Текст книги "Летопись Третьего мира. Ч.5 История Тоурен (СИ)"

Автор книги: Мария Версон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Но мы с тобой встретились пару дней назад… – Глаза монаха готовились вылезти из орбит из-за удивления, что сейчас переживал Стижиан. – Это был ты, верно? Но как? Ведь Амит был здесь, парализованный…

– Время – это всего лишь лента, куда один за другим записывается последовательность моментов и событий. Я могу выбрать любой отрезок на ней. А могу выбрать сразу все. Это лишь одна из многих особенностей моей функции.

– Кто ты?

Прочие семь элементалей один за другим возникали за спиной Стижиана. Мастер одарил взглядом каждого из них, и тогда заговорил:

– Я – Одиннадцатый Мастер, моя функция – обращение систем к Порядку. Это, – Он обернулся, чтобы улыбнуться сияющей от радости Ксардере, – мой Магистр, чья функция – Хаос. Мы путешествуем по мирам и ищем в них ошибки, как систематические, так и те, что вызваны силами извне. Ваш мир – уникальный случай, когда спровоцированная внешним фактором ошибка стала систематической, и чтобы исправить её, потребовалось очень много сил.

– Ошибка в Оримие, верно? – Дримен подошел к брату, всё ещё пребывавшему в глубоком удивлении, близком к шоку, и положил руку ему на плечо.

– Верно. – Кивнул Мастер. – Оримие Интета – это частица иного мира, которого больше не существует. Он был уничтожен, и некоторые его части разлетелись по другим мирам, вызывая различные коллапсы. Ксардера… – Он снова обернулся к ней и спросил. – Ты не против, если я буду так звать тебя? А то твоё имя трудно произносить.

– Как хочешь. – Она пожала плечами и сложила руки на груди, оглядываясь по сторонам. Она выглядела как обычный человек и ничего сверхъестественного, злого и, тем более, указывающего на её функцию хаоса, от неё не исходило.

– Ксардера должна была довести ваш мир до пика напряжения, чтобы я смог увидеть ошибку и исправить её. – Продолжил пояснять тот, кто носил имя Амита.

– Зачем ты перед ними распинаешься, Одиннадцатый? – Подал голос Мэд, стоящий по левую руку от Одиннадцатого, и выглядел он раздраженным происходящим.

– Они имеют право знать. – Его голос ледяным клинком прорезал воздух, когда он обращался к нему.

Полный презрения, взгляд Одиннадцатого обратился к Третьему. Тот почувствовал незнакомое и досель неизвестное ему чувство страха, колющими звездами распространяющимися по телу.

– Вашему миру более не грозит самоуничтожение, но опасность всё еще есть. – Мастер поднял глаза и посмотрел на каждого из элементалей. – Меня отправил сюда Мастер, ведающий обо всех мирах. Мы называем её Пятая, а имя вам знать не стоит.

– Им ничего знать не стоит! – Рявкнул Мэд, но тот час умолк, потому как рядом стоящая Ксардера громко кашлянула.

– Она отправила меня сюда со словами, что наступит день, когда границы вашего мира падут.

– Через восемнадцать веков после появления на небесной глади Второго Солнца. – Сказал Ричи.

– Верно, – кивнул Одиннадцатый и поднял голову к небу, – Второе Солнце уже сияет. Время пошло. Вам следует приготовиться к тому, что случится. Если бы ваш мир остался без нашего вмешательства, все те ужасы, что творились руками Ксардеры, всё равно бы произошли, но то был бы другой человек и совсем другое время. – Он посмотрел на Дримена, и краешки его губ изогнулись в полуулыбке. – И тогда Третий мир не устоял бы перед теми силами, что, возможно, уже движутся сюда.

– Но кто ты? Ты – истинное божество мира?

– Да, но не этого мира. Я – Мастер, один из множества, но другого, равного мне нет. Я не стану рассказывать вам о том, кто мы, прошу лишь: не совершайте больше ошибок. У вас осталось всего восемнадцать веком на то, чтобы превратить Третий мир в единый живой организм и отразить атаку. А она будет, я уверяю вас. Ничто, даже силы Мастеров, не смогут предотвратить этого. Моей задачей было лишь убрать из системы мира одну переменную, чтобы восстановить порядок и равновесие.

– Но чего нам ждать? – Этот вопрос задал Одераричи, ослабленный и усталый: сорок часов они возводили круг, и элементали растратили все свои силы.

– Я не знаю, и быть может, не знает даже Пятая: ошибки не всегда удается отследить. Но ваш мир силён. Сила – вот основной дар Третьего мира, – а это, – он обернулся к Мэду, – ваш Мастер: сама сила. Но он не вправе влиять на мир, к которому он привязан, а потому эта обязанность ляжет на ваши плечи, элементали. У вас есть восемнадцать веков, чтобы поднять этот мир на ноги и подготовить его к самой страшной войне, какую вы только сможете вообразить. И всё будет гораздо хуже, чем во время Века Истребления, и страшнее, чем кровопролитная война с демонами, что вы едва пережили.

– У нас есть Оримие… – Начал было Дримен, забыв о том, что только что об этом говорил Одиннадцатый, но его прервал смешок Ксардеры, которая затем сказала:

– У вас больше не Оримие, она вам не нужна. Особенно тебе, Дримен. Она улыбнулась ему. – Ты пока еще не представляешь какую силу даст тебе контроль над нейтральной энергией.

– Верно, – кивнул Одиннадцатый. – Я прошу вас, элементали, ещё об одном: существование нашей касты, я говорю о Мастерах, должно оставаться не просто тайной для мира, о нас вообще никому не должно быть известно. Это необходимая мера предосторожности.

– А что если… – Одераричи старался подбираться слова, потому как язык его заплетался от волнения. – Кто-то в нашем мире подозревает о вашем существовании?

– Ты говоришь о Вильмуте? – Усмехнулся Мастер. – Он знает, о чём можно говорить, а о чём нет. Вильмут гениален и невероятно умён, как и подожжено быть гению Мира. В каждом есть такой. Я не удивлён что в своих размышлениях он пришел к выводу, что подобные нам создания могут существовать. Честно признаться, я удивлен тому, что он не один из нас.

– Поживём увидим. – Улыбнулась Ксардера, подмигнув Одераричи: у него внутри всё стало еще холоднее, чем обычно, и неизвестно, толи это от излишнего внимания со стороны женщины, которую он много лет опасался, а теперь она оказалась одним из мистических и невероятно сильных созданий, толи от перспективы того, что Вильмут может стать Мастером. – Нам следует идти, Мастер.

– Да, верно. – Одиннадцатый снова окинул взглядом всех элементалей и глянул на Стижиана.

– И ты вот так просто… уйдешь? – Монах сам не узнавал свой голос, таким жалким и слабым он казался.

– Да, Стижиан, вот так просто. Меня ждёт великое множество миров и существ, которых еще нужно спасти. – Мастер сделал шаг к нему и присел на корточки, заговорив так тихо, что никто больше не слышал, даже Дримен, всё еще держащий свою руку у брата на плече. – Ты был мне другом, и та часть меня, что носила имя Амит Лоури, всегда будет помнить о тебе. – Он улыбнулся, и в этой улыбке монах наконец смог узнать ту самую рожицу, рядом с которой он вырос. – Ты будешь хорошим королём.

Он встал и развернулся, двинувшись к Ксардере. Та стояла на том же месте и терпеливо ждала. Когда Одиннадцатый поравнялся с ней, его Масгистр посмотрела куда-то вперёд, затем на Мастера, тот неуверенно пожал плечами:

– Селиа, ты идешь?

На плечо Одераричи легла тонкая женская рука. Он уже знал, или по крайней мере догадывался, что так и будет, ведь простое существо, не наделённое никаким особыми дарами, не смогла бы породить на свет двух элементалей, а вместе с ними и новую систему элементов. Она запустила новый цикл этого мира и выполнила свою функцию, и теперь она может уйти.

Белым маревом Орита порхнула вперёд. Отпустив плечо змея, она повернулась к нему и, ничего не говоря, нежно поцеловала его.

Вслед за ней, из пустоты вышел Фузасу, правда, выглядел он совершенно иначе, но все знали, что это он. Черные волосы, черная одежда, черные глаза, но неизменный голос:

– Я рад, что всё удалось, Одиннадцатый. – Сказал он, прихватив Селию за талию, и та покорно последовала за ним.

– Еще один Мастер! – Воскликнул Третий, чья кровь уже кипела от ярости.

– Едва ли ты слышал о нас, – усмехнулся Фузу, – это девятый Мастер, – представил он Ориту, – её имя – Селия Вентруга Вэлкан, она – мастер Жизни во всех самых разнообразных её формах. А еще она у меня тихая и молчаливая. – Он игриво поцеловал её в лоб.

– Хейерис! – Лицо Девятой было беспристрастным. – Не сейчас.

– А когда?

– Прошу вас, – прервала их Ксардера, с опаской глядя на то, как её Мастер приблизился к Третьему, – у него не часто бывает такой настрой, но прошу вас, не стоит провоцировать его.

– В чём дело? – Последовал вопрос от Селии.

– Третий едва не нарушил правило. – Ответила Ксардера.

Одиннадцатый сделал четыре больший уверенных шага к Третьему и встал так близко, что их носы едва ли не соприкасались:

– Я знаю, что ты пытался сделать. Ты пытался убить меня, верно?

Третий не просто замер: он оцепенел. Никто и ничего прежде не заставляли его чувствовать себя бесконечно слабым и беззащитным, как это было сейчас.

– Я опущу тот факт, что ты поднял руку на брата, но ты проигнорировал правила!

– Я не…

– Ты слишком молод, Третий Мастер, и как все юнцы ты думаешь, что правила написаны не для всех. Так вот это не так. Мастер не должен вмешиваться в события его мира ни при каких обстоятельствах. Это задача системы Мира, или же Магистр, но никак не твоя.

– Я!..

– Вмешавшись, ты едва не обратил в ничто десять веков моей работы. Над твоим миром, Мастер. А знаешь, что было, успей ты нанести удар? Границ бы не стало, и вся дрянь, что бродит по Лабиринту, с великим удовольствием ринулась сюда, чтобы питаться чистой энергией.

– Одиннадцатый, ты забываешь кто я!..

– Ты сам не знаешь, кто ты. Путь Мастера – пусть разума, а у тебя осталось меньше двух тысяч лет, чтобы это понять. Третий, – он приблизился еще сильнее и зашептал ему на ухо, – если ты еще когда-нибудь вздумаешь выкинуть подобную глупость и вмешаться в дела мира, пока границы ещё держатся, я обещаю тебе: я вернуть и усмирю тебя.

– Если я погибну, границы так же падут.

– А кто говорит об убийстве? Я – Порядок. Нет такой системы, которую я не смог бы укротить.

– Вээм, – обратилась Ксардера к своему Мастеру, – нам лучше идти.

Он обернулся к ней, глянув на неё своими пустыми белыми глазами, и кивнул.

– Вээм, – повторил Стижиан, – твоё настоящее имя?

– Его имя Амит. – Дримен похлопал брата по плечу и помог ему встать. – Его так звали, и именно это имя мы впишем в историю. – Он улыбнулся всё еще пришибленному брату, хотя сам чувствовал себя не лучше. – Всё конечно, Стижиан. Мы справились. – Он оглянулся, что бы посмотреть на величайший из магических кругов, которые когда-либо выстраивались. – Мы справились! – Повторил Дримен еще громче, а потом прокричал. – Мы справились!!

Глава девятая.

Династия Тоурен.

Вокруг отвратительно пахло сыростью, что неудивительно, ведь этот тоннель проходил под городским озером. Тёмное сырое пространство, где с потолка падали густые капли грязной тёмной жижицы, которую лишь скрепив сердце можно было бы назвать водой.

Тоннель этот явно не самообразовался. Приглядевшись, можно было увидеть фрагменты столпов и укреплений, которые должны были сдерживать этот узкий проход от обвала, но древесина давно сгнила из-за обилия влаги, и кое-где потолок все же провалился.

Согнув колени и сгорбившись, Анри приподнял над головой огненную руну и осветил проход. Крупная грязная капля упала ему прямо в темечко, и юноша едва сдержался от того, чтобы разразиться громкой бранью, но взял себя в руки и продолжил движение.

Это место, думал он про себя, идеальное убежище. Он убедился в этом, когда, отсчитав количество шагов от входа, это должен был быть примерно центр озера, увидел в стене одно единственное отверстие, где вполне мог протиснуться человек. Заметить эту лазейку мог только опытный в таких грязных делишках маг, вроде него.

Это ответвление убедило Анри в правильности его рассуждений: из местных едва ли кто-то сюда сунется, и не только потому, что тоннель проходит под озером и может обвалиться в любой момент, или потому, что живые древности, как он называл неестественно старых и уже впавших в маразм людей, придумали целую серию фантастических баек и рассказов, сильно мешающих разобраться в происходящем. Преимущественно, думал Анри, дело в том, что даже если и найдется самоубийца, рискнувший пробраться сюда, то он попросту не заметит этой дыры в стене тоннеля. Анри обратил на неё внимание исключительно потому, что это отверстие вдруг дыхнуло сильным запахом химии.

Анри нисколько этому не удивился: у него были свои по соображения по поводу происходящего, и присутствие здесь существа, разбирающегося в химии, только подтвердили его догадки.

Всё же выругавшись, когда еще одна капля упала на голову, он протиснулся в узкий проход и спрятал руну. Его зрение, спасибо родительским генам, позволяло ориентироваться в темноте, хотя это не пригодилось: в паре метров от поворота стояла перекошенная масленая лампа, источающая отвратным смрад.

По тоннелю снова волной пронёсся запах, и теперь носу Анри удалось различить некоторые компоненты, что заставило его поторопиться.

Тоннель оказался достаточно длинным, но лампы встречались редко, наконец, он смог увидеть тусклый синеватый свет. Уже привыкший двигаться тихо, Анри прокрался вперёд и первым, что он увидел, была гора измазанной полупрозрачной желтоватой кровью чешуи.

– Потерпи-потерпи, – ворчал высокий, но хрипящий мужской голос, а за ним последовало громкое «бульк», и очередная волна едкого химического запаха разлетелась по комнате и коридору, – уж один-то из вас должен им быть. Иди-ка сюда!

Анри выглянул из-за угла и увидел немолодого мужчину, лет шестидесяти, который опустил руку в обвешанную грязными тряпками клетку и вынул оттуда ярко-желтого птенца, чьи перья были тонкими золотыми пластинками, тихо позвякивающими от того, как дрожала эта кроха.

– Птица Кирли…. – шепнул себе под нос Анри, чего не услышал ворчливый старец, – думаешь вернуть себе духа, да?

Мужчина сильно сжал в руке птенца и побрёл с ним к чаше, из которой валил густой красный дым. Анри примерно представлял себе, что это за варево, и точно знал, что красным оно быть не должно, так что теперь всего одна его капля может умертвить любое живое создание, будь то человек, элементаль или демон. Хотя демона – это теперь история.

Тихо посмеиваясь, неизвестный мужчина вознёс руку над чаном и разжал её, а затем его глаза округлились.

Молнией, Анри пронёсся мимо него, тот даже не заметил его присутствия, и подхватил птенца.

– Тихо-тихо, – прошептал он крохотному, дрожащему от страха существу, поглаживая его по золотистому загнутому клюву, – этот олух был троечником в академии магии, он мне ничего не сделает…

Камень, за которым спрятался Анри, тот час покрылся мелкими трещинами и с грохотом раскололся. Юноша отскочил назад, по-прежнему держа в одной руке птенца, и посмотрел на старика, держащего в руках руну собственного сочинения.

– Отдай мне его. – Толи провизжал, толи прохрипел он. – Одна из этих тварей может быть моим духом!

– Духи теперь свободны, – ответил Анри, выпрямившись, – и нет силы, что заставит их вернуться к своим бывшим хозяевам.

– Есть! Я вывел формулу! Есть! Я верну себе силу мага воздуха!

Анри нахмурил брови: он всей душой сочувствовал этому человеку. Он не первый, кто вместе с магией потерял смысл жизни и пытается вернуть оба этих звена самыми изощренными способами. Алхимия это ещё не самый худший вариант.

– Не смей смотреть на меня с жалостью, демон! – Рявкнул старик, замахнувшись стекляшкой, с выгравированными на ней рунными надписями, но раньше, чем он успел активировать её, Анри возник перед ним и толкнул его.

Старик пошатнулся и упал назад, опрокинув чан, и черное варево с красным дымом полилось на него. Старик закричал: его варево сильнее любой кислоты прожигало его тело, пока, наконец, не растворило большую его часть, и тот умолк.

– Ну вот видишь. – Улыбнулся юноша крохотному птенцу Кирли. – Если бы твоя мамочка могла здесь протиснуться, она бы разорвала его на части. Давай-ка я отнесу тебя в гнездо.

Птенец испуганно чирикнул и ласково клюнул Анри в руку.

– Ничего особенного в этом нет, – уперев руки в бока в четвертый раз принялся разъяснять высокий черноволосый юноша с очень бледной кожей и яркими голубо-серыми глазами, – это явление я наблюдаю достаточно часто: не все маги смогли с пониманием отнестись к тому, что их покинули магические духи. Многие из них теперь перерывают манулы по бытовой магии и пытаются обратить её в боевую, а затем объединить эти два понятия и снова привязать к себе духа.

– Но этот… как его там… этот гад, что загрязнил озеро, он точно больше не вернется сюда чтобы снова похищать птенцов кирли?

– Он мёртв. – Холодно ответил Анри. – Но я все равно рекомендую вам найти все лазы под озеро и перекрыть их. Это хорошее убежище не только для обезумевших магов: отчаявшимся бандитам те тоннели вполне могут приглянуться. Да и не только им. Многие виды элементалей тверди вполне могут угнездиться там, а не все из них толерантны по отношению к людям.

– Ладно, как скажите. – Глава города встал из-за стола и поднёс Анри деревянную шкатулку, громко звякающую при каждом шаге. – Вас такая сумма устроит?

– Вполне. – Улыбнулся юноша, взяв шкатулку. – Я могу задержаться в городе на пару дней?

– Да-да, конечно, всё что пожелаете, мэтр. – Улыбался выбритый наголо мужчина с крепким телосложением.

Анри уже был в двух шагах от двери, когда, улыбаясь, он повернулся к главе города и сказал ему:

– Вы очень мудро поступаете, позволяя кирли жить в окрестностях города. Если бы этот маг не додумался спрятаться под землёй, то, уверяю вас, птицы бы защитили вас от его магии. Кирли очень дружелюбны.

– Это прекрасные создания, – улыбнулся глава, и юноша даже удивился, что он подчеркнул именно их красоту, – и полезные. Во времена засухи они нагоняют тучи, отводят саранчу… Я думаю, мы продолжим уживаться с ними. К тому же, местные барышни предложили устроить праздник в честь того, что у матери-кирли скоро вылупятся птенцы. Это такое событие… не каждый день ведь случается.

– Раз в четыре года, если я не ошибаюсь?

– Да… – Глава города опустил голову и громко выдохнул.

– Вы, должно быть, очень устали. Столько всего произошло. Я, пожалуй, пойду. – Анри открыл дверь и вышел из кабинета.

Он пересёк скудно уставленный коридор, спустился вниз по резной деревянной лестнице и вышел из дома через парадную дверь.

Это был небольшой и не слишком богатый город, даже напротив, бедный и очень некрасивый. Перекошенные деревянные двухэтажные дома выглядели едва ли лучше, чем их мог бы нарисовать пятилетний ребенок, а Анри прекрасно разбирался в изобразительном искусстве маленьких детей, ведь у самого было две младшие сестрёнки. Правда, обе уже рисовали куда лучше, чем это было десять лет назад. Но несмотря на уродство города, здесь были необыкновенные люди, с добрыми глазами и лицами, не слишком привлекательными мужчинами, что абсолютно не интересовало юношу, и вполне себе красивыми девушками, что было много интереснее.

– Вот он вот он! – Услышал он трепетание молоденьких девушек, столпившихся за углом одного из домов.

– Ну, подойди к нему!

– Ты что! Он же!..

– Привет вам. – Анри остановился перед тремя абсолютно разными девушками, самой старшей из которых могло быть лет двадцать, и очаровательно улыбнулся, не показывая зубы.

– Ой!.. – Тихо воскликнула самая симпатичная из них. – Мы хотели…

– Она хотела. – Одна из подруг хлопнула стройную шатенку с длинными шёлковыми волосами по плечу, и прочие три удалились.

– Я хотела поблагодарить вас за то, что вы сделали…

Анри чуть быть не спросил, известно ли её вообще чем он тут занимался, но сдержался, зная, что это бы испортило момент.

– Вот, – с её руки свисала небольшая корзинка, которую девушка протянула ему, – возьмите.

– М-м-м, – Анри довольно промычал, почуяв сладкий запах, – шоколадное печенье. – Он приподнял тонкую салфетку, надломил кусочек еще теплого и мягкого теста, и отправил его в рот. – А не хочешь сходить ко мне? Я снял комнату в таверне на окраине города. Можем поесть печенье и выпить зеленого чаю. Я всегда ношу с собой горсть. Что скажешь? Пила когда-нибудь зелёный чай?

– Нет, но я бы…

– Ваше Высочество! – Раздался явно очень веселый голос за спиной Анри, и у того махом отпало всё романтическое настроение. – Привет племянничек! – Дримен хлопнул его по спине и тут же обратил внимание на корзину с печеньем. – О, шоколадное, можно? – Он посмотрел в глаза очаровательной брюнетке, и та испуганно закивала, с трудом оторвав взгляд от земли. – Ты закончил здесь?

– Да. – На Анри нахлынуло всё недовольство, которое он копил в себе с первого дня прибытия в этот забытый всеми город, и оно в полном объеме отразилось на его лице.

– Озеро, да? Оно постоянно притягивает к себе всякую нечисть, из-за чего и загрязняется. Надо будет здесь как следует покопаться, когда время будет. Нашел птенца?

– А ты всё знал, да? – Анри злобно улыбнулся, оскалив зубы и обнажив четыре клыка на верхнем ряду зубов.

– Анри, я все-таки профессионал. Это было очевидно!

– Вы принц Анри? – Ахнула шатенка, выронив корзинку с печеньем, но Дримен выставил руку и магией спас шоколадную сладость. – Вы Анри Тоурен?

– Да, но очень надеюсь, что мне позволят взять фамилию Ветру…

– Кто ж тебе позволит? – Усмехнулся маг, засунув половину печенья в рот. – Завтра в полдень вы все будете носить фамилию Тоурен.

– Но мне-то зачем? Я не претендент на престол! – Эта тема явно задевала Анри, что можно было услышать по его интонации.

– С отцом поговоришь об этом. – Дримен снова хлопнул племянника по плечу.

– А что ты здесь вообще делаешь?

– Я за тобой. Вряд ли ты на своих двоих успеешь добраться до Маастры к утру.

– Ты помнишь с какой скоростью я двигаюсь? – Едва ли не обиженно воскликнул Анри.

– Я помню, но ты нужен в столице сейчас.

– Зачем? – Вильнув бровями, Анри указал дядюшке на красавицу, к которой все еще не вернулся дар голоса от удивления.

– Какой же ты бабник, – Дримен покачал головой из стороны в сторону, – ни я, ни Стижиан такими не были…

– Ну и зря… – Это он произносил уже когда дядюшка отводил его в сторону от едва ли не плачущей красавицы.

– А почему ты, а не отец? Или мама?

– Потому что мама, вместе с Амельерой и Лин, доделывают ей платье… Девчонки никогда не меняются. А Стижиан доводит канцлера до эпилептического припадка. Весело, правда?

– А в чем дело, собственно?

– Ну, на церемонии… В общем, твоё присутствие там необходимо. Сейчас. Пошли.

Дримен протянул ему руку, и тот очень нехотя её взял. Не то чтобы он не любил телепортацию, к ней-то он давно привык, но возвращаться в Маастру сейчас ему абсолютно не хотелось, тем более когда тут, в десятке метров от него, стоит одинокая и размякшая от собственных слёз красотка.

Анри взял мага за руку, и через мгновение они уже стояли в кабинете Дримена, что в новом королевском дворце.

– А вокруг чего весь сыр-бор? – Юноша увернулся от двух пронёсшихся мимо служанок, несущих в руках розы всех цветов радуги.

– Ты вообще представляешь себе, что такое коронация? Это событие, которое еще очень много лет будет всеоранским праздником.

– Я не о том. Почему отец с канцлером ругаются?

Ответ последовал незамедлительно: низкий голос главы сената легко проходил сквозь стены и тем более двери, и уже у лестницы, по которой они только что спустились, было слышно его очень недовольные, но вполне внушительные и звучные изречения:

– Он сын мага-изгнанника и суккубы! –Воскликнул канцлер, не услышав, как открылась дверь: он стоял к ней спиной. – Он полудемон, Стижиан! Да, он, в отличии от многих полукровок, вменяемый, он очень силён и талантлив, но вы только попытайтесь себе вообразить реакцию общественности, когда вы назначите его наследником престола!

– Он охотник, канцлер, у него очень хорошая репутация и люди в глубинках его любят.

– Разлюбят, когда узнают о его бесчисленных связях с женщинами. – Пробасил канцлер в ответ, и тут в поле его зрения попал Дримен. – Магистр. – Он учтиво поклонился ему.

– Гуляю, пока могу. – Зло рыкнул Анри в ответ на всё услышанное. – А то вдруг я вскоре встречу одну очаровательную полукровку и она меня сначала очарует, а потом окольцует, и тогда уже кодекс чести не позволит мне столько гулять. – Он обогнул стоящего в центре комнаты канцлера и присел на край большого стола, за которым сидел отец.

– С возвращением. – Сказал тот.

– Да, привет. – Улыбнулся Анри в ответ.

– Моё решение окончательное. – Стижиан посмотрел прямо в глаза главы сената, и тот кивнул, поняв, что спорить бесполезно.

Поклонившись, он вышел из комнаты, и вслед за ним удалился Дримен, оставив отца и сына наедине друг с другом.

– Что ты творишь? – Тут же выпалил Анри, едва дверь закрылась. – Ты собрался назначить меня наследником престола?

– Да, что тебе не нравится? – Монах, одетый в светлые едва ли не домашние одежды, потянулся за одним из тысячи свитков, валяющихся на столе.

– Я демон, отец, вот что мне не нравится!

– Ну этого я изменить не могу, – медленно проговорил он, читая документ, – но ты мой старший сын, а значит, я могу назначить тебя преемником.

– Я не кровный наследник, посмею тебе напомнить, и кровь в моих жилах в большей демоническая, чем людская. Ты – спаситель Ораны и законный муж последней из рода Дива, так что твою коронацию страна ещё переживёт, но я…

– Что – ты? – Их взгляды встретились, и сын на минуту потерял нить рассуждений.

– У тебя есть двое родных детей, отец. – Анри принялся расхаживать по комнате.

– Амит и Млинес? Ты серьезно? Да, они мои дети и я очень люблю их, но я ни одного, ни другого я пока что не вижу хорошими правителями. А у тебя задатки были с самого детства. Ты сможешь.

– Я – охотник, отец, ты забыл?

– Я всю свою жизнь был монахом и продолжаю им быть. А ты будешь королём, когда мы с Орой уйдём на покой.

– То есть у меня ещё есть пара веков, чтобы свыкнуться с этой мыслью?

Стижиан усмехнулся и отложил свиток в сторону. Глубоко вздохнув, он сложил перед собой ладони и приложил их к подбородку.

– Ну что тебе в этом не нравится? Ты будешь королём, у тебя будет королева, ну, если ты, конечно, остепенишься. Чем плоха эта мечта?

Анри вздохнул и посмотрел на отца из-под бровей, но без какой-либо агрессии во взгляде:

– Я – полудемон, и я прекрасно знаю своё место. Меня устраивает то, что я езжу по Оране, помогаю людям, терплю завистливые взгляды студентов в академии магии и являюсь твоим любимцем. Но не более того… – Он потёр рукой лоб. – Это неразумно провозглашать королём людей меня!

– Анри, за прошедшие четырнадцать лет, как пала Орана, многое в нашем мире изменилось. Исчезли разностихийные маги, стали возрождаться народы элементалей, тоурены снова укрепились на юге. – Стижиан встал из-за стола и подошел к приоткрытому окну, за которым на новую столицу стелилась ночь. – А с тех пор, как был уничтожен Храм Сияния как вера, нежить стала повсеместно подниматься. Хотя, – он пожал плечами, – благодаря элементалям негатива и народу тоуренов, справляться с ней стало гораздо проще, потому как и те, и те негативом питаются.

Сын продолжал стоять в центре комнаты, закрыв глаза и потирая лицо вспотевшей ладонью.

– Миру теперь известно о прочих цивилизациях, обо всех! Нерийцы вернулись в пустыню, Одераричи и Элиссия строят новый город, где они будут выращивать потенциальных старших змей, а на месте старой столицы теперь еще одна магическая аномалия, за которую даже Вильмут берется с опаской. Всё изменилось, Анри, так что провозглашение тебя наследником будет чем-то…

– Абсолютно ненормальным, ведь ты – король людей!

– А ты – мой сын. Ты ведь даже на меня похож. И на Ору тоже. У тебя её глаза.

– Я на вас похож потому, что хочу быть на вас похожим. Только клыки мне никак не удаётся убрать. Может, я их вырву, ведь новые зубы вырастут достаточно скоро.

– Анри!

– Ну какой из меня наследник? – Он громко воскликнул, вскинув руки.

– Скромность – хорошая черта для будущего короля. – Стижиан подошел к нему и положил руки ему на плечи. – Тебе надо выспаться, завтра будет тяжелый день.

– Прошу тебя, отец, не делай этого. Выбери Амита. Он твой сын, он…

– Моё решение окончательно, и ты на него уже никак не сможешь повлиять. Всё, что ты ещё можешь сегодня сделать, это выспаться. – Стижиан улыбнулся и хлопнул Анри по плечу.

– Тебе бы тоже не мешало. – Усмехнулся тот. – День завтра не из простых.

– Ты всерьез думаешь, что я смогу сегодня уснуть? Мало того, что весна, и я в любом случае проснусь в четыре утра, так и Ора ещё нервничает…

– Ты ведь заметил, что у неё живот уже несколько месяцев как растёт? – Анри улыбнулся, склонив голову чуть на бок.

– Я. Стараюсь. Об этом. Не. Думать. – Нарочито чеканя каждое слово ответил отец. – Я никак не могу забыть каково было, когда родились близняшки. А вдруг, в этот раз она родит тройню?

– Так попроси Лухса, он с лёгкостью…

– Не хочу, мне страшно. – Стижиан покачал головой из стороны в сторону. – Иди спать.

Они кивнули друг другу, и Анри отправился в свою башню, которую с боем отбил у младшего брата пару лет назад, когда достроили дворец.

Это была круглая башня, с окнами в половину стены, но Анри всё равно задергивал шторы и предпочитал пребывать дома при свете магических ламп. Специально для него, Дримен собрал десяток не слишком ярких ламп зеленого цвета. Это было подарком на его двадцатилетние. С тех пор Анри сам подпитывал их свет своей энергией и даже пытался как-то играть с цветами.

В комнате, как и всегда, было очень чисто. Только одной служанке Анри разрешал убираться в него в комнате: она убирала грязь, не упорядочивая беспорядок. Милая, симпатичная, немного пухлая, но безмерно красивая. Она очень хотела поступить в академию магии, но напрочь была лишена магического дара, а поступить на факультет прикладной магии не смогла, потому что ей нужно было зарабатывать, чтобы помочь семье. Она уже очень давно работала при дворце, когда тот еще только строился, и они с Анри стали очень близки, так что он втихаря поучивал её магии рун и разрешал ей читать любые книги у него в комнате. И иногда спрашивал совета у Дримена о методике обучения.

На столе, между двумя полками с книгами, стояло блюдо, накрытое белой салфеткой, с парой едва заметных крохотных рун магии огня, вышитых на одном из уголков, а рядом записка:

«Когда бы Вы не вернулись, всё ещё должно быть горячим.

Наэнт»

Анри улыбнулся и снял салфетку: под ней оказалась целая гора горячих пирожков с разными начинками, а так же кружка горячего белого чая.

– Умница, – сказал он сам себе, уже дожевывая, и в то же время разглядывая руну на салфетке. Наэнт, наверное ввиду того, что она девушка, в совершенстве освоила науку начертания рун, а потому, ей легко давались такие мелкие, но от того не менее полезные, заклинания вроде этого, что не заставляет зачарованный предмет не пропускать тепло. – Настоящая умница.