заявила Шмульдина.

– Знаю, Шаня рассказывала. Так я просто не буду тебя обижать, – широко улыбнулся он.

– Ну-ну, – покачала головой Сарочка. – Ты думаешь, что Ваня мог обидеться? – затем спросила она.

– Он визжит как ненормальный, когда ему кажется, что кто-то обсуждает его семью, сплетничает и смеётся, – задумался Раздолбаев. – Ну ничего, он долго дуться не будет. Ох, неужели мы уже пришли? Как-то быстро. Да уж, да уж, счастливые часов не наблюдают! – воскликнул Миша, когда до шмульдинского дома оставалось несколько шагов. – Ладно, побежал я, моя прелестная морковочка!

– Опять?! – не своим голосом рявкнула Сарочка, которая порадовалась было, что её спутник прекратил паясничать и произносить эти страшные слова.

– Пока, деточка, не скучай без меня! – пропел Раздолбаев, убегая.

Почему-то Шмульдина думала, что он проводит её до самых дверей. Или даже снова заглянет в гости.

И ощутила что-то вроде разочарования.

Через некоторое время в домофон снова позвонили. Сара, собиравшая сумку на завтрашний школьный день, встрепенулась.

– Подруга твоя пришла, – из прихожей крикнула Мария.

Сарочка с облегчением вздохнула, готовясь встречать Шаню. Шмеленкова влетела в комнату и с разбегу плюхнулась на кровать Шмульдиной.

– Звездеееееееееееец, – протянула она, зарывшись лицом в покрывало и болтая ногами.

Когда Миша с Розой побежали радовать Сарочку новостями, Шаня сначала хотела присоединиться. Но затем она посмотрела на Ваню. Выражение его лица говорило о готовности немедленно уничтожить всё живое. И Шмеленкова поняла, что оставить его одного будет предательством.

– Роз, скажи Саре, что я к ней попозже зайду! – крикнула она вслед убегающим.

– Ну и лошина! – был ответ.

Шане оставалось только надеяться, что её просьбу выполнят.

– А ты чего? Бежала бы с ними, тебе же хочется, – раздраженно сказал Ваня, покосившись на неё.

– Не хочется, раз я здесь! – резковато ответила Шмеленкова. Иван только плечами пожал, отвернувшись. “Ну-ну, давай, отворачивайся, ещё истерику здесь закати!” – хотелось крикнуть Шане. Но она вовремя взяла себя в руки.

– Ты злишься? – спросила она первое, что взбрело в голову.

– Как ты думаешь? – со вздохом повернулся к ней Ваня.

– Сара нам тоже не чужой человек, – рискнула заметить Шмеленкова. – Ничего страшного, если они ей расскажут...

– А то ты не знаешь, как они расскажут! – взорвался Травкин. – Закатят такое шоу, почище того, что мой папаша устроил! И все вместе будут смеяться над ним, как над шутом каким-то. Вот что меня бесит – сплетни и насмешки дурацкие.

– Остро же ты на всё реагируешь, – позволила себе прокомментировать Шаня. – Я понимаю, ситуация не самая приятная, ты волновался... Да мы все волновались, даже сам Миша испугался так, что позеленел! – воскликнула она. – Но всё-таки надо относиться к жизни проще, а то можно и в дурдом попасть.

– Кто-то относится к жизни слишком уж просто, – уже не так раздражённо пробормотал Ваня.

– Лучше уж слишком просто, чем слишком сложно, – не согласилась Шаня. – Когда-нибудь всё это мы будем вспоминать со смехом. Смеялись же вы с Семёном над тем, как убегали из заброшенного дома! Хотя в тот момент вам было совсем не весело. Да что там, мы и случай с Семёном когда-нибудь будем вспоминать со смехом! – с жаром прибавила она, хотя её невольно передёрнуло от воспоминаний.

– Никогда! – отрезал Ваня, помрачнев. – Никогда я этого ему не прощу.

– Да я, наверное, тоже, – негромко сказала Шмеленкова.

– Пойдём домой, – заметно смягчившись, предложил Травкин. – Точно не хочешь к Саре?

– К ней я попозже зайду, – отмахнулась Шаня. – Пойдём!

По дороге на участок Ваня снова взял её за руку, и Шмеленкова, смущаясь и счастливо улыбаясь, подумала, что всё-таки не безнадёжна. И мысленно похвалила себя, что не начала на него орать, хотя и очень хотелось. “Тренируйся, тебе с ним ещё жить и жить!” – пронеслась в голове мысль, почему-то озвученная в Шанином сознании голосом Раздолбаева.

– А на Мишу ты всё-таки злишься? – спросила она, когда они захлопнули за собой калитку.

– Если честно, то да, но это бесполезно, – отозвался Ваня. – Он постоянно ржёт. Он будет веселиться, даже если начнётся конец света. Правда, он не всегда такой радостный, – чуть позже прибавил Травкин. – Я тебе желаю никогда не видеть его в гневе.

– Он и злиться умеет? – удивилась Шмеленкова, вдруг вспомнив тот нехороший взгляд на кухне Сарочки, когда ей вдруг показалось, что он вытащит из-за спины нож и воткнёт ей в живот. – Да что ж такое, у всех свои секреты и тараканы!

– А ты умеешь быть милой, тоже никогда бы не подумал, – хмыкнул Иван, окончательно оттаяв.

– А ты умеешь быть не язвой, – пихнула его в бок Шаня. – Интересно, а Илья умеет разговаривать?

– Не уверен, – усмехнулся Ваня. – Кстати, об Илье. А он вообще где?

– Опять поиски этого блаженного?! – схватилась за голову Шмеленкова. – Может быть, он в клетке с Петровичем сидит?

– Нашёл себе товарища по разуму? – приподнял брови Травкин. – Пойдём посмотрим.

На заднем дворе ни малейших признаков Ильи вроде хлебных крошек, очков или выпавших из чёрного портфельчика предметов личной гигиены не оказалось. Зато Ваня обнаружил кое-что ещё.

– Да она совсем обалдела что ли?! – возмутился он, вытаскивая из зарослей крапивы шахматную доску и подбирая рассыпавшиеся фигурки. – Сколько раз ей говорил не разбрасывать свои вещи! Сама с собой она играла или с Петровичем, интересно?

– Роза умеет играть в шахматы? – в который раз за день поразилась Шаня.

– Ну как сказать умеет, меня ещё ни разу не обыграла, – ответил Иван и вдруг с интересом посмотрел на Шмеленкову. – А ты умеешь?

– В баню Илью, проголодается – приползёт, давай проверим, умею или нет! – воодушевилась Шаня.

Расположившись на покосившихся от времени качелях, они начали игру. Первый раз Шмеленкова проиграла очень быстро. С занятиями, для которых требовалась логика, у неё всегда были проблемы. Вторая партия благодаря постоянным Ваниным подсказкам и намёкам вроде “а если головой подумать?” закончилась вничью. Третья снова завершилась поражением.

– Я всё равно когда-нибудь выиграю, – пробурчала она, сметая шахматы в коробку.

– Ну что ж, тренируйся, у тебя для этого есть я и масса времени, – хмыкнув, отозвался Ваня. – Но ты, кстати, не совсем глупая, Роза менее сообразительна.

– Вот уж спасибо, утешил, – фыркнула Шмеленкова, подумав, что, наверное, впервые в жизни абсолютно не огорчается из-за проигрыша.

Внезапно калитка громко хлопнула, а затем послышались вопли Розы, которая неумолимо приближалась. Ваня закатил глаза.

– Лошинды, вы где?! – прокричала она.

– Да здесь мы, не шуми! – откликнулась Шаня.

– Надо было промолчать, может быть, она бы нас не нашла, – проворчал Иван.

– Тогда она бы начала орать, а это страшно, – возразила Шмеленкова.

Но Роза и так и так начала бы орать.

– Попались! – зазвенела она, вбежав на задний двор.

– Наболталась? – прохладно спросил Ваня. – Всё рассказала?

– Всё рассказала, – передразнила его Роза. – ПУЗ!!! – вдруг взревела она, набросилась на брата и принялась его щипать.

– А ну отпусти! В тебя бес вселился, полудура?! – рассердился Травкин, отбиваясь.

– ПУУУУУУЗ!!! – продолжала вопить та, и не думая отставать.

А Шаня по-быстрому смылась к Сарочке, пока разыгравшаяся Роза не переключилась на неё.

– И он прямо на дерево влез и выть начал? – спросила Шмульдина, рассчитывая услышать ещё одну версию произошедшего.

– Бухой просто в ноль, на ветке валяется, морда вся красная и поцарапанная и воет дурным голосом! – поведала подруга, уплетая принесённое Сарочкой печенье. – Сейчас-то смешно, а тогда было звездец как страшно!

– Представляю, – покачала головой Шмульдина.

Затем Шаня пересказала ей все события с момента отчаливания Розы с Мишей, потом разговор перешёл на отвлечённые темы...

В одиннадцать часов вечера телефон Шмеленковой внезапно зазвонил. Забывшая о его существовании Шаня дёрнулась от неожиданности.

– Смотри-ка, номер незнакомый, – поразилась она и ответила на звонок, на всякий случай поставив на громкую связь. Подруги с интересом уставились на экран.

– Бесстыжая, – прогнусавил из динамиков чей-то голос.

– Илья?! – переглянувшись, хором воскликнули девочки.

– Приличные девушки в десять дома, а ты неприличная, ведёшь себя неприлично, бесстыжая! – продолжил отчитывать Илья. – Это не по принципам, вот!

– Сейчас приду и тебя на сало пущу, – давясь от смеха, еле-еле выговорила Шмеленкова.

– Моооооо, – испугался Мо и спешно повесил трубку.

– Он у вас что, разговаривает? – ошалело выдала Сарочка.

– Я сама в шоке, – фыркнула Шаня. – Ладно, пора домой, а то я как бесстыжая, непорядок!

– Тем более, ты у нас теперь дама несвободная, – повторила слова Раздолбаева Сарочка. – Веди себя прилично, а то Ванечка недоволен будет.

– Иди ты! – усмехнулась Шмеленкова.

– Кстати, а ты ничего не знаешь про Мишину семью? – вдруг вспомнила Сара недавний разговор с Раздолбаевым.

– Вообще ничего не знаю, он никогда не говорил, – задумалась Шаня. – Спрошу Ваню. А чего ты сама у него не спросишь? Тебе-то он точно расскажет! – подмигнула она.

– По-моему, это у него больная тема, – задумчиво произнесла Сарочка.

– Отлично, новый семейный скелет на примете, будем вскрывать шкаф, – пробормотала Шмеленкова.

– Чего? – удивилась Сара.

– А почему ты так его семьёй интересуешься? С будущими родственниками познакомиться хочешь? – вдруг противно захихикала Шаня.

– Да опять начинается, что ли?! – потеряв терпение, взвыла Шмульдина.

– Смотри, просрёшь парня, – назидательно погрозила ей пальцем Шмеленкова.

– Иди отсюда к своему Ванечке, пока я сама тебя не выставила! – рявкнула Сара, хватаясь за увесистый словарь, которым любила запускать в непрошеных гостей и прочих нахалов.

– Чао-какао! – пропела подруга, вылетая из комнаты. Книга ударилась об захлопнувшуюся дверь.

Попрощавшись с Марией, Шаня в приподнятом настроении вышла за забор и, напевая, направилась по слабо освещённой фонарями тёмной улице к своему дому.

А Сарочка, тяжело вздохнув, опустилась на кровать и прикрыла глаза. Как же ей все надоели этими разговорами...

Или надоели собственные принципы?

====== Часть 31. Разборки по понятиям ======

Шаня вертелась с боку на бок, постепенно превращаясь в некое подобие гусеницы в коконе или шаурмы. Она никак не могла заснуть.

Со второго этажа постоянно слышались шаги, приглушённые разговоры и какая-то возня. Видимо, Ольга и бабушка тоже не спали.

“Молодец, конечно, Николай, надо же было такое отмочить... – подумала Шмеленкова. – Какое счастье, что всё хорошо закончилось!”

Она против своей воли вспомнила, как выла баба Лоло, и фыркнула в подушку. В посёлке ненормальных всё в порядке – как и обычно, безумнее некуда.

Затем Шаня стала думать о Ване, о том, как они играли в шахматы и как он возмущался, когда она вернулась поздно.

– Я уже хотел сам за тобой идти, – недовольно сказал он, когда Шмеленкова всё-таки соизволила явиться домой. – Нельзя же так поздно гулять одной!

– Всегда гуляю поздно, – отмахнулась Шаня, внутренне возмущаясь, что на её драгоценную свободу кто-то смеет посягать.

– Замечательно! – закатил глаза Травкин. – Ты хоть предупреждай тогда, что поздно вернёшься. Иначе придётся всё-таки принять меры.

– Что, сладкого меня лишишь? – фыркнула Шмеленкова.

– Придумаю для тебя наказание, – таким жутким тоном произнёс Иван, что Шаня вытаращила глаза, смутилась и покраснела.

– Бесстыжая! – пробухтел появившийся в кухне Илья, погрозив Шане пальцем.

– О, сало пришло! – страшным голосом возвестила Шмеленкова и схватила со стола нож.

– УИИИИИИИИИИИИ!!!! – взвизгнул Мо и кинулся наутёк, чуть не потеряв штаны.

– Оказывается, разговаривать он всё-таки способен, – отметил Ваня.

– А ещё звонить умеет, – хмыкнула Шаня. – Пойдём спать, что ли... Папа не вставал?

– Спит, – махнул рукой Травкин. – Завтра вечером, наверное, проснётся. Бабушка от него вообще не отходит.

– Шизанько, пойдём ко мне! – свесилась с лестницы Роза. – Царю скучно!

Таким образом, по кроватям все разошлись часа в три ночи. Шмеленкова надеялась поспать хоть законные три часа, но у неё так ничего и не получилось.

Шаня подумала, как же ей всё-таки хорошо с Ваней, в стотысячный раз посмеялась над их прошлой враждой и подумала, что всё же кукушка-мама не прогадала, отправив её именно сюда.

Мама, которая за всё это время ни написала ни одного сообщения, про звонки вообще не могло быть и речи. Шаня начала бы волноваться, если бы подобное не повторялось каждый раз, когда мама куда-нибудь уезжала. Шмеленкова прекрасно знала, что мама попросту забывает выходить на связь.

Впрочем, сама Шаня тоже постоянно забывает, что изобрели такую классную штуку, как телефон.

Шмеленкова опять перевернулась на другой бок, но от нескончаемого потока мыслей это не помогло.

Она задумалась о Сарочке и Раздолбаеве, затем о Фобии, Лоре и несчастном Уране, потом про заключительный день этого учебного года, который наверняка пройдёт весело...

Задремала она, когда за окном стало совсем светло и где-то в посёлке громко закричал петух.

– Квашня, жопу подняла и на выход! – заорала Роза, врываясь в комнату. Замолчать её заставил метко запущенный тапок, попавший прямо в лоб.

Правда, молчание сменилось оглушительным визгом.

– Весь дом перебудите, твари! – загрохотала бабушка, смешно потрясая кулаками, как будто болела за свою команду на футбольном стадионе.

Под “всем домом” следовало понимать Николая.

– Хрым, хрым, хрым! – комментировала Роза, глядя, как проснувшийся Илья уминает булку.

– Ну не надо, – прогундосил тот, теребя очки.

– Хрым, хрым, хрым! – не унималась девочка. – Омномномномном! БУЭЭЭЭЭ!!!!

– Моооооо, – окончательно разобиделся Илья.

– Ты не мокай мне тут! – взревела Роза, треснув кулаком по столу.

– Ну прекрати Илюшу пугать, доедай лучше! – тщетно воззвала к здравому смыслу дочери Ольга.

И тут случилось нечто из рядя вон выходящее. Покрасневший Илья медленно встал из-за стола, протянул руку, схватил с Розиной тарелки помидор и с рёвом поскакал прочь.

– ВЕРНУУУУУУУУУУУУУУУЛ!!!! – заорала Роза так, что у всех зазвенело в ушах.

– Не смей! – прикрикнул на сестру Иван, поспешно загораживая ей дорогу.

– Антисосис! Нудный! Козёл! – заверещала девочка, но погнаться за Ильёй так и не смогла.

– Мо борзеет и борзеет с каждой минутой, – хмыкнула Шаня, относя свою тарелку в раковину.

– Оборзеешь тут, – пробурчала бабушка. – Иначе не выживешь!

– Наконец-то Илюша смог постоять за себя! – воскликнула Ольга. – Скорее, ребята, нам уже пора!

В этот раз Шаня с Ваней прибыли в школу задолго до начала уроков, даже раньше Сарочки, которая, по всей видимости, в этот раз решила опоздать. Впрочем, уроков как таковых в пятницу уже не было.

– Делайте что хотите, только тихо! – гаркнул Валерий Петрович. – За вами Нундина присмотрит, а я... А я по делам пошёл!

– Знаем мы ваши дела, – фыркнула Шмеленкова, посмотрев в сторону входа в спортивный зал, где дожидалась Лора Елистратовна.

– Цыц! – прикрикнул на неё физрук. – Послушайте внимательно, обезьяны: убивать одноклассников и наносить им тяжёлые телесные повреждения запрещается, портить имущество запрещается, выбрасываться из окон, виснуть на двери и совершать самоубийство запрещается, запихивать в рот и другие отверстия теннисные мячи и любые другие предметы тоже запрещается, заходить в подсобку запрещено под страхом смерти! – на память зачитал правила он. – И из зала во время урока без веской причины не выходить! Всё, покедова, хороших всем каникул, постарайтесь не превратиться в жиробаз!

– А вам удачи, – махнула рукой Шаня.

– Свалил ваще на! – восторженно воскликнула Маринкович.

– Спааааааать! – заорал Подфартенко, растянулся прямо на полу и захрапел.

– Я его понимаю, – вздохнула Шмеленкова, потягиваясь. – Вообще не спала сегодня.

– Чем же ты занималась? – поиграв бровями, поинтересовалась Шмелефанова, которая ради разнообразия тоже решила не прогуливать последний день.

– Уйди, озабоченная, – фыркнула Шаня. – Просто не спалось.

– О Ванечке мечтала? – не унималась Катя, прижимая ладони к щекам.

– Разумеется! – воскликнула Шаня, в шутку пиная её.

– Во сколько мне завтра приезжать? Если Сара не пустит, приду к вам, – широко улыбнулась Шмелефанова.

– На двенадцатичасовой электричке, позвонишь – встретим, – решила Шмеленкова.

– Какая ты добрая, просто ми-ми-ми! – обрадовалась Катя.

– Ваще на скучно, домой хочу! – затрубила Дана, заметив, что Нундина Диогеновна ещё не появилась.

– Никто не держит, – хмыкнула Шаня. – Наоборот, нам места гораздо больше будет.

На беду, Маринкович услышала.

– А ты чё тут вообще разговариваешь, отребье? Тебе молчать нужно, когда я говорю! – заревела Дана, размахивая рукой, как будто собиралась проткнуть Шмеленкову шпагой или крикнуть “зиг хайль”.

– Это тебе нельзя разговаривать, потому что ты свинина, – отрезала Шаня.

– Ах ты бомжара! – начала заводиться Маринкович. – Ты ваще зарываешься на!

– Хрю-хрю-хрю, – передразнила её Шаня.

На относительно нормальную речь Дана переходила крайне редко, но иногда это всё же случалось.

– Да ты просто пустое место, ты гнилой человек! – начала визжать она, брызжа слюной и размахивая руками. – Сару используешь, потому что тупая! Подмазываешься к ней и хвостиком бегаешь, чтобы списывать! Теперь ещё к Травкину прицепилась, прилипала! Репейник!

– На этом всё? – приподняла брови Шаня, начиная раздражаться.

– РЕПЕЙНИК!!! – ещё громче заревела Маринкович. – Ты думаешь, ты ему нравишься? Да ты свой хлебальник видела?!

– А ты своё рыло видела? – не осталась в долгу Шаня. – К тебе близко подойти страшно, сразу хочется объявление повесить, что с фермы свинья бешеная сбежала.

– ЗАТКНИСЬ! – заверещала Маринкович, выкатывая глаза. С её ресниц на нарумяненную щёку отвалился комок туши. – Травкин Хитрозадову проспорил и с тобой встречаться начал, а так бы он на тебя не посмотрел, потому что он ылита, а ты мурло с помойки!

– А ты собачье дерьмо с Рублёвки! – гаркнула Шмеленкова. – Видишь это?! – она указала пальцем куда-то в угол.

– Чё, где?! – не поняла Дана.

В углу на стене висели рисунки первоклассников. Самое видное место занимала какая-то сине-красно-фиолетовая рожа со злобным оскалом.

– И чё это? – снова не поняла Маринкович.

– Через плечо, это твой портрет, – насмешливо ответила Шаня, скрестив руки на груди. – Ты у мальчика булку украла, он тебя и нарисовал!

– Хлебало завали, крыса помойная! – взревела Дана, хрустнув пальцами.

– Перестаньте, – робко пролепетала Катя. Но её никто не замечал.

– А ещё первоклассников пугают, что они станут такими же омерзительными, как ты, если себя вести плохо будут! – вошла в раж Шмеленкова.

– ПРОВАЛИВАЙ ОТСЮДА ДРАИТЬ ТУАЛЕТЫ!!! – провыла Маринкович.

Ваня, заметив неладное, оторвался от разговоров с Занудиным и Хитрозадовым и поспешил на помощь Шане.

– А у тебя будет элитная работа, – прошипела Шмеленкова, наклонившись к Дане. – Знаешь, какая?

– Ну? – насупилась та.

– В цирке уродов! – крикнула Шаня. – Будешь там звездой! Девочка с жопой вместо лица, весящая тонну!

– ААААААААААААААААААА!!!!!!!! – страшно взревела Маринкович, у которой кончилось терпение.

Дана размахнулась своим молотом вместо руки, но Шаня оказалась проворнее. Через долю секунды Маринкович с диким визгом отпрыгнула назад так, что задрожал пол. Её скула медленно наливалась синевой.

– ЗАВАЛЮ НА!!! – протрубила она, снова бросаясь в атаку. Шаня отступила назад, собираясь вторично испортить и без того не очень симпатичное лицо, но нападение не состоялось.

Маринкович, пронзительно завизжав, схватилась за нос. Между пальцев закапала кровь.

– Пошла вон! – прикрикнула на неё Сарочка, дуя на кулак.

– Эффектное появление, – похвалила Шаня, усмехаясь. – Маринкович, уйти хотела? Теперь причина уважительная, проваливай!

Дана проревела что-то невообразимое, бычась и сжимая кулаки, но снова бросаться в драку не рискнула, потому что к её заклятым врагам подошёл ещё и Ваня.

– ВЫЛЕТИТЕ! ВСЕ ТРОЕ ИЗ ШКОЛЫ ВВЕРХ ТОРМАШКАМИ ПОЛЕТИТЕ!!!! – оглушительно проорала она. – НЕНАВИЖУ!!!! СДОХНИ, ШМЕЛЕНКОВА!!! КИЛЛЕРОВ НАЙМУ!!! – и ринулась к выходу, зажимая кровоточащий нос.

В следующее мгновение послышался жалобный писк. Маринкович сшибла Нундину Диогеновну, которая всё-таки явилась на свой пост.

– Погибаю, погибаю, перед глазами всё поблекло, вижу свет в конце туннеля! Даноночка, будь добра, сопроводи меня к Кофее Сигаретовне! – простонала учитель МХК. – О, будьте же благоразумны, юноши и девушки!

И под горестное “погибаю, погибаю!” Нундина Диогеновна и злобно сопящая Маринкович удалились в медпункт.

– Юхууууу, свободный урок, нет надзирателей! – прокричал Подфартенко и снова плюхнулся спать.

– Прекрати уже к ней цепляться, она может тебя покалечить! – строго сказал Иван, посмотрев на светящуюся от радостного чувства победы Шмеленкову. – Она тебя не повредила?

– Куда ей до нас, это мы её повредили! – воинственно похвалилась Шаня, давая “пять” Сарочке.

– А ты что, правда Хитрозадову проспорил и с Шаней встречаться начал? – широко раскрыла глаза Катя.

– Тебе кто такую ересь сказал? – холодно спросил Ваня, посмотрев на Шмелефанову, как на умственно отсталую.

– Маринкович, – фыркнула Шаня. – Думала меня задеть, но насмешила.

– Вот тупая овца! – хмыкнула Сарочка. – Надо же, прочухала, что вы встречаетесь.

– А вы встречаетесь? – разинула рот Катя.

Ответом стал дружный смех.

– Доброе утро, слоупок! – захихикала Сара. Катя обиженно надулась.

– Поздравляю! – прокричал Подфартенко и опять уснул.

– Ну вот, теперь вся школа знает, – закатил глаза Ваня.

– Ну и что? – философски пожала плечами Шаня. – Пусть знают.

Следующим недоуроком была химия.

– Сейчас как напишем контрольную, чтобы жизнь мёдом не казалась! – уныло пригрозил Уран Дмитриевич, с бесконечной усталостью глядя на ввалившихся в класс учеников.

– Что? Вы с головой-то дружите? – грозно поинтересовалась Шаня.

– Ну отцепись, Шмеленкова, ты же знаешь, что ничего вы писать не будете! – вдруг истерично взвизгнул учитель. – Жизнь – боль, товарищи. Грёбаная жизнь!

– Да ладно вам, Фобия тоже ничего, – понизила голос Шаня.