Текст книги "Две недели среди ненормальных (СИ)"

Автор книги: Мария Жакарта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

Шмеленкова еле сдерживалась, чтобы не захихикать. Она всегда начинала смеяться в самый неподходящий момент. Особенно когда она нервничала или на неё кто-нибудь ругался. Николай вдруг сверкнул глазами и посмотрел прямо на неё.

– Тебе, нахлеб... Шаня, тут, конечно, лучше всех, я ведь даже не имею права закопать тебя на месте, хотя мне очень хочется, – процедил он. – Но, представь себе, мы и за тебя волновались. Хотя бы потому, что отвечаем за тебя перед твоими родителями, которым, видимо, абсолютно по барабану, что с тобой. Но и они, наверное, не обрадовались бы твоему исчезновению, а? Хотя с такой-то дочкой...

Шмеленкова тихонько фыркнула. Ей уже не было страшно. Но слова Травкина и не разозлили её, даже не задели. Ей стало неудержимо смешно. Сара осторожно толкнула её в бок, чтобы та не ухудшала ситуацию. Шмульдина надеялась, что Николай не заметит. Но, на беду, он заметил.

– Ладно она двинутая, а ты-то что? – спросил он. – Твоя мама, между прочим, уже собиралась вызывать МЧС. Твоя тоже, – сказал он, обернувшись к Семёну. Увидев, что тот почему-то краснеет и раздувается, он решил, что с Долдонова хватит.

– Я, конечно, знал, что мой сын...чудак, но не знал, что настолько, – зло посмотрев на Ваню, проговорил Николай. – Лучше отойди от меня подальше, руки чешутся. Вы мне скажите лучше, кто же предложил идти этой дорогой. Ну?

Повисла тишина. Никто не спешил отвечать. И вдруг Раздолбаеву приспичило чихнуть. Это тут же было воспринято Николаем как утверждение.

– Я так и думал! – рявкнул он, метнувшись к остолбеневшему Мише. – Ну кому ещё такое могло прийти в голову! Только тому, у кого мозг отсутствует напрочь!

Николаю Травкину никогда не нравился Раздолбаев. Он считал его главным нахлебником и чуть ли не врагом народа. Миша об этом прекрасно знал. Выйдя наконец из ступора, он проворно отскочил назад, отчаянно соображая, как отбиться от разъяренного Зануды, и тут его осенило. Он вытянул перед собой руки с пакетом. Николай остановился и недоумённо наклонил голову набок.

– И что ты мне показываешь? –  спросил он.

– Не трогайте меня! – заявил Раздолбаев.

– Ты мне условия ставить собрался? – холодно спросил Травкин.

– Как хотите, конечно, – пожал плечами Миша, постепенно успокаиваясь, – но тогда вы разобьёте водку.

– Водка! – вскрикнул Николай и вырвал у Миши пакет чуть ли не с руками вместе. – Ну хоть с этим справились. Быстро в машину, дебилы!

Раздолбаев облегченно выдохнул и помчался к машине, пока Николай не передумал, но его отпихнул Семён, который влетел в салон и закатился в самый дальний угол, став почти незаметным, что было весьма удивительно. Раздолбаев устроился рядом с ним. На соседнее кресло плюхнулась Сарочка, которую тут же подвинул примостившийся рядом Ваня. Он не хотел сидеть на переднем сидении вместе с отцом. Роза, увидев, что места уже нет, забралась на колени к Сарочке, не слушая возражений.

– Вы меня кинули! – сердито зашипела Шмеленкова, прикидывая, каким образом можно вместиться в переполненный салон.

– Лезь в багажник, – посоветовала Сара.

– Давайте выбросим Семёна, он занимает много места, – предложил Ваня.

Семён ответил что-то, подозрительно похожее на фирменное “мооо” Ильи.

– Не выёживайся и сядь вперёд, – рявкнул Николай, садясь за руль. Шаня догадалась, что обращается он к ней, а не к Долдонову.

– Не бойся, садись, – раздраженно, но уже не так сердито сказал Травкин.

Шмеленкова подумала, решила, что ей ничего не угрожает, и уселась на переднее кресло. Николай поджал губы и захлопнул дверь.

Машину трясло и качало на сугробах. Ребята на задних сидениях с завидной регулярностью бились головами о передние кресла, окна и двери. Шаня отчаянно цеплялась за подлокотники и надеялась, что они всё-таки не застрянут где-нибудь в сугробе. Внезапно машину подбросило так, что макушки пассажиров встретились с потолком.

– Тысяча детей! – выругался Николай.

– Мы застряли? – нервно пискнул Раздолбаев.

– Скорее ты поумнеешь, чем я застряну, – надменно отозвался Травкин, осторожно выруливая на дорогу.

После того как машину подбросило ещё три раза, ребята потеряли всякую надежду доехать до дома невредимыми. Но вскоре вдалеке показались огни посёлка, а затем под колёсами появился асфальт. Многие не сдержали облегченного выдоха.

–  Почти, – себе под нос буркнул Николай, прибавляя скорость. Шаня задумчиво смотрела вперёд, на дорогу. Вот и мост через замерзшую реку. Неужели фонари здесь наконец-то заработали? Еще и подъездную дорогу расчистили. Поразительно. А вот и дом впереди. Ну наконец-то!

Внезапно кто-то выскочил из-за дерева прямо перед машиной.

– Стойте!!! – завизжала Шаня.

Николай еле успел затормозить. Роза с криком упала на пол.

– Мы уже в раю? – прохрипела она, цепляясь за ноги Сары, которая начала её поднимать.

– Я нос сломал, – пожаловался Раздолбаев, прижимая руку к лицу.

– А что случилось? – абсолютно неадекватным голосом спросил Семён.

Николай пробормотал что-то явно нецензурное.

– Это невыносимо. Одни шибанутые. Я уеду отсюда, – сказал он чуть громче и стукнул кулаком по рулю.

В окно постучали. Николай, закатив глаза, опустил стекло. В машину просунулась голова бабушки Травкина, Таисии.

– Здрасьте, долбанутые козлы, – жизнерадостно сказала она.

– Вы хотели покончить жизнь самоубийством? – едко спросил Николай.

– Нет, я всего лишь хотела, чтобы ты остановился, – как ни в чем не бывало объяснила Таисия. – Высаживай детей. Им сейчас туда нельзя.

– Чего? – повысил голос Николай. – Вы сколько уже выпили?

– Не хами бабушке, – рявкнула Таисия. – Там сейчас все не в себе. Дети, чтобы вас там не убили, валите отсюда. Вернётесь, когда все уже пьяные будут. И потом, там дедушка стриптиз танцует, это не для ваших глаз!

– Без водки уже танцевать начал? – устало спросил Николай, откинувшись назад. – Как же вы все мне надоели...

Шаня, сообразив, что пора валить, дернула ручку.

– Изыдите, – сказал Травкин-старший, разблокировав двери.

Дважды повторять не пришлось. Ребята всей гурьбой высыпали из автомобиля, толкая друг друга. Николай рванул с места и поехал к воротам. Бабушка с криком погналась за машиной. Шестеро подростков остались одни на слабо освещенной фонарями дороге.

– Фуууух, – выдохнул Раздолбаев, садясь прямо на асфальт. – Я вам хочу сказать, что мы выжили.

– МЫ ВЫЖИЛИ! – завопила Роза и запрыгала на месте, торжествующе поднимая руки к небу.

– Уииииии! – торжествующе завизжала Шаня, заключив Сарочку в объятия.

– Можно к вам? – спросил Семён, осоловело глядя на девочек.

– Нет! – отрезал Травкин, загородив ему дорогу.

– Что ж, у нас полно времени до того, как все напьются, – заметила Сарочка, подумав, что всё не так уж и плохо.

– Что делать будем? – спросил Раздолбаев. – Пугать местных жителей?

– Я вспомнила! – воскликнула Роза, прекратив прыгать. – На той стороне открылся каток, пойдём туда!

– Как? – поинтересовался Ваня.

– Ножками, – хмыкнула Травкина. – Там коньки бесплатно выдают.

– Тогда идём, – тут же ответил Иван. – Возражения есть?

– НЕТ! – грозно сказала Роза, уперев руки в боки.

Семён почесал голову, но ничего говорить не стал. Он, видимо, настолько сильно испугался Ваниного отца, что до сих пор плохо соображал.

– Тогда идёоооом! Хей-хо! – радостно завопила девочка, подпрыгнув и помчавшись по дороге. Остальные пошли за ней, радуясь, что проблем больше не предвидится.

– У тебя замечательная бабушка,– сказала Шаня, глядя на Травкина.

– А то, – кривовато улыбнулся Ваня. – Только она...того немного.

– Да тут все немного того, – фыркнула Сара, поправляя выбившиеся из-под шапки волосы.

Роза не обманула, коньки там действительно выдавала бесплатно не вполне трезвая женщина с колготками на голове. На льду почти никого не было, если не считать какого-то деда, который, размахивая старой клюшкой, вызывал на бой карликов и беспрестанно врезался в бортики.

– Вы уверены, что это безопасно? – недоверчиво спросила Сара, осторожно ступая на лёд. – Он не примет нас за карликов?

– Вы такие дылды, что это невозможно, – фыркнула Роза, легко отталкиваясь от бортика.

– Шаня, а ты не упадёшь? – издевательски спросил Травкин.

– Ой, не знаю, – вздохнула Шмеленкова.

– Держись за Ванечку, – ехидно посоветовала Сара.

– Иди лесом, – огрызнулась Шаня.

– Не надо больше леса! – испугался Раздолбаев, кружа вокруг Сары.

– И ты тоже... Ой! – вскрикнула Шаня, смешно взмахнув руками и заваливаясь назад.

– Я тут, – усмехнулся Ваня, подхватывая её. – Буду поблизости, а то точно оставишь мозги на льду.

– Отстань, – буркнула Шаня, невольно краснея.

– Я алкаш, я алкааааш, – дурным голосом выла Роза, нарезая круги по всему катку и размахивая пакетом.

– Карлик? – очнулся дед, прекратив стучать клюшкой по бортику. – Карлик! КАРЛИК!!!

– Не тронь великую Розу! – взвизгнула Травкина и помчалась от него.

– Карлик! – заорал дед и покатился за ней, но не удержался на коньках и шлёпнулся на лёд, потеряв клюшку.

– Я королева алкашей! – обрадовалась Роза, подхватывая клюшку и описывая победный круг.

– Я, пожалуй, не поеду, – твердил Семён, накрепко вцепившись в бортик.

– А так умеешь? – спрашивал Сару Миша, на полном ходу разворачиваясь спиной вперёд.

– Смотри не упади, – фыркнула Сара, делая то же самое.

– Если только на тебя засмотрюсь, – мило улыбаясь ответил Раздолбаев.

– Ты проехала целый круг и не упала, поздравляю, – сказал Травкин, незаметно подъезжая к Шане сзади.

– Заткнись, – рявкнула Шмеленкова.

– Молчу-молчу, – хихикнул Иван. – Осторожно, впереди дед!

– КАРЛИК! – проревел алкаш, проносясь мимо Шани и снова падая на лёд.

– Лежать, раб! – с диким хохотом вопила Роза, подъезжая к деду и размахивая клюшкой.

– Я все равно быстрее! – заявлял Раздолбаев, пытаясь опередить Сару.

– Ага, щас, – фыркала та, в который раз легко обгоняя его.

– Это нечестно! – завопил Миша, но вдруг споткнулся и чуть не упал.

– Чао-какао, – хихикнула Шмульдина, помахав ему ручкой.

Шмеленкова проследила за ними и незаметно улыбнулась. Они очаровательно смотрятся вместе. А здесь, на катке, чудесная атмосфера. Лёд красиво блестит в свете разноцветных фонарей. Высокие бортики украшены мерцающими гирляндами. Над катком нависло черное-черное небо. Одно слово, романтика. Если бы не отыскивающий карликов алкоголик, то всё было бы совсем прекрасно. Хотя и с дедом неплохо. Весело же.

– Уоооой! – завопила Шмеленкова, замечтавшись и снова чуть не упав.

– Я снова здесь, – усмехнулся Травкин, подхватывая её.

– Спасибо, – пробормотала Шаня.

– Абсолютно не за что, – улыбнулся Ваня, скользя по льду рядом с ней.

Повисла неловкая пауза. Шаня не знала, что сказать.

– А где Семён? – спросила она, вспомнив про пухлого друга.

– Обнимался с бортиком, – ответил Ваня, оглядываясь по сторонам и не замечая Долдонова.

– Может, ушёл? – предположила Шмеленкова.

Им на пути снова попался шатающийся и едва стоящий на ногах алкаш. Он поднял на ребят мутные глаза, и вдруг его беззубый рот перекосился.

– ОГРОМНЫЙ КАРЛИК! – взвыл он и бросился бежать, на вполне ожидаемо шмякнулся на лёд.

– Что? – удивилась Шмеленкова.

Внезапно она почувствовала, что сзади на неё несется что-то огромное. Она, кажется, даже услышала свист ветра.

– Ваня, – нервно позвала она.

А в следующую секунду её кто-то сбил. Шаня описала красивую дугу и упала на лёд. Через мгновение рядом с ней хлопнулся Семён, который и сшиб её. Он, по-прежнему находясь в неадекватном состоянии, всё-таки решил попробовать оторваться от бортика, но это явно было не лучшей идеей.

– Шанечка! – взвизгнула Роза, отшвырнув клюшку и бросаясь к подруге. Дед попытался поймать свою клюшку, но снова не удержался и пополз по льду к своему сокровищу.

– Придурок! – простонал Ваня, поднимая Шаню и удерживаясь, чтобы не наступить коньком на Семёна.

– Я так и думала, – вздохнула Сара, разворачиваясь и устремляясь к остальным.

– Я тоже, – согласился Миша, повторяя все её движения.

– Заносите, – махнул рукой Николай. – Одни проблемы от этой нахлебницы. А про жирного я вообще молчу.

– Бу-бу-бу оскорблять! – возмутился Долдонов-старший.

– Ну вызови меня на дуэль, – досадливо махнул рукой Николай Травкин. – Как же вы все задолбали! Кладите на диван.

– Можжжжт её – ик– в больницу? – с трудом выговорила Ольга, цепляясь за дверной косяк.

– Все бухие в стельку, кто повезёт? – раздраженно спросил Николай.

– А тыыы? – спросила Вера Долдонова, выползая из-под стола.

– Иди обратно, я тоже пил, – всё так же раздраженно ответил ей Травкин, скрестив руки.

– Да вы же ненормальные все! – завопила Таисия, поднимаясь со своего кресла и швыряя рюмкой в стенку.

– Ааааа! – взревел дед Алкэ и пнул маленький чайный столик, который тут же опрокинулся, и все чашки со звоном разлетелись на осколки. И без того бледное лицо Николая побледнело еще больше. Он хрустнул пальцами от злости и принялся высчитывать стоимость разбитой посуды.

– Оааааай, оай, оай! – заблажила баба Лоло. – Оай, ребятушки, вы её унесите из беседки, тут опасно-ооо! Вы лучше все в домик идите, что вы тут, бухих свиней не видели, что ли? Вон дедушка носки снимает, идите скорее, оааай, что делается, оаааай, алкаши поХаные!

– Она права, – заметила Сарочка.

– Идём, – коротко сказал Ваня.

– Давайте помогу, – краснея, бубнил Семён.

– Уберите его от меня, или я за себя не отвечаю, – ледяным голосом сказал Ваня, подхватывая Шмеленкову на руки.

– Она тяжелая, вообще-то, – сказала Сара, открывая ему дверь и поражаясь, как же он иногда бывает похож на отца.

– Слушай, ты, добрая подруга,– хихикнув, сказал Раздолбаев, помогавший Ване донести Шаню от катка до беседки, – уж до двери он её донесёт.

– А не уронит? – с тревогой спросила Роза.

– Её – не уронит, – значительно сказал Раздолбаев. – Я бы вот Сарочку никогда в жизни не уронил.

– Я не валяюсь где попало без сознания, – отмахнулась Шмульдина.

– Ты чё на Шаньку гонишь? – вскинулась Роза. – Тебя жиробас сбил бы с ног – тоже валялась бы!

Семён, услышав её слова, надулся и ушёл куда-то в темноту двора.

– Вот уж кто победитель по жизни, так это он, – насмешливо сказала Роза и вдруг закашлялась.

– Дооралась? – ехидно спросила Сара.

– Иди к чертям, – просипела Травкина, хватаясь за горло. – Я на тебя посмотрю завтра.

– Проклинаешь, что ли? – испугался Миша. Роза, зло посмотрев на него, кивнула головой.

– Ты с ней поаккуратнее, бабушку её видела? – вытаращив глаза, предупредил Сару Раздолбаев.

– Зараза к заразе не липнет, – махнула рукой Сара. – Пойдёмте в дом, что ли.

– Идём, – обрадовался Миша, устремляясь за Шмульдиной. – Осторожно, кругом стёкла.

– И чьи-то трусы. – Сара посмотрела под ноги и покачала головой.

– Дедушкины, – прохрипела Роза, тоже глядя вниз.

– Он их тут что, охапками разбрасывал? – приподняла брови Сара.

– Как видишь, – вздохнул Раздолбаев. – От него всего ожидать можно.

Шаня брела по темному лесу. На черном небе висела ярко-малиновая луна и здорово пугала Шмеленкову.

– Ну и что я тут забыла? Где все? – вслух думала она, со страхом оглядываясь по сторонам.

Посмотрев вниз, она заметила, что из всех сугробов торчат разноцветные бутылки.

– Вишневая водка? Небесная водка? Очешуительная водка?  – удивилась Шаня, наклоняясь и приглядываясь. – Что за чертовщина?

Вдруг за её спиной что-то зашевелилось. Шаня резко обернулась и увидела огромного снеговика. Его желтые  глаза горели, как фары, а окровавленный рот кривился в безумной усмешке.

– Отдай мне, – сказал он голосом Долдонова и поплёлся к ней.

– Что отдать? – хотела спросить Шаня, но у неё не получилось издать ни звука. Она хотела бежать, но не смогла сдвинуться с места. Снеговик приближался и дико ржал. Шаня отчаянно пыталась хоть пошевелиться, но у неё ничего не выходило.

– Пошёл... вон, – с трудом проговорила она, и вдруг глаза снеговика начали увеличиваться. От резкого света у Шани сильно заболела голова, и она зажмурилась.

– Шанька!

Кто-то настойчиво тряс её за руку.

Шмеленкова осторожно приоткрыла глаза, морщась от сильной боли. Странно. Вроде не пила вчера. Что тогда случилось? Что вообще вчера было? Она напряглась, пытаясь вспомнить события вчерашнего дня. Всё перемешалось в голове, но она смутно припоминала лес, потом каток... Каток!

– Что случилось? – спросила Шаня. Ну, как спросила. Еле слышно прохрипела. Горло тут же заболело так, как будто его проткнули ножом.

– Ну здравствуй, Шанечка, – усмехнулся Ваня Травкин, сидевший на краю её кровати. – Я тут единственный здоровый остался.

Шаня вопросительно приподняла бровь.

– Всех алкоголиков скосила дешевая водка, – с ноткой презрения в голосе пояснил Ваня. – А все остальные отлично погуляли в лесу и ближайшую неделю с кровати точно не встанут. Тебе-то вообще больше всех повезло, ты голову об лёд разбила. Голова-то болит?

Шмеленкова утвердительно моргнула глазами.

– Я когда-нибудь убью этого жирного идиота, – пробормотал Ваня и тут же опомнился. – Чай хочешь?

Шаня снова моргнула.

– Сейчас будет, – кивнул Травкин и направился к выходу из комнаты.

– А мне? – прохрипел кто-то. Шаня скосила глаза и увидела, что в дверях стоит Раздолбаев с замотанным шарфом горлом.

– А ты сам в состоянии, – сказал Травкин, отодвинув его и покинув комнату.

– Это нечестно! – шепотом возмутился Миша, посмотрел вслед другу, пошёл было за ним, но передумал и подошёл к кровати, на которой лежала Шаня.

– У нас тут лазарет теперь, – по-прежнему жизнерадостно улыбаясь, хрипло сказал он. – Там, в Розиной комнате, лежат Роза с Сарой, у обеих температура. Не очень-то ей мои перчатки помогли, увы! А я вообще легко отделался, у меня только горло болит! Тебе-то вообще меньше всех повезло, бедная Шанечка! Я бы никому такой участи не пожелал, вот честно! Кхе-кхе. А все бухающие страдают от похмелья после чудо-водки. Так им и надо!

Раздолбаев помолчал немного, а затем продолжил болтать, несмотря на то, что говорить почти не мог:

– А Жирный дома сидит, тоже болеет. А Ваня, по ходу, душу продал, он жив и здоров, нечестно! Эх, Шанька, мы с ним тебя вчера чуть не уронили, пока от катка до ворот несли!

– Спасибо, что не уронили, – прохрипела Шмеленкова и тут же поморщилась.

– Не благодари, я стесняюсь, – хихикнув, как кокетка, ответил Миша и закашлялся. – А до дома он тебя один нёс, не доверил мне, представляешь! Ну, как видишь, твои кости целы, значит, донёс.

Шаня только улыбнулась и внутренне порадовалась, что она не такая уж и жирная, если Ваня в одиночку сумел её дотащить. Как мило с его стороны...

– А вообще вчера был прекрасный день! – продолжил тараторить Раздолбаев. – Ну что ты ржёшь? Всем вместе всегда весело. Даже болеть коллективно весело! Так что, считай, Новый год удался. Думаю, Травкин никогда больше не отправит никого за дешевой водкой, ха!

Шмеленкова снова улыбнулась. Она хотела сказать Раздолбаеву, что он злорадная зараза, но не стала ничего говорить, чтобы лишний раз не тревожить больное горло. Однако Миша всё и так понял.

– О да, я мстительный, – заявил он. – В общем, с Новым годом, дорогой друг!

Шаня кивнула, что значило “тебя также”.

– Ой, ладно, я к Сарочке пойду, она, наверное, уже проснулась, – заторопился Раздолбаев. – Заодно проверю, жива ли Роза.

Шаня снова улыбнулась и махнула рукой, иди, мол. Миша помахал ей в ответ и выбежал из комнаты, но потом вернулся и закрыл за собой дверь. Шмеленкова усмехнулась, мысленно ему поаплодировав. Что ж, он ведь прав. С друзьями и болеть веселее.

Откинувшись на мягкую подушку, она постаралась вспомнить весь вчерашний день в мельчайших подробностях: как они тайком пожирали праздничные угощения, как запугали бедную продавщицу в палатке, как бродили по лесу... В её памяти вдруг всплыла довольная рожа Семёна, который собирался раскрыть какую-то тайну о Розе. Сколько еще секретов хранит эта семья? А весь посёлок? Шаня втайне надеялась, что когда-нибудь ей удастся узнать обо всех скелетах во всех шкафах этого посёлка ненормальных. Но больше всего её интересовали шкафы Травкиных. Шаня ведь была ужасно любопытной, и ей постоянно хотелось всюду совать свой нос, особенно в те дела, которые её не касались.

Она продолжила думать о вчерашнем дне, вспомнила показательное выступление Николая Травкина в лесу и снова чуть не расхохоталось. Теперь ей всё это казалось действительно забавным. А что там было дальше? А потом они пошли на каток. Шаня вспомнила, как Ваня постоянно её поддерживал, не давая упасть, и подумала, что всё-таки её падение было предначертано судьбой. Это очень мило, что он так о ней заботится. Его называют её врагом, да? Ха, да всем бы таких врагов, тогда люди точно жили бы счастливо!

Шаня, не замечая этого, улыбнулась. Она вдруг почувствовала, что на шею что-то давит. Она потянулась к горлу и нащупала шарф. Хм... Он не похож на её тоненький недоделанный платочек, это настоящий шерстяной шарф. И откуда он здесь взялся?

Шмеленкова вспомнила, как Раздолбаев говорил, что Ваня донёс её до дома. Она посмотрела на свою шею, потянув за шарф. Так и есть. Темно-синий, принадлежит Травкину. Он и об этом позаботился. Какая прелесть...

Шаня услышала, как по лестнице кто-то поднимается. Ну да, он же обещал принести ей чай. Шмеленкова опять улыбнулась. Все-таки здорово отмечать Новый год с такими же неадекватами, как и ты сама. Весело всем вместе попадать в приключения и разные дурацкие ситуации. Здорово вообще жить на свете!

====== Часть 18. А по четвергам нам везёт ======

– Сар...

– Отстань.

– Ну Сааааар...

– Отстань, говорю!

– Неа!

– Шань, я тебя сейчас со стула столкну.

– Ну попробуй.

– Дааааамы! Вы меня не слуууушаете! – пропел учитель английского, Грушко Гасан Григорьевич. Фамилия была вполне говорящая, потому что своей фигурой он действительно напоминал грушу.

– Звиняйте, – буркнула Шаня, даже не подняв головы.

Травкин закатил глаза, а Маринкович на секунду оторвалась от игры в Doodle Jump и мерзко расхохоталась.

– Дээээвушки, ну зис из нот гуууд, зис из вери вери бэд! – с явно русским акцентом заявил учитель. – Ну лааадно, мы, некоторым образом, вернемся к уроку. Даночка, начинай читать текст!

– Не хочу! – громогласно заявила Маринкович.

– Зис из вери вери бэд! Я поставить, это, некоторым образом, два в журнал!

– Ну и ставь некоторым образом, – пробасила Дана.

– Нет, ну это просто terrible! Ванечка, начинай читать текст!

Травкин начал читать, но его никто не слушал, кроме самого Гасана Георгиевича. А Шаня продолжила приставать к Саре.

– Да не буду я отвечать на твои тупые вопросы! – злилась Шмульдина.

– Сар, ну почему ты не хочешь поговорить со мной о парнях? – протянула Шаня, мысленно проклиная Раздолбаева.

– У тебя что, весна? – ехидно спросила Сара.

– У всех весна, май на дворе, – огрызнулась Шаня. – Ну так ты ответишь на мои вопросы?

– Нет! – прошипела Сара и с умным видом повернулась к доске, делая вид, что слушает.

– Ты что, лесбиянка? – подумав, спросила Шмеленкова.

– Заткнись! – громко сказала Сара и ткнула Шаню в бок. Шмеленкова, которая боялась щекотки, взвизгнула и подпрыгнула.

– Ну дэээээвушки, ну некоторым образом! – протянул Гасан Георгиевич и вдруг захихикал, странно подмигивая левым глазом. – Шанечка, а о чем текстик, а? Ты же слушаешь Ванечку?

– Про Уэльс, – ответила Шаня, посмотрев в учебник.

– А, значит, слушаешь, некоторым образом, – удивился Грушко. – Ты что, Цезарь, что ли? Ахахаха! I’ve just told a joke! Ахахахахаха! Ванечка, продолжай!

– Ну так ты поговоришь со мной? – возобновила свои попытки Шаня.

– Ну хорошо, хорошо! – раздраженно ответила Сара. – Можешь задавать свои тупые вопросы.

– Какие парни тебе нравятся?

– С двумя ногами, руками, ушами и глазами, – пробурчала Шмульдина.

– Ну Сар! – пнула её под партой Шаня.

– Ладно. Мне нравятся... Ну... Ну которые настроение поднять могут в случае чего. Которые не тупые, не слишком навязчивые, которые не докапываются. С которым я...ну...на одной волне буду. С которым собой можно быть. С которым весело. Который меня защитить сможет. Который простой парень, без заморочек и принципов.

Шаня заметила, что Сара перешла на единственное число, и незаметно усмехнулась.

– А высокие тебе нравятся? – продолжила Шмеленкова.

– Да, – мечтательно ответила Сара, но тут же спохватилась и зло зыркнула на Шаню. – Это всё?

– А зеленые глаза, по-твоему, красиво?

– Красиво, – немного неуверенно ответила Сара.

– А рыжие парни тебе нравятся?

– Ну нравятся вообще. Рыжие волосы красиво смотрятся, я вон тоже рыжая, – ни о чем ещё не догадываясь, ответила Шмульдина.

– Чудесно, – подвела итог Шаня.

– Подожди-ка, – вдруг медленно протянула Сара, – ты это мне что, Раздолбаева сейчас описывала?!

– Что? – невинно спросила Шаня. – Ну вообще-то нет. А ты про него думала, когда отвечала?

– С УМА СОШЛА?! – покраснев и совершенно забывшись, завизжала Сара.

Это окончательно допекло Грушко. Он побагровел и начал дергаться, подмигивать и подпрыгивать.

– Невозможно, не-воз-мож-но, некоторым образом! Два поставлю, некоторым образом! – заверещал он.

– У вас нервный тик? – поинтересовалась Шмеленкова.

– К ДИРЕКТОРУ! – Грушко перешел на ультразвук.

– Не хочу, – попробовала повторить способ Даны Шаня.

– К ДИРЕЕЕЕЕЕКТОРУ! – завизжал Гасан Георгиевич.

– Шаня, выйди, а то мы не выдержим! – попросила Катя, зажимая уши.

– И ты к директору! – пронзительным писком отреагировал Грушко.

– За что? – испугалась Катя.

– К ДИРЕЕЕЕЕЕКТОРУУУУУУ!!!!

Шмеленкова встала, собрала вещи и вышла. Сара и Катя последовали вслед за ней. По классу прокатилась волна облегченных вздохов.

– Я умею быть грозным, правда? – гордо спросил Гасан Георгиевич, подбоченился и расплылся в широчайшей улыбке.

Дана фыркнула от смеха.

– Silence! – пискнул Грушко, уже исчерпав весь свой запас злости.

Дана заржала еще громче.

– Silence! – снова пропищал Грушко.

– Нет, – заявила Дана.

И тут у Гасана Георгиевича открылось второе дыхание. Он поставил руки в боки и гордо заявил:

– Вон отсюда!

– А чё я? А почему? А чё я-то? – моментально завелась Маринкович.

– К директору! – твердо повторил Грушко.

– Чё?

– К директору!

– Все из-за тебя, Шмеленкова, – пробурчала Сара. – Только этого мне и не хватало.

– Да вы вообще две идиотки, что вы вытворяли на уроке? – дрожа от страха, спросила Катя. Директора она боялась до безумия.

Сара и Шаня незаметно переглянулись.

– Теперь нам точно крышка, – вздохнув, сказала Шаня.

– Это точно. Вызовут родителей в школу, – покачала головой Сара.

– Как родителей? – пролепетала побледневшая Катя. – Реально вызовут?

– Нет, блин, понарошку, – резко сказала Шаня.

– Все, Шань, больше мы с тобой общаться не сможем. Меня переведут в школу для благородных девиц, – со скорбным видом сказала Сара.

– А меня вообще отчислят, – прикусив губу, чтобы не расхохотаться, заявила Шмеленкова.

– А со мной что сделают? – трясясь, как замерзшая дворняжка, спросила Шмелефанова.

– Тебя тоже могут отчислить, – серьёзно сказала Сара. Шаня отвернулась и зажала рот рукой.

– Что с ней? – заметила это Катя.

– Что-что... Она плачет, – спокойно ответила Шмульдина.

– Это я должна плакать, – визгливо сказала Шмелефанова. – Что со мной теперь родители сделают?!

– Подумай лучше, что с тобой Мандрагора Вельзевуловна сделает, – посоветовала Сара. – Вдруг она тебя сожрёт?

– Что?! – вытаращив глаза, воскликнула Катя.

Шаня, которая уже не могла сдерживаться, громко фыркнула и засмеялась в голос. Сара со стоном расхохоталась, хватаясь за живот. Глаза Кати вылезли из орбит.

– Вы что? – тихо спросила она.

– Ты что, подумала, что мы правда пойдем к директору? – давясь смехом, полюбопытствовала Шмеленкова.

– Мы на самоубийц похожи? – простонала Сара, сотрясаясь от хохота.

Шмелефанова впала в ступор. Она хлопала глазами и смотрела на покатывающихся со смеху подруг.

– Вы... Вы..., – не своим голосом проговорила она и вдруг с отчаянным криком бросилась на Шмеленкову и вцепилась той в волосы.

– Вы две сучки, я чуть не умерла со страху, а вы ржете! – со слезами в голосе обиженно выпалила Катя.

– Отпусти, а то без руки останешься, – пригрозила Шаня. Но грозно у нее не получилось, потому что она никак не могла прекратить смеяться.

– Ненавижу! – взвизгнула Катя, пнула её и бросилась бежать по коридору.

– Что ты сказала?! – рявкнула Шмеленкова.

– Совсем оборзела! – поддержала Сара.

– Истеричка! – крикнула Шаня.

– Беги-беги, сейчас тебя Мандрагора быстро поймает! – вторила ей Сара.

Шмелефанова издала какой-то непонятный звук, сняла балетку и швырнула в своих подруг.

– Слышь ты, Золушка! – возмутилась Шмеленкова, запульнув балетку обратно.

И тут за углом послышался голос:

– Ухихихи! Шумять! Хто-й то там кричит на уроке? Ку-ку-ку! Чёй-то там за звуки такие, ааась? Я проверять иду! Ухихихи!

– Чёрт, Марихуана! – испуганно прошептала Шаня.

– Бежим! – прошипела Шаня, хватая подругу за руку.

И вся троица сломя голову помчалась по школьному коридору, отчаянно ища место, куда можно было спрятаться. Шмелефанова, не успевшая надеть балетку, несла её в руке и размахивала ей в такт движению.

– Ухихи! Чой-то не вижу никого! Кто кричит? А? Кто шумел? – громогласно вопрошала завуч.

Если она выйдет наконец-то из-за угла, всё пропало. Их заметят, и тогда визита к директору точно не избежать.

– Сюда! – скомандовала Сара, указывая в сторону библиотеки.

Библиотеку очень часто запирали, потому что заведующая ею без конца отлучалась по одной ей ведомым причинам. Но на этот раз девочкам повезло. Дверь была открыта.

Подруги пулей залетели в библиотеку. Шаня заперла дверь. Библиотекарша, которая сидела, закинув ноги на стол, и пила чай, даже ничего не заметила. Эта молодая дамочка по имени Шэрон Блонд была этакой школьной медсестрой номер два. Она тоже почти ничего не соображала в своём деле. Да и не только в своём деле...

Девочки осторожно прошмыгнули мимо неё и проскочили в глубь библиотеки, где спрятались за шкафами. От сильного запаха книжной пыли Шане захотелось чихать. Как назло, через окно ярко светило солнце. Прямо ей в глаза. В солнечном луче кружилось огромное количество пылинок. Шмеленкова на всякий случай зажала нос.

– Я вас ненавижу, – тяжело дыша, проговорила Шмелефанова.

– Мы тебя тоже любим, – заверила её Сара.

– Зато с нами не скучно, – прогнусавила Шаня. Катя невольно рассмеялась, глядя на неё. Это значило, что ссора подошла к концу. Шмелефанова вообще не умела долго обижаться.

Девочки просидели в библиотеке до конца урока. Услышав звонок, они вышли оттуда, уже не скрываясь. Шэрон Блонд так ничего и не заметила.

Уроки пролетели удивительно быстро.

– Ненормальная, поторопись, – окликнул Шаню Травкин, обгоняя её на выходе из кабинета.

– Пошёл в жопу, – за Шмеленкову ответила Сара.

Травкин передернул плечом и пошёл еще быстрее.

– Чувствую, сегодня он вынесет мне мозг по поводу наших похождений, – вздохнула Шаня.