Текст книги "Летопись Третьего мира. Ч.5 История Тоурен (СИ)"

Автор книги: Мария Версон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– А монахи? – Визы присела на край стола и влилась в разговор. – Последние четыре поколения монахов много слабее первого. Есть, безусловно, те, кто способен изучать техники высокой сложности, но их единицы.

Они с Лин, два родоначальника двух великих учений, посмотрели друг на друга и, кажется, без слов догадались, что обе объясняют эти события одинаковым образом.

Ричи, пусть и не имел учеников, но продолжал вести наблюдения, и когда тончайший слух уловил отрывки мыслей мага и монаха, он сказал за них:

– Духи погибших элементалей перерождаются в людях. Души погибших людей так же перерождаются в людях. Что-то нарушило круговорот энергии нашего с вами мира…

– Что-то? – Перебил его Вильмут. – Ричи, может ты не будешь таким тактичным и назовешь вещи своими именами? Мы все знаем, что именно не так: всё дело в башне и в том, что в ней произошло.

– Это был энергетический коллапс, – принялась успокаивать теряющего самообладание возлюбленного Лин, – эти феномены так просто не объяснить. И как бы там ни было, всё обернулось наилучшим образом.

– Учитель обманул нас! – Едва не закричал Вильмут, сжав руку в кулак и ударив им по столу.

– Он обещал избавить нас от Ксардеры, и он сделал это. – Своим голосом змей старался успокоить друга. – Он мог не знать о том, что нарушится круговорот…

– Он – и не знать? Не будь столь наивным! Существо его уровня не могло не знать о последствиях!

– Существо его уровня? – Вскинув бровь, с усмешкой в голосе переспросила монахиня. – Что это за формулировка?

– Что, хотите сказать, что никто из вас не пытался понять, что это за существо – Учитель? Почему Ричи не мог слышать его и почему Фузасу, с его-то необыкновенной силой, не мог?..

– Вильмут… – Попытался прервать его змей.

– Он принадлежит к высшему сословию сильных мира сего. Он не человек, не элементаль!.. – Мит принялся загибать пальцы, едва не брызжа слюной, а женщины с раззадоривающим его спокойствием просто смотрели на него, пока Ричи наконец не сделал голос достаточно громким, чтобы Вильмут перестал кричать.

Они болтали о чем-то пустом почти до рассвета, и когда пьяные постояльцы стали разбредаться по домам, таверну укутал приятный мягкий шорох повседневности. До такой рани здесь задерживались единицы, и уже начали приходить холостые работяги, чтобы подкрепиться перед тяжелым днем.

Лин напоила Вильмута до полуобморочного состояния и отвела его спать. Никто не хотел говорить об этом, и тем более, никто не мог понять, но друзья догадывались о той ноше, какую их всегда бывший чудным и слабым друг взвалил на свои плечи. Сможет ли он выдержать это бремя – покажет только время, но сейчас их обязанностью было помочь ему свыкнуться с той силой, какой никто из когда-либо живущих не владел.

Ричи и Визы остались наедине, сидя друг напротив друга и смотря в разные стороны.

Монахиня долго рассматривала царапины и пятна на старом столе. Ей хотелось думать о том, сколько людей побывало в этой таверне и какие у них судьбы. Ей, той, кто считает себя матерью-защитницей всего рода человеческого, полагается размышлять о подобном, но вскоре она пришла к мысли, что её куда больше заботит сидящий напротив неё последний из древних змеев, нежели судьбы мира.

Она открыла было рот, что бы сказать какую-то несвойственную ей глупость, но Ричи тот час перевел на неё взгляд. Змей практически не изменился за прошедшие почти триста лет, только чернота его волос стала уступать место медным прядям. Змей оставался таким же прекрасным, каким Визы запомнила его еще в детстве.

– Ты хочешь что-то сказать? – Спросил он, откинувшись на спинку лавки. – Можешь перестать вздыхать и наконец-то высказаться?

– Ричи, я… – Она испуганно посмотрела ему в глаза и увидела в них то, чего больше всего боялась.

Пока здесь были его друзья, Лин и Вильмут, они заменили ему семью, он был другим. Спокойным, может даже радостным, что не должно быть свойственно представителю его рода, но всё же он испытывал к ним теплые чувства и практически не обращал внимания на монахиню, быть может, даже, нарочито. Теперь они остались наедине, и Ричи смотрел только на неё, и в его взгляде не было тепла и любви. В нём было раздражение и может даже злость, те самые чувства, которые, надеялась Визы, смогут стереть годы.

– То, о чем говорил Вильмут, – она вдруг придумала удобный виток разговора, – о перерождении… духов в людях. За прошедшие сто пятьдесят лет я встречала порядка дёжины детей, которые слышали… чувствовали… Мне трудно описать, что с ними происходило, но их дар был сродни с тем, что был у отца. Они слышали духов, говорили с ними…

– Дюжины? – Удивился змей. – Я не слышал ни об одном.

– Я не зря сказала, что это были дети. Самому старшему исполнилось тринадцать в день, когда он умер.

Ричи внимательно слушал её, и у монахини исчезло ощущение, что ему хочется как можно скорее убраться подальше.

– Ровно дюжина. Я их всех по именам помню. Я встречала их в городах или же их привозили в монастырь… – Она облизнула губы. – У всех у них были различные, но похожие и часто повторяющиеся таланты: некоторые умели читать мысли, проникать в людской разум, отнимать контроль у своих братьев или сестёр магов… Они умирали вскоре после того, как начинали осознавать и пытаться контролировать своим способности, с моей помощью или без неё. Чаще всего, они сначала теряли рассудок и вскоре умирали от кровоизлияния в мозг.

Ричи поджал губы, предугадав, что последует за этими словами.

– Но знаешь что самое интересное? Ни разу не было такого, чтобы в мой монастырь приехали сразу двое таких детей. Лишь через семь-десять лет после смерти предыдущего такого… дарования я, могла встретить другого ему подобного.

– Ты думаешь, это дух твоего отца?

– Фузасу Тоурен был невероятно сильным… медиумом. Таким, что не каждый сможет вынести мощь такого духа.

– Быть может. Нам лишь остается ждать, когда он сумеет привязаться к тому, кто вынесет его силу. Тебе не стоит волноваться…

– Но люди гибнут! Дети!

Змей усмехнулся:

– Как это забавно. Ты печешься о каждой бесполезной жизни, обреченной рано или поздно прерваться. Лелеешь каждую душу, а у самой рука не дрогнула убить родную мать.

Визы оцепенела, и слова оправдания застряли у неё в горле, равно как и все прочие звуки.

– Дети, мужчины, женщины – бесполезные куски мяса, часть бесконечно растущей массы, которая ничего для тебя не значит. И ты носишься с ними будто они твои дети, хотя ты собственноручно без тени сомнения убила двух членов твоей семьи. Это лицемерие, Визы.

– Я не могла простить ей!..

– Чего? Что она пожертвовала величием твоего имени, дабы подарить людской расе надежду? Да, Ксардера – не Бог людей, она вообще не божество, равно как и ты, но ты почему-то хочешь, чтобы вокруг тебя бегали фанатики и засыпали тебя лепестками лилий.

– Ричи…

– А Малькольм? Чем он заслужил изгнания? Он был замечательной личностью, мудрым повелителем сложной, стремящейся к хаосу стихии. Он был тем, кто мог бы защитить твоих любимых, но от того не менее бесполезных людей от обращения в демонов и даже от негатива, ведь тоурены им питались. Ну что, скажешь, ты была молода и позволила природной ненависти взять над тобой верх? Это ложь. Ты сама хотела этого, Визы. Дело не в том, что ты элементаль сияния, а в том, что ты брюзга. Для тебя тень была грязью.

– Ричи, прекрати! – Она снова почувствовала эту слабость рядом с ним. Будь она хоть трижды элементалем, Богом или еще хоть кем, рядом с этим созданием она превращалась в слабенькую глупенькую девчонку.

– Почему? – Он снова усмехнулся.

– Потому что я люблю тебя!

Улыбка на лице змея стала чуть шире. Он исчез из-за стола и возник за спиной монахини. Раньше, чем Визы успела понять, что произошло, они уже оказались на пыльном чердаке таверны. Змей повалил её на стол и, держа её руку и продолжая улыбаться, процедил:

– Я знаю. И мне доставляет великое наслаждение одна только мысль о твоих страданиях. Любовь ранит, а ты всё же женщина, вспыльчивая женщина, с характером. При твоей эмоциональности, должно быть, особенно трудно сейчас держать себя в руках. – Холодной рукой он провел по её лбу и волосами: Визы задрожала. – Ты – одна из тех, благодаря кому мне никогда не стать настоящим наследником дара Одера. Мы должны быть холодны… а я так ненавижу тебя, что ты не можешь себе и представить. Это даже больше чем ненависть. Порой, я жалею, что не убил тебя там же, на утёсе у моря Сайланте… – Рука скользнула по щеке. – Как же ты на неё похожа…

– Это единственная причина, почему я её дышу? – Голос монахини дрожал словно колокольчик.

– Да. Единственнае.

– Тогда убей меня, Ричи, здесь и сейчас. Мне… я не могу жить, зная о том, что ты думаешь обо мне. Я…

– Хочешь меня, да? – Голос змея стал меняться, равно как и его взгляд. Он разглядывал лицо монахини и сам того не понимая представлял себе свою любимую женщину. Ему не хватало её так же, как иссохшему дереву воды. Кажется – вот она, дрожит в его объятиях, но нет, это её убийца. – Хочешь, знаю. Ты хотела меня с того самого дня, как узнала что у мужчин в штанах.

Визы лежала на пыльном столе, складки её одеяния спадали до пола. Сорочка оказалась распахнутой и уже не скрывала красоты спрятанного под ней тела. Она казалась такой невинной и беспомощной, прямо как Орита в ту единственную ночь, когда они со змеем были вдвоём.

Не совсем понимая, что он творит и зачем, змей прильнул к губам Визы. Часть его по-прежнему понимала, что она – не та женщина, ради которой он был готов на всё, но их схожесть в манерах, взгляде и голосе стёрли живущую в нём ненависть и преобразовали её в страсть.

Веллизы громко застонала, когда холодные руки змея начали ласкать её тело. Из глаз покатились крупные бусины слёз. Она знала, что он хочет не её, но этого мига она ждала слишком долго. Пусть так, пусть он представляет другу, но он с ней. Она с ним.

Глава пятая.

12 сентября 639 года со дня падения Северной Звезды.

12 сентября первого месяца эры Второго Солнца.

Клубы пыли не спешили оседать. Поднятая столкновением парящих островов с землёй, пыль стала непроглядным грязным туманом, мешающим дышать. Два солнца, одно далеко на западе и другое – прямо здесь, высоко в небе над полем брани, казались совсем неяркими сквозь призму загрязненного воздуха.

Ничто, казалось, не пребывало в движении. Замерло само время, но то была лишь иллюзия, охватившая умы всех, кто еще мог узреть тусклый солнечный свет.

Не видящие друг друга даже на расстоянии вытянутой руки, выжившие, те из них, кто остался в сознании после мощного удара, медленно поднимались с земли и вглядывались в полный земляной пыли туман.

Дио поднял голову и освободил сестру из своих крепких объятий. Она помогла брату встать и оба стали оглядываться по сторонами, пытаясь понять, что же произошло.

Феникс положил руку на живот и плотно сжал веки. Ударная волна сильно задела его, и эта глухая боль пилящей дрожью отдавала по всему телу. На мгновение, ему даже показалось, что он может потерять сознание, что было бы непозволительной роскошью.

– Ты ранен! – Воскликнула Кирия, приложив руку к дымящейся ране на предплечье брата.

– Ерунда… – Распахнув глаза, Дио увидел лишь черноту, медленно сменяющуюся возникающими перед глазами цветами, сливающимися в картинку, – я в порядке.

Руку сестры кто-то одернул и мигом позже феникс ощутил приятное тепло. Обернувшись, он увидел серокожего длинноволосого сайланта, очень молодого и чрезмерно спокойного. Он бы покрыт пылью и грязью, но без единой раны на его теле. Спокойно надрезав ладонь коротким кривым кинжалом, из раны выступила дымящаяся ярко-красная кровь, какая течешь лишь в жилах фламмов, Лухс приложил её к ране на плече короля фениксов.

Что бы предводитель сайлантов не сделал со своим народом, думал про себя Дио, он сотворил нечто невообразимое. Стижиан рассказывал ему о целителе, спасшего жизнь его брату необыкновеннейшим типом магии, но и помыслить не смел, что они смогут подчинить себе другие виды крови.

– Теперь в порядке. – Улыбнулся серокожий. – Вы знаете, что произошло?

– Хотел бы я знать. – Дио повернул голову обратно, туда, где, помнил он, находилась в воздухе Орана. – Я не понимаю… Эта тишина, но ведь демонов… Их были тысячи, они шумели, а сейчас…

Воздух разрезал шелестящий шум, а за ним последовал тихий рык, больше похожий на скул.

– Это либо победа, либо лишь затишье. – Раздался рядом голос Карен.

Не до конца трансформировавшаяся в человеческую форму, с рукой, все еще имеющей вид огромного драконьего крыла, она с громким рычанием опустилась на землю. Сайлант тот час поспешил к ней и принялся исследовать рану на предплечье.

– Уйди, малец, я…

– Вы ранены. – Спокойно ответил тот, игнорируя попытки женщины выпутать раненую руку из его цепкой лекарской хватки.

– Нам следует разведать обстановку. – Дио сощурился и поднял голову. – Скоро…

– Что разведывать, – прохрипела Карен, пока её крыло медленно меняло форму на руку под действием целительской магии, – Орана пала.

Сайлант от неожиданности услышанного выронил кинжал и тот с тихим глухим ударом шмякнулся о землю.

– Невозможно. – Отрезал феникс. – Мы прорвались… Мы…

– Да, прорвались, а потом человеческий маг обратился в одного из этих тварей, – Карен яростно пнула неподвижное тело убитого демона, без единой раны на нём, – и каким-то образом начать управлять ими. – Она сжимала и разжимала кулак: рука приняла нормальную форму, но все еще была покрыта чешуей, а на кончиках пальцев широкими шипами сверкали длинные когти. – И они пробрались в Орану.

– Карен… – Кирия положила руку ей на плечо и присела рядом. – Демонов нет, ты разве не видишь? – Девушка улыбнулась. – Мы…

– Вы одолели демонов, но битва не окончена. – Воздух разрезал еще один голос, спокойный, размеренный, и не знакомый никому, кто слышал его.

Дио обернулся, и из пелены коричневого тумана вышла старуха. На вид ей можно было дать не меньше ста лет: сморщенная, сгорбленная, с сухой обвисшей кожей. В целом, появившаяся перед ними женщина походила на страшную ведьму из людских сказок, только те не были окружены странно пахнущим дымом.

Зубами старуха сжимала длинный мундштук без сигары, и из него тонкой струей валил плотный синий дым.

– Кто ты такая? – Дио сделал шаг вперед, кончики его взлохмаченных белых волос загорелись белым пламенем.

– Не бойся меня, наследник Ди. – Старуха улыбнулась уродливой улыбкой. – Имя того тела – Йоко Сайло. Многие годы она жила отшельником на побережье моря Сайланте и охраняла от безумной королевы Монтеры Дивы великую тайну. Лета она служила мне вместилищем, но время скрываться прошло, пора снимать маску.

Дымящейся стороной старуха поднесла мундштук к губам и подула: синий дым тот час прекратился. Прошло несколько секунд, магическое марево растворилось в воздухе, и с каждой исчезающей частицей, старуха менялась, пока перед удивленными элементалями не предстало призрачно-серое тонкое создание, укутанное серпантинами тонких разнонаправленных потоков мощного ветра.

Даже для представителей народов фламмов и дэна это создание казалось очень необычным и странным, а самое главное – незнакомым. Призрачная женщина парила над землей, а не стояла на ней, и от неё исходила удивительная, и в то же время пугающе сильная энергия. Подобную мощь Дио ощущал лишь в колыбели Дэнариона, где ещё совсем недавно выполнял свои обязанности сатэ и давал детям драконов жизнь.

Женщина подняла руку и резко опустила её. За этим движением последовал мощнейший порыв ветра, сродни урагану. Дио и его спутникам едва удалось устоять на ногах и не взмыть в воздух, легкой по весу Кирии пришлось ухватить я за руку брата.

Ветер рассеивал пыльную стену тумана, и выжившим открылась чудовищная картина, самая ужасная из всех, что они когда-либо видели.

Перед ними раскинулось бесконечное поле брани, где земля уже была не в силах впитывать всю пролитую элементалями, людьми и демонами кровь. Дио видел своих братьев и сестер, чьи неподвижные тела оказались разбросаны повсюду, видел тела падших драконов с множеством различных раз на их телах, оставленных магией и оружием. Он видел тела людей, магов и монахов, бледных и не дышащих. И бесчисленное множество уродливых тел демонических отродий.

Впереди, в паре сотен метров от них, превратившись в гигантскую бесформенную кучу высохшей грязи, над ними возвышалось то, что осталось от одного из островов Ораны.

– Они не могли погибнуть, – закачал головой из стороны в сторону король фениксов, метая взгляд от одного к другому из своих собратьев, – они слишком сильны, чтобы так просто погибнуть, они…

– Они не мертвы. – Сказала призрак, вернув внимание на себя. – Ты вскоре поймешь.

– Смотрите! – Воскликнул Лухс, ринувшись вперёд, но его остановила сильная рука Карен. – Кто-то идет!

Серая женщина приподняла увитую воздушными потоками голову и улыбнулась, пусть этой улыбки никто и не увидел.

От руин Ораны, по направлению к ним, шёл высокий светловолосый мужчина в тёмной одежде и нёс кого-то на руках. Это был человек весь из себя необыкновенный, что ощущалась от одного взгляда на него, хотя, казалось, в его внешности не было ничего примечательного. Он двигался неспешно, не озираясь по сторонам и, казалось, вовсе игнорируя ужасную картину танцующей смерти вокруг.

Через несколько минут гробового молчания, он подошел к незнакомым ему элементалям и аккуратно положил тело Дримена на самый сухой участок земли перед ними.

Лухс одернул руку, освобождаясь от хватки Карен, и подбежал к магу. Бегло осмотрев его, он улыбнулся и положил ладонь на его грудь:

– Он всё еще жив. – Улыбнулся сайлант, принявшись за работу, не обращая внимания на того, кто стоял рядом.

Призрачная женщина двинулась вперед и поравнялась с Дио. Он вздрогнул, заметив её рядом, и удивился тому, что не смог ощутить её приближения. Она была сильна настолько, что одним взмахом руки вызывала ураганы, и в ней было чего бояться.

Но женщину не интересовали ни Дио, ни его свита. Она подошла к светловолосому мужчине, с крупными синими бусинами глаз, и сказала:

– Ну здравствуй, Малькольм Тоурен. – Она развела руки в знак приветствия. – Много бед нам принесло твоё исчезновение, повелитель тени.

Тот улыбнулся и отвесил грациозный поклон. Всё же, когда-то он был наследником весьма знатного рода.

– Вы, должно быть, Нера. – Тот узнал её, и тот час нахмурил брови, взглянув в её глаза едва видные глаза. – Неужели не было способа избежать всего этого?

– Не было, Малькольм, лишь твоя сила могла остановить кровопролитие, но ты явился слишком поздно.

– Моим возвращением к жизни я обязан ему, – он кивнул на Дримена, – и излишней сентиментальности своей сестрицы. Кстати, где она? Что-то я не ощущаю её тени.

– Она мертва. – Рядом с ними из воздуха возник Одераричи и кивнул им, приветствуя. Он посмотрел на Малькольма как только отец может смотреть на сына погибшего много лет назад и вдруг вернувшегося домой, и быть может, будь в нем чуть больше человечности, его глаза взмокли бы от радости.

– Это хорошо. Надеюсь, моя помощь пригодилась. – Тот так был рад видеть змея и, как и он, не показал этого.

– Еще как, – змей расправил плечи, – могло бы быть много хуже. Где ты был все это время, Малькольм?

– В небытии. К моменту нашей битвы Веллизы была много сильнее меня и ей ничего не стоило обратить меня и моё тело в ничто. Только она не знала, что тень возрождается из мельчайшей частички, стоит только пригреть её и вскормить. А она сохранила много больше одной частички – мой меч. – Малькольм вскинул руку и из его ладони немедленно вырос длинный кристаллический клинок необыкновенной формы. – Этим клинком был ранен этот маг, а в нём была тень. Удивительная сила воли, хочу вам сказать, если он смог побороть в себе демоническое начало и освободиться.

– Никакая это не сила воли, – змей покачал головой из стороны в сторону, – просто ты, ввиду своей силы, не ощущаешь тяжести произошедшего. Орана не сама упала. Энергии негатива, которую Вильмут вложил в неё, хватило бы еще на год поддержания острова в воздухе.

– Куда же делась энергия? – Неожиданно для себя выпалил Дио, хотя чувствовал, что в этом разговоре он лишний.

– Подними голову, юноша. – Ответила ему Нера, и все одновременно вознесли глаза к небу.

Малькольм не сдержался и громко ахнул: на высоте многих метров над землей, в небе парили бесчисленное множество разноцветных огней самых разных цветов и видов. Это были сферы, это были облака, это были лучи и сотканные из энергетической пыли иные чудные формы. И их было столько, что не счесть.

– Это духи. – Молвила Нера, единственная из всех, кто не смотрел на небо. – Духи фениксов, духи магов, духи монахов. Все они – там, в поднебесье. Силы дэна и сайлантов не имеют второй сущности внутри носителя, но мощь, разрезавшая столько связей, ударила и по ним. Быть может, мы единственные, кто выжил.

– Но почему мы… – Дио подумал о Карен и Кирии. – Если что-то заставило духов уйти, то почему я и…

– Это можно объяснить только силой, – Нера глянула на дитя феникса и дракона, – или прочностью связи со своим духом.

– Ты много лет прятал своего, Дио, – проговорила Карен, – так, что никто не знал о его существовании. Должно быть, это вас сплотило.

– Полагаю, что так. – Согласился тот, но понимая, что он чувствует теперь, когда его народ…

– Они не мертвы, – словно угадал его мысли Малькольм, – они опустошены. Душа феникса не может существовать без духа, они – две половины единого целого.

– Но люди!..

– А люди недостаточно сильны, чтобы выдержать этот разрыв связи. Но… – Элементаль тени поджал губы и посмотрел на змея, ответившего ему встречным взглядом, – даже отец не мог управлять такими объемами энергии.

– Мог, – усмехнулась Нера, – но всего однажды и это привело его к гибели, а наш мир – к упадку.

– О чём вы? – Вскинул бровь Лухс.

– Ох, неужели сайлант? – Малькольм будто только что заметил его. – Неожиданно.

– Если бы не его люди, убитых в бою было много больше… – Тот час заступилась за него Кирия.

– Да, ещё когда я был жив, они слыли ударенными в управлении кровью, но вот уж я никогда не думал, что найдутся те, кто додумается использовать этот дар в благих целях.

– Вы не ответили на вопрос – кто мог управлять такими объемами энергии? – Лухс пропустил мимо ушей замечание Малькольма, поскольку ему было нечем возразить.

– Мой отец. – Улыбнулся он. – Фузасу Тоурен, первый из тех, кого теперь называют медиумами.

– Откуда ты столько всего знаешь, если ты пребывал в небытии? – Поинтересовался змей, поддавший возникшему совершенно не вовремя любопытству.

– А откуда ты знал о событиях в мире, если ты проспал четыреста лет, после того как переспал с моей сестрой? – В совершенно непонятном тоне протараторил тот в ответ. Ричи отвел глаза и сжал губы. – Для старших элементалей, смерть – понятие не сложное.

– Твой… Ваш отец здесь? В Оране? И он устроил всё это? – Возвращал тему разговора в нужное русло сайлант.

– Как уже было сказано, – снова разнесся призрачный голос Неры, – в его жизни был всего один миг, когда он мог бы сотворить нечто подобное, но это привело к его смерти. Одераричи, тебе есть что сказать?

– После Фузасу были рождены еще два медиума. Сначала, четыреста лет назад, родилась моя дочь, Сфирита Дива, Млинес Тоурен, или, каким было бы её имя в моем роду, Одэранес, и мы все знаем, что она сотворила с твоим народом, Нера. Но моя кровь лимитирует её медиумический дар и едва ли ей по силам такое.

– Кто же тогда второй? – Спросил Малькольм.

– Амит. – Выпалил Лухс. – Сен’Ин Аметис Амфитеа Ронора Лоури.

– Верно. – Кивнул Ричи. – И дух Фузасу переродился именно в нём.

– Мы же только что пришли к выводу, что отец не смог бы сотворить подобного. – Элементаль тени сложил руки на груди.

– Верно, но Амит…

В этот момент вдруг в голове древнего змея всё стало на свои места. Он вспомнил то время, когда он был командующим армией змей, вспомнил гения, придумавшего способ остановить страшнейшую из угроз, когда-либо нависавшую над миром.

Закрыв глаза, Ричи глубоко вдохнул и широко распахнул их, и это будто помогло посмотреть ему на мир так, как должно.

– Он не просто медиум. Он нечто большее. Нечто куда большее, чем существо, способное заговаривать духов. Мне стоило догадаться. Ох, как я был неосторожен. Долгий сон сказался на моих инстинктах.

– Он – тот, кого мы называем Богиней? – С дрожью в голосе спросил Лухс.

– Богиня – это миф, который мы когда-то придумали и разнесли по всему миру, чтобы объяснить все ужасные последствия Века Истребления. – Медленно отвечал змей. – Богиней была названа та, кто практически уничтожил всё живое этого мира, а осколки Северной Звезды – это части, на которые была разделена её душа. Ценой этого ритуала была жизнь первого из медиумов. Даже если мы осмелимся предположить, что Амит – истинное божество этого мира, то мне следует напомнить вам, что в нем больше десяти осколков той самой Северной Звезды. Он – прежде всего медиум, он способен поглощать их…

– Значит, есть шанс того, что душа моей сумасшедшей близняшки воссоединится в теле создания, по силам действительно равного Богу? – В голосе Малькольма слышался ужас, без тени страха. – А что если она его подчинит? Подчинит себе Амита?

– Я думаю, она уже это сделала. – Вставил свое слово Лухс. – Я знаю Амита. Он бы никогда… Он… Стижиан говорил о нём, как о…

– Мы нисколько не сомневаемся в доброте этого юноши, – снова заговорила Нера, – но… – Она вдруг повернула голову в сторону и умолкла. Никто не произнес ни слова, пока она вновь не заговорила. – У нас больше нет времени на болтовню, энергия движется.

Ричи нахмурил брови, не совсем понимая, о чем она говорит, но спорить не стал, ожидая, когда она объяснится.

– Ты должен найти Лин и Вильмута, чтобы они придумали как изъять эту гадину из ребёнка… или как убить его. С тех пор, как она исчезла, прошло много времени и я уверена, твой бесхребетный друг сможет что-нибудь придумать. Не зря же ты всего говорил о нем как о гении.

– Что сюда движется? – Дио так же ощутил какое-то магическое сопротивление в воздухе, но никак не мог понять его природу.

– Негатив.

На поле, устланном погибшими бойцами и павшими демонами, возникло движение. Роем шевелящихся мух, стали подниматься павшие люди и демоны. Негатив возвращал к жалкому подобию жизни даже самые исковерканные тела, и им не было числа.

Среди этого роя, Дио и Кирия видели представителей их народов, неподвижных и беззащитных. Никто не знал, как негатив воздействует на них, но точно было известно одно – ничего хорошим это не кончится.

– Нужно атаковать таким образом, чтобы не задеть своих. – Пробурчал себе под нос Дио, когда его тело стало набираться температуру и раскаляться, но не успел он набрать и половины привычного уровня энергии, как ему на плечо легла чья-то легкая, но очень сильная рука.

Он обернулся и столкнулся с двумя огромными бледно-розовыми глазами, весело глядящими на него. Следом за удивлением, Дио ощутил как нечто мягкое и очень теплое трется о его поясницу: обернувшись, он увидел гигантскую белую боевую кошку, игривым котёнком вьющуюся рядом.

– Вы своё дело сделали, – улыбнулся ему Астируми Нерийский, – теперь наш черед.

С запада подул сильный ветер, несущий за собой густой белый туман. Он укрыл все видимое поле и рассеялся, стоило моргнуть. Из осаждающихся белых пылинок, возникли высокие тонкие создания, с длинными волосами и виляющими из стороны в сторону сильными хвостами. Каждый из мужчин держал в руках два меча, в то время как третий висел за спиной, рукоятью вниз. Рядом с женщинами же вились гигантские кошки, грациозные и ловкие.

– Мы защитим их, – рядом с Астируми появилась женщина с точно такими же бледно-розовыми глазами и длинными белыми волосами, что и у него, – и постараемся изолировать негатив.

– Верно, сестра. – Нериец улыбнулся и подбросил белый наахт в воздух.

Тео стоял у старых перекошенных ворот единственного и незаменимого полигона для тренировки боевых монахов, обучавшихся в ещё не так давно существовавшем монтерском монастыре. Хотя легенда гласила, что когда-то на этом месте стояло безгранично величественное и прекрасное поместье с дивной красоты замком, от этой красоты не осталось ничего. Так что эти ворота были именно старыми, а не старинными.

Сам мастер не до конца понимал, что он здесь делает. Он отправился сюда по приказу странного существа, едва ли он был человеком, обнаруженного им в башне Храма Северной Звезды, и знал и чувствовал, что словам этого создания можно верить. Но его разум брыкался и сопротивлялся, в попытках объяснить его поступок.

Тео знал, что ему следовало быть не здесь, не у входа в Склеп Трех Королей, а в Оране, где развернулась битва за сохранение и спасение города. Не одной лишь столицы, а всей республики. Но тот человек, назвавшийся Фузасу Тоурен, направил его сюда, и душой мастер чувствовал, что его место, как истинного носителя сияния, здесь.

Почти сутки потребовались монаху, чтобы добраться сюда, поскольку поезда более не ходили в Монтеру, и вот он здесь и он убедился, что его решение отправиться сюда было верным.

С виду, склеп пребывал в том состоянии, в каком должно: серокаменное одноэтажное здание, со стёртыми годами остатками статуй, письмён и фигур, посреди мертвого клочка земли, огороженного высоким металлическим забором. Вроде бы, ничего необычного для этого места. Но душа опытного монаха чувствовала силу, какой никогда прежде не было здесь.

Тео не знал всех тонкостей магии, которой трое могучих созданий оплели это место, но под его ногами, под толстым слоем земли, где разной сложности заклинания переплетались друг с другом, гудел ужасающей мощи фон, чувствовалось движение. Земля вокруг огороженного склепа, всегда покрытая сочной зелёной травой и прочей мелкой растительностью, увядала на глазах. За каких-то десять минут, радиус поражения негативом ровным кругом расширился на тридцать метров.

Монах будто слышал, как под его ногами скребутся и рвутся к свободе тысячи созданных энергией негатива тварей, пытающихся сквозь землю прорыть себе путь на волю. И это была не просто нежить низшего или среднего уровня, это были твари с энергетикой высшего и интеллектом низшего. Такое создавалось впечатление. Тео молился о том, чтобы это было именно так.

За спиной монаха возникла яркая, сияющая белым светом, сфера. Он обернулся, готовый к чему угодно, кроме того, что оно просуществует меньше мгновение и на его месте окажется Её Величество королева ораны Синента Дива, которую куда привычней называть просто Ора.

Она стояла в нескольких метрах позади него, дрожащая от холода. Её волосы, с вплетенными в них украшениями, оказались спутанными и скомканными, одежда грязной и рваной. Она обнимала свой большой живот и удивленно и испуганно таращилась на монаха.