Текст книги "Летопись Третьего мира. Ч.5 История Тоурен (СИ)"

Автор книги: Мария Версон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Учитель был подле Фузу с самого его детства. Именно он когда-то раскрыл его дар и стал развивать его, обучая юного сына генерала вазари так, будто сам всё это умел. Именно он учил нынешнего короля дару слышать и ощущать энергию, контролировать её и убирать воздействие хозяина.

Никто никогда не видел, как Учитель применяет свою силу, если она вообще у него была. Но от чего-то, Ксардера была уверенна, что она есть, и она велика.

Когда Орана была уничтожена, маг так восхитилась своей силой, что какое-то время отбрасывала таящееся в её душе чувство превосходства Учителя над ней, ведь он ничего не предпринял, когда магией Ксардеры были унесены тысячи жизней народа змей и сайланты продолжили её дело, истребляя выживших.

Ксардера продолжала поглощать народы один за другим целых полгода, длившихся так долго, что эти шесть месяцев прозвали поэты и летописцы прозвали Веком Истребления.

Полгода Ксардера не встречала сопротивления. Она знала, что Сайланты прекрасно справляются со своей задачей и истребляют змей, но приближенные королевы Ориты слишком умны чтобы не замечать очевидного: деяние народа крови всего лишь отвод глаз. И хотя маг была уверена, что Одераричи и его свита прекрасно понимают всё это, их ожидание длиной в полгода убедили её, что они ничего не могут ей противопоставить.

Значит, что-то изменилось.

Ксардера приложила ладонь к серому камню и нахмурила брови. Она пыталась почувствовать, где же прячется змей. Среди десятка её магических даров, полученных от уничтоженных племён, нашелся один сродни с даром Одераричи слышать землю. Разумеется, эта сила оказалось отнюдь не такой всеобъятной, ведь змей может слышать даже самые отдаленные уголки мира. Эта сила цеплялась за след определенного рода магии и, пусть и с большой погрешностью, но могла указать на территорию, где находился источник.

Сначала ей показалось, что Ричи был немыслимо далеко от Храма, и это её восхитило: применять столь могущественную магию тверди, игнорируя расстояние, достойно похвалы. Но едва Ксардере удалось определись его местонахождение, как маячок исчез.

Нахмурившись, маг не любила ошибаться, она снова принялась искать источник и нашла его, но в диаметрально противоположной стороне.

Её сердце заколотилось с бешеной скоростью, руки задрожали, на лбу проступил пот. Убрав ладонь от камня, она обернулась и увидела перед собой змея.

Он стоял в нескольких метрах от неё, как всегда спокойный, а его глаза не выражали абсолютно ничего. Распознав страх в быстро бегущих мыслях Ксардеры, Одераричи сделал резкий выпад вперёд и прижал мага к камню, приподняв её на полметра над землей.

Маг чувствовала ледяное прикосновение змея и на долю секунды её охватила паника. Исходящий от змея холод был подобен магии льда, так любимой Элориком, и хотя змей никаким образом не смог бы использовать стихию воды, это ледяное прикосновение сковывало тело и горячило разум.

Змей ничего не говорил, просто стоял, держа с трудом дышащую Ксардеру на вытянутой руке, и смотрел на неё своими двумя яркими медными глазами.

– И что дальше? – С трудом выжала из себя звуки маг. – У тебя нет силы, чтобы убить меня. – Нечто похожее на язвительную усмешку возникло на её лице. – Ты даже задушить меня не можешь. Что теперь?

Ричи не отвечал, выжидая.

«Чего он ждет?» – думала про себя женщина, – «зачем он здесь? Что такого сообщил ему Учитель, если после всего случившего он спустя столько времени решил меня изловить?» Она ни капли не сомневалась, что чтобы не происходило, в этом виновен Учитель.

Холод тела Ричи стал угасать, а его ладонь становиться теплой. Быть может, Ксардере это лишь показалось и в действительности это её тело так скоро адаптировалось, но у неё не было времени на решение этой загадки.

Вскинув руки, Ксардера собрала в ладонях искрящие от насыщенности частички энергии и ударила ими по плечам змея. Он тот час отпустил руку и отступил назад, дав магу упасть на землю. Раньше, чем он снова перешел в наступление, Ксардера бросила в него сферу мощного потока ветра, прижав Ричи к камню, преграждавшему путь назад.

Её сердце стало колотиться с ещё большей скоростью, сбилось дыхание, а грудь с рвущей болью опускалась вверх и вниз. Отползая назад, к камню, Ксардера дышала всё хуже и хуже, пока боль не пробралась в бока и под рёбра. Она не умела выравнивать дыхание и всегда считала это ненужным, её тело абсолютно не было приспособлено к физическому воздействию.

Действие заклинания, державшего змея подальше, вскоре прошло свой полный цикл и растворилось. Змей спокойно смотрел на мага и не подавал никаких признаков ослабленности, а ведь Ксардера ударила его очень мощным заклинанием противоположной ему стихии.

– Я убью тебя, – задыхаясь шипела маг, – убью, – в её синих глазах горела ярость, – ты всё равно ничего не можешь мне сделать! – Из её глотки вырвался хриплый крик.

Одераричи наклонил голову и продолжил смотреть на мага беспристрастным взглядом. С каждой пролетающей секундой, этот взгляд, безмерно спокойный и нечитаемый, не говорящий ничего о состоянии змея и тем более о том, что он задумал, злил её, и эта злоба делала её исковерканное шрамами лицо ещё уродливее.

– Не приближайся! – Взвизгнула Ксардера, стоило ему сделал шаг ей на встречу. – Нет! – Крикнула она и выкинула руку вперед: в ладони возникло яркое, почти белое пламя, живой змеей кинувшееся в атаку.

Огонь охватил змея и на мгновение маг почувствовала себя в безопасности, пока огонь ещё пылал впереди. Её магия, впитавшая в себя силу четырнадцати племён элементалей, должна была превзойти заложенные при рождении защитные свойства тела змея, Ксардера была уверенна в этом. Но она ещё слишком молода и слишком разъярена, чтобы вкладывать в заклинания доступную ей мощь.

Ричи исчез под накидкой белого пламени. Глаза мага заметались в поисках доказательств её победы, в глубине души она взмолилась. Наступили минуты тишины, заполненные лишь звоном магического огня. В сознании Ксардеры уже слышались колокольчики, трезвонящие о ликовании, но тот час её уши наполнило шипение.

Сначала из огня показалась вытянутая пасть, с выглядывающим из неё длинным гибким языком, а следом появилось и покрытое крупными чешуйками тело.

Ксардере захотелось закричать: магическое пламя лишь сожгло одежду и не оставило на теле змея ни единой раны. Он полз по полу, приближаясь к вытянутым ногам мага, и угрожающе шипел. Она поспешила собрать ноги и охватить их руками, но тут Ричи в одном из своих самых скромных обликов сделал резкое движение вперед и впился клыками в бок Ксардеры.

Она завизжала так, как не кричала с самого своего детства. Змеиный яд стал расползаться по телу, вызывая пока еще не понятный ей эффект, но боль колющей раны парализовала её. Ударив ладонью о пол, на долю секунды Ксардера сделала своё тело нематериальным и провалилась сквозь пол.

Ричи встал на ноги и утёр губы. Вытянув перед собой руку, он взглянул на мутную полупрозрачную красную жижицу, бывшую чересчур жидкой для человеческой крови.

Сила всех поглощенных Ксардерой элементалей переплелась внутри её души и сильнейшим образом повлияла на её тело. Теперь она была своего рода неуязвима: большинство существующего в мире оружия, будь то обыкновенная сталь или закаленные неведомыми силами артефакты, не могли принести ей вреда, а по-настоящему серьезные раны, полученные от сильных существ, заживали слишком быстро, чтобы это можно было использовать. А кровь младшей дочери Ориты стала горючей смесью материализующейся разнородной энергии.

Змей с любопытством наблюдал за тем, как красноватая жижица вгрызалась в его кожу. Одним резким движением он сбросил её на пол, и тот задымился, оплавляясь.

Это резкое телодвижение оказалось лишним: Одераричи пошатнулся и, если бы за его спиной не было стены, он бы упал. Кровь мага отравляла его и отнимала силы, пусть он и не был способен в полной мере ощутить это.

Наблюдая за тем, как жидкость проедает каменный пол, источая черный дым с едким запахом, змей улыбнулся:

– Я нанёс тебе куда большим вред, нежели ты мне.

Ксардера прижалась спиной к стене и схватилась за кровоточащий бок. Жидкие капли падали на пол, и черный дым с его запахом до слёз резали глаза и ударяли в нос. Неспособная своими силами остановить кровотечение, она какое-то время просто сидела неподвижно, стараясь не дышать, но ярость и испуг заставляли её снова и снова вдыхать дым. Прошло некоторое время, прежде чем маг поняла, к каким последствиям приведет её эта так глупо полученная рана.

Чтобы остановить кровотечение, маг снова обратилась к той из множества частей её силы, что давала ей власть над белым пламенем. Когда она первый раз использовала её, в её ладони лишь на миг возникла яркая искорка, угасшая в тот же миг. Эту неудачу Ксардера списала на своё физическое состояние, но когда и во второй, и в третий раз она терпела неудачи, её кровь снова стала кипеть от злости. К десятой попытке искра перестала появляться вовсе.

Пустота удивления и ужаса охватили мага. Она попыталась использовать более простую энергию огня, но и та не подчинилась, и тогда Ксардера воззвала к стихии воздуха – но и это тщетно. Ни одна из стихий и энергий, впитанных и в прошлом контролируемых ею, не отзывались и не ощущались ею как прежде.

Еще несколько минут, или быть может прошли часы, она щелкала пальцами, хлопала ладонями, сводила и разводила их, но магия стихий ей не подчинялась.

– Ты отравил меня, – зашипела Ксардера, обращаясь к пустоте, – будь ты проклят, змей! Ты отравил меня своим ядом! Чистой магией Тверди! Ты…

Из её рта вырвалось много слов в адрес всеслышащего змея, но её крики лишь заставляли его улыбаться.

Схватив стоявший подле неё кувшин, маг ударила его о пол. Подобрав самый тонкий из осколков, она поднесла его к левому запястью и провела тонкую линию.

В отличие от жидкости, текшей из двух отверстий на боку, из раны на запястье медленно, но всё же капала густая алая кровь. Выделять её являлось неимоверно трудной и кропотливой работой: экстрагировать эту субстанцию среди множества прочих энергетических растворителей, очищать её и максимально приближать к обыкновенной человеческой – задача, требующая очень много усилий. Но сейчас, в подобной ситуации, Ксардера не видела иного выхода.

Медленно, но верно множество медленно капающих капель собирались в неглубокую лужицу на полу слева от Ксардеры, уже с трудом контролирующей своё тело. Её руки обмякли и обессиленные упали в с трудом собранную лужицу. Сознание медленно покидало мага, когда из кровавого пятна на полу появилась тонкая серая рука и взяла её за запястье.

Из небольшого красного пятна, сначала рука, а вслед за ней голова и туловище, возник мужчина. Он был высокого роста и в то же время невероятно хрупкой комплекции. Его волосы были черные как уголь, кожа мертвенно серой, а глаза – серебряными и настолько тёмными, что не было видно ни белка, ни зрачка, ни радужной оболочки.

Он склонился над Ксардерой и, прежде чем вернуть её в сознание, оглядел её рану на боку:

– Я не могу остановить кровотечение и тем более, не смогу залечить эту рану. – Сказал он похожим на громкий шепот осипшим голосом. – Кто нанёс её?

– Змей. – Рыкнула Ксардера, отрывая от подола платья кусок ткани и перематывая ею порез на руке.

– Одераричи? – Поднял бровь серебряноглазый.

– Да. – Резко кинула маг в ответ.

– Тогда я здесь бессилен.

Он выпрямился и сделал шаг в сторону, но Ксардера тут же вцепилась в его ногу здоровой рукой и когтями прорезала тряпочную одежду:

– Не заставляй меня просить тебя, Сайло. – Процедила она сквозь зубы. – Мне достаточно подумать, и десяток твоих сородичей погибнет…

Сайло едва тряхнул опущенной вдоль туловища рукой, и в его ладонь опустился изогнутый кинжал. Ксардера не успела ничего понять или даже вскрикнуть, когда её плотно закрытые веки оказались изрезаны, глазные яблоки уничтожены, а щёки залиты густой горячей кровью.

Прикоснувшись к своему лицу и почувствовав на руках липкую жидкость с характерным запахом, она первым делом подумала о том, почему же нет боли, и в тот же миг, она неподъемным грузом ударила её.

Ксардера визжала и извивалась подобно змее, перекатывалась с бока на бок, колотила ничего не чувствующими пальцами пол до тех пор, пока её кости не захрустели, ломаясь. Из её глотки вырывались сиплые и хриплые звуки, далекие от слов.

Когда её силы иссякли, и Ксардера осталась беззащитной перед лицом нестерпимой боли, Сайло присел рядом с ней на корточки и положил ей руку на лоб. Он не мог залечить ни одну из ран мага: её тело и кровь были чересчур исковерканы, кровь загрязнена, а целитель так упивался её бессилием, что не желал лишать её этих мучений.

– Мои раны заживут, – слизывая с губ вытекающую из глазниц красноватую кислоту, прорычала Ксардера.

– Бесспорно. – Кивнул Сайло, положив свою ледяную руку на лоб мага.

– И тогда я отрежу весь твой род от моих духов воды. Вы снова станете полуобращенными демонами и быстро познаете, что такое забвение!..

– О, об этом можешь не волноваться: мы больше не принадлежим тебе.

Гримаса боли тот час сменилась маской бесконечного удивления: Ксардера будто забыла о своих ранах.

– Быть может я слишком молод, чтобы делать такие выводы, но ты и тебе подобные могут покорять гору своих амбиций и почти достичь успеха, но вы никогда не взойдете на вершину. Ничто не может выжить в том хаосе, что ты несёшь, Ксардера.

Она часто дышала, и из её горла вырывались хрипы, пока она не превратились в с трудом разбираемые слова:

– Вылечи мои глаза, и я прощу тебе твои действия.

Сайло усмехнулся. Сначала непроизвольно и тихо, но вскоре последовал громких заливной смех.

– Ты в отчаянии! – Утирая губы, продолжал он смеяться. – Ты никогда не была так близко и в то же время так далеко от своей мечты. Ты даже не заметила, как мой народ вышел из под твоего покровительства!

Ксардера оцепенела, словно проглотила язык и не могла более изречь и звука:

– Прошлой ночью я принял самое лёгкое и самое верное из моих решений. Теперь сайланты – один из тех народов, что подчиняется королеве Орите Диве и её потомкам. Всем, кроме тебя.

Маг попыталась что-то сказать, но вместо слов звучали омерзительные булькающие сиплые звуки:

– Ты думаешь, как мы сможем существовать без той твоей части души, что хранит духов стихии воды? Очень просто. Я… – Голос Сайло спал до шепота, и он поднял голову вверх. – Я будто слышу, как морская пучина поглощает моих братьев и сестер. Теперь мы во власти Моря, он принял нас в обмен на то, что я уже с тобой сделал. – Сайлант присел рядом с оцепеневшей от ужаса Ксардерой. – Мой народ ждёт ужасная расплата за то, что мы сотворили. Я не хочу этого, но по крайней мере, Море дал нам надежду на возможность свободного существования. Без тебя. Тебя больше нет. Ты будешь изъята из истории мира, и даже этот Век, что ты омыла кровью, будет забыт и стёрт подобно страшному сну. Мы понесем наказание за всё, что ты творила нашими руками, но когда-нибудь мы искупим вину. У нас будет шанс. А у тебя его нет. А теперь…

Сайло протянул руку и мизинцем поддел перекосившуюся на голове мага риалроновую диадему.

– Нет… – Просипела она, но было уже поздно. Сайло исчез.

Теплые сильные руки подняли Ксардеру. Она почувствовала незаслуженную нежность объятий, в которых оказалось. Так держать её мог только один человек:

– Фузу… – С трудом выдавила она из себя его имя, чувствуя, что её несут куда-то.

– Ты решила больше не называть меня отцом? – Как всегда в разговоре с ней, его голос был мягок и полон любви, но сейчас он к тому же был полон слёз. – Твоё право, для меня это теперь не так важно.

– Что ты?..

– Что я собираюсь сделать? То единственное, что мне осталось – я избавлюсь от тебя.

Лишенная глаз, а из-за яда древнего змея лишенная и магического зрения, она была укутана чернотой, и единственным, что она чувствовала, были руки отца.

– Я всегда любил тебя, Ксардера. Ты – моя дочь, и меньше всего на свете мне хотелось причинить тебе вред. Но после всего, что ты сотворила…

«Я почти смогла… Фузу, ты не представляешь, каковы они – другие миры!» – прочел он в её мыслях.

– Зачем тебе другие, когда и наш был так прекрасен. И будет ещё, когда тебя не станет. Всё изменится, и все будет много лучше чем когда-либо, будь то период правления Одеравэрде, времена империи или даже правление рода Дива. Всё изменится, но ты этого не увидишь.

«Ваш мирок уже никогда не станет прежним».

– Наш мирок? Это и твой мир, он породил тебя, и он тебя уничтожит.

«Ни у кого из ходящих по этой земле нет силы убить меня».

– Зачем же ходить по земле? – Улыбнулся Фузу. – Это витает в воздухе. Это вокруг нас. Это повсюду. Любая система стремится к равновесию

«О чём ты?» – испуганно подумала маг.

– И если ей угрожает нечто, кажущееся непобедимым, то могут быть задействованы все имеющиеся элементы. Великие жертвы во имя великих целей.

«Что ты задумал?» – судорожно завертелись мысли у неё в голове.

– Я все равно люблю тебя, Ксардера. Ты моя дочь, моя кровь, дочь моей любой женщины.

«Она никогда не была твоей и никогда не любила тебя. Она…»

– Это не важно. – Его голос становился чересчур спокойным, в нем даже слышались интонации, присущие только лишь Ричи.

– Что ты задумал? – Выжала она из себя и вдруг почувствовала, что отец поднимается по лестнице.

Она ощущала это место, куда её несли. Для неё та точка, блеклым маяком сияющая впереди, была подобна жертвенному алтарю. Когда ступеньки винтовой каменной лестницы закончились, они вошли в круглую комнату, где ту, кто будет наречён Богиней, ждал конец.

Держа умирающее окровавленное тело дочери на руках, Фузу вошел в просторную светлую комнату. Она могла принадлежать лишь принцессе: её украшали множество высоких зеркал в дивных рамах, вдоль стен стояли шкафы, полные украшенной драгоценностями одежды, стеллажи с дорогими камнями и украшениями самой высокой пробы. А в центре комнаты стояла высокая пышная постель.

Положив изуродованное тело женщины на неё, Фузу замер над ней, поглаживая Ксардеру по холодному лбу. Она выглядела жалкой и беззащитной, слабой, такой, какими бывают младенцы. Склонившись, он поцеловал дочь, и отошел назад. Круг замкнулся.

Четверо людей в черных одеяниях и первый из медиумов выстроились вдоль линии магического фона, источаемого мощным магическим порталом, находящимся в паре метров под ними.

Фузу закрыл глаза и увидел собравшихся вокруг него существ: это были самые странные и необыкновенные силы из всех, что он когда-либо видел. Каждый из этих людей носил в своей душе сопряжение двух противоположных элементов, пару из которых Фузу еще не мог распознать. Но любопытство или что-то другое не кольнуло его. Это был конец для него и для его детища.

Прошло несколько мгновений, как они выстроились в круг, в замкнутую систему, из которой ни одна частичка энергии не была способна выскользнуть.

Медиум нащупал энергии существ рядом с ним и стал переплетать их между собой по схеме, рассказанной ему Учителем. Нет. Одиннадцатым Мастером.

Он переплетал между собой противоположный стихии, создавая запутанную сеть магических энергий.

– Я завершу начатое! – Из последних сил проверещала Богиня за миг до того, как Фузу связал последние из нитей.

Её тело пронзила невероятная сила. Она парализовала каждую клетку её тела, каждую частичку её необъятного сосуда, обвила её, подловила и стала выталкивать. Ксардера кричала, не чувствуя, но понимая саму суть боли. Огромных размеров яркая белая сфера прорезала её плоть и пробивалась наружу, и не было такой силы, что могла бы остановить это.

Орита стояла на высокой скале на берегу моря и провожала взглядом последнего из сайлантов, поглощенного морской пучиной. Она должна была плакать, но нет. Она не чувствовала ничего, кроме великого сожаления.

Далеко на севере, на фоне серого мертвого неба, ярко блеснула звезда. Она взмыла ввысь, за облака, там замерла на мгновение и, бесшумное, без искр и раскатов грома, разлетелась на четырнадцать частиц, отправившихся в разные стороны.

– Всё закончилось. – Услышала она знакомый голос за спиной и обернулась. – Пока что. Последствия её действий еще аукнутся сквозь века.

– Она уничтожила этот мир. – Голосом, какой мог быть только у покойника, изрекла Орита, сцепив зубы. – Оставшиеся элементали никогда не смогут возродить цивилизацию такой, какой она была. Никогда.

– Они – нет. Вскоре почти все оставшиеся носители природных стихий сгинут. Их не станет. – Учитель продолжал стоять у неё за спиной, не приближаясь. – Но осталась раса достойная существования. Они вернут этому миру красоту и силу. Всё будет лучше, чем ты можешь себе представить.

– Если вы так говорите…

Она развернулась всем корпусом и Учитель увидел, что на ней королевская диадема. Перед ним стояла молодая светловолосая женщина с голубыми глазами, изящной формой лица и невероятным количеством макияжа, делающим её совершенно неузнаваемой.

– Им понадобится вера. – Сказала Орита. – Людская раса сильна и умна, а всему, что произошло, должно быть объяснение. Пусть эта бойня станет сказкой. Сказкой, дающей веру. Никто из людей никогда не будет знать, что произошло в этот век, когда они появились.

– Народ без истории – ничто. – Улыбаясь, сказал Учитель, но она знал, что стоит за словами королевы.

– Мы дадим им миф. Веру. Эта ложь станет надеждой для молодого народа, а я моя дочь будем тем, кто воплотит её в жизнь.

– Веллизы не простит тебе того, что ты собираешься сделать. Она – та, кто должен стать божеством людей.

– Божеством? – Переспросила королева, незнакомая с этим словом.

Учитель понял, что сказал лишнее.

– Бог. Богиня. Красивое слово. Что оно значит?

– Это придумают за нас. – Улыбнулся Мастер. – Вы преуспеете.

Она кивнула, в знак почтения, и взглянула на него холодным взглядом, какой и должен быть у правителя.

– Мы стольким вам обязаны. Всем. А я даже не знаю, кто вы. – Она сделала шаг вперёд и расправила плечи. – Кто вы?

– Однажды мы снова встретимся, и тогда ты узнаешь ответ на этот вопрос.

Орита нахмурила брови и больше не сказал ему ни слова.

Двести шестьдесят девятый год со дня падения Северной Звезды.

– Этот замок появился на пустом месте за одну ночь. Там не было ничего – пустырь, а потом – БАЦ! И вдруг там уже стоит огромный такой высокий замок из черного камня, и поселился в нём сумасшедший маг. Говорят, он был злобный, уродливый, от него воняло хуже, чем от тысячи трупов. Но он был невероятно богат и стал нанимать к себе в замок сотни слуг. Люди охотно шли к нему во владения, охваченные жадностью, но ни один из тех, кто вошел туда, не покинул это место. Ходили слухи, что этот сумасшедший построил себе замок, украшенный несметным числом драгоценных камней, какие могли быть только лишь у короля.

– Откуда ты знаешь, сам видел что ли? – Крикнул кто-то из толпы невнятно слушающих рассказ пьянчуг-завсегдатаев ормартской таверны.

– Заткнись! – Огрызнулся одноглазый в стельку пьяный рассказчик, утирая грязную от жира щетину. – И слушай! Говорят, этот маг называл себя королём. Повелитель своего маленького сумасшедшего королевства. Через несколько лет после появления замка, этих магов стало трое, но все это был один и тот же человек. Он нещадно убивал мужчин и женщин, заживо пожирал целые семьи, шедшие к нему в поисках заработка, и вся эта кровь была пролита ради того, чтобы он мог создать себе новые тела.

– Да он пьян в стельку!

– Заткните его кто-нибудь уже!

– Или налейте еще, может он тогда уже не сможет говорить!

– Слушайте меня, дурни! Я должен донести до вас эти сведения! – Ревел одноглазый мужик, запрыгнув на стойку, оказавшуюся случайно пустой, и разведя руки, продолжил рассказывать так, будто кто-то хотел его слушать. – Гибель урожая, болезнь ваших детей и тысячи жизней на его совести! Он уничтожил своё родное тело и свою душу, чтобы разделить себя на три части и стать бессмертным! Он называет себя Тремя Королями! Он придет за нами! Убьет нас всех! Заберет наших женщин, а нас превратит в крыс!

Его голос медленно тонул в гуле недовольных слушателей, пришедших в таверну, чтобы забыться в бескрайней реке алкоголя по небольшой цене. Их головы и без того днем и ночью думали лишь о том, чем в этом году питаться и какими еще способами защитить своих детей от убивающей их болезни.

За большим столом у окна сидели четверо. Одну здесь знали в лицо все – это была известный монах, а кроме того – очень красивая женщина Веллизы. Напротив неё сидела не менее привлекательная рыжеволосая Лин, теребящая в руках салфетку. Слева от неё, как всегда с леденящим душу взглядом, растёкся по стулу усталый Одераричи, и все трое наблюдали за Вильмутом, готовым утопиться в полупустой кружке.

– А мне понравился рассказ. – Пожал плечами полулысый и как всегда пьяный Мэдди, поставив поднос с новой порцией яств на стол. – Три Короля… Мне нравится. Звучно. Милая!! – Загорланил он своей молодой и невообразимо прекрасной жене. – Я придумал, как мы теперь назовем нашу таверну!

Вильмут поперхнулся: горячий и крепкий зеленый озок потёк через нос, а окружающая мага троица продолжала сверлить его взглядом.

– Ах вот где ты пропадал последние семьдесят лет. – Язвительно процедила сквозь зубы рыжеволосая Линнэ. – А я уж было испугалась, ты нашел себе другую.

– Да разве ж могу я!.. – Вильмут поставил кружку на стол и с полными раскаяния щенячьими глазками взглянул на любимую.

Его взгляд пересёкся с взглядом змея, и оба засмеялись во весь голос.

Визы смогла выдавить из себя лишь лёгкую улыбку: она чувствовала болезненный укол ревности каждый раз, когда кто-то вызывал у змея теплые эмоции.

– Значит, ты всё же умудрился войти в историю. – Улыбнулась Лин, наклонившись через весь стол и поцеловав мита в щеку.

– Да, но я очень рад, что в ней не упоминается моё имя. – Он смущенно пожал плечами, кивнул Ричи и они поменялись местами, чтобы Вильмут мог усесться рядом с Лин и обнять её за талию. – Теперь я – первый и единственный в своем роде маг живой тени.

– Выпьем же за это! – Лин подняла кружку, и её друзья поддержали тост.

– Зачем тебе это? – Искренне любопытствуя поинтересовалась Визы.

– Кроме того, что я сумел создать новый, не вредящий существующей системе, элемент, он по свойствам походит на магию тени, которой владел твой брат. – Уже подвыпивший принялся он объяснять. – Я помогаю тебе очищать мир от негатива. – Улыбнулся мит. – Мне не хуже твоего известно, что на данный момент монахов еще слишком мало, и они не успевают рассеивать его с достаточной скоростью.

– Ну а ты его впитываешь, и что дальше? Захотелось в лича обратиться? – Она сама не заметила, но её голос был переполнен волнением о Вильмуте.

– Нет-нет, что вы, Ваше Величество, – эти слова он произнес слишком громко и тут же осёкся. Оглянувшись, и убедившись, что этого никто не услышал, он продолжил говорить громким шепотом. – Я разделил свой сосуд на три части. Одна – вот она перед тобой. Этот ошметок души, – Вильмут повернулся к Лин и чмокнул её в нос, – по-прежнему любит тебя, и даже тебя, – это было адресовано змею, который с улыбкой на лице приподнял бокал в знак солидарности, – и вот он я. Второй кусок, – он потянулся к горячему куску жареной свинины, – он далеко не такой вкусный и чистый, и он похоронен там, в том, что осталось от того красивейшего замка что ты построил для меня, Ричи. Я впитываю негатив, и он передается во вторую часть сосуда. Третья же часть выполняет функцию проводника энергии. Канала, в котором она передается без потерь. Я позвал вас всех сегодня, чтобы попросить вас наложить на руины моего замка самую мощную печать, какую только сможете придумать. Уверен, два элементаля и носитель Оримие вполне справятся к этой задачей.

– Это будет непросто. – Вильнула бровью Визы. – Лин, скажи, а есть ли возможность построить многоуровневую печать?

– Да, но для этого нужны физические преграды, чтобы привязывать к ним разные степени заклинания. Что-то вроде этажей.

– Это не проблема. – Поглядывая в сторону, сказал змей.

– Прекрасно! – Воскликнул Вильмут.

– Это всё равно не оправдывает всех жертв, что ты принёс ради получения этой силы, – зло процедила монахиня, сверля мита взглядом.

– Я впускал в свой замок далеко не всех желающих, – тот словно протрезвел и членораздельно, не путаясь в словах, так же холодно ответил Визы, – лишь тех, кто осквернён по твоей вине.

Лицо монахини тот час изменилось. Она поняла, что мит говорит о людях, в чьи души проникла тень тоуренов, скрытая за мощным занавесом на юге.

– Без их душ мне бы не удалось достичь такого результата. Убил двух зайцев. Ведь мы оба знаем во что они бы превратились.

Визы, почувствовав сильную укоризну в голосе мита, опустила глаза, и её взгляд скользнул в бок, к Ричи.

– Ты лишил людскую расу многих бед. – Ей было трудно признавать эффективность действий Вильмута. – Спасибо. Ты молодец.

Тот странно глянул на неё, и взгляд его изменился.

– Я это сделал не ради твоей похвалы, Монтера. Тому, что ты совершила, нет и не должно быть прощения.

Она едва не потеряла дар речи от этих слов. Опустив голову, она встала из-за стола и растворилась в пьянствующей толпе.

– Ничего даже не скажешь мне по этому поводу? – Вильмут повернулся к Ричи, ожидая осуждения, но тот никак не отреагировал на его поведение.

– Ты и правда поступил мудро, – сказала Лин, – но даже когда мы построим хранилище энергии негатива, мы не сможем сделать его бездонным. Рано или поздно оно заполнится, и это сможет стать опасным.

Он невнимательно слушал её, играя с тенью от высокой круглой люстры, уставленной дешевыми свечами с тяжелым запахом. Тень виляла в разные стороны, пренебрегая источником света, и меняла формы. То это была бесформенная клякса, то ровный круг, то звезда, то любая другая геометрическая фигура.

– Всё пошло не так, – вдумчивым голосом, какой его друзья слышали очень редко, проговорил Вильмут, стряхивая с кончиков пальцев тень и уставившись в одну точку на столе, – я искренне верил, что когда Ксардеры не станет, всё будет иначе, что мы увидим прекрасный новый мир и сможем жить… – Его взгляд скользнул по Лин, – свободные от возложенных на нас обязанностей.

– Мир и правда изменился, – таким же возвышенно монотонным голосом ответил змей, – он…

– Все пошло не так. – Мит невесело усмехнулся и посмотрел другу в глаза. – Мы ожидали увидеть!..

– Мы ничего не ожидали увидеть. – Лин приобняла его, – мы не знали, что будет дальше. Но не знаю как вы, а я не рассчитывала на то, что мне придется возводить академию магии. Люди с силой вроде моей, нас теперь называют стихийными магами, это я еще могу понять. Но люди, владеющие магиями воды, огня, воздуха… и даже тверди! Это нечто за гранью моего понимания.